Текст книги "Генерал дракон моей сестры (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Глава 18

Он несколько раз прокашлялся, а потом ледяным голосом произнес:

– Госпожа Хейверинг просила убедиться, что жених не сидит рядом с невестой, – произнёс он с безупречной вежливостью, но в голосе звенела сталь. – Поэтому, мадам… мисс… поменяйтесь местами. По правилам этикета невеста должна сидеть напротив жениха.

Я с удивлением посмотрела на дворецкого, впервые слыша о таком правиле. Генерал тоже удивленно посмотрел на Хораса.

– Простите, а где написаны такие правила? – спросила я, понимая, что сидеть рядом с генералом всю дорогу – выше моих сил.

– Это пожелание госпожи! – тут же ответил Хорас. – Я всего лишь выполняю ее поручение.

У меня внутри всё сжалось, будто меня схватили за сердце и начали выдавливать из него воздух.

Рядом с ним.

Не с женихом сестры. Не с чужим мужчиной.

С ним – тем, чьё прикосновение оставило во мне жгучую пустоту, которую ничто не могло заполнить, кроме него самого.

Только сейчас Витта повернулась к дворецкому и улыбнулась.

– О, передайте бабушке, мистер Хорас, что всё в порядке! – весело отозвалась Витта и, ловко перескочив, устроилась рядом со мной.

При словах «мистер Хорас» молодого дворецкого передернуло. Не по фамилии, как полагается. А по имени с приставкой «мистер». Это звучало как-то вежливо-унизительно. Но он не подал виду, глядя на нас ледяным взглядом инквизитора.

А мне пришлось встать. Пересечь пространство кареты, будто переходя через линию, за которой начинается ад.

Я присела рядом с ним. С тем, кто вступился за меня перед бабушкой. С тем, кто прислал мне ночью лекарство, переживая, что я заболею.

– Я смотрю, ваша бабушка решила переписать этикет, – заметил генерал.

– Бабушка просто боится за репутацию семьи, – усмехнулась Витта и с улыбкой повернулась к окну. – Вот и все.

Хорас кивнул и закрыл дверь. Карета тронулась.

Улыбка сестры еще оставалась на лице, а потом стала меркнуть, как только мы отъехали от поместья.

Я ехала не глядя. Не дыша. Стараясь не касаться его коленями, рукавом, тенью. Мне пришлось сидеть, как бедной родственнице на поминках – тихо, молча, боясь лишний раз привлечь к себе внимание.

Но генерал уже заполнил всё вокруг.

Его запах – дым, полынь, кожа и что-то древнее, неуловимое, будто он не человек, а проклятие в человеческом облике.

Моё тело жаждало его прикосновений. Оно дрожало от мысли о его близости.

Я шумно выдохнула – слишком шумно – и уставилась в окно, отодвинувшись так далеко, насколько позволяла узость сиденья… и его широкие плечи.

Глава 19

Всю дорогу я изображала равнодушие.

Снег метелью заметал поля. Чёрные стволы деревьев мелькали, как кости мёртвых. Всё вокруг было мёртво – как и моя надежда.

Смотри в окно. Не дыши. Не думай. Не чувствуй.

Но тело не слушалось.

Каждый вдох – ближе к нему.

Каждое движение дороги – его бедро касается моего, и я едва сдерживаю стон.

Я чувствовала его взгляд на своей шее. Тяжёлый. Жгучий. Как будто он уже снял с меня платье и видит всё – страх, желание, грязь внутри.

И вдруг – моя рука будто вспыхнула.

Тёплая, нежная ладонь Витты сжала мои пальцы.

– Что случилось? – прошептала сестра, и в её глазах – искреннее беспокойство. – Ты всю дорогу молчишь и смотришь в окно…

Я повернулась к ней. К той, кто ещё не знает, что я уже мысленно краду у неё самое драгоценное – его внимание, его тайный взгляд, его дыхание.

