Текст книги "Танцы на Сансионе (СИ)"
Автор книги: Ксения Лазорева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
– Не юли, или ты сейчас расплачиваешься наличными или кредитами – мне все равно, но сегодня я получу с тебя полную сумму,– официант встал так, чтобы не дать девушке покинуть 'место преступления'.
– Проклятые небеса! – в сердцах Оля пнула ножку столика, так, что один из бокалов опрокинулся и, коварно покатившись, упал с края.
– Это я добавлю к счету,– официант скептически взглянул на осколки.
– Эли, слушай...– начала Оля.
– Да, что такое? -с невинным видом поинтересовался он, уже понимая куда клонит подруга.
– Одолжи мне...– Оля что-то быстро прикинула в уме,– двести пятьдесят ветров. Я отдам, завтра, ты только скажи, куда переслать, ну крайний случай через три дня. У меня как раз аванс, понимаю, что это странно, ведь мы только познакомились, но видишь ли эти...
– Но у меня ничего нет.
–.... смылись не...– Оля все еще продолжала, когда поняла, что он сказал.
– Нет? Совсем нет? – на лице отразилось медленно проступающее понимание,– так зачем ты мне сдался? Ты пил вместе с мной и теперь отказываешься платить за леди?
– Какая ты леди,– фыркнул официант и расхохотался.
– Сейчас мы заплатим,– огрызнулась Оля и ткнула пальцем в грудь Эли,– ты оплатишь свою долю, а это ровно сто пятьдесят ветров.
Эли не стал даже спрашивать, откуда взялась такая сумма.
– Слушай, где у вас можно быстро подзаработать, ну кроме рулетки, с этой вашей гадостью я не связываюсь, – спросила Оля.
– Можно на тотализаторе... ну лучше в тире, на стрельбище,– подумав, ответил официант. Поскреб подбородок и скептически оглядел девушку,– но в таком состоянии ты и с двух метров не попадешь, не заговаривай мне зубы.
– Да кто сказал что стрелять... – Оля икнула,– простите, буду я? Эли у нас мастер, я знаю, так, что он все и оплатит забирайте! – она сделала широкий жест.
– Тир? Что это такое? – поинтересовался Эли.
– Ну ты даешь, действительно не знаешь? – официант поднял руки: одна параллельно другой, но правая чуть дальше левой, и издал звук: 'Бууум!' – это значит стрелять на меткость, ну и денежки само собой. Слушай, парень, – доверительно сообщил официант, покосившись на Олю,– как я понял, ты попал ей в руки совершенно случайно эта девица известная аферистка, которая любит выпить за чужой счет, как и ее дружки. Ты все еще можешь отказаться и уйти из заведения.
– А мне интересно, покажи ка этот тир, хочу попробовать. Стрелять, да? Кажется, у меня может получиться, хотя я не разу не держал оружие в руках.
– Ни разу?! – это восклицание принадлежало им обоим.
– Но я почти уверен, на зрение не жалуюсь, к тому же там, где сейчас работаю, меткость очень ценится.
– А где это? – Оля, почуяв выгоду, уже подхватила парня под локоть и потащила впереди официанта в дальний конец залы, Спустившись по ступенькам, они проследовали через пару дверей и коротких коридоров и вышли к тому, что называлось здесь тиром.
Часть 3
Тир выглядел как площадка в виде полумесяца, на которой через равные промежутки располагались огневые точки. Около каждой собралась довольно внушительная толпа болельщиков, зевак и желающих помериться силами стрелков. Всего таких рубежей Эли насчитал двенадцать. Линия огня каждого участника отделялась от других прозрачной пластиковой стеной. Прикинув расстояние до мишени, Эли предположил, что где-то метров сто.
Оля подвела его к пятому рубежу, где как за раз заканчивали стрелять. Каждое меткое попадание, а метким здесь считалось поразить хотя бы край мишени, сопровождалось подбадривающим криком приятелей стрелка. Шумная компания была явно навеселе, стрелок не в лучшей форме, но упорно пытался выбить десятку, что из плохо настроенного газового пистолета было невозможно. Об этом Эли поведала подруга, похоже девушка неплохо разбиралась в том, что здесь происходит.
