355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Курт Бенджамин » Принц теней » Текст книги (страница 22)
Принц теней
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 19:21

Текст книги "Принц теней"


Автор книги: Курт Бенджамин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Мастер Ден не удовлетворил любопытство Льешо в полной мере:

– Что касается остального, а именно: как злой человек может использовать что-либо доброе и ценное? Я не знаю. Только сам мастер Марко или кто-либо, не менее злой, чем он, сможет ответить на твой вопрос. Тебе нужно либо отказаться от понимания, либо предстать перед мастером Марко, когда настанет время, и спросить его.

Я наверняка знаю, что ты добрый, что ты любимец богини и что на протяжении всего путешествия тебя сопровождало ее благоволение.

Мастер Ден положил руку на плечо юноши, не позволив перебить себя.

– Богиня может вести того, кого любит, по верной тропе. Сердца правящих нами видят прошлое и будущее, что не дано ни одному смертному. Они проникают глубоко в души всех созданий. Что касается их мотивов – нам, обычным людям, не дано постичь их. Мы можем лишь вверить себя им. Какими бы суровыми ни казались их веления, любовь их истинна, а цель справедлива.

– Ты хочешь сказать, что все в итоге образуется. Но мне этого недостаточно. Слишком много людей погибло с туманной надеждой, что наша борьба имеет смысл. Если богиня любит меня, почему она не даст знать, что мне предстоит свершить?

– Может, она уже это сделала, – вновь вздохнул Ден. – Тебе необходимо довольствоваться тем, что есть. Путь Богини не так прост, тем более в данном случае.

Мастер Ден повернулся и, не сказав более ни слова, тяжелой поступью пошел вперед.

Льешо последовал за ним. Он решил, что обидел учителя, хотя не понимал, чем именно. Что он сделал не так? Войдя в лечебную палатку, он увидел Бикси, который суетился, ухаживая за Стайпсом и доводя целителей до отчаяния несерьезными жалобами. Когда появился мастер Ден, целители в один голос сказали:

– Заберите его!

– Я не могу! – запротестовал Бикси. – Что, если я понадоблюсь Стайпсу, а меня не будет рядом?

– Иди! – поднял ногу Стайпс и пнул его пониже спины отнюдь не нежно. – Худшее, что со мной может случиться, так это то, что я врежусь в столб. А у тебя есть долг.

Бикси стоял с минуту в нерешительности, затем, залившись от смущения краской, присоединился к Льешо и мастеру Дену.

– Может, создалось впечатление, что я тревожусь по пустякам, но это не так, – сказал он.

– Я знаю, – улыбнулся ему Ден. – Где твои друзья?

– Льинг и Хмиши пошли искать, где Каду разбила наш лагерь. Мы собирались отнести туда Стайпса.

– Ему нужно выздоравливать под присмотром целителей, – уверил его мастер Ден. – Можешь воспользоваться временной отсрочкой. Подожди, пока вернутся остальные, и приведи их к прачечному фургону. Скажи им, что мы отправляемся на переговоры.

Бикси повернулся к Льешо за объяснением, но тот ничего не сказал, лишь состроил кислую мину и показал на запад:

– Фургон там.

Не только с мастером Деном было трудно ладить. Бикси сел на холстяной пол рядом с соломенным тюфяком Стайпса и зачислил мастера Дена в список своих забот. Льешо смирился с этим.

– Теперь нужно тебя одеть, – потащил его стирщик к прачечному вагончику, загруженному с одной стороны ящиками с тканью для починки палаток и перевязочным материалом, а с другой – сундуками, которые Льешо едва заметил.

Мастер Ден возился с последними, пока не подошли четверо друзей. Бикси нашел Каду в человеческом обличье и привел ее с собой.

Мастер Ден вытащил из сундука фибские бриджи, рубашки с вышивкой и головные уборы.

– Где вы это достали? – завизжала от восторга Льинг, надевая костюм давних времен, когда люди высокого плато были беспощадными воинами, еще до того, как богиня сошла с небес благословить фибских королей.