– Да нет, всё в порядке, – сглотнула я, заставляя губы растянуться в улыбке. – Я специально отвернулась… Чтобы не быть похожей на строгую няньку. Делаю вид, что изучаю снежинки. А у вас есть время поговорить. Когда ещё удастся без присмотра бабушки?

Сестра засмеялась – чисто, легко, как колокольчик под рождественской ёлкой.

И от этого смеха мне стало больно.

Потому что она не лицемерила. Она была искренней, и эта искренность многих подкупала.

Она действительно верила в счастье. В свободу. В любовь.

– Ты вовсе не старая! – негромко прыснула Витта. Стук копыт заглушал ее голос, поэтому слышала ее только я. – Хоть и замужем! Скоро я тоже выйду замуж и смогу ездить, куда захочу! Делать то, что мне нравится! Наконец-то обрету свободу!

Я внимательно посмотрела на неё.

Её щёки румяные. Глаза – полны света.

И вдруг в груди мелькнула надежда:

А вдруг она не любит его? Может, она выходит замуж ради свободы? Может, она таким образом пытается сбежать от бабушки?

Сестра склонилась к моему уху, словно делится секретом.

– К тому же он мне очень нравится, – выдохнула сестренка, и в её голосе зазвенела такая искренняя нежность, что я почувствовала, как моё сердце трескается по шву.

Я улыбнулась в ответ. Идеально. Холодно. Пусто. Но внутри – ад.

Я сжала кулаки под полушубком, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не закричать.

Не от боли, а от зависти, чёрной и ядовитой, как корни болиголова.

Потому что он не просто «нравится» ей.

Он – её будущее. А я… Я – чужая жена, родственница, тень, которая мечтает о его прикосновении и боится его как огня.

Внезапно карета дёрнулась так сильно, что я чуть кубарем не полетела вперёд. Сестру отбросило на спинку сиденья, а она успела только ахнуть.

– Что случилось?! – забеспокоилась Витта, поворачиваясь к кучеру. – Что такое? Почему мы так резко остановились? Астор?

– Мост обледенел, мэм! – послышался хриплый кашель. – Придётся двигаться очень медленно! Куда только маги смотрят! Давно бы жахнули по нему заклинанием! И всё! Чтобы не замерзал.

Я пыталась отдышаться, чувствуя руку генерала на своей талии. Огромная рука удержала меня от полёта лицом в сестру.

– О, я так испугалась! – заметила Витта, расправляя платье обратно так, чтобы оно занимало всё сидение. – Слышали? Мост обледенел!

Я не могла дышать. Не могла прийти в себя, чувствуя руку генерала на своей талии. Его пальцы легонько сжались, а я почувствовала это под тканью.

– Ох, я думала, мы перевернёмся! – выдохнула Витта. – Ты в порядке, сестричка? А то я думала, ты влетишь в меня!

– Да, спасибо, – ответила я, чувствуя, как рука генерала не собирается пока покидать мою талию.

– Спасибо тебе, Гессен, ты удержал её! – выдохнула Витта. – А я уже думала, всё! Сейчас и платье помнётся, и сестричка что-то себе сломает!

– Мадам, вы как? – послышался шёпот генерала, от которого у меня по коже пробежали мурашки. – Всё в порядке?

И в эту секунду я почувствовала, как он незаметно гладит меня. Пальцем.

Нет! Нет! Ничего не в порядке! Всё ужасно плохо! Твоя рука! Она всё ещё держит меня и сжимает… И точно ничего не в порядке!

– Да, – кивнула я с холодной вежливостью. Отрепетированной, между прочим.

Получилось почти правильно.

Я чувствовала, как карета медленно движется по мосту над замёрзшей рекой, по одну сторону которой виднеются первые кварталы столицы.

– В магазин готовых платьев! – скомандовала сестра, а я нахмурилась.

– Так, погодите, мы должны ехать на примерку! И забрать платье на помолвку! – напомнила я, но сестра с улыбкой мотнула головой. – Платье будет готово только к вечеру. Я нарочно сказала бабушке, что платье будет в полдень. Чтобы погулять с сестричкой по столице! Да, господин генерал?

