Текст книги "Wing Commander: Расплата"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

Соавторы: Уильям P. Форстен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Часть 2.
РАСПЛАТА

ГЛАВА 1

Получив разрешение, капитан третьего ранга Ясон Бондаревский, по прозвищу «Медведь», развернул свой «Феррет» и пошел на посадку. Авианосец, к которому он направлялся и на котором ему предстояло служить, совсем недавно введенный в состав флота, носил гордое имя «Тарава», о чем сообщали сияющие буквы на его бронированном носу, и вид его не произвел на Ясона ни малейшего впечатления.

"Конкордия" – вот это авианосец! Именно туда адмирал Толвин перевел Ясона после бунта, возникшего на его прежнем корабле, "Геттисберге". Человеческие потери в двух последних кампаниях были огромны, вот почему оставшиеся в живых быстро продвигались по служебной лестнице. Однако Ясону и не снилось, что в своем "зрелом" возрасте – двадцать пять лет! – он будет возглавлять целое крыло на борту авианосца… но какой, к чертям, это авианосец?

Маньяк разразился издевательским хохотом, услышав о переводе на новый корабль.

– Что, к шуту, ты называешь авианосцем? Транспортная шаланда, которая может стать братской могилой, вот что это такое, – заявил он, и Ясон не мог с ним не согласиться.

Еще при подготовке пилотов на "Конкордии" без конца обсуждались достоинства и недостатки кораблей типа "Таравы". Их поспешно разработали специально для того, чтобы хоть как-то заткнуть дыры, возникшие в результате тяжелейших потерь последних кампаний. На девяти транспортных кораблях, уже на три четверти завершенных, были прекращены сборочные работы, и их в срочном порядке переоборудовали в авианосцы прикрытия. Ясону хватило одного-единственного взгляда, чтобы убедиться в полном идиотизме этой затеи.

На корабле имелась всего одна палуба для взлета и посадки, запасная отсутствовала – легко можно было представить себе, что произойдет, окажись она под обстрелом. Излюбленная тактика килратхов в этом и состояла – разрушив полетную палубу, сделать целый еще корабль беспомощным и потом спокойно добить его. У "Конкордии" было две взлетных палубы, но когда однажды при внезапном нападении обе они оказались разворочены, корабль едва не погиб. В последнюю минуту его спас Феникс со своим напарником, с трудом, но все же прорвавшиеся с соседней базы. В соответствии с требованиями новейшей конструкторской мысли на авианосце должно быть три, даже четыре взлетных палубы. И вдруг какой-то кретин, который всю жизнь отсиживался в штабе за чужими спинами, вылезает с предложением, что, дескать, ничего страшного, можно обойтись и одной!

Пролетая над кораблем, Ясон на мгновение оторвал взгляд от приборов, чтобы взглянуть на наружное оснащение "Таравы". На носу была смонтирована тяжелая четырехствольная нейтронная пушка, явно снятая с какого-то транспортного корабля и державшаяся просто чудом. По обе стороны взлетной палубы были укреплены гравитационные орудия среднего калибра. Заходя на посадку, он увидел две лазерных установки и несколько ракетных, расположенных вдоль нижней части корабля.

Оставалось лишь надеяться, что сами установки – новейшей системы, позволяющей за две секунды выпустить до десятка самых современных противоторпедных снарядов.

При посадке Ясон зацепил опору, ударившись о нее правым маневровым двигателем. Проклятая посадочная полоса оказалась узкой, прямо как игольное ушко. До полной остановки приходилось следить за каждым своим действием, он отвык от этого на "Конкордии" и теперь испытывал раздражение. Здесь было слишком тесно, одно неосторожное движение – и ты чтонибудь задевал.

Да, не так он представлял себе первое появление на авианосце в качестве нового командира крыла. Подумав об этом, он тут же разозлился на себя. Нашел о чем беспокоиться, будто у него нет других забот!

