Текст книги "Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Ксения Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Внезапно в коридоре послышались торопливые шаги, и на кухню буквально влетел Картрейн – шустрый десятилетний парнишка, работающий на конюшне и выполняющий различные мелкие поручения старших слуг и стражи.

– Сиреневая госпожа, – мальчишка, тяжело дыша, остановился в дверях, оперевшись рукой о косяк, и взволнованно воскликнул: – Ордет в гужэ!

Я внутренне содрогнулась. Гуж – вотчина вихо Мейро, также известный как Павильон наказаний. И, как следует из названия, используют данное место только с одной целью – приводить в исполнение приговор бэкхрана вплоть до казни.

– Почему он оказался там? – спросила я, торопливо вытирая руки полотенцем.

– Неизвестно, госпожа, – ответил Картрейн. – После состязаний он подошёл к бэкхрану и попросил аудиенции. А потом его доставили под конвоем в гуж. А господин Бэрт велел мне срочно бежать к вам и всё рассказать.

– Молодец, – похвалила я его. – Можешь возвращаться к своим делам. Чала, – я повернулась к служанке. Та уже успела погасить огонь в очаге, накрыла полотенцем очищенные овощи и всем своим видом выражала готовность следовать за мной хоть на край света. Я лишь улыбнулась уголками губ и скомандовала: – Идём.

Стоило мне выйти на крыльцо, как рядом тут же появился Бэрт. И судя по мрачному выражению лица, хороших новостей у него для меня не было.

– Что именно произошло между Ордетом и бэкхраном? – спросила я, двигаясь в сторону тропинки, ведущей к гужу.

– Ордет добровольно признался в преступлении.

У меня по спине пробежал неприятный холодок от догадки.

– В каком именно?

– В сокрытии другого преступления.

Я мысленно выругалась и прибавила шагу.

– Ты присутствовал при этом?

– Нет, госпожа. Мне рассказала стража мэна.

– Что именно Ордет сказал бэкхрану? – продолжила я расспросы, с трудом удерживаясь от того, чтобы перейти на бег.

– Он сообщил, что Красный господин при поддержке Шэда и Хэджу проник в хранилище артефактов и вынес оттуда броши Чаура, которые использовал, чтобы под личиной Хэджу участвовать в Турнире.

– Ордет рассказал о том, что именно я велела ему не сообщать никому о произошедшем?

– Нет.

А вот это было странно. Если Ордет решил действовать согласно Кодексу поместья Лундун, почему ограничился полуправдой? По-хорошему, я виновата в той же степени, что и он сам, а возможно даже и больше. В конце концов, если бы не моё заступничество, Ордету и в голову не пришло бы выгораживать Ришана.

Воины, стоявшие возле входа в гуж, даже не шелохнулись при моём приближении. Это было главным преимуществом обладания титула Сиреневой госпожи поместья Лундун – все дороги для меня были открыты. И никто даже не спрашивал, куда и зачем я иду и есть ли у меня на это разрешение.

Как и большинство зданий в зейхане, гуж представлял собой просторный одноэтажный дом, разделённый на две половины. В задней части располагались личные апартаменты вихо Мейро – рабочий кабинет, гостиная, спальня и ванная. Передняя же часть – Зал наказаний, – представляла собой огромную комнату, в которой не было никакой мебели, только на стене была приколочена огромная доска с крючьями, на которых висели разномастные плети, а в углу стояла подставка с розгами и деревянными палками толщиной с мой большой палец.

Войдя в гуж, я сразу же увидела Ордета – обнажённый по пояс, он стоял на коленях точно в центре зала, низко склонив голову в знак покаяния. Рядом с ним, с кожаной девятихвостой плетью в руках, находился Мейро – рослый, широкоплечий мужчина с квадратным лицом, мясистым носом и близко посаженными тёмно-карими глазами, взирающими на мир из-под густых чёрных бровей, которым позавидовал бы сам Брежнев. У дальней же стены, точно каменное изваяние, с отсутствующим выражением лица замер Эльзир.

Твёрдой поступью я пересекла зал и опустилась на колени возле Ордета, после чего сложила руки под грудью и в пол поклонилась отцу.