Хмиши, не менее довольный одеждой, нырнул в горловину, пряча улыбку радости. На Каду была форма армии ее отца. Бикси задумчиво оглядел всю компанию и спросил:

– А у вас есть одежда, как у мастера Якса? Я знаю, что никогда не стану столь великим, но все же считаю, что он должен быть кем-то представлен.

– Да, действительно, – улыбнулся мастер Ден. – И я не удивлюсь, если когда-нибудь ученик превзойдет учителя.

С этими словами он вытащил кожаную тунику и медные браслеты, такие же, как носил мастер Якс. Когда он достал и плащ Льешо вздрогнул от воспоминания. Чертами лица Бикси больше походил на мастера Марко, чем на павшего тренера. В одеянии убийцы-наемника юноша стал держаться, как бдительные охранники, отдавшие за Льешо жизнь девять лет назад. Принц хотел сорвать с него плащ, словно это было дурное предзнаменование. Однако мастер Ден смотрел на Бикси с гордостью, и Льешо понял, что должен чувствовать то же самое. В этом проявилась сущность Бикси, как и Льинг с Хмиши в расшитых рубашках. Все трое существовали, чтобы защищать его. Он мог отплатить им, лишь сделав их жертвы оправданными.

Пока Льешо восхищался своими товарищами, мастер Ден откопал сундук, обшитый кожей и крепленный медными прутьями. Он вытащил оттуда фибскую рубашку и бриджи из самой качественной материи. Льешо снял тренировочную форму, которую ему дали еще в лагере правителя в Фаршо; вместе с ней словно спала чужая кожа и вернулась истинная фибская шерсть. Следующими из сундука появились пара мягких туфель, покрытых на мыске и каблуке золотой филигранью, сверкающей на солнце ярким блеском, и фибская накидка без рукавов, расшитая золотисто-красной нитью по синему шелку. Льешо надел туфли, просунул руки сквозь разрезы по обе стороны накидки, гордо расправил плечи.

– Теперь ты выглядишь как прекрасный юный принц Высоких Гор, – с довольной улыбкой уверил его Ден.

Последнюю деталь – тяжелый кожаный пояс – он затянул вокруг талии Льешо, добродушно кивнув. Они были далеко от Фибии, и юноша не мог понять, каким образом мастер Ден приобрел парадное платье для принца как раз его размера.

– Откуда у вас это?

– Всему свое время, – покачал головой мастер Ден.

Он провел их обратно вдоль палаток, Льинг шла по левую сторону от принца, Хмиши – по правую, а Каду и Бикси за ними.

Солдаты, ранее не обращавшие на них внимания, прерывали свою починку или болтовню, когда они проходили мимо. Льешо задрал подбородок, не желая показывать робость, холодящую его изнутри. Его одежды могли впечатлить солдат, но не представителя императора. Ему придется не только выглядеть, но и вести себя как принц.

Льешо не помнил большую часть своей жизни при дворе отца. Он четко знал, что перед светскими выходами его всегда подзывал мастер этикета и объяснял, что от него требуется. Братья, кто б из них ни оказался в этот момент дома, присматривали за ним, чтобы мальчик не опозорился на приеме. Теперь он направлялся на самую важную в своей жизни встречу, которая определит, получит ли он помощь императора или, скованный цепями, вновь попадет на рынок. И самым удручающим было то, что поблизости не находилось ни одного мастера этикета.

– В чем дело, мои мальчик?

Льешо глубоко вздохнул, пытаясь выразить свои чувства. Его ужас, видимо, был столь очевиден, что учитель все прочел по лицу. Юноша не представлял, чем мог помочь мастер Ден, но принял вопрос за приглашение снять с себя груз терзавших его страхов.

– Я не знаю, что мне нужно говорить, – признался Льешо, умолчав, что не понимает, почему Хабиба и ее светлость так искренне верят в способности давно сверженного принца.

Мастер Ден хлопнул ему по плечу, фыркнув от смеха.

