Текст книги "Танцы на Сансионе (СИ)"
Автор книги: Ксения Лазорева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)
Глава 2 – Калейдоскоп
Часть 1
– Давление?
– 729 миллиметров
– Влажность?
– 92 процента
– А что температура?
– Градиент ночных и дневных – от плюс пятнадцати до плюс двадцати семи. А знаешь, Дилси – это ведь норма,– Ронан отвлекся от измерений и повернулся к старому приятелю, заносящего записи на прозрачную пластиковую табличку.
Напарникам было по двадцать восемь и прежде они принадлежали к экипажу легендарного Миллифьори. Этот корабль сыграл не последнюю роль в деле очищения мира от владычества Клавира. Теперь бывшие механики трудились в отделе прогнозирования и метеонаблюдений. Ведь уже месяц прошел с тех пор, как глобальные и катастрофические изменения климата на Сансионе вынудили всех людей закрыться в цитаделях, оставив стихию, разбуженную вращением планеты, бушевать снаружи.
Полярные шапки и льды Данамира растаяли почти наполовину и уровень воды в обрадованном мировом океане поднялся еще на десяток метров. Теперь, судя по наблюдением, он покрывал уже две трети суши и вода продолжала прибывать. Исследовательский зонд показал, как меняются очертания континентов. С их помощью удалось доказать, что Данамир и Габриэль – два новых континента – разделяет внутреннее море в несколько сот километров шириной. Там, где прежде полыхал Гранмир.
Зонд, исчерпав лимитированный поток ветра в ловушке, упал где-то в прибрежных водах южного континента, а по сути огромного острова в двадцать тысяч квадратных километров.
Эта земля ждала своих исследователей. И, судя по всему, сегодняшний доклад станет удачным завершением тридцатидневных наблюдений. Скоро они смогут покинуть цитадели, в которых были заперты все это время.
– Пора выбираться из этой норы,– усмехнулся Дилси.
– Давно пора,– кивнул Ронан, его серьезный приятель. Вот только куда?
– Как куда? Наверняка мы знаем, что люди сейчас заселяют восемнадцать цитаделей. Все набиты под завязку от ста до трехсот тысяч жителей.
– И куда ты думаешь правительство из расселит, дурак? – хмыкнув, Ронан начал сворачивать метеорологическое оборудование. Оно, как и большинство приборов, работало на газовых смесях, в точности как в неделю Воздаяния. Электричество от в ветра использовалось лишь в экстренных случаях. Теперь на то, чтобы зарядить аккумуляторы, требовалось больше трех суток, да и то, если повезет поймать случайных поток.
С исчезновением Гранмира ветер поднялся намного выше. Но и это еще предстояло выяснить. Если ветер как источник энергии исчезнет совсем, страны скатятся в первобытную дикость. Добыча различных видов газа велась прямо под цитаделями, но увы, газ по сравнению с ветром, проигрывал по всем показателям. Необходимо найти альтернативный, не менее эффективный источник энергии. Но для этого требовалось затрачивать ту же энергию, а ее не было.
–Теперь цитадели больше не нужны, мы сможем возвести жилые модули вокруг и создать новые города.
– Да уж, боюсь от старых не осталось и следа. Соната и так пострадала в прошлую войну, а теперь наверняка там только песок.
– Зонд показал, что флора в северной части Габриэль сохранилась, и в таких условиях она быстро распространится до самого юга. Это же идеальные условия.
– Не будь таким оптимистом. Понадобятся годы, чтобы освоить весь континент.
– Интересно, у данамирцев теперь так же?
– Не думаю, что они сейчас знают о своих землях больше нас.
– Эй вы, низинные ящерицы, спускайтесь, кончай трепаться,– снизу наблюдательной площадки, находящейся в линзе на самой верхушке цитадели, раздался грубоватый голос. В проеме лестницы показалась голова Кассия. Этот массивный мужчина с волосами цвета намокшей соломы и в рабочем костюме, с которым он казалось никогда не расставался, тоже был частью экипажа Миллифьори. Но в отличие от обоих приятелей он еще был клавирцем, бывшим клавирцем конечно, как и все остальные с Миллифьори но все же клавирцем. А потому, многие в исследовательском корпусе, в который входили и Ронан с Дилси, да еще Секвенца, малость сторонились его.