– Смиренно прошу бэкхрана выслушать меня, – обратилась я к Эльзиру, подняв на него взгляд.

– Сиреневая госпожа может говорить, – безэмоционально разрешил он.

– При назначении наказания Ордету, прошу принять во внимание тот факт, что он действовал по моему прямому приказу, – объявила я ровным голосом. – Согласно пункту тридцать пять Кодекса поместья Лундун, будучи моим личным стражем, он обязан беспрекословно исполнять мои приказы, если они не несут в себе угрозы жизни и здоровью мне или кому-то другому из членов поместья Лундун. Проникновение Красного господина в хранилище само по себе не представляло ни для кого угрозы, равно как и артефакт, изъятый им. О том, как именно Красный господин будет использовать броши Чаура, Ордет не знал. Однако он собирался рассказать о случившемся бэкхрану и вихо, но я ему запретила. И готова понести заслуженное наказание.

Методы воспитания

– Госпожа!.. – возмущённо воскликнул Ордет, однако Эльзир поднял правую руку и приложил сложенные вместе указательный и средний пальцы к своему горлу, приказывая моему стражу замолчать, и тот не посмел ослушаться.

– Сиреневая госпожа признаёт, что, отдавая приказ, осознавала, что нарушает правила? – строго спросил Эльзир, глядя мне прямо в глаза.

– Признаю, – ответила я незамедлительно.

– Сиреневая госпожа готова понести наказание и за себя, и за Ордета, исполнявшего её приказ?

Я судорожно сглотнула и покосилась на плеть в руках вихо: выглядела она крайне устрашающе, и мне было даже страшно представить, насколько фееричными будут ощущения от ударов такой штукой. И всё же…

– Да, я готова, – через силу выдавила я из себя, покаянно склоняя голову.

– Хорошо, – сухо проговорил бэкхран. – В таком случае, Ордет – ты свободен. Можешь идти.

Ордет медленно поднялся, низко поклонился сначала бэкхрану, затем Мейро, после чего подхватил фурди и схинь и принялся неспешно одеваться.

– Вихо Мейро, – бэкхран повернулся к «палачу». – Полагаю, имеет смысл наказывать всех виновных разом?

– Как пожелает бэкхран, – покорно отозвался тот.

– В таком случае, прикажите страже привести Красного господина, Шэда и Хэджу. А также пригласите чатьена, его помощь наверняка понадобится.

Мейро отошёл к доске с орудиями наказания, повесил на пустующий крючок плеть, а затем вышел на улицу. После небольшой заминки, поймав мрачный взгляд Эльзира, за вихо последовал и Ордет.

– Я приношу свои извинения, бэкхран, – оставшись с Эльзиром наедине, тихо проговорила я. – Я обещала защитить Ришана, но не справилась. Мне стоило сразу понять, что он не просто так выкрал броши Чаура.

Эльзир длинно вздохнул, и я заметила, как на его лице отразилась тень сожаления.

– Я ни в чём тебя не виню, – сказал он привычно мягким тоном. – Ты совершила ошибку, не сообщив мне сразу о случившемся – это единственная твоя вина. И она не идёт ни в какое сравнение с тем, что натворил Ришан.

Я почувствовала неимоверное облегчение: мне было неприятно думать, что моя неосмотрительность могла разочаровать Эльзира. В конце концов, от симпатии этого человека зависела моя жизнь.

На некоторое время в комнате повисла тишина. Я продолжала стоять на коленях, не смея сменить позу, бэкхран же замер поодаль, глубоко о чём-то задумавшись. Наконец, снаружи послышались шаги, и в комнату вернулся вихо Мейро, ведя за собой Ришана и его закадычных дружков.

– Сиреневая госпожа может встать, – холодно распорядился Эльзир, и я послала ему благодарный взгляд, после чего медленно выпрямилась, ощущая неприятное покалывание в затёкший ногах. – Молодые господа, – Эльзир перевёл взгляд на мальчишек, – на колени.

Все трое синхронно выполнили приказ, низко склонив головы, выражая готовность внимать словам бэкхрана и принять заслуженное наказание.