– Ты забываешь, Льешо, я видел тебя в критических ситуациях, когда ты чувствуешь, что тебе угрожает опасность. В эти моменты ты более высокомерен, чем сам император. Даже в лохмотьях ты держишься как принц. Так будь самим собой. Помимо того, говори как можно меньше, пусть они сами додумывают. У тебя это получится, не так ли?

– Я… хорошо.

Льешо поднял голову, чтобы встретить вызов с ясным взором, который судил других и ни перед кем не оправдывался. И никому не доверял.

Теперь настал черед Дену вздохнуть. Он опустил на плечо юноши тяжелую руку:

– Твой отец гордился бы тобой.

– Спасибо, мастер, – поклонился Льешо, пряча слезы.

Отец умер, юноша не знал, как мог Ден быть знаком с ним и как учителю удалось подобрать комплимент, одновременно погрузивший его в нестерпимое горе и вселивший решимость добиться воцарения справедливости по отношению к отцу и всей династии фибских королей. За Фибию он готов на многое.

Они дошли до шатра командования; стражники Хабибы встали по стойке «смирно», когда объявили Льешо и его приближенных. Хабиба ждал внутри, пока сложат карты, уберут кушанья и столовые принадлежности. На стол поставили простую деревянную коробку.

– Принц Льешо. У меня есть кое-что, принадлежащее вам. Ее светлость поручила мне передать это вам, если возникнет необходимость.

Хабиба погладил дерево. Колдун никогда ранее не обращался к Льешо по титулу, даже теперь можно было заметить улыбку на его лице.

Когда-то ты за мелочь купил меня прямо с арены как долго не востребованного на рынке принца , подумал Льешо, не решаясь сказать это вслух.

Тем не менее он торжественно поклонился. Хабиба открыл коробку, вытащил оттуда маленькую серебряную корону и протянул ее Льешо на открытых ладонях.

– Откуда у вас это? – спросил юноша, удивленный болью, пронзившей его сердце при взгляде на изящный круг драгоценного метала.

Не совсем корона, но все же всякому ясно, что ее владелец – человек королевской крови. Он надевал похожую на свою маленькую головку на самых торжественных приемах во дворце. Она была слишком большой, видимо, принадлежала ранее одному из братьев.

– Ее светлость приобрела ее у гарнского купца, – ответил Хабиба. – Я не спросил ее зачем и не оспаривал ее решение вернуть корону тому, кто имеет право носить ее.

Она все знала с самого первого дня в оружейной на Жемчужном острове, а может, даже и раньше. Неизвестно, сколько он находился в кабале, в то время как правитель Фаршо и его супруга знали, что он несправедливо захваченный принц. Льешо думал, быть ли теперь благодарным, что его не убили на радость завоевателям, или рассерженным, что они так долго позволяли Марко издеваться над ним.

– С вашего позволения, – поднял Хабиба корону над Льешо, и юноша кивнул в знак согласия.

В мгновение, когда холодный металл прикоснулся к голове, на него словно снизошло благословение, которое с такой неимоверной силой проникло в его сущность, что юноша чуть не потерял сознание. Он упал бы, если б его не поддержала Льинг.

– Вы в порядке, мой принц? – спросила она.

Льешо кивнул и только теперь осознал, что мастер Ден прав. Он принц, и чтобы это доказать, нужно просто быть самим собой. Льешо прошептал молитву богине с просьбой, чтобы она приняла его как достойного.

– По коням, ваше высочество? – заторопил всех Хабиба. – Посол Хуанг ожидает нас.

– По коням, – согласился Льешо.

У него было много страхов перед предстоящей встречей, но ни одному из них не предстояло оправдаться в полной мере. Что бы ни произошло, он встретит события с достоинством настоящего принца.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ШАН

ГЛАВА 29

Сержант Хабибы собирался посадить Льешо на боевого коня, которому юноша едва доставал до спины. Принц выбрал небольшую крепкую лошадь, похожую на фибскую пони. Друзья тоже отказались от величественных коней. Они выстроились по правую руку мага Хабибы.

