Текст книги "Конец империи"

Автор книги: Кристофер Банч

Соавторы: Аллан Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 36 страниц)

В самом начале нового столетия произошел прорыв. Вернулась экспедиция. Не со звезд – Кеа вложил огромные капиталы корпорации Баргета, чтобы финансировать две дальние звездные экспедиции, – а из Солнечной системы. Сразу же за Плутоном, примерно в том месте, где, как считали многие, когда-то находилась одиннадцатая планета, нашли метеорит диаметром около четверти километра, который после испытаний взяли с собой. Капитан корабля доложил, что в заданном районе существует достаточное количество астероидов аналогичного состава.

Это был тот самый материал X. Он не вступал в реакцию ни с какими другими веществами. Материал с трудом, но поддавался обработке. Никак не реагировал на любые формы излучения. В лаборатории сумели создать очень незначительное количество антиматерии – X на нее тоже не реагировал. С достаточно высокой температурой плавления материал можно было использовать в качестве брони для космического корабля, причем обрабатывая на обычном заводе.

Чуя близкую победу, Ричардс позволил себе широкий жест: сам дал название новому веществу: империум-Х. А потом приказал, чтобы некий очень необычный корабль был перемещен с далекой орбиты Марса в секретную лабораторию на Деймосе. Здесь от носа до кормы корабль покрыли слоем империума-Х в несколько молекул толщиной. Это был тот самый старый космический корабль, брошенный много лет назад на орбите Марса, который Кеа купил за бесценок и модифицировал. Теперь кораблем мог управлять один человек и несколько компьютеров. Он был уже заправлен топливом – большая часть ресурсов "Проекта Сак" пошла на то, чтобы подготовить корабль. Путь Кеа лежал в Альва-сектор, к разрыву континуума. Оставался последний, решающий тест.

Компания объявила, что Ричардс наконец решил взять отпуск. Кеа сообщил Остину, что будет отсутствовать не меньше трех земных месяцев. Он не скажет, куда отправляется, даже своему лучшему другу. Ведь сам Остин говорил, что он должен так сделать, – год или около того назад.

– Я такое говорил?

– Вот именно. Мы довольно сильно набрались тогда. Помнишь? Э, ты же никогда ничего не забываешь, разве не так?

Остин даже не улыбнулся. Последнее время у него возникли кое-какие сомнения насчет Кеа. Ему казалось временами... словно тот намеревается идти дальше своим путем. По крайней мере он вел себя так, точно понятие "Династия Баргета" не имело никакого значения. Возможно, придется поговорить с Кеа, он ведь на самом деле его друг. Но Остин вспомнил Марс и слова отца о том, что каждый должен знать свое место и что этот урок человек учит всю жизнь. С точки зрения корпорации Баргета, незаменимых людей не бывает. Это относится даже к членам семьи – как раз в этом году Остин уволил парочку своих двоюродных братьев. Никто не является жизненно необходимым для Баргета – естественно, кроме самого Остина.

За два дня до отлета Ричардс работал на собственном, не подсоединенном к сети стационарном компьютере – он рассчитывал курс к Альва-сектору. Прозвучал сигнал вызова. Его секретарша – Кеа специально набирал мужчин и женщин, принимая во внимание их компетентность и привлекательность, сознательно создавая контраст гарему Остина, – сказала, что к нему пришла посетительница, которая отказалась назвать себя. Что делать?

Секретарша была явно озадачена и словно бы нечаянно, на в соответствии с инструкциями нажала кнопку экрана, установленного в приемной. Это не первый посетитель, не захотевший назвать своего имени и требовавший аудиенции с боссом.

Кеа очень гордился собой: ему понадобилось меньше двух секунд, чтобы сказать нормальным, ровным голосом:

– Ах да. Проводите ее ко мне.

