Текст книги "Порочные (СИ)"

Автор книги: Ксения Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Ваня кивнул и пропустил меня вперед.

Ну, что ж.

Чему быть, того не миновать, ведь так?

И с тяжелым сердцем я вошла в квартиру.

Мама неловко перешагивала с ноги на ногу, сжимая в тонких пальцах кухонное полотенце. Она терпеливо ждала, пока мы разденемся и помоем руки. Но все это время я чувствовала, как мама косилась на меня. Я удивила ее тем, что пришла в дом с мужчиной. Не с парнем. А именно с мужчиной. Взрослым. Сильным. И очень строгим. Ведь весь его образ кричал о том, что с ним шутки плохи. Но больше всего было странным для матери то, что пошло совсем немного времени, как мы расстались с Никитой, а я уже нашла себе другого. Я никогда не была легкомысленной. Меня воспитывали по-другому. И сейчас, вероятнее всего, я разочаровывала собственную мать.

– Вы голодны? – мама улыбнулась, обратившись к Ване. Мужчина улыбнулся ей, и моя мама неловко потупила взгляд. Ее белые щеки залили непривычный красный румянец.

– Ольга Павловна, вы можете обращаться ко мне на «ты» и по имени.

Мама улыбнулась и повторила свой вопрос:

– Ну, так что? Вы не откажитесь пообедать с нами?

Иван пожал плечами и пошел вслед за моей мамой.

– Не откажусь, – Ваня остановился на пороге и обернулся ко мне, – Полина, ты идешь?

Я выдохнула и кивнула.

– Да, конечно.

Осторожно шагая, я приближалась к Ване. Пока шла, смотрела в глаза этому мужчине. Смотрела и не понимала, как один человек может изменить жизнь другого человека? Да и не просто изменить, а кардинально поменять? Я чуть притормозила рядом с ним, и Ваня пропустил меня вперед.

Он давил на меня. Морально.

Его слишком много.

Он уже практически контролирует мою жизнь…

Но я так просто задохнусь.

Не выживу.

Если он хочет жить в мире со мной, то ему придется считаться с моими правилами.

Но сложность была в том, что я не могла понять самого Ивана. Он помог мне сесть за стол. Он поддерживал беседу с моей мамой, пока мы ели ее фирменный борщ. Я же впервые чувствовала себя чужой в собственном доме. Мама и Ваня смеялись, но мне было не смешно. Мне было больно. И грустно. От чего больно – понятно. Хотя и не обоснованно. Наблюдая за этими голубками, мне казалось, что мамочка предает меня. И плевать, что это было совсем не так, а моя мама просто очень общительная и доброжелательная.

А вот от чего было грустно…

Я не знала. Может быть потому, что сегодня я окончательно попрощалась с беззаботной жизнью. Я больше не смогу больше уделять время своему хобби столько, сколько захочу. Я должна буду заботиться о малыше.

Ведь я… Мама.

Мама.

МАМА!

– Поля? – я вздрогнула, когда почувствовала прикосновение к своей ладони. Ложка выпала из моей руки и упала прямо в полную тарелку супа. Красные капли попали на мою светлую кофту.

– Доча, ну что с тобой? – мама засуетилась вокруг меня, пытаясь оттереть пятна. Но, очевидно, у нее ничего не получилось.

– Это было моя любимая кофта… – неожиданно проговорила я отстранённо. Мама и Ваня переглянулись, и затем мужчина поднялся со стула и поднял меня.

– Так, милая, – он обхватил меня за талию, потому что я неожиданно пошатнулась, – пойдем-ка…

А мне становилось все хуже и хуже…

Голова начала кружиться, и появилась тошнота…

Ноги ослабели, появилась дрожь в руках.

Сердце бешено билось, и я покрылась испариной.

Мне действительно стало плохо.

И очень страшно.

Но не за себя. За ребенка. Обхватила живот руками и посмотрела на Ваню. Именно сейчас я была рада, что рядом был тот, кто знал, что со мной, знал, как мне помочь.

– Ваня… – тихо прошептала, – что-то не так…

А затем темнота.

