Текст книги "Институт благородных магесс. Танец с призраками(СИ)"

Автор книги: Ксения Лестова

Соавторы: Лидия Чайка
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Догадывался, – уклончиво ответил друг.

– А почему не сказал?

– Не имел права. Ты же мне сама запретила лезть в ваши отношения, – хмуро усмехнулся Том. – У меня не было доказательств, а без них ты бы мне не поверила.

– У-у-у! – взвыла я, когда мы отлетели на достаточное расстояние от Института магов. – За что он со мной так?

– Ни за что, – откликнулся Томас. – Он такой, какой есть… отход жизнедеятельности древнего дракона.

– То-о-ом… – осуждающе протянула я и, отцепив от шеи друга одну руку, вытерла ладонью слезы. – Не ругайся!

– Ну, уж извини, по-другому назвать этого твоего Эрика я, увы, не могу, – выдало это растрепанное, все еще обиженное чудо. – Вижу, тебе немного полегчало.

– Он уже не мой, – проворчала я и снова уцепилась за Ворона обеими руками. – И да, мне полегчало. А он пускай ко мне теперь даже и не подходит. Если приставать начнет, у меня целое кладбище знакомых мертвяков есть!

– Злая и суровая, – хмыкнул Том, глядя мне в глаза и заправляя одной рукой выбившуюся прядь волос мне за ухо.

– Довели, – с шумом выдохнула я и напоролась на внимательный взгляд Ворона. – Что?

Парень отрицательно мотнул головой, но промолчал.

– Эрик гад! – сама неожиданно выругалась я. – Я же теперь не засну. А завтра у нас экзамен рано утром…

– Сочувствую… – тихо прокомментировал Том. – И настоятельно рекомендую все же немного поспать.

Мы подлетели к окну нашей с Ри комнаты. Свет был погашен, подруга уже во всю сладко посапывала в своей постели. Рано она решила сегодня спать лечь.

– Отдыхай, – шепнул мне на ухо Томас. – Спокойной ночи, Кристи.

Я удостоилась дружеского поцелуя в щеку. И не успела отреагировать на подобное проявление чувств, как Тома уже и след простыл. Понятно, со мной никто не посидит, сказку не почитает, в носик не поцелует, одеялко под спинку не подоткнет… обидно, но я понимаю, что он сам наверняка очень устал и нуждается в отдыхе. А я… а что я? Спать не хочется совершенно, на душе кошки скребут. После ухода друга мне стало до жути тоскливо, а предательские слезы так и норовили прочертить соленые дорожки на моих щеках.

На прикроватной тумбочке блеснуло колечко. Помнится, его задачей было скрывать мою магию, энергетические потоки, ну и далее по списку, от защитных заклинаний стены. А это же мысль! Ночь, мне плохо… Кто как не скелеты мне помогут скоротать это время? Они вполне адекватные и смышленые (какая удача), посмотрим, может чего дельного посоветуют…

Думать о том, насколько надо было быть рассеянной, чтобы оставить кольцо на самом видном месте, не хотелось. У меня шок, депрессия, может вообще психическое расстройство… кто знает? Мне необходимо с кем-нибудь поговорить! А будить Ри не хотелось. Ей завтра тоже на экзамен.

Надела кольцо на палец, сжала ладонь в кулак и направилась на выход из комнаты. Мне нужны скелеты. Срочно. А иначе я за себя не ручаюсь. Слезы исчезли, но обида продолжала жечь грудь. Да и ком в горле не давал спокойно и ровно дышать. Так и хотелось тихо всхлипнуть. Он мне изменил. Осознание этого пришло так неожиданно, что я споткнулась на лестнице и чуть было не пропахала мраморные ступени носом. Благо успела ухватиться за перила. Он мне изменил. Боги, как же мерзко. Интересно, а когда он умудрялся встречаться еще с кем-то помимо меня? Хотя чего это я. И так понятно когда. Не удивлюсь если он решил наставить мне рога в тот момент, когда я огорошила его новостью, что не собираюсь спать с ним до свадьбы. Помнится, мы тогда сильно поругались. Правда, он потом попросил прощения. Но все же… Кем надо быть, чтобы так поступить? Мы ведь не неделю встречались. И что же получается, Эрик променял меня на другую? Ту, которая не отказала ему в столь незначительном моменте жизни, как переспать? И, скорее всего, не единожды. Еще и Томас с Айри… Какой-то частью своего усталого мозга я понимала, что Ри права, Томас не мог опуститься до того, чтобы лишить Трин девственности. В каком бы состоянии он не был. Но от этого почему-то на душе не становилось легче. Было так же противно и мерзко. Да просто потому, что он с ней целовался! Хотя, будь на месте этой белобрысой другая… Как бы я отреагировала тогда? Что-то мне подсказывало, что точно так же. И что это все значит? Кто бы мне дал ответ…