– Вы обвиняетесь в нарушении Кодекса поместья Лундун, – безэмоционально сообщил Эльзир. – Красный господин, не имея разрешения вихо Таофэна, проник в хранилище артефактов и вынес из него броши Чаура, которые использовал, чтобы участвовать в Турнире, выдав себя за другого человека. Ученики Хэджу и Шэд, зная о намерениях Красного господина, не только не воспрепятствовали ему, но и оказали посильную помощь, а также скрыли от вихо и бэкхрана факт нарушения Красным господином Кодекса. Также ученикам Хэджу и Шэду ставится в вину то, что они позволили Красному господину принять участие в Турнире, тем самым намеренно подвергая его жизнь и здоровье опасности. Обвиняемым есть что сказать в своё оправдание?

– Нет, бэкхран, – практически синхронно ответили Шэд и Хэджу, даже не поднимая глаз на Эльзира.

– Нет, бэкхран, – с запозданием проговорил Ришан.

Я ощутила острое разочарование: мне почему-то казалось, что брат встанет на защиту друзей и попытается уменьшить их наказание. В конце концов, именно он заварил всю эту кашу. Однако Ришану, похоже, даже в голову не пришло вступиться за товарищей, что совершенно не делает ему чести.

– Что ж, в таком случае… – бэкхран выдержал театральную паузу, а затем объявил: – Ученики Хэджу и Шэд приговариваются к пятидесяти ударам плетью за то, что подвергли опасности Красного господина. Ордет, за недонесение о нарушении Кодекса поместья Лундун Красным господином приговаривается к тридцати ударам плетью. Красный господин за кражу артефакта и незаконное участие в Турнире приговаривается к пятидесяти ударам розгами, вымоченными в жалящем зелье. Сиреневая госпожа за недонесение о нарушении Кодекса поместья Лундун Красным господином приговаривается к тридцати ударам розгами. Поскольку Сиреневая госпожа признала, что Ордет выполнял её приказ, его наказание она берёт на себя. – Эльзир вновь замолчал, а затем добавил: – Наказание Красного господина также примет Сиреневая госпожа.

– Отец, нет! – моментально взвился Ришан, в очередной раз наплевав на всевозможные правила. – Это нечестно!

– Молчать! – коротко бросил Эльзир, наградив сына острым, как бритва, взглядом. – Красному господину, как будущему бэкхрану поместья Лундун, пора усвоить: не всегда за ошибки мы платим сами. Зачастую от наших ошибок страдают другие. И поскольку Красный господин не в первый раз демонстрирует пренебрежение Кодексом, сегодня он узнает, каково это, видеть, как за тебя расплачиваются другие.

Наказание

Подобного поворота событий я точно не ожидала. Нет, это ни в какие ворота не лезет! Ладно, за Ордета я сама согласилась принять наказание, но страдать ещё и за Ришана я не подписывалась! Мальчишка и так избалован донельзя, а теперь, поняв, что даже наказания за него будет получать кто-то другой, окончательно отобьётся от рук. Неужели Эльзир этого не понимает?

Несмотря на недовольство, оспаривать решение бэкхрана я, естественно, не посмела.

– Сначала Хэджу и Шэд, – распорядился Эльзир, обращаясь к Мейро. – Затем Сиреневая госпожа. И Красный господин должен присутствовать.

– Да, бэкхран.

Мейро, казалось, было глубоко безразлично, кого и в каком порядке наказывать. Сняв с крюка тонкую плеть с одним хвостом, вихо велел мальчишкам раздеться. Те скованно стянули с себя схини и фурди и аккуратно сложили их на полу. Первым мужчина взялся за Шэда: плеть со свистом разрезала воздух, мальчишка сдавленно вскрикнул, и на спине появилась красная полоса, а следом ещё одна и ещё. Я же обратила внимание на то, что при приближении к коже плеть начинала слабо светиться бледно-оранжевым – похоже, вихо с помощью магии смягчал удары. Об этом свидетельствовал тот факт, что ни после десятого, ни после двадцатого удара кожа не лопнула, оставшись такой же целой, как и до начала экзекуции, разве что приобрела равномерный ярко-алый цвет. Та же судьба постигла Хэджу: болезненные удары, от которых глаза мальчишки наполнились слезами, сыпались один за другим, но не пролилось и капли крови – вихо Мейро, определённо, был мастером своего дела. В моей памяти были ещё свежи глубокие кровавые раны со шматками оторванной плоти, украшавшие спину Дэйчи и Васта. Теперь стало очевидным: наказание взрослых и наказание детей в поместье Лундун – совершенно разные вещи. И это не могло не радовать. Полноценные пятьдесят ударов плетью ни один ребёнок пережить точно не сможет.