* * *

Еще в машине Иван понял, что не отступит. Один раз он уже допустил подобную ошибку. Тогда, с Юлей. Сейчас судьба ему дала второй шанс. И он не упустит его. И пусть девочка Полина упрямится, злится. Обижается. Пусть. Теперь она от него не сможет избавиться. Он будет контролировать каждый ее вздох. Будет контролировать, что она ест, куда ходит, в чем одета. Будет делать все, чтобы она была в порядке. Он больше не будет в стороне. Он был равнодушен, когда Юля была беременна, не ходил на узи, не интересовался ее посещениями врача и анализами. А ведь это очень важно. Если бы он…

Поздно себя корить. Ее не вернешь.

Но теперь у него есть эта девочка с невероятно голубыми глазами.

И она должна быть рядом. Он должен ее контролировать. Для ее же блага.

И мужчина понимал, что давит на девочку. Понимал ее страхи. Понимал. И понимал, почему хотела сделать аборт. Она маленькая. Действительно маленькая. И для него, и для семейной жизни. Но по-другому не мог. Ведь ему тоже было страшно. Он не хотел потерять этого малыша. И он будет бороться за него. Ему будет спокойнее, если Полина всегда будет под его присмотром.

Но самое странное было то, что ему нравилась эта девочка. Очень нравилась. Нравился ее запах. Сладкий. Как и вкус ее мягких губ. А ведь он помнил. Прекрасно помнил ту ночь.

Ему понравилось ее трахать.

И он бы не прочь повторить…

А то, что она дала ему, даже не познакомившись с ним…

Он разберется с этим позже.

Поговорит с девочкой, когда она привыкнет к нему. Ведь его должно принадлежать только ему.

А она теперь его.

Она ему нравится, секс с ней тоже. Что еще нужно?

Поэтому решил не тянуть время, а сразу познакомиться с родителями. И только когда ее мама открыла им дверь, Иван понял, что для начала нужно было что-то купить. Цветы. Торт. Шампанское. Но ничего. Пока папы Полины не было, можно было написать Андрею, и брат бы все купил.

И сначала все шло идеально.

Мама Полины, Ольга Павловна, ему очень понравилась. Именно такая мать должна быть в его представлении. Заботливая, внимательная, а самое главное – любящая. Его же мать была сукой. Нет, он не ненавидел Ларису, свою маму он называл только по имени, Иван просто ничего к ней не чувствовал, кроме отвращения. Вику, свою малышку, он не подпускает к ней. Да и сама бабушка не рвется и не стремится общаться в единственной внучкой. И он был уверен, что Ольга полюбит и его дочку, которой так не хватает женской ласки и любви. Она будет отличной бабушкой.

Пока они ели, Ваня наблюдал за Полиной. Ела девочка мало, но беспокоило его больше ее бледность и круги под глазами. Уж слишком болезненный вид был у нее.

И потом случилось то, чего он так боялся.

Они чуть не потеряли ребенка.

И он понял, в этом была его вина.

Казалось, что даже больно открывать глаза. Яркий свет бил в глаза, поэтому тут же зажмурилась. Тихо застонала и попыталась прикрыть лицо, но даже не смогла поднять правую руку.

– Тише, девочка моя, – далекий голос мамы я узнала сразу, – не дергай ручками.

Я открыла рот, чтобы спросить, где я и что со мной произошло, но так и не смогла вымолить и слова. Горло пересохло, и язык отяжелел. Мне было плохо. Реально плохо. Словно я чуть не умерла… Я поняла, что правой рукой я не могу шевелить, поэтому подняла левую руку и коснулась живота. Неужели что-то с ребенком? И я поняла, что мне страшно. Страшно за ребенка. Всего несколько часов назад я хотела сделать аборт, и сейчас… Я корила себя за свои ужасные мысли. Погладила живот. Прости, малыш… Надеюсь, что ты еще со мной.

Наконец, я привыкла к свету и открыла глаза. Я была в больнице. Белые стены. Белый потолок. Оглянулась. И сразу же увидела обеспокоенное лицо матери. Ее глаза покраснели, нос опух, а лицо покрылось пятнами. Мамочка плакала. Господи, неужели?

– Мама… – тише прошептала я хриплым голосом, – что со мной?

Моя милая мамочка тихо всхлипнула и погладила меня по голове. Пару слезинок скатилось по ее лицу, но она тут же вытерла их белым платочком.

– Моя девочка, почему ты мне не сказала? Почему?