Я спустилась в холл, прошла к главному входу и, открыв дверь, вышла на улицу. В лицо ударил прохладный ветер. Я глубоко вдохнула свежий воздух и, быстро сбежав по ступеням, направилась на выход с территории Института благородных магесс. Никогда бы не подумала, что буду искать утешения на кладбище. Но как оказалось и такое возможно.

До кладбища я добралась довольно быстро. Наверное, мне так хотелось поделиться с необычными знакомыми своими проблемами, что эти самые проблемы сами меня несли на встречу с мертвяками.

Не успела я ступить на территорию кладбища, как послышались отдаленные голоса. Неужели Фил снова восседает на своем надгробии и напевает похабные песенки? Я, не скрываясь, пошла на звук голосов и, подходя все ближе, стала постепенно различать, про что на этот раз поет мой знакомый скелет:

– Какая же злодейка ты судьба,

Любовь мою вдруг вздумала украсть!

– Укра-а-а-асть! – вторили ему голоса подпевал.

– Мне слышаться умертвий голоса,

Они, маня за гранью, будут ждать.

– Жда-а-а-ать!

– Тогда я в усыпальнице одной,

Пройдя сквозь стен холодный камень.

Найду то место, где покоится она,

Та, что судьбою злой украдена была!

– Была-а-а-а…

– И руки пройдут мои сквозь мертву плоть,

И не коснутся губы жарких губ.

Да будет проклята судьба,

Когда твой дух из тела забрала!

– Забрала-а-а!!!

– Кхем, не мешаю? – решила я прервать скелетов.

– О-о-о, красотка, проходи, садись! – Фил соскочил со своего надгробия и, смахнув с насиженного места невидимую пыль и грязь, предложил присесть на него мне.

Я решила отказаться.

– Чего печалишься? – спросил скелет. Видимо, уже понял, что я не просто так пришла.

– Да как тебе сказать, – на секунду я замялась, но потом резко выдохнула и стала рассказывать. Сначала слова давались мне тяжело. Но потом я и сама не заметила, как выложила Филиппу все, что наболело. Рассказала ему про Томаса. Как тот целовался в каком-то баре с Айри. Скелет только качал головой и хмыкал. А под конец вообще выдал какую-то глупость по поводу того, что я просто-напросто ревную. И надо же было подобную глупость предположить! Потом я поведала Филу о том, что, оказывается, мой благоверный неизвестное мне количество времени растил на моей голове рога. После этого торчащие из могил кости стали как-то странно подрагивать. Остальные же скелеты, которые решили высунуть свои головы, а не другие части тела, просто в открытую хихикали. Никакого сочувствия. А когда я закончила рассказывать, делясь своими переживаниями с мертвяками, главный кладбищенский бард запел:

– Все мужики козлы, но только не скелеты.

Ты не смотри на то, что они не одеты.

«Похабщина!» будешь кричать им в след.

А у них на это один ответ:

Я скеле-е-ет!

– Скелет, скелет, скелет! – снова поддержали товарища остальные мертвяки, которые составили ему сегодня ночью компанию.

– Рыжая девушка, в черном платье.

Серебряный браслет у нее на запястье…

Пришла к нам красавица, повесила нос.

У нас возникает один лишь вопрос:

Ну и кому дать в нос?!

– Дать в нос, дать в нос, дать в нос! Вся жизнь Кристин пошла под откос! – громко заголосили подпевалы.

А я лишь стояла каменным изваянием и не могла и слова сказать. Издевательство чистой воды.

– Бедняжка Крис истосковалась.

С любовью, с дружбой распрощалась.

Сейчас бы прыгнуть со скалы.

И будет девушке кранты.

И почему в голове весь этот бред?

Потому что, что?

Я скеле-е-ет!

– Ске-е-е-еле-е-е-е-ет! – завопили эти самые, которые скелеты.

