Текст книги "Дети разных миров (СИ)"

Автор книги: Ксения Никонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6. В болезни

Знаешь что?

Ты мне должен стать родной матерью!

Карлсон

Холодно… Боже, как мне холодно…

Морозная дрожь сотрясает тело, заставляя стучать зубами. Сколько же градусов сейчас? Минус пятьдесят? Странно, мороз не обжигает, но пробирает до костей. Руки никак не согреются и ноги тоже. Ну, долго там ещё этот автобус ждать? Я запихиваю руки в пушистые рукава шубы, но тепла не чувствую. Меня трясёт, все сильнее и сильнее. А что это я здесь-то стою, остановка же вон где? Блин, вот потому и автобуса нет. Я иду к остановке, но она почему-то не приближается, а скорее даже отдаляется. Сколько ещё идти, я вся замёрзла. Холодно…

Безудержная дрожь сотрясает тело. Я дома. На кровати. Почему же мне холодно? Дверь на балкон, что ли, открыта? А-а, знаю, это всё Сашка, паразит мелкий. Наверное, все пошли пускать салюты, и он, как всегда, убегая, хлопнул дверью. А она от этого отходит. Погодите, как салюты?! А я?! Я тоже хочу! Новый год же! Или нет? Нет, День рождения у меня. Шестнадцать лет. А я болею. Вот вечно что-нибудь да случается со мной в собственный День рождения. У-у, предатели! Все ушли, даже мама. А мне и встать нельзя, мама ругается, говорит, с такой температурой вообще в больнице лежать надо. Вчера скорую вызывали, потому что таблетки не помогают уже. Вкололи мне укольчик в мягкое место, да ещё врач мужчина. Стыдно-то как! Но температура упала. А вот сегодня опять! Мама, ты тут? Дай мне одеяло тёплое. Холодно…

Нет никого. Бросили помирать именинницу. Ладно-ладно, я вам припомню! Сейчас вот соберу силы, встану, и сама схожу за вторым одеялом. Высунула руку. Бр-р-р! Кожа сразу покрылась пупырышками. Как холодно-то. Зубы снова начали стучать. Нет, не пойду за одеялом, лучше в своё завернусь. Я начала шарить вокруг. Где же край? А-а, без разницы, сжала в кулаке середину и стала тянуть. Не тянется. Да что же это такое? Совсем я слабосильная, что ли? Одеяло не могу натянуть. Наконец что-то притянула, никак рассмотреть не могу. Кое-как накинула на себя, поджала ноги и обняла себя за плечи. Ничего не помогает. Дрожу. Из глаз на подушку закапали слёзы, слёзы отчаяния и одиночества…

В голове пожар. Во рту тоже. Пить. Мамочка, дай попить! Я это сказала или нет? Вечно с этими снами так – кажется, что уже десятый раз повторила, а оказывается, что всё ещё спишь. Надо проснуться, наконец. Я попыталась открыть глаза. Веки тяжёлые, больно, будто песку насыпали. Красноватая пелена перед глазами. Приподняла голову с подушки и тут же бессильно уронила её обратно. Мама на работе, наверное. А я так хочу пить! Морсика брусничного, кисленького. А Сашка, гадёныш, даже в комнату не заглянет никогда.

– Сашка. Дай попить, – сиплым шёпотом выдавила я. Нет ответа, и никого нет. Я одна. Слёзы горячим ручейком текут куда-то под ухо…

Стук входной двери. Шаги. Мама пришла! Сейчас она всё сделает. Не подходит. Странно. Она же знает, что я болею, всегда первым делом ко мне. А, не знает, она ж на работе была, когда я заболела. Надо позвать:

– Мама, – голос слабый и хриплый. Пить хочу.

Холодная ладонь на лбу. Мама пришла. Мамочка! Как мне плохо. С трудом фокусирую взгляд. Надо мной мама. Её самые родные глаза, тревожные и озабоченные. Только почему-то они чёрные. Мерещится.

– Пить, – с трудом облизнула сухие шершавые губы.

Чашка у губ. Вода!!! Жадно выпила всё в три глотка. Перевела дух. Ещё хочу. В следующей чашке не вода. Что-то чуть горьковатое, отвар. Бабушка приехала? Это она поила всех травами, не признавая лекарств. Нет, что это я. Тьфу, дура. Бабушка умерла, уже три года прошло. В голове всё путается.