Тамара. Все еще хорошенькая. В строгом деловом костюме, но в шелковой блузке, менявшей цвет, когда на нее попадали солнечные лучи. Кеа знал, что под костюмом у нее ничего нет. Она выглядела как и раньше: МОЖЕШЬ ВЗЯТЬ МЕНЯ, КОГДА И КАК ТОЛЬКО ПОЖЕЛАЕШЬ. У Кеа на мгновение закружилась голова. Но он этого не показал. Не дождется!

Обнял Тамару, как старого доброго друга. Запретил своему сознанию обращать внимание на упругую грудь под тонким материалом. Приказал секретарше ни с кем не соединять. Предложил гостье выпить. Усадил на диван и сам сел рядом – не очень близко. Сказал, что все эти годы мечтал ее увидеть. Что она делает в городе?

Прихожу в себя, ответила Тамара. Ее голос по-прежнему волновал Кеа, как и в то время, когда она показывала ему, что можно сделать при помощи нескольких кубиков льда и кожаного ремня.

– Мой муж и я... мы больше не вместе. – Тамара пожала плечами. – Он помешан на гонках, хотя за последнее время ему так и не удалось ни разу победить. Мальчики обожают играть в игрушки. Я думаю, он так и не повзрослел, в отличие от меня.

– Ну... я сожалею.

– Я много о тебе думала в последние годы. И мне казалось... – Она замолчала, предлагая Кеа взять инициативу в свои руки.

Ричардс ждал со спокойным, заинтересованным выражением на лице – похоже, старый, уважаемый друг собирается сказать ему что-то очень важное.

Тамара предприняла новую попытку.

– Знаешь, я много всего помню. Камины. Шелк. Смех. Ветер в лицо. – Она хихикнула.

Кеа несколько мгновений хмурился, потом "вспомнил".

Тамара поморщилась. Все идет не так, как она планировала...

– Главным образом я помню ошибки. Особенно одну.

– Да. Я тоже.

– Мне кажется, – сказала Тамара, скромно опустив глаза и сложив руки на коленях, – тогда я была настоящим маленьким дерьмом. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы повзрослеть. Я никогда не смогу объяснить тебе, как я сожалею о случившемся и как сильно хочу исправить причиненное тебе зло.

Ей удалось расплакаться. Кеа подал платок.

– Оба мы, – произнес он, – тогда вели себя как дети. Одна ошибка уравновешивает другую.

Тамара собралась было что-то сказать, но потом замолчала. Потому что не могла понять, что означают последние слова Кеа. Затем она проговорила:

– Во всяком случае, Остин оказался намного умнее меня. Потому что ты не исчез и не все еще потеряно... Я хочу сказать, мы ведь живем в реальном мире. И у каждого может быть еще один шанс, не так ли?

Кеа обнял ее. Поцеловал – как брат.

– Конечно... И знаешь, я тоже тебя не забывал.

А потом встал и мягко поднял ее за локоть.

– Теперь у нас будет время, чтобы как следует узнать друг друга. Послушай. Как только я вернусь из... деловой поездки, сразу же позвоню. Может быть, пообедаем вместе. Нам нужно о многом поговорить.

Кеа вернулся обратно к своему столу. Тамара пристально посмотрела на него. Вымученно улыбнулась. Он спокойно улыбнулся в ответ. Она медленно подошла к двери и приоткрыла ее. Кеа продолжал улыбаться. Тамара вышла, и дверь с тихим шипением стала закрываться. Но прежде чем она окончательно захлопнулась, он рассмеялся.

Громко. Жестким, холодным смехом. Так, как смеялись Баргета на Марсе. А потом он забыл о Тамаре.

* * *

Кеа Ричардс исчез. Он – и звездный корабль, которому так и не дал имени. Он хитрым, запутанным курсом вел свой звездолет к Альва-сектору. Туда, где находился разрыв континуума. Однажды на фоне межзвездной черноты Кеа заметил пляшущие искорки, фейерверк в безлунной ночи – частицы обычной материи сталкивались с частицами АМ-2.

