Текст книги "Ток (СИ)"
Автор книги: Кристина Шоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
– К брату ещё нельзя?
– Нет, и думаю, что сегодня к нему никого пускать не стоит.
Кордиан сразу сник. Билл ожидал, что он сейчас начнёт просить и в конце концов эта фрау разрешит зайти не минутку. Нельзя же так категорически, у Ларса не тяжёлое состояние, которое способно ухудшиться в любой момент. Или тяжёлое?
– Всего на пару минут, – решил попробовать вместо Кордиана Билл.
Женщина покачала головой и взяла папку в другую руку.
– Езжайте домой, завтра я разрешу посещение.
– Спасибо, – Кордиан кивнул, вздохнув, и развернулся к Каулитцам. – Я домой не поеду.
Врач пошла дальше по коридору и скрылась в одной из палат за одинаково белыми дверьми.
Том молча поднялся и повёл Кордиана за локоть вон из отделения. Билл шёл с другой стороны, и выходило, будто Лангбайна вели под конвоем. Впрочем, так оно и было, с этими близнецами лучше не спорить всё равно сделают по-своему. Но уехать из больницы сейчас, когда за дверью с номером 402 находился самый близкий человек, совсем недавно прооперированный, казалось кощунством. Кордиан остановился и освободил локоть из несильной хватки друга.
– Я всё же тут останусь, а вы уезжайте.
– Кордиан, мы без тебя никуда не поедем, – заявил Билл и скрестил руки на груди. – Что толку сидеть тут?
– А ты бы на моём месте что делал?
Билл вздрогнул, как от холода, тело проняла лёгкая дрожь. Он бегло взглянул на Тома и снова принялся за своё, стараясь абстрагироваться от этого удара ниже пояса. Ему же почти удалось уйти от подобных мыслей.
– Едем и точка.
На этот раз вели Кордиана, подталкивая в плечи. Том ушёл в себя, и Билл взволнованно на него поглядывал, чувствуя, что неаккуратная фраза не прошла мимо брата незамеченной. Они же не могут теперь от всего шарахаться, не могут постоянно переводить эту проблему на себя. Вот уж что по-настоящему глупо, надо жить своей жизнью.
Говорят, что примерить чью-то шкуру, встать на место другого человека, достаточно тяжело, а у них это сходу получается, причём назойливо и совсем некстати. Как бы хотелось отключить внутренний прожектор, демонстрирующий не самые весёлые картинки, порождающие соответствующие мысли.
В молчании вышли из больницы, дошли до стоянки и сели в машину. Взгляд Кордиана не казался застывшим, наоборот он был очень даже осознанным, просто во много раз серьезнее обычного. Билл сел вместе с ним назад, хотя очень хотелось устроиться на сидении рядом с водительским и по привычке смотреть на Тома. Правда, и сейчас взгляд снова и снова обращался к рукам, лицу, которое было немного видно.
– Корди, а давай ты у нас переночуешь? Будет тяжело одному в квартире находиться.
– Нет, спасибо, но отвезите домой. Обещаюсь не прыгать с крыш.
Он вымученно растянул губы в улыбке и, закрыв глаза, чуть сполз по сидению. Том обернулся, безмолвно спрашивая у Билла, что делать. Тот покачал головой, и брат свернул в их район.
Было бы отвратительно оставлять Кордиана наедине с бедой. Вот только беда не одного его задела, она затронула всех, пускай по-разному.
Они не успели спросить, в сознании ли Ларс, но, видимо, нет, раз к нему не пустили. К тому же после аварии, а потом операции от наркоза он быстро не проснётся. Билла в очередной раз передёрнуло, когда он представил словно оцепеневшее лицо, датчики рядом с постелью… Может, он утрирует?
Оказавшись в квартире Каулитцев, Кордиан возмущаться не стал, только посмотрел как-то благодарно и рухнул на диван, отказавшись от одеяла, которым Том его потом всё равно накрыл. Он заснул практически мгновенно, Билл только тогда смог говорить, точно все его слова представляли тайну, не должную быть узнанной кем-то посторонним.
Спать не хотелось совершенно, они с Томом сидели на кровати у себя в спальне с выключенным светом и тихо переговаривались с большими паузами.
– Я вообще ничего об этом слышать не могу, – признался Билл.