– Вы издеваетесь, да? – я всхлипнула и постаралась сдержать вновь выступившие на глаза слезы.

– Оу, оу, оу! – Фил приподнял руки и медленно направился ко мне. – Я и не думал, что все будет так серьезно! Братья! Нам нужно успокоительное!

– К-какое усп-покоительное? – запинаясь и продолжая всхлипывать, спросила.

– Очень действенное и необходимое в подобной ситуации! – приподнял Фил один палец к ночному небу.

– А зачем мне успокоительное? – слезы все же побежали по щекам. Да уж… завтра буду не красавицей.

– Поверь мне малышка, так надо. Уйдешь отсюда как огурчик!

– То есть зеленая и в пупырышках?

– Нет, так же хрустеть будешь.

– Шутник…

– Принесли, принесли, принесли… – зашелестели голоса вокруг нас и в руке Филиппа оказался довольно немаленьких размеров бутыль.

– Приступим, – скелет вынул пробку и сделал пару глотков. Затем протянул сосуд с подозрительной жидкостью мне. Я взяла его в руки и недоверчиво посмотрела на мертвяка.

– Я тебе семейным счастьем Жуй-жуя клянусь, все нормуль будет!

И я ему поверила. Сделала один маленький глоток и почувствовала, как по горлу течет тягучая сладкая жидкость.

– Ну как? – Фил потер костлявые руки. – Успокаиваешься?

– Ага… – протянула я и сделала еще глоток. А вкусное у них успокоительное. Надо будет узнать рецепт…

– Нет-нет-нет! – я замотала головой. – Надо так! Пиши, – я ткнула пальцем в Фила, который сейчас сидел на голой земле и карябал на ней пальцем текст письма. Моего письма Эрику… – Чтобы твои грабли больше не смели ко мне прикасаться!

– Не-е-е, – запротестовал скелет, – надо писать так: да чтобы ты сдох, тварь бессердечная.

– Да причем здесь тварь? – я поморщилась. Сидеть было жутко неудобно, так что мне пришлось соскочить с надгробия Филиппа и присесть рядом с ним на землю. – Надо написать ему, что он этот… – я стала усилено вспоминать ругательство, которое недавно слышала от Томаса. – Отход жизнедеятельности древнего дракона, во! – Я так обрадовалась тому, что смогла вспомнить это ругательство, что даже скелета обняла.

– Вот тебе и леди, – хихикнул мой друг.

– Кто леди? – я отстранилась и заглянула в пустые глазницы. – Это я-то леди? – Меня пробрал безудержный смех. Я повалилась на землю и обхватила себя руками за плечи. Да что они добавляют в это успокоительное? Мне определенно оно нравится!

– На, – мне протянули заветную бутыль, – глотни еще.

Я снова села и сделала очередной глоток. Какой он был по счету, не знаю. Не подсчитывала.

– Ну как? – скелет кивнул головой на опустевший на половину сосуд. – Приходишь в норму?

– Я? – непонимающе уставилась на него и задумалась. В норму… А мне Эрик изменил… Том с бывшей целовался… И все это… продолжало меня бесить. Я всхлипнула и зарыдала в голос. Закрыла лицо руками и скукожилась, пытаясь спрятаться от нависающих надо мной проблем.

– Да чтоб меня дряхлый вампир поцеловал! – выругался Фил. – Женщины, вы вообще нормальные существа?

– Не-е-е-ет, – рыдая, протянула я. – Мы… непредсказуемые-е-е, – еще один громкий всхлип.

– Да вы, – хмуро произнес Филипп, – обнаглевшие! Я на тебя ценную жидкость перевожу, а тебе хоть бы хны!

– Так мне и «хны», – сказала, не прекращая заливать кладбище своими слезами. – Просто ты не понимаешь… Я думала, он ко мне с серьезными намерениями, а о-о-он, – я убрала руки от лица и взглянула на скелета, – мне изменял.

– Ой, прекрати, – Филипп только рукой махнул, – неужели ты из тех чокнутых, которые из-за парня со скалы сигают? – Он приблизил свою черепушку ко мне поближе, и, казалось, пытается заглянуть мне в глаза. – Или ты все же сильная личность и перестанешь лить слезы по какому-то плешиво-блохастому оборотню?

– Он не оборотень, – я нахмурилась.

– Да какая разница! – Фил встал с земли и, протянув свою костлявую руку над одной из могил, скомандовал: – Джаст, гитару!