Кажется, кто-то приподнимает и поворачивает меня. Одежду снимают. Зачем? Не надо, пожалуйста! Прикосновения к коже неприятны и болезненны. Это ОН, снова мой кошмар. Только на этот раз у меня нет сил сопротивляться, и он одолеет меня. Случится что-то страшное! Не надо, Эдька, я тебя прошу! Пожалуйста, Эдя! Ничего не могу сделать. Остаётся только тихо плакать…

Ушёл, он ушёл, оставил меня в покое…

Уплываю на мягких волнах тепла. Наконец-то мне стало тепло. Как хорошо…

Приоткрываю глаза. Надо мной что-то бордовое с золотыми кистями. Где я? Скашиваю глаза вбок. Из кровати растут резные столбики. Расписные стены с богатой лепниной. Дальше какая-то причудливая тёмного дерева мебель. Ничего не понимаю. Наверное, бред. Я болею, кажется. Прислушалась к себе. Дышится тяжело, нос забит, голова чугунная. Шевельнула рукой – страшная слабость прокатилась волной по телу. Зато ощутила, что под пальцами гладкая шелковистая поверхность. С трудом повернула голову в другую сторону. Рядом с постелью роскошное кресло, в котором сидит человек. Кажется, спит. Кто это?

А я кто? На миг испугалась: не помню! Потом лениво всплыл ответ: я Маша Соколова, студентка истфака, неполных восемнадцати годов. И откуда я здесь? Никогда не видела подобного места. Хотя что-то странно знакомое здесь есть. Но что? Мысли вялые. От умственных усилий потянуло в сон, глаза сами собой закрылись.

Во сне мне мерещился за спиной острый меч, который всё норовил приблизиться и порезать меня. Я поджимала ноги, отодвигалась к краю, но он подвигался вслед за мной. Украшенная драгоценностями рукоятка, хищно поблёскивающее лезвие. Ещё чуть-чуть, и спину обожжёт резкой болью.

– Нет! – Я закричала и попыталась соскочить с кровати. Сердце бешено колотилось, отдаваясь в ушах громовыми раскатами. Что-то удержало меня на месте. Я попыталась вырваться, но сильные руки надёжно прижимали меня к постели. – Отпустите, там меч!

– Тшш! Спокойно, Маша. Нет никакого меча. – Мужской голос, смутно знакомый. Я окончательно проснулась, приоткрыла глаза:

– Где я? Где мама?

– Маша, ты болеешь. Мамы здесь нет. Только я.

– А вы кто?

Парень надо мной удивлённо приподнял брови:

– Я Даанэль. Дэн. Не помнишь? – Имя всколыхнуло в памяти какие-то смутные воспоминания, что-то важное связано с этим именем. – Лежи, тебе нельзя вставать.

– Почему?

– У тебя был жар. Очень сильный. На грани сворачивания крови. – Он приложил руку к моему лбу. – Сейчас поменьше, но всё равно вставать нельзя. Давай я тебя подвину, ты чуть с кровати не упала. Всё время бредишь и мечешься. Пить хочешь?

– Да.

Во рту сухо и неприятно. Увидев поднесённую чашку, я попыталась приподняться.

– Не напрягайся, я тебя подниму. – Одной рукой он приподнял меня за плечи, а другой дал питьё. Какая-то трава. Я поморщилась, но выпила. Закрыла глаза, почувствовала, что меня отпустили. Вспомнила кошмарный сон. Меч! В испуге открыла глаза, посмотрела на середину постели. Нет никакого меча. Откуда этот бред?

МЕЧ?! Воспоминания нахлынули потоком. Дэн! Король!

– Дэн. А где мы? В твоём мире? – Я рассматривала складки ткани над кроватью. Шикарная обстановка никуда не делась. Судя по всему, надо мной балдахин. А постельное бельё шёлковое. Потому что ничем иным то, на чём я лежу, быть не может.

– Нет. Мы всё там же. В твоей квартире.

Надо мной показалось знакомое лицо.

– А откуда тогда всё это? Или мне мерещится?

– Можно и так сказать. Это сложное пространственное заклинание, на основе имеющегося помещения и его обстановки. Мне вновь не удалось поместить Силу в накопитель. Я решил подкорректировать обстановку, раз уж вынужден проводить здесь дни и ночи.

– А ты тоже это видишь?

– Конечно. Это качественная иллюзия. Она действует даже на чувства мага.

– А если кто-нибудь зайдёт?

