Текст книги "Леди Ведьма (СИ)"

Автор книги: Ксения Лита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 39

Амаэль широко распахнул глаза, посмотрел на меня со смесью неверия и надежды, а затем резко выдохнул через сжатые зубы:

– Ты не должна…

Я закрыла ему рот ладонью и улыбнулась.

– Не знаю, что я там должна, оно получилось само собой. Хотя нет, не так. Ты сделал все, чтобы я в тебя влюбилась. Мой самый лучший мужчина.

По любимым глазам цвета шоколада, по хмурому взгляду видела, что меня собираются переубеждать. Уговаривать, что любить его нельзя. Но, видимо, я слишком широко улыбалась и смотрела на моего эльфа с такой нежностью, что он сдался через минуту. Со стоном поражения в этой любовной битве прислонился лбом к моему лбу.

– Яна, это самое опасное, что ты могла сделать.

Страх растаял, ужасные воспоминания отступили, не исчезли, но спрятались в уголках сознания. Счастье, окутавшее мое сердце, просто их вытеснило, осветило яркими лучами.

– Может быть, но я ни о чем не жалею. Я обязательно тебя спасу, а ты спасешь меня…

Он не позволил мне продолжать, отыскал мои губы своими губами и увлек в поцелуй, полный какого-то отчаяния. Желания и голода. Я не отставала, отвечая ему не менее жадно. Этот поцелуй отличался ото всех, что были до этого момента, мы будто сбросили маски, перестали притворяться другими людьми и эльфами, обнажились не телами, а душами. Словно все поцелуи до этого были ненастоящими или подготовкой к тому, что происходило сейчас. Магией. Я бы назвала это магией.

Амаэль потянул меня на себя, и мы упали на постель. Я оказалась под ним, а мой король навис сверху. Такой невероятно красивый, всегда далекий и неприступный, в глубине души я всегда сомневалась, смогу ли до него дотянуться. Я ведь не ведьма даже, а девушка из другого мира. Где я, а где эльфийский король. Но сейчас во взгляде Амаэля я видела отражение собственного обожания и сводящей с ума нежности. Такой хрупкой, как эльфийские узоры.

Я глубоко вздохнула, когда он провел пальцами по моим губам, скользнул по подбородку, шее, до косточек ключиц. Подалась вперед, повинуясь этой ласке. Никто и никогда не смотрел на меня так. Никто и никогда не прикасался ко мне так. Уверенно-властно и вместе с тем так невообразимо бережно. С любовью. Я словно открывала новые грани этого слова. Любить. Я любила Амаэля и хотела любить его во всех смыслах.

Поэтому, когда он наклонился ко мне, увлекая в новый поцелуй, я с наслаждением зарылась пальцами в его густые длинные волосы. Отвечая, отдаваясь ему, даже в поцелуе отдавая ему всю себя. До конца. До дна. Без остатка.

Мне казалось, Амаэль делал то же самое. Отдавал и присваивал. Стягивая с меня платье и раздеваясь, он не переставал меня целовать, касаться меня везде. На моей коже вспыхивали искры, в теле полыхали пожары. Мне было жарко, меня мучила жажда, но только мой эльфийский король мог ее утолить.

Когда мы остались без одежды, когда я в полной мере смогла ощутить его кожа к коже, я почувствовала, что просто умру от этой нежности и неторопливости. Пока меня переворачивали и гладили во всех местах, возбуждая все больше и больше. От ощущения свободы, которую мне дарила моя любовь. К нему.

– Я умру от наслаждения раньше, чем от проклятия, – выдохнула я, когда Амаэль заполнил меня, и удовольствие, смешанное с острым чувством наполненности, будто бы подкинуло до небес. Меня. Нас?

– Больше не шути так, Яна. – Мой король сжал меня в объятиях так яростно, что рисковал раздавить. – Я не позволю тебе умереть.