– Итак, вот твое место добывания денег,– кивнул официант, когда они остались одни.– Если не выбьешь десятку с десяти попыток, считай, что тебе работать на нашей кухне ровно столько же дней за свою красотку.
– Жлоб,– обвинила девушка.
– Даже в нашей Небом забытой цитадели, где жульничество уже в крови, понимают, что денежки так просто не достаются, а уж кому как не тебе это знать. Ведь уже не раз отрабатывала посудомойкой.
– Заткнись,– прорычала девица, схватив пистолет, словно намереваясь пристрелить насмешника, но Эли мягко отнял у нее оружие.
– Почему бы и не попробовать,– он осмотрел оружие,– Подожди,– он ознакомился с устройством – нехитрое, можно сказать примитивное. Стрелял тонкими длинными иглами, под давлением газа вылетающими из дула. В действие приводился простым спусковым крючком. Но... Все это Эли понял всего за несколько секунд, это оружие походит только для таких вот развлечений. В настоящем бою оно совершенно бесполезно. Даже начальная скорость иглы на позволит ей пробить панцирь флаера или планера, даже шлем пилота...
– Эй, парень, с тобой все в порядке или малость перебрал? Хотя мне все равно в каком ты состоянии,– донесся голос официанта.– Если не справишься, пеняй на себя.
– Рассчитываю на тебя, – Оля улыбнулась очаровательной улыбкой и повисла на стойке рядом, так, чтобы все ее прелести были хорошо видны в глубоком вырезе маечки.
– Давай,– подбодрил официант,– леди смотрит.
Но как оказалось смотрели не только они двое. Заинтересовавшись новичком, к рубежу подтянулось еще пять человек. За спиной Эли, примерившегося к мишени, уже вовсю заключали ставки. Похоже здесь это обычный способ заработка.
Перекинув оружие из руки в руку и оценив расстояние, Эли повернулся к официанту.
– А можно передвинуть мишень?
– Ну, парень, это уже жульничество.
– На двадцать метров дальше,– закончил Эли, там еще остается место и рельсы, на которых она крепится, идут туда.
– Ты совсем рехнулся? – на этот раз опешила Оля,– из такой штуки ты тогда и в единицу не попадешь, хочешь, чтобы я батрачила на кухне все эти десять дней?
– Не волнуйся.– улыбнулся Эли,– если правильно подобрать траекторию полета иглы, получится. Все возможно, если это хочу я,– прибавил Эли и сам удивился, откуда только пришла эта странная фраза.
Бурные переговоры за спиной стихли, к ним подтянулась еще группа зевак. Официант о чем-то усиленно размышлял, и, наконец, кивнул.
– Хорошо, парень, но если не попадешь хотя бы в пятерку, будете отрабатывать оба. Эй, вы двое, помогите ка нам передвинуть эту мишень, – он позвал работников тира. Те долго упрямились, не понимая, чего это взбрело в голову новенькому, но в конце концов официант их убедил. Пока шла подготовка, Эли осматривал оружие и прислушивался к своим ощущениям. Удивительно, но такое чувство, будто он не единожды в прошлом держал подобное в руке, не такое тяжелое, гораздо более изящное, ик.. икс...– слово танцевало на кончике языка и все никак не давалось. Отчасти именно по этой причине он и попросил изменить правила стрельбы, в надежде, что экстремальные условия помогут вспомнить, проверяя пределы своих возможностей, как далеко они еще могут простираться. Эли был уверен, что способен поразить мишень и на гораздо большем расстоянии, но, конечно, не с этим игрушечным оружием.
– А, что, парень самоуверен, ставлю что он выбьет восьмерку,– заявил один из зевак за спиной.
– Ставлю, что это будет девятка.
Оля расхрабрилась и, повиснув у Эли на руке, выдала заплетающимся еще от выпитого языком.
– Десять. Десять из десяти! Если он справится, каждый из вас будет мне должен по двадцать пять ветров.
– Принимаю! – выкрикнул кто-то.– Посмотрим, насколько твой мальчишка хорош, если выбьет сразу, отдам деньги, но следующий ход мой. Если он выбьет десятку и со второй попытки, все отсталые парни будете мне должны. Второй ход никому не занимать, иначе зубы пересчитаю.