Он изменил курс, направил свой корабль прямо в разрыв. И оказался в другой вселенной – вселенной, где все было черным и одновременно всецветным. Ричардс управлял кораблем на четверти тяги, при помощи автоматической системы, которую разработал за годы напряженных размышлений. Она намного превосходила возможности прежних кораблей.

На носу был установлен детектор массы. Он подал сигнал. Корабль приближался к целой группе небольших тел. Каждый не более метра в поперечнике. Но это Антиматерия-Два – и ее вполне достаточно, чтобы разрушить маленькое суденышко. Ричардс заглушил стар-драйв и перешел на драйв Юкавы, затем отключил всю тягу, затормозил и дал возможность кораблю по инерции сблизиться с осколком АМ-2.

Перевел взгляд на другой прибор и затаил дыхание. Это устройство фиксировало соприкосновение обшивки корабля с любым, даже самым маленьким предметом – например, капелькой дождя. Прибор показывал, что несколько крошечных частиц вошло в соприкосновение с обшивкой после того, как корабль попал в эту безумную вселенную. С частичками АМ-2! Его корабль до сих пор не пострадал!

Детектор масс теперь непрерывно звенел. Ричардс перешел к другому устройству. Вставил руки в специальные углубления и сосредоточился на инструментах. Из-под носа корабля выдвинулся захват с лапой на конце – еще одно изобретение Кеа: ковш, покрытый империумом-Х. Долгие минуты он возился с новым для себя устройством. На лбу Ричардса выступила испарина. Если он допустит ошибку, годы напряженного труда пойдут прахом. Более того, он и сам погибнет. Если империум-Х не обладает искомыми свойствами, АМ-2 взорвется.

Судя по показаниям приборов, кусок АМ-2 находился в ковше. Кеа невольно закрыл глаза, ожидая взрыва. Ничего не произошло. Он втянул ковш внутрь. Опять ничего не случилось. Кеа Ричардс стал гордым обладателем куска АМ-2. Он поместил его в специальную камеру, тоже покрытую империумом-Х. Нажал на кнопку автопилота, и корабль полетел к выходу из альтернативной вселенной. Полная победа!

И хотя еще очень многое оставалось сделать, Кеа Ричардс знал: он стал господином вселенной.

Менее чем через год произошли два грандиозных катаклизма. С интервалом в месяц. Первый прервал все телепередачи в Солнечной системе. Деймос взорвался. Спутник Марса превратился в щербатый астероид вроде Фобоса. Такого просто не может быть. Луны не кончают самоубийством. На Деймосе не было людей, за исключением нескольких служащих, оставшихся на старой Первой Базе. Постепенно начали выясняться новые подробности. На самом деле Деймос был достаточно плотно населен. Несколько сот людей работали в секретных лабораториях, построенных в помещениях старой Первой Базы. Лаборатории принадлежали корпорации Баргета. Скандал разрастался. Пять, нет, шесть, нет, четыре с половиной сотни людей исчезли. Кто-то должен за это заплатить.

Телерепортеры и другие журналисты тесно набились в зал для пресс-конференций. Один из директоров, белый как мел, прочитал заранее заготовленное заявление. Да, лаборатории принадлежали корпорации. Нет, он не может сказать, чем именно там занимались, – это связано с космическими полетами. Нет, Остин не знает, что произошло. Научные консультанты корпорации Баргета уже приступили к расследованию причин катастрофы. Нет... больше никаких комментариев не будет.

Репортеры разыскали Кеа Ричардса. Он ничего не мог добавить. У него нет новых идей насчет случившегося. И абсолютно никаких комментариев.

– Что, черт подери, произошло? – взвыл Баргета.

– Не знаю, – сказал Ричардс. – Два земных дня назад со мной связался Мастерсон, директор комплекса. Он сообщил, что одна из исследовательских групп нашла новую и очень интересную зацепку, но она столь необычна, что он не захотел рассказать мне о деталях экспериментов до проведения дополнительных тестов. Возможно, что-то произошло во время испытаний.

