Текст книги "Wing Commander: Расплата"

Автор книги: Кристофер Зухер Сташеф (Сташефф)

Соавторы: Уильям P. Форстен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 3

Войдя в кабинет Ясона, Думсдэй налил три чашки кофе, одну поставил перед Ясоном, другую пододвинул Дженис.

– По-моему, дела у наших птенцов пошли на лад, – сказал он. – Сегодня мы отрабатывали нанесение ракетного удара, и у Норагами было двадцать попаданий из двадцати одного, пока это лучший результат.

– У меня тоже неплохо, – согласилась с ним Дженис. – Понастоящему я недовольна только тремя, а три недели назад на том же уровне были все четырнадцать.

Ясон кивнул. Он сидел, расслабившись и откинувшись на спинку кресла. После десяти часов, проведенных в кресле пилота, шея его одеревенела и теперь ныла.

Уже три недели находились они в походе, и еще неделя ушла на то, чтобы отконвоировать девять транспортных кораблей с десантниками с базы Хартум, где они принимали участие в учениях. То, что такое большое количество лучших десантных подразделений в самом разгаре войны стянуто сюда, где не ведутся боевые действия, с единственной целью – обучения, мягко говоря, вызывало недоумение. Ясону никак не удавалось отделаться от ощущения, что эти так называемые "учения" – просто прикрытие для чего-то еще. Отозвать с фронта огромное количество боевой силы и техники, перегонять ее на значительное расстояние, чтобы вскоре переправить обратно, – и все это лишь в учебных целях? Дураку ясно, что здесь что-то не так.

Сам поход проходил сравнительно гладко, хотя две последние точки прыжка, через которые они прошли, располагались в непосредственной близости от мест боевых действий. По правде говоря, Ясона меньше всего волновало, что именно стояло за этой передислокацией, какие цели при этом преследовались. Важно было то, что это дало ему возможность вплотную заняться обучением пилотов, а это волновало его больше всего. Это – и растущая враждебность между ним и О'Брайеном, но тут, похоже, время играло отрицательную роль.

– И все же для настоящего боя они еще не готовы, – ответил Ясон, с удовольствием прихлебывая крепкий кофе, который помогал ему взбодриться.

– Вот пусть и учатся, на что еще годится этот чертов корабль? – сказал Думсдэй.

– Хотела бы я, чтобы у нас на капитанском мостике был ктонибудь другой вместо этого ничтожества, – вставила Дженис.

– Все, ребята, не будем об этом, – оборвал ее Ясон.

Ох, как трудно быть командиром! Всего несколько недель назад он с удовольствием вместе с ними перемывал бы косточки командиру корабля, но теперь… А между тем этот человек кого угодно мог вывести из себя, хотя бы своей неуравновешенностью: то он держался с подчиненными чересчур запанибрата, то начинал читать им нотации или даже ни с того ни с сего срывался на крик. Он ничего не смыслил в боевых полетах и тем не менее уже попытался как-то вмешаться в работу офицера, руководящего взлетом и посадкой. И момент выбрал для этого исключительно неподходящий – во время проходившей в очень быстром темпе учебной операции по отработке приземления звена бомбардировщиков, проверке их состояния, устранению обнаруженных неполадок и повторного взлета. Не выдержав, офицер потребовал, чтобы коммодор покинул командный пункт, и хотя он был совершенно прав, теперь его ожидал военно-полевой суд.

Ходили также слухи, что иногда О'Брайен появлялся на капитанском мостике, чересчур сильно благоухая своим любимым кларетом. Требования в отношении алкоголя отличались строгостью. Выпивать на борту корабля разрешалось только тогда, когда он не принимал участия в боевых действиях и, разумеется, не во время дежурств, исключительно в личных каютах или за столом командира корабля во время официального приема. Все эти запреты, конечно, в какой-то степени сдерживали пыл О'Брайена, и все же этот вопрос беспокоил Ясона. Его прежний командир на "Геттисберге" тоже имел пристрастие к выпивке, а чем дело кончилось? "Наверно, я чемто очень провинился в прошлой жизни, – думал иногда Ясон, – иначе за что бы мне такое наказание: два командира корабля за столь короткий срок – пьяницы?"

Сводила его с ума и бумажная "волокита, все эти бесконечные рапорты, которые он скармливал своему компьютеру для передачи в штаб каждые двенадцать часов, получая иногда их обратно с язвительными замечаниями по поводу грамматических ошибок. Ясону английский язык давался с некоторым трудом, а тот, на котором писались инструкции и отчеты, и вовсе казался незнакомым. Мать его была родом из Австралии, а отец – русский, и он вырос в русской колонии на Альфе Центавра.