– О-о-о, нет, – я закрыла уши руками, догадываясь о том, что сейчас будет происходить. – Пожалей мои расшатанные нервы.

– Тебе понравится, – в глазах скелета появился красноватый огонек. Костлявая рука из могилы протянула Филу довольно старую, но хорошо сохранившуюся гитару и тот, заняв уже привычное на надгробии место, пробежался пальцами по струнам.

– Расстроена, – печально произнес он. – Подожди минутку.

Я встала с земли и облокотилась на один из небольших памятников. Кажется, этот конкретный памятник был когда-то ангелом… Когда-то очень давно. Когда у него еще была голова и два крыла вместо одного. Сложив руки на груди, я стала ждать представления. Меня немного шатало, да и икота начиналась, но я старалась приложить максимум усилий, чтобы не упасть.

– О, так нормально, – довольно сказал Филипп и снова быстро пробежался пальцами по натянутым струнам. Заиграла мелодия. Сначала довольно быстрая, она постепенно становилась все медленнее и вот Фил начал петь…

– Поцелуй меня в последний раз.

И я уйду, поверь мне, навсегда.

Уйду, когда полночная луна,

Окрасится в багровые цвета.

Люби меня, хоть редко, мимолетно,

Но люби!

Когда последние во мне надежды погребли.

Бросай мне в след проклятия слова,

Но не забывай, ты слышишь,

Не забывай меня…

Гитара заиграла громче, а пальцы скелета уже невозможно было разглядеть. Он с силой бил по струнам. А я снова заметила, в который раз, что по щекам побежали надоевшие слезы. Только я смогла успокоиться, как снова глаза на мокром месте. Что же ты со мной делаешь, Фил?

– И я ушел, ты знаешь, я ушел.

С трудом и проклиная чертов миг,

Когда мой взгляд в толпе тебя нашел.

И резко понял что пропал, погиб.

Остыл, забыл, не вспоминаю!

Но ты сама нашла меня.

Ну что же, я готов, мы снова поиграем?

Но теперь ведешь не ты, а я.

У гитары лопнула одна струна.

– Дай еще выпить, а? – хриплым голосом попросила я и протянула руку, чтобы взять стоящую у надгробия Филиппа бутыль. – Что-то мне совсем тоскливо от твоих песен сегодня.

– Ну, хочешь я другую спою?

– Неприличную? – спросила шатающаяся на ногах я. Обхватила заветный бутылек с успокоительным за горлышко и сделала несколько больших глотков.

– Ну как тебе сказать, – скелет попытался почесать несуществующее ухо. – Немножко… совсем чуть-чуть.

– Знаю я твое чуть-чуть, – я махнула на друга рукой и скомандовала: – Давай! Заводи шарманку!

– Кхе, – крякнул скелет и снова заиграл на уже шестиструнной гитаре энергичный мотивчик. А я стала танцевать, не выпуская из руки бутылек и не забывая время от времени к нему прикладываться. Видела бы это безобразие моя мама…

– Тело твое пылает, – начал петь Фил. –

Под взглядом голодным моим.

Ты бросаешь на меня томные взгляды.

И жажду мою мы до утра не утолим.

– Ла-ла-ла! О-о-о-о… е-е-е-е! – торчащие из могил кости энергично задвигались и стали, как и всегда, подпевать кладбищенскому барду. А я продолжаю танцевать.

– Крутись, вертись, гори.

Реализуй мои мечты.

Делай со мной все что хочешь.

Но ты лишь ногти о кости мои точишь…

– О-о-о-о-о-о… облом-м-м… – пропели подпевалы.

– А что здесь происходит? – раздался за моей спиной голос Ворона.

Бутыль выпала из ослабевшей руки, и я пошатнулась. Но меня вовремя успели ухватить за руку.

– О-о-о, носатый, как дела? – Фил продолжал держать в руках гитару и болтал ногами, которые свисали с надгробия.

– Могли быть и лучше, – прорычал Томас. – Крис, какого дряхлого вампира ты тут забыла?

– Общение, – ляпнула в стельку пьяная я. А завтра утром мне будет ну о-о-очень стыдно. Видимо, этот сладкий напиток, который Фил обозвал успокоительным, вовсе успокоительным и не являлся.

– Рыженькая, что ты натворила? – прищурился друг и, взяв меня на руки, пошел на выход с кладбища.