Он потянул меня на себя, усаживая на бедра, и стало не до слов. Нежность мы оставили на потом и любили друг друга как в первый и последний раз. Сквозь стоны и всхлипы удовольствия. Сквозь короткие поцелуи и сильные рывки. До этого дня я не знала, что это может быть настолько острым и страстным. Может, потому что ни разу так сильно не любила. А может, до этого момента не любила вовсе. Я нуждалась в нем, Амаэль нуждался во мне.

Нас захлестнуло волной наслаждения одновременно: я почувствовала это. Когда меня прошило молнией удовольствия, Амаэль врезался в меня последний раз и простонал мое имя. Но если я думала, что на этом все и меня отпустят, то сильно ошибалась. Я даже отдышаться не успела, как эльфийский король снова принялся меня любить, на этот раз медленно и со вкусом…

– Моя ведьмочка, – он ласково провел ладонью по моей спине, притягивая меня к себе, когда мы изможденные рухнули на постель. Я могла честно признаться, что сегодня меня залюбили, поэтому лишь довольно улыбнулась. – Я оставлю тебя ненадолго. Мне нужно разобраться во всем, а затем я вернусь к тебе.

Мне не хотелось его отпускать. От слова совсем.

– Но…

– Оставайся здесь. Так я буду знать, что ты в безопасности.

– Выставишь охрану? – поморщилась я, возвращаясь из сказки в неприглядную реальность – вспоминая все, что произошло на улице.

Амаэль нахмурился.

– Запечатаю свои покои магией. На столе есть фрукты, поешь, если проголодалась. С одеждой не помогу, но можешь воспользоваться моим халатом.

Он поднялся, невольно позволив мне полюбоваться своей мощной, подтянутой, спортивной фигурой. Я буквально залипла на зрелище перекатывающихся под кожей мышц, на том, как хищно он двигается. Нам надо было поговорить, но, наверное, не сейчас. Я понимала, что Амаэлю нужно уйти. Что он король, который все решает. Только перехватила его за руку, потянувшись за прощальным поцелуем.

– Люблю тебя, – прошептала с улыбкой, но его это не обрадовало.

– Не произноси пока этих слов, – попросил-приказал мой король. – Пока мы не разрушили проклятие, не произноси.

И быстро ушел, оставив меня безумно счастливой. Потому что я понимала, почему он отказывается признаваться в ответных чувствах. Потому что привык. Но сегодня я узнала, что все же смогла растопить его сердце. В самый прекрасный и ужасный день своей жизни.

Глава 40

Только когда Амаэль ушел, я вспомнила, что забыла рассказать ему про родителей Юриэль и про то, что собиралась просить его, по крайней мере, к ним присмотреться. Но бежать следом за своим королем у меня бы не получилось при всем желании: он действительно меня запер. Для моей же безопасности сюда никто не мог зайти, но и выйти я тоже не могла. Порассуждав, что это подождет, и я все расскажу Амаэлю, когда он вернется, я отправилась в ванную. В королевских покоях она была раза в три больше моей, с местным аналогом джакузи и ледяным бассейном. И с огромным, во всю стену зеркалом.

Наконец-то узрев собственное отражение, я поняла, что, если бы у меня до этого были сомнения в чувствах Амаэля, они бы вмиг исчезли. Потому что сейчас я выглядела, мягко говоря, странно. Заплаканное лицо, опухшие веки, аристократическая бледность, сажа и запекшаяся кровь в светлых волосах (сейчас вообще было сложно понять какого они цвета). Красотка, ничего не скажешь. Разве что глаза выделялись, отличаясь от моего страшненького вида: они искрили такой радостью, что все остальное отступало в сторону. Это не отменяло того, что стоит привести себя в порядок. Чем я и занялась, для начала смыв с себя грязь и кровь под водопадом (у меня такого не было, поэтому тут же захотелось навсегда переехать в королевские комнаты), а затем отправиться откисать в горячую бурлящую водичку.