Глава 20

Карета неслась по улицам, украшенным к новому году. Все сияло, сверкало, завлекало покупателей дернуть дверную ручку и увидеть великолепие товаров. Я же была на мели. И от этой мысли мне вдруг стало неприятно.

Магазины хороши, когда у тебя полные карманы денег. А у меня не было ни лорнора. Даже перстня, который позволил бы мне оплатить покупки. Нет, разумеется, я могла бы попытаться сделать покупку и послать счет мужу, но не факт, что он бы стал его оплачивать. И я бы попала в неприятную ситуацию.

Карета остановилась, а я вздохнула, видя самый модный магазин готовых нарядов. Несколько нарядов, разумеется, самых дорогих, сверкали на витрине, шепча беднякам, что вам о такой жизни только мечтать, и крича богатым: «Купи меня! Быстрее!».

Генерал вышел из кареты первым и подал руку сначала Витте, а потом мне.

И снова его рука сжалась, будто не желая выпускать мою. Я посмотрела на него испуганным взглядом, словно и сестра, и кучер Астор видят этот жест, словно он настолько явный, что его вот-вот заметят даже прохожие.

– Благодарю, господин генерал, – произнесла я отрепетированным голосом.

Моя рука выскользнула из его перчатки, а я поспешила к сестре, которая рассматривала витрину.

«Так дальше продолжаться не может!» – про себя подумала я, чувствуя, как сестра увлекает меня в сам магазин.

– О, чем могу вам помочь? – спросила красивая девушка, глядя на нас с улыбкой. – Есть отличные наряды на любой вкус!

Следом за нами зашел генерал, и продавщице понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Нам нужно очень красивое платье! – произнесла Витта. – Прямо очень красивое! Такое, чтобы перед гостями стыдно не было…

Минута, вторая… Витта что-то объясняла, я же смотрела на продавщицу, которая зависла.

– Здрасте, – очнулась продавщица.

Мы посмотрели на нее. И я ее чуть-чуть понимала.

– Одну минутку, – в голосе молодой продавщицы все еще слышались нотки волнения и смущения. Она словно вспомнила, кто она, где она и что от нее нужно.

Она отвела нас к манекенам, которые расположились в центре магазина, как безликие принцессы.

– Гессен, – позвала Витта, а я увидела, как нас накрывает тень. – Как ты думаешь, какое подойдет?

Обычно такой вопрос задавали девушки, чтобы не унизить кошелек кавалера и не ставить его в неловкое положение, когда он осознает, что такая покупка ему не по карману.

– Любое, – кивнул генерал. И повисла пауза. – Но мне нравится вот это. Зеленое…

– Мне тоже! – обрадовалась Витта, пока они разглядывали самое дорогое платье. – Я сразу на него посмотрела.

Глава 21

Я отошла на несколько шагов, чтобы не мешать им. Сейчас я чувствовала себя третьей лишней. И это было правильно.

– Сестричка, а тебе какое нравится? – спросила Витта.

– Мне кажется, что… – присмотрелась я к платью, а потом бросив взгляд на Витту. – Голубое. Зеленое оно… Оно старит немного. Ну, в плане того, что ты будешь выглядеть не юной невестой, а уже замужней женщиной… Вот… Да, зеленое очень красиво, я бы даже сказала, что оно невероятное, но голубое смотрится нежнее…

– Ну а ты бы какое взяла? – спросила Витта.

Я задумалась. Красное – это чересчур.

– Ну, мне по статусу больше подошло бы зеленое, – заметила я, глядя на изумрудную ткань. – Я бы себе голубое не купила. Я же не юная девушка, чтобы порхать по залу. Тем более, оно больше похоже на платье для дебюта. А вот тебе это голубое будет в самый раз!

– Значит, зеленое! – кивнула Витта. – Снимите его! Моя сестра хочет примерить его!

– Что? – обалдела я.

– Да! – рассмеялась Витта. – Попалась! Это наш с Гессеном тебе подарок!

