Текст книги "Порочные (СИ)"

Автор книги: Ксения Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Зайдем? – спросила я, и девочка кивнула. Мы провели там больше часа, и я была рада этому. Хоть как-то отвлекалась от мыслей о Ване. Он ни звонил, ни писал. А я очень переживала, все порывалась самой позвонить ему. Но ему было не до нас.

Сегодня был Викин день. Мне хотелось порадовать ее, сделать хоть чуточку счастливее. Мы купили самую большую куклу с голубыми глазами. Малышка была в восторге, а мое сердце и душа пели. Я уже представляла, как через год буду проводить время со своим малышом. Он уже будет побольшенький и все будет понимать.

– Теперь куда? – спросила, когда мы вышли из магазина. Вика пожала плечиками. Решила, что мы пойдем во двор дома, где живем. И вот тогда я это почувствовала. Чужой злой взгляд. Незаметно оглянулась, но никого подозрительного не заметила. Каждый шел по своим делам, и никто не обращал на нас внимания. Значит, просто показалось. Но на всякий случай достала телефон поближе. Надо будет позвонить Андрею.

А потом мир взорвался, и начался кошмар. Сначала я просто не понимала, что происходит. Кто-то дернул меня за рукав, а Вику схватили и тут же закрыли ей рот, поскольку девочка испугалась и стала кричать.

– Вика! – я рванула к ней, мне было так страшно за нее, так страшно. Мне хотелось вырвать ее из рук ублюдка, прижать к себе и никогда-никогда не отпускать. Она же совсем крошечная, она такая маленькая и беззащитная. Но я ничего не смогла. Одной рукой обхватила свой живот. Мой малыш. Боже, лишь бы мои дети не пострадали! А потом мне нажали на шею, и я провалилась в темноту.

Я сидела на стуле. Тело затекло, все мышцы ломило. Во рту был кляп, а руки были связаны за спиной. Боже, где я? Где Вика? Я ничего не слышала. Ничего не видела. На глазах была повязка. Дернулась, пытаясь освободиться, но меня связали очень крепко.

Ледяной страх сжал мое сердце, но я приказала себе держать себя в руках. Если я позволю панике и ужасу накрыть себя с головой, то ничем хорошим это не закончится. Старалась дышать глубоко, старалась успокоиться. Но получалось плохо. Я очень переживала за Вику. Где она? Ее не было слышно. А еще я боялась за своего ребенка. Не навредили ли ему?

Не плачь. Не плачь. Не плачь.

Ваня нас найдет. Спасет. И все будет хорошо.

Но зачем нас похитили? За что? И, от этой мысли моя душа ушла в пятки, связано ли это с тем, что Ваня пришел в ту ночь в крови и пожаром?

Костылев, ну ты и гад…

Неожиданно в тишине раздались тяжелые шаги. Наверняка, шел мужчина. Боже, спаси. Боже, убереги. Боже, не дай им навредить нам.

Резкая боль в затылке заставила вскрикнуть, но кляп помешал звуку вырваться наружу, но тряпочку тут же выдернули изо рта, и я тяжело задышала.

– Отпустите… Отпустите нас, пожалуйста… – голос дрожал, я звучала жалко и унизительно, но ради безопасности детей была готова и на это. Лишь бы с ними было все в порядке.

– Тише-тише… – знакомый голос прозвучал прямо над ухом, и я не могла в это поверить. Это сон. Галлюцинация. Все, что угодно, но только не явь. – Не надо бояться, любимая. Я защищу тебя.

– Никита? Что ты…

Мой бывший сорвал с моей головы повязку, и я тут же зажмурилась от яркого света, бьющего прямо по глазам.

Но парень не дал мне прийти в себя. Больно схватил за подбородок, заставляя поднять лицо.

– Смотри на меня! – прокричал он яростно, – Смотри, что сделал твой ебырь! Смотри, сука! Смотри!

И теперь я не выдержала. Больше не могла держать себя в руках. Громко расплакавшись, и я приоткрыла один глаз и тут же зажмурилась от ужаса. Если бы я встретила Никиту на улице, то ни за что бы не узнала. Все его лицо было в шрамах и, как мне показалось, в ожогах.

– Стра-а-а-ашно? – прошипел он, – Страшно… И скоро будет больно. Поверь мне.