Ее голос был полон тревоги и сожаления. И так ее слезы кольнули мое сердце. Я почувствовала вину перед ней. И ведь я действительно виновата перед ней. За то, что не сказала про Ваню. Про то, что не позвонила ей сразу после больницы. И просто за то, что заставила ее плакать. Мне было больно вместе с ней.

– Прости меня, – прошептала я и тут же закрыла глаза. Мне не хотелось показывать ей слезы. Ведь тогда мама разрыдается еще больше. А слезы матери… Это кинжалы, что изрезают наши души. И камни, что рушат стены нашего морального равновесия. Слезы матери… Я никогда не видела, как мама плачет. И больше никогда не хочу этого видеть. Ведь я, ее дочка, отзеркалила ее эмоции. Всегда. И сейчас не смогла сдержаться…

Солёные слезы скатились по горящим и сухим щекам.

– Девочка моя, – мама поцеловала меня в лоб и теперь вытерла уже мои слезы. – какая же ты у меня дурочка… Я так испугалась за тебя, когда ты упала в обморок… А потом кровь… – мама опять всхлипнула и обняла меня, – Доченька, я чуть с ума не сошла! Милая, моя девочка… Пожалуйста. Ничего больше не скрывай от меня! Никогда!

Я кивнула и обхватила маму левой рукой.

– Прости меня.

Мама медленно отстранилась от меня и села на мою кровать.

– Так, все! – она протерла лицо платком, – хватит лить слезы. Надо думать о малыше. Ты теперь должна беречь и себя, и своего ребёночка.

– С ним все в порядке? – спросила я, осматривая свою правую руку. К вене была присоединена иголка. Капельница. Вот почему мне было больно.

– Да, сейчас все в порядке. Но, малышка, ты должна две недели провести здесь. Угроза выкидыша еще имеется.

Что?

Угроза выкидыша?!

Мне казалось, что меня со всего маху ударили в живот. Выбили весь дух. Угроза. Выкидыша. Эти два слова просто… Теперь для меня эти два слова были самыми страшными. И я не хотела бы их услышать еще раз. И сделаю все, чтобы не подвергать своего ребенка опасности.

– Скоро придет твой врач, – тем временем мама продолжала болтать, она всегда так делала, когда сильно нервничала или переживала, – Ванюша сказала, что Инга Витальевна хороший специалист, и она поможет тебе.

Ванюша?

Уже не просто Ваня… Он уже Ванюша для нее. Отлично… Враг решил применить тяжелую артиллерию и забраковал моих родителей… Маму, так точно. Надеюсь, что папа еще не сдался Ванюше.

– Это он меня сюда привёз?

Мама кивнула и достала мобильник из сумки.

– Сколько время? – мой голос постепенно становился все больше похожим на прежний. Хрипота исчезала. Это радовало. Не хотелось разговаривать голосом старушки.

– Шестой час. Папа с Ваней поехали домой, за твоими вещами. Да и еще в магазин заедут, купят некоторые продукты.

Мама поднялась с кровати и стала ходить по палате, в которой я буду жить одна, при этом она демонстрировала мне, где и что находится. Здесь был и небольшой шифоньер, где будут лежать мои вещи. Небольшой холодильник. И даже телевизор, висящий напротив кровати. Не плата, а рай! По словам мамы, конечно.

Но мне палата не понравилась. Слишком холодная. Слишком чужая. Пустая. И жизни в ней нет. Да и ночевать я буду здесь одна… Страшно будет. Я никогда не остаюсь в квартире одна. Никогда. Страх из детства. И до сих пор не могу его побороть.

Сначала жила с родителями. Потом с Никитой. Теперь опять с родителями…

И теперь меня запирали в этой палате. Отлично. Все условия созданы, чтобы сойти с ума.

Оказалось, что нахожусь я в частной гинекологической клинике, где меня уже поставили на учет. И врача мне назначили самого лучшего. И все благодаря… Кому? Ванюше. Правильно.

Но сам Ванюша все не появлялся и не появлялся…

Нет, я не переживала за него. И тем более не скучала. Просто мне нужно было с ним поговорить. Срочно. Это происшествие… Назовем это так. Это происшествие произвело на меня сильное впечатление. Хотя, лучше сказать по-другому. Это происшествие просто изменило меня, изменило мой взгляд на жизнь. Изменило мое отношение к ребенку, за которого я отвечаю. И которого должна беречь.