Проскользнула мысль, что он ведёт себя эгоистично, но от своей реакции отделаться не получалось. Он беспокоился за Ларса, его удручал вид Кордиана, но всё существо тянулось только к одному человеку, желая закрыться от чужих слов.
– Мне тоже тяжело. Ты, главное, пойми…
– Да понимаю, – прервал Билл и лёг на подушку, одной рукой обняв Тома за талию, заставляя лечь рядом. – Всё равно не могу.
Он с какой-то тоской смотрел в глаза напротив и чувствовал, как слегка улыбается ему Том, пропуская между пальцев гладкие волосы. Хотелось вот так замереть и не двигаться много-много времени, наслаждаясь этой близостью, которая сейчас и волновала, и успокаивала. Чувствовалась прерывистость от того невесёлого, что поселилось внутри от начала, наверняка, долгой истории других людей. Но в какой-то степени те другие куда-то ушли, точно проблема осталась у них, оттого и переживания такие сильные.
– Попробуй уснуть, – сказал Том и притянул его ближе к себе, утыкаясь в шею.
Билл кивнул, и они пролежали так несколько минут.
Было очень жаль Кордиана. Попал под машину Ларс, а досталось обоим, причём так сильно, что врагу не пожелаешь. А они уж явно не заслужили ничего подобного. Билл дышал так размеренно, что казалось, будто он спит, но Том сомневался. Они ведь и не разделись, и постель не расправили.
– Билл…
– Что?
Том приподнялся на локте.
– Надо нам нормально лечь. Сколько вообще спать осталось?
Он дотянулся до мобильника на тумбочке. Цифровые часы показывали половину третьего. Кордиан, наверняка, завтра проснётся ни свет ни заря, этот сон, когда быстро вырубаешься от стресса, часто непродолжительный. А посещения, наверное, с девяти возможны. Или с одиннадцати? Хотя это не имеет никакого значения.
– Часов пять-шесть, а там Корди проснётся, мне кажется. Ещё один вопрос. У нас незанятая спальня есть, она якобы моя. Если он проснётся раньше, что мы ему скажем?
Билл пожал плечами. Пожалуй, этот вопрос стоял на последнем месте в списке обдумываемых. Теперь. До этого его там вообще не наблюдалось.
– Какая разница? Он не станет спрашивать, поверь мне.
Действительно, вряд ли Кордиана заинтересуют такие незначительные вещи, когда у него полно своих переживаний. А может, переживания заразны? Почему их не относят к побочным эффектам какой-то болезни? Почему заразиться вирусом можно, а побочным эффектом нет? Ведь это очень страшно, когда кто-то рядом волнуется, боится, находится в удручённом состоянии и внутреннем тупике. Ведь это затрагивает окружение. Вряд ли кому-то захочется танцевать от счастья, если рядом есть тот, чьё моральное состояние обратилось в ноль.
– Спокойно ночи, – искренне пожелал Билл, когда они легли. Может, с Томом и получится заснуть, от брата всегда веяло внутренним спокойствием. Ну, почти всегда. Хотелось, чтобы было так.
– И тебе.
Том мягко коснулся его губ, неспешно завладевая ими полностью, но всё так же не добавляя ни грамма напористости. Самое важное – что всё будет хорошо.
***
Том проснулся от назойливого звонка телефона. Трубка лежал на тумбочке, призывно мигая экраном со словом «мама». Парень потёр лицо, точно смывая с себя сон, и хрипло ответил:
– Доброе утро, мам.
– Какое утро, Том? Привет. Вы до сих пор спите?
Том пробормотал что-то нечленораздельное и дотянулся до телефона брата, который как спал, так и продолжал спать, даже не шевелясь. Знатно его вырубило. В этот момент прошибло осознание того, почему вырубило до обеда, если мобильник Билла не обманывал. Какими-то вспышками в голове мелькали вчерашние картинки: звонок, Ларс, больница и угнетенный Кордиан. Он тоже спит?
– Том, ты что молчишь? – взволнованно спросила Симона.
– Мам… Ларса машина сбила.
Она была знакома с Лангбайнами. Уже давно, когда приезжала в гости, застала у них друзей, познакомились и очень хорошо посидели. Потом они ещё не раз виделись, тоже у Каулитцев в квартире.
– Как это произошло?