Я посмотрела на генерала, потом на сестру. Сердце в груди заколотилось, а я вдруг почувствовала себя неловко.

– И голубое, – заметил генерал. – Для моей невесты.

– Ну я же просила, – прошептала Витта, глядя на него с укором.

Что просила? Я пока слабо ориентируюсь в происходящем.

– Будете возмущаться, я куплю весь магазин, а вы потом поделите! – усмехнулся генерал.

Услышав эти слова продавщица, бережно снимающая платье с манекена, замерла. И тоже покосилась на генерала.

– Пойдем в примерочную! Платья сейчас принесут! – радостно воскликнула Витта и потащила меня за роскошную штору.

Лакей, который стоял рядом со шторой, тут же задернул ее за нами и отошел на несколько шагов, чтобы не слушать разговоры.

Мы с сестрой отразились в огромном зеркале. Она – милая, с каштановыми волосами, живая и веселая. И я – блондинка, на полголовы выше сестры. Такие разные. А все потому, что папы у нас тоже разные.

Наша мать, которую я видела только на портрете, овдовела, когда мне, точнее Вилене, был год. И тут же вышла замуж за другого. Он мало того, что оказался чудесным отцом, так еще никогда не делал различий между своей и приемной дочерью. Так мне рассказывали.

Когда мне было четырнадцать, а Витте одиннадцать, матушка умерла. Мне говорили, что Вилена очень сильно плакала. И даже несколько дней отказывалась есть.

Следом за матушкой, не протянув и года, ушел отец. И в тот день за нами приехала карета бабушки, чтобы забрать нас навсегда в поместье Хейверинг под неусыпный контроль.

– Ах, лучше бы сыновья! – ворчала бабушка, вечно всем недовольная. – По крайней мере, мужчине испортить честь семьи намного сложнее, чем женщине!

Служанки раздевали меня, как вдруг сестра ахнула.

Глава 22

– Это что такое? – прошептала Витта, а я бросила взгляд на свое плечо, видя ссадину. – И на руке такой синяк! А вот еще один!… О, боги… Где это ты так?

– Упала, – прошептала я.

– Неправда! – заметила Витта. – Ты мне что-то не договариваешь!

Я шумно втянула воздух, понимая, что совсем забыла про ссадины и синяки на теле. Лицо мой муж портить не решался. Слишком явным было бы его преступление. Даже в избиении он учитывал то, где все это прикроется платьем. Вот такой вот автор пособия для джентльменов “Как бить жену правильно!”.

Я вспомнила, как дала сдачи. Как укусила его за руку так, что он закричал. Я не собиралась молча сносить такое отношение к себе.

– Просто упала, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

– Давай ты будешь говорить правду, – произнесла Витта. – Он… он тебя… ударил?

Милая, не ударил. А систематически бьет. Но и я даю сдачи, правда, силы не равны. В момент, когда вбегают слуги, муж начинает орать, что эта безумная бросилась на него, когда он попытался меня успокоить.

Я помню, как он позвал слуг, когда я схватила острую заколку, сжимая ее как нож. “Держите крепче эту сумасшедшую!”, – кричал он. – “О, боги! Моя жена чуть не убила меня!”.

Это был тупик. Замкнутый круг. Слуги верили господину, ведь никто из них не видел, как он бьет первым.

– Да, – сглотнула я, тут же пожалев о том, что сказала это вслух.

– О, нет! – задохнулась Витта. – Не может такого быть! Какой же он… подонок! Разве можно бить девушку! А еще и джентльмен! Надо сказать бабушке! Срочно!

– Она уже знает, – глухо ответила я. – Ей плевать. Она считает меня сумасшедшей. И считает, что таким образом он воспитывает во мне хорошую жену. Бабушка всецело на стороне мужа.

– Так не должно быть! – послышался голос Витты. – Он… он просто мерзкий человек!

– Только никому не говори, – устало прошептала я.

– Почему это? – возмутилась сестра.

– Пусть это будет нашим секретом, – заметила я, улыбнувшись.