Пересекая силовое поле, не позволяющее воздуху улетучиваться с корабля, он ощутил его замедляющее воздействие на крыльях своего истребителя. Внутри ангара имелось всего лишь тридцать квадратных метров маневренного пространства, вся палуба была тесно забита. С левой стороны располагалась эскадрилья истребителей F-54C "Рапира", с правой – эскадрилья истребителей-бомбардировщиков F-57B "Сэйбр", где имелось место для второго пилота, втиснутое в узкое пространство позади и несколько выше сиденья основного пилота. Идея состояла в том, что пока основной пилот ведет машину, его напарник осуществляет функции стрелка. Ясон пока не составил себе определенного мнения относительно этого "гибрида" – плода мучительных раздумий тех, в чьем больном воображении родился замысел кораблей типа "Таравы". Он был спешно разработан, когда выяснилось, что пространство ангара не способно вместить такие хорошо зарекомендовавшие себя в боях машины, как "Бродсворды".

Пилот и стрелок, втиснутые в пространство, первоначально предназначенное для одного, будут очень скованы в движениях. И как же умники, придумавшие все это, не догадались вообще разместить одного из них снаружи? У них хватило бы ума. А ведь проблема свободного пространства и прежде волновала Ясона. Какой-нибудь инструмент, в тесноте засунутый не на свое место, мог стать причиной того, что нечто важное ускользнуло бы от внимания, или, еще того хлеще, разыскивая его, можно было не заметить ракету, летящую прямо в лицо.

Передвигаться по такой узкой палубе на маневровых двигателях было нелегко. Ясон резко затормозил, скрипнув зубами, когда тормозные колодки взвизгнули. Из-под колес брызнул сноп искр, и какой-то человек из числа палубных служащих поспешно отступил. Истребитель заскользил по палубе, нос его резко дернулся и замер всего в нескольких дюймах от заградительной сетки. Выругавшись, Ясон сделал отметку о времени прибытия, не обращая внимания на поданный трап и замаячившую на нем тень механика, поднимавшегося, чтобы встретить его.

Прежде чем отключить двигатель, Ясон дважды проверил показания приборов системы безопасности, и только убедившись, что все в порядке, заглушил двигатель и отключил защиту. Уже не один пилот, поленившийся осуществить двойную проверку контроля безопасности, если не поплатился за это жизнью, то отделался чрезвычайно неприятными ощущениями. В случае, если что-то оказывалось не так и возникала аварийная ситуация, система защиты, если она, конечно, сразу же не выходила из строя, в течение пяти секунд осуществляла автоматическое катапультирование пилота. Легко представить себе, к чему это приводило на битком забитой палубе.

Нажав кнопку, Ясон открыл фонарь кабины.

– Добро пожаловать на борт, сэр!

– Черт возьми, да это же Спаркс!

Она с улыбкой смотрела на него.

– Значит, и тебя тоже они переманили на эту лохань, – сказал Ясон, с удовольствием разглядывая хорошо знакомое, симпатичное лицо.

Спаркс была одним из самых приятных механиков, с которым ему когда-либо доводилось иметь дело.

– Я тут не одна из нашей прежней компании, – сказала она. – Адмирал перетащил сюда человек тридцать, этому кораблю нужны опытные руки. Остальные все новенькие, прямо из-за школьной парты. Ясон покачал головой.

– Хотел бы я знать, кому мы так сильно насолили, что нас запихнули сюда, – со вздохом сказал он.

– Ну, это не такой уж плохой корабль, – не очень искренне ответила она.

– Хотелось бы верить тебе, Спаркс.

– Командир корабля ждет вас, так что, думаю, вам нужно поторопиться.

– Что он за птица?

– Увидите сами, сэр, – уклончиво ответила она.

Никогда не устаревающая дипломатия военных, как известно, состоит в том, чтобы не откровенничать с начальством по поводу того, что ты на самом деле думаешь.