– Ученики Хэджу и Шэд могут быть свободны, – по окончании процедуры объявил бэкхран. Мальчики скованно поклонились ему и вихо Мейро, затем оделись и покинули зал.

Настал мой черёд платить по счетам.

– Госпожа может не раздеваться, – коротко бросил Мейро, вынимая из подставки изящный прут, покрытый какой-то вязкой субстанцией – очевидно, тем самым жалящим зельем.

– Быть может, сначала плеть? – с опаской покосившись на розгу, спросила я.

– Как госпоже будет угодно, – последовал равнодушный ответ, после чего вихо вернул розгу в подставку и вновь взялся за плеть.

Я опустилась на колени, крепко стиснув зубы, и внутренне приготовилась к боли. Первый удар пришёлся в район правой лопатки, и я невольно пошатнулась – это было больно! Не так, как перелом ноги или вырывание зуба без анестезии, но всё равно. А учитывая, что мне предстояло выдержать целых тридцать ударов плетью, а потом ещё сотню розог – можно были лишь посочувствовать моей бедной спине. И Васту, которому всё это предстоит лечить.

Вспомнив различные техники медитации, в своё время подсмотренные в интернете, я попыталась абстрагироваться от происходящего, уйти в себя, чтобы не чувствовать боли. Куда там! Даже сдержать стоны и всхлипы не удалось: к тридцатому удару я уже отчаянно хлюпала носом, а лицо заливали слезы.

– Бэкхран, быть может, розги отложим до завтра? – неожиданно обеспокоенно спросил вихо. Видимо, мой зарёванный вид произвёл на него сильное впечатление.

– Нет, – ответил Эльзир. – Наказание должно быть закончено сегодня.

Первый удар розги пробрал меня до самых костей: не удержав спину прямо, я рухнула вперёд, едва успев подставить ладони, чтобы не встретиться носом с полом. Подняться обратно у меня не хватило сил, максимум, на что я была способна – приподняться на локтях, чтобы не смотреться совсем уж трупом. После плети моя спина была буквально охвачена огнём, так что разницу с розгами я практически не заметила. Одежда, очевидно, блокировала действие большей части жалящего зелья, во всяком случае, я не ощущала ничего сверх того, что уже было. Ну, или просто мой затуманенный от боли мозг уже был не в состоянии различать оттенки страданий, всё слив в единую молочно-белую пелену, застилающую глаза.

Количество ударов я даже не пыталась считать, более того, в какой-то момент перестала стискивать зубы, позволив отчаянным, надсадным крикам свободно вырываться изо рта. Легче от этого, конечно, не было, но можно было хотя бы позлорадствовать мелочной мести в виде звона в ушах и головной боли, наверняка появившихся у всех присутствующих – и то, как говорится, хлеб.

– Госпожа может быть свободна, – наконец, объявил Мейро.

Голос вихо донёсся до меня как сквозь толщу воды. Сил на то, чтобы подняться – какой там подняться, просто открыть рот и ответить! – у меня не нашлось. С огромным трудом приподняв голову, я на мгновение встретилась взглядом с Эльзира, а затем обессилено завалилась на бок. Отчаянно хотелось одного – отключиться, чтобы пропустить всё, связанное с моей транспортировкой в лин и последующим лечением. Но разве в моей жизни может хоть что-то быть просто?

– Сиреневая госпожа, – голос чатьена был наполнен тревогой. А я даже не заметила, когда Васт успел появиться в зале… – Откройте глаза.

«А я их разве закрыла?» – растеряно подумала я, а потом до меня дошло, что, да, я действительно лежу с закрытыми глазами. Пришлось открывать, чтобы увидеть широкий бежевый рукав, закрывающий весь обзор.