Но сестру не остановишь! Она все еще кипела от негодования.

– Я жалею, что вообще об этом сказала, – вздохнула я. И мне правда было неприятно.

– Ты должна была это сказать! – твердо произнесла Витта. – Я думала, что у тебя счастливый брак! Тогда, получается… Ты … ты сбежала?

– Да, – выдохнула я. – Я не отвечала на письма, потому что мне их никогда не приносили. За меня отвечал мой муж.

– То есть, ты пешком прошла … – сестра округлила глаза. – Столько лиг… Я же помню дорогу до твоего поместья, когда мы приезжали с бабушкой… Это же не маленькое расстояние.

– Да, – кивнула я.

Может, так будет правильно? Может, нельзя молчать о таком, хотя этикет уверяет, что молчать о таком можно и нужно! Но каждая секунда моего молчания приближает план моего супруга, а меня к той заветной комнате, где я проведу остаток жизни.

Я понимала, что муж – не маньяк, не садист. Он просто -хитрый, бессердечный и расчетливый инвестор, который вложился в брак и теперь методично присваивает чужие активы, высиживает новые, готовя почву для устранения “лишнего элемента”.

– За что он тебя бьет? – прошептала Витта.

– За то, что проиграл в карты, – ответила я. Быть может, хоть один человек в мире не поверит в мое безумие, когда о нем объявят официально.

После моего побега, я чувствую, что этот момент не за горами.

– Но какое отношение имеешь к картам ты! Он же не тебе проиграл! – возмутилась Витта.

– Просто срывает злобу, – произнесла я, понимая, что мне очень тяжело об этом говорить.

Мне не хотелось называть мужа по имени, по фамилии. Просто он. Словно он не заслужил ни того, ни другого.

– Он мог бы просто срывать злобу на слугах! – сжала кулаки сестра.

– Да, но у слуг больше прав, чем у жены. Слуги могут обратиться в магистрат, его обяжут платить им компенсацию. К тому же весть о том, что в доме бьют слуг быстро сделает так, что оставшиеся слуги разбегутся и на их место попросту никто не придет. Так что слуг бить ему не выгодно. Жену бить намного выгодней.

– И ты молчала, – с укором произнесла сестра. – Так нельзя!

– Давай не будем об этом, умоляю, – попросила я, глядя на нас в зеркало. – Ты только посмотри, как красиво…

Мы стояли рядом, такие разные, но обе сияющие бриллиантами.

– Туфельки! – послышался голос продавщицы. – Перчатки! Господин генерал распорядился полностью вас одеть!

Через пять минут принесли туфли. Пока я меряла и перебирала размеры, Витта угадала сразу и выпорхнула из примерочной.

– Ну как? – послышался ее голос.

– Прекрасная, – донесся до меня голос генерала. – Просто невероятная…

Эти слова немного успокоили мое сердце. Кто знает, может, они будут счастливы. Главное – просто не мешать.

– Выходи! – послышался голос Витты, как только я обулась.

Я вышла, видя, как замер генерал.

Он смотрел на меня так, словно в мире больше никого не существовало. Его зрачки расширились, будто поглотили свет, а грудь вздымалась – не от волнения, а от усилия держать себя в руках.

И в этот миг я почувствовала странное волнение: живот сжался, ладони вспотели,и мне вдруг стало неловко находиться в центре внимания.

“Он чувствует то же самое, – мелькнуло в голове. – И ненавидит это чувство так же, как я!”

Его губы приоткрылись, словно он хочет что-то сказать, но не решается.

– Правда красиво? – спросила Витта, посмотрев на лицо генерала. – Гессен, я вижу, тебе понравилось!

– Да, – произнес генерал. – Смотрится хорошо. Сидит неплохо. Вполне.

– Тебе не понравилось? – прошептала Витта, глядя на жениха с укором. – Но я же заметила, с каким восхищением ты смотрел. А почему сказал другое?