Учения, которым он уделял массу времени, было очень трудно сочетать с надиктовкой проклятых рапортов, необходимость заниматься этим страшно бесила его, а это, судя по всему, доставляло О'Брайену огромное удовольствие. Но, пожалуй, наибольшее отвращение вызывало то, как командир корабля заигрывал с Кевином – приглашал его на обеды в кают-компанию, заискивал и между делом пытался вытянуть из него информацию.

Дженис подошла к столу и налила себе еще кофе.

– Знаете, что я слышала? – сказала она, краем глаза наблюдая за Ясоном. – Среди прочих мы конвоируем Первый десантно-штурмовой батальон, этих "Истребителей котов".

– О, это отчаянные ребята, – отозвался Думсдэй. – Они скачут с планеты на планету, а живут даже меньше пилотов. Мы, по крайней мере, спим на чистых простынях, а когда умираем, наши косточки упаковывают в мешок, если, конечно, удается хоть что-то собрать, и хоронят с почестями. Их же останки покоятся в безымянных могилах на множестве планет, названий которых мы даже не слышали.

– Это, конечно, большое преимущество, – ответил Ясон. – Никогда не задумывался о подобных вещах.

– Ну, и с какой стати ты вспомнила о Первом батальоне? Какое нам до них дело? – поинтересовался Думсдэй.

– Кое у кого там есть старые друзья, вот и все, – ответила Dженис.

Заметив, что она не сводит глаз с Ясона, Думсдэй повернулся и тоже уставился на него.

– У тебя и вправду там кто-то есть, Ясон?

У Ясона возникло чувство, будто его ударили под дых. Он растерзал бы Дженис, если бы мог, хотя бы за то самодовольное выражение, с которым она сидела перед ним. Вместо этого он сказал:

– Мне действительно важно это знать, Дженис. Спасибо.

– Не стоит благодарности, – ответила она, откинувшись в кресле и по-прежнему выжидательно глядя на него.

– Мне кажется, я чего-то не понимаю, – заявил Думсдэй.

– Там находится одна наша общая знакомая. Мы вместе учились в летной школе.

– Я так понимаю, что речь идет о женщине? – спросил Думсдэй, глядя на Ясона. Ясон кивнул, не промолвив ни слова.

– Думаешь, она в курсе, что я здесь? – спросил наконец он, взглянув на Дженис.

– Откуда мне знать? – с притворно простодушным видом ответила она.

– Ты хотел бы забыть о ней, но не можешь? – проницательно спросил Думсдэй.

Ясон почувствовал, что краснеет. То, что она сделала, было лишено всякого смысла. Провалила экзамен по совершенно ненужному предмету, ну и что? Подумаешь, уязвленная гордость! Взяла и подалась в космическую пехоту. Отказалась принять назначение на "Геттисберг", где они могли бы быть вместе, возможно, даже поженились бы. Черт возьми, зачем она это сделала? Каждый раз, думая об этом, Ясон испытывал жгучее чувство обиды.

– Помнишь, я тебе рассказывал о той девочке, которую встретил во время последнего отпуска? – мечтательно произнес Думсдэй. – Глория, так ее звали. Просто конфетка…

– Заткнись, черт возьми! – не выдержал Ясон. – Это совсем другое.

– Знаешь, ты мог бы слетать к ней и просто поговорить подружески, – участливо сказала Дженис. – Ее подразделение на "Бангоре". У тебя есть время до вечера, мы с Думсдэем подежурим. Возьми один из "Ферретов".

– Может, она и разговаривать со мной не захочет, пошлет куда подальше…

– Не думаю, – с улыбкой ответила Дженис.

x x x

– Медведь, внешний причал свободен, можешь садиться.

– Спасибо, "Бангор", иду на посадку. Подлетев к кораблю, Ясон выключил торможение и почувствовал, как его "Феррет" шаркнул о взлетно-посадочную платформу. Послышался щелчок – это сомкнулись вокруг тормозных колодок его корабля зажимы внешнего причала.