О произошедшем я старалась не думать. Точнее, о том, что случилось в спальне Амаэля, я думала с удовольствием, а вот о том, что кто-то пытался мне навредить… Убить? Амаэль сказал, что меня околдовали, меня и моих стражников. Эта черная гадость заставила их напасть на меня и… Если бы не проявившаяся на моих пальцах магия, то ведьмы бы у эльфийского короля больше не было.

Магия, огонь… Почему вообще огонь? Шаенна была водной ведьмой, по идее, мне тоже должна была подчиняться магия воды, но сегодня я защищалась пламенем. Значило ли это то, что у меня совсем другая магия, и что, купаясь в море, я все время искала силу не там, где она всегда была?

Я уже столько теорий проверила, что проверить еще одну с меня не убудет. Поэтому я отыскала на полочках в ванной ароматические свечи (у меня были такие же) и направилась к камину. Спичек у эльфов не было, но они высекали пламя двумя кристаллами. Если честно, до этого дня я побаивалась ими пользоваться, кристаллами и свечами. Стоило вспомнить, как меня чуть не сожгли на костре, по телу шли мурашки. Не те, которые приятные, а те, от которых страшно до икоты. В этом мире я вообще старалась избегать огня в любом его проявлении. Мерзнуть, конечно, не мерзла, но и вплотную не приближалась. Может, зря.

Схватив кристаллы, я на всякий случай вернулась в ванную, поближе к воде. Если полыхнет, я свечу брошу в ледяную купель. В ней ни один огонь, даже магический не выживет, уверена!

Чиркнув кристаллами, я поднесла искру к свече. Я выбрала самую маленькую, пузатенькую, пахнущую бергамотом и безопасную на вид. Пламя лизнуло жгутик фитиля, и свеча зажглась. Без спецэффектов, магии и прочего. Просто свеча, просто пламя.

Я облегченно выдохнула и поставила свечу на бортик купели, а затем сделала супер нелогичную вещь – протянула руку над огоньком. Опускала ладонь все ниже и ниже, пока пламя ее не лизнуло. Мозг, вся моя земная рациональность, сигналили, что это как минимум тянет на мазохизм, лечи потом ожог. Но я хорошо помнила, что сегодня швырялась пламенем.

Меня снова передернуло от воспоминания, а после я осознала, что задумалась и вот уже минуту держу руку в огне, то есть, в свече. Язычок пламени лижет мне пальцы, но совсем не обжигает. Я чувствую лишь тепло и легкую щекотку. Я по привычке отдернула руку, рассматривая кожу, но она даже не порозовела, не говоря уже про то, чтобы покрыться пузырями и корками. Ничего такого не было. Зато была мысль, что, возможно, на том костре я бы не сгорела. Что теперь мне вообще пламя не грозит. Я могу к нему прикасаться, я даже могу его создавать, я…

– Наконец-то, – раздалось из-за спины, и я все-таки смахнула свечу в бассейн. Огонек погас с тихим шипением. Я тоже зашипела, потому что сама чуть в купель не нырнула, потому что голос узнала. Как его не узнать, если слышишь каждый день даже в собственных мыслях.

Я резко развернулась и поймала свой взгляд в зеркале. Точнее, это был не мой взгляд вовсе, там вообще была не я. Мое отражение исчезло, отражение ванной комнаты тоже, зато был роскошный гостиничный номер, явно высокой категории: кровать кинг-сайз, тумбочки по обе стороны, абстрактная картина над изголовьем, плазма на стене напротив, уводящая вниз винтовая лестница и приоткрытая балконная дверь. Но главным украшением этого интерьера была не менее роскошная я в красном брючном костюме, лежащая на кровати в эффектной позе на боку. Вот знала, что это не я, а все равно в шоке хлопала глазами.

Я вообще была не готова к тому, что девушка в зеркале хищно улыбнется и скажет:

– Долго же мне пришлось ждать, пока ты активируешь свою магию, Яна.