– Уже идем,– собрав все инструменты во внушительных размеров чемодан, Ронан потащил все это вниз. Дилси за ним со стопкой пластин весело насвистывая.
– Ну что там новенького? Когда мы сможем позагорать на побережье? – с порога их встретил задорный голос хозяйки лаборатории. Молодая женщина с льняного цвета волосами, заплетенными в короткую косу. В уголках губ всегда дрожала улыбка, а глаза смеялись все время. Рабочий халат наброшен на плечи прямо поверх офицерской формы. Такую же черную форму с рядами серебряных цепочек носили все постоянные члены экипажа Миллифьори, несмотря на то, что сам корабль теперь стоял на приколе в полуразобранном состоянии. Как многие другие суда его не пустили на переплавку. Но как говорила Секвенца, это дань памяти последнему и единственному капитану Миллифьори. Клеменс Таллигон посмертно награжден высшими орденами Габриэль.
– Как только убедимся, что ты не сгоришь на солнце. Сейчас календарное лето, если не забыли,– отозвался Ронан.
– Ну и как? – начальница лаборатории протянула руку, принимая от Дилси стопку отчетов.
– Сама взгляни – Ронан пожал плечами.
– Поразительно! – воскликнула Секвенца после недолго изучения. -Думаю, такое уже можно подать императрице как что-то стоящее. Мне не терпится испытать в полевых условиях новую систему связи.
– И когда ты все успеваешь? – восхитился Дилси.
– Она у нас умница,– подойдя, Кассий приобнял хрупкую девушку за плечи богатырской хваткой.
Ронн кашлянул, а Дилси присвистнул.
– О, у вас уже такие отношения, а как же границы статуса?
– Не болтай глупостей, парень,– насупился Кассий.
– Не буду, – Дилси примирительно выставил ладони. Спорить с главой техников было опасно. Но, не для кого в исследовательском корпусе уже не секрет отношения этих двоих. Вполне естественно, то клавирец тянется к клавирцу. Хотя, несмотря на настороженность, многие мужчины засматривались на задорную девушку. В отличие от ее старшей сестры – так шутить с Долиной – себе дороже. И это стало еще раз ясно, когда легкая на помине, она появилась на пороге, словно только и ждала момента.
– Давай сюда,– Долина бесцеремонно выхватила у Секвенцы стопку отчетов и прибрала оборудование у Ронана,– это не для дилетантов, напишите отчет оба, сегодня к вечеру, я передам его императрице.
– Конечно, все лавры начальству,– пробубнил под нос Дилси.
– Надеюсь я ослышалась, рядовой,– похоже для некоторых отсутствие корабля не отменяет саму службу. Долина явно считала себя офицером, которому все обязаны подчиняться. Хотя, не малую роль здесь играло и ее происхождение. Да и здесь, в цитадели, Долина устроилась вполне неплохо – секретарем ее величества Галины Тарсалиной. Причем выполняла она свои обязанности с нездоровым рвением. Кто бы мог подумать, что секст клавира слушается приказов императрицы габриэльцев.
'Но не стоит ей напоминать об этом лишний раз. Того и гляди куснет',– про себя усмехнулся Дилси. Даже в такую жару, которая царила на верхних уровнях цитадели, где система кондиционирования работала с перебоями, Долина ходила в наглухо застегнутом черном мундире и при полном параде. Откуда-то недавно добавилась еще одна серебряная цепочка, и теперь грудь, причем весьма аппетитную, не будь она так затянута, украшали ровно двадцать. Почти как у Саллюция Тиррелина.
Часть 2
Так называемый королевский кабинет состоял из одной комнаты десяти шагов в длину и восемь в ширину. В цитадели Карильон все было только так называемое, потому, что столица Габриэль – Соната не выстояла под вырвавшимся на свободу ветром. Сильмистриум сломал старый мир и уже строил новый, совершенно неузнаваемый для его обитателей. И все же, императорский кабинет считался символом власти, как стала символом перемен та, кто его занимала.