– Эту иллюзию можем видеть и находиться в ней только ты и я. Для остальных всё по-прежнему. Ты много говоришь. Побереги силы.

Я замолчала и закрыла глаза. Шёлковые простыня и одеяло приятно ласкали тело. Спать не хочется, видимо, выспалась. Сколько времени? Я стала вытаскивать руку из-под одеяла, и тут до меня дошло: я что, голышом?! Ощущаю шёлк всей поверхностью тела! Коснулась рукой живота, груди: так и есть.

– Дээн!

– Что?

– Это ты меня раздел?

– Ну, больше было некому.

Я повернула голову на звук голоса. Щёки запылали.

– Зачем?

– Маша, когда я пришёл, ты спала полностью одетой, как была вчера, не разобрав постель, только попытавшись прикрыться покрывалом. Уже в бреду и со страшной температурой. С тебя необходимо было снять твою тесную и неудобную одежду.

– И ты смотрел на меня голую?!

– Нет, я раздевал тебя с закрытыми глазами, на ощупь! – ехидно ответил он.

Я в ужасе натянула одеяло на голову. Сейчас сгорю со стыда.

– Маша, не будь ребёнком. Тебе нечего стыдиться. Никто не станет смотреть на больного человека как на сексуальный объект. Я же не виноват, что вы не носите нижней сорочки. Да мне и не до созерцания твоих прелестей было в тот момент. Так что не глупи и вылезай из-под одеяла. А то задохнёшься. У тебя и так дыхание очень тяжёлое.

Я почувствовала, что Дэн тянет одеяло с моего лица.

– Вот так лучше. Ты хочешь поесть?

– Не знаю.

– Я тебе сделаю что-нибудь, а ты съешь то, что захочется, хорошо? Отдыхай.

Даанэль вышел, а я попыталась спросить у своего организма, как он насчёт поесть. И поняла. Что поесть я не очень, а вот другие потребности очень даже! Огляделась в поисках хоть какой-нибудь одежды. О, вон моё платье. Придётся встать, так не дотянусь. Откинула одеяло, спустила ноги. О, трусики на мне. И за то спасибо. Правда, простора для воображения они почти не оставляют, но хоть что-то. Меня обдало волной жара, когда я представила себе картинку «Даанэль, раздевающий меня». Пошатываясь, встала на ноги, схватила платье и дрожащими слабыми руками принялась надевать его. Поминутно останавливаясь, чтобы отдышаться, кое-как застегнулась и, придерживаясь за попадающиеся на пути предметы, двинулась в коридор. Окружающее затянуто красноватой пеленой и диковинная обстановка уже не так меня интересует. Тапочки я не нашла, но ноги утопают в ворсистом мягком ковре. Шагнула в коридор. А-а! Холодный каменный пол обжёг ступни. Я глянула вниз – крупные мраморные (или это не мрамор, может, малахит или нефрит?) плиты тёмно– и светло-зелёного цвета покрывают пол. Ах, да, и освещение: везде фигурные подсвечники с горящими свечами. Стены тоже каменные. Причём, коридорчик стал шире и длиннее, или это у меня глюки. С кухни доносятся звуки: что-то там магичит король.

Я с трудом догадалась, что вход в туалет находится за тяжёлой бархатной портьерой, которая неожиданно легко откинулась, явив за собой узорчатую дверь. Посетив королевскую уборную, я поняла, что сил на обратное возвращение в постель у меня уже нет. До кухни ближе, а там хоть стул есть, посижу, передохну. У портьеры меня поджидал недовольный Даанэль:

– Ты зачем встала?

– За надом. Мне что, под себя ходить?

– Могла бы позвать меня. Я с таким трудом сбил тебе температуру, хоть в себя пришла. И тут же вскочила. Ты же еле стоишь, и пол холодный!

Ну чисто моя мама, её слова один в один. Об этом я и сказала королю.

– Мама, не мама, а будешь своевольничать – накажу. – С этими словами Дэн легко подхватил меня на руки и потащил в спальню. Я замерла в немом восторге: никто никогда не носил меня на руках. Пусть больную, всклокоченную и горячую как печка, но сам факт! Волшебное ощущение! Как жаль, что оно так быстро кончилось. Через секунду меня аккуратно сгрузили на середину кровати, тут же накрыв до подбородка одеялом и погрозив пальцем.

– Чтобы больше никаких вставаний! А не то вызывай своих врачей и лечись у них, поняла?

Я кивнула. Даанэль тут же развернулся, чтобы уйти.