Похоже тот, кто ставил условия, явно был местным заправилой. Но Эли не обращал внимания на этих скучных типов, он еще раз проверил баланс, перекинул пистолет из руки в руку. Как он видел, здесь было принято стрелять опираясь локтями о стойку. Но эта поза казалась неудобной. Эли выпрямился, чем вызвал еще один пораженный вздох среди собравшихся, а потом опустил левую руку, встав вполоборота к мишени.
– Парень, ты что, кто это стреляет с одной руки?
– Я стреляю,– отозвался Эли и забыл обо всех. Он забыл о зрителях, об официанте, Оле, о режущем глаза свете газовых горелок. Остались только он и пистолет. Оружие слилось с его ладонью, оно стало ее продолжением. Глаз, рука и инструмент – они были единым живым организмом. Эли чувствовал колебания воздуха внутри корпуса пистолета. Между ним и мишенью существует только игла – тонкая, хрупкая субстанция, которая частично разрушится уже в самом начале полета. А значит... Эли взглянул вверх.
Там под потолком, подвешенном на тонких тросах, плыли воздушные потоки, растворяясь в теплой массе воздуха основного зала. Они создавали неуловимые, но действенные силы. Если воспользоваться ими,– Эли улыбнулся своим мыслям и поднял пистолет чуть выше, всего на ладонь. Три, два, один... Мягкое дуновение очередного потока – и он нажал на спусковой крючок. Эли не был уверен, что план удастся, фактически действовал наугад, доверяя интуиции, но она сработала идеально. Уже через несколько секунд игла, замерла, ткнувшись точно в десятку в центре далекой мишени. По рядам зевак, которых теперь еще прибавилось, пронесся восхищенный вздох.
– Невероятно! Ты – мой герой! – подлетев, Оля обняла парня и, чмокнув в щеку, злобно зыкнула на официанта.– Иди сам убирай у себя на кухне, жмот, мы уходим, да милый? Теперь я знаю, к кому обращаться, если понадобятся деньги.
– Погоди ка, теперь моя очередь,– встрял тот парень, который решил урвать куш.
– Отвали, Эли тебе ничего не должен, учись стрелять сам, неумеха,– фыркнула девушка.
– Что ты сказала?
– Что здесь происходит? Эли, что ты делаешь?
За спинами собравшихся прозвучал такой знакомый голос, наполненный стальными нотками. Расталкивая локтями, вперед протиснулась... Юна Дессекрит.
Часть 4
– А это еще кто такая? Ступай отсюда, чернявая, он мой парень.
– Ошибешься, мы уже целовались,– безапелляционно заявила Юна и, проведя неуловимый силовой прием, заставила соперницу скорчиться на полу.
– Да что на тебя нашло? – Эли не успел удивиться, как Юна подхватила его под руку и поволокла к лестнице наверх.
– А что на тебя нашло? Как ты сюда проник? Я знаю, что тебе нет восемнадцати, где взял поддельные документы? Это же нарушение всех законов, не говоря уж об уставе, ты подписывал его? – остановившись у лестницы, Юна резко развернула парня к себе.
– Кажется, я что-то пропустил– Эли пожал плечами и заметил,– а ты совсем другая в этом наряде.– Он с удивлением отметил, насколько стройной и миловидной была его непосредственная начальница – длинная гипюровая юбка из толстого темно-синего материала и коричневая куртка под горло с рукавами, отороченными мехом по швам и манжетам. А еще на груди девушки висело то, что заинтересовало Эли больше всего – он приподнял кулон на массивной серебряной цепочке прежде, чем девушка успела отстраниться.
– Это амулет или талисман? На вид очень неудобный и совершенно некрасивый, как он называется?
– Это крест,– нехотя призналась Юна.
– Крест? Что он означает? – Эли внимательно, со всех сторон рассмотрел странное украшение в ладонь длиной и почти в половину шириной, Довольно тяжелый на вид, но Юна носила его легко и непринужденно. Вынув кулон из пальцев Эли, Юна спрятала его под блузу.
– Ничего, просто символ.