– Эй! – возмутилась я. – Мне надо попрощаться с друзьями!

– Кристи! – повысил на меня голос Хартен.

– Я сказала «попрощаться»! – стала упрямиться. Попыталась слезть с его рук, но меня лишь крепче прижали к широкой груди. Хм-м-м… а он, оказывается, хоть и тощий, но очень даже жилистый, да и тело, кажется, в довольно неплохой физической форме… Я протянула руку и стала ощупывать грудь друга. Надо же, а тело у него… очень даже.

– Кристи, что ты делаешь? – хрипло спросил Том.

А я продолжала ощупывать его тело. Только теперь спустилась чуть ниже. А там, если он действительно держит себя в форме, должны быть кубики. Вот я сейчас и посмотрю, есть ли эти самые кубики у Ворона.

– Я ищу, – решила объяснить свои действия другу.

– Прекрати, – как-то глухо произнес Хартен.

А мне было все равно. И мои руки таки, кажется, нашли то, что искали. М-да, завтра я точно буду жалеть о своей нескромности и распущенности. Но это будет завтра.

– Раз, два, три…

– Блэтт! – снова рыкнул друг и осторожно поставил меня на землю. – Ты вообще даешь отчет своим действиям?

– Не совсем, – мотнула головой. Прикусила нижнюю губу, смотря, как Ворон поправляет свою рубашку. А я еще и несколько пуговиц расстегнуть умудрилась. И как я, так… и мантию расстегнула.

– Я вижу, – нахмурился Том. – Иди, прощайся со своими друзьями. Только недолго. Мне тебя еще надо как-то до кровати дотащить.

– А мы разве не полетаем? – печально осведомилась я.

– А у меня нет столь полезного артефакта, как у тебя, – парировал Томас.

Я тяжело вздохнула и пошла прощаться с мертвяками. Те продолжали распевать песенки, но я даже не пыталась к ним прислушаться. Уж слишком я была сосредоточена на том, чтобы не упасть.

– Ну, я это… ик… – привет икота, – пойду?

– Да иди уже, – махнул на меня костлявой рукой Фил.

– Да я и иду, – насупилась я.

– Ну, так и иди, – насмешливо произнес скелет.

– Иди, иди, иди, – нетерпеливо поддержали товарища торчащие из могил кости. – Печеньки принеси, печеньки принеси, печеньки принеси…

Нет, это нормально вообще? Я хмыкнула и с гордо поднятой головой, развернулась и… споткнулась, упала и таки пропахала землю носом. Ну ладно, не носом, но приложилась сильно.

– Ребя-я-ят, – захныкала пьяная я. – Я коленку разбила.

– Фр-р-р-р, – произнес Фил и покатился со смеху. Его поддержали все остальные.

– Крис, я же сказал недолго! – раздался раздраженный голос надо мной. И меня подняли за шкирку на ноги. – Что ты пила? – Друг стал принюхиваться.

– Не… ик… знаю, – сказала я и покосилась на продолжающего сидеть на надгробии Филиппа.

– Ясно, – меня выпустили и нехорошо так… на главного скелета посмотрели. – Что ты ей подсунул?

И голос такой у него был… очень грозный. Мне даже страшно стало.

– Успокоительное, – невинно произнес бард.

– Успокоительное так не пахнет! – а после этих слов мне стало еще страшнее.

– Пахнет, пахнет! – стал заверять моего друга в обратном скелет.

– Твое счастье, что мне некогда сейчас разбираться, – холодным тоном произнес Томас. – Попрощалась? – Этот вопрос был адресован уже мне. А я лишь головой кивнула и сразу поняла, что сделала это зря, так как стала заваливаться. И если бы не Томас, который решил более не мучиться и забросил меня на свое плечо подобно скрученному ковру, я бы снова упала.

– Томас Хартен! – возмутилась я и стукнула друга по спине кулачком. – Отпусти меня немедленно!

– Молчи уж, горе… пьяное, – он развернулся и опять направился на выход с кладбища.

– Я не… ик… пьяная! – попыталась возразить.

– Рыженькая, помолчи, пожалуйста, – шикнул Ворон и, удобнее устроив меня на своем плече, ускорил шаг.

– Да что же вы… за мужчины такие, а? – понесло меня. – Что Эрик, что ты… Сволочи! Ненавижу вас!