Глава 41

– Активирую? – переспросила я, запахнув халат Амаэля, который надела после ванной. Успела отвыкнуть от современных земных словечек.

– Яна, не тупи, – рассмеялась Шаенна и сменила позу, сев по-турецки и подавшись вперед. Ко мне. – Ты сама догадалась, что у тебя огненная магия. Коснулась огня, и она проснулась.

Магия во мне может и проснулась, а вот я, кажется, нет. Наверное, задремала, когда Амаэль ушел. Как еще объяснить то, что я разговариваю с ведьмой, которая должна счастливо жить в моем мире и в моем теле, а не ждать активации моей магии.

Я помотала головой и прикусила щеку изнутри. Вышло больно, а Шаенна никуда не исчезла.

– С магией все понятно, – осторожно заметила я, – а вот ты здесь откуда?

– Здесь – это где? Я по-прежнему на Земле, – она обвела руками номер.

– Здесь – это в моем зеркале, – напомнила я. Тоже мне, мисс Остроумность.

Шок прошел, и я вспомнила, что с Шаенной мы в общем-то не подружки.

– Ждала, пока мы сможем поговорить.

– Ты следила за мной через зеркала?

– Нет, – рассмеялась Шаенна, а затем резко посерьезнела и посмотрела на меня с обидой. – То, что мы сейчас разговариваем, твоя заслуга, не моя. Кто-то очень жадный забрал с собой всю магию.

– Кто? – не поняла я, а вот судя по виду Шаенны, ведьма уже готова была перейти на русский матерный.

– Ты, Яна! – перешла она на повышенный тон и так же резко остыла. – Ты, когда поменяла слова сложного заклинания.

Когда до меня дошел весь смысл ее слов, настала моя очередь хмыкать и улыбаться.

– Надо же. Бедняжка. Сочувствую, но не от чистого сердца.

– Ты оставила меня без капли магии!

– Из-за тебя меня чуть не сожгли на костре!

– Не сожгли бы, – прорычала Шаенна. – Это сразу бы пробудило твою силу, я все продумала. Моя вода и твой огонь должны были соединиться в одном теле.

– То есть ты это специально сделала⁈ Конечно, ты сделала это специально! – Я осмотрела зеркало слева направо и по диагонали. – Где тут кнопка «сбросить вызов»?

– Успокойся! – скомандовала Шаенна. – У меня для тебя есть важная информация.

– От ведьмы, которая хотела меня убить? Нет, спасибо.

– Да не хотела я тебя убивать, – отмахнулась ведьма и поморщилась, как от зубной боли. – А учитывая, что ты изменила заклинание, это вообще лишено смысла.

Я знала, что верить ей нельзя. Ей нельзя верить. Нельзя верить ей… Но любопытство сгубило ведьму, пусть даже начинающую. Действительно начинающую, раз у меня хватило сил такое крутое заклинание переделать.

– Ты о чем? – спросила я как бы между делом.

– Мы теперь связаны. Как бы это объяснить? Ты подпитываешь меня магией. Умрешь в моем мире, я погибну в твоем. Так что в моих же интересах не позволить тебе загнуться.

Ой как мило, сейчас расплачусь!

Я жестко посмотрела ей в глаза, имела право, и поинтересовалась:

– Почему я должна верить той, что меня обманула?

– Не должна, – легко согласилась Шаенна, рассматривая свой идеальный красный маникюр. – Я действительно вела себя не лучшим образом, но я ведь могу исправиться. Быть тебе полезной.

– Я все еще ищу возможность закрыть этот портал, – пробормотала я, теряя к ней интерес.

Кажется, я была близка к тому, чтобы прервать эту странную видеосвязь, потому что Шаенна заметно занервничала:

– Я помогу тебе в твоем деле. С проклятием!

Я замерла, а затем впилась взглядом в ее лицо.