Боль. Больше всего я боялась именно этого. Страх затмевал мой разум лишь при мысли, что Никита причинит вред моему малышу. И я не знала мужчину, стоящего передо мной. Тот Никита, который стал моей первой любовью, никогда бы не причинил вред женщине, а тем более ребенку. Но я уже должна была давно понять, что Никита совсем не тот, за кого себя выдает. Кто знает, если он способен на измену, то вдруг у него ещё больше пороков?

Мой бывший парень нервно расхаживал передо мной, что-то нервно бубнил себе под нос, то и дело касаясь своего обезображенного лица. Он меня откровенно пугал. Сначала говорил, что защитит, а потом пообещал причинить боль и страдания. Что с ним стало? Казалось, не только его лицо стало уродливым, но и душа… А рассудок повредился.

А что мне делать? Я не знала. Сидеть тихо, не привлекая к себе внимания? Но вдруг я упускаю отличную возможность спастись? Ведь где-то там меня ждала Вика. Наверняка, ей было страшно без меня, а я просто с уходила с ума, не зная, в каком малышка сейчас состоянии. Делали ей больно? Не обижали ли ее? А мысль о том, что она вообще могла быть уже мёртвой, я даже не допускала.

А если заговорю с ним? Если начну отвлекать? Вдруг это ещё больше разозлит, и мы не выберемся отсюда живыми? Было страшно. Очень страшно. Не о таком дне рождения мечтала Вика…

– Никита… – тихо позвала его, а сама вся сжалась, боясь пошевелиться. Все же надо попробовать достучаться до него. Надавить на жалость. А возможно, что ему самому хочется, чтобы его пожалели.

– Никита, – позвала его громче, потому что он не отреагировал.

– Заткнись, тупая шлюха! – Никита резко развернулся ко мне, и от злости он чаще задышал.

– Что за чудовище сделало это с тобой?! – выкрикнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал сочувствующе.

Бывший замер, его начало всего лихорадить. И я не понимала, выбрала ли я правильную тактику. Но решила не отступать. Осознавала, что в некоторой степени действовала глупо… Но я больше не могла молчать. Я должна была до конца доиграть свою роль.

– Что за чудовище? – казалось, вечность спустя ответил Никита, – А я уже говорил, что это сделал тот, кто трахает тебя!

– Ваня? – губы задрожали, и я почувствовала, как слезы стекали на шею, – Как он мог это сделать? За что? Боже, как я была слепа! Не увидела в нем зверя?!

Надеюсь, что я не переиграла. Несомненно, проступок Вани меня привел в дикий ужас, я не ожидала от него такой беспочвенной жестокости. Да, Никита мне изменил, пытался поговорить со мной, но так избивать его? Я не хотела этого, я не просила этого. Боже, страшно представить, через что прошел Никита. Он не заслужил этих страданий.

– Я не хотела, чтобы ты пострадал, – в очередной раз всхлипнула. И сейчас я сказала правду. Если бы Ваня тогда не избил Никиту, то мы бы не оказались здесь.

Никита закрыл глаза и пошатнулся. С ним явно было что-то не то. Но вот я не могла понять, что именно.

А потом… Потом он начал плакать. Тогда мне стало ещё страшнее.

– Это сделал со мной твой Костылев! Ни за что! Просто так! Я не виноват в том, что у меня такая работа! Я всего лишь выполнял свою работу!

Его слова напоминали бред сумасшедшего. Какую работу? О чем он вообще говорил? Не понятно. Казалось, что Никита окончательно свихнулся. И это не было хорошо.

– Что… Что за работа? – спросила, а потом почувствовала слабую боль. Это не было похоже на то, как толкается мой малыш. Нет, нет, нет! Только не это! Я не могу сейчас потерять ребенка! Господи, прошу, сохрани. Больше потерь я не выдержу. Боже, прошу, спаси и сохрани. Ваня… Где же ты? Ещё чуть-чуть и я тоже начну сходить с ума…

И мой вопрос совсем не понравился Никите. Он вновь начал ходить из угла в угол, чуть ли не рвал на себе волосы.

– Неважно! – вдруг бешеным голосом заорал он и перестал ходить. Потом вдруг приблизился ко мне и наклонился прямо к моему лицу. – Все это неважно… Уже нет… Теперь у меня другая цель… Другая… Он сделал мне больно, очень больно! Заставил меня плакать! Он унизил меня! Унизил!