– Да уж, развезло тебя сильно. Ты как экзамен сдавать будешь, глупая? – стал отчитывать меня несносный недомаг.

– Да тебе какое дело вообще! – да меня развезло! И это только моя проблема, как я буду экзамен сдавать! Достали. – Эрик мне изменял, ты вообще с Айри целовался! Ненавижу вас! Предатели-и-и… – я который раз за сегодня всхлипнула.

– Кристи, угомонись, – в голосе друга послышалось раздражение.

Ничего, ничего… я и не так могу.

– И ладно Эрик, с ним все понятно, – мне так захотелось задеть Томаса, что я перестала контролировать то, что говорю. – Но ты! Мне было бы все равно, если бы ты с другой девушкой целовался. Но Айри! Да как ты вообще мог до такого опуститься?

– Достала! – в очередной раз зарычал Том и сбросил меня со своего плеча. Еле на ногах устояла. Но меня вовремя схватили за руку, не позволяя упасть. Видимо, до своей комнаты я дойду вся изгвазданная. И да… таки завтра мне будет ну о-о-очень стыдно.

– Пусти, – попыталась снова возмутиться.

Огляделась вокруг и поняла, что мы стоим уже у стены, а неподалеку виднеются ворота, которые вели на территорию магов.

– Кристи, – голос друга стал каким-то хриплым. – Ты что вообще вытворяешь?

– У тебя, что в последнее время все вопросы связаны между собой?

– В смысле? – не понял друг.

– В смысле, хватит меня доставать своей мнимой заботой! – И чего спрашивается, злюсь? А злюсь ведь. Вот тебе и успокоительное. – Ненавижу вас! Да чтобы я еще хоть раз… ик… – вернулась моя икота, – с магом встречаться стала? Да ни в жизнь… ик…

– Ты сама-то понимаешь, что говоришь?

– Понимаю! – я стала переходить на крик, не заботясь о том, что нас могут услышать. – И вот что я тебе скажу, – грозно ткнула пальчиком недомага в грудь. – Катись-ка ты к своей белобрысой и оставь меня в покое!

– А с чего вдруг тебя так стало заботить то, с кем я целуюсь? – прищурился Ворон. Он привычно взъерошил волосы, а потом стал разминать шею… Хм… опять голова болит. А я тут со своими криками-истериками.

– А… – я сразу не нашла, что ответить, – просто мне не нравится, что ты снова связываешься с Трин. – Во, придумала, и почти не соврала.

– И все? – он приблизился ко мне вплотную и навис подобно грозовой туче над такой маленькой мной. Мне даже голову пришлось приподнять, чтобы видеть его глаза.

– А что еще? – делаю невинные глазки и снова икаю.

– Как-то раньше ты так из-за Трин не злилась. Пакости делать, делала. Что она мне не пара говорила и не один раз. Но так резко никогда не реагировала. В чем дело, рыженькая?

– Все, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! – нашлась я и снова ткнула друга пальцем в грудь. Твердую такую… Память услужливо напомнила мне о том, как я только недавно подсчитывала количество кубиков на его теле. Может, стоит продолжить? А что, я немного невменяема, мне можно. А что завтра стыдно будет… потерплю. Рука снова пробралась под мантию и стала продвигаться дальше. Но, увы, добраться до кожи мне не позволили. Томас перехватил мое запястье и не позволил мне продолжить подсчет этих… которые кубики.

– Ты издеваешься что ли? – и снова его голос стал хриплым.

– Том, не мешай, – шикнула я и попыталась высвободить свою руку. – Мне подсчитать нужно.

– Что подсчитать?

– Томас, у тебя столько ко мне вопросов… ик…

– И я почти не получил ответов, – Ворон сжал мою руку чуть сильнее.

Я не успела больше ничего сказать, так как впала в ступор. Мой друг прикоснулся свободной рукой к моему лицу, провел пальцами по губам, а затем запустил их в волосы. А там у меня зеленая прядка! Он не должен ее видеть. Или сейчас уже не имеет значения то, увидит он ее или нет? Додумать я не успела. Ворон склонился над моими губами и поцеловал. Я попыталась его оттолкнуть, но одной рукой это было сложно сделать. Ведь он продолжал сжимать мое запястье. Только прижал мою руку к своей груди так, что я и пошевелить ей не могла. Хотела укусить Хартена за язык, который сейчас бессовестно исследовал мой рот, но почему-то не смогла этого сделать. Ворон продолжал одной рукой портить мне прическу, вторая же выпустила мое запястье. Но вот вырываться я уже не хотела. Наоборот, я обвила его шею руками и прильнула ближе к недомагу. И почему-то мне тогда казалось, что это правильно и так должно было быть всегда. Том провел рукой вдоль моего позвоночника, и я не смогла сдержать тихий вздох удовольствия. И именно тогда пришло осознание того, что я вообще делаю. Я целуюсь с Вороном. Затем снова наступил ступор. Томас это заметил и перестал меня целовать.

