Текст книги "Леди Ведьма (СИ)"

Автор книги: Ксения Лита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 36

Час от часу не легче. Из всех эльфов королевства мне нужно было поговорить именно с папой бывшей Амаэля. Словно мне мало того, что я ведьма, и меня просто здесь никто не любит. У родителей Юриэль есть двойной повод для ненависти: ведьма увела у их доченьки короля. Но когда меня останавливали трудности? После темницы и похищения демоническим принцем разговор с тем, кто меня ненавидит – так, раз плюнуть.

Сложнее всего было не просто найти этого эльфа, сложнее было поговорить с ним наедине. Можно сказать, невозможно, потому что моя охрана почему-то увеличилась с двух бравых эльфов до четырех. То есть, до восьми, если брать в расчет, что они менялись. Везде, куда бы я ни пошла, я была буквально окружена стражами. Я даже пошутила при встрече с Амаэлем в драгоценном саду:

– Ощущение, что я теперь пленница.

На что он переменился в лице и сказал, что это для моей же безопасности.

– Орэлю не следовало раскрывать твой секрет.

– Но мы же и так выяснили, что кто-то его уже знал, поэтому было без разницы. А теперь совет верит, что я безобидная.

– Теперь они считают, что ты бесполезная, – прорычал мой эльф, но я уже научилась различать, когда он злится на меня, а когда злится в принципе. К слову, на меня он злился очень давно, что я считала хорошим знаком.

– А я полезная? – поддразнила я его. Амаэль же перестал хмуриться, притянул меня к себе.

– Очень, – прошептал мне в губы. – Например, ты действуешь на меня успокаивающе.

Я рассмеялась и легонько ударила его по плечу (как мои охранники мне в этот момент руку не оторвали за такое покушение на их короля – загадка).

– Сомнительный комплимент, мой король.

– Нет, правда, рядом с тобой я чаще смеюсь и меньше злюсь. Не хочется никого казнить.

– А раньше хотелось? – я округлила глаза.

– Нет, но приходилось, – хмыкнул он, и я поняла, что до сих пор в шоке от местных законов. – Сейчас я стараюсь найти другие варианты.

Это совершенно точно было лучшим комплиментом – то, что я делаю самого Амаэля лучше. Других слов мне было не нужно. Разве что три заветных. Но сначала проклятие! Все остальное потом.

Сначала я планировала попросить Амаэля устроить нам встречу с родными Юри, но потом задумалась, что это будет как минимум странно, как максимум – без толку. Мой эльф, конечно, король и может приказать своим подданным пообщаться с кем угодно, даже с ведьмой. Но, во-первых, не факт, что сам Амаэль на это пойдет и согласится с моими доводами. Я так и видела, как он хмурится и отвечает мне: «Я с детства проклят, столько же изучаю проклятие, всех много раз спросил и опросил» и бла-бла-бла. Во-вторых, я хотела вывести отца Юриэль на откровенность. Застать врасплох! Чтобы он рассказал то, что ни рассказывал еще никому! Если нужно, устроить ему сеанс провокативной психологии, но выбить всю правду-матку о том далеком злосчастном дне!

Кажется, этот мир и мой ведьмовской статус действительно плохо на меня влияли, потому что я готова была скатиться до пыток. Пусть даже моральных.

Поэтому пока Амаэль искал свои другие варианты, я искала свои. Пришедший мне в голову план не отличался быстрым исполнением. Я бы сказала: он был практически обречен на провал, потому что в нем все зависело от моего терпения и счастливого стечения обстоятельств. Я не знала, где живут родные Юриэль, а дворец и подземный город эльфов был больше, чем можно было себе представить, но я знала, где их совершенно точно можно найти.

Возле спящей беспробудным замороженным сном дочери.

В итоге прогулок в моем расписании стало в разы больше, и чаще всего я прогуливалась возле алтаря с зачарованной королем эльфийкой. Кружила и кружила. Не знаю, докладывали ли о моих передвижениях Амаэлю стражники, но он ни о чем таком не спрашивал. Гулять рядом с Юриэль мне тоже не запрещали. Она по-прежнему спала, Амаэль все реже позволял ей просыпаться. Мы как-то завели этот неловкий разговор, и он сказал, что это каждый раз опасно. Проклятие не дремлет, и они постоянно рискуют, под его же магией она остается в безопасности.