Ясон не прислушался к ее совету и продолжал стоять, оглядываясь по сторонам, всей кожей ощущая любопытные взгляды тех, кто находился на палубе. Их можно было понять: в конце концов, отныне он – их новый командир. Не обращая внимания на эти взгляды, он, в свою очередь, с не меньшим интересом рассматривал ряд сверкающих истребителей. По крайней мере, выглядели они новыми; это было и хорошо, и плохо – в новых машинах всегда есть скрытые технические дефекты, которые проявляются обычно в первые двести часов полета. Эскадрильи "Ферретов" и разведывательных кораблей находились позади "Сэйбров", что не лезло ни в какие ворота. Чтобы убрать с дороги более тяжелые машины, потребуется гораздо больше времени.

У Ясона возникло искушение прямо сейчас через Спаркс передать распоряжение, чтобы истребители переставили, но он сдержался. Разумнее, конечно, сначала познакомиться со старшим офицером полетной палубы и самому растолковать ему, как нужно навести тут порядок.

Спаркс наконец сама двинулась вниз по трапу, и Ясон последовал за ней. Как только он спрыгнул на палубу, позади него раздался резкий свисток. Он знал, что это означало: ему предстоял первый этап ритуала официального приветствия в связи с появлением на борту в новой должности.

Обогнув свой "Феррет", он увидел чуть больше десятка человек из палубной обслуги, выстроившихся в ряд и застывших по стойке "смирно". Он тоже вытянулся и отсалютовал сначала флагу Конфедерации, свисавшему с переборки, а потом молоденькому младшему лейтенанту, который был у них тут за старшего.

– Разрешите подняться на борт корабля, – произнес Ясон, сдерживая раздражение, которое у него всегда вызывала вся эта помпа.

– Разрешаю подняться на борт, сэр, – ответил младший лейтенант ломким мальчишеским голосом.

Ясон, томясь, продолжал стоять, не зная, что делать дальше, но тут, к счастью, заметил высокую темную фигуру в дверном проеме главного выхода на палубу. Очень, очень знакомую фигуру! "Да это же Думсдэй!" – обрадовался он, когда тот шагнул на палубу и направился к нему. Это был пилот истребителя с вечно унылым лицом, чаще всего пребывающий в меланхолическом настроении, за что он и получил свое прозвище. Вытянувшись, он отсалютовал.

– Командир корабля ждет вас, сэр. Ясон отсалютовал в ответ и ухмыльнулся, радуясь встрече со старым другом. Они двинулись по узкому коридору.

– Я рад, что моя просьба была удовлетворена, ~ с улыбкой сказал Ясон.

– Какая просьба?

– Когда адмирал Толвин произвел меня в капитаны третьего ранга, с тем чтобы я взял на себя командование истребителями на этой посудине, он сказал, что я могу прихватить с собой кого пожелаю из своих прежних товарищей.

– Ах, так это по твоей милости мне не дали насладиться отпуском и отправили сюда? – с тяжелым вздохом спросил Думсдэй.

– Мне позарез необходим здесь кто-то, на кого можно положиться. Возглавишь эскадрилью истребителейбомбардировщиков.

– Чуют, чуют мои косточки, что конец близок, уж ты постарался, чтобы это произошло, – проворчал Думсдэй.

– Ничего себе, Думсдэй! Благодаря мне ты получил отличную должность – и снова недоволен? Какого черта тебе надо? Думсдэй пренебрежительно скривил губы:

– Ну, спасибо. Теперь, когда ты сделал все, чтобы я побыстрее отправился на тот свет, моя семья, по крайней мере, получит приличное пособие.

– Ладно, не ворчи. Скажи лучше, что ты думаешь о командире корабля?

– Сам увидишь. Тем более что сейчас вы с ним встретитесь, он ждет тебя вот тут. – Думсдэй указал на дверь кают-компании и, не добавив больше ни слова, растворился в глубине коридора.

Ясон постучал в дверь.

Последовала пауза, столь долгая, что он уже собрался постучать снова, когда послышался едва различимый голос:

– Войдите.

Он открыл дверь и вошел. Командир корабля стоял к нему спиной, внимательно изучая трехмерную голографическую карту сектора. Плечи его были опущены, он выглядел как человек, глубоко погруженный в свои мысли или, может быть, пытающийся с помощью карты решить какие-то очень важные для себя проблемы.