Глава 23

Он едва заметно дёрнулся. Я, кстати, тоже… Мне не кажется. Витта заметила. Она заметила, как он на меня смотрит. Значит, мне не показалось. Я не придумала себе его взгляд.

Какая неловкая получилась ситуация.

Я чувствовала, как сердце в груди гулко бьётся.

– Потому что я не должен восхищаться красотой других женщин, – сказал он, и в его голосе звенела сталь. – Это было бы неправильно по отношению к моей невесте.

Но его взгляд не отводился. Он жёг мне кожу, как раскалённое клеймо.

«Смотри на неё, – кричала я про себя. – Смотри на Витту! Только не на меня!»

А он смотрел только на меня.

И в этом взгляде было всё: боль, гнев и то самое – тёмное, безымянное, что нельзя назвать, но можно почувствовать.

– Ну это же моя сестра! Ей можно восхищаться! – заметила Витта, глядя на меня. – А ещё… Я хотела бы с тобой поговорить. На одну очень важную тему. Прямо сейчас. И мне плевать на правила приличия.

Она схватила генерала за руку и решительно повела его в сторону. Они исчезли из виду, пока я рассматривала платье в огромное зеркало.

– Тут отлично подошёл бы гарнитур из изумрудов, – заметила продавщица, суетясь вокруг меня. – Хотя блондинкам обычно не идёт зелёный, но я скажу вам: это ваш цвет, мадам.

Она расправляла мою юбку, давая мне возможность видеть платье во всей красе.

Ещё одна служанка принесла зеркало и поставила его позади меня, чтобы я могла видеть свою спину.

– Мне кажется, это великолепно! – улыбнулась продавщица.

И тут я услышала, как прозвенел колокольчик.

– Простите, мадам, одну минутку. Если вдруг вы захотите снять платье, просто позовите слуг, – продавщица вспорхнула и полетела к клиентам.

– Где моё очарование? Где эта прелесть? – послышался грудной голос, явно принадлежавший даме лет под пятьдесят. – Я готова купить его прямо сейчас! А где оно?

Я увидела мадам Флинниган вместе с дочерью. Она смотрела на пустой манекен, на котором ещё четверть часа назад красовалось моё платье.

И тут она повернулась в мою сторону.

– Вы что? Его продали?! – в ужасе закричала мадам Флинниган. – Я же просила подождать! Я сказала, что приеду и заберу его! В чём, по-вашему, я должна идти на помолвку, где моя дочь будет подружкой невесты?

– Мадам, смею напомнить вам, что вам было предложено оставить залог. Но вы отказались, – кротко заметила продавщица. – К тому же вас не было три дня. А вы говорили, что задаёте вечером, в тот же день, как вы его выбрали. Наш магазин и так пошёл вам навстречу. Мы поставили на него бирку, что оно продано. И только сегодня с утра хозяин распорядился её убрать.

– Вы мне тут не устраивайте театр! – закричала мадам Флинниган. – Мне нужно это платье! Я привезла деньги!

– Простите, но платье уже куплено, – произнесла продавщица. – Счёт уже выписан. На господина генерала Моравиа!

– Так это, получается, – вздохнула мадам Флинниган, глядя на меня. – Ах, я узнала вас! Какая радостная встреча!

Она подплыла ко мне, глядя на платье.

– Итак, вы уступите его мне, я надеюсь, мадам Раумбаль? – заметила мадам Флинниган. – С вашей фигурой вам не составит труда найти себе что-то другое. У меня, к сожалению, выбор не так велик.

– Увы, – вздохнула я. – Я не могу вам его уступить. Это подарок. От жениха и невесты.

– Давайте я выкуплю его у вас! – заметила мадам Флинниган.

– Нет. К моему сожалению, – твёрдо произнесла я.

Мадам Флинниган осмотрелась, словно понимая, что я не отступлюсь. Её дочь молчала, но на её лице повторялись все эмоции матери.

– Ладно! – бросила она. – Всё равно я никогда бы не стала надевать платье, которое хоть раз надевала эта сумасшедшая! Пойдём, милая.