Галина Тарсалина – самая молодая императрица в истории Габриэль, еще месяц назад была всего лишь первым связным на флагмане флота, но судьба вырвала ее из привычных рамок, бросив в общий жернов, который перемолол жизни людей на планете. Никто не остался незатронутым, в том числе и она сама. Обстоятельства ли или провидение, как не уставал ей напоминать верный менестрель, а теперь премьер-министр Мишаль Вителлиус, но война закончилась, и императорская должность стала уже не формальностью, а тугим узлом проблем, которые требовалось решать ежедневно. ежечасно, и которых становилось все больше.
Галина занимала единственный стол у окна, через который теперь лился свет солнца. Не закатного, к которому привыкли поколениями, а утреннего, который позже сменится дневным, а потом вечерним, и наступит ночь. Переход давался нелегко. В сутках оказалось двадцать семь часов, а не двадцать три как они думали. Более того, сдвиг часовых поясов сделал так, что когда на одном конце континента Габриэль люди только просыпались, на другом уже ложились спать. Должны были, так, как связь с цитаделями на юге была еще крайне ненадежной, хотя умельцы из лаборатории корпели над ее усовершенствованием. Подумать только – Галина оторвала взгляд от документа, который просматривала, и взглянула на необычное устройство на краю стола – стеклянную полусферу с двумя пластинами серебристого металла по бокам. Пластины соединяла тонкая спиралька с иглой на конце, которая время от времени помигивала изумрудным цветом. По идее это должно быть устройством, позволяющим общаться на расстоянии, как прежде через потоки ветра. но выглядело оно крайне ненадежно и работало через раз.
'Все же без ветра мы пока так беспомощны',– подумала она.
– Императрица, это Долина,– раздался молодой голос с той стороны двери.
– Входи,– Галина устало потерла лоб, дунув на прядь коротких волос, упавшую на глаза, и с сожалением отложила в сторону документ.
Увидев вошедшую, Галина улыбнулась усталой улыбкой, даже хмурое выражение лица Долины было куда лучше кислых мин чиновников, которые словно мотыльки теперь вились вокруг трона. Впрочем, догадаться хорошие или плохие вести принесла ее секретарь, было невозможно. А выражение лица не должно вводить в заблуждение.
После гибели Клеменса Таллигона такое выражение лица было низменным спутником Долины. Она считала себя лично ответственной за эту трагедию для всего дома Таллигон. Но когда Галина предложила ей стать главой, Долина потом три дня не разговаривала с императрицей, и снизошла лишь после принесения официальных извинений. Оказалось, это было немыслимым оскорблением – предложить такое.
– Наша лаборатория, наконец, нашла что-то стоящее вашего внимания,– официальной походкой Долина подошла к столу и протянула стопку пластин.
– У меня уже глаза болят просматривать их, скажи что там, мне бы хотелось услышать твое личное мнение.
– Мое мнение – не коллективное решение, которое нам предстоит принять,– отрезала Долина, как обычно не церемонясь с новой императрицей.
'Для нее я навсегда останусь всего лишь связным, а она – септимием дома Западного ветра',– подумала императрица.
– Так это действительно что-то стоящее?– обрадовалась Галина.
– Если верить этим графикам и расчетам, то на следующей неделе мы сможем покинуть цитадель. На днях пришли сведения, что в Кариссе и Элеиссе уже совершали пробные вылазки, но там вода не доходила до такого уровня как у нас, все же мы на побережье.
'Побережье', – повторила про себя Галина, все еще никак не в силах свыкнуться с тем, что теперь Карильон стоит на берегу океана, и Санмин – крупнейшее пресноводное озеро – превратилось в залив.
– Хотя будь моя воля, я бы потратила на дополнительные исследования еще пару месяцев.
– Долина,– императрица вздохнула,– я бы тоже, но ты ведь понимаешь что у нас нет этого времени. Необходимо срочно найти возобновляемые источники энергии, начать выращивать урожай, организовать систему управления по новому принципу, обеспечить связь... договориться с Данамир...– Галина перевела дыхание. И правда, объем работы казался неподъемным.