– Ты говорила, что не следила за мной…

– Я сказала, что не следила за тобой через зеркала, – выдохнула ведьма, – но я не говорила, что не присматриваю за тобой. Просто у меня есть свои каналы.

Шаенна меня уже обманывала, и верить ей было нельзя. Я это знала. Я мысленно уже раз двадцать это повторила и прокрутила в своей голове. Но… Она была единственной известной мне ведьмой. Если верить совету Амаэля и моему эльфу, Шаенна вообще была последней темной ведьмой в этом мире. Я планировала поговорить с ведьмой, так вот она! Я с ней уже говорю. Насколько ее ответы будут правдивы? А насколько могут быть правдой слова других ведьм?

Шаенна ждала моего решения, и я сдалась. Подумала, что ничего страшного в паре вопросов не будет. Я всегда могу послать ее… обратно на Землю. Пусть живет там без магии.

– Что тебе известно о черных проклятиях?

– Не черные проклятия, Яна, а проклятия на крови. Это гораздо более страшная и темная магия. Я ни разу такие не накладывала.

– А обычные накладывала? – вскинула я брови.

– Бывало, – пожала она плечами, – но это к делу не относится. Так вот, такая магия буквально убивает.

– Насчет этого я в курсе…

– Ты не поняла, Яна, – перебила Шаенна, – ведьма за такое проклятие расплачивается жизнью. Сильно же она его любила, этого эльфа…

– Тебе не понять.

– Ну почему же? – она хищно улыбнулась. – Я, например, сильно люблю себя. Ради себя пойду на что угодно.

– Та ведьма знала, что погибнет, – напомнила я о нашем разговоре. Я не знала, как скоро вернется Амаэль, а еще как долго мы сможем болтать, поэтому решила поторопиться. – Как разрушить проклятие?

– Проклятие разрушается само, свершившись. Например, у твоего эльфика не останется никого и ничего. Эльф, Яна? Серьезно? Ты бы еще в дракона влюбилась!

– Лучше было влюбиться в демонического принца⁈ – огрызнулась я.

– Демоны страстные любовники. Тем более там есть старший принц, он тот еще зануда, тебе бы понравился…

– Не отвлекайся! – прорычала я. – Как видишь, мне вариант с «рассосется само» не подходит.

– Ну да, ты уже в этом по уши. Такие остренькие. – Она закашлялась, напоровшись на мой взгляд. – Есть второй вариант: выполнить условие ведьмы, как в сказках.

Я так и знала! Проблема в другом…

– Как узнать это условие?

Шаенна нахмурилась.

– Спросить у самого проклятого, конечно же.

– Он не знает, – разочарованно вздохнула я. – Его прокляли еще до рождения.

– Чушь! Все знают о своих проклятиях. Таков закон черной магии.

– Говорю же, Амаэль был в утробе матери, когда все случилось…

– Не будь дурой, Яна, – зашипела ведьма. – Ему должны были рассказать. Вопрос в другом: почему он не признается в этом тебе?

Шаенна крепко так задумалась, а потом сделала большие глаза, будто ей на голову яблоко, предназначенное Ньютону, упало.

– Оу, здесь может быть только один ответ. Ты часть условия по избавлению от проклятия.

– Что⁈ – выдохнула я.

– Тебя используют как ведьму, чтобы разрушить такую сильную магию, – в ее глазах сверкнуло беспокойство.

Я рассмеялась. Вот как знала, что не надо слушать Шаенну. Она тот еще мастер манипуляции и умеет вносить смуту в мои мысли.

– Отключайся, – приказала я каким-то глубоким, не своим голосом, и поверхность зеркала пошла рябью.

Шаенна это заметила, потому что подскочила с постели.

– Яна, не вздумай, – она снова повысила голос. – Не вздумай этого делать! Приносить себя в жертву или что-то подобное. Ни один мужик этого не стоит, тем более эльф. Ты же и меня убьешь.

– Я не собираюсь умирать, – отрезала я. – Я буду жить с Амаэлем долго и счастливо.