– О Господи! – простонал Остин. – Там было столько людей! Самые лучшие ученые, каких мы только смогли отыскать. Это ведь не простые рабочие. Мой Бог, мой Бог! Ты понимаешь, что мне скажут на традиционной ежегодной встрече акционеров? Как я объясню им происшедшее?

Вторая катастрофа была внутреннего характера. Аудиторы подготовили генеральный отчет по "Проекту Сак". "Это что-то вроде финансовой черной дыры", – подумал Остин, просматривая выводы. Тридцать восемь процентов всего капитала корпорации Баргета – не только транспортной компании, но и дочерних подразделений – было истрачено на развитие проекта. И что хуже всего: в приложенном научном отчете сообщалось, что все попытки синтезировать субстанцию X не только ничего не дали, но еще и привели к уничтожению Деймоса – идея оказалась абсолютно безнадежной. Философский камень. Двигатель внутреннего сгорания, работающий на кислородной смеси и не загрязняющий окружающую среду. Холодная ядерная реакция. Баргета если и не обанкротился еще, то стремительно приближается к этому состоянию. Огромный конгломерат разрушен. Им повезет, если они продержатся еще два финансовых года, разве что чудо какое-нибудь произойдет. Только никаких чудес на горизонте не предвиделось.

Остин просмотрел последнюю страницу и отправился искать Кеа. Нашел его в кабинете. Комната была абсолютно пустой, в углу стояли ящики.

– Что...

Кеа показал на конверт, адресованный Остину, лежащий на столе. Баргета взял его в руки. Просьба об отставке.

– Все это, – сказал Кеа монотонным голосом сраженного горем человека, – моя вина. Я... я ошибся. Нет золота, нет и радуги.

Баргета искал подходящие слова и не мог найти. Кеа собрался что-то сказать, но только положил Остину руку на плечо, повернулся и ушел.

Баргета подошел к окну и стал смотреть вниз, с двухсотого этажа на Мэдисон-авеню. Для него, для его семьи и для корпорации Баргета мир перестал существовать. Что будет дальше? Что сейчас?

А затем акции корпорации Баргета и дочерних предприятий начали падать с головокружительной быстротой еще до того, как было собрано экстренное совещание акционеров. Новостьвынесли.

Проведенное расследование показало, что кто-то распродал акции корпорации Баргета за несколько дней до того, как был пущен во внутреннее обращение доклад аудиторской комиссии. Узнать, кому принадлежали акции, так и не удалось, потому что они прошли через бессчетное количество рук, прежде чем их окончательно продали.

Кеа Ричардс исчез, оставив свои земные поместья, друзей, женщин и вообще все, что ему принадлежало. Оказалось, что Кеа вел спартанский образ жизни и почти ничем не владел. В его особняках практически не было мебели, а квартиры, в которых он жил, сдавались с мебелью. То же самое можно было сказать про яхту и гравимобиль.

Остин Баргета, заикаясь, что-то бормотал на совещании акционеров, которые были потрясены не меньше самого Остина, когда прочитали отчет аудиторской комиссии. Решение принято не было, заседание отложили до следующего дня. Остин на нем не присутствовал. Сразу после первого совещания он достал пистолет из своего сейфа. Старый тринадцатимиллиметрового калибра автоматический пистолет, который оставался семейным достоянием со дня основания династии. Остин совсем недавно заказал для него пули. Теперь он зарядил пистолет, неуклюже приставил его к виску, подумал о том, что Баргеты по крайней мере являются честными людьми, и нажал на курок.

Пуля вошла в мозг. К несчастью, она не превратила Остина в труп. Баргета, слепой, немой, способный только на моторные реакции, остался жив.

Кеа Ричардс, находившийся в добровольной ссылке на Ганимеде, послал телеграмму, в которой сообщил, что потрясен случившимся. Чем он в силах помочь? У него есть небольшие сбережения, и если благодаря им Остина не упекут в какую-нибудь государственную клинику, пусть родственники только сообщат ему об этом. Родственники, естественно, ответили отказом. Они были банкротами, но не могли опуститься до милостыни. Кеа почувствовал минутное сожаление – ублюдку следовало почаще тренироваться в стрельбе.