Отключив двигатель, Ясон открыл фонарь кабины и огляделся. Вокруг него простирался открытый космос. Чуть в стороне находилась двойная звезда: красный гигант, а рядом с ним – ослепительно сверкающий крошечный белый карлик. Между ними тянулся закрученный спиралью шлейф раскаленных газов, поднимающийся с поверхности красного гиганта. Млечный Путь казался россыпью мириадов искрящихся камней. Ясон замер, восхищенный открывшимся перед ним зрелищем, таким прекрасным, таким величественным, таким несовместимым с войной, которая шла рядом. Бескрайний молчаливый космос. Потребовалась бы вечность, чтобы исследовать его. Ясона в который уже раз пронзило острое чувство изумления перед этой загадочной красотой. Горькая ирония, однако, состояла в том, что даже среди этого великолепия человечество не сумело избежать ужасов войны.

Внезапно у Ясона мелькнула мысль, что, очень может быть, о нем забыли. Если бы ему понадобилось сейчас срочно взлететь, а связь с "Бангором" прервалась, то пришлось бы звать на помощь кого-нибудь из своих. Именно поэтому он всегда терпеть не мог внешние причалы на кораблях. Взлетно-посадочная платформа, которая, конечно, имелась у "Бангора", как у всякого транспортного корабля, предназначенного для перевозки десанта, вмещала лишь штурмовой корабль для перевозки космической пехоты – и ничего больше.

Ясон вылез из кабины и спрыгнул на палубу. Как только ноги коснулись ее, магнитные подошвы прилипли к поверхности. Медленно переставляя ноги, он пересек палубу, добрался до люка в шлюзовую камеру, открыл его – к счастью, он оказался не заблокирован – и шагнул внутрь. Люк позади него с легким щелчком закрылся, в камеру хлынул воздух. Оказавшись внутри, он сразу почувствовал притяжение силового гравитационного поля корабля. Спустя несколько секунд открылась внутренняя дверь, и перед ним, вытянувшись по стойке "смирно", возник капралпехотинец в форме.

– Разрешите взойти на борт, – сказал Ясон.

Караульный отдал честь, Ясон ответил ему тем же и потом еще раз отсалютовал корабельному знамени, укрепленному на стене коридора, в котором он оказался. Разница между этим кораблем и тем, который он только что оставил, бросалась в глаза. Десантные транспортные корабли предназначались для перевозки как можно большего количества людей и оборудования, это был "поезд", а не "дом", поэтому об удобствах здесь особенно не заботились. Узкий коридор был выкрашен в распространенный на флоте унылый зеленовато-серый цвет, вдоль стен по всей его длине стояли ящики с боеприпасами.

– Мне нужно в штаб Первого батальона космических пехотинцев, – сказал Ясон.

Капрал объяснил ему дорогу, и Ясон двинулся по коридору, стараясь не позабыть, куда ему нужно сворачивать. Вдыхая спертый воздух, он снова подумал, что жизнь пилотов просто рай по сравнению с жизнью десантников. Трехразовое горячее питание – или стандартный корабельный паек, горячий душ в любое время – или один "банный" день в неделю, это ли не роскошь?

Он не раз терял направление и забрел даже в спортивный зал, где человек сто космических пехотинцев занимались борьбой.

"Зачем это", – удивился он.– "Кому на этой войне может прийти мысль схватиться с противником в рукопашную? Неужели им приходится делать это?" Сам он никогда не воспринимал своего противника во вражеском истребителе как личность; для него это была просто машина, которая стремилась его уничтожить.

Пехотинцы казались очень крепкими, сильными, ему таких прежде не приходилось видеть. Двигались они с кошачьей грацией; жилистые, без единого лишнего грамма жира тела у многих были отмечены шрамами от ожогов, нанесенных лазерным оружием. Как только он спросил дорогу у их сержанта, все они тут же уставились на него и глазели все время, пока он слушал объяснения. Любопытство их ничуть его не удивило – посторонний человек в боевом скафандре, со шлемом под мышкой.

Добравшись до нижней палубы, он оказался перед дверью, над которой висела табличка с символическим изображением Первого десантно-штурмового батальона: череп килратха, над ним скрещенные ножи, а внизу – надпись готическими буквами: "Истребители котов".

Он открыл дверь и вошел. Большой холл был заставлен приборами и механизмами, повсюду сидели космические пехотинцы, разговаривали, смеялись, играли в карты, чистили и проверяли оружие. Один из них, продолжая точить нож из нержавеющей стали, с холодной усмешкой посмотрел на Ясона.

– Я ищу капитана Светлану Иванову.

– Координатора? Вон, третья дверь направо в конце коридора.