Мастер Ден не хотел садиться на коня, но его все же убедили ехать на толстой самодовольной кобыле, которая, почувствовав вес всадника, лишь недовольно фыркнула и спокойно подъехала к Хабибе слева. Почетный караул, состоящий из двадцати солдат Хабибы в цветах ее светлости и провинции Фаршо, стали в строй за своими предводителями.

– Наиболее благоприятное количество, чтобы создать имя принцу, являющемуся на аудиенцию, – объяснил Хабиба для Льешо, – и не так уж много, дабы посол Хуанг Го-Лун не подумал, что мы пришли с целью устрашения.

Это было верно. Разведчики Хабибы сообщили, что гвардия императора в количестве более пяти тысяч человек стоит наготове на расстоянии одного ли. Они разбили лагерь на пшеничном поле, оставленном под паром. Когда Хабибе сообщили об этом, он лишь пожал плечами.

– Мы ищем помощи Небесного Императора, а не оспариваем справедливость его правления в своей провинции. Если он отвергнет прошение ее светлости, придется признать поражение, даже не начав борьбу.

Льешо встревожился.

Их группа прошла через свой лагерь и вышла к лесу, служившему границей между провинциями Тысячи Озер и Шан. По двое они вошли в лесную чащу по узкой дороге, вившейся меж высоких дерев, чьи толстые ветки загораживали солнце. Юноша вздрогнул, когда его лошадь вошла в тень. Лес словно уснул. Что могло так напугать умолкших птиц и сверчков? Вдруг посол императора решил расправиться с неким сверженным принцем, вероломно послав стрелу из-за дерева или кустов, ютившихся вдоль дороги.

Каду с Бикси ехали впереди, исследуя тропу, за ними следовали Хабиба и Льешо. Незащищенные, они заняли позицию во главе группы, чтобы показать доверие и добрую волю. Колдун признал, что юноша выше его по титулу, и предоставил ему в процессии место ее светлости, от имени которой они отправились с прошением. Маг молча бросал бдительные взгляды направо и налево. Льешо заметил за собой, что он тоже постоянно высматривает опасность с мыслью о том, что Марко вышел из последней битвы целым и невредимым и неизвестно где сейчас находится, собирая новые силы. Мастер Ден ехал за ними в гордом одиночестве, позади – Льинг и Хмиши. Завершали шествие двадцать человек гвардии Хабибы.

Льешо держался прямей. Короткое копье, которое ему вернула ее светлость, было до сих пор спрятано в его вещах, зато фибский меч красовался в ножнах, прикрепленных к седлу чуть выше колена. Хабиба ничего не сказал по поводу ножа, который скрывался под рубашкой. Для юноши фибский нож был не менее важен, чем корона. Он свидетельствовал о его титуле, поэтому Льешо нащупал за воротом леску, снял ножны с шеи и пристегнул к поясу. Вот теперь он ощущал себя принцем Фибии, возлюбленным богини и наследником престола. Подбородок инстинктивно поднялся, во взгляде не осталось и следа от нерешительности.

– Ваше высочество, – с улыбкой обратился к нему Хабиба, – я рад, что вы наконец к нам присоединились.

Льешо ответил прямым суровым взглядом:

– Я знаю, что о нас думают в Шане. Для них мы варвары, соблазненные богатствами запада и пришедшие к гибели из-за того, что слабей своих диких соседей.

Хабиба удивился такой трактовке взгляда императора на Фибию. Продолжение речи изумило его еще больше.

– Они ошибаются. Возможно, мы варвары, но рабство сделало нас сильней.

– Фибия когда-то славилась хитростью, – словно похвалил страну Хабиба.

– Мне ничего об этом не известно, – сказал Льешо, сардонически скривив рот.

– Не сомневаюсь.

Они достигли края леса, Хабиба всмотрелся в даль широкого поля. Волны низкой травы покрыли борозды пашни. На земле под паром выросли шелковые палатки как грибы после дождя. У тропинки их ждали три всадника. Один из них, в тяжелой накидке имперского маршала, приблизился поприветствовать их. Его сопровождающие, в форме имперского конного батальона, ожидали, держа руки на рукоятках мечей.