– Вы забыли еще об одном,– сухо напомнила Долина.
– Да, и о чем же?
– Необходимо найти остатки Клавира.
– Долина ты все еще стоишь на своем? Неужели думаешь, что они, лишенные ветра и цитаделей, как у нас, смогли выжить даже на своих кораблях?
– Нельзя успокаивать себя тем, что что-то не может произойти только потому, то это невозможно. К тому же, я слышала кое-что, пока служила на Миллифьори. Информация о тайных базах Клавира на Сансионе, одна или даже несколько из них могли сохраниться – вполне достаточно, чтобы спрятать остатки флота. Если так, мы не можем оставаться спокойными, клавирцы наверняка решатся на реванш.
– Они могли разнести цитадели несколькими выстрелами, пока мы переживали изменения, но этого не случилось. Значит они не могут подняться в воздух, как и мы.
– Клавир всегда остается Клавиром. Они смогут заставить корабли летать, применив все знания, сумму технологий, которых нет у вас и создать что-то, что не использует ветер.
– Ветер ничто не заменит,– Галина со вздохом откинулась в кресле.– Иногда мне кажется, что мы уже не сможем достигнуть неба.
– Слова, недостойные императрицы.
– Ты всегда умеешь меня подстегнуть. Обычно так поучает Мишаль.
– Где он? – резко спросила Долина. – Вы слишком много ему позволяете. Он ваш премьер министр и вы не должны...
– Знаю знаю,– Галина подняла ладони,– я обязательно поговорю с ним об этом.
– И созовете совет сегодня же?
– Конечно, если ты настаиваешь.
– Да, я настаиваю,– и, резко развернувшись, Долина вышла за дверь.
–Ну что за характер, я восхищаюсь ей, – едва двери за секретарем закрылись, в комнату с другой стороны вошел Мишаль Вителлиус.
"Легок на помине".
Мягко звякнули колокольчики в его чудных золотистых волосах. Галина одернула себя, так, как невольно залюбовалась их цветом.
– Речь о тебе...
– Мама!
– Мама!
Но договорить ей не дали два веселых детских голоса, ворвавшиеся в скучную рабочую атмосферу кабинета и сразу сделав обстановку по-семейному теплой.
'Семья... с каких пор я стала думать о Мишале как части своей семьи? Наверное с тех пор, как, очнувшись, узнала, что он сделал спасая меня'. Конечно Романа никто для нее не заменит, никогда, но Мишаль... возможно он был тем человеком, который ей нужен. И девочки привязались к нему.
Часть 3
– Госпожа Магистр у меня срочные новости.
– Что еще? – недовольно спросила Миссана, оглядев посланника. Квинт, не выше того. В последнее время сексты нечасто навещали ее. Наверняка предпочитали держаться особняком. Впрочем, Миссану это не особо волновало.
– Два секста, ранее принадлежащих дому Медиана, не прошли обязательной диспансеризации.
– Может у вас неверные списки? – взгляд Миссаны скользил по разводам на потолке, а мысли были где-то далеко. Скоро они смогут увидеть волны, солнце и землю, совсем скоро уже выйдут по поверхность. Терраформирование вступило в завершающую фазу. Скоро, она покинет эту убогую клетку и вновь поднимется в небо.
– Нет, все верно, из дома Медиана осталось всего два секста, они были особо приближенными к Эли Медиана, хотя находились в подчинении у его старшего брата, Карона, из летного звена.
– Пропали? Ну так ищите лучше, вы знаете что положено за дезертирство, ведь не могли же они покинуть пределы Озмалина? Если спрятались где-то в заброшенной зоне – найдите и.. разберитесь с ними сами, не беспокойте меня по таким глупостям.
– Да! – докладчик квинт вытянулся по струнке.
Миссана с презрением взглянул на него. В прежние времени квинт упал бы на колени и так проводил бы весь доклад. Видимо, пребывание под землей в течении месяца заставило многих позабыть традиции. Скоро ей придется напомнить им всем.