– Испытай его. Доверяй, но проверяй, вы на Земле так говорите. Кто-то должен знать о проклятии. Спроси у того, кому доверяет он. У кого-то близкого. Спроси, пока не поздно.

Я замахнулась, чтобы разбить чертово зеркало, но Шаенна уже исчезла. Вот она бежала ко мне, а в следующую секунду я уже наслаждалась собственным злым и обескураженным отражением.

Глава 42

Всего час назад я была счастливой как никогда. Любила и была любимой…

Любила я до сих пор, но вот благодаря одной, чтоб ей в портал провалиться и выйти где-нибудь на луне, ведьме в моей душе появился червячок сомнения. Сомнения не в том, что люблю, с этим у меня было все окей, а в том, любит ли меня Амаэль, или… Это «или» теперь не давало мне покоя!

«Испытай его», – сказала Шаенна. Но я считала, что испытывать того, кого любишь, это ужасно. Любое недоверие разрушает отношения. Если я не буду верить его словам в самом начале, то что будет дальше?

Да как она посмела ссорить нас с Амаэлем⁈

«Спроси у того, кому доверяет он», – слова, которые впечатались в мое сознание. Но разве это не то же самое, что заглянуть в чужую переписку? Залезть в телефон, спросить у его друзей, следить за ним. Я даже с Ромой такого не делала, хотя там было много тревожных звоночков.

«Не делала, и ничего хорошего из этого не вышло», – подумалось мне. Тут Шаенна была уже ни при чем, я сама пошла себя накручивать. Накручивать, раскручивать. В моей голове словно проснулись две Яны, и одна яростно спорила с другой. Влюбленная Яна считала Шаенну злодейкой, которая хочет разрушить отношения с самым лучшим мужчиной во всех мирах. Она напоминала, что Амаэль собирался меня отпустить, уберечь от проклятия. Вторая, более рациональная, упирала на то, что, если сомнения возникли, надо с ними что-то делать. Эта гидра всегда будет поднимать голову в кризисные моменты, поэтому нужно Амаэля обо всем расспросить.

А еще во всем признаться.

Потому что если Амаэль не до конца со мной честен, то я, в общем-то, тоже. Он не знает, что я из другого мира. Что я не та ведьма, которая ему нужна. Что я вообще не ведьма! И если раньше я переживала, что меня отправят на костер за эту ложь, теперь понимала, что не выдержу разочарования во взгляде любимого эльфа. Получается, он сделал для меня все, а я его обманула.

Мне не придется ничего ни у кого спрашивать, решила я. Я признаюсь во всем Амаэлю. Если ему есть в чем сознаться в ответ, он это сделает. Я чувствовала это своим влюбленным сердцем.

Мой эльф вернулся нескоро: мне пришлось ждать до самой ночи. Я успела съесть внушительную часть фруктов, измерить шагами его комнаты и раз сто прокрутить в голове разговор с Шаенной. Нет, я не сомневалась в своем решении, но принялась разбирать детали. Например, уже постфактум я поняла, что не спросила про темную магию в себе, и что с ней делать. Что делать с этим огнем? Или не узнала, как именно она следит за мной. Не хотелось бы, чтобы эта ведьма подглядывала за нашими интимными моментами с Амаэлем!

Зажигать пламя второй раз я не стала, на случай, если Шаенна решит снова ко мне «дозвониться».

Амаэль вернулся к себе откровенно уставшим. Было заметно, что он там не прохлаждался, а решал государственные дела и улаживал проблемы, связанные с одной ведьмой. Но это лишь немного пошатнуло мою уверенность. Я знала: не скажу сегодня, не признаюсь никогда. Особенно сильно это почувствовала, когда он прошел в гостиную и крепко обнял подскочившую с дивана меня. Прошептал:

– Соскучился по тебе.