Повезло на третий день. Я увидела их еще издалека, удивилась тому, что у меня получилось, и замедлилась. Высокого темноволосого эльфа и стройную эльфийку со стальными волосами сложно было принять за родителей лежащей на алтаре красавицы, будь мы на земле. Но я уже привыкла к тому, что эльфы выглядят вечно юными, и у на вид двадцатилетнего эльфа могут быть не только дети, но и внуки. Родителей Юриэль выдавали одинаково тоскливые взгляды. В глубине их глаз были и боль, и гнев, и глубокая печаль. Не было только надежды. Казалось, они уже попрощались с собственной дочерью, и пришли на ее могилу.

Меня передернуло от такого сравнения: все-таки Юри была жива, и в моих силах избавить ее от проклятия. У меня, в отличие от ее родителей, надежды хоть отбавляй.

Алтарь находился во дворе одного из домов, но это был не дом родителей Юри, а ее собственный, я узнавала. Мимо спящей за оградой эльфийки мог пройти кто угодно, подойти ближе, коснуться ее – конечно же, нет. Исключение составляли король и парочка избранных. Так пожелала сама Юриэль: спать во дворе, а не в спальне. Маленькая прихоть эльфийки. Буду с ней разговаривать в следующий раз, спрошу почему. Мне, наверное, тоже нельзя было здесь находиться, но я пришла по делу. Между прочим, важному.

К тому же, к самому алтарю Юри мне даже не нужно было подходить, я караулила ее родителей за оградой. Хотелось бы подойти незаметно, но мы с четверкой эльфийских богатырей выделялись из толпы, поэтому незаметно не получилось. Пришлось топтаться возле узорной арки, пока эльфы завершат свой визит и подойдут поближе. Зато печаль из глаз ушла: оба смотрели на меня настороженно-зло и так высокомерно, будто я своим присутствием осквернила сон Юриэль. Я была им настолько неприятна, что в какой-то миг подумала, что они не станут со мной разговаривать, прикинуться глухонемыми, и тогда придется обращаться к Амаэлю. Но, поравнявшись со мной, эльфийская пара все-таки остановилась.

– Что ты делаешь возле алтаря нашей дочери, ведьма? – выплюнул отец Юри.

Глава 37

– Вас жду, – честно призналась я. Что-то мне подсказывало, что долгого душевного разговора у нас не получится, поэтому лучше не тратить время на реверансы.

Такого родители Юриэль не ожидали, поэтому слегка подвисли, уставившись на меня во все глаза. Хотя не знаю, чего они ждали. Возможно, что я сообщу о том, что пришла посмотреть, как их дочь медленно губит черная магия. В чем еще можно заподозрить ведьм?

– Пришла поглумиться? – нашелся эльф. – Теперь ты любимица короля.

– Юриэль стала ему не нужна, когда появилась ты, – обижено добавила эльфийка.

Едва пересилила себя, чтобы не закатить глаза.

– Меня уже много раз обвинили в том, что я его околдовала, но это не так. Вы последние новости не слышали? В данный момент я вообще не могу колдовать.

Я пощелкала пальцами, как это делал Амаэль, но, естественно, ничего не произошло. Что, впрочем, не помешало родителям Юри отшатнуться.

– Тогда зачем ты ему нужна? – поинтересовался эльф у меня, хотя прозвучало это риторически.

– Все за тем же, – ответила я, – снять проклятие с вашего королевства.

– Наш король… недальновиден, – змеей зашипела эльфийка, под недальновидностью явно подразумевая что-то другое, но политкорректность наше все, – он не знает, что ведьмы могут только проклинать. Это у них в крови. А вот спасать – не их стезя.

Я не стану обижаться. Тем более зная всю их историю, тем более разговор как раз вырулил в нужное для меня русло.

– А вы откуда столько знаете о проклятиях?

Эльфийская чета переглянулась и, как мне показалось, слегка побледнела. Или же эльфийка побледнела, а вот отец Юриэль разозлился.