– Дэн, – поспешно окликнула я его. – Подожди минутку.

– Чего тебе? – недовольно обернулся он.

– Дай, пожалуйста, мою пижаму. Я хочу переодеться. – Дождавшись, когда одежда ляжет рядом со мной, я нерешительно подняла на него глаза. – И… спасибо тебе. Что не бросил. После того, что было… прости меня.

– Ты вспомнила?

– Да. Мне очень стыдно.

– Мы поговорим обо всём позже, когда тебе станет лучше, а пока не думай об этом.

Дэн вышел, а я взялась за пижаму. На переодевание ушло до безобразия много времени и все мои оставшиеся силы. Я в изнеможении откинулась на подушку и погрузилась в дрёму.

Кажется, приходил Дэн, пытался меня чем-то накормить, я вяло отбивалась. Потом проснулась от собственного сухого кашля. Пить хочу. Сознание прояснилось, и я обнаружила, что Дэн в комнате, расположился за резным столом на витых ножках, что-то сосредоточенно читает и записывает. Я встретила взгляд парня, который озабоченно и задумчиво посмотрел на меня:

– Пить хочешь?

Я кивнула. Дэн приблизился, приподнял меня и дал напиться.

– Тебе надо поесть.

– Не хочется.

– Маша, последний раз ты полноценно ела почти двое суток назад, в том кафе.

Я с трудом соображала, о чём он говорит.

– Двое суток?! Какой сегодня день?

– Уже среда, скоро рассвет.

– Как среда? А вторник?

– А вчера ты весь день провела в забытьи. Только ночью пришла в себя.

– О-о. Мне надо готовиться. Сессия…

– Забудь об этом на ближайшие дни. К тому же… я снял заклинание. Знаю, что ты против, но иначе было нельзя, организм бы не выдержал нагрузки.

Я расстроилась. Всё-таки снял. Что я успела взять от заклинания? Две лекции и один семинар. Негусто.

– Ты сердишься?

– Не говори ерунды. Как я могу сердиться на тебя? В таком состоянии. – Дэн присел на краешек постели, потрогал мой лоб, потом взял за запястье. – Слабая как котёнок. Исхудала, одни глаза остались. Большие грустные глаза. – Он погладил меня по щеке. – Будь хорошей девочкой. Поешь, хоть немного.

– Я правда не хочу. Сил нет.

– Маша… ну ради меня.

В глазах парня плясала тревога. Я, было, хотела ответить согласием, но приступ кашля сотряс меня, отняв все силы. Закрыла глаза, вновь уплывая в дрёму. И тут почувствовала прикосновение к губам чего-то тёплого. Я приоткрыла глаза и в изумлении обнаружила, что это Дэн… целует меня. В голове прозвучала чёткая команда: «Не закрывай глаза. Смотри на меня». Одновременно с этим поцелуй стал более жёстким, король заставил меня открыть губы, а потом резко выдохнул мне в рот. Не успела я удивиться, как он тут же отстранился.

– Надеюсь, я не напугал тебя.

Широко распахнутыми глазами я смотрела на него: что это было? Сонливость как рукой сняло. Я почувствовала, что в голове проясняется.

– Пришлось влить в тебя немного жизненной Силы. Болезнь слишком далеко зашла. Ещё немного, и ты бы перешла грань. Не думай, что здесь было что-то личное, со своей сестрой я бы поступил так же. Правда… с ней мне бы не пришлось это делать, ведь она маг, как и я. И Силу могла бы взять другим способом. Сейчас ты поешь, ведь поешь, правда? А потом я буду лечить тебя дальше. – Дождавшись моего кивка, он деловито осведомился: – Может, ты чего-то хочешь?

Я кивнула:

– Морса. Брусничного.

– Что это?

– Напиток из ягод.

– У тебя есть такие?

Я грустно помотала головой.

– Ну да, зима же.

– Да нет, их продают, замороженные. Их и свежими можно хранить всю зиму, и ничего им не будет, не бродят и не портятся.

– Ты меня заинтересовала. Что же за ягоды?

– Обычная брусника. Наша, таёжная. Вкусная и полезная.

– Я найду тебе бруснику, а сейчас – салат будешь, из свежих овощей?

Я подумала, кивнула.

– А чего-нибудь мясного?

Представила себе вкус и запах мяса, и волна тошноты подкатила к горлу:

– Неет! Не надо!

– Сыр?

– Нет.