Кеа отомстил за себя. И за многих, многих других. За свою мать, которую почти не помнил и которая затерялась где-то к глубинах космоса. За отца, бабушку и жителей Хило, погибших, скорее всего, из-за того, что какая-нибудь процветающая компания должна была поддерживать в порядке приливные барьеры, а на самом деле отпущенные на это средства просто брала себе и тратила по собственному усмотрению. За Леонг Сак, не знавшей ничего, кроме нищеты, когда жила на родине в Корее и когда перебралась на Мауи. Даже за несчастного ублюдка Томпсона, который, вне всякого сомнения, заслуживал гораздо большего, чем ютиться в грязном переулке и пользоваться репутацией полоумного придурка. За всех тех, рядом с кем Кеа вырос, кто жил и в поте лица трудился ради того, чтобы люди вроде Баргеты могли иметь тримараны на Марсе. За космонавтов, допившихся до белой горячки или погибших вследствие производственных "несчастных случаев", потому что владельцы кораблей интересовались соблюдением норм безопасности не больше, чем это предполагалось по закону. И за многих, многих других.

Кеа был готов создать свое "оружие". Когда Деймос взлетел на воздух, погиб всего один человек. Подрывник, которого Кеа нашел среди тех жителей Марса, что были не в ладах с законом. Очевидно, он оказался не настолько хорошим специалистом, как утверждал.

Все остальные – ученые, инженеры, обслуживающий персонал и их семьи – за несколько дней до взрыва были эвакуированы на Ганимед, где им предстояло заняться настоящей работой.

Глава 25

ГАНИМЕД, 2202 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.

Кеа решил, что ему понадобится двадцать лет, чтобы завоевать трон – трон, созданный собственными силами. Ему потребовалось гораздо меньше времени – события начали развиваться со скоростью света. В некоторых случаях он сам приложил к этому руку, потому что знал: необходимо создать физическую, моральную и экономическую крепость, прежде чемони попытаются забрать ее у него. «Они» – не только миллионеры и процветающие бизнесмены, но и планетарные правительства. Поэтому Кеа Ричардс не мог терять время. Он продвигался вперед очень быстро. Время, проведенное с Баргетой, казалось ему теперь жизнью, наполненной ленивым бездельем.

Поначалу всем казалось, что Кеа Ричардс на самом деле удалился от дел и, укрывшись в своих поместьях на Ганимеде, развлекается тем, что играет в научные игрушки. На самом же деле его космический корабль был модифицирован дал использования АМ-2 в качестве топлива. "Бак для горючего" был совсем небольшим и сделан из империума-Х – так же, как и некоторые детали самого двигателя. По ходу дела возникла одна, на первый взгляд неразрешимая проблема – как добиться того, чтобы смазка двигателя не входила в контакт с АМ-2, но в конце концов и эту задачу удалось решить.

После успешного завершения наземных испытаний Ричардс и доктор Мастерсон без лишнего шума взошли на борт космического корабля. Все небо у них над головами занимал Юпитер. Кеа стартовал, используя генератор Маклина, затем перешел на драйв Юкавы. Когда они покинули поле притяжения планеты, Кеа проварил показания сверхчувствительных сенсоров корабля. На их судно никто не обращал ни малейшего внимания. Тогда они включили стар-драйв – с использованием АМ-2.

Ничего выдающегося не произошло. Переход в гиперпространство – это ужасно скучно. Во время первого контрольного полета не случилось никаких особенных происшествий, если не считать того, что система активации драйва была отключена, а корабль перешел на автоматическое управление прежде, чем Кеа убрал руку с панели. На экране появился красно-желтый Арктур и его двенадцать планет. В этот день корабль сумел добраться и до других звездных систем. А когда он вернулся на Ганимед, "бак" для горючего оказался почти таким же "полным", как и во время старта.