Том смотрел застывшим взглядом в стену, словно переосмысливая случившееся вчера. Возникло ощущение, что он узнал об этом заново, и мысли теперь в голове совершенно новые.
– Ехал в такси и попал в пробку. Вышел из машины. Так и произошло.
Симона рвано выдохнула и тоже замолчала. Обоюдная тишина напрягала и давила, но сказать было нечего, а отвлечённые темы остались где-то вне сознания. Кажется, они теперь ни о чём другом говорить не могли.
– Как Кордиан?
– Плохо, – коротко отозвался Том, мельком взглянув на всё так же спящего Билла.
– Вы только сами духом не падайте, им поддержка нужна. Очень серьёзно?
Том кивнул, но потом запоздало опомнился: мама не рядом.
– Сотрясение и разрыв почки, удалили её.
– Ясно. Передайте от меня что-нибудь. Я не знаю.
– Хорошо, мам. Пока.
– Счастливо вам.
Том, как в замедленной съёмке, вернул телефон на тумбочку и почувствовал, как тёплая рука обхватила запястье. Он повернулся к улыбающемуся близнецу и проследил, как улыбка стирается с его лица. Тоже не сразу понял, что день вчера не приснился. Том сглотнул и лёг на подушку, близко придвинувшись к Биллу.
– Мама звонила.
– А Кордиан маме не звонил.
Ларса и Корди мать растила одна. Она развелась с мужем, когда им было года по четыре, а отец в доме так и не показывался, они даже не помнили, как тот выглядит. Но никогда не жаловались, не заговаривали о нём и маму безумно любили и регулярно ездили к ней в Бремен. А тут, действительно, почему-то Кордиан не позвонил и вообще ни слова о ней не сказал.
– Ему не до неё.
Это прозвучало странно, довольно холодно, если выбить из общего контекста. Но он, вправду, поглощён случившимся, он переживает страшно, поэтому вполне ожидаемо то, что о маме не вспомнил до сих пор. Наверняка, мысли не уходят от брата.
– Надо сказать, чтобы позвонил. Или не стоит?
Том пожал плечами. Если не говорить ничего, опираясь на то, что не нужно лишний раз её волновать, то потом это может всплыть случайно. А будет не лучше, если через несколько месяцев Альхайд узнает, что её сыновья скрыли эту историю да ещё и про операцию не сказали ни слова. Из лучших побуждений.
– Я скажу, а там пусть сам решает, звонить или не звонить. Это всё-таки не наша жизнь.
В глазах Билла зародилось сомнение. Как это не их жизнь? Они же очень хорошие друзья, наверное, именно таких называют лучшими, они должны принимать участие в их жизни. Или он заблуждается, и подобные вещи для посторонних неприкосновенны? Но как они могут быть неприкосновенны, если затрагивают невероятно?
– Это часть нашей жизни, – твёрдо произнёс Билл и, встав с постели, направился в ванную.
Ну, да, часть. Том тоже поднялся и вышел в гостиную, где, затолкав одеяло в ноги, спал Кордиан. Между бровями пролегла складка, и сон его вовсе не казался безмятежным. А Том думал, что он рано проснётся. Хорошо, что они вытащили его к себе, так и спокойнее, и удобнее получилось.
Том легко потряс его за плечо, и Кордиан тут же распахнул глаза: чутко спал.
– Привет.
– Доброе утро, – Кордиан облизнул сухие губы и сел.
– Уже день, если честно. Но это хорошо, что тебе удалось долго поспать.
Кордиан положительного в этом не увидел и сразу вскинулся, встал и подошёл к незашторенному окну. Кажется, в спальне шторы тоже открыты, надо научиться их закрывать. Плотно желательно.
– Чёрт, а если он уже не спит, а меня нет? Отвезёте?
– Не задавай глупых вопросов. Сейчас поедим и поедем, – Кордиан хотел что-то возразить, но Том оборвал его ещё до первого слова: – Ты будешь есть, это не обсуждается.
К ним вышел уже одетый Билл с мокрыми волосами. Он тепло улыбнулся Кордиану.
– Ванна свободна. Всё будет хорошо, – тихо сказал он, когда Корди проходил мимо.
– Если ты уже оделся, приготовишь завтрак? Я тут всё уберу.