Никита выкрикивал эти слова мне прямо в лицо, а сам продолжал плакать. Его лицо покраснело, глаза опухли, а из носа уже давно текло. Отвратительное зрелище. Хотя я не думала, что он мог выглядеть в моих глазах ещё хуже, чем тогда, когда я застала его и Лесю. В нашей постели. Ясное дело, они там не лук перебирали.

А боль, хоть и не усиливалась, стала беспокоить меня чаще. Нужно что-то делать! Я должна спасти своего ребенка!

– Я заставлю… Заставлю его плакать. Он будет просить прощения на коленях, будет целовать мои ботинки! И только если я ему разрешу!

Мне нужно в больницу. Я больше не могла выслушивать этот бред. Я ничего не понимала. И не хотела понимать. Мне нужно в больницу. Но как достучаться до Никиты? Как заставить отвезти меня в больницу? И есть ли вообще надежда, что он придет в себя? Меня стали одолевать сомнения, мне казалось, что Никита что-то принял. Какие-то наркотики. Ведь когда он был пьяным, то вел себя совершенно по-другому.

– Ненавижу! Ненавижу его! – продолжал яростно бормотать себе под Никита, время от времени размазывая слезы и сопли по лицу.

– Никита, послушай меня, – я больше не могла позволить себе плакать, мне нужно собраться ради детей. – Послушай меня! Хотя бы ради того, что между нами было…

– Ты веришь мне? – неожиданно перебил он меня. – Веришь?

Растерянно моргнула. Господи, что он говорил несколько минут назад? Я была сосредоточена только на своей боли. И совсем не вникала, что он рассказал.

– Верю во что? – спросила аккуратно, боясь, что Никиту может разозлить моя невнимательность.

Сейчас этот человек был непредсказуем. Не знала, что ожидать от него в следующую секунду.

Никита сглотнул и вытер пот со лба.

– Ну, – он неопределенно махнул рукой в воздухе, – в то, что меня избил твой Костылев?

Ответила без раздумий.

Мне нужно в больницу.

Мне нужно в больницу!

Мой ребенок может умереть, а я вынуждена играть в психологические игры со своим бывшим парнем, чтобы он не убил меня.

– Конечно! – даже закивала головой для убедительности, – Конечно, верю!

Никиты выдохнул. С облегчением. И улыбнулся.

– Я рад, что ты не потеряла свое хваленное благоразумие. Я не хочу делать тебе больно… Но я вынужден. Понимаешь? Я буду защищать тебя, но я хочу, чтобы он тоже страдал! Понимаешь?! Внезапно Никита рухнул прямо на колени передо мной. Обхватил мои колени и уткнулся в них лицом.

Закусила губу, чтобы крик не вырывался из меня. Это невозможно. Это невыносимо. Он болен. Психически болен. Его настроение менялось за считанные секунды.

Боже, спаси и сохрани!

– Полина, девочка моя, – он гладил мои ноги и тихо и неразборчиво говорил, – знаешь, что он делал со мной? Сначала долго выслеживал. Играл, давил на меня психологически, загонял в угол. А потом поймал в тот момент, когда я не ожидал… Долго бил, пока его тупорылый братец наблюдал, а потом они оба тушили окурки об моё лицо!

Он рассказывал ужасные вещи. Ужасные! И я не могла, не хотела верить, что Костылевы могли такое сотворить. Не верила, что Ваня мог быть жесток… Но в памяти тут же всплыл та ночь, когда Иван пришел в крови. В чужой крови. Он ничего мне тогда не рассказал. И теперь я начала сомневаться… А вдруг? Вдруг Ваня действительно это сделал?

– Мне очень жаль… Очень! Но я не заставляла его так поступать с тобой… Я не виновата. И его дочь тоже. Прошу отпусти нас. Не причиняй нам боль… Пожалуйста.

Никита замер. А потом немного приподнялся и посмотрел на мой живот.

– Это его ребенок?

Боже, за что мне все это?

– Отвечай! Его? Или… Или он мой?

Его дрожащие руки подтянулись к моему животу, и я невольно дернулась в сторону, мечтая избежать нежелательного прикосновения. И тогда он все понял. На лице Никиты отразилось отвращение, которое исказило некогда симпатичные черты лица.