Все разговоры смолкли, внимание теперь было полностью обращено на него. Он испытывал такое сильное ощущение неловкости, что, оказавшись перед нужной дверью, чуть не повернул обратно, решив плюнуть на то, что привело его сюда, развернуться и уйти, послав все к черту. В последний момент его остановили все те же обращенные на него со всех сторон взгляды пехотинцев.

Он постучал в дверь.

– Войдите.

Он толкнул дверь и вошел.

– Минутку, – сказала она.

Она сидела к нему спиной, склонившись к голоэкрану и внимательно изучая карту на нем. В соответствии с уставом космических пехотинцев волосы ее были коротко подстрижены – прекрасные золотистые волосы, в которых мелькали более темные рыжеватые пряди. Шея тонкая, загорелая, да и во всем остальном Светлана ничуть не утратила своей женской привлекательности, чего не могла скрыть даже мешковатая форма.

– Что вам нужно?

– Привет, Светлана.

Ее спина напряглась, последовало долгое молчание. Потом она медленно повернулась.

– Ясон?

Он нервно улыбнулся, сердце часто заколотилось, во рту пересохло. Ее голубые глаза широко распахнулись, губы слегка приоткрылись от удивления". Она изменилась – семь лет войны не прошли даром. Едва заметные морщинки сбегали к уголкам глаз, от виска к уху змеился тонкий шрам. И все же это была она, та самая Светлана, точно такая же, какой он впервые увидел ее много лет назад. Светлана из его прошлой жизни, в свое время, подобно ему, сбежавшая из дома, чтобы воевать.

Все эти годы он безумно любил ее-и безответно, причину чего он видел прежде всего в том, что она была на два года старше него. Не устоял перед нею и его старший брат, Джошуа. Однако недаром ее называли Снежной Королевой – Джошуа постигла та же участь, что и множество других молодых людей, безо всякого результата пожиравших ее восторженными взглядами. Позднее, благодаря удивительному стечению обстоятельств, они встретились снова, уже в летной школе: ему тогда исполнилось восемнадцать, а ей – двадцать лет. Все произошло неожиданно просто: они потянулись друг к другу, сначала лишь как старые друзья, но очень быстро их отношения переросли в нечто гораздо большее.

– Это ты, – прошептала она.

– Это я.

Она кивнула, глаза ее вспыхнули, она наклонила голову, но тут же снова вздернула ее.

– Ты, проклятый сукин сын! Что тебе здесь нужно?

– Светлана…

– Я тебе не Светлана, слышишь, ты, чертов бродяга! Годами тебя носит неизвестно где, ни слуху от тебя, ни духу, а потом ты проявляешься, точно злая судьба, и ждешь, что я снова растаю от твоей милой улыбки, да?

Она вскочила и двинулась прямо к нему, похожая на тигрицу, которая вот-вот вцепится ему в глотку; и остановилась совсем рядом.

– Подожди хоть минутку, черт возьми! – воскликнул Ясон. – Разве это я виноват, что ты завалила экзамен? Или, может быть, когда это случилось, я сбежал в космическую пехоту и не давал о себе знать? Нечего сваливать всю вину на меня!

– Ага, выходит, это я виновата, да? – закричала она. – Помнишь, что ты сказал? "Почему ты не согласилась служить во флоте, тогда мы с тобой поженились бы, как только кончится война!" Чушь! Эта война никогда не кончится. Пусть я не могу летать, я все равно хочу воевать, так или иначе, а не играть при тебе вторую скрипку, и уж тем более не сидеть на Земле, точно приклеенная, пока ты летаешь и хватаешь награды.

Она отвернулась, и он испытал чувство облегчения, хотя все еще не был уверен, что она не бросится на него. После стольких лет службы в десантных частях, да с их подготовкой, она могла бы убить его голыми руками, даже не вспотев!

– Флотские порядки позволяли нам пожениться и получить назначение на один и тот же корабль, – тихо сказал Ясон.

– Но не в качестве пилотов, – все еще стоя спиной к нему, хриплым от волнения голосом ответила она. – Этого ты никогда бы не добился, а я больше всего на свете хотела летать. Неужели ты не понимаешь? Мой отец был пилотом, и твой тоже. Мне вовсе не улыбалось в конце концов оказаться домохозяйкой на Земле, в ожидании, когда придет письмо от твоего командира, где будет расписано, как доблестно ты сражался и как славно погиб. – Ее голос дрогнул.

– Это ты потеряла голову из-за своей непомерной гордости! – не в силах сдерживаться, почти закричал Ясон. – Это ты перевелась к космическим пехотинцам, черт возьми!