– Мы ничего не знаем о проклятиях и ведьмах! – выдал он, схватил жену за руку и попытался меня обойти. Но я шагнула в сторону, преградив им путь. Остальное за меня сделали телохранители, выстроившись в шеренгу за моей спиной. Таких просто так не обойдешь!

– Странно, – я серьезно посмотрела ему в глаза. Несмотря на шипящую жену, главным в их паре выглядел именно эльф. – Я тут на днях узнала, что вы были близким другом бывшего короля и свидетелем печальных событий, случившихся с ним. Видели его до проклятия, во время и после.

У эльфа дрогнул кадык, настолько сильно он сжал зубы, а потом отец Юри яростно выпалил:

– Я не видел, как ведьма проклинала Гастиэля! Я ничего не видел и ничего не знаю! Дай пройти, ведьма. И больше не приближайся к моей дочери. Ты недостойна даже следов под ногами моей Юриэль!

Мне все-таки пришлось подвинуться, потому что я рисковала быть сбитой с дорожки, на которой мы стояли. Родители Юри сбежали так быстро, что я не то что сказать, ничего подумать не успела. А когда успела…

Он же боится! Да, именно боится. Как еще назвать всю эту агрессию, когда я завела разговор про проклятие и бывшего короля? Лучшая защита – нападение, и отец Юриэль именно нападал. Нападал, а сам трясся. Боялся меня? Боялся ведьм в принципе? Или боялся кого-то, кто даст ему по голове за такие разговоры⁈

За откровенность с ведьмой?

Я целый вечер прокручивала в голове наш разговор, тем более Амаэль был сегодня занят своими королевскими делами, и я сидела в своих комнатах одна. Раз за разом понимая, что кто-то мне нагло солгал. Засними кто-то нашу встречу на камеру, я бы сейчас перетаскивала ползунок перемотки то назад, то вперед.

Отец Юриэль боялся прошлого. Боялся, что кто-то узнает… что? Что он стал свидетелем самого проклятия? Или тем, с кем бывший король поделился подробностями, чтобы унять боль от потери возлюбленной?

Если это так, то я уже совершенно ничего не понимала. То есть он знает, как спасти королевство, но ничего не делает? И ничего не сообщает Амаэлю. А я? Я должна ему об этом рассказать? Только как рассказать, если это все – лишь мои предположения. Интуиция. Чутье. Доказательств у меня нет, разве что он сам согласится во всем признаться, довериться своему королю.

В общем, я собиралась снова подкараулить родителей Юриэль возле ее алтаря и пообещать им защиту свидетелей. Если ее отец скажет «да», я прямиком пойду к своему эльфу и расколдую его наконец!

Но на следующий день к Юриэль никто не пришел. Я гуляла по той улице часа три до обеда и два после короткого отдыха, но с ее родными так и не встретилась. Собиралась вернуться вечером, хотя уже понимала, что это все бесполезно – я их просто напугала. Но разве это не то самое доказательство, которое я ищу? Пора идти к Амаэлю и во всем признаваться.

– Отведите меня к королю, – попросила я стражников. Не собиралась я от него что-либо скрывать. Может, вместе мы что-нибудь придумаем. Достанем этих эльфов, в конце концов. Или он попросит свою бывшую: если эта парочку откажет королю, дочери точно не откажет. Потому что страх страхом, а я видела их лица: родители Юри ее любят, пусть даже уже не надеются спасти.

Мы быстро направились ко дворцу: два стражника впереди, два позади, я, витающая в своих мыслях – в центре. Я эти улицы уже сотню раз исходила, поэтому не обращала внимания ни на узорные, украшенные кристаллами и растениями эльфийские дома, ни на попадавшихся нам по дороге эльфов. К слову, к злым, подозрительным или даже испуганным взглядам я привыкла, и даже к тому, что при моем появлении на улице подданые Амаэля переходили дорогу, лишь бы со мной не встречаться. Я понимала, что над моим ведьмовских имиджем еще работать и работать, но все еще надеялась, что спасение короля и королевства все-таки улучшит мою репутацию, и уличные постановки скоро будут про то, какая ведьма молодец.