– Шлюха! – он вскочил на ноги, а потом мое лицо обожгла сильная боль. Никита дал мне пощёчину, и, если бы я не была привязана к стулу, то обязательно свалилась бы на бетонный пол.

Он опять стал носиться по помещению, а потом резко замер. Его тело натянулось, как струна.

Раздался громкий скрип, и дверь, которую я раньше не замечала, распахнулась. Помещение тут же заполнил яркий свет, который бил по глазам. Зажмурилась. И кто же это? Кто пришел? Спаситель или убийца?

– Мама!

Сон или явь? Я уже не понимала, чему верить. Мне казалось, что зрение и слух уже подводят меня. Низ живота тянуло все сильнее и сильнее, а лицо болело после удара, голова начала кружится. Я больше не выдержу. Устала. Как мне выжить и спасти своих детей?

– Мама!

Не может быть…

Я слышала. Отчётливо слышала голос Вики.

Сначала радостное чувство затопило все мое сознание. Жива! Цела! Стоило услышать ее ласковый немного напуганный голосок, то с души тут же слово тонна камней упала. И она позвала меня, и не просто по имени, а назвала мамой.

Для меня это много значит.

Следующая мысль была ещё радостнее. Нас спасли! Ужасам пришел конец! Ваня нашел нас! Нашел! И, подтверждая мои предложения, в проёме появилась крупная мужская фигура. Вика держала за руку этого человека.

Они приближались к нам, а Никита раздражённо сплюнул на пол. Его настроение опять поменялось. И вот именно в этот момент в душе зародились сомнения. Если бы это пришел Ваня или Андрей, то Никита не был бы так спокоен и расслаблен, ведь так? Что-то здесь не чисто.

– Вика? – позвала малышку, но она не успела мне ответить, как Никита вновь повернулся ко мне и заорал.

– Заткнись! Заткнись, шлюха!

Внезапно кто-то осуждающе цыкнул.

– Никита, Никита, – мужской голос был мне незнаком, – кто же так разговаривает с девушками? Особенно с беременными?

Наконец, незнакомец приблизился, и я смогла увидеть его лицо.

Это был молодой мужчина, чуть постарше Вани. Его внешность можно было описать всего лишь одним прилагательным: простой. Совершенно непримечательный. Обычные тусклые голубые глаза с тонкими ветками морщин, обрамлённые светлыми едва заметными ресничками. Русые волосы были тонкими, мужчина зачесал их назад, явно кося на моду пошлого столетия. Обычный нос, рот. Пройдешь на улице и не обернешься. И даже не подумаешь, что этот человек может оказаться бандитом и преступником. Да и одет… обычно. Но я уже поняла, что он не такой, как кажется. Ведь если бы он был среднестатистическим законопослушным гражданином, то не стал бы организовывать наше похищение. А то, что он был здесь главным, я уже не сомневалась.

Он изучал меня, я чувствовала, как его взгляд скользил по моему телу. Но мне этот человек пока больше не был интересен. Меня волновала малышка.

– Вика, – стараясь не плакать, я обратилась к девочке, – с тобой все хорошо? Что-нибудь болит? Тебя никто не обижал?

Осмотрела Вику. Волосы немного растрепались, но одежда целая. Синяков и крови нет. Только на пухлых щечках остались дорожки от слез.

Малышка внешне казалась спокойной, но я заметила, как она то и дело косилась на мужчину, который крепко сжимал ее хрупкую ладошку.

– Не беспокойся, милая. Разве я похож на человека, который стал бы обижать невинное дитя?

Голос его был тихим, но достаточно высоким для мужчины. Нужно было ответить ему, но я не произнесла ни слова. Не могла оторваться от Вики. Шептала губами, что все будет хорошо, что скоро наш папа найдет нас и спасет. Хотелось приободрить ее. Успокоить. Мне не верилось, что ребенок не испытывал страх в этот момент. Ее окружали незнакомые люди, а единственный, кому она доверяла, сидел привязанный к стулу.

И это была я. Беременная, испуганная, зареванная и с опухающей щекой.

– Отвечай! – внезапно заорал этот мужик. Господи, да они все тут психи неуравновешенные! – Похож или нет?!