Билл кивнул и скрылся в кухне. Он хотел поддержать какой-то бодрый дух и всерьёз думал, что у него получится, но вид Кордиана просто перебил. Казалось, друг разучился моргать, а в глазах бешено мигали сигналы о том, что у него степень переживания постепенно переходит последние границы.
Сам он волновался за то, что сегодня скажет врач. Очень хотелось увидеть Ларса, но Билл боялся представлять, в каком тот состоянии. Он точно знал, что, придя в себя, младший Лангбайн постарается ни о чём не жалеть и будет всячески поддерживать в себе боевой дух. И в брате, наверное. Кордиан тоже это умеет, но у него на лице вся серьёзность написана. Научить бы его от неё избавляться.
Заморачиваться с завтраком Билл не стал. Он на автомате сделал бутерброды и разлил кофе по белым чашкам, выигранным когда-то в период очередной кофейной акции. Том говорил, что это чушь, а Билла процесс заинтересовал. Получились чашки.
Они быстро поели и помчались сначала к Лангбайнам, чтобы Корди переоделся, а затем уже в больницу. Им сообщили, что обход больных уже прошёл, и врачей можно найти в ординаторской. Том настаивал на том, чтобы сначала поговорить с доктором, фрау Хеллер, а Кордиан, не послушав его, спросил у медсестры, можно ли сегодня навестить пациента в 402. Девушка посмотрела какие-то бумаги и кивнула.
– Недолго, ему покой нужен. И по очереди, пожалуйста.
Впервые после плохой вести Кордиан искренне расплылся в улыбке и бегом добежал до палаты, затормозив только около двери. Каулитцы шли к 402 медленно, издалека наблюдая за Корди. Он не становился серьёзным, всё так же широко улыбаясь, шагнул в палату.
– А ты думал, он оптимизмом заразить не сумеет, – хмыкнул Том.
– Я очень рад, если заразит. Интересно, Ларс в сознании?
Хотелось подглядеть, но это было чужое время, на которое они не имели права. Том был прав отчасти, сказав, что это не их жизнь. Ведь они вчетвером действительно разделены надвое, и в одном мире есть ещё два, о которых нельзя забывать. К ним же никто не врывается, и они за это благодарны.
Шло время, мимо проходили люди. Кажется, Кордиан из палаты выходить совсем не собирался. К ним подошла медсестра.
– Я же сказала, недолго.
– Хуже не будет, поверьте.
– Они близнецы, – добавил Билл.
Девушка нахмурилась и бросила взгляд на дверь палаты.
– Ну, и что? Скажите, чтобы заканчивали, заходите вы и всё на этом. Вроде бы ясно попросила недолго там быть.
Билл кивнул, и медсестра вернулась за свой стол. Либо хорошо исполняет обязанности, либо толстокожая, либо просто непонимающая, как ещё тысячи людей. Девушка продолжала буравить их взглядом, и, вздохнув, Том постучал, подождал пару секунд и вошёл в палату. Он хотел сразу сказать о медсестре, но вид улыбающегося Ларса заставил забыть обо всём.
– Здорово, Том, – немного чужим голом сказал Ларс.
В палате тут же показался Билл, и они закрыли дверь. Сейчас явится эта сестричка, наверное, но плевать на неё.
– Ларс, привет, – радостно отозвался за двоих Билл. – Ты как?
– Голова болит, что с поясницей, не могу объяснить, а в целом живой и не очень вредимый.
– Молчи больше, – с улыбкой посоветовал Кордиан.
Он счастливо обернулся к Каулитцам. Наверное, они походили на идиотов, так и стояли ещё несколько секунд, радостно улыбаясь. Казалось, камень с души свалился, и теперь точно стало ясно, что всё обязательно наладится, и этот вопрос обсуждению не подлежит. Всеобщую радость прервала вошедшая медсестра.
– Я непонятно сказала? Двое быстро вышли отсюда.
– Оливия, не надо. Я отлично себя чувствую, я хочу…
– Нет! – повысив голос, оборвала Оливия. – Фрау Хеллер сказала надолго не пускать. Вот завтра сидите хоть всё время посещений, а сегодня нет.
– Ну, Оливия, – принялся уговаривать Ларс.