– Омлет?

– Нет-нет-нет!

– Птица, рыба?

– Рыбки бы, жареной.

– Договорились: рыба и салат. Подожди, сейчас всё будет. – Подбодрив меня улыбкой, Дэн вышел.

А я принялась лихорадочно раздумывать над произошедшим. Мне явно полегчало. Значит, не обманывает, и впрямь вдохнул в меня Силу. Так это был поцелуй или нет? И что, не было другого способа? Он мог это сделать, пока я спала. А если вспомнить всё, что произошло за вчерашний день… Тьфу ты, позавчерашний. Слишком много событий, и всё несётся независимо от моей воли. А ещё Мишка. Чёрт. Что же мне с ним делать? С ними двоими, если быть точной. И с собой тоже. Что-то я запуталась.

Додумать и прийти к какому-нибудь выводу я не успела, потому что вошёл Дэн, несущий на руках небольшой металлический поднос, серебряный с чернением, и аккуратно опустил его на краешек постели.

– Приподняться можешь? По идее должна.

Я смущённо кивнула и начала подниматься. Под спину мне тут же ткнулась подушка.

– Устраивайся удобнее, ешь.

Материализовав прямо передо мной из воздуха небольшой столик на низких ножках, Дэн водрузил на него поднос. Первым делом я принюхалась: вроде ничего не вызывает протест моего организма. Ну-с, попробуем. Я взялась за приборы, попутно отметив, что посуда тоже начисто изменилась. Пара тяжёлых вилок с инкрустацией камнями и гравировкой на ручке, одна с двумя, другая с тремя зубцами, тарелки тоненькие (как та, что была в холодильнике вчера; нет, позавчера), аж страшно, что стукнешь и разобьёшь невзначай. А сам поднос, украшенный изображением чешуйчатого дракона, спокойно стоял на иллюзорном столике передо мной всё время, пока я ела. Я покосилась в сторону короля и неуверенно взялась за трезубую вилку, наверное, это для салата, потому что с двумя зубцами, кажется, для рыбы. Только я всё равно не знаю, как ей пользоваться. Всю жизнь ела рыбу руками.

Дэн, убедившись, что я приступила к трапезе, вновь уселся что-то писать. Я немного обиженно посмотрела в его сторону. Ну вот, то хлопочет надо мной, как наседка, а то сел и равнодушно отвернулся. И не поймёшь, всё это искренне или просто считает себя обязанным.

К концу своего завтрака я заметила, что из-за плотных штор пробивается дневной свет. Глянула на часы – так и есть, десятый час.

– Поела? О, молодец, почти со всем справилась.

Я уже вытирала руки об украшенную вензелем с гербом салфетку, соображая, что чего-то мне ещё хочется, не пойми чего. Дэн подошёл и крутанул пальцем, отчего и поднос, и столик тут же растаяли в воздухе. Внимательно взглянул на меня и утверждающе спросил:

– Чего-то ещё хочешь?

Я помялась.

– Ну, смелее.

– Смеяться будешь, но я бы погрызла корочку чёрного хлеба, натёртую чесноком с солью.

В ответ на удивлённо вытянувшееся лицо я неуверенно улыбнулась и пожала плечами.

– А-а, это, наверное, чтобы я уж точно не захотел больше тебя целовать, – задумчиво протянул он, а потом добавил: – Не понравилось?

Я смущённо потупила взор:

– Ну что ты, Дэн.

– Да шучу я, Маша, – со вздохом отозвался он. – Какой же это был поцелуй? Обратная сторона Чёрной магии. Заклинание под названием «Поцелуй милосердия». Погоди, вот съешь сейчас свою корочку, ещё не то будем делать.

Мне в руку ткнулся кучек хлеба. Чёрного, с чесноком.

– Жуй и слушай. Я не знаю, что за болезнь свалила тебя. Подозреваю, что тут всё вместе повлияло: и заклинание, наложенное на слабый организм, и, прости уж, та пьянка, после которой я едва узнал тебя, и какая-то болезнь, принадлежащая конкретно вашему миру. Мне неизвестная. Заклинание я снял, но сил у организма оно отняло до безобразия много. Да ты ещё сверху добавила алкоголем. Наверняка ведь чувствовала себя неважно, зачем же пила, да ещё что-то высокоградусное? Девушкам такое вообще нельзя употреблять. Но теперь поздно сокрушаться. Ну и сама болезнь. Ты не знаешь, что бы это могло быть?