– Хуанг Го-Лун, посол Небесного Императора, Великого Бога Шана, передает свое почтение Хабибе, слуге ее светлости, правительницы провинции Фаршо, – проговорил маршал, – и просит принять подношение и благословение императорского дома.

Он не упомянул Льешо, однако не сводил взгляда с принца Фибии, пока Хабиба не вытащил меч для ритуала верноподданства.

Сначала Хабиба поцеловал лезвие, затем протянул маршалу меч рукояткой вперед:

– Ее светлость молит посла императора принять ее покорного слугу и выслушать жалобную просьбу. Правитель Фаршо лежит погребенным, его владение и имущество захвачено врагами, которые хотят опустошить и земли ее отца.

– Посол Хуанг обсудит с вами эти и иные вопросы, – дал согласие маршал.

Он не произнес никаких слов о расположенности посла, давшей бы надежду на успешный исход слушания, а лишь развернул коня и, еще раз искоса взглянув на Льешо, направился к самому большому ярко-желтому шатру, стоящему на возвышении.

– Он знает, кто я такой, но ничего не сказал обо мне, – разозлился Льешо, когда маршал отъехал.

Юноша не понимал, как можно официально игнорировать его присутствие и при этом непрестанного пялиться на него.

– Конечно, он знает, кем ты себя считаешь, – поправил его Хабиба, тронулся вперед, дав знак следовать всей компании, и добавил: – Об этом ясно говорит твоя одежда и манера держаться. Он проявил интерес, но не удивление.

– Не только у вас есть шпионы, – предположил Льешо.

– Не только, – прищурил глаза Хабиба, словно хотел увидеть сквозь желтую рубашку сердце юноши.

Ему самому не понравился такой настороженный прием, и Льешо пришлось не по душе, что колдун может в чем-то просчитаться. После напряженного раздумья Хабиба пожал плечами, что означало переход к выжидательной позиции:

– Скоро мы узнаем, что думает о нас посол.

Какие-то мысли назревали под внешне отрешенным выражением лица Хабибы. Льешо догадывался об этом и понимал, что если у колдуна есть подозрения, то ему самому лучше держаться настороже. Он сжал рукоятку меча.

– Пять тысяч против наших двадцати, – произнес Хабиба, не взглянув на Льешо, будто напомнил об этом ветру.

Юноша понял намек – народу не нужен мертвый принц – и переместил руку обратно на уздечку, что оказалось своевременным: они подъехали к шатру из желтого шелка, по обе стороны которого сказались солдаты, окружившие их. Льешо соскользнул из седла, оставив меч на месте. Однако когда один из стражников захотел забрать его нож, юноша схватил его первым, не вынимая из ножен, а просто прижав ладонью.

– Это атрибут его титула, – объяснил Хабиба.

Солдаты расступились, дав дорогу какому-то более важному липу.

– Никто не имеет права приближаться к послу императора вооруженным, – сообщил сержант гвардии.

Хабиба простодушно махнул рукой.

– Он всего лишь мальчик, нож для него – игрушка, однако она важна как символ. Понимаете? – солгал колдун.

Сержант внимательно посмотрел на юношу, который выглядел моложе своих лет из-за невысокого роста. Льешо улыбнулся ему, выражая самую пустую усмешку. Я безобиден, передал он незнакомцу.

Со скоростью производящей укус кобры сержант схватил Льешо за горло. С такой же сноровкой юноша обнажил нож. Если б сержант не предвидел такое движение, он оказался бы мертв. Он успел схватить Льешо обеими руками за запястье и остановить нож, кончик которого познал его кровь. Раненый, он со всей силы нажал на вены, близко подступающие к поверхности костлявого запястья, но юноша не выронил нож.

– Брось его! – приказал солдат. – Брось!

Так они и стояли, замерев на мгновение, длившееся вечность, пока разум Льешо не прояснился. Наконец он понял, что находится посреди изумленной толпы, держит мертвой хваткой нож, а окровавленный солдат сжимает его руку, словно от этого зависит его жизнь. Медленно до юноши дошло, что скорее всего действительно зависит.