Он выглядел вполне довольным жизнью, но как-то нетрудно угадывалось, что брата от себя отпускать не хотел ни в какую. У Билла впервые в жизни возникло ощущение, что он присутствует там, где не его. Подумалось, что со стороны они для окружающих, наверняка, смотрятся так же. Такому, наверное, хочется позавидовать, но они с Томом тоже этим обладают. Понимающая друг друга четвёрка.
– Ларс, мне сказали…
– Да плевать! – уже всерьёз возмутился парень. – Я хочу поговорить с ними троими.
– Ультиматум мне ещё поставь.
– Не пойду на процедуры!
– Ларс… – засмеявшись, сказал Том. – Оливия, мы скоро выйдем. Чем дольше здесь вы, тем дольше и мы.
Девушка поджала губы и, наконец, вышла из палаты, оставив их вчетвером.
– Да ты здесь всех построить пытаешься, да?
Ларс продемонстрировал выражение превосходства на лице, а Билл только сейчас заметил, что к руке Ларса спускается трубочка, капельница, а Кордиан эту руку неспешно поглаживает.
– Плохо они строятся, конечно. Мне не нравится то, чем меня кормят. И я ненавижу каши.
Кордиан внезапно залился смехом, на миг оторвавшись от руки брата. Билла снова накрыло ощущение, что он присутствует там, где не должен, видит то, что видеть не стоит.
– Когда тебя выпишут, мы зарулим в дорогой ресторан, – пообещал Том. – И ты отъешься.
– И потом даже не думай отнекиваться, когда ресторан окажется слишком дорогим.
– А ты особо не наглей! – с улыбкой поубавил его пыл Билл.
Кордиан улыбался и молчал. Он отстранённо смотрел то в сторону, то на близнеца, который отвечал ему точно такими же взглядами.
– А что вы стоите-то? Вон стулья.
– И правда.
Каулитцы взяли себе по стулу и уселись рядом. Было здорово видеть Ларса в приподнятом духе, хотя Том и подозревал, что он слегка храбрился. Но издеваться бы над собой точно не стал. Волнение внутри поутихло.
Полчаса они просидели с Ларсом точно. Тот охотно разговаривал, ловко обходя тему своего пребывания здесь и других неприятных моментов. Во взгляде Кордиана иногда мелькало что-то нехорошее, он явно видел и понимал больше, но Биллу с Томом это понимание не предназначалось. В конце концов, после очередного заглядывания Оливии они попрощались и ушли, а Ларс ещё намеревался зайти в ординаторскую и переговорить с врачом, ведь та так и не удосужилась зайти в палату.
– Том, а с одной почкой долго живут? – вдруг спросил Билл, когда они уже ехали домой.
Вопрос поставил в тупик, Том не знал, да и не задумывался. Почему-то с самого начала в голове были мысли о том, что ничего смертельного, всё придёт в норму, и никто потом и не вспомнит, у кого сколько почек.
– Я не знаю, – поражённым голосом произнёс Том. – Ты думаешь, нет?
Билл быстро отрицательно покачал головой, он не допускал такой мысли, просто тут что-то переклинило. Всё будет отлично, даже думать нечего. И вообще, что за глупости лезут в голову?
– Я так спросил. Просто слышал, что, если пересаживают сердце, то человек пять лет прожить может, вот и…
– Ну, ему же не пересаживали сердце!
– А что мы домой поехали? Ларс сказал, чтобы отправлялись, и мы отправились. Разворачивай машину, доставим его и заставим позвонить матери.
– Точно, забыли.
После посещения Ларса всё из головы вылетело, а ведь хотели о маме сказать. Пусть они сейчас поглощены друг другом, Кордиан охвачен своим непомерным волнением, о родных нельзя забывать. У него, наверняка, телефон уже в отключке, и никто дозвониться не может.
Билл вытирал мокрые руки о джинсы, чувствуя, что волнение от него не уходит, как бы он ни старался. Казалось, жить нормально теперь не получится ни при каких обстоятельствах. Он не хотел уезжать куда-нибудь подальше, как часто бывало, если наваливалось что-то плохое. Осмысленных желаний не водилось абсолютно.
– У тебя сигареты есть?
Том бросил на брата удивлённый взгляд – тот не курил уже давненько и вроде как не пытался вернуться к этому пристрастию.
– Ну, поищи в бардачке, если так уж надо.
– Надо.