Ясон ощутил неловкость. Это чувство усилилось, когда он случайно бросил взгляд на пустое кресло командира и заметил, что кожа на нем медленно расправляется, как будто командир корабля только что сидел там и вскочил, услышав стук в дверь. Изучение карты продолжалось еще некоторое время, точно Ясона здесь не было. Наконец командир повернулся, глядя не в лицо Ясону, а куда-то поверх его плеча. Глаза очень темные и невыразительные. Поверх внушительной лысины, прикрывая ее, с одной стороны на другую были зачесаны уцелевшие волосы. Пористый нос темно-красного цвета по форме напоминал луковицу. "Нос пьяницы", – подумал Ясон.

– Капитан третьего ранга Ясон Бондаревский?

Ясон отсалютовал. Командир корабля довольно долго разглядывал его, прежде чем отсалютовать в ответ.

– Я следил за вашей посадкой на экране. Она показалась мне немного неуверенной. Да, именно так – не очень уверенной.

Ясон ничего не ответил. Не Бог весть какая посадка, с этим можно согласиться, но назвать ее неуверенной… Тем не менее он не счел нужным оправдываться.

Командир по-прежнему не сводил с него взгляда, лицо его ничего не выражало. Наконец губы его сложились в подобие улыбки.

– Как поживает мой добрый друг адмирал Толвин?

– Находился в добром здравии, когда я в последний раз виделся с ним, сэр.

Командир закивал с серьезным видом, точно это была самая важная новость на свете.

– Я заглянул в ваше личное дело, Бондаревский. Вы участвовали в этом бунте на "Геттисберге" год назад или около того.

– Да, сэр, – спокойно ответил Ясон, по-прежнему не имея ни малейшего желания оправдываться.

– Грязное дело. Скверное, грязное дело.

– Вы так считаете? – осторожно спросил Ясон.

Во время официального дознания обстоятельства дела были полностью прояснены. Действия тогдашнего командира корабля признали противозаконными, а решение экипажа отстранить его от командования – правильным. Ясон вышел из этого разбирательства не только полностью оправданным – он получил награду и заслужил доверие адмирала Тол-вина.

– Именно так, Боневский. Грязное дело.

– Бондаревский, – поправил его Ясон.

– Да, конечно.

Командир корабля снова отошел к карте, напустив на себя вид человека, погруженного в глубокие раздумья. Когда он в конце концов вернулся к Ясону, лицо его сморщилось в улыбке:

– Я, коммодор Тадеуш О'Брайен, приветствую вас на борту.

Ясон пожал протянутую руку. Рукопожатие было слабым, ладонь – холодной и влажной.

У него возникла неприязнь к этому человеку, но он подавил это чувство. Многие люди склонны судить о других скоропалительно – черта, которая ему очень не нравилась. Кроме того, его впервые назначили на действительно ответственную командную должность, и вряд ли имело смысл начинать службу с конфликта. Тем более, что речь шла о единственном человеке на корабле, которому он подчинялся.

– Вы впервые на борту "Таравы"?

– Да, сэр.

– Ну, и как вам корабль? Командир корабля взглянул на Ясона так, как будто ожидал слов одобрения.

– Я пока не имел возможности составить свое мнение, сэр, я только что поднялся на борт.

– Ну, в таком случае, давайте осмотрим корабль.

Тадеуш пересек кабинет, открыл еще одну дверь и жестом показал, чтобы Ясон следовал за ним.

– Я принимал участие в его разработке, – с очевидной гордостью сообщил он.

– Да, сэр? В самом деле?

– Да, это так. До этого я много лет командовал транспортными кораблями, а потом участвовал в создании на их базе легкого авианосца прикрытия. Учитывая, что я досконально изучил транспортные корабли внутри и снаружи, в Адмиралтействе решили, что мне имеет смысл взять на себя командование одним из моих детищ.

– Вы командовали транспортными кораблями?