'Жаль, что Растиус мертв, теперь он мог бы пригодиться. Если бы провести показательный поединок. Но пока...'
– Вы нашли резервную формулу топлива? – спросила она.
– Мы работаем над этим. Но разбавлять ветер крайне тяжело здесь, под землей.
– Думаете над землей его будет больше? – огрызнулась Миссана.– Забудьте про ветер, Гранмира больше нет, мне нужны результаты, а не жалкие оправдания.
Со слабым удовлетворением Миссана все же заметила, что квинт опустился на колени. Но слишком медленно и слишком поздно.
– Хорошо, у тебя все?
– Запасы продовольствия...
– Значит все,– оборвала его Магистр. -С этим разберитесь сами, урежте суточный рацион, примените Меморию в конце концов.
– Но... если мы будем постоянно внушать людям, что им не хочется есть, организм в конце -концов истощит сам себя.
– Кажется, скоро мне придется самой делить всех на полезных и бесполезных. И во вторую группу я запишу тебя,– Миссана ткнула пальцем в грудь побледневшего квинта, опустившего голову.– Я говорю о тех, кто не приносит результаты. Никаких выходных, никаких отпусков, сон по четыре часа, всех терциев и квартов перевести на урезанный рацион. Я ясно выражаюсь? – по слогам произнесла Миссана, поправив ворот мундира, с которым никогда не расставалась.
Она презирала свою предшественницу, хотя и служила ей, за любовь к бесполезной роскоши. Эта развязность и довела ее до краха, а вместе с тем и весь Клавир. Чтобы подняться понадобятся огромные ресурсы, и прежде всего им нужно найти замену ветру. Ионизаторы пока работали в тестовом режиме, и Миссана не желала ждать дольше необходимого.
– Через неделю я должна увидеть результат – сказала она.– Полностью готовый к взлету плантин или айс на крайний случай, корабль не зависящий от ветра.
– Да, госпожа, как скажете...– попятившись, квинт удалился. Миссана вдохнула. Все они бесполезны, если бы она могла, то сама бы закатала рукава и работала бы сейчас в лабораториях, но всем им нельзя показывать, что титул Магистра – только фикция, и так многие ропщут, что она септимий. Ха! Ну пусть попробуют найти здесь хоть одного октавиана. Задумчивая складка пролегла на лбу этой сорокалетней женщины, она провела рукой по коротким золотым волосам. Если бы найти способ сделать их на тон светлее, все стало бы куда как проще. Всего лишь тон... какая глупость, но пока традиции – это то, что связывало их воедино.
Каждый день ей приходилось доказывать свое право, и это стало уже рутинной привычкой. И вот сейчас...
В зал вошел человек, которого она знала, септимий Алаякс. Он служил на корабле Тау, и принадлежал к дому Каламари. За спиной вошедшего стояли десять человек. 'Свидетели, чтоб их',– выругалась про себя Миссана. Рука ее скользнула под сидение и извлекала нож-бабочку. Жаль, что она не мастер восходящего консонанса, сейчас это умение очень бы пригодилось. Неторопливо женщина поднялась с торона и сбросила куртку, оставшись в легкой тунике с глубоким вырезом. Высокая талия была перетянута изумрудным поясом. С ножом с руке она начала медленно спускаться по ступеням. Точно такой же нож появился в руке Алаякса.
– Мисана, я пришел бросить тебе вызов по древнему обычаю,– произнес Алаякс.
– Принимаю,– просто ответила она, не улыбнувшись.
Десять человек выстроились вокруг двух соперников, вышедших на середину зала. А меж тем, помещение начало заполняться людьми. И снова Миссана наблюдала, кто пришел первым, кто встал у дверей, за выражением их лиц. Кто ждал, что она рухнет с рассеченным горлом, а кто, что сумеет победить очередного претендента, которых уже было двадцать один за последний месяц. Она справлялась с ними с легкостью. И с этим разделается. Она, кто был спарринг-партнером самой Северины в бое с веерами, не умрет от руки такого дилетанта, как Алаякс.