Меня накормили ужином. Жиденькой манной кашей, что удивительно, было вкусно. И после я стала чувствовать себя намного лучше.

А потом приехал Ваня.

Как только он вошел в плату, то сразу же его строгий взгляд осмотрел меня. Затем мужчина удовлетворенно себе кивнул. Пришел он без папы.

– А где папа? – спросила я, рассматривая продукты, привезенные мужчинами. Мама ловко распределяла их по полочкам. Яблоки, бананы, йогурты. Все легкое. Никакой тяжелой еды.

– Ольга Павловна, – обратился мужчина к маме, – ваш муж ждет вас в машине. У вас в квартире потоп. Трубы вроде прорвало.

– Ой, господи, – взмахнула мама руками, а потом стала быстро расцеловывать меня, что я аж поморщилась, но было приятно, – Полечка, я побежала. Если что звони. Ванюша, уж присмотри за нашей девочкой… Все, спокойной ночки! Я, наверное, не успею позвонить!

И ушла, громко хлопнув дверью напоследок. Ушла и оставила меня наедине с Ваней. Я тут же почувствовала дискомфорт. Этот мужчина почему-то стал смущать меня. А не из-за того, что увидел меня слабой? Да, нет… Глупости какие-то…

Тем временем Иван пододвинул стул к моей постели и сел на него. Локти он опустил на колени, наклонился вперед. Пристально на меня посмотрел, чуть прищурившись. Я же не знала, куда себя деть. Прочистила горло. Поправила одеяло. Заправила волосы за уши. Делала все, что угодно. Только бы не смотреть на него. Трусиха… Жалкая трусиха…

– Как ты себя чувствуешь? – наконец-то нарушил тишину мужчина. Я резко втянула в себя воздух и сразу же почувствовала запах табака.

– Я? – переспросила, – Я… Нормально. Нормально себя чествую. Сейчас нормально, да…

Господи, почему никто не вырвал мне язык в тот момент? Я несла откровенную глупость, тем самым показывая Ивану, что я нервничаю рядом с ним.

А он не дурак. Он все сразу понял. Я услышала, как он хмыкнул, и повернулась к нему.

– Ты курил?

Боже. Вопрос прозвучал так, словно я его сварливая жена, которая в очередной раз отчитывает мужа за проступок.

– Курил. Если тебе не нравится запах, то больше не буду.

– Нет. Кури. Мне нравится.

Очень странный диалог. Очень. Такое ощущение, что я себя вообще сейчас не контролировала. И мне это совершенно не нравилось. От слова вообще.

Дальше – еще страннее. Ваня настроил мне нужный канал, разложил мои вещи и оставшиеся продукты. Затем пришла мой врач, Инга Витальевна. Позадавала мне те же вопросы, на которые я отвечала утром, только в другой больнице. Все это время Ваня сидел рядом. И его сложно было игнорировать. Но я справилась с этим.

Когда время уже подходило к девяти, Ваня решил, что уже все-таки пора уезжать. Явно он кому-то заплатил, ведь по сути его должны были еще в семь вечера выгнать. Но нет. Вот он, стоит передо мной.

– Так, Поля, вот мой номер, если что звони. Не смотри на время и звони. Поняла? – строгим голосом папочки спросил он.

Я сонно кивнула. Этот день был невероятно сложным. Я устала. Морально и физически. Мне требовался хороший сон, а на утро жареная яичница. Этого будет достаточно, чтобы восстановить силы.

– Хорошо… Спокойной ночи.

И он направился к двери. А тут с меня сон как рукой сняло. Спать? Одной в этой комнате? Ни за что. Но выбора у меня не было. Кроме как. Наступить себе на горло, задушить гордость и выкинуть ее в окно, а затем попросить Ваню остаться. Что сильнее? Страх ночи или опасение Ивана?

Ответ очевиден.

– Постой! – тихо произнесла я, но мужчина тут же обернулся.

– Тебе плохо? – он сразу же оказался рядом со мной и внимательно посмотрел на мое лицо.

Да. Мне плохо. Я страдаю детским страхом, о котором я стесняюсь признаться. Я покачала головой и опустила глаза на одеяло. Стала изучать узор. Давай же! ДАВАЙ!