– Сожалею, – прошептал он в ужасе от содеянного.

Но пальцы не разжал, несмотря на причиняемую боль.

– Пожалуйста, отпустите меня! – притворно заплакал он. – Я не причиню вам вреда!

Сержант негодующе фыркнул:

– Сначала брось нож, потом посмотрим.

Льешо с растущим ужасом смотрел то на нож, то на сержанта:

– Я не могу.

Солдат нахмурился и попросил помощи у окружающих. Хабиба сделал шаг вперед, разведя руки, чтобы показать, что у него нет оружия.

Медленно приблизившись, чтобы не напугать ни Льешо, ни напряженных стражников, ожидающих лишь команды перерезать горло фибскому принцу, он прикоснулся к руке сержанта и пронзил его гипнотическим взглядом:

– Пусти.

Рука разжалась. Льешо отпрянул в сторону, но не увернулся от хватки Хабибы.

– Теперь дай мне нож, Льешо. Ты можешь доверять мне…

Юноша почувствовал, как нежные слова медленно вливают в него теплое ощущение безопасности. С облегчением он открыл окровавленную ладонь, протягивая нож. Без каких-либо резких движений Хабиба забрал его.

– Думаю, вы извлекли правильный урок, – сказал он, протягивая нож сержанту.

Тот перевел взгляд с колдуна на Льешо. Ему было нечего ответить. Всем казалось очевидным, что он добился именно того, чего хотел, и отнесся к новому познанию с крайней серьезностью.

– Я действительно сожалею, – вздохнул Льешо, сознавая, что они утратили нечто большее, чем фибский нож.

Их задача – убедить посла, что он настоящий принц. Если сержанту известно, как воспитывают юных королевских детей на высоком плато, и он заведомо решил проверить его, то узнал лишь то, что и должен был.

С выражением на лице, говорившем, что Льешо сорвал безупречный план, Хабиба протянул платок сержанту.

– Перевяжите, кровь капает вам на одежду, – сказал он, когда сержант засунул за пояс нож Льешо. – И аккуратней с лезвием, оно острое.

Сержант с сомнением посмотрел на него, но платок принял. Обвязав рану на руке, он приказал солдатам окружить людей Хабибы.

– Проследите, чтобы их стражники оставались здесь, – сказал он многочисленному отряду и выделил полдюжины солдат сопровождать Льешо и Хабибу. – Вы, двое, идите со мной.

– Трое, – поклонился сержанту мастер Ден, чей знак уважения был подпорчен лишь подергиванием брови.

– Мастер Ден! – рассмеялся сержант. – Как всегда, недостойно встречен! Мне следовало догадаться, что вы примете в этом участие!

– Не по своей воле, дружище, не по своей, – печально покачал головой мастер Ден, при этом улыбаясь. – Я присмотрю за всем ради вас.

– Идите, – согласился сержант, – пока я не передумал и не приковал вас цепями, помню ведь последнюю встречу.

– Не стоит ставить на карту то, что тебе не принадлежит, – усмехнувшись, посоветовал Ден и присоединился к Льешо, не дав сержанту времени на возражения.

Сержант отодвинул ширму и объявил об их прибытии охранникам, стоящим по стойке «смирно» с внутренней стороны входа. Те глубоко поклонились и, повинуясь ему, суетливо отступили. Он быстро повернулся и пригласил делегацию войти.

Посол был высокого роста, такой старый, что седые усы свисали почти до пояса, и настолько худой, что можно было пересчитать косточки на его поднятой руке. Злобное узколобое лицо придавало ему вид скряги, несмотря на шикарные одежды из дорогого шелка. У Льешо душа ушла в пятки: юноша понял, что за человек перед ними стоит.

Он не станет нам помогать. Этот посол Хуанг отошлет нас, не выслушав, и император ничего не узнает о тяжелом положении, в которое мы попали.

Если внешний вид посла разрушил его надежды, то появление следующего лица вызвало страх.