Прилетевший на дорогу перед моими телохранителями предмет появился так неожиданно, что я чуть не врезалась в спину эльфу. В смысле, они его заметили, а я… вообще бы прошла мимо, если бы мы все не остановились. Что-то красновато-коричневое, размером с кулак, подрагивающее, словно пульсирующее или дрожащее. Кусок мяса или… сердце? Но совершенно точно что-то ожившее или недавно у кого-то вытащенное.

Брр! Кто-то настолько ненавидит ведьм, что вздумал меня впечатлить. А я, знаете ли, впечатлилась! Тем более штука пахло мерзко – тухлятиной. Почему же она тогда двигалась?

Сердце вместо того, чтобы затихнуть и закончить этот мерзкий акт протеста против ведьм, вдруг забилось сильнее, напоминая бомбу с часовым механизмом. Забилось, а затем лопнуло, но вместо крови и ошметков, которые живо нарисовало мое воображение, из него хлынул черный газ.

Я успела прикрыть лицо длинным рукавом, а вот мои телохранители не успели. Или дело было в другом? Дым впитался в эльфов мгновенно, словно в обратной съемке, а затем все они повернулись ко мне.

Очевидно, я еще подростком смотрела много фильмов ужасов, поэтому сразу смекнула, что полностью залитые черным глаза – это ничего хорошего. Для меня, конечно же. Поэтому, когда двое из них шагнули ко мне, нырнула между ними и попыталась сбежать. В любой непонятной ситуации беги, подумаешь после! Но Амаэль не зря отдал мне в охранники лучших воинов: меня перехватили и за горло приподняли над землей.

Я захрипела в попытке глотнуть воздуха, перед глазами сквозь темноту вынырнуло лицо эльфа, который минуту назад готов был защищать меня ценой собственной жизни, а сейчас собирался прихлопнуть как муху.

«Как ведьму», – подсказал внутренний голос.

«Не хочу», – ответила я ему, дотянулась и обхватила его голову в диком желании отодвинуть, причинить такую же боль, как он причинил мне.

Из моих ладоней словно брызнули искры, и эльф заорал, оттолкнул меня, а на его лице выступили отпечатки-ожоги. Но следующий тут же бросился на меня: не успел, я снова на инстинктах вскинула руки, и в него полетел огненный шар. Следующих располосовало огненной молнией на части.

А затем все закончилось: на улицу хлынуло множество стражников во главе с Амаэлем. Увидев своего короля, я расслабилась. Во мне словно лопнула пружина напряжения, и я сползла на мостовую.

Глава 38

В фильмах и книгах на таких моментах героини обычно теряют сознание, чтобы прийти в себя уже в тепленькой постели и забыть все ужасы, как страшный сон. Мне же адреналин ударил в голову и в обморок совсем не падалось. Я как в замедленной съемке, в заторможенном состоянии наблюдала за тем, как Амаэль идет ко мне. Отмечала каждую малюсенькую омерзительную деталь кровавой картины на мостовой и белой ограде, которая сейчас словно превратилась в декорации для празднования Хэллоуина. Кровь и сожженная кожа. Я бы зажмурилась, чтобы этого всего не видеть, но я, не отрываясь, смотрела в глаза своему эльфу.

Я понятия не имела, как это все выглядело со стороны… Хотя вру, я прекрасно понимала, как это все выглядит: ведьма применила темную магию и сожгла всех своих телохранителей. И то, что они начали первыми, никого не будет интересовать. Потому что я ведьма.

Амаэль подошел ближе, и я пошатнулась, все-таки закрыла глаза, потому что не могла выдерживать его взгляд. Если он сейчас тоже решит, что это я сделала. Если решит, что я ведьма и злодейка… То что мне делать? Я же нырнула в собственное чувство с головой. Даже в такой момент думала, какой же он красивый, и как бы мне хотелось, чтобы он мне поверил. Чтобы он меня обнял. Но я вся такая стою в кровище, тьме и пепле…

Меня затрясло от сдерживаемых эмоций, а в следующую секунду я широко распахнула глаза, потому что оказалась в самых сильных и надежных объятиях. Амаэль притянул меня к себе крепко-крепко, его ладони прошлись по моему телу, ощупывая без подтекста.