– Останься со мной. Пожалуйста… Мне страшно одной ночевать.

Чего я ожидала от него? Усмешки. Или даже насмешки.

И что же я получила? Ваня кивнул, а затем поднялся и выключил свет. Я слышала, как в темноте он шуршал одеждой. Но даже не представляла, что он решит посягнуть на мою кровать. Когда его рука откинула мое одеяло, я испуганно дернулась в сторону и обязательно бы свалилась с кровати, если бы не Ваня. Он схватил меня за руку и притянул к себе.

– Почему ты стремишься покалечить себя? – со вздохом пробормотал он, и лег на постель. Затем… Притянул меня на свою обнаженную грудь и прикрыл нас одеялом. Погладил меня по волосам и тихо произнес:

– Не бойся. Спи. Я буду защищать вас.

И я поверила. Перестала бояться. Пусть и всего на одну ночь. Но страх тут же ушел. Мне стало спокойно… Почему? Только недавно мне было некомфортно рядом с этим мужчиной, а сейчас я уже рада ему… Что же это? Гормоны? Или он действительно привлекает меня как мужчина? О, не-е-т. Он всего лишь отец моего ребенка…

– Спи, я сказал, – опять строго произнес мужчина, когда заметил, что я глазею в потолок, и легонько хлопнул меня по заднице. Вот же наглец!

– Нам нужно поговорить, – уже засыпая, пробормотала я.

– Завтра поговорим. Спи.

И я уснула. Расслабилась в объятьях врага…

Но враг ли он на самом деле?

Он долго не мог уснуть. Думал. Размышлял. Гладил мягкие волосы Полины, которые охренительно пахли. Гладил по тонкой ручке, удивляясь, какая она хрупкая. Гладил по спинке. И понимал, что ему нравилось ощущать ее в своих руках. Маленькая девочка. И теперь он ответственный за нее. И за их ребенка. Они случайно встретились. И ребенок этот случайный. Но желанный. Для него – точно. А Поля… Тут мужчина усмехнулся.

Поля.

Он уже называет ее ласково.

Он уже воспринимает ее как свою.

Но ведь он прав!

Она носит под сердцем его ребенка.

Значит, она тоже его.

Для него это было просто.

Но он понимал, что девушка воспринимала всю эту ситуацию совершенно по-другому. Он понимал, что не должен давить на нее. Ведь, по сути, они чужие друг другу люди. Но он не мог. Не мог по-другому. Ваня должен контролировать все. От и до. Только так все будет в порядке. Только так он не упустит ни одной детали.

И только так он не повторит ошибок прошлого. Ошибок, связанных с Юлей.

Юля…

Странное ощущение. Он всегда думал, если начнет строить отношения с другой девушкой, то так предаст жену. Он думал, что больше не сможет никого подпустить к себе. Но вот он здесь. Обнимает маленькую девочку, которая околдовывала его, но сама не подпускала его к себе.

Вообще.

И он не знал, как к ней подступиться. Она каждый раз реагировала по-разному на все его действия.

То ругается. То кричит. То обзывает. То просит остаться с ней…

Странная. Необычная девочка.

И сегодня он чуть не потерял и ее, и малыша.

Пришлось действовать быстро. И обрадовался, что у Ларисы есть подруга-гинеколог. Инга Витальевна. Замечательный врач, но стерва редкостная. Но ему было плевать. Самое главное, что она помогла Полине. А какой у нее характер… Ему было плевать. Действительно плевать.

Оставлять ее не хотелось. Но он был вынужден. Иван убедился, что с девочкой все в порядке, а потом поехал за ее вещами. Но сначала заехал домой. Встретился с дочкой.

– Папочка! – малышка побежала к нему, как только мужчина вошел в квартиру. Ваня был безумно рад ее видеть. Он подхватил дочку на руки и поцеловал в мягкую щечку. Вика обхватила лицо папы своими маленькими ладошками.

– Колююций, – захихикала Вика и прижалась к его небритой щеке.

– Ага, колючий, – он понес ее на кухню, где разогревала ужин соседка.

– Ой, Ванюша, – воскликнула она, – ты голоден?

Мужчина покачал головой и усадил дочь за стол.

– Вы можете остаться с ней на ночь? У меня сегодня дела.