– Да, и это занятие, смею вас уверить, не из легких, – неожиданно сухо сказал 0'Брай-ен, – но очень, очень нужное. Без нас вы, герои-летуны, не смогли бы совершать свои подвиги. Это мы, скромные труженики, снабжаем вас оружием, горючим, питанием – всем тем, без чего полет невозможен. И взамен получаем мало благодарности, очень, очень мало благодарности. – В голосе О'Брайена явственно прозвучали нотки горечи.

Соперничество между тыловиками и теми, кто воевал на переднем крае, не являлось для Ясона секретом; оно длилось столько же, сколько и сама война. Он постоянно сталкивался с его проявлениями, а особенно в отпуске. Временами оно достигало такого накала, что, казалось, те, кто воевал, и те,, кто находился в тылу, испытывали друг к другу ненависть сильнее, чем к своему общему врагу.

– Это наш капитанский мостик, – сообщил О'Брайен, введя Ясона в слабо освещенную каюту, расположенную в верхней части корабля, рядом с командным пунктом по обеспечению подпространственных переходов.

Несколько человек из числа членов палубного экипажа и другие служащие склонились над своими приборами и дисплеями.

– Почти все новенькие. Не очень-то хорошо пока соображают, но я не теряю надежды, что когда-нибудь они освоят всю эту премудрость, – заявил О'Брайен.

Ясон заметил, что многие головы опустились при саркастическом замечании командира корабля.

– Разрабатывая концепцию легкого авианосца прикрытия, в Адмиралтействе решили, что он может выполнять четыре задачи, – продолжал О'Брайен. – В соответствии со своим основным назначением он должен являться транспортным судном для истребителей, разведывательных кораблей и бомбардировщиков, которые мы доставляем на тяжелые авианосцы, а заодно приводим эти небольшие корабли в порядок, заправляем и загружаем боеприпасами.

– У нас случалась нехватка истребителей, – ответил Ясон. – Это хорошая идея. Раньше приходилось получать машины в разобранном виде, а потом тратить сотни человеко-часов на сборку и испытания.

– Почему? Наши транспортные корабли доставляли их вам в плохом состоянии?

– Нет, сэр. Просто на все это уходило много времени.

О'Брайен широко улыбнулся:

– Пойдемте, осмотрим все остальное. Покинув капитанский мостик, они спустились на следующую палубу и направились в сторону кормы. Ясон на мгновение задержался около одной из огневых установок. Системы наведения и стрельбы были совмещены и находились внутри корабля, а не в специальной башне снаружи. Такое их расположение ограничивало возможность орудия стрелять по всем направлениям – появлялась некая "мертвая зона". Если бы килратхи знали о ней, они могли бы подобраться совсем близко к кораблю и обстрелять его, находясь в безопасной зоне.

Его разочаровало также и отсутствие новых ракетных установок, вместо них он обнаружил стандартные, одноствольные, которые уже начали выходить из употребления. У него просто язык чесался высказаться по этому поводу, но он вовремя прикусил его, вспомнив, что коммодор в восторге от своего корабля, в разработке которого к тому же он принимал участие.

– Полагаю, вы уяснили себе из моего объяснения, какие потенциальные задачи могут быть поставлены перед кораблем этого класса?

Ясон кивнул. Он уже понял, что О'Брайен относится к тому типу людей, которые, быстро перескакивая с одной темы на другую, часто не помнят, о чем они уже говорили.

– Я упоминал о том, что он может служить транспортным кораблем?

– Да, сэр, – ответил Ясон, не выказав ни малейшего удивления.

– Да, действительно, теперь я и сам припоминаю, что говорил об этом. Столько всего, знаете ли, приходится держать в голове…

Ясон молчал как рыба.

– Мы должны также конвоировать другие суда. Скоро, во время общих учебных маневров по отработке атаки, нам предстоит осуществлять прикрытие девяти десантных транспортных кораблей, подтягивающих резервы в сектор Юру к. Конечно, мы несем огромные потери из-за нападений случайных рейдеров килратхов, всяких там пиратов и прочих. И все же мне не кажется разумным использовать в этих целях такой мощный корабль, как наш. Мы могли бы передать каждому транспортному кораблю по паре истребителей, помочь надежно закрепить их на наружной поверхности. Пусть взлетают с нее в случае необходимости, а потом возвращаются туда же.