Резво закачала головой, а на глаза навернулись слезы, хотя я заставляла себя не плакать при малышке. Она могла ещё больше испугаться. А она и так пережила уже достаточно много для своего возраста. Я даже боялась представить, какие будут последствия нашего маленького «приключения»

– Нет! Не похожи! Не похожи!

Теперь мужчина самодовольно улыбнулся.

– Вот и правильно! Вот и хорошо!

А потом он присел перед Викой на корточки и потрепал ее по щечке. Видимо, он сделал это слишком грубо, поскольку девочка поморщилась.

– Милая, скажи своей маме… Это же твоя мама? – он указал пальцем на меня.

Вика испуганно на него смотрела, словно кролик на удава. Я уже поняла, что этому ублюдку не нравится, когда ему не отвечают, когда его игнорируют.

Мысленно умоляла Вику не молчать.

Малышка, ответь ему! Ответь!

– Да… – кивнула девочка. Умничка! Я выдохнула с облегчением.

– Отлично! – воскликнул преступник, – Вика, скажи своей маме, что ты делала с добрым дядей Мишей?

Малышка перевела взгляд на меня. Я кивнула ей, приободряя ее.

– Дядя Мися накормил меня мясом с кальтоськой… И мы пили чай с толтом. А потом иглали…

– Замечательно! – улыбнулся ещё шире Михаил, – Скажи, что ещё мы делали?

Со стороны можно было подумать, что он просто друг нашей семьи, что он просто разговаривал с ней. Я чувствовала, что здесь было что-то не то… он не угрожал ей открыто. Но угроза ощущалась. И это было направлено на меня.

– Иглали… – Вика начала нервничать. Ответ не совсем удовлетворил мужчину, он тяжело вздохнул, но требовал от нее большего. Хотя бы за это ему спасибо.

Никита продолжал стоять рядом со мной, время от времени переступая с ноги на ногу.

– Тебя кто-нибудь обижал? – задал очередной вопрос Михаил.

– Нет… – Вика покачала головой. Мужчина поднялся, но ручку моей малышки не отпустил.

Повернулся ко мне.

– Вот видишь, Полина, я могу быть добрым. А могу быть и злым… Если не будешь слушаться, понимаешь меня?

– Понимаю…

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

А потом Михаил отдал приказ:

– Развяжи ее.

На лице Никиты промелькнула растерянность, но он тут же принялся развязывать мои руки. Он специально действовал грубо, намеренно причиняя ещё большую боль. Руки болели, онемели, и я даже не могла поднять их. Хотелось плакать. Но надо держаться! Ради моих детей!

– Иди за мной, – сказал Михаил, и я решилась.

– Мне нужен врач… Пожалуйста… Я сделаю все, что прикажете… Но мне нужен врач. Я могу потерять ребенка!

Несколько секунд он продолжал смотреть на меня. Я боялась, что он откажет. Но я была готова умолять его. Ради моего малыша. Он ни в чем не виноват. Я не могла позволить ему покинуть меня, даже ни разу не подержав его на руках.

– Пожалуйста… Он ни в чем не виноват. Я сделаю все, что вы хотите…

Михаил продолжал смотреть на меня. И я не смогла прочесть ни единой эмоции в его пустых глазах. Испытывал ли он сочувствие ко мне? А, может быть, жалость? Или, что вероятнее всего, ему было плевать на меня, на мои боли, на моего ребенка и на мои мольбы о помощи.

– Пожалуйста! – выкрикнула в отчаянии я.

– Заткнись… – начал было Никита и схватил меня за плечо, сильно сжимая плоть пальцами. Попыталась вырваться, но Никита, конечно же, был сильнее, и просто скрутил мои руки.

– Мама! Не надо! Мама! – закричала Вика и громко заплакала.

Мои крики, плачь малышки и ругань Никиты – все это смешалось в одну ужасную какофонию. И я просто с ума сходила от этого шума.

– Тихо! – внезапно раздался крик. Михаил повысил голос, но все стихли. Мы невольно замерли и посмотрели на мужчину.

– Так, – он обратился к Вике, – ты не плачь. Ведь никто тебя не обижает, правда? Полина, ты идешь с нами. А ты… – он повернулся к Никите, – а с тобой еще поговорю отдельно. Ты все же нарушил приказ… Я не разрешал тебе приходить сюда.