– Символ обычно что-то означает то, чему символом он стал. Так что он такое? Ты не стала бы носить бесполезную вещь.
– Откуда ты знаешь?
– Ты слишком практична для таких безделушек, совсем не похожа на Олю.
– Оля, так та девица твоя подружка? – Эли заметил, как умело Юна перевела разговор в другое русло.
– Только встретились, мне было интересно это место, но вот незадача, еще нет восемнадцати, и она любезно согласилась провести меня.
– И что тебя как магнитом тянет ко всяким приключениям? Это место опасно.
– Знаю, но здесь есть кое-что интересное.
– И что же это?
– Музыка и воспоминания, музыка навевает воспоминания, мне это нравится,– объяснил Эли.
– Странный ты, если бы не знала, то подумала, что шпион.
– Чей же? Соседней цитадели? Данамир?
– Может и Клавира.
Эли прыснул в кулак.
– Клавирец? Я? С такими-то волосами.
– С такими глазами, ты снова не надел линзы, лучше уж не притворяйся, носи как есть, твой естественный цвет глаз куда лучше.
– Спасибо,– они стояли, облокотившись спиной о перила на предпоследнем с верху ярусе. Этажом выше послышались тонкий звук, словно кто-то ритмично звенел колокольчиками.
– Пойдем посмотрим, что там? – предложил он и двинулся к лестнице.
– Ничего интересного, просто выступление низкопробных артистов, если хочешь могу отвести тебя в игровой клуб.
– Нет, давай взглянем на выступление,– упрямо заявил Эли. Показалось, что по лицу Юны скользнуло облачко.
– Упрямый, раз уж пригласил девушку, так сделай, что она хочет.
– Я? Пригласил? Мне показалось, что ты сама нашла меня. Ты так и не ответила, что делаешь в таком месте, госпожа строгий инструктор, тебя не заставят завтра писать рапорт?
– Если кое-кто не скажет об этом высшему начальству.
– Высшее начальство школы у нас – ты.
Они улыбнулись друг другу, словно оценив юмор соперника.
'Соперники? Странные мысли',– подумал Эли. А ведь он и правда, он воспринимал эту девушку не столько как друга, как равного ему соперника, но разве они соревновались? Вполне возможно.
Часть 5
– Так ты идешь? – спросил он, обернувшись.
– Только ненадолго, похоже, ты меломан, а мне это не интересно, потом наведаемся в вип-зону, у меня там есть знакомые.
– Хорошо, одним глазком,– Эли хитро прищурился,– обещаю.
Верхний этаж показался похожим на сказку, шум с нижних ярусов совершенно не доходил сюда, отгороженный полупрозрачным синеватыми пластиковыми щитами по всему периметру балкона. Из-за необычного освещения, все погружалось в поздние сумерки. Оттенки синего и золотистого создавали невероятную атмосферу, пол потолком гигантские вентиляторы создавали циркуляцию теплых воздушных масс. Ветер чувствовал себя привольно – шевелил волосы постояльцев, разметал одежды, теребил легкие, почти прозрачные разноцветные накидки танцовщиц на сцене. На каждый вентилятор были прикреплены закрытые газовые грелки, вращение создавало постоянно изменчивый свет, от которого у неподготовленного зрителя могла закружиться голова, но Эли сразу понравилась необычность обстановки.
Гладкий, отполированный до зеркального блеска черный пол и отражающиеся в нем синие огоньки заставляли поверить, что столики вместе с посетителями будто парят. В первый момент Эли даже проверил носком ботинка, насколько прочен сам пол, но это оказалось лишь иллюзией. Синий – здесь господствовал этот цвет, и лицо Юны в нем стало похожим на утонченную мордочку зверька.
– Посиди пока здесь,– Юна подвела его к свободному столику с небольшим двухместным диванчиком рядом.
– Ты куда?
– Схожу за чем-нибудь. Тебе что? Коктейль или сок, – девушка тепло улыбнулась,– ведь тебе нет еще восемнадцати?
– Сок,– Эли нисколько не обиделся, так, как местное спиртное ему совсем не понравилось. Донаций держал дома только вино, но пил крайне редко, а Эли дал попробовать лишь однажды, но оно явно было лучше того, что дала попробовать Оля.