– Что не так? – тяжело дыша, спросил друг.

А я стояла, смотрела на то, как мои руки обвивают его шею, а пальцы теребят непослушные темно-зеленые волосы. Осознав это, быстро убрала их к себе за спину и потупила взгляд.

– Я… – и это мой голос? Хриплю так, как будто выкурила трубку.

– Все ясно, – на удивление спокойно произнес Ворон и выпустил меня из своих объятий. И вот что странно… мне почему-то сразу же стало их не хватать. Объятий этих.

– Прости, я… – попыталась сказать, что жалею о случившемся, но меня опередили.

– Кристи, ты извиняешься за то, что я тебя поцеловал? – хмыкнул Томас и отступил на пару шагов. – Думаю, это больше моя вина. Я, – он немного замялся, – не смог сдержать эмоций.

– Эмоций? – спросила, плохо понимая, о чем он.

– Это нервное, – подмигнул мне Том и кивнул в сторону ворот. – Лучше тебе поскорее оказаться в своей комнате, а иначе утром ты будешь выглядеть не лучшим образом. Плюс, тебя ждет жуткое похмелье.

– Ик, – только и смогла сказать я.

– Расцениваю это как согласие следовать дальше и не возмущаться по дороге, – недомаг снова подошел ко мне и, взяв за руку, повел в сторону ворот, ведущих на территорию магесс. Ну, ведет, прям как маленького ребенка.

Возмущаться я не стала, так как не хотела нарываться на очередную склоку. Зато шла и думала о том, что Томас уже второй раз меня целует и этот, второй поцелуй, я не могла назвать дружеским. И оправдывать его фразой «Это нервное» тоже не могла. И вот тут до меня медленно стало доходить, что Том питает ко мне не совсем дружеские чувства. Но это невозможно. Да я и мысли такой не допускала никогда, чтобы я и Томас…

Друг довел меня до ворот и, быстро попрощавшись, развернулся и стал невидимым. Хм, и даже не попытался меня снова поцеловать. Хотя чего это я расстраиваюсь? Видимо, еще не все «успокоительное» выветрилось из моего организма. Я прошла через ворота и ступила на территорию Института благородных магесс. Легкий ветерок пробежался по моим щекам и шее, лаская, и я невольно снова улыбнулась. Ну что, пора спать…

До комнаты дошла без приключений, а вот войдя в нашу с Ри каморку, остолбенела. Амур спал на моей кровати и ужасно громко храпел. Одна его нога в разноцветном носке свисала до самого пола, а рот был так широко открыт, что я удивилась тому, что туда не залетела еще ни одна муха. А если и залетела, то была уже давно съедена.

– Хр-р-р-р-р-р-р… – раздалось грозное в нашей маленькой комнатке.

И вот что удивительно, Ри спокойно спала, абсолютно никак не реагируя на мощный храп крылатого почтальона. Вот только, мне теперь, где спать лечь? Я хмуро посмотрела на шкаф и отмела шальную мысль из своей головы почти сразу же. Нет, на шкаф я не полезу. Места на нем маловато. Идем дальше. Ванная. Тоже нет. Слишком холодно и неудобно. А у меня утром экзамен, а если учесть то, что я буду мучиться с похмельем, терпеть еще ломоту во всем теле ой как не хотелось.

Не найдя ничего лучше, чем спихнуть пухлую тушку со своей кровати, я осторожно достала из-под подушки ночную сорочку и направилась в ванную комнату. Быстро приняв душ и, помыв голову, натянула на себя сорочку и направилась обратно в комнату. Меня снова встретил смачный храп. М-да, с этим надо что-то делать.