Цена? Не имеет значения. Топливом был небольшой кусочек, "добытый" Кеа в районе Альва-сектора. Остальное – примерно три четверти добычи – хранилось в сейфе из империума-Х на Ганимеде. Мечта стыд реальностью.

И снова Кеа исчез. Через три земных месяца он вернулся с новым грузом АМ-2. Этого количества антиматерии было достаточно – по его подсчетам – для обеспечения жизнеспособности любого космического корабля, при этом оставалось еще достаточно – впрочем, тут математические расчеты были весьма приблизительными – для того, чтобы поддерживать в рабочем состоянии все заводы Марса в течение трех земных лет. Кеа понимал, что рано или поздно ему придется заняться строительством автоматизированных космических кораблей для добычи АМ-2 – кораблей, которые будут практически целиком построены из империума-Х, а затем он отправит их через разрыв континуума на работу в иную вселенную. Кроме того, необходимо придумать какой-нибудь "выключатель", действующий на больших расстояниях, – станцию, сигналы которой должны быть такими же случайно направленными, как и маршруты Кеа в сторону Альва-сектора.

Кеа с интересом и легким презрением читал о попытках так называемых нефтяных шейхов воспользоваться своей властью для того, чтобы перекроить культуру Земли. Их эгоцентричность была столь возмутительной, что эти планы до определенной степени могли вызывать восхищение и удивление, но, вне всякого сомнения, они были обречены на провал. Кеа решил, что, если он и станет играть в эту игру, на руках у него обязательно будет самый старший козырь – он собирался выйти победителем из этого сражения. Однако "выключатель" пока может подождать. Пора привлечь к себе внимание общественности.

Кеа объявил о строительстве роскошных кораблей – точнее, космических яхт, – которые будут курсировать между Землей и Марсом и предоставят пассажирам первоклассное обслуживание. За баснословные деньги. В барах, клубах и на курортах для самых богатых немного поговорили о странном поведении Кеа Ричардса. Идея, конечно, неплохая, но сомнительно, что ему удастся найти столько богатых идиотов. По крайней мере вряд ли их хватит на то, чтобы план начал приносить деньги. Ну и хорошо. Ричардс обанкротится и придет к ним проситься на работу.

Корабли были построены. Они скорее напоминали среднего размера грузовые суда, чем яхты для богатых пассажиров. А до Барьера Тридцать Три некоторые отделения кораблей оставались пустыми. На Ганимеде вносились кое-какие изменения. У Кеа были свои, весьма специфические идеи, которые претворялись в жизнь в маленьком порту, расположенном на территории одного из его поместий. На Ганимеде корабли заправлялись топливом для стар-драйва. Здесь же набиралась команда.

Поскольку никто не обращал особого внимания на космонавтов, никто и не заметил, что в самых разных космопортах появились агенты по найму. Они искали самых лучших, тех, кто еще не растерял иллюзий и смотрел на путешествия к звездам как на удивительное приключение, а не как на работу дворника. Те, кому удавалось пройти невероятно строгий отбор, попадали на Ганимед, где проходили обучение. Как это ни странно, около пятнадцати процентов космонавтов брали расчет и возвращались домой – психологи обнаружили, что даже космонавты иногда боятся звезд, расположенных за "известными" мирами.

В конце концов новые команды – здесь были мужчины и женщины – заняли свои места на новых кораблях. Их научили пилотировать и обслуживать эти суда. А потом отправили в путь.

К звездам. На поиски ценностей и инопланетян.

Через два года после того, как Кеа послал в космос свой первый звездный корабль, было обнаружено семь разумных гуманоидных или близких к гуманоидным инопланетных рас. Три из них находились на таком уровне развития, что путешествовали к звездам. Однако ни у кого из них не было стар-драйва. Со временем они его получат. На условиях, которые выдвинет Кеа Ричардс.