Старушка кивнула и заверила, что с его малышкой все будет в порядке. И, казалось, он обо всем договорился, но уходить не спешил. Стоял, пил воду из высокого бокала и наблюдал, как Вика лопочет и ест картофель и котлету. Ее яркие карие глаза светились счастьем. Маленький ангел. Не хотелось оставлять ее. Но надо. Сейчас он нужен другой девочке.

Его ждал отец Полины – Владимир Владимирович. Ваня решил сразу ловить быка за рога. Обложит девочку Полину со всех сторон. Доверие мамы он уже завоевал. Оставалась самая высокая гора, которую нужно покорить.

Но Ваня был уверен в себе. Он знал, что будет трудно.

И так и получилось.

Владимир Владимирович с подозрением смотрел на него всю дорогу, что они ехали до квартиры, где они жили.

Они молча поднялись в квартиру.

– Я соберу вещи Полины, вы подождете меня в гостиной? – сухо поинтересовался Владимир Владимирович. Ваня усмехнулся. Он сразу сказал родителям девушки, чтобы к нему можно обращаться на «ты». Если мама приняла это, то папа решил поупрямиться.

Пока Владимир собирал вещи дочери, Ваня зашел в ее комнату и огляделся. Отцу девушки это не понравилось, но он, что-то пробурчав себе под нос, продолжил собирать вещи дальше. Иван продолжил изучать место, где жила Полина. Мило, чисто. И все. Больше ничего эта комната не смогла рассказать о хозяйке. Мужчина вспомнил, что Игорь говорил о парне, с которым жила Полина. Значит, поэтому здесь было так мало ее вещей.

Он настолько задумался, что сначала прослушал то, что сказал ему Владимир Владимирович.

– Что вы сказали? – переспросил Иван и проигнорировал укоризненный взгляд, брошенный отцом Поли.

– Я спросил, что ты теперь собираешься делать? – и голос был холодным, да немного надменным. Неужели он думал, что, сделав ребенка его дочери, Иван тут же сбежит?

Нет. Он ошибался. Если бы Ваня хотел уйти, то давно бы ушел уже. Но не в его правилах сбегать от ответственности.

Что он будет делать?

– Жить с ней буду, – ответил Иван, пожав плечами. А что еще делать? Ему она симпатична. Секс с ней ему понравился… И ребенок у них будет. А малыш должен жить с мамой и папой.

Владимир хмыкнул. Не поверил? Плевать. Он ответ перед Полиной держит, а не перед ним.

– Она нам про тебя не рассказывала… – попытался поддеть Ивана мужчина, как бы намекая, что не серьезно Полина к нему, Ване, относится.

– Не рассказала, значит, не посчитала нужным.

Он не собирался отвечать на дибильные вопросы ее папаши. Он начинал раздражать Костылева. А когда Ваня раздражен или зол… То делает страшные вещи. Поэтому на встречи никогда не ходил в плохом настроении, а вот если на стрелку… Вот там да. Там он и выпускал пар, как говорится. И сейчас, еще в самом начале, он не хотел портить отношения с отцом девочки. Зачем? Это можно сделать потом…

Поэтому вышел из комнаты. Нет, он не сбежал. И не проиграл в этой маленькой войне. Потому что он уже был победителем, и они оба это знали. Полина будет с Иваном.

Хочет она этого или нет.

11

Больше они не разговаривали. Но потом в квартире произошло ЧП, и Иван быстро поехал в поликлинику, оставив Владимира в квартире. Он звонил Ольге Павловне, но та трубку не выбрала. Мужчина тихо выругался и стукнул кулаком по рулю. Ему не нравилось, когда нужные ему люди были недоступны.

Ваня планировал, что Ольга Павловна останется с Полиной на ночь. Почему-то было боязно оставлять ее одной в больнице. Нет, он доверял персоналу. Но он уже понял, когда Полина остается одна, она начинает думать. Много думать. И он сомневался, что эта деятельность ей на пользу… Додумалась же заявить ему про аборт. А ему многое не надо, чтобы разозлится…

Ведь для него этот ребенок – шанс. Последний шанс. Исправить и наверстать все, что сделал и не сделал, когда Юля была беременна Викой. А Полина… Да, девочка была против его присутствия. Но уже поздно показывать характер. Лучше бы она была против, когда он потащил ее в туалет. Если бы не достоверная информация от Игоря, что Поля была хорошей невинной девочкой, то он бы подумал, что она шлюха.