– Вот этот мальчик. Он принадлежит провинции Фаршо. А Фаршо – мое владение.

Из-за стула посла вышел мастер Марко, одарив ликующей улыбкой сначала Хабибу, затем Льешо. Он не взглянул на мастера Дена, однако узнал и его:

– Что касается этого человека, то я думаю, что императорскому послу негоже принимать стирщиков, и я охотно избавлю вас от лишних хлопот. Он с Жемчужного острова, который принадлежит мне по праву последнего желания господина Ю.

– Я не вижу среди присутствующих стирщика, – произнес посол Хуанг высоким слащавым голосом. – Я знаю их обоих. Вы ведь не ставите под сомнение, что они являются теми, за кого себя выдают?

– Я говорил о том, что они собой представляют, – отметил Марко, подчеркнув формой обращения, что якобы занимает подчиненное положение по отношению к послу.

– Да-да, но, полагаю, вы не хотите сказать, что один из них промышляет стиркой в прачечной?

Льешо хотел заявить, что он уважает это ремесло, но сдержался. Мастер Марко, казалось, был недоволен тем, в какое русло повернул разговор посол, юношу же это вполне устраивало.

– Если вы имеете в виду мастера Дена, – продолжил Го-Лун, – а мастер Ден известен мне как генерал, возглавлявший гвардию отца нынешнего императора, то его стратегия по защите границ Шан успешно ограждает от гарнов императора и его народ уже много лет, хотя гарны и разбойничают на наших южных торговых путях.

– Вас ввели в заблуждение, – настаивал мастер Марко. – Этот человек до недавней кончины господина Чин-ши стирал белье для гладиаторов Жемчужного острова, а присутствующий здесь мальчик был одним из рабов. Они оба по праву принадлежат мне!

– О мальчике мне ничего не известно, – согласился Хуанг, хоть его глаза при этом и засверкали. – Насчет мастера Дена я вряд ли ошибаюсь. Не могу же я забыть своего старого учителя, путь даже по истечении столь долгих лет.

– Но… но… – стал заикаться Марко, – это невозможно, он слишком молод!

Посол невозмутимо посмотрел на предателя:

– Я убежден, что ошибся в распознании личности одного из моих гостей, а вы не менее сильно заблуждаетесь по отношению к двум остальным. Не преднамеренно, конечно же, мастер Марко. Я не в состояние вынести решение, которое коснется столь многих людей, считающих себя под защитой Небесного Императора.

Льешо вздрогнул от злости, проступившей в глазах Марко. Посол, видимо, ничего не подозревал о бурлящей ненависти бывшего надзирателя.

– Недоразумения так утомительны, – с раздражением пожаловался посол Хуанг. – Мне нужно вздремнуть.

Довольный мастер Ден улыбнулся зевающему послу, выглядя не менее глуповато, чем Го-Лун.

– Думаю, нам всем не повредит сон, – радостно согласился он.

В ужасе от очевидного помешательства учителя, Льешо все же подчинился его предложению. Как юноша ни пытался, он не мог подавить зевоту, от которой чуть не выворачивало наизнанку челюсть.

В черных глазах посла Хуанга вспыхнул озорной огонек. Старик, возможно, и не такой дурак, каким хотел показаться. Льешо, тем не менее, не забывал холодный расчет, с которым он их встретил. Хуанг выкидывал карты с явной беззаботностью, его стратегия была непредсказуема.

– Нам всем следует отдохнуть. – Заявив о намерении, посол поднялся со стула. – Сегодня вечером мы все отправимся в Шан. В паланкинах мы прибудем до полуночи вторых суток и сможем передать дело советникам императора.

Марко принял решение Хуанга, почтительно опустив голову. Льешо успел заметить разочарование, горевшее в его глазах.

– А теперь, мастер Ден, проводите меня к ложу. Нам есть о чем поговорить, что вспомнить.

Посол словно шутил, и мастер Ден со смехом предложил старику свою руку. Льешо не мог отделаться от мысли, что шутка касался их всех. Не в первый раз он задумался, кто же на самом деле мастер Ден.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю