Текст книги "Азиатский рецепт"

Автор книги: Кристофер Мур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Нет, такое произойдет, только если возникнут очень-очень серьезные проблемы.

Тодд спросил себя, зачем ввязался в подготовку ограбления, которое зависит от двух банд, русской и тайской? Одна банда помешана на власти, другая – на трансгендерных операциях. Тодду такой расклад не нравился. Владимир хотел, чтобы банды не общались и не соприкасались вообще. Тодду стало не по себе. Конечно, со вспоротым животом иначе быть не может. Но была тому и причина, с физическим состоянием совершенно не связанная. В Таиланде он чужой. Алиса с Владимиром – тоже. Разве чужим одержать верх над местными? А если выйти из игры? Еще не поздно сказать: «Эй, Владимир, я очень рад знакомству, но с Пивом и Минт вряд ли сработаюсь».

– Ты хочешь отказаться от участия, – догадалась Алиса. – Не надо.

– У Минт какая-то власть над Владимиром. Мне это не нравится.

– Минт только думает, что приручила Владимира. Она совершенно не понимает русских. Нас не приручить.

– Вы суровые ребята.

– Просто делай свое дело. Я буду делать свое, и мы оба заработаем кучу денег.

В первый раз, когда Тодд с Алисой занимались сексом, она сказала примерно то же самое. Точно фразу он не запомнил: в тот момент его мозг бурлил от коктейля гормонов.

– Какая доля у Минт?

– У нее фиксированная ставка. Двадцать тысяч батов. Ее подружки получают по десять тысяч каждая.

– Так они за штуку стараются? – Тодд до сих пор считал в долларах.

– Умница! – похвалила Алиса. – На эти деньги в московском отеле долго не пошикуешь. Сучонка Минт, разумеется, не в курсе.

– Не стоит ее недооценивать. Мужчина, который отсек себе член, – личность целеустремленная. А ее подружки стараются привлечь своих родственников. В этой стране люди с меньшим кругом общения, чем у этих красоток, даже госдолжности получают.

– Ничего у них не выйдет. Они просто почву зондируют. Брехуны постоянно этим занимаются. А у нас план продуман. Целиком, до последней мелочи.

«Очень может быть», – подумал Тодд. Откуда ему знать? Пока он твердо знал, что фактов, которые от него скрывают, не вагон, а контейнер и маленькая тележка. Тодд внушал себе, что это неважно, ведь он получит долю, а не жалкую фиксированную ставку, как катои. Алиса обожала разглагольствовать о том, что русские смотрят на любую ситуацию масштабно, а остальные видят только маленькое лицо на заднем плане фотографии: не напрягая зрение, не разберешь, кто это. Под фотографией Тодда стояла бы надпись: «специалист по оружию». Он служил в американских ВВС, стал профессионалом с узкой специализацией, которая привела его в мир сложнейших систем вооружения. Знания Тодда ограничивались устройством оружия, а беспокоиться о том, как оружие используют против врагов, – головная боль командования.

«Ты эксперт. Мне нужен эксперт. Тебе хорошо заплатят». – Да, так сказала тогда Алиса.

После обеда Тодд с Алисой пересели в арендованный пикап «Тойота» и покатили к складу в Лаем-Чабан. Огромный порт с магазинами, офисами, отелями, торговыми центрами построили, чтобы поддерживать экспортное производство. Огороженный складской комплекс не отличался от множества других, опоясывающих порт. Состоял он из приземистых бетонных зданий и широких секционных ворот.

Когда вошли на склад, Алиса включила свет. Тодд уставился на ряды деревянных ящиков, маркированных логотипом-креветкой, под которым шла надпись на тайском, а еще ниже – цифры.

– Рыбный соус, – хмыкнул Тодд и открыл ящик. Он оказался пустым.

– Наш товар с другой стороны, – объяснила Алиса, села в «Тойоту» и задом припарковалась к погрузочной зоне склада. – Все, что тебе понадобится, в ящике для инструментов, – объявила она, выбираясь из салона.

В ящике оказались электродрель, буровые головки, молотки, гвозди, чертежи и револьвер полицейского образца под патрон «.38 спешл».

– А это для чего? – спросил Тодд, взяв «пушку».

– Предложение Владимира – на случай, если что-то пойдет не так, – ответила Алиса без тени улыбки.

Револьвер оказался заряжен. Тодд опустил его в ящик. «Игра может получиться интересной», – подумал он.

– Сзади там перфоратор, – сказала Алиса. – Розетки на восточной стене. Ты ведь разбираешься в чертежах?

Тодд сам заказывал инструменты, чтобы пробить стену между секцией, которую арендовала Алиса, и той, где хранили оружие.

– Детка, чертежи я научился читать раньше, чем книги.

– Тогда за дело.

Бум! Алиса опустила ворота, закрыла рот и нос защитной маской и натянула резинку на затылок. Вторую маску она протянула Тодду, который изучал чертежи.

– Где ты их взяла? – спросил он, разглядывая хирургическую маску.

– В больнице.

– Украла в приемном отделении? Есть такое, до чего русские не опустятся?

– Я включила их в счет Джеральда.

Тодд вытащил изоленту из ящика для инструментов, дал один конец Алисе и, по мере того, как лента разматывалась, двигался к противоположной стене. Он шел к перфоратору.

Жара стояла адская, от измельченных в порошок бетона и кирпича на складе скоро заклубился туман. У Тодда в кармане зазвонил сотовый, но он не услышал. Не услышала и Алиса, стоявшая чуть поодаль в наушниках «Бозе», из которых лился саундтрек к «Убить Билла».

Тои оторвала взгляд от сотового и посмотрела на Дювела, который сидел у стойки на табурете.

– Босс не отвечает, – объявила она и звякнула браслетом о желто-голубую керамическую свинью-копилку, которая расположилась на стойке чуть левее Дювела. Фарангсутулился рядышком на табурете. Тои заметила, что даже в такой позе он на голову выше любой из стоящих рядом девушек.

Мораг сидела на жердочке, неподвижная, как изваяние. Буквально секунду назад две официантки подняли свинью и заключили пари на то, сколько денег в копилке. Дополнительные ставки они сделали на время, когда Мораг, как всегда по вечерам, хлопнется с насеста. Сейчас они переводили взгляды с попугаихи на уродливую стилизованную свинью, местами ярко-желтую, местами блекло-голубую, с острыми ушами, черными глазами-бусинками и красной прорехой рта.

– Где Уайпорн? – спросила Тои Дювела.

Уайпорн была дома и ждала, когда сын вернется с Доктором Любовь. Она твердо решила заполучить попугаиху и менять решение не собиралась. Ради китайского пива или ради Доктора Любовь, но Уайпорн стала другим человеком. Покончив с пивом, она вымыла голову, а ведь прежде спутанные и нечесаные волосы собирались в пучок и заталкивались под сетку – получалось самое настоящее гнездо. Впервые за несколько месяцев Уайпорн переоделась и переобулась, сняла старый халат и стоптанные розовые тапочки. Теперь от нее пахло мылом, а не восковыми свечами и ароматическими палочками.

Ким Ханг позвонила и поинтересовалась новым подношением духам сада, а Уайпорн заявила, что ей некогда. Дювел увидел чудесную перемену и едва не задохнулся от облегчения. Он поблагодарил бы человека, ее вызвавшего, да не знал, кто это.

– Мае Лек, ты… прекрасно выглядишь.

– К приезду Мораг хочу быть во всей красе.

Так закончилось безоблачное счастье Дювела. Чтобы чудесная перемена превратилась в обычное состояние, требовалась Мораг, она же Доктор Любовь. Здоровье у Мае Лек слабое, а страстное желание заполучить попугаиху может взвинтить цену птицы. Только бы аукцион не устроили: не дай бог, Доктора Любовь уведет из-под носа какой-нибудь птичий воротила.

Уайпорн притянула к себе стул и вскарабкалась на него. На такой высоте ее глаза оказались на уровне шеи Дювела. Она жестом велела ему подойти ближе и наклониться.

– Без Мораг не возвращайся, – проговорила она. Чистые волосы блестели в лучах солнца, льющегося в окно.

– Мае Лек, я сделаю все, что в моих силах, – отозвался Дювел, сгибаясь под тяжестью своей миссии.

– Любимое выражение твоего отца, – сказала старуха, заморгав влажными желтоватыми глазами.

У Уайпорн восстанавливалась память. Дювел забыл, что она, хоть и старуха, при удобном случае может ударить ниже пояса. От таких ударов вполне крепкий мужчина согнется пополам и кувырком полетит в свое далекое прошлое, навстречу призракам, которых он так боится.

Уайпорн поцеловала большую керамическую свинью-копилку.

– До свидания, мисс Свинья! – сказала она. – Здравствуй, мисс Мораг!

Дювел еженедельно опускал мелочь и двадцатибатовые банкноты в прорезь на керамической шее свиньи, порой и по сто батов заталкивал. Откладывал он на тот день, когда Уайпорн понадобятся ходунки или инвалидное кресло. Для Уайпорн свинья превратилась в члена семьи.

– На Мораг там хватит, – заявила она.

– Мае Лек, но ведь мы копим на инвалидное кресло, – напомнил Дювел.

– Я прекрасно хожу.

– Сейчас – да, но через пару лет коляска может понадобиться.

– Ерунда. Через пару лет я наверняка умру. А до тех пор Мораг составит мне компанию.

Уайпорн качалась на стуле, как Доктор Любовь на жердочке. В какой-то мере они были птицами одного полета. Уайпорн открыто хлебнула пива. Дювел уже собрался упрекнуть ее, да не захотел портить момент. Мае Лек казалась такой нормальной.

Дювел уже уходил, когда Уайпорн подтащила стул к окну гостиной, взобралась на него и, перехватив взгляд сына, подняла стакан с пивом в импровизированном салюте. Дювел помахал в ответ.

– Еще пива? – спросила Тои Дювела, который, судя по выражению лица, мыслями был за тысячу ярдов отсюда.

– Да, – кивнул тот. – Мае Лек любит Мораг.

Воспоминание было таким живым: он выходит из дома с копилкой, а Мае Лек стоит на стуле у окна. Он повернулся к ней и усмотрел, как она смахивает слезу и машет рукой. Дювел тогда огляделся по сторонам.

Дювел вспоминал машущую рукой Мае Лек, когда барменша поставила перед ним еще одну бутылку «Сингхи».

– Пиво – подарок от Тои, – объявила она, щелкнув пальцами.

– Спасибо, Тои, очень вовремя и кстати, – поблагодарил Дювел и поднял бутылку, приветствуя Тои, потом Доктора Любовь. Этот подарок кое-что значил. Он значил, что Тои хочет задержать его в баре до тех пор, пока не договорится с Тоддом. – Пожалуйста, позвони Тодду еще раз, – попросил Дювел, перехватив взгляд Тои. – Объяснить бы ему, как сильно мне нужна эта птица…

Тои чувствовала: Дювел, как примерный сын, хочет помочь матери. ЯйПорн ей тоже понравилась, поэтому девушка снова набрала номер Тодда. Длинные гудки. Тои отложила сотовый и заметила разочарование на лице Дювела. Если работаешь в баре, разочарованные лица видишь постоянно, но из-за несчастного лица Дювела девушка обозлилась на Тодда. «Только боссы-эгоисты не берут трубку», – подумала она.

– Приходите вечером, – посоветовала Тои.

– Вечером я на службе.

– Тогда завтра, договорились?

– Я думал, Тодд ненавидит попугаиху. Разве он не велел тебе избавиться от Мораг? Я готов купить ее по цене инвалидного кресла. Электрического, с тремя скоростями, ручным переключением и глобальной системой навигации, на случай, если инвалид потеряется – такие стоят недешево. Вот, возьми деньги. А Мораг я заберу домой – конечно, если можно.

– Нельзя, – пожала плечами Тои.

Девушка стояла на своем и невозмутимо звенела стаканами. Дювел уселся поудобнее и, глядя на свинью, гадал, что делать дальше. Разруливать тупиковую ситуацию в Таиланде все равно, что биться о стену в милю высотой, милю шириной и милю толщиной. О стену, вроде Великой Китайской, возведенной для отпугивания варваров. Дювел вообразил себя таким варваром (только они были куда ниже ростом) – как те изумлялись чудесам инженерной мысли и трудолюбия, не говоря уже о времени и средствах, затраченных на отпугивание им подобных.

Клетка Доктора Любовь висела в другом конце зала. Попугаиха сидела на жердочке. Тои домыла стаканы, вытерла руки и вытащила сигарету, которую сжимала уголком рта. Едва она подняла голову, Доктор Любовь зашаталась. Дювел представил, как дома его мать стоит на стуле у окна и ждет, когда он вернется с попугаихой. Несколько раз к холодильнику она точно наведывалась. Из глаз у Дювела покатились слезы.

Тои вытерла стакан, внимательно наблюдая за Дювелом. Мужские слезы ей не в новинку, но она и предположить не могла, что высоченный фарангстанет рыдать из-за Доктора Любовь. Тои вытащила бумажные салфетки и протянула Дювелу.

– У сына яйПорн доброе сердце, – проговорила она.

Глава 09

Бесконечно мудр тот, кто придумал варить пиво.

Платон

Понедельник, за двое суток до высадки десанта

Невысокий, но видный китаец – в огромном кабинете он казался чуть ли не гномом – медленно раскачивался в кресле-качалке с высокой спинкой. Он сделал растопыренными пальцами вайи задумчиво смотрел на Сиамский залив. По водной поверхности носились парусники. Там, где сходились небо и вода, маячил американский авианосец, словно стирая линию горизонта. Сиа Дом смотрел на залив, на корабли, на пляж, не забывая ловить свое отражение в стекле.

Солнечный свет падал на письменный стол с игривой утренней резкостью, заливая фотографии важных людей в форме, вечерних платьях, мантиях и костюмах китайской оперы. Стену за массивным тиковым столом украсили пластинками всех форм и размеров. Нервными глазками китаец напоминал кролика, а рот постоянно держал приоткрытым, словно его только что шокировали дурными новостями. Китаец думал, как всегда перед принятием решения. Жизнь убедила его, что люди думают куда меньше, чем нужно, отсюда ошибки и разочарования.

Огромный тиковый стол Сиа Дома по чистоте соперничал со старым тропическим лесом на границе после того, как там потрудились дровосеки. На блистающей полированной поверхности ни клочка бумаги, ни брошенной ручки. Старые китайцы взирали на него с противоположной стены строго и пристально, как умеют только мертвые. Мужчины и женщины с десятков фотографий в рамках, они встречали Сиа Дома каждый день. Их лица отражались на полированном столе, на декоративных пластинках, в зеркальных стенах от пола до потолка. Фотографии стояли на высокой полке с черным лаковым покрытием и красно-желтыми ажурными накладками. На фотографиях можно было увидеть даже старомодную китайскую одежду и прически. Дед Сиа Дома носил косичку восемь дюймов длиной. Пожелтевшая нить тянулась от фотографии к фотографии и объединяла их в семейную сеть. Много лет назад семь монахов пропели священные песни, окурили фотографии фимиамом и связали их нитью.

Под полкой висела огромная карта провинции Чонбури. Десятки булавок с круглыми красными головками обозначали расположение китайских храмов предков. Сиа Дом гордился этими храмами, рассредоточенными по всей провинции, считал их символами своей власти и авторитета, словно он был императором владений, обозначенных булавками. Вообще-то булавки показывали, куда доставляется его ритуальное пиво.

Каждый любитель китайского ритуального пива знает, что тайна рецепта известна девяносто девяти семьям и передается из поколения в поколение, от отца к старшему сыну. Если в семье сыновей не рождается, оставшиеся девяносто восемь семей выбирают новую, достойную и богатую на наследников, для заполнения вакантного места. Эта секретная система подвигла группу «Анноун» к написанию песни «Девяносто девять бутылок пива на стене». Шестью месяцами ранее Исполнительный комитет по китайскому пиву внес Сиа Дома в список особого контроля. Случилось это после того, как председатель посетил Чонбури и встретился с Пивом. Какое унижение выпало на долю Сиа Дома! Сын поставил его в затруднительное положение, из которого вряд ли найдется выход. Приказ передать рецепт другой семье – это смерть, быстрая и мучительная. Сиа Дом впал в отчаяние и лишь поэтому согласился встретиться с русской девушкой, которая сейчас сидела напротив него.

Алиса оказалась в паре футов от потока солнечного света и очень напоминала ангела. Белокурые волосы струятся по плечам и ниспадают на спину, длинная тонкая шея вытянута – Алиса порылась в сумочке и вытащила дизайнерские очки. Когда она надела их, ангел превратился в русскую девушку, которая пришла к Сиа Дому с деловым предложением.

– Все ваши проблемы от одного человека, – объявила Алиса.

Сиа Дом глянул на нее через стол и пожалел, что девушка надела очки.

– Назови его.

– Тиффани.

– В каком смысле Тиффани? – Сиа Дом включил дурака, захлопав водянистыми глазками, словно весь день считал на счетах и лишь теперь прервался.

Такие лица Алиса видела у мужчин, в первую очередь, за игорным столом. Во что бы ни играли: в покер, в блэк-джек, в шахматы – мужчины неизменно натягивают такую маску. Еще в московских люксах, когда Алиса раздевалась у них на глазах. Глупая маска, глупое лицо. У блефующих туго с воображением. Они выбирают стандартную постную мину, чтобы ничем не выдать свою сильную масть.

Позиция Сиа Дома Алису не беспокоила. Девушка ждала, что он прикинется шнурком и не станет откровенничать. С чего бы ему? Она деловой партнер Пива, но сколько таких партнеров в Паттайе? Для Сиа Дома они бабочки-однодневки. Он так погружен в бизнес и политику, что едва их замечает.

О проблеме наследства Сиа Дома Алиса думала долго и упорно. У Пива начисто отсутствовала отцовская преданность китайским ритуалам почитания предков, а страсть к мужчинам, переделанным в женщин, стала китайским эквивалентом превращения вина в воду. Алисе вдруг показалось, что люди на старых фотографиях умирают от жажды.

Подозрительность и недоверие Сиа Дома к не-китайцам Алиса тоже оценила верно.

Сиа Дом смотрел в окно и думал о том, что с такими, как эта блондинка, сталкивался и раньше. Все «алисы» мира запрограммированы на то, чтобы ободрать сад его семьи и сбежать с яблоками и апельсинами. «Алисы» уже пытались выведать секрет древнего рецепта, но ни одна успеха не добилась. Китайцы и русские недолюбливают друг друга с незапамятных времен.

Сиа Дом повернулся к Алисе и, опершись на локти, подался вперед. Они смотрели друг на друга, каждый в ожидании следующего хода противника.

Алиса скрестила ноги, щелкнула зажигалкой и наклонилась, чтобы закурить. Вот она подняла голову и выпустила дым в сторону большой карты. Кончиком сигареты ткнула в воздух, показывая на семейный храм.

– Чудесная семья, – похвалила она. – Вам наверняка хочется, чтобы ваш род не угас. Почти уверена, вы с супругой выбрали Пиву жену. Попробую угадать. Она из славной китайской семьи. Вы давно знакомы с ее родителями, а они прекрасно знают вас с супругой. У вас общие интересы в бизнесе, а поколений пять назад был общий предок. Одна из булавок на карте – храм ее семьи. Короче, девушка Пиву подходит идеально, но его, увы, совершенно не интересует. Он угодил в лапы Тиффани и никак не вырвется. Вы пригрозили вычеркнуть Пиво из завещания, отстранить от дел, выгнать из дома. Только это пустые угрозы. Ваша жизнь немыслима без сына. Кому вы передадите секретный рецепт пива, если он подведет?

– Кто сказал тебе про секретный рецепт пива?

– Птичка с глазами НЛЗ, – ответила Алиса, затушив сигарету в большой хрустальной пепельнице. – Вы думаете не о себе, а о чести рода. Зато ваш сын вполне может продать пивоварам рецепт, которому пять тысяч лет.

– Никогда! – закричал Сиа Дом, встав с кресла, и ударил по столу сухим кулачком. – Этот рецепт – святое.

– Ваш сын одного поколения со мной. Для нас святое – это деньги.

Сиа Дом медленно вдохнул и выдохнул, чтобы унять дрожь. Алиса снова закурила.

– Понимание проблемы не гарантирует ее решения, – заявил Сиа Дом.

«Ну вот, уже кое-что», – подумала Алиса.

– Решение у меня есть, – сказала она вслух.

Старик растянул губы в улыбке. Сейчас он узнает цену вопроса.

– Ты спрашиваешь, сколько я готов заплатить, – перефразировал он.

– Хотелось бы пятьдесят тысяч, и вы заплатили бы. Но, думается, мы сотрудничаем не в последний раз, поэтому ограничусь тридцаткой.

– Ты ее убьешь?

– Нет, – Алиса покачала головой. – С этим вы без меня справитесь. Пиво порвет с Тиффани. Окончательно и бесповоротно. Он женится на девушке, вами для него избранной. Тайна ритуального пива благополучно перейдет к новому поколению, которое позаботится о китайских храмах.

– Невозможно! – засмеялся старик. – Я все это пробовал. Как у тебя получится то, с чем не справился отец?

– Ваша правда. Это невозможно. Если вы, как отец, не сумели повлиять на Пиво, какие шансы у меня? В общем, поднимаем цену до сорока тысяч. За то, чтобы сделать невозможное возможным, всегда берут больше.

– Почему вдруг Пиво порвет с этой катои?

– Потому что вы попросите. У него не останется другого выбора, кроме как послушать вас, – с улыбкой ответила Алиса, поднимаясь.

– А если у тебя не получится? – Лицо Сиа Дома стало, как у палача перед казнью.

– Я бесплатно с вами пересплю.

Сиа Дом медленно покачал головой и снова засмеялся:

– Потом я убью тебя.

– Если не удовлетворю вас, то убьете.

Сиа Дом увидел Алису в совершенно ином свете. Эта русская умна. А еще привлекательна, самоуверенна, хладнокровна, расчетлива и амбициозна. Такими женщинами Сиа Дом восхищался лишь издали, но в постель не тянул. Китаянка на ее месте помогла бы ему из благородства, а не ради денег. Китайская кровь – все опять сводится к ней. Сиа Дому во что бы то ни стало хотелось сохранить обряды предков и тайный рецепт пива. Не отдельно взятый человек, а преемственность – вот о чем нужно заботиться. Иначе в Пекине выберут новую семью-хранительницу, а его, Сиа Дома, подвинут. Намекали ведь уже, что его смерти ждать необязательно.

Старик вгляделся в фотографии своих предков. Если эта русская поможет сберечь нить поколений, он впрямь станет вести с ней дела. А если за очаровательной улыбкой скрывается злой умысел, улыбаться Алисе в могиле.

В его сознании вечные ценности олицетворял образ нити или веревки. Она и угодившего в шторм спасет, и поправшего честь накажет.

Нить, она же веревка, тянулась в прошлое к отцу и деду Сиа Дома. Тянулась она и в другом направлении – в туманное будущее к сыновьям Пива, к его внукам, сыновьям этих сыновей. Нить, как мостик, ведущий семью в бесконечность. За нее цепляются все родственники, никто не смеет ее отпустить. Сын получает отведенный ему кусок с тем же числом узлов, что и его отец.

Если нить оборвется, все улетит в пустоту. Воспоминания сотрутся. Души покойных останутся без еды и пива, которое в загробном мире куда важнее денег. Что будет с усопшими без ритуального пива? Что будет с ним? В возрасте Сиа Дома такими вопросами задаются ежедневно.

Храмы во славу предков нужны, чтобы нить тянулась, покуда сердца бьются, а глаза видят. В чем сила этой русской, как она повлияет на Пиво, если даже он, отец, не смог? Нелегкие вопросы заставляли старика скрести подбородок, поджимать губы и щуриться, наблюдая за туристом, который летел на парашюте за катером.

Вообще-то Сиа Дом очень старался, чтобы его сын не забывал свое место на нити поколений. Он вдалбливал это Пиву в голову с тех пор, как мальчишке исполнилось два. Но Алиса обещала вырвать его из когтей катои…

– Вы могли устроить исчезновение Тиффани, но не устроили, – проговорила Алиса.

– Нет, нельзя, это плохая карма, – Сиа Дом наморщил нос. – Сын должен внимать зову сердца. Принуждение исключено.

– Но о заказном убийстве вы думали. – Алиса снова закурила и, точно дракон, выпустила дым через ноздри. – Не один раз тянулись к телефону, но так и не позвонили. Думаю, вы с Пивом немного поболтали. Он намекнул, мол, если с Тиффани что-то случится, он скормит нить поколений собакам, а рецепт пива продаст «Сингхе» или «Чангу». Могу поспорить, что он давно вас шантажирует.

Сиа Дом покраснел. Разговоры о загробном мире заставляли его нервничать. Сдержаться не получалось. Упрямство и возможное отступничество Пива обнажали худшие качества старика. Но как эта иммигрантка подслушала разговор тет-а-тет, который состоялся задолго до ее появления в Таиланде? Сиа Дому сообщали об осквернении китайских храмов и кражах ритуального пива. Неподалеку от оскверненных храмов якобы видели Пиво и банду «Свиная голова». Другими словами, дымок уже курился, хотя до открытого огня еще не дошло. А ведь не должно было быть и намека на дым!

Сиа Дом снова всмотрелся Алисе в лицо – используя знания физиогномики, определял, не ведьма ли она, не таится ли в красивом теле демон.

– Договорились, – объявил он наконец, живописно махнув руками.

– Еще один момент, – вставила Алиса.

У русских вечно припасен «еще один момент». Сиа Дом кивком велел ей продолжать.

– Мне нужен фургончик благотворительного общества «Золотой дракон».

– Зачем? – Сиа Дом подался вперед и насупил брови.

– И шесть бочонков китайского пива.

– Еще что-нибудь?

Алиса покачала головой.

– Нет, пожалуй, всё.

– Просьба весьма необычная.

– Как и ваше положение.

Все возвращалось к Пиву. Тянуть время бесполезно. Вышвыривать Алису из кабинета бессмысленно, хотя сиюминутное облегчение это принесет. Сиа Дом откинулся на спинку кресла и выглянул в окно. Что случится, если он даст Алисе фургон и пиво? Что непоправимое она в состоянии натворить? В голову ничего не приходило. Алиса на его территории, а здесь все его боятся, все подчиняются и лебезят.

– Надеюсь, твой план сработает, – проговорил Сиа Дом.

Алиса улыбнулась, взяла сумку и затушила сигарету.

– У тебя два дня, – объявил он. – Потом фургон нужно вернуть. Ясно?

Алиса кивнула и послала старику воздушный поцелуй.

Она умело использовала свой главный козырь. Сиа Дом панически боялся сплетен недовольных заказчиков о том, что Пиво не желает поддерживать их семейные храмы. Однажды утром заказчики открыли «Бангкок пост» и в колонке деловых новостей увидели фото улыбающегося наследника Сиа Дома со стаканом китайского пива, сваренного по тайному рецепту, который используют исключительно для ритуалов. Пиво не только превратился в стопроцентного тайца и забыл свое китайское происхождение. Он возжелал модернизировать пивной бизнес, привести его в соответствие с требованиями двадцать первого века.

– Не беспокойтесь, – проговорила Алиса, у самых дверей повернувшись к Сиа Дому. – Мы с вами понимаем друг друга.

Стариковские глаза блеснули – он заинтересовался.

– У вас есть все необходимое для того складского проекта?

Так это ее Пиво называл мозгом предстоящего ограбления!

– Теперь да, сиа, – ответила Алиса, кивнув.

Не ответ, а музыка для ушей тайско-китайского сиа, или господина. Раз говорит «сиа», значит, уважает его высокий статус и авторитет, перед которым все невольно преклоняются.

– Пиво порвет с Тиффани?

Что она сильнее затронула – стариковскую недоверчивость или чувство незащищенности, – Алиса не знала. Так или иначе, вопрос доказывал, что Сиа Дом мало отличается от других мужчин. Он жаждал услышать слово, которое очень нужно и желанно каждому представителю сильного пола.

– Гарантирую, – ответила она.

Алиса обошла развозной фургончик. «Благотворительное общество «Золотой дракон»» набили трафаретом на борту белого «Ниссана», ниже шли китайские иероглифы. Алиса присмотрелась к выбоинам на кузове: кто-то давал задний ход, не глядя в зеркало. Алиса открыла кузов. Внутри лежали шесть двухлитровых бочонков. На каждом стояла надпись «Ритуальное пиво» и эмблема – красный огнедышащий дракон. Оконные стекла сильно затонировали. Алиса села в кабину и вдохнула ароматы хмеля и ячменя. Она в жизни не получала такого удовольствия, хотя в чем в чем, а в удовольствии себе не отказывала.

«Вполне удачное утро», – подумала Алиса, вставляя ключ в зажигание. По пути к отелю «Гранд-импала» она размышляла, как легко было вычислить, что тревожит Сиа Дома больше всего. Помогло знакомство с его сыном, бандой «Свиная голова» и Тиффани. Один взгляд на фотографии предков, карту Чонбури, утыканную булавками, и Алиса поняла, что не ошиблась. Штрих за штрихом, обрывки фраз сына нарисовали Алисе наслаивающиеся проблемы его отца и привели девушку в кабинет Сиа Дома.

Алиса – иностранка; тем не менее Пиво видел в ней представителя своего поколения. Она как никто другой поймет, что его отец – пленник прошлого. Все старики так живут: китайцы, американцы, англичане, русские тревожатся из-за стародавних событий, не имеющих ничего общего с получением нала на поход по магазинам или в клуб с друзьями.

Пятнадцать минут спустя Алиса свернула на стоянку отеля «Гранд-импала» и проехала в дальний ее конец. Фургон она припарковала в последнем ряду неподалеку от новеньких «Хонд» и «Тойот», видимо, принадлежащих персоналу. Пиво скорее умер бы, чем сел за руль такой машины. Его планы были куда круче. В этом и заключалась проблема Сиа Дома: он мечтал связать из жизни сына очередной узелок на китайской нити поколений. Пиву же это совершенно не улыбалось. Он ненавидел ту карту на стене. Люто ненавидел, ведь ребенком по наказу отца простаивал перед ней часами, изучал каждый из китайских семейных храмов и зубрил дурацкий рецепт.

Алиса выбралась из кабины, подошла к кузову и, открыв его, налила себе пива в пластиковый стаканчик, очень кстати оставленный у бочонка. Большой глоток. Она содрогнулась, потом закрыла кузов, заперла фургон, выбралась со стоянки и остановила такси-мотоцикл. Села на пассажирское место и, позволив ветру трепать волосы, думала о том, как Пиво, в знак неповиновения отцу, исподтишка удваивает количество конопли в ритуальном пиве. Непредусмотренным результатом стали удвоившиеся продажи, которые сейчас в графики Power Point не укладывались. Пиво унаследовал отцовскую страсть к большим заработкам, только проявлялась она иначе. Он считал пиво лишь доходным товаром, а когда заикнулся об открытии пивоварни, Сиа Дом взглянул на него, как на священника-друида, решившего купить франшизу куриного ресторана KFC.

В самом радужном настроении Алиса слезла с мотоцикла перед «Сентрал фестивал». С тех пор как в баре Тодда Уайпорн, сидевшая у клетки Доктора Любовь, рассказала, что почти составила рецепт пива, Алиса оценивала перспективы. Разногласия между отцом и сыном, который одобрил налет, могут оказаться очень кстати. Потом мысли выбились за рамки ограбления. Когда она вела пивной фургон по улицам Паттайи, мужчины и женщины выходили из магазинов и махали руками. Пивной бизнес – деньги, большие деньги. Алиса это чувствовала и хотела в нем участвовать.

Чтобы слиться с посетителями «Пауэр бай», Алиса взяла корзину. Владимир ждал на обычном месте.

– Ты опоздала, – буркнул он.

– Возникли проблемы с логистикой. Чтобы устранить их, ушло больше времени, чем я рассчитывала.

– Проблемы с логистикой… Вечно ты логистику приплетаешь.

– Ну да, зачем с мелочами париться? Как получится, так получится. – Пиво ударило Алисе в голову не хуже бешеного мула, и она захихикала. – Ты прав, Владимир, чего ради мы с планами маемся? Ограбим склад, и не раз, а дважды. Ты же Билл из кино, все пройдет как по маслу.

– Ты пила? – Владимир недовольно поджал губы.

– Ага, пиво.

– Тот волонтер туристической полиции – ведущий специалист по логистике или по МТО? Куда ни плюнь, везде логистика, любители пива, инопланетяне – разрушители времени… Очень здорово, но… настораживает.