Ведь он помнил, как она выглядела в ту ночь. Короткое платье, не скрывающее красивые ровные ноги. Распущенные волосы на голых плечах. Алые мягкие губы. Вкусные. Сочные. Ее тело… Соблазнительное и такое манящее. Кто бы смог удержаться? Не девочка, а конфетка. А Иван был сладкоежкой… И он уже распробовал вкус этой сладости. Ему понравилось. И хотелось еще и еще. Но пока Полина не подпустит его. Сейчас она напугана. Ее жизнь меняется. Сначала измена от парня, которого она, возможно, до сих пор любит. Иван мысленно сделал заметку, чтобы не забыть, что нужно узнать, что его девочку связывает с тем недоноском. А затем та ночь… Алкоголь и секс с незнакомцем. Ваня допускал мысль, что будь она трезвой, то ни за что бы не пошла с ним.

А потом беременность. Нежеланная – это явно. И теперь еще он, Ваня, давил на нее. Он понимал, что был неправ… Сейчас же он осознавал, что должен наступить себе на горло. Должен уступить Полине. Не хочет сейчас жить с ним? Хорошо. Не хочет замуж за Костылева? Отлично. Он подождет. Ждать Иван умеет. Ведь ожидание – это намного лучше, чем потеря ребенка.

Ради ребенка он готов на все.

На все.

И как он удивился, когда девочка попросила его остаться.

Он не дурак. Понял, что не просто так она это сказала. Но он против не был… Даже очень. Ему понравилось держать ее в своих руках. Теплая и такая ласковая. Полина спала, чуть приоткрыв губки. Ее ресницы трепетали.

Полина была милая девушка. И Иван в который раз убедился, что ему комфортно с ней. Его устраивало в ней все. Даже ее взбалмошный характер.

Дикая.

Упрямая.

Яркая.

Но она будет отличной мамой. Он был уверен в этом.

Иван вздохнул, продолжая перебирать волосы Полины. Сейчас он должен быть на встрече. Иван купил ресторан, и сегодня он с братом планировал поехать вместе. Андрей справится сам. Костылев взял телефон с тумбочки и быстро набрал брату сообщение.

Завтра. Он разберется со всем завтра. А сейчас он хотел просто расслабиться. Впервые за многие годы.

* * *

Просыпалась я медленно. И неохотно. Мое тело касались нежные руки, аккуратно сжали грудь, и я сдавленно простонала. Мое тело соскучилось по ласкам. И я неосознанно поддалась вперед. Мужские руки соскользнули ниже, и в это же время сухие губы стали покрывать мою шею легкими поцелуями. И это просто сводило меня с ума. Дыхание сбилось, и я нервно вздохнула. Кажется, это все-таки сон…

Но затем мужская рука соскользнула в мои трусики, и я резко открыла глаза.

Это был не сон.

Я лежала на правом боку, а позади ко мне прижимался… Иван. Он обхватил меня руками и целовал в шею. Мужчина почувствовал, что я проснулась, и прекратил свои действия. Но не отпустил. Казалось, он прижал меня к себе еще ближе. Моя ночная рубашка во сне задралась, или кто-то помог ей задраться, поэтому обнаженной спиной его голую грудь.

И я испугалась. Я забыла, где я, и почему он был рядом со мной.

Но белая стена напротив напомнила мне.

Я в больнице. У меня была угроза выкидыша.

И ночевала я с Иваном. И пригласила его я сама. Вот черт…

– Отпусти меня, – тихо, но очень эмоционально сказала я, пытаясь вырваться. Я вцепилась ногтями ему в руку, на что Иван тихо выругался.

– Тихо! – он схватил меня за запястья и прижал их к моему телу. Закинул ногу на меня, тем самым полностью обездвижив. Вот гад!

– Отпусти меня, я сказала! – я больше не сдерживала себя. Повысила голос и дернула головой назад, пытаясь стукнуть его. Но мужчина ловко увернулся и рассмеялся. Очень жаль! А ведь я так хотела сделать ему больно! Его выходка просто вывела меня из себя. Кто ему разрешил приставать ко мне?! Если я беременна от него, то это все равно не дает ему никакого права трогать мое тело без моего согласия. А он еще вздумал смеяться надо мной!