Я схватила толстопопа за свисающую ногу и резко дернула на себя. Да это некрасиво, но я сегодня немного неадекватна. Мне можно! Амурчик шлепнулся на пол и недовольно заворчал, а я же запрыгнула на свою кровать и быстро залезла под одеяло.

– Ну ты и… – амур хотел выругаться, но я лишь погрозила ему кулаком. И тот тут же замолчал. Я, между прочим, тоже спать хочу.

Утро. Боги, какое это было отвратительное утро. Голова не просто раскалывалась, она взрывалась болью. Каждое шевеление, незначительный шум, только увеличивало мои муки. Еще и разобиженный на меня амур специально топтался у моей кровати и громко вздыхал.

– Так, где ты была, говоришь? – недовольно сопела Риэль.

Она сидела на своей кровати и, сложив руки на груди, испепеляла меня взглядом.

– На кладбище, – прохрипела и попыталась встать.

– На кладбище, – передразнила мой голос Ри и первая направилась в ванную комнату. – У нас сегодня экзамен, ты не забыла? – крикнула уже оттуда она.

– Даже если бы и хотела забыть, не получилось бы, – буркнула и осторожно поднялась с кровати. Пол как-то странно зашатался, и я ухватилась рукой за край прикроватной тумбочки. Все, чтобы я еще хоть раз взяла что-то из рук скелетов? Да никогда! И первое, что я сделала, это сняла кольцо и запихнула его в верхний ящичек комода.

Как умывалась, собиралась и завтракала – помню смутно. Голова продолжала болеть, поэтому Ри больше не мучила меня вопросами. А я сидела и пылала со стыда. Боги, что я вчера вытворяла… Даже вспомнить страшно. Если об этом узнают родители, мне не поздоровится.

Зайдя в аудиторию, где будет проходить экзамен, я невольно поморщилась. Илана Кандорская была уже во всеоружии. А именно, готовилась к принятию экзамена. Нас она взглядом не удостоила. И я была этому очень рада.

Пройдя к одной из дальних парт, сели, и стали ждать начала экзамена. В назначенное время аудитория заполнилась нашими сокурсницами под завязку, и началась наша пытка.

Я одна из последних подошла к кафедре и наугад вытянула билет. Произнесла его номер преподавательнице и, стараясь не морщиться от стрелявшей в голове боли, прошла обратно на свое место. Повезло еще, что у меня была возможность посетить с утра ванную комнату и сейчас от меня не пахло… успокоительным.

О произошедшем на кладбище, старалась не думать, но мысли то и дело возвращались к поцелую. И вот чего спрашивается, именно этот момент мне запомнился, а вот то, как я отплясывала под неприличную песенку Фила, было почти стерто из моей памяти? А еще, помнится, я кубики подсчитывала. Боги, стыдоба-то какая… Попыталась сосредоточиться на билете, но получалось плохо. А я ведь готовилась и на каждый вопрос билета могла ответить на автомате. Но… у меня настолько сильно раскалывалась голова, а память постоянно прокручивала момент у стены, что я отодвинула билет в сторону и закрыла лицо руками. Как же мне плохо… и стыдно.

– Здравствуйте, Илана Кандорская, – в аудиторию вошла ректриса. Ее я узнала по голосу и только потом отняла руки от лица и посмотрела на женщину. – Как проходит экзамен?

– Не очень хорошо, – сурово произнесла профессор.

– Оценки?

– Посмотрите сами, – и профессор протянула ей журнал с отметками.

Неужели, пока я тут от головной боли страдаю, кто-то уже успел сдать экзамен?

– Ясно, – нахмурилась леди Делорская.

Она села рядом с Кандорской и стала блуждать взглядом по аудитории. И я поняла, что сейчас будут спрашивать меня.

– Блэтт, вы готовы? – спросила меня ректриса.

А я лишь осторожно кивнула и стала медленно вставать из-за парты. Ри пихнула мне в руку билет и, произнеся тихое «дерзай», снова ушла в свои воспоминания по данному предмету.

Я подошла к кафедре, села на стул напротив женщин и с ходу стала отвечать на вопросы билета. И снова Илана Кандорская стала меня заваливать, а ректриса помогать. Правда я была награждена осуждающим взглядом леди Филиции Делорской. Кажется, она догадалась, почему я сегодня в таком помятом виде. И мне снова стало стыдно. Я отвела взгляд в сторону и стала разглядывать стены. Хм-м-м, никогда не замечала, что на них нанесен еле заметный узор.