Я прокашлялась:

– Подозреваю, что это грипп. Как раз сезон начался. Ну, похоже, все симптомы налицо: высокая температура, головная боль, ломота в костях, поражение дыхательных органов, – уверенно перечислила я, вспомнив свою медкарту. И осложнения после него бывают, на разные органы.

– Чем вызывается этот грипп, и как его у вас лечат?

– Вирус, кажется. А лечат таблетками, как ещё?

– Вот такими? – Дэн откуда-то вытащил недавно купленный мной анальгин.

– Ну, таблеток много, конкретно эти от боли.

– Интересным путём у вас пошла медицина, в отсутствие магии. И ведь, главное, добилась неплохих результатов.

– Откуда ты знаешь о нашей медицине?

– Да по населению вижу. У вас столько людей, страдающих какими-либо хроническими заболеваниями, что я поразился. А потом понял, откуда это. Медицина, поддерживающая нежизнеспособных индивидов, сослужила плохую службу. Природа мудра – выживают сильнейшие, а с вашими возможностями вы наплодили кучу ослабленных, не приносящих обществу ощутимой пользы людей. И они передают свои болезни следующим поколениям.

– А у вас не так?

– У нас, Маша, никто не станет спасать при рождении слабого младенца.

– Даже если может? Это жестоко.

– Жестоко этому младенцу потом жить и мучиться.

– Ты говоришь ужасные вещи! Если так рассуждать, то и больных лечить не надо! У нас врачи борются за любую жизнь, тем более беспомощного ребёнка.

– Успокойся и не горячись так. Тебе вредно.

– Хорошенькое дело – успокойся.

– Именно – успокойся. Не я эту систему придумал.

– Но ты можешь её изменить.

– Я подумаю на эту тему. А сейчас давай вернёмся к твоему здоровью. Значит, у тебя грипп. И я уже вижу осложнение, которое он вызвал. Если сейчас не принять меры, у тебя разовьётся пневмония. Лечить я её не смогу. Поэтому действовать будем немедленно.

– А почему ты грипп не вылечил?

В ответ Даанэль возмущённо уставился на меня:

– Я сутки только этим и занимаюсь! Ты была на грани жизни и смерти! Мне не даны способности лекаря, но я делаю, что могу. Снимай свою пижаму!

– Что?! – ещё раз предстать перед ним голышом? Такого издевательства я не вынесу, и точно умру – от стыда.

– Что слышала. Поработаем с твоими лёгкими. Через ткань не получится.

– Дэн, – я жалобно взглянула на парня. – Вот прямо так взять и снять, да?

– Ладно. Поскольку ты у нас девушка в некоторых вещах стеснительная, что иногда трудно бывает предположить, я отвернусь, а ты сними тунику и ложись на живот. Буду лечить со спины… хотя… со стороны груди, конечно, интереснее, – пробормотал он себе под нос, отворачиваясь.

Думает, не слышу, да? Я покосилась в его сторону и, скинув тунику быстрым движением, улеглась плашмя на живот, уткнувшись носом в подушку и притянув кулаки к подбородку.

– Можно повернуться? – раздалось у меня за спиной.

– Угу, – промычала я, поёживаясь от холода.

– Потерпи, сейчас будет тепло. И ничего не бойся. Это как массаж. У вас массаж делают? Хм. Ну, это я так спросил. Извини, если это неприличный вопрос.

– Почему неприличный? Делают массаж.

– Ну, это вопрос отношения. И потом, массаж бывает разный. Ладно, замяли тему, как ты выражаешься.

Я почувствовала прикосновение рук на голой спине и невольно вздрогнула.

– Что вздрагиваешь?

– У тебя руки холодные.

– Нет, Машенька, руки у меня нормальные, это ты горячая. Постарайся расслабиться, можешь поспать.

Где уж тут спать. Когда тебя гладят мужские руки, нежными и осторожными движениями, так, что аж мурашки по всему телу. По-моему, король и сам это понял, потому что я неожиданно провалилась в сон, а проснулась уже накрытой одеялом. Лёжа на спине. Дэн сидел рядом, устало глядя на меня.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, я бы даже сказала, очень хорошо.

Я хотела сесть, но вовремя вспомнила, что туники на мне нет.

Король на мою попытку только скептически хмыкнул:

– Не терпится встать? Подожди хотя бы, пока я не уйду.

– Ты уходишь? – Сердце ёкнуло.