Разведка Кеа с легкой тенью беспокойства докладывала: возникли странные слухи о том, чем занимается Кеа Ричардс на Ганимеде. Кеа вздохнул – секрет нельзя хранить вечно. Слишком многие на Ганимеде, несмотря на принятые меры предосторожности, видели, как с личного космопорта Ричардса взлетали корабли – а потом исчезали в неизвестном направлении. Космонавты рассказывали разные истории за стойками баров. Пришла пора сделать следующий шаг.

* * *

В провинции Ливония, где не принято задавать лишних вопросов, появилась новая корпорация. Ее устав был составлен таким образом, что компания вполне могла заниматься чем угодно – выкрасить своих служащих с ног до головы синей краской и исполнить ритуальный танец дикарей на центральной площади или заняться терраформированием Солнца. В соответствии с ливонскими законами на вывеске фирмы появилось одно только имя – местного жителя Якоба Курланда. Ему заплатили наличными за разрешение воспользоваться именем, когда составлялись все необходимые бумаги. Это событие довольно быстро выветрилось из его головы, поскольку в этот день он подписал и заполнил пять разных наборов документов.

Земным телекомпаниям было предложено – если их это, конечно, заинтересует – присутствовать на пресс-конференции, где Кеа Ричардс сделает важное заявление. Пресс-конференции надлежало состояться в практически забытом космопорте Лонг-Айленда в Нью-Йорке, в названное Кеа время. Кроме того, было объявлено еще об одной конференции – на Марсе, в порту Капен-Сити. Кеа Ричардс собирался сделать очень важное сообщение. Оба события оказались назначенными на один и тот же день, с интервалом в два часа.

Никто не обратил внимания на очевидную ошибку. На обеих конференциях присутствовало достаточное количество журналистов – хотя и гораздо меньше, чем принято было утверждать впоследствии, когда каждый десятый журналист хвастался, что явился живым свидетелем исторического сообщения, сделанного Кеа Ричардсом. Потому что Кеа действительно принял участие в обеих конференциях. На самом деле ему повезло – он довольно быстро получил разрешение на взлет и потратил почти целый час, дожидаясь журналистов в Капен-Сити. Заявление Кеа было совсем простым. Исследовательская группа, работавшая под его руководством, внесла определенные изменения в двигатель стар-драйва – изменения, которые, по словам адвокатов, можно считать абсолютно новым изобретением. Около тысячи патентов получено на Марсе и Земле. Любое нарушение авторских прав будет преследоваться по закону.

После заявления, сделанного Кеа на Марсе, там приземлились пятнадцать кораблей, дожидавшихся своего часа на орбите. Каждый доставил такой груз, какого людям до этих пор видеть не доводилось. Неизвестные минералы. Драгоценные камни. Засушенные "растения" с дальних звезд. А на борту двух кораблей вместе с людьми прибыли инопланетяне, о которых жители Земли раньше никогда не слышали.

Кеа предложил человеку звезды. Не бесплатно, конечно. Новые, улучшенные двигатели не поступят в продажу, и на них не будет выдаваться лицензия. Все транспортные средства с новыми двигателями будут принадлежать корпорации, зарегистрированной в Ливонии. Уголок Вселенной, который человек считал своей собственностью, словно сошел с ума. Всем срочно понадобился Кеа Ричардс.

Он вернулся на Ганимед и спрятался глубоко под землей. В прямом смысле этого слова – под особняком Кеа Ричардса был построен бункер. Здесь можно было пересидеть любые катаклизмы, включая ядерный взрыв. Во всяком случае сам Кеа и его ближайшие сподвижники могли там ничего не бояться.

Он жил под землей и наблюдал за тем, как развиваются события. Все хотели попасть на борт его кораблей – возникли длинные очереди и даже запись, так что теперь путешествовать традиционным способом стало почти выгодно. Почти, но не совсем. Ричардс назначил соответствующие цены.

Его коллеги капиталисты кипели от возмущения, адвокаты метались между судами, своими конторами и созданными, точно в военное время, штабами самых больших корпораций. Ситуация была совсем простой – Ричардс только что объявил о существовании паровых машин своим приятелям, которые сидели с веслами в руках на бревнах. Получалось, что Кеа Ричардс получил монополию. Абсолютно незаконную. Против него были выдвинуты гражданские и уголовные обвинения.