– Но ты и не запрещал! – воспротивился Никита, раздраженно вскинул руки.

– Но я и не разрешал, – Михаил угрожающе приподнял брови, – Хочешь еще что-то сказать?

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и первым сдался Никита.

– Отлично, – поднял руки в знак поражения, – я понял.

И направился на выход, перед этим, правда, бросил на меня злой многообещающий взгляд.

Мы остались втроем.

Я, Вика и Михаил.

А, да. И моя просьба, на которую я так и не получила ответ.

– Вы поможете мне?

– Пошли, – проигнорировал меня мужчина и направился на выход, держа Вику за руку. Малышка послушно засеменила за ним. Я не могла больше позволить быть ему с ней наедине. Кое-как поднявшись со стула, я прижала руки к груди и на дрожащих ногах зашагала за ними. Каждый шаг отдавался болью в спине. Но мне было плевать.

Ради своих детей я должна двигаться дальше.

Первый шаг за порог этой комнаты, и я ослепла. Немного, потому что свет был приглушен. Хватило несколько секунд, чтобы зрение пришло в норму. Все-таки я долго провела в полутьме.

– Идем, – услышала голос Михаила и вскинула голову. Меня держали в подвале, это точно. Ведь как объяснить наличие лестницы, ведущей вверх?

Михаил и Вика уже успели подняться.

– Быстрей. Поторапливайся!

И я ускорилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Казалось, что живот перестал болеть. Но мне все равно было страшно. А Михаил так и не ответил… Поможет ли он мне?

Поднималась, держась за перила. Боже, дай сил. Дай сил. Дай сил выжить и спасти моих детей.

А еще я верила, что скоро нас найдет Ваня. По-другому просто быть не могло! Он не мог бросить нас. Просто не мог. Я верила в него, я ждала его.

Михаил вывел нас в длинный темный коридор, стены которого были увешаны картинами. У меня происходил диссонанс в голове. Слишком все культурно выглядело для преступника.

Здесь было много комнаты, но все двери, ведущие в них, были закрыты. Я переживала, что нам придется идти слишком долго, и мой организм не выдержит.

Но, наконец, мужчина остановился возле очередной двери и открыл ее, пропуская нас вперед.

– Прошу.

Всю дорогу я внимательно следила за ним и Викой. Ее ладошка и пальчики были такими хрупкими и маленькими, и я опасалась, что Михаил может причинить ей боль.

– Вы вызовите мне врача? – задала еще раз этот же вопрос.

Михаил кивнул, и волна облегчения заполнила меня.

– Но сначала сделаем один ва-а-а-жный звоночек!

Он усадил нас на диван, а сам опустился на журнальный столик, стоящий напротив нас. В его руках быстро оказался черный мобильник, который он протянул мне.

– Без глупостей! – предупредил он, – Будешь говорить только то, что я тебе скажу, поняла?

– Да…

Я уже знала, кому он звонил. Ване. Все это «представление» с похищением было только ради него.

Длинные гудки длинною в мою жизнь.

– Чего тебе, сука? – и родной голос Вани остро резал мои нервы. – Эй?

– Ваня… – прошептала я, а на глаза навернулись слезы. – Ваня, ты слышишь меня?

Тишина. Мне уже начало казаться, что я ошиблась, что Михаил позвонил другому человеку… Но, наконец, он ответил.

– Полина?

– Ваня…

– Полина, ты в порядке? Вика с тобой? Вам не делали больно?

Михаил щелкнул пальцами, привлекая мое внимание. Он постучал по своим губам и стал тихо произносить слова, которые я начала послушно повторять.

– Ваня, он говорит не искать нас… Все равно не найдешь. Нас отпустят только тогда… Когда ты дашь добро на торговлю в твоем районе. Это единственное ус-условие… Пока с нами обращались хорошо. Но это не может продлиться долго… – говорила, словно робот. Михаилу это понравилось, и он кивнул. Вот тогда я и не выдержала.

– Ваня, Ванечка, забери нас! Забери! Мне страшно!

А потом Михаил вырвал у меня телефон.

– Вот мое условие, Костылев! Даю тебе три часа, чтобы дать мне положительный ответ, а иначе…

Договаривать это предложение не было смысла. Все и так было понятно. Если Ваня не даст свое чертово согласие, то нас уже ничто не спасет…

Михаил отключился и посмотрел на меня. Строго. Словно папочка, который разочаровался в своей ненаглядной дочурке.