– Только прошу, не делай глупостей без меня. Завтра нам обоим на смену, Часок посидим и по домам, мне не нужен сонный пилот.
– Как скажете, начальник,– Эли шутливо отсалютовал. Проводив взглядом Юну, которая направилась к барной стойке в дальнем конце залы, Эли сосредоточил все внимание на сцене, что находилась справа от входа. Довольно широкая, не менее тридцати шагов в длину. Площадка располагалась на трехступенчатом возвышении, полукругом в яме сидел оркестр, состоящий из нескольких ударных и пары струнных инструментов. Несмотря на скудный ассортимент, играли довольно слаженно.
Эли рассматривал танцовщиц, исполняющих довольно синхронно некий гибкий танец, хотя пластика их тел показалась довольно сухой. 'Они танцуют не по вдохновению, а потому, что это их работа, искусство не должно быть таким,– думал Эли,– если танцевать – то как чувствуешь, если играть – то без правил, если жить – то полной грудью',– странные слова пришли на ум, пока он наблюдал за действом. Однако зрителям, сидевшим за столиками, танцовщицы пришлись по душе, они громко одобрительно хлопали при каждом синхронном повороте. Эли оглянулся – Юна все еще стояла в очереди и что-то выискивала в меню.
А меж тем танец закончился, раздался нестройный хор аплодисментов. Свет слегка пригас, чтобы обозначить переход к следующему номеру. Когда заиграла новая мелодия, сцена была все еще пуста. Но Эли сразу заинтересовался. Музыка непохожа на предыдущую, почти все инструменты молчали, кроме легкого мелодичного перезвона колокольчиков, перемежающегося ударами цимбал.
Чем дольше Эли вслушивался в эти звуки, тем больше они завораживали. Колокольчики слились в единый звон, а цимбалы отбивали почти оглушительно. Но вот, с последним ударом, стих и звон, а на сцену вышла выступающая. Сердце Эли на миг замерло, а потом бешено заколотилось, он даже привстал, чтобы лучше рассмотреть выступающую.
Длинное, облегающее платье из легкого расписного материала, два высоких разреза шли почти до самого бедра. Золотистые волосы сколоты множеством шпилек на затылке, а спереди свисали отдельными прядями. Но самое интригующее – лицо женщины скрывала полумаска того же красного цвета, что и платье.
Внезапно руки ее взметнулись и застыли над головой, скрестив два веера. Глаза Эли становились все шире и шире, тело начала бить крупная дрожь. 'Что это что со мной? – Он с удивлением прислушивался к собственным ощущениям. -Такое чувство, что я видел ее... нет, не ее – веера. И еще,– Эли опустил взгляд на свои ладони,– знаю, как с ними управляться. Танец начался. Артистка медленно закружилась на одном месте, веера следовали ее движениям.
Неожиданно картина зала перед глазами померкла, и Эли увидел себя на широком открытом пространстве. В руках. были два расписных ярких веера. Настолько живым казалось это видение, что юноша протянул руку, пытаясь коснуться его. Некоторое время шум толпы волнами пронизал пространство, а потом его смыло и Эли вновь обнаружил себя в зале.
'Что это было?– он приложил ладонь ко лбу.– Совсем как настоящее, как будто я оказался там'.
Эли был готов поклясться, что никогда не видел той огромной чаши, обрамленной рядами сидений, заполненных тысячами зрителей. Но если это часть потерянных воспоминаний, наверное этот момент был очень важен, раз впечатался в память. И те веера... Эли перевел взгляд на сцену, где танцовщица исполняла сложный, медленный танец, окутанная полумраком.
Руки все еще помнили ощущение прикосновения пластин, ребристая поверхность, складки, их цвет – те, которые использовала танцовщица выглядели лишь жалкой поделкой по сравнению с теми из видения, как кустарный промысел рядом с произведением искусства.
Глядя на то, как двигается девушка, Эли вспоминал. Его тело вспоминало такие же движения. 'Я тоже умел танцевать?' Юноша схватился за край стола, пошатнувшись, когда новые видения нахлынули, затопив его с головой.