В этих объятиях, жестах, в его аромате, обволакивающим меня всю, было столько чувств, сколько не было ни в одном слове, поэтому я быстро, пока не передумала, отстранилась и выпалила ему в глаза:

– Я должна тебе признаться.

– Неожиданно, – улыбнулся он, не восприняв мои слова всерьез. – В чем?

– Я не ведьма. В смысле, не та ведьма, которую ты искал. Я не Шаенна. – Получилась настоящая скороговорка, потому что я слишком торопилась, даже не дышала, кажется.

Амаэль вскинул брови, а затем заключил мое лицо в свои ладони, провел по щекам большими пальцами и ответил:

– Я это давно понял.

Думала удивляться будет он, а удивилась сама. У меня глаза, наверное, стали размером с шары.

– Как⁈ Когда?

Он хмыкнул и задумался или сделал вид, что задумался.

– Окончательно убедился в этом, когда ты отказалась уничтожать лягушек. У меня возникали сомнения и до того момента, но я считал, что ты просто играешь свою роль.

– Какую еще роль? – проворчала ничего не понимающая я. Я тут ему секреты рассказываю, волнуюсь, а он все знает. Как так?

– Наивной, доброй, благородной… эльфийки.

Я поперхнулась от такого «комплимента».

– Я не эльфийка!

– Наивной тебя тоже не назовешь, – без тени улыбки подтвердил Амаэль. – При всей твоей доброте, Яна, ты очень умна и проницательна. Но при этом благородна душой. Я считал, что ты меня используешь, и очень удивлялся тому, что в тебе нет ничего от тех ведьм, о которых мне рассказывали с детства.

«А ты меня используешь?» – хотелось мне спросить, но я прикусила язык. Если использует, сейчас самое время признаться. Сам же сказал, что я проницательная! Но вместо этого Амаэль спросил:

– Так кто ты такая, Яна? Женщина, которая похитила мое сердце.

От этого признания у меня перехватило дыхание, я даже не сразу смогла продолжать наш разговор. Но после я все ему выложила: про Шаенну, которая предложила сделку с обменом тел, про магию, которая мне не подчинялась, а потом вдруг подчинилась, и это оказалась моя, огненная, про то, что этот мир оказался для меня опасным, и если бы сам эльфийский король меня бы тогда не спас, то я бы либо сгорела, либо сожгла ту деревню, чего бы мне не хотелось, потому что я на самом деле за мир. Я говорила и говорила, а мой эльф внимательно слушал. Умолчала разве что про последний «звонок» Шаенны. Просто поняла: расскажу об этом, придется рассказать о тех глупостях, в которых она меня убеждала. А мне не хотелось портить такой момент.

Амаэль моему иномирному происхождению совсем не удивился. На мой вопрос «почему» ответил:

– Темные эльфы издревле знали, что пришли в этот мир из другого. А где два мира, там и сотни. Тысячи. Но это прошлое, а в настоящем… У короля драконов супруга тоже иномирянка. Фениксы вообще могут путешествовать между мирами. И, насколько мне известно, именно Шаенна приложила руку к тому, чтобы дракон отыскал свою птичку. Не знал, что она настолько талантлива.

– Я сейчас ревновать начну, – снова проворчала я.

– Зря, – Амаэль притянул меня к себе. – Мне было бы сложно полюбить ее темную душу.

– Тебе не обязательно было меня любить, – напомнила я, – хотя мне хотелось этого с самой первой нашей встречи.

– У меня не было шансов, – прошептал он, целуя меня в висок, а затем в губы. Мы ненадолго выпали из нашего разговора, увлеченные этой нежностью. Я не представляла, что, когда признаюсь, мне станет так легко и светло на душе. Я словно гору с плеч скинула! Когда же мы оторвались друг от друга, я спросила:

– И что мы будем делать дальше?

Амаэль посерьезнел и ответил:

– Я представлю тебя своему народу. Как мою избранницу. Пришло время рассказать всем о том, кто ты на самом деле.