Ясон понимал всю серьезность этой проблемы. Случайные набеги килратхов стали причиной гибели уже не одного транспортного корабля. Однако попытки просто закрепить истребитель на наружной поверхности корпуса тяжелого транспорта уже предпринимались. В случае необходимости пилоту и членам его экипажа приходилось облачаться в скафандры и выходить в открытый космос. Если же в разгаре боя транспортному кораблю требовалось сделать тот или иной маневр, сплошь и рядом истребитель и его экипаж оказывались в плачевной ситуации, а порой не могли вернуться обратно.

– Следующее, что мы должны делать, это обеспечивать поддержку при осуществлении десантных операций.

– И часто нам придется этим заниматься? Задавая этот вопрос, Ясон прежде всего заботился о своих подчиненных. Ему приходилось принимать участие в нескольких десантных операциях, и он знал, как труден, а для пилотов, не имеющих опыта, смертельно опасен переход от полетов в космосе к полетам в атмосфере.

– Вы, наши летучие герои, жаждете только крови, да?

– Если вы имеете в виду, что мы стремимся делать то, чему нас учили, то я с вами согласен, – холодно ответил Ясон.

– Ну, я не очень-то уверен в этом, – обронил О'Брайен. – Мы только что получили приказ конвоировать группу десантных кораблей. Для такого корабля, как наш, это будет просто детская прогулка. Я знаю, что говорю, у меня есть кое-какая информация, так что можете не сомневаться, – сказал О'Брайен, и Ясон с удивлением отметил про себя явное облегчение, прозвучавшее в его голосе.

Закончив осмотр кормовой части корабля, они направились в главное машинное отделение. Через минуту они уже спускались под уклон мимо сотен расположенных в ряд ловушек, в которых скапливались и затем использовались как топливо случайные атомы водорода, пойманные в космосе.

– Будь я проклят, если это не "Гильгамеш"! – воскликнул Ясон, остановившись перед одним из двигателей.

Инженер, стоявшая рядом, с улыбкой повернулась к нему.

– Двигатель высшего класса, сэр. – Она вытянулась по стойке "смирно" и отсалютовала: – Корабельный инженер Масуми.

– Действительно, у нас тут установлены прекрасные двигатели, Масуми.

– Здесь стояли обычные транспортные двигатели "Марк-33", но мы их заменили на эти, – объяснила Масуми. – Очень мощные машины. Если лопасти полностью открыты, скорость не превышает двести сорок семь километров в секунду. Если же они закрыты, то есть корабль имеет обтекаемую форму, нам ничего не стоит развить ускорение десять "же" и за тридцать минут разогнаться до скорости десять тысяч километров в секунду.

– Ну, черт меня побери, по крайней мере, хоть это у нас хорошо, – вырвалось у Ясона.

Он тут же мысленно обругал себя за то, на чем уже не раз обжигался, – за привычку говорить, не подумав о реакции тех, кто его слышит.

Игнорируя присутствие Масуми, О'Брайен повернулся к Ясону:

– "Марк-33" были не так уж плохи.

– Сэр, "Гильгамеши" способны на все, на что способны обычные транспортные двигатели, но, кроме этого, они могут развивать очень высокую скорость. С ними мы можем очень быстро добраться, куда нужно, и так же быстро скрыться. Мы можем даже догнать разрушитель класса "Ралатха".

– Не думаю, чтобы нам когда-нибудь пришлось гоняться за такими кораблями, – ядовито сказал О'Брайен. – Наша основная задача – конвоирование, и я не вижу особого смысла в установке двигателей, которые стоят столько же, сколько весь остальной корабль. Я знаю, что такое финансовая ответственность. Вы же, летучие герои, об этом не думаете, нет. А между тем чувство финансовой ответственности – очень важная вещь.

– Если когда-нибудь нам придется туго, сэр, вы поймете, что я имел в виду, и возблагодарите Бога, что у нас на борту установлены "Гильгамеши".