– Ты не пострадала? – выдохнул он хрипло. И столько в его голосе было за меня волнения, беспокойства, что во мне будто прорвало плотину. Словно разом растаяла вся эта заморозка, в которой память прокручивала на повторе ужас, который происходил со мной, и который я творила сама.

Я разрыдалась прямо в его объятиях. Не как взрослая сознательная ведьма, а как маленькая девочка, которой было до смерти страшно. Чем, кажется, напугала Амаэля. Он побледнел, подхватил меня на руки и куда-то понес.

– Яна, что болит? – попытался он выяснить по пути… куда? Мне было все равно, куда он меня несет, лишь бы подальше отсюда!

Я снова поймала его взгляд, замотала головой и зарыдала еще сильнее. Ничего не могла с собой поделать.

– Тогда почему ты плачешь?

– Я их у-убила, – сквозь всхлипы выдохнула я. – Твоих эл-льфов. С помощью магиии…

– Почему?

– Они напали, и я…

– Не хотела? – подсказал он.

– Хотела, – призналась я с горечью. – Только не убить. Защитить себя.

Себя я защитила, но какой ценой? Горло снова сдавило от спазма, а из глаз брызнула новая порция слез. Будто вместе с этими рыданиями наружу выходили все мои страхи. Только объятия Амаэля спасали: я цеплялась за его плечи, чтобы не потерять рассудок. Не потеряться в этой круговерти образов, в которых черное сердце снова и снова взрывалось осколками.

Я должна была все рассказать эльфийскому королю. Чтобы Амаэль не думал, что это я.

Только вот начну нормально говорить, а не всхлипывать и икать. И слезть, наверное, с него нужно, хотя нет ничего романтичнее мужчины, который носит тебя на руках.

– Я должна…

– Никому ты ничего не должна, – Амаэль мои попытки опуститься на пол пресек на корню, обнял крепче и понес дальше. Оказалось, что идти было недалеко: я только заметила, что мы в коридорах дворца, а в следующий миг он уже толкнул ногой дверь и внес меня в незнакомую мне, но роскошную комнату.

Мебель из черного дерева, шоколадная обивка диванов и кресел, огромный камин и широкий балкон за тонкими шторами. Несмотря на мрачность, гостиная мне показалась по-мужски уютной. Но Амаэль здесь не остановился, понес меня сразу в спальню. Даже сквозь свое сильно нервное сознание я поняла, что это его личные покои, и дальше только спальня. Не ошиблась, очутившись в большой комнате, где на темно-шоколадных стенах расцветали серебристые эльфийские узоры, а у дальней стены расположилась массивная кровать, на которой при желании уместилось бы шестеро королей. Мне с самого начала нравилось, что у эльфов кровати без всяких столбиков и балдахинов, больше похожи на современные привычные. Амаэль подошел к этому массивному ложу и сел вместе со мной прямо поверх покрывала, поэтому я оказалась сидящей у него на коленях.

Визит в святая святых в его спальню, нежность, с которой он прижимал меня к себе, успокаивающе поглаживая по спине, смущение, волнение, что я испачкаю его и покрывало… Все вместе вмиг высушило мои слезы. Наверное, больше всего на свете я боялась, что он меня не поймет, что не поверит. Но, кажется, Амаэль верил мне, даже не услышав ни слова объяснения. Осознав это в полной мере, я вздохнула полной грудью. Страх, беспокойство разжали свои тиски, что сдавливали мое сердце.

Сердце…

Я замотала головой, пытаясь отогнать живую картинку-воспоминание. Живое сердце. Как такое возможно?

Я в этом мире со столькими ужасами успела столкнуться, но они все приходили извне. Обычно кто-то хотел причинить вред мне, но ни разу никому ничего плохого не делала я. Я даже лягушек пожалела, а эльфов – нет. Хотя, наверное, могла. Я же могла их не убивать, просто отбиться… Но это было словно ходить на комаров с ядерной боеголовкой. Я не контролировала себя, тело все делало за меня. Тело, память.