Место действия изменилось, вокруг простиралась почти абсолютная темнота, расцвеченная светящейся сетью, движения его тела, когда он проходил по этой паутине изменились – теперь в них стало меньше плавности и больше резкости, стремительности, он вскидывал руку и делал выпад, потом отступал назад и рассекал воздух. Язык движений говорил, что он сражался с кем-то, чей силуэт едва угадывался во тьме. Напряжение и возбуждение. Но в конце остались только равнодушие и пустота. И эта пустота распростерлась перед ним. Паутина порвалась и Эли полетел в светящуюся пропасть, в которой плавились разноцветные вихри и немыслимой силы ветер рвал тела людей в клочья.
Он закричал в видении и зажал себе рот, ощутив позыв к тошноте в настоящем. Невидящим взглядом уставился в пол. Сражение и танец – две грани одного искусства. Теперь он знал как оно называлось – 'восходящий консонанс'. Название ни о чем не говорило ему. Но.. Эли подумал, что если снова взять веера в руки, быть может сможет вспомнить больше.
Отстранившись от стола и полностью позабыв про Юну, он направился к помосту. Миновал аплодирующих зрителей. Подавшись неосознанному порыву поднялся по ступенькам и оказался на сцене.
Часть 6
– Эй, парень! Свали оттуда. Дай досмотреть! – крикнул кто-то.
– Позовите охрану, что за дела? Я не для этого сюда пришел и заплатил за выступление.
– Парень? Эй... да он пьян,– Эли посмотрел на невольных и они тут же притихли, когда встретили взгляд юноши.
– Что с его глазами? Он псих, да вызовите вы кого-нибудь...– но возмущение высказывалось уже не так громко.
Эли повернулся к остановившейся танцовщице, маска скрывала ее глаза, но губы недовольно скривились.
– Если сорвешь выступление, оплатишь из своего кармана,– заявила она. Эли протянул руку.
– Можно мне одолжить твои инструменты? – он указал на маску и веера.
– Хахах! Красавчик, хочешь реквизиты – плати стоимость двухчасового выступления и можешь забирать и тряпки, мне все равно,– видно танцовщица уже привыкла к причудам богатых посетителей.
– Двухчасового? Это сколько? – Эли склонил голову на бок.
– Сто восемьдесят ветров,– заявила она, видимо думая, что навязчивый клиент отстанет, услышав сумму, но Эли сунул руку в карман и извлек из него крупный изумруд. Когда он говорил, что денег при себе не было – он не врал, но этот камешек, как и еще целая горка, хранилась у Донация в вазочке, надежно спрятанная в сейфе.
– О! – глаза танцовщицы загорелись, дрожащая рука протянусь к камню.– Забирай и мои шмотки и веера и маску, с таким богатством я могу не танцевать целый месяц.
Юноша небрежно перекинул ей камешек, по толпе зрителей прошелся пораженный шепоток, глаза многих подозрительно загорелись. Танцовщица оглянулась по сторонам, словно боясь, что кто-то может нацелиться на ее нежданное приобретение, и улизнула в гримерку. Но пара-тройка мутных типов уже направились в ту сторону. Похоже, чтобы сохранить подарок, девице придется сильно постараться.
Эли поднял маску, замер, а потом поднес ее к лицу. Несомненно, когда-то и он носил такую, но, кажется, привычная закрывала большую часть лица. Выйдя на середину сцены, Эли обвел взглядом собравшихся.
– Я ... станцую для вас,– сказал он и тут же позабыл обо всех, вспоминая ощущения и звуки, которые пришли из видения, Одна нога чуть согнута в колене выставлена вперед, левая рука отведена назад, а правая прижата к груди, Со щелчком веера развернулись. В воспоминаниях они выглядели больше и держать их было куда удобнее, но пальцы знали свое дело и быстро приноровились к непривычной форме. Легкость адаптации почти не удивила Эли, в нем проснулось что-то новое. Желание... почти неподвластное эмоциям и разуму, неконтролируемое желание танцевать. Пространство зала показалось узким и сдавленным, не хватало воздуха и простора. Для танца, который он хотел исполнить, нужно гораздо больше. Открытое пространство, звездное небо над головой или яркое солнце. Смотрите на меня!