– Вот так, потерпите немного, сейчас станет легче.

Узкая ладонь, испускавшая знакомый голубоватый свет, легла мне на лоб, и по телу медленно начала распространятся блаженная прохлада, постепенно заглушающая боль.

– Спасибо, – поблагодарила я, слабо улыбнувшись.

Аккуратно обхватив меня за руку чуть выше локтя, Васт помог мне сесть, второй рукой продолжая вливать свою магию, наполняя меня ею, точно пустой кувшин водой. Я бесстыдно наслаждалась процессом, с трудом удерживая себя от того, чтобы прислониться к чатьену плечом – желание просто и без затей отрубиться всё ещё было как никогда сильно.

– Вот так, – спустя пару минут Васт прекратил передачу сил, убрав ладонь с моего лица. – Госпожа, теперь попробуйте встать.

Тяжело вздохнув, я, придерживаемая чатьеном под локоть, медленно поднялась. Ноги дрожали, всё тело словно было налито свинцом, но, в целом, чувствовала я себя вполне неплохо.

– Сможете дойти до лина? – Васт пытливо взглянул мне в глаза, словно пытался найти ответ до такого, как он будет озвучен.

– Постараюсь.

– Хорошо, – Васт повернулся к Эльзиру. – Сегодня Сиреневая госпожа останется в лине.

– Разумеется, – согласился бэкхран. – Позаботьтесь о ней, чатьен. Я полагаюсь на вас.

Забота

До лина я дошла своим ходом, лишь слегка поддерживаемая под локоть чатьеном. Спину при каждом неловком движении неприятно тянуло, но боли как таковой я не ощущала, да и в целом чувствовала себя как-то странно, воспринимая окружающую реальность несколько отстранённо, словно всё это происходило не со мной, а я просто прохожу мегапроработанную игру в виар-очках.

Стоило только нам переступить порог лекарского павильона, как Васт тут же развил бурную деятельность. Отослав Чалу кипятить воду, чатьен бесцеремонно подхватил меня под ягодицы и поднял на руки. Испуганно охнув, я поспешно обхватила руками его шею и наградила мужчину растерянным взглядом.

– Я не позволю тебе в таком состоянии подниматься по лестнице, – объяснил Васт своё поведение.

– Почему? – искренне удивилась я.

– Скоро узнаешь, – посулил чатьен, но вдаваться в подробности не стал.

Вместо того чтобы отнести меня в комнату, Васт твёрдой поступью направился в ванну, где аккуратно поставил меня на ноги возле бадьи и велел раздеваться.

– А разве водные процедуры не навредят? – осторожно уточнила я, безропотно начиная расстёгивать крючки на цэхине.

– Нужно нейтрализовать жалящее зелье, – объяснил Васт. – Если этого не сделать, через пару часов ты на стену полезешь от боли.

– Как скажешь, – спорить с лекарем я не видела никакого смысла, он явно разбирался в данном вопросе лучше.

– Тебе нужна помощь? – уточнил Васт, наблюдая за моими неспешными движениями.

– Сама справлюсь, – заверила я его.

– Хорошо.

Постояв пару минут и, видимо, удостоверившись, что прямо сейчас умирать от болевого шока я не собираюсь, Васт вышел из комнаты. И практически сразу ему на смену пришла Чала, неся с собой два десятилитровых деревянных ведра с горячей водой.

– Осторожней, госпожа, – предупредила она, аккуратно выливая воду в бадью. – Не обожгитесь.

– Помоги мне раздеться, – попросила я, сообразив, что руки отказываются подниматься выше талии, так что снять цэхинь без посторонней помощи мне точно не удастся.

– Разумеется, госпожа.

Чала предельно осторожно, явно стараясь лишний раз не прикасаться ко мне, отлепила насквозь промокшую ткань от моей многострадальной спины, и я сдавленно зашипела – вот это уже было больно! И именно этот момент выбрал Васт, чтобы вернуться.

– Принеси четыре ведра холодной воды, – велел чатьен Чале. В руках у него был небольшой металлический поднос, заставленный разномастными фиалами с какими-то зельями.