– У меня дела. Забыла? Сделка с золотом.

– Точно. И впрямь забыла. Ой, Дэн, мы же фотографию не сделали! – спохватилась я в ужасе. – И с паспортом не всё закончили.

– Ну что теперь. Придётся обойтись тем, что есть. Я сделал несколько фотографий.

– Сделал?

– Иллюзии на основе бумаги, должно на год-два хватить. Смотри.

Даанэль пересел поближе и продемонстрировал мне великолепного качества цветные фото. На одной он был в той одежде, что купил на днях. А вот остальные меня восхитили. Дэн в полном королевском облачении. В костюме, похожем на тот, в котором он был при нашей первой встрече – с натянутым луком в руках среди леса. Поединок на мечах с человеком, одетым не хуже самого короля. Группа людей с красивыми отстранёнными лицами в развевающихся одеждах. Приглядевшись, я ахнула – да это же эльфы! Эта фотография единственная была не очень хорошего качества. Я осторожно вытянула руки из-под одеяла:

– Можно, я поближе посмотрю? Это эльфы? Настоящие?

– Они. Не знаю, какими они представляются вам, но я запомнил их такими – гордое племя, не интересующееся делами людей. Давно это было, ещё в детстве. Потому и изображение не очень. Как думаешь – пойдёт?

– Знаешь, – задумчиво протянула я. – Наверное, эльфов лучше убрать. Столько красавцев вместе – где бы ты их набрал? И потом, они явно отличаются от людей, что-то такое… не знаю, трудно сразу сообразить. И раз уж на то пошло, грим там наносили или чего ещё, ты должен быть таким же, ведь по легенде ты был их правителем.

– А остальные?

– Просто класс! Но одежда явно дорогая. Может, попроще?

– Если у меня были деньги на чеканку золотых монет, то уж на одежду-то тем более хватало!

– Ага, а вот эти пуговки? Не брильянты, часом? И цепь с вот таким кулоном на груди! Хе-хе, на нового русского похож.

Я похихикала, а потом взгрустнула. Подняла глаза на сидящего совсем близко парня.

– Вот смотрю я на тебя, Дэн, и совсем не представляю таким. – Кивнула на фотографии. – Король. На троне, с драгоценной короной на голове. Дворец, придворные, слуги, лесть, почести, интриги, балы… Власть над людьми. И огромная ответственность за судьбу страны. Совсем другая жизнь. Совсем другой мир. Наверное, тебе очень тяжело. Да ещё я тут… зачем ты со мной возишься? Королевское ли это дело – ухаживать за больными?

– Всё это верно. И мне действительно очень тяжело. Даже тяжелее, чем нести бремя власти. Но здесь и сейчас я вовсе не король, а лишь старший брат маленькой больной девочки. Которую, к слову сказать, я никак не могу разгадать и понять. Вот и всё, – просто закончил он. – Сейчас мне пора идти. Но вечером мы ещё поговорим.

– Ты вернёшься только вечером?

– Да, кроме финансовых дел у меня есть и другие.

– Пойдёшь в библиотеку? – отвела я взгляд.

– Да, – тихо ответил Дэн. – Маша, так нужно. К тому же я обещал вернуть книги, – кивнул он на старые тома, лежащие на столе. – Эта девушка – мой пропуск в редкий фонд. И если понадобится встречаться с ней, я буду это делать.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Чтобы развеять твои иллюзии на мой счёт. Я не тот благородный рыцарь, которого девушки часто рисуют в своём воображении. Волею судьбы я король. А королю часто приходится поступать не по велению своего сердца, а по необходимости.

Мы помолчали. Потом я собралась с духом:

– Иди, опоздаешь. Передавай Сан Санычу от меня привет. И будь осторожнее, вся эта операция на грани. Остерегайся расспросов. Постарайся ничего не придумывать из биографии, лучше расскажи ему какие-нибудь военные тонкости, фехтование там, тактика, как из лука стрелять. По-моему, ролевики это любят. Хотя, я не сильно в курсе, но, думаю, Саныч тоже. А вот если он паспорт начнёт рассматривать… У тебя там со штампами не всё в порядке.

– Если он попросит мой паспорт, я попрошу паспорт у него и посмотрю его первым. И военную обязанность скопирую сразу, только изменю названия.

– Жалко, что я не могу пойти.