И вот Эли сделал первое движение, поведя веером легко и неуловимо. Одна рука изменила положение, в то время как вторая уже скользила вверх. Ни одного резкого движения или грубого поворота. Не отрывая ступней от пола, не останавливаясь ни на секунду, Эли начал танцевать. Музыка все наращивала темп и он кружился вслед за ней. Поворот, поворот, поворот... Запрокинув голову, он кружился, а веера трепетали над ним, то поднимаясь, то опускаясь, словно лепестки цветка или крылья бабочки. Тело помнило, оно все знало, то, что казалось вытравила из него жизнь в цитадели на протяжении этого месяца.
Танец казался высшим наслаждением, Эли забыл о зрителях, о сцене, о свете. Остались только он и этот танец. Волшебный танец на восьми ветрах... Что-то сломалось, что-то внутри Эли надломилось. Восемь ветров... Он замер в странной позе. Холод начал распространяться по телу.
'Что это за чувство?' – Страх, боль, паника... ужас. Тело перестало слушаться, Эли уставился на веера в своих руках.
– Что со мной происходит?– прошептал он.– Почему именно об этом я не хочу вспоминать?
– Что ты делаешь?!
В этот момент он почувствовал, как чья-то рука вцепилась в запястье и поволокла со сцены. Вернулись голоса, свет и ощущение пространства, но холод остался. Холод, который не могло выгнать даже тепло руки Юны. Девушка тащила его за собой, пока не бросила на диван у их столика.
– Эли, ты что напился? Что ты вытворяешь? Что это было... Хоть понимаешь, что ты показал? Беспечный! – она залепила ему хорошую пощечину, и холод начала медленно уступать место жару в горевшем от удара больном месте.
– Юна? – переспросил он.
– Юна, кто же еще, ты как будто меня не не замечал, словно загипнотизированный. Я никогда не видела, чтобы так танцевали. Нам нельзя здесь оставаться.– Юна кинула взгляд по сторонам. Зрители теперь заполонили все пространство между столиками и сценой. И все как один уставились на Эли. Весь зал, десятки людей смотрели на него с восторгом и неверием.
– Им нельзя показывать такое искусство. Это же...
Что бы не хотела пронести Юна, в этот момент над собой Эли услышал взволнованный голос, а потом увидел того, кого меньше всего ожидал – отца. На лице старика читалось беспокойство, одежда была в беспорядке.
– Эли, Эли мальчик мой! – он схватил юношу за плечи и встряхнул, а потом потянул. – Идем домой, тебе нельзя здесь оставаться.
– Стойте, господин... Рутов, так? Я – Юна Дессекрит, это вы направили взбалмошного парня ко мне?
Взгляд Эли сфокусировался на знакомых лицах. Постепенно звуки и окружающее стали возвращаться в норму.
– Старик, что ты тут делаешь?
– Это я тебя должен спросить, Эли,– на сей раз в голосе Донация не было ни капли тепла, лишь укор. Но Эли заметил, нисколько бледным он выглядел, темные круги под глазами и посиневшие губы. Если он заставил так поволноваться Донация, дело плохо.
– Ты ушел и мне стало скучно. Я хотел осмотреть город.
– Осмотреть город? Одному, когда ты... ты только и можешь влезать в неопрятности. Когда я не нашел тебя в комнате, подумал что это они...– Донаций осекся, а потом бросил быстрый взгляд на Юну,– девушка, не думал я, отправляя сына к вам, что в летной школе считается хорошим тоном шататься по ночным заведениям вроде этого..
– Постойте, господин,– Юна скрестила руки на груди,– этот парень уже взрослый и может сам за себя отвечать, вы слишком оберегаете его. Но иногда на него находят эти причуды...– Юна покачала головой.
– Вот поэтому ему и нельзя ходить в такие места, теперь весь зал думает Небо знает что,– Донаций кивнул на зрителей, которые все еще поглядывали в их сторону, явно желая знать, чем закончится эта история.
– Я только хотел потанцевать,– попытался оправдаться Эли, но Донаций уже взял юношу под локоть.
– Мы уходим, а вас юная леди,– он смерил взглядом рассерженную Юну,– попрошу заниматься только своими прямыми обязанностями и не втягивать подчиненных в делишки, которые могут доставить им большие неприятности.