– Вы подразумеваете четвертую потенциальную задачу, которая может быть поставлена перед "Таравой"? – В голосе О'Брайена явственно прозвучали тревожные нотки.

– Нет… Я не в курсе. У меня было всего несколько часов на заочное знакомство с кораблем после получения этого назначения.

Ясон скользнул взглядом по лицам Масуми и остальных работников машинного отделения. Не стоило мешать им и вообще обсуждать эти вопросы в присутствии членов экипажа.

Общая концепция "Таравы" не вызывала сомнений: корабль сделан на скорую руку и стоит сравнительно дешево, в отличие от баснословно дорогих средних и тяжелых авианосцев основного флота. Он идеально подходил для крайне рискованных рейдов в глубину килратхской Империи, или для того, чтобы служить приманкой, или для оттягивания на себя сил врага, чтобы прикрыть отступление более ценных кораблей, причем во всех случаях его, не задумываясь, принесли бы в жертву, если бы возникла такая необходимость. Он был создан именно для этого.

– Нам не будут давать опасных заданий, Боневиский, я точно знаю, что нет, – торопливо, точно пытаясь убедить самого себя, сказал О'Брайен. Взгляд его метался из стороны в сторону. – У меня есть друзья наверху. Этого не случится, пока я здесь.

Ясон бросил взгляд на Масуми, испытывая неловкость из-за командира корабля, из-за его хвастовства, явно отдающего трусостью.

– Если не возражаете, сэр, я хотел бы встретиться со свомим пилотами, – сказал Ясон тоном, который ясно давал понять, что, по его мнению, им следует закончить разговор.

– Да-да, действительно. Глупо с моей стороны было забыть об этом, – ответил О'Брайен. – Может быть, пообедаем вместе? У меня тут один из моих прежних поваров, он печет изумительный вишневый пирог, да и вообще готовит отлично. Найдется и бутылочка кларета, я позаботился о том, чтобы иметь скромный запас.

Предложение такого рода было равносильно приказу, и Ясон не мог отклонить его, хотя он предпочел бы провести вечер с Думсдэем, просматривая и обсуждая личные дела пилотов, палубных офицеров и механиков.

– Сочту за честь, сэр.

– Прекрасно. В таком случае, жду вас. С этими словами О'Брайен покинул машинное отделение. Ясон бросил взгляд на Масуми и заметил, что, прежде чем она отвернулась к своим двигателям, на губах ее мелькнула странная, невеселая улыбка – улыбка покорности и терпения.

x x x

Широко шагая, Ясон вошел в комнату подготовки пилотов. Ему было приятно, когда они дружно приветствовали его, вытянувшись по стойке «смирно». Ему довелось служить под началом нескольких чертовски хороших командиров, и вот теперь он сам стал командиром. Он отвечал за проведение всех боевых операций, и выше него на борту корабля был только его командир.

Он пересек комнату и остановился рядом с висящей на стене инструкцией для пилотов.

– Вольно, прошу садиться, – сказал он, и все они – мужчины и женщины, его подчиненные – опустились на свои места.

Он увидел лишь два знакомых лица – Думсдэя и Дженис Паркер по прозвищу Старлайт. С Дженис они впервые встретились в летной школе, а потом их пути разошлись – до новой встречи на "Конкордии". Она идеально подходила для того, чтобы возглавить эскадрилью разведывательных кораблей, была чертовски хорошим пилотом, быстрым, агрессивным, мастерски владеющим искусством боя на "Феррете". Заметив его взгляд, она усмехнулась и лукаво подмигнула ему. Он с трудом удержался от ответной улыбки. Он знал, что она к нему немного неравнодушна, но дальше этого дело никогда не заходило, главным образом из-за Светланы, ее соседки по комнате в летной школе. Усилием воли он отогнал эти воспоминания.