Ричардс через адвокатов сделал всего одно заявление – о своей полной невиновности. Он твердо верит в справедливость и мудрость присяжных. К сожалению, ему посоветовали приостановить отправку судов в города, провинции, страны и на планеты, где против него выдвинуты обвинения.

И тогда на поле боя немедленно появилась новая команда тяжеловесов – адвокаты, которые выступали в защиту его интересов. Эти компании занимались самым разным бизнесом, но их объединяло одно – они хотели (им было необходимо) иметь возможность отправлять (получать товары) из пункта А в пункт Б, причем желательно, чтобы на это не уходила целая жизнь. Все обвинения, выдвинутые против Кеа Ричардса компаниями, занимающимися космическими перевозками, были мгновенно сняты.

Тогда пришла очередь тяжелой артиллерии. Правительства. Кеа Ричардса стали рассматривать как Угрозу. Он должен поделиться своим замечательным, чудесным знанием со всеми – ради Блага Человечества.

Ричардс отказался. Человечество и так достаточно получит через корпорацию на Клайве. В провинциях Рус и Синалоа были отданы приказы об аресте. Адвокаты Кеа проинформировали суды, что, опасаясь за свою жизнь, Кеа ни при каких обстоятельствах не сдастся.

Отлично, его арестуют на Ганимеде и выдадут властям. Те, кто обвиняли Кеа в преступлениях и чьи имена не назывались, были готовы предоставить вооруженное сопровождение и обеспечить охрану преступника. Но тут фурии, жаждущие крови Кеа, обнаружили, что деньги, которые Кеа тратил на ганимедских политиков, не пропали зря. Политики оказались честными людьми, иными словами, не пожелали продаться другому хозяину – Ричардс остался на свободе. Правда, он "застрял" на Ганимеде. Ну и что из того – "заключенный" имел доступ к любому кораблю и мог отправиться в любое место, стоило только пожелать. Имея возможность путешествовать по галактикам, Кеа считал, что некоторое время спокойно проживет без икры и других деликатесов.

Затем было объявлено право государства на принудительное отчуждение частной собственности. Будут арестованы корабли Кеа. Правда, кое-кто указывал на то, что довольно сложно "остановить" космический корабль, который может обогнать на четверти драйва любое другое судно. Интересно, каким образом правительства собираются проделать подобную штуку в глубоком космосе? В конце концов даже бюрократы согласились, что процедура под названием "Стой Именем Закона" в межзвездном пространстве выглядела бы немного забавно. Ходили слухи, что кто-то довольно успешно объяснил им, какие преимущества имеет инерция.

Правительственные корабли могут вооружиться, последовало новое заявление. На это штаб Ричардса ответил очень резко. Во-первых, основные межпланетные соглашения запрещают военные действия в космосе. Во-вторых – и это уже более существенно, – корабли Кеа вооружены. Он купил небольшие лунные лихтеры, снабдил их стар-драйвом АМ-2, вмонтировал в нос рядом с боеголовкой детонатор и адаптировал стандартную коммерческую автоматизированную систему пилотирования. Все они были снабжены ракетами. Теперь лихтеры стали похожи на упитанных акул. На больших кораблях в грузовых отсеках имелись радиоуправляемые автоматические орудия.

Отлично, не сдавались политики. Корабли Ричардса будут арестованы – и предстанут перед судом Адмиралтейства – во время посадки. Главный адвокат Кеа холодно сообщил на это, что если публика узнает о существовании подобного ордера, город и провинция попадут в черный список. А страна, позволившая себе столь отвратительный поступок, поставит себя вне закона. В положение пиратов. Это будет означать не только ответственность перед Мировым Судом, который, хоть и не очень дееспособен, но тем не менее еще не закончил своего существования; мало того, к ним будет применена сила.