Она снова повернулась к нему.

– Я всего лишь хотела воевать, – сказала она. – Не тебя одного достала эта война. По крайней мере, и мать, и брат у тебя живы, а у меня не осталось почти никого.

– Джошуа погиб на Хосане.

– Господи! Прости меня, Ясон! – воскликнула она, подошла совсем близко и положила руку ему на плечо.

– Ты не знала. – Его гнев мгновенно улетучился. – Не переживай.

– А твоя мама, как она?

– Надеюсь, нормально. Я хотел провести с ней отпуск, но он сорвался, когда меня перевели на "Тараву".

– Так ты на "Тараве"?

– А как бы я еще мог оказаться здесь? Дженис тоже со мной, я дал ей эскадрилью.

– Ты что, командир крыла?

Ясон кивнул. Ему не хотелось, чтобы она подумала, будто он хвастается. Он отлично помнил, какой она была в летной школе, как мечтала о полетах в космосе и как тряслась от страха из-за экзамена по курсу физики точек прыжка. До этого злосчастного экзамена никто не сомневался, что, оказавшись на фронте, она станет одним из самых отчаянных асов. Он знал, почему в ней зародилось страстное желание непременно делать все лучше всех и доказать – что? кому? Причина таилась в том, что произошло с ее отцом. Это была трагедия, о подробностях которой у Ясона никогда не хватало мужества поговорить с ней.

По словам его собственного отца, поддавшись панике, отец Светланы погиб сам и погубил свой авианосец. Ясон не раз спрашивал себя: знала ли Светлана всю правду, тщательно скрываемую ото всех по моральным соображениям?

– Как Дженис? – спросила она, и ее голос потеплел.

– Дженис все та же. Командует эскадрильей, на ее счету тридцать два уничтоженных истребителя.

– И по-прежнему сохнет по тебе?

– Не думаю.

– Врешь.

– Какая разница? Из этого все равно никогда ничего не выйдет.

– А вот это похоже на правду. – В ее голосе явственно прозвучали ревнивые нотки.

Она вернулась к своему столу и села, жестом указав Ясону на койку. Он опустился на нее, положил шлем, перчатки и расстегнул ворот скафандра.

– Выпьешь что-нибудь?

– Мне скоро лететь, я должен вернуться до следующего прыжка.

Она кивнула и достала из стола маленькую серебряную фляжку. Налила в чашку, выпила залпом и убрала фляжку на место. Ясон был поражен – прежняя Светлана вообще не притрагивалась к спиртному.

– Ну и каким же образом ты вернулся в мою жизнь?

– Дженис сказала, что ваше подразделение здесь, среди тех, кого мы конвоируем. Я ничего не знаю, кроме того, что вы сюда прибыли из сектора Нивен. Я не мог не прийти.

– Нас отозвали с фронта.

– Зачем? Из-за учений?

– Ты хочешь получить секретную информацию, Ясон. – Она улыбнулась.

Все в нем встрепенулось – никогда, никогда не мог он устоять перед ее улыбкой!

– Согласись, все это немного странно, Светлана. Девять полков космической пехоты и десантников ни с того ни с сего отзываются с фронта для учений. Вам-то зачем учения? Вы за один только прошлый год принимали участие в пяти боевых походах. Учебная высадка для вас – просто детская прогулка.

– И ты хотел бы понять, что все это значит? – Она как-то странно посмотрела на него.

– Ну, конечно… – сказал он и тут же понял, что ляпнул что-то не то. – Но я прилетел не поэтому, я здесь из-за тебя, – тут же добавил он.

– Беспокоишься обо мне, да? Ясон опустил голову.

– Думай что хочешь, но мне все это и вправду показалось странным, тем более что все вокруг только и говорят о новом наступлении килратхов.

Было заметно, что она колеблется.

– Явно что-то не сходится, – продолжал он. – По-моему, это просто какой-то маневр.

– А что удивительного, если так? – сказала она, все еще не решаясь сообщить ему то, что знала. – Слишком большая опасность утечки информации. Я слышала, у вас на "Конкордии" с этим тоже бывали проблемы.

– Да, там оказался предатель, и он чуть не погубил корабль. Это было еще до меня, но мне потом рассказывали.

– Я слышала, как ты вел себя на "Геттисберге". Нужно немало мужества, чтобы бороться с тем, что у вас там творилось.