В уже начатой пачке оставалось всего три сигареты. Билл покопался ещё и, выудив зажигалку, предложил прикуренную сигарету близнецу. Просто из вежливости, Том тоже старался не курить, но по лицу нельзя было сказать, что ему это совсем не нужно.
– Кого-то спаивают, а меня скуривают, – пробурчал Том, но сигарету всё-таки взял.
В интонации прозвучало что-то легче, чем атмосфера вокруг них, и Билл даже позволил себе улыбнуться, тихо радуясь, что Том умеет успокоить его, когда совсем невмоготу. Видимо, кто-то сверху точно знал, что один Билл во многих ситуациях шариком спустится сразу, и поддержка просто необходима.
А Том, выходит, не спустился бы? Ведь повелось же так, что он старший, он всегда вытаскивает их из непрошеной хандры, тушит волнения, является стержнем, который не даёт упасть. Билл ведь такими вещами не занимается. Но не раз обсуждалось, что Том без Билла обойтись не сможет. Почему не сможет, если Билл словно выступает в роли какого-то потребителя? Как странно.
– Том, а… – он не знал, как спросить, закусывал губы и вопросительно смотрел на брата, надеясь, что тот чудесным образом догадается о его мыслях. Но он не догадывался.
– Что?
– Ну… – Билл задержал дыхание и шумно выдохнул. Вопрос, так удачно вставший в мыслях, никак не складывался в слова в устном виде. – Вот ты всё для меня делаешь, ты постоянно на ноги поднимаешь и…
– И что? Билл, засунь свой бред куда-нибудь подальше и больше никогда к нему не возвращайся. Договорились?
– Вот опять.
– Что?
Он привык к тому, что умел отлично выражать свои мысли, Билл не испытывал проблем с построением своих вопросов и всегда удачно доносил что-то до людей. А сейчас не мог и начинал раздражаться.
– Ну, чего ты заладил – «что-что»? Ты всегда что-то для меня делаешь, а я ничего.
Том резко вывернул руль, обогнав медленно едущую впереди машину, затушил сигарету и только тогда повернулся к Биллу:
– По-моему, ты хотел покурить, в итоге курил я, – некстати заметил Том. – И не выводи меня, пожалуйста, у тебя сегодня явно ненормальные речи.
– Да чёрт, ты можешь чётко ответить на вопрос? Что я для тебя делаю?
– Да существуешь хотя бы, – тихо ответил Том и, найдя руку Билла, несильно сжал её. – И не задавай больше таких вопросов, пожалуйста. Сам всё знаешь и спрашиваешь.
Не в правилах Билла было набиваться на комплименты или на вот такие слова, которые отозвались внутри как-то особенно ярко. И он действительно не набивался, просто сказал то, что крутилось в голове. Том, наверняка, сразу понял, просто начал комедию ломать.
– Здорово, что ты есть, – выдал Билл, когда автомобиль затормозил у больницы.
Том ответил коротким взглядом и вышел из салона. Он кинул ключи не слишком торопившемуся близнецу и, крикнув, чтобы тот закрыл машину, понёсся в больницу. Теперь ещё и Кордиана искать.
Билл не то чтобы озадачил его, но застал врасплох, это точно. Всё-таки у него мысли в безобразном порядке скачут. Думал об одном, а потом так резко перевёл тему. Пожалуй, с этой чертой Билла Том до сих пор не сумел смириться. А вообще с ним жить интересно, постоянно надо к чему-то привыкать, это бесконечный процесс. Не так, как на вулкане, но тоже ничего.
Билл нагнал его у ординаторской. А потом ещё опередил Тома и заглянул внутрь, предварительно постучав.
– Вам кого? – спросил немолодой мужчина, сидевший ближе всех к входу.
– Я ищу… А вот! – откуда-то из-за шкафа вышел Кордиан в сопровождении фрау Хеллер. – Корди, мы подумали, что тебя надо довезти. И сказать кое-что хотели… Что с тобой?
Фрау Хеллер убирала волосы за уши, Кордиан отрешённо смотрел перед собой. Эти двое вышли и остановились рядом с Каулитцами. Том обеспокоенно переводил взгляд, пытаясь по лицам угадать, что же произошло. Видимо, с ними этот номер не пройдёт.
– Кордиан, не обязательно будет так. Я просто говорю, что иметь эту сумму в вашем случае необходимо.