– Постойте ка...
Но Донаций уже поволок слабо сопротивляющегося Эли к выходу.
Когда они оказались за воротами заведения, юноша с тоской оглянулся.
– Да не смотри туда, теперь слухов не оберешься, слышал я какой фурор ты произвел...
– Старик,– я ведь уже танцевал раньше? Ты знаешь об этом моем умении гораздо больше, но молчишь ведь так?
– Дома поговорим, здесь небезопасно.
Эли старательно выдерживал характер и до самой квартиры не проронил ни слова. Но едва они переступили порог:
– Опасность? Что может быть опасного в танце?
– Такой, как исполнил ты – слишком опасен, ты не просто танцевал, это было похоже на ритуал, так это выглядело со стороны.
– До меня танцовщица выступала не хуже.
– Нет, Эли.– Донаций потер лоб. Вид у старика и правда был изможденный.– Это совсем иной уровень, ты загипнотизировал их, и свою девчонку тоже.
– Мою?
– Эта Юна Дессекрит, когда я вошел в залу, она наблюдала за тобой, но даже не пыталась остановить, пока я не направился в ту же сторону и только потом стащила тебя со сцены. Я видел, как она смотрит на тебя. Но все же, что-то есть в ней странное, не пойму.– Донаций стянул с себя куртку. Эли забросил ботинки в дальний угол и растянулся на животе на ковре, подперев голову руками.– Я внимательно слушаю.
– Эли ты помнишь, как ты танцевал?
– Я просто двигался так, как мне казалось правильным, хотя заметил – руки знают, что им делать гораздо лучше меня. А перед этим я видел...
– Продолжай,– Донаций склонился вперед, с беспокойством глядя на юношу.
– Если это имеет какое-то значение, я видел что-то из прошлого.
– Прошлого?
– Да, уверен, это была часть воспоминаний. Я стоял на огромной сцене, а вокруг были тысячи зрителей. Я танцевал, точно так же, как и теперь в клубе, а потом...– Эли помрачнел при воспоминании о втором видении,– сражался с тенью.
– Арена и поединок,– пробормотал Донаций,– неужели...
– Старик, не юли, ты верно знаешь, что это было? Где все это происходило? Что я там делал? Что это за арена и с чем я сражался?
– Эли, я... – неожиданно Донаций побледнел и стиснул грудь.
– Что с тобой? – Эли порывисто вскочил и приобнял Донация за плечи, тот пошатнулся и начал заваливаться на бок, рука мужчины сжалась на плече юноши,– ничего, просто переволновался за тебя.
– Тебе нужно принять лекарство, капсулы, где они?– Эли огляделся в поисках аптечки,
– Там в столе, у меня в комнате, верхний ящик, открой...– Донаций откинулся на спинку дивана, словно совсем потерял силы.– Открой шкатулку, в ней синие капсулы и принеси воды.
– Сейчас,– несмотря на внешнюю беззаботность. Эли переживал за старика. И прежде он видел необычную усталость, которая временами нападала на того, кто называл его сыном, но сейчас все было намного хуже. ' Неужели все из-за меня?'– Эли закусил губу и бросился к столу у круглого окна, выходившего в чашу цитадели. Верхний ящик... юноша оглядел два совершенно одинаковых. Правый или левый? Выбрал левый.
Резко потянув ручку, он уставился на то, что лежало внутри – тонкий изящный полумесяц с удобной витой рукоятью, не больше полутора ладоней в длину. Эли коснулся кончиками пальцев и пробежался по гладкому корпусу. Несомненно это было оружие. Откуда оно у старика? И лежало на самом виду, хотя, скорее в доступном месте, чтобы при необходимости пустить его в ход.
Эли покачал головой, а потом поспешно выдвинул правый ящик. Синяя шкатулочка и правда находилась там. Он вытряхнул несколько капсул на ладонь и налил в стакан воды из фильтра. Поколебавшись, взял оружие и вернулся в комнату. Донаций лежал неподвижно, запрокинув голову. Глаза были закрыты. Но едва услышал шаги, мужчина пошевелился и выпрямился.