Чала поклонилась и отправилась выполнять приказ. Васт же взял с подноса небольшой флакон из тёмно-зелёного стекла, откупорил его и вручил мне.

– Пей, – коротко бросил он.

Я безропотно опрокинула в себя содержимое фиала. На вкус, как ни странно, было не так уж и плохо, горько, но вполне терпимо.

– Повернись спиной, – продолжил командовать чатьен, пристроив поднос на невысокую тумбу возле бадьи.

Я покорно повернулась, краем глаза заметив, как чатьен взял с подноса пузатую прозрачную бутылочку, в которой плескалась бледно-зелёная жидкость.

– Что ты собираешься делать? – поинтересовалась я.

– Обработаю твои раны обезболивающим настоем, – последовал ответ. – Действие моей магии не безгранично и чувствительность вскоре вернётся. Если не обезболить раны, применение антидота к жалящему зелью сведёт тебя с ума.

– Всё настолько плохо? – искренне удивилась я. – На спинах Шэда и Хэджу я не видела ран, а ведь их секли по голой коже.

– Открытых ран нет, – заверил меня чатьен, – но повреждены кровеносные сосуды, а также пострадали магические меридианы, а это намного хуже.

– Опять придётся отказаться от физических нагрузок? – скривившись, спросила я, ощущая, как прохладная жидкость, приятно пахнувшая какими-то травами, медленно стекает по спине.

– Нет нужды, – успокоил меня Васт. – Но поберечься пару недель стоит, сейчас твои меридианы хрупкие, как стекло – одно стороннее вмешательство, и они лопнут. Как это долго и муторно, их восстанавливать, мне не нужно тебе объяснять – сама прекрасно помнишь.

– Да уж, – обречённо вздохнув, подтвердила я. – Ещё как помню. – Я нервно сжала пальцами подол фурди, и тут меня осенила внезапная мысль: – А почему ты меня полностью не разденешь? Какой смысл лечить через ткань?

Позади раздался шумный вздох.

– Я полагал, тебе будет спокойней, если останется хотя бы нижнее платье.

Я лишь весело фыркнула на это.

– Боюсь, после всех тех недель, что ты на руках таскал меня в туалет и ванну, беспокоиться о подобных мелочах как-то глупо, – заметила я. – Если фурди мешает, просто сними его.

– Сиреневой госпоже пристало больше заботиться о своей чести и достоинстве, – назидательным тоном проговорил Васт.

– Даже в отношении лекаря?

– Да.

Дождавшись, пока Чала наполнит бадью водой, Васт вылил в неё содержимое нескольких флаконов, после чего, аккуратно подхватив меня под мышки, осторожно погрузил в тёплую воду, источавшую горьковатый запах трав.

– Чала, приготовь для госпожи лёгкий ужин, – распорядился Васт, устроившийся на невысоком табурете возле бадьи. – И атодзиу.

Чала наградила чатьена пристальным взглядом, а затем вопросительно взглянула на меня.

– Сделай, как он просит, – попросила я, вымученно улыбнувшись, а затем, после короткой заминки, добавила: – Не беспокойся, со мной ничего не случится.

– Тебе крайне повезло со служанкой, – заметил Васт, как только шаги Чалы стихли в коридоре. – Подобной преданности очень сложно добиться, особенно за столь короткое время.

– Всё дело в подходе, – вяло отозвалась я, ощутив внезапную сонливость. – Если относиться к людям по-человечески, они ответят тебе тем же.

Чатьен многозначительно хмыкнул и, стянув с правой руки перчатку, опустил ладонь в воду, наполняя её бледно-голубым сиянием.

– Как ты себя чувствуешь? – внимательно вглядываясь мне в лицо, спросил Васт.

– Разбито, – ответила я без заминки. – Спину немного тянет, но боли нет. Зато очень хочется спать.

– Спи, – разрешил мне чатьен. – Я позабочусь обо всём.

Я послала Васту благодарную улыбку, а затем, подавшись порыву, накрыла его ладонь своей рукою и слегка сжала.

– Спасибо, – искренне проговорила я, глядя в светло-карие глаза мужчины. – Я очень ценю твою заботу.