Этого я терпеть больше не могла! Казалось, что меня трясло от злости, так он меня достал. Всего за несколько секунд. Невероятно!

И я решилась на отчаянный шаг.

Вцепилась зубами в его руку.

Сразу же смех прекратился.

– Полина, – строго произнес Иван. От его веселого и игривого настроения не осталось и следа, – разожми зубы.

Покачала головой. Когда я просила его, чтобы отпустил, он не сделал этого. Теперь моя очередь быть непослушной.

– Полина, – повторил мое имя Ваня, – я тебя накажу, если ты не…

Но что я должна была сделать, чтобы он меня не наказывал, я так и не узнала, потому что открылась дверь и в палату вошла Инга Витальевна.

Женщина резко остановилась и с непониманием уставилась на нас. Щеки женщины окрасились в насыщенно розовый цвет, и она неловко отвела взгляд. Какой позор…

– Я, – Инга Витальевна кашлянула, прочистив горло, – Я, наверное, зайду попозже. Через полчаса.

А затем она ушла, оставив нас с Ваней наедине.

Зубы я так не разжала.

12

Зубы я так и не разжала. Хотя стоило это сделать. Причем давно. Но так хотелось вывести его… даже не знаю, почему. Ваня пообещал меня наказать, и мужчина явно не шутил. Я откровенно дергала тигра за усы. Но сама еще не осознавала, что шагала по острому лезвию.

Ваня же тоже не бездействовал. Он накрыл мое бедро рукой, чуть сжал его, посылая табун мурашек по моему телу, а затем отнял ладонь и… звонко хлопнул меня по ягодице. Я взвизгнула и раскрыла рот. Иван тут же перевернул меня на спину и навис надо мной.

– Истеричка, – усмехнулся мужчина, и его темные глаза блеснули, – придется тебя наказать… Но позже.

Ваня слез с меня и протянул мне руку.

– Пошли, – он строго посмотрел на меня, чуть приподняв бровь, – надо идти к Инге Витальевне.

Я фыркнула. Раз уж решила проявлять характер, то нужно идти до конца! Проигнорировала его руку и поднялась с постели самостоятельно, правда, с другой стороны.

– Вот ка-а-к, – протянул Ваня, – понял.

Он нашел свою одежду и стал медленно натягивать штаны. А я же… Идиотка. Самая настоящая. Уставилась на его полуобнаженное тело, на его смуглую кожу, под которой перекатывались сильные мышцы. Было глупо отрицать, что Иван не был привлекательным.

Но я не шлюха. И не распутная девка. Я не сдамся ему на второй день и знакомства. Хотя я уже беременна от него… Боже, какой каламбур.

Я его не знаю. Совершенно. Но он мне нравится внешне, и я ношу под сердцем его ребенка.

Жизнь все-таки очень странная штука. Никогда бы не подумала, что окажусь в такой ситуации… Ведь я всегда планировала детей и семью только с Никитой. Только его видела отцом своих детей. Видела своим мужем. Но это были всего лишь мои розовые мечты. Детские и до ужаса наивные. Но только я даже не догадывалась, что Никита разбил мои мечты, когда в первый раз изменил мне. А я дура, не видела ничего. Не слышала. Не чувствовала.

Жалела ли я о том, что все так печально закончилось между мной и Никитой?

Не знаю.

Где-то в глубине души еще остались теплые чувства к нему. Но стоило мне подумать о нем, о его любовнице… И сразу же вся любовь превращалась в пыль. Гнилую. Вонючую. От которой тошнило.

С каждым днем я отпускала Никиту. Отпускала наши чувства. Но мне уже не было больно. Уже нет. Я быстро переболела им. И это не могло не радовать.

Раз отпустила так быстро… То значит, и любовь наша не была такой сильной. Или я не любила его. Просто настроила очередные мечты, придумала сладкую реальность и купалась в этом сиропе, от которого стало слипаться одно место…

Может, мне это и было нужно?

Чтобы Никита ткнул меня лицом в жестокую реальность, чтобы я что-то начала менять в своей жизни?

Но все произошло с точностью да наоборот.

Розовые очки спали с моего лица, но глупой я быть не перестала.

Написалась. Переспала с первым встречным, что со мной никогда не случалось, а потом и вовсе забеременела от него…