– Если ты хочешь расплакаться снова, то пожалей меня, Яна, – раздалось над моей макушкой. – Меня это убивает.

– Мои слезы? – Я вскинула голову и утонула в глубине его глаз. Если там, на улице он смотрел грозно, жестко, то сейчас во взгляде моего эльфа была тонна беспокойства. И беспокоился он за меня.

– Твои мысли. Я могу останавливать время, но не способен узнать, что тебя пугает. Говорят, что если рассказать о своих страхах, они будут над тобой не властны.

– А ты о них говоришь?

– Нет. Но я расскажу тебе, если расскажешь о своих.

– Почему мне досталась такая магия? – спросила тихо у Амаэля. Получилось совсем жалобно. – Я не хотела их уб… – Я осеклась, споткнулась о последнее слово, боясь его произнести. Словно признаюсь – и пути назад не будет.

– Ты защищалась, – Амаэль ласково погладил меня по голове.

– Ты веришь мне? Веришь в то, что я защищалась?

Для меня это было важно. Самым важным на свете.

– А это не так? Ты сама напала на них?

– Нет конечно! – взвилась я. – Но и моя стража не виновата! Виновата…

Я захлебнулась словами, почти скатываясь на новый виток истерики, но тут же ощутила теплые сухие губы Амаэля на собственных губах.

Обычно его поцелуи превращали меня в размякшую, готовую на все ведьму, но на этот раз поцелуй был настолько властным, что меня это встряхнуло, привело в чувство. Отвлекло от страшных воспоминаний.

– Сердце, – выдохнула я. – Там было сердце, которое взорвалось, и мои охранники перестали быть собой.

Амаэль стиснул меня так крепко, что стало сложно дышать.

– Сердце, говоришь? Тогда тебе не в чем себя винить, Яна. Вас всех околдовали. Это была темная магия.

– То есть… моя сила не вернулась? – Я не знала, чего в этом знании для меня больше: разочарования или облегчения?

– А ты хотела этого?

– Нет, – мотнула я головой, не задумываясь, – не нужна мне такая сила, которая убивает с легкостью. Я же оттолкнуть его хотела, а обожгла огнем!

Амаэль посмотрел на меня странно, и до меня ка-а-к дошло.

– Прости, – прошептала я, обнимая его за шею. – Я не хотела этого говорить. Я правда хочу избавить тебя от проклятия!

Сказала, но вдруг задумалась, а что насчет цены? До этого момента магия виделась мне спасением. Я думала, что смогу перекрасить ее цвет с черного на белый, ведь во мне больше хорошего. Если я сама хорошая, то и сила во мне будет на стороне добра. Я хотела показать это эльфам, всему эльфийскому народу. А теперь я им что покажу? Сгоревшие трупы стражников?

– Насколько оно тебе нужно, Яна? – серьезно спросил Амаэль, вытряхнув меня из трясины упаднических мыслей. – Эта чернота, это проклятие, с которым я живу всю жизнь. С которым сражаюсь каждый свой день. Я не могу любить, не имею права. И меня любить опасно, это убивает. Причем не только черная магия, а тот, кто сидит в моем королевстве. За моей спиной. Кому выгодно, чтобы я страдал, чтобы у меня ничего не вышло. Иначе бы не покушался на тебя раз за разом! Не пытался причинить вред тебе. Моему иллюзорному спасению. Моей надежде. Тебе действительно нужно меня спасать? Потому что ты еще можешь уйти. Прямо сейчас. – Он кивнул на распахнутую дверь спальни и прикрыл глаза, будто это решение, эти слова давались ему с трудом. Шли вразрез с тем, что он чувствовал.

Я потянулась и коснулась складки между широких сведенных мужских бровей, пальцем разгладив морщину гнева. Вдруг пришло знание, что Орэль не справился со своей задачей: не смог вытравить все чувства юного принца, а затем молодого короля. Амаэль их запечатал, но они все время хранились внутри и прорывались заботой и защитой.

– Мне поздно уходить, мой король, – призналась я. – Я уже люблю тебя всем сердцем.