– Я не мог допустить, чтобы убивали безоружных штатских, просящих убежища, пусть даже и килратхов.

– Но килратхи действительно поступали так на Хосане и на сотнях других планет, Ясон. Я видела это собственными глазами.

– Да, они не щадят безоружных, я знаю, но это не означает, что и мы должны опускаться до их уровня и пятнать себя бессмысленной жестокостью.

Она грустно улыбнулась, глядя на него с таким выражением, точно он был несмышленыш, которому предстояло еще расти и расти.

– Ладно, я расскажу тебе, – тихо, почти шепотом сказала она. – Все равно твой командир корабля вот-вот получит то же самое задание. Мой командир, полковник Меррит, получил его час назад. Следующий прыжок отменяется. Мы разворачиваемся на сто восемьдесят.градусов и быстро пересекаем сектор. Если все будет в порядке, через три дня мы доберемся до точки прыжка, ведущей к By кар Таг, и захватим планету.

– Вукар Таг? Первый раз слышу.

– Смотри.

Она повернулась к дисплею и вместо карты, которую недавно рассматривала, вызвала на него данные о планете: ее размеры, оборонительные сооружения и прочее.

– Ничего не понимаю, – сказал Ясон. – Похоже, там ничего ценного нет, да и находится она на задворках. Песок и скалы – пустыня.

– Да, согласна. Никчемная планетка в никчемном углу килратхской Империи, но, надо думать, что-то важное там есть. Нам приказано захватить ее, высадиться и уничтожить все, что есть на ее поверхности. Наше подразделение получило особое задание – сровнять с землей какой-то дворец, находящийся на планете, хотя непонятно, при чем тут мы, если можно просто дать по нему залп с орбиты. Защитных сооружений почти нет.

– Планета охраняется?

– По крайней мере, два полка императорской гвардии из Двадцать третьей дивизии "Коготь".

– Императорская гвардия… Что за черт? Планета кажется дырой, за которую жаль отдавать даже одну-единственную жизнь.

– Это только доказывает, что там и вправду есть что-то стоящее.

Светлана нажала клавишу, и на экране вновь возникла карта, над которой она работала, когда он вошел. Ясон наклонился, чтобы внимательно разглядеть ее.

– Я как раз разрабатывала направление и координацию наших ударов для ракет "воздух-земля", – сказала она.

– Выглядит впечатляюще.

– У меня большой опыт по нанесению ядерных ударов. К тому же я – координатор. Во время таких операций нахожусь при командующем, представляю ему полную картину сражения и передаю его распоряжения. – Заколебавшись на мгновение, она добавила: – Из меня вышел бы неплохой пилот. Когда сюда доходят слухи о том, как ты летаешь, как быстро продвигаешься по службе, о походах, в которых ты участвовал, – я просто умираю от зависти.

– Мне очень жаль.

– Нечего меня жалеть! Я свое дело знаю. Никогда не пряталась за чужие спины и все же сумела вылезти из чертовски опасных передряг… Во время боя связь с вами пойдет через меня, вы будете прикрывать десант с воздуха. Место высадки – оборонительные сооружения рядом с дворцом.

– Значит, мы тоже будем участвовать?

– В плане сказано, что да.

– Черт возьми! Я только-только начал обучать чему-то своих ребят, но мы в основном занимались отработкой полетов в космосе. А тут, выходит, нам придется летать в атмосфере и наносить удары с воздуха?

– Вы будете не одни. Около точки прыжка к нам должен присоединиться еще один авианосец.

– Думаю, мне лучше вернуться.

– Наверно.

Он встал, испытывая ощущение неловкости, потому что не знал, что делать дальше. Она тоже поднялась, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.

– Если бы ты осталась во флоте или вообще не воевала, я бы женился на тебе, ~ сказал наконец Ясон. – А так… Какой смысл делать это теперь? Может, пройдут годы, прежде чем мы снова встретимся.

– Очень может быть, – грустно кивнула она.

Он шагнул вперед, собираясь обнять ее, но она отвела его руки.

– С этим покончено, Ясон.

– Кто-то другой появился на горизонте? – холодно спросил он.

– Не твое собачье дело! И почему вообще тебя это волнует? Твоя обаятельная улыбка по-прежнему неотразима. Красавицы с "крыльями", наверно, в очередь выстраиваются, мечтая покорить сердце такого мужественного пилота!

– А вот это не твое собачье дело! Глаза у нее стали точно льдинки.

– Катись отсюда к черту, и чтоб я тебя больше не видела!