Она знала его навыки и уровень, Алаякс стоял на три ступени ниже. Зажав ножи-бабочки особым образом, противники застыли друг напротив друга. Этот бой всегда проходил до смертельного исхода. Ноздри Миссаны раздувались, она уже чувствовала запах будущей крови. Но ей не доставляло удовольствия мучить людей, как это любила ее бывшая госпожа. Убить первым же ударом считалось высшим мастерством на поединке Фацилис. Она сама нарушила традиции, пожалев своего брата давным давно. Но Алаякс не был ее братом, и ей не нужная такая роскошь. С первого же удара...
Часть 4
Согласно данным климатической разведки цитадель Анаук теперь находилась на крайнем юге Габриэль, у побережья. Она считалась самой маленькой из всех. Население – семьдесят пять тысяч человек, смешанное – тридцать пять процентов – данамирцы, шестьдесят пять – габриэльцы. Профиль – подготовка пилотов планеров и флаеров для будущей сейсмо-, океанической разведки и адаптирования земель к нуждам сельского хозяйства. Большая часть населения и была занята в этих отраслях. Каждый знал свои обязанности и место, все, кроме одного молодого человека...
Юноша сидел на подоконнике, глядя на пустынный, но уже начавший зеленеть пейзаж за окном, на далекую полоску моря, на синее с легким зеленоватым оттенком небо и нервно теребил темные, доходящие до середины спины волосы, заплетенные косу. Время от времени он тер глаза карего цвета, слезившиеся из-за линз, все никак не мог привыкнуть к ним. Как и к одежде, что была на нем.
Раздвижные двери, ведущие в скромных размеров жилой модуль, открылись, впуская Донация Ориллин. Это был мужчина уже в летах, с таким же темными, только с проседью волосами, одетый в костюм, какие носили работники лаборатории, где он и трудился последний месяц, с тех пор как они вдвоем прибыли в цитадель.
– Старик, почему я должен носить эти линзы и красить волосы в ужасный темный цвет?
Донаций вдохнул и бросил парню небольшую полупрозрачную карточку.
– Удостоверение личности,– прочел юноша,– Эли Рутов. Почему моя фамилия такая же как у тебя?
– Эли, и эти волосы, и цвет глаз, и твое имя – необходимость. Я взял такую же фамилию, чтобы мы могли назваться родственниками. Зато теперь, благодаря этому документу ты сможешь работать и отведешь все подозрения от себя.
– К чему мне это? – карточка упала на пол,– я устал сидеть взаперти, но почему я должен работать как и все, хотя даже не помню своего настоящего имени?
– Тебя действительно звали так, но вот фамилию я не знаю.
Эли сильно сомневался в последнем, но промолчал. Старик знал о его прошлом намного больше, чем говорил. Но выпытать у него что-то невозможно. Упрямством он мог соперничать с самим Эли.
– К тому же, чем дольше сидишь взаперти, тем сильнее устаешь, а работа поможет тебе быстрее влиться в коллектив и стать частью нового общества.
– А если я не хочу? Что веселого в том, чтобы весь день копаться в бумагах или перебирать провода, как ты, или чинить то, что уже никогда не взлетит.
– Тебе не обязательно работать в лаборатории. Есть много достойных профессий. Ты мог бы стать инструктором в летной школе, к примеру.
– Летная школа? – в голосе Эли проснулся легкий интерес. Но почти тут же выражение лица вновь стало скучающе-отстраненным. Он отмахнулся,– все равно это бессмысленно, я слышал разговоры о том, что ветер покинул поверхность.
– Но рано или поздно мы выйдем из цитадели наружу и все равно нам нужно будет поднимать технику в воздух.
– Если только они не научатся летать на одном желании – Эли звонко рассмеялся над выражением лица Донация.– Нет-нет, я в таких глупостях не участвую.
– Но ты превосходный пилот, мастер, уверен, твои навыки высоко оценят.