Все остальные выглядели совсем новичками, они смотрели на него с открытым и простодушным выражением – такой взгляд бывает лишь у людей необстрелянных. Загляните пилоту в глаза, и вам сразу станет ясно, участвовал он в боях или нет. Сражение, от исхода которого зависит ваша жизнь, когда решение, запоздавшее всего на секунду, может привести к тому, что вы распадетесь на атомы и рассыплетесь в пространстве, не может не изменить вас быстро и бесповоротно. И гибель друзей у вас на глазах, и ночи, полные кошмаров и тревожного ожидания, – все это медленно, но верно пожирает вас изнутри. Молодым пилотам, сидящим перед Ясоном, еще только предстояло побывать в пасти у безжалостной машины смерти.

– Я хочу сказать вам всего пару вещей, – начал он, понимая, что они с нетерпением наблюдают за ним.

Они, конечно, боялись смерти – кто же ее не боится? Но настоящего страха перед ней они не испытывали. Инструктора в летных школах, прошедшие точно такую же выучку много лет назад, придерживались того принципа, что готовить людей в этом плане не имеет смысла. Попадут на фронт и либо сами все поймут, либо погибнут, и последнее, как правило, наиболее вероятно.

Если бы "Тарава" еще хоть сколько-нибудь долгое время оставалась в стороне от больших боев! Тогда он успел бы обучить их всяким хитростям, которые знал сам, и у них появился бы шанс уцелеть.

– Кое-кто из вас, наверно, воображает, что уже теперь хорошо знает свое дело, – в конце концов, ведь недаром же вы получили свои прекрасные новенькие "крылья"? Поверьте мне: тот, кто так считает, уже без пяти минут покойник. Имеет шанс уцелеть только тот, кто боится, поэтому начинайте бояться прямо сейчас. Лично я испытываю страх каждый раз, забираясь в кабину. Именно это не раз спасало жизнь и мне, и Старлайт, и Думсдэю. Мы боимся килратхов, и спасибо их Империи за это. Конечно, нельзя допускать, чтобы страх взял над вами верх, иначе вы рискуете погубить и себя, и своего напарника, а может быть, и свою эскадрилью. Начиная с первой завтрашней вахты мы будем проводить, по возможности, постоянные тренировочные занятия. Мы встречаемся с вами в первом квадрате и займемся повторением и отработкой основных элементов полета – боевой взлет, посадка, развороты, стандартное тактическое маневрирование. Когда я увижу, что вы к этому готовы, мы перейдем к освоению более сложных приемов боя. За предстоящие несколько недель вы должны налетать больше, чем за прошедшие шесть месяцев. Я хочу, чтобы вы были готовы к любым боям, поэтому мы будем летать так, как будто находимся на передовой. Вы тут неплохо отдыхали после своих летных школ, но теперь отдых окончен.

Он огляделся. На их лицах не отражалось ни недовольство, ни одобрение; они отнеслись к нему с настороженностью, и он их понимал.

– Думсдэй назначается командиром эскадрильи истребителейбомбардировщиков "Сэйбр", Старлайт – разведывательных и патрульных "Ферретов". Я лично возглавлю эскадрилью "Рапир". Вопросы есть?

В комнате воцарилось напряженное молчание.

– Сэр, мы слышали, что "Тарава" не будет принимать участия в боевых действиях. Это правда?

Ясон скользнул взглядом по лицам.

– Тот, кто собирается что-то сказать, должен встать.

Поднялся долговязый пилот с рыжими волосами, доходившими до форменного воротника. Выражение лица у него было высокомерное, почти презрительное, точно это собрание страшно – наскучило ему, оторвав к тому же от более важных и приятных дел.

– Ваше имя, лейтенант?

– Кевин Толвин, – он на мгновение сделал многозначительную паузу, – сэр.

Ясон был ошеломлен, ему потребовалось время, чтобы осознать смысл сказанного. Приглядевшись, он заметил некоторое несомненное сходство: тот же острый взгляд, орлиный нос.

– Да, сэр, адмирал – мой дядя, – подтвердил его догадку Кевин.

Ясон бросил быстрый взгляд в сторону Думсдэя – тот мог бы по крайней мере предупредить его. О личной жизни адмирала было известно не много – в основном то, что его жена и все три сына погибли во время налета килратхов в самом начале войны.