– Ну, что ж… Ты меня немного огорчила… Но пока твой Ванечка, – на имени моего мужчины он усмехнулся, – ведет себя как послушный мальчик, я не стану наказывать тебя. Я заранее позаботился о тебе! Врач постоянно дежурил здесь. Сейчас тебе помогут.

Я категорически не понимала этого человека. Он не желал мне зла в открытую, предлагал помощь. Но все равно мне было мерзко, неприятно даже смотреть на него. И в то же время этот человек показал мне кое-что. Другую сторону Вани, которая меня пугала. Он явно был как-то связан с преступным миром, иначе бы нас не похищали. Да и про какую торговлю говорил Михаил? Наркотики? Оружие? Все вместе? И это меня пугало. Невероятно пугало. Я думала, что мой Ваня был обычным гражданином. Моя ошибка была в том, что я сразу все не поняла. Ни Ваня, ни Андрей не горели желанием рассказывать, кем работает старший Костылев. Вот именно тогда я должна была насторожиться… А меня в тот момент заботили совершенно другие вещи, к сожалению.

Прижала к себе бедную девочку… Сколько же она натерпелась!

Михаил вышел из комнаты. Надеюсь, что он пошел за врачом.

Так и оказалось. И, к счастью, это была женщина.

«Прием» длился примерно сорок минут, а после мне поставили капельницу. И все же обстановка не давала мне покоя… Не то, чтобы я специалист в похищениях, но разве похититель должен так себя вести? Обеспечивать врачебную помощь женщине врага, развлекать ребенка врага… Что с Михаилом было не так?! Он явно сумасшедший. Но у этой медали было две стороны: я была рада, что нам не причиняли боль, не издевались. Но наши похитители были непредсказуемы. Может, это затишье не будет длиться долго? И что тогда? Как я смогу защитить своих детей.

Сжала ладошку Вики, которая сидела рядом со мной. Я лежала на диване, ощущая, что боль постепенно отступает, а малышка пристроилась рядом.

– Боеись? – спросила девочка и погладила меня по животу. Сейчас она была моим лучиком, ярким, неугасающим лучиком, благодаря которому я не тонула в это мгле.

Улыбнулась и погладила малышку по пухлой щечке.

– Нет, маленькая, – потрепала ее, и девочка рассмеялась, – не болею. Просто чуть-чуть устала.

Вика внимательно на меня посмотрела, а потом перевела взгляд на иголку, пронзившую насквозь мою тонкую кожу.

– Больно?

Теперь мне пришлось наигранно смеяться, чтобы окончательно разрушить страх моей девочки.

– Не-е-ет, конечно, нет. Мне совсем не больно.

Несколько секунд Вика продолжала разглядывать мою руку, а потом выдохнула.

– Холосо…

Да, все хорошо. Будет хорошо. Обязательно. Скоро наш папа придет и заберет нас.

30

Размах и короткий удар по стене. Костылев-младший равнодушно сидел в кресле и рассматривал фото девушки на своем смартфоне, пока его старший брат колошматил стену. Лицо Андрея не выражало никаких эмоций, но внутри бушевала самая настоящая буря. Он сейчас прекрасно понимал Ваню, который находился далеко от женщины, укравшей его сердце.

Андрей повел пальцем по экрану и на миг закрыл глаза, представляя, как по его коже скользит шелк ее светлых волос, как тонкие губы раскрываются в стоне, пока он будет ласкать ее маленькое хрупкое тело. Но пока это всего лишь мечты… И осталось потерпеть всего несколько месяцев, и Андрей сможет воплотить их в реальность. Правда, он сомневался, что его Василисе понравится то, как начнутся их отношения. Но по-другому Андрей не мог. Ей придется смириться, иначе… Иначе может погибнуть. А он не позволит ей умереть. Он готов убивать за нее. За свою хрупкую девочку Васю. Он понимал, почему Игорь хочет отомстить… Он был сам готов придушить Царя, отца Василисы, но Васю никто не тронет. Никто. Кроме Андрея, разумеется.