– Это моя работа, – прохладно напомнил Васт, однако даже не попытался высвободить свою руку, хотя мне доподлинно было известно, что на горе Абора негативно относятся к излишнему физическому контакту.

– Как скажешь, – я не стала давить и закрыла глаза, устроив голову на бортике. – Всё равно ты самый лучший.

Благими намерениями

В себя я пришла внезапно, будто резко вынырнула из-под воды, и обнаружила, что лежу на кровати в одной из «гостевых» комнат лина, а за окном уже окончательно стемнело. Чала, очевидно, не пожелавшая оставлять свою госпожу без присмотра, прикорнула в углу, сидя на удобном мягком стуле, откинувшись на спинку. Кто-то – скорее всего, Васт, – заботливо подложил ей под голову небольшую подушку и укрыл тёплым пледом. Сам чатьен обнаружился здесь же: мужчина устроился прямо на полу, положив голову на край кровати, при этом даже во сне зачем-то продолжал держать меня за руку. Я не смогла сдержать улыбки. Васт так старательно поддерживал образ холодного, неприступного чатьена, равнодушного ко всем вокруг… На деле же более чуткого и внимательного человека я прежде не встречала.

Аккуратно высвободив ладонь из цепких пальцев чатьена, я медленно села. Спина на это простое действие отозвалась тянущей болью, но ощущения были вполне терпимыми, поэтому, проигнорировав дискомфорт, я осторожно встала с постели и направилась к дверям – во рту царила пустыня Сахара, и я планировала спуститься на кухню и чего-нибудь попить. Можно было, конечно, разбудить Васта или Чалу, но у меня рука не поднялась. Они оба выглядели такими измученными… Нет, в конце концов, я же не инвалид и не смертельно больная! До кухни вполне могу дойти и сама.

Бесшумно открыв дверь, я переступила порог, однако в темноте запнулась обо что-то лежащее на полу, испуганно вскрикнула, но упасть не успела – чья-то крепкая рука поддержала меня под локоть, не позволив пострадать.

– Госпожа…

Темноту коридора мгновенно рассеял тусклый бледно-коричневый огонёк, вспыхнувший на широкой ладони на уровне моей груди, и я с удивлением увидела Ордета, сидевшего на полу, прислонившись спиной к стене возле двери, ведущей в мою комнату.

– Ордет?– я растеряно посмотрела на воина. – Что ты здесь делаешь?

– Сиреневой госпоже стоит вернуться в постель, – раздался позади меня хриплый после сна голос чатьен, затем послышались шаги, и сам Васт показался в дверном проёме. Мужчина наградил Ордета неодобрительным взглядом, но практически сразу сосредоточил внимание на мне. – Почему вы встали?

– Просто захотела воды попить.

– Вам стоило разбудить меня или Чалу, – хмуро заметил Васт.

– Зачем? Мне не настолько плохо, чтобы не справиться со столь простой задачей.

– Не настолько плохо… – повторил чатьен, и в его глазах промелькнуло недовольство, впрочем, Васт практически сразу взял себя в руки и, длинно вздохнув, проговорил: – Я несколько часов вливал в вас магию, чтобы укрепить пострадавшие меридианы, а также несколько раз поил обезболивающим и ранозаживляющим зельем. Прошу, госпожа, не обесценивайте мой труд и возвращайтесь в постель. Всё, что нужно, я вам принесу.

Я смущённо почесала нос. О том, что моё нынешнее хорошее самочувствие результат колоссальных трудов чатьена, я как-то совершенно не подумала. А стоило бы.

– Приношу свои извинения, – я запрокинула голову и прямо посмотрела в светло-карие глаза лекаря. – Я не хотела обесценивать ваш труд, чатьен.

– Знаю, – ответил тот, и во взгляде, направленном на себя, я неожиданно чётко уловила нежность. – Госпожа стремится продемонстрировать свою самостоятельность – это похвально. Но порой наступает момент, когда нужно позволить позаботиться о себе другим. Сейчас именно такой момент.

– Я понимаю.