– Старик, ты забыл, как мы встретились? Я увидел тебя в первый раз у порога цитадели, узнал, что в следующие несколько часов наш мир превратится в самое ужасное место, какое можно представить. Ты сказал, что мой планер развалился, что я упал из Гранмира во время последнего сражения с Клавиром и чудом остался жив, что ты нашел меня и подобрал, потом назвал своим внуком и устроил в цитадель в самую последнюю минуту, хотя нас отказывались пускать без документов. И самое интересное знаешь что? – Эли поднял палец, – я ничегошеньки не помню до этого момента, вообще ничего. Как тебе объяснить, что такое пустота. золотая пустота, изумрудная пустота в голове, когда руки и ноги знают то, что не помнит голова? Я многие вещи делаю инстинктивно, хотя ничего в них не понимаю.
– Эли, мне очень жаль, пока я ничего не могу сделать, чтобы восстановить твою память. Но уверен, со временем это получится.
– Старик,– Эли с подозрением взглянул на Донация,– и все же, не понимаю, зачем ты помог мне? Оставил бы за стенами Анаука, уверен, это бы избавило тебя от множества проблем. А ты так заботишься обо мне. Все эти одежда, удостоверение личности, теперь вот работа. Кто я для тебя? Какое тебе дело до моей судьбы?
–... – молчание Донация выводило из себя.
– Оставь меня в покое,– резко отмахнувшись, Эли, отвернулся и снова уставился за окно из прочнейшего тройного пластика. Всего лишь крохотная отдушина за пределы этой клетки, которая зовется цитаделью.
'Как же хочется вырваться отсюда',– думал Эли.
Донаций только головой покачал.
– В любом случае, мне пора на службу. Если передумаешь, я оставил тебе все координаты,– за спиной Эли услышал как его названый дед быстро написал что-то на пластине,– обратишься к старшему инструктору летной школы. Ее зовут Юна Дессекрит, я уже говорил на этот счет и она с удовольствием примет тебя. Не забудь удостоверение личности, без него в городе появляться нельзя. -Подождав немного, Донаций добавил,– вернусь поздно, из Карильона сегодня попытаются передать послание новым способом связи, если все пройдет гладко...
– Да иди уже,– когда молчание затянулось, а Донаций не спешил уходить,– Эли со вздохом махнул рукой, -удачи!
Когда дверь за стариком закрылась, Эли повернулся и взглянул на валявшееся на полу удостоверение. Некоторое время он смотрел на документ не мигая. Так долго, что выступили слезы, а потом с отвращением снял линзы:
– Не собираюсь я их носить!
Удивительные, ярко-изумрудные глаза юноши совершенно не сочетавшиеся с искусственным цветом волос, обвели комнату и остановились на пластине послания на столе. Эли нехотя сполз с подоконника и подошел к столу.
– Юна Дессекрит,– пробормотал он,– странное имя...
Часть 5
– Ай, больно! – расческа полетела на пол, когда резко дернувшись, девочка лет семи соскочила со стула и отбежала в сторону. Каштановые локоны были уложены только с одной стороны головы и это придавало ей комичный вид.
Та, кто ее расчесывала – молодая девушка с льняными волосами, заплетенными в две аккуратные косы, не преминула рассмеяться.
– Что смешного? – насупилась девчушка.
– Софи, у тебя вихор на голове, – робко заметила вторая подопечная девушки, одетой в синюю форму лиги связных Габриэль. Девочка, точная копия своей сестры-близняшки, сидела на кровати рядом и перебирала складки аккуратного платьица.
– Светлен, ты противная,– обиделась спорщица.– Мне было больно, не хочу чтобы меня заплетала она, дождусь Николу,– и, демонстративно отвернувшись, девочка принялась разглядывать стену.
– Ах так?! – в сердцах воскликнула Оля. София все же оглянулась через плечо, но не отступила от своего, хотя знала, что характер у ее наставницы был не сахар и порой доставалось принцессе на орехи. Ее сестра тоже звалась принцессой, и обе были дочерьми императрицы Габриэль, огромной страны... то есть Оля, надеялась, что она огромна, так, как еще никто не успел полностью исследовать новый континент. И из цитаделей, после того как планета начала вращаться, еще никто не выходил, кроме зондов. Но те были недолговечными и назад зачастую не возвращались.– Ну тогда и книги пусть вам читает Ник, а я скажу императрице, что вы отказываетесь учиться. И почему мне досталась такая ужасная работа? – девушка всплеснула руками.