– Маша, ты удивительная девушка. Сейчас я чувствую твою искреннюю заботу и тревогу. Не волнуйся. Вести переговоры с людьми, даже на темы, о которых имеешь весьма смутное представление – главное умение короля. Наравне с лицемерием и самообладанием в любой ситуации. Так что подумай о себе. Не вставай без лишней необходимости. Я оставил тебе готовую пищу, не сиди голодной.

Дэн на секунду сжал мою руку и вышел из комнаты. Я слышала, как он одевается в прихожей. Потом он заглянул в дверь, придерживая рукой портьеру:

– Вот ещё. Я уже знаю твой любопытный нрав, поэтому на время своего отсутствия сниму иллюзию с квартиры. А то ты же пойдёшь всё рассматривать, а тут и сквозняки могут быть.

– Не надо, мне здесь так нравится, – робко заикнулась я. – Я не буду…

– Ну да, рассказывай. Успеешь рассмотреть, потом.

Вслед за этим шикарная обстановка подёрнулась рябью и растаяла как дым. Я вновь оказалась в своей квартире. И постельное бельё стало обычным, хлопчатобумажным. Разочарованно вздохнула: ну вот, подразнил красивой игрушкой и отнял.

– Удачи, Дэн. Возвращайся скорее.

– До вечера, Маша. Выздоравливай.

Дэн вышел, а я первым делом оделась. До чего же неуютно чувствовать себя нагой в присутствии мужчины. Даже если знаешь, что он уже имел прекрасную возможность рассмотреть тебя и потрогать тоже. А может именно потому, что ты знаешь, и он знает.

Я составила для себя план действий на день. Тупо лежать и пялиться в потолок я не смогу, совесть заест. Даже если ей сказать, что действительно болею, и мне на самом деле плохо. Сессию-то никто не отменит. Ой, блин. И две контрольные не сданы. Одна недописанная лежит, а за вторую я ещё не принималась. Как жалко заклинания. И как не вовремя моя болезнь.

Потом я вспомнила, что на сегодня мы ещё договаривались о репетиции, и с каким-то злорадным чувством поняла, что с удовольствием откажусь от участия в свадебных песнопениях. Уважительная причина, не прикопаешься. Воспоминания о понедельнике остались не из приятных, хотя петь с Мишкой мне понравилось, чего греха таить. А вот что было потом… Как стыдно, как неудобно! Лучше не буду с ним встречаться. Позвоню Ольге, и откажусь. Ой, я же у неё деньги занимала, кажется. Даже не помню, сколько. Пить меньше надо! От такого вывода мне стало только хуже. Потому что я вспомнила, что везла Мишку к себе домой. А если бы Дэн меня не встречал? Что тогда? Во рту аж пересохло, когда я представила, что бывает после распития вина наедине с парнем. Это тебе не король, который даже намёка не позволит и рук не распустит. Хотя… зелёный змий и с ним сыграл злую шутку. Но ведь удержался и извинялся ещё потом. А как он со мной больной обращается, это вообще нечто. Никогда и представить себе не могла, что мужчина способен заменить мне мать во время болезни. И это не иллюзии о благородном рыцаре, что бы он ни говорил. Вот только, похоже, что во мне он видит то, что и говорит – маленькую больную девочку, не больше. А мне обидно. Я не ребёнок. Ох, что-то я сама себе противоречу. Когда во мне видят женщину – пугаюсь, называют маленькой – обижаюсь. Чего мне надо-то? А кто его знает. Загадка.

Я решилась встать, немного поразмяться. Всё же лежать больше суток в постели – тяжело, устаёшь. С опаской подошла к зеркалу – мама моя! И как он на меня такую смотрел? Волосы спутаны, все кости на лице заострились, под глазами круги, и сами глаза не серые с тёмным ободком, а какие-то мутно-грязно-серо-голубые, белки с красными прожилками, и веки воспалённые. Щёки провалились, на их месте тёмные тени. Вот уж точно, искусство лицемерия и самообладание – главная добродетель короля. Смотреть на такое пугало и не морщиться, а даже улыбаться – не каждому под силу. Я яростно принялась причёсываться, но тут же умерила свой пыл – больно волосы дёргать, кожа чувствительная, даже просто касаться неприятно. Причесавшись, постаралась заплести косу потуже, чтоб надолго хватило, вдруг мне опять поплохеет. Какая ж у меня температура? Дэну градусник, видимо, не требуется, да у меня его и нет. По ощущениям больше тридцати восьми. Значит, пойду лежать, как велено. Захвачу учебник, почитаю.