На самом деле, нет, не понимаю. В прошлой жизни, несмотря на наличие крепкого тыла в виде любящей семьи, я не позволяла себе давать слабину. Что бы ни случилось: неприятности на учёбе, проблемы на работе, да даже банальная простуда или грипп – я со всем разбиралась сама. Родителей напрягать подобными мелочами не хотелось, у них вон ещё двое детей есть, нуждающихся в постоянном присмотре, да и собственных проблем выше крыше. А я уже большая девочка, могу о себе позаботиться сама.

Только вот сейчас я не «большая девочка», а шестилетний ребёнок, о котором и положено заботиться окружающим взрослым. Но как же сложно отказаться от привычной модели поведения! Позволить себе быть слабой и беспомощной.

Я покорно вернулась в комнату и забралась на постель. Чала, очевидно, как и Васт разбуженная моим воплем, тут же оказалась рядом, помогая мне устроиться поудобней: подложила подушку под спину, поправила одеяло.

– Госпожа голодна? – встревожено спросила девушка, пристально вглядываясь мне в лицо. – Хотите, я что-нибудь приготовлю?

Вопрос про еду заставил меня вспомнить о несостоявшемся ужине, на который я столь опрометчиво пригласила Эльтайна с братом и наследников долины Цэгнус. Это был полный провал! Мало того, что выставила себя ненормальной во время Турнира, так ещё и оскорбила молодых господ, не явившись на ужин, который сама же и устроила.

– Не нужно ничего, – не скрывая досады, отказалась я, болезненно скривившись – я как-то неудачно пошевелилась, и в боку неприятно кольнуло.

Чала нахмурилась и нервно сцепила пальцы в замок.

– Пока Сиреневая госпожа отдыхала, я взяла на себя смелость посетить гостевые домики горы Абора и долины Цэгнус и передать Наследникам ваши извинения за то, что вы не сможете принять их этим вечером в кэа, – сообщила она с лёгкой настороженностью в голосе. – Прошу простить меня за самовольство.

– Самовольство? – я облегчённо рассмеялась, ощущая, будто с плеч свалился огромный камень. – Глупости! Ты такая молодец, Чала! А я так переживала, что не смогла отменить приглашение и нанесла молодым господам серьёзное оскорбление.

На лице Чалы расцвела яркая улыбка.

– Я рада, что смогла помочь, – искренне откликнулась девушка, заметно расслабляясь, а затем робко добавила: – Для этого ведь и нужны друзья?

– Да, – уверенно ответила я, улыбнувшись. Этот простой вопрос разлился в груди парным молоком. Ну, наконец-то Чала признала, что мы с ней не просто госпожа и служанка, а друзья! – Именно так. И я безмерно рада, что у меня есть такая подруга, как ты.

Со стороны коридора послышались негромкие шаги, затем дверь распахнулась и в комнату, с хорошо знакомым мне металлическим подносом в руках, вошёл Васт. Я бросила скептический взгляд на целую батарею флаконов на подносе.

– Я вроде бы просила только воды, – заметила я.

– Вода здесь тоже есть, – заверил меня Васт. – Но сначала лекарства.

– Ладно, – я не стала спорить и, скрепя сердце, выпила всё, что чатьен мне вручил, надеясь, что это позволит мне утром покинуть лин и вернуться домой.

– Госпоже стоит ещё отдохнуть, – дождавшись, пока я опустошу последний фиал, заметил чатьен, вкладывая мне в руки пиалу с водой. – Чем больше вы спите, тем быстрее восстановитесь.

– А спать мне обязательно в лине? – уточнила я. – Я бы предпочла свою собственную постель.

– Ваше состояние достаточно стабильно, чтобы вы могли вернуться в кэа, – ответил Васт. – При условии, конечно, что госпожа не будет перенапрягаться и продолжит пить лекарства.

– Разумеется, – с готовностью заверила я чатьена. – Я заинтересована в наискорейшем выздоровлении.

Васт наградил меня скептическим взглядом, безмолвно выражая своё отношение к моей дисциплинированности в отношении собственного здоровья. Я предпочла сделать вид, что не заметила или не поняла это выражение его лица, вместо этого сменив тему.

– Ордет всё ещё под дверью?

– Да, госпожа.

– Впустите его. Я хочу поговорить.

Васт отвесил мне вежливый полупоклон и вышел за дверь, а спустя минуту в комнату вошёл Ордет.