А в душе Ивана происходила настоящая буря. Его разрывало изнутри только от одной мысли, что не смог защитить их. Его малышку, его маленькую дочку. Хотя он поклялся самому себе, что никому не позволит причинить ей боль. И вот ему сообщили, что десять минут назад Вику похитили. Вику и Полину, которая под сердцем носила его малыша. И как, сука, так могло получиться? К-а-ак?! Его люди не должны были глаз с них сводить! Убьет. Лично. Каждого. Кто не доглядел. Кто недосмотрел. Он доверил им самое ценное, что было в его жизни.

– Тихо, – проговорил Андрей, наконец-то, откладывая мобильник. – Найдем их. Сегодня же.

Ваня тоже это знал. Но пиздец как было страшно. Возможно, впервые за многие годы. Миша – больной ублюдок, который плотно сидел на тяжелых наркотиках. Его поведение неадекватно. И его приспешники, среди которых бывший его Поли, тоже не отличаются благоразумием.

– Звони Руслану, – произнес Иван. И его слова прозвучали как приказ. Хотя обычно братья общались на равных. Пусть их не связывала общая родословная, но этих парней объединяло многое. Для них кровь – это всего лишь вода.

– Уже-е, – лениво протянул Андрей и вновь потянулся за мобильником. Набрал знакомый номер. Длинный гудки. Наверняка, сволочь, развлекался с очередной куклой.

– Я занят, – наконец, ответил Руслан, и он был явно недоволен, что его прервали…

– Кто бы сомневался, – пробурчал Андрей и посмотрел на брата. – Нужна помощь.

Секунда.

Две.

Затем слышится шорох.

– Вы где?

Он все сразу понял. Так и было в их небольшой компании. Три семьи, которые объединились, чтобы стать неуязвимыми.

– У меня.

Опять шорох и тихий мат.

– Буду через двадцать минут.

Руслан, как и обещал, прибил ровно в срок.

Сбросил куртку на пол, уселся в кресло и закурил.

– Рассказывайте.

Костылева быстро погрузили Руслана в курс дела. И с каждым произнесенным словом мужчина хмурился все больше и больше.

А потом они начали действовать. Поиск занял около часа. И им еще повезло: они знали имя похитителя.

А еще Ваня стал сомневаться в умственных способностях Михаила. Хотя есть у них друг Миша, и тот тоже имеет своеобразное мышление.

Михаил, чертов наркоман, спрятал Полину и Вику в своем загородном доме. Слишком просто. Слишком легко. Или это была уловка? Михаил не стал привозить в тайное место, потому что ему было нужно, чтобы Ваня нашел их? Вот это звучало более логично.

Михаил – наркоман, и наркотики – это то, что приносило ему доход. И ему нужно было расширять свои территории. И в этот раз положил глаз на район Ивана, на его клуб и близлежащие территории. Думал, что Ваня легко согласится. Ведь ему тоже предлагали процент. И не маленький. А он заартачился, как думал Михаил. В правильного решил проиграть… А дело было в том, что с таким дерьмом Костылев не хотел иметь дел. Оружие – да. Но продажа наркотиков или людей – точно нет. Безоговорочное нет.

И он не боялся отказать Михаилу. Знал, что тогда, возможно, начнется война. И она началась. Сначала в его адрес просто поступали угрозы, от которых Ивану хотелось смеяться. И он смеялся. После стали угрожать его семье. Полине и Вике. Только им. Поскольку Андрею угрожать было бессмысленно.

Костылев увеличил охрану. Набрал новых парней. И ошибся. В первый раз так сильно ошибся. И это стоило ему безопасности своих любимых женщин.

Первая мысль, и она же верная, среди новичков зачесался предатель. И он обязательно найдет того, кто помог украсть его девочек. Но сначала нужно забрать их. Ваня не хотел даже думать о том, что сейчас происходило с его девочками.

И вот они мчатся за город. Осталось проехать всего несколько километров, когда телефон Вани зазвонил.

Номер был определен как неизвестный. Но Костылев понимал, кто может ему звонить. И был прав. Звонил Михаил. Но говорила с ним Полина. Его маленькая девочка. Такая хрупкая. Такая невинная. Слабая и беззащитная. Голос ее дрожал, но девушка явно говорила под диктовку. И его смутили ее слова о том, что Иван не сможет их найти. Так что творилось в голове у Михаила?