– Это приказ мамы, и ты не можешь ослушаться,– съязвила София. Это разозлило девушку, и так не отличавшуюся терпеливостью, еще больше. А она-то думала, что после того, как они вместе побывали в стольких переделках , характер Софии исправится. Похоже, когда все успокоилось, девчонка вновь стала слушаться только Николу. Когда-то именно он доставил необычное 'послание' на Миллифьори, а она привезла туда Светлену, и так начались их приключения, опасные и прекрасные одновременно.
– А, значит приказ? Ну хорошо, императрица сказала, что я могу воспитывать вас как посчитаю нужным. Вот сейчас возьму ремень, как даам! – Оля поднялась и сделала вид, что хочет расстегнуть свой ремень.
София выглядела уже не столь уверенно.
– Моя мама императрица, ты не можешь бить меня.
– А вот сейчас проверим, если такие принцессы вырастут и станут править моей страной, лучше я вобью малость ума в тебя сейчас.
– Светлена... скажи что-нибудь,– София попыталась искать поддержку у сестры.
– Я веду себя хорошо,– нарочито сказала та,– когда вырасту я стану императрицей, а ты не похожа на принцессу.
– Светлена...– голос Софии задрожал от такого 'предательства". Но в это время раздался легкий шелест, когда створки дверей разошлись в стороны. Рука Оли опустилась. Увы, экзекуции не суждено было состояться, а София аж подпрыгнула и устремилась к вошедшему.– Никола! Она хотела меня побить ремнем! – девочка притворно спряталась за спину брата Оли.
– Ну что вы снова ссоритесь? – вошедший был того же роста, что и девушка, да и волосы того же оттенка, только стояли жесткой шапкой. Ни одна расческа их не брала. В глазах словно искры плясали. Ветреный, вечно в поисках приключений. В-общем сплошная головная боль, а не братец. Семнадцатилетний олух. 'Столько прожил, а ума не набрался',– подумала Оля. Его бы отодрать не помешало. Синяя форма Лиги связных Габриэль, которая формального не функционировала, но и распущена не была, выглядела так, будто он спал в ней, и не одну ночь подряд. Еще и куртка наброшена поверх плеч. Как можно так обращаться с формой!
– Я только выполняю свои обязанности,– Оля пожала плечами.– Достал все, что я просила? -Оля протянула руку.
– Конечно! Но заказ будет только завтра, знаешь, пластины такого формата не каждый возьмется делать.
– Точно? – протянула она,– сдается мне, что ты даже до мастерской не дошел. Снова слонялся по городу с Дилси и компанией?
– Ну что ты, то есть.. и это тоже, но я заглянул к ним всего на полчаса. Ты смотри сколько времени! – он ткнул пальцем на квадратные настенные часы, которые показывали половину седьмого вечера.
– Ясно, значит не голодный, останешься без ужина.
– Но...
– И без завтрака, если сейчас же не объяснишь этому ужасному ребенку,– жест в сторону Софии,– как должна себя вести принцесса.
– Неужели так сложно справиться всего с одной маленькой девочкой? О, а что с твоей прической?
София разревелась, а Оля топнула ногой.
– Причеши ее, она наотрез отказалась подпускать меня к себе.
– Ничего не поделать, но я не мастер в этом деле, иди сюда.– Никола увлек девочку к стулу и принялся как умел приглаживать непокорные локоны.– Ну вот, – сказал он через пару минуту,– теперь вас можно показать маме.
– Ура! – от слез не осталось и следа. -Идемте! – София схватила руку сестры и поволокла к дверям, но те вновь открылись, да так внезапно, что девочка столкнулась с вошедшим. Однако новую порцию слез удалось предотвратить, так, как вошедшим оказался никто иной, как Мишаль Вителлиус -бывший придворный менестрель и нынешний премьер министр. Комнату тотчас же наполнил легкий перезвон. От своих обычных колокольчиков, которые были вплетены в ярко-золотые волосы, он так и не отказался, хотя они мало сочетались с придворным официальным костюмом.