– Сто тридцать тысяч евро на всякий случай – это очень круто.
Фрау Хеллер как будто виновато пожала плечами.
– Сейчас всё хорошо. До свидания.
Женщина удалилась, а Кордиан рухнул в кресло у ординаторской.
– Корди. Корди, спокойно! – засуетился Билл. – О чём она говорила?
Со стороны, наверное, Кордиан виделся психически больным человеком. Он молчал, периодически глядя то на Билла, то на Тома. Наконец, он как-то странно дёрнулся и поднялся.
– Можете меня домой отвезти? Я там расскажу.
Ехали в полной тишине, и ни один из Каулитцев даже не думал о том, чтобы спросить Кордиана о звонке матери. Он один сидел на заднем сиденье, и Билл иногда ловил его опустошённый взгляд в зеркале заднего вида.
Фраза «деньги на всякий случай» звучала крайне по-идиотски и никак не приживалась в размышлениях. Такое вообще бывает? Обычно деньги нужны на что-то, а не на какой-то неясный случай.
Том домчал их достаточно быстро, видимо, сам пребывал не в лучшем расположении духа и даже близко не мог представить, что наговорила фрау Хеллер. Дома Кордиан зачем-то предложил кофе, налил этого кофе и только тогда вышел из своего пугающего транса.
– Был разрыв почки от сильного удара, и они её удалили. Но тогда выходит, что вторую вообще не задело. Я не думал об этом, а Хеллер сегодня сказала, что всё-таки задело. Ему противопоказаны любые физические нагрузки, на него теперь дышать осторожно надо, а вторая почка… Чуть что, и понадобится трансплантация, – почти неслышно закончил Кордиан. – Донор.
Билла передёрнуло, и он сделал большой глоток горячего сладкого кофе. Никогда не пил сладкий.
– А ты задумывался о том, где искать донора? Или она предложила встать на очередь?
Кордиан помотал головой.
– Глупо вставать на очередь сейчас, донор-то пока не нужен. К тому же он всегда рядом.
Билл снова сделал большой глоток и на этот раз поморщился. Пожалуй, надо было прекращать сжигать себе горло. Хотелось выпить залпом, а потом ещё одну чашку, на этот раз уже чего-нибудь ледяного. Этакий контрастный душ для приёма внутрь.
Том молчал, не зная, что ответить, на Билла было страшно смотреть, и он предпочёл временно от этого отказаться. А Корди ответа, видимо, и не ждал вовсе. Водил по столу пальцем, рисуя размашистые узоры. На минуту показалось, что он для себя всё уже решил, но ведь ещё ничего не решено. Есть важный вопрос насчёт денег. Почему-то говорить о донорстве Том не мог категорически, да и нечего тут обсуждать. Наверное.
– А деньги?
Кордиан пожал плечами. Он последние два дня вообще вот так в основном выражался: то головой мотнёт, то брови как-то поднимет, то плечами пожмёт. Не дошёл только до «говорящей» жестикуляции, но такими темпами это тоже не за горами.
– А о деньгах не думай, – вдруг отмер Билл, отставляя чашку с недопитым всё-таки кофе. – Да, Том?
Возникло ощущение, что его разбудили посреди ночи и, светя фонариком в лицо, потребовали подписать контракт. Бред какой-то.
– Да, Том? – уже настойчивее повторил Билл.
И тут стало ясно, о чём, собственно, говорит брат. Том перевёл взгляд на Кордиана и утвердительно кивнул.
– Деньги – это не вопрос.
– Деньги – это вопрос, Том, – отозвался Кордиан. – Это большой вопрос.
Он поднялся со своего места и, вылив нетронутое кофе в раковину, принялся мыть чашку. На несколько секунд показалось, что этот человек их старше, а они озвучивают какие-то ненормальные суждения. Деньги – не вопрос, действительно глупость. Или нет?
Биллу, похоже, надоело сидеть, он встал и замер за спиной у Тома, легко погладил его плечи и подошёл к столешнице, сложив руки на груди.
– Корди, если я говорю, что деньги не вопрос, значит так и есть. Понял?
Лангбайн старший не отвечал, продолжая сосредоточенно надраивать уже визжащую на своём непонятном людям языке от этой экзекуции в раковине. Билл вырвал у него чашку и, не удосужившись вытереть, поставил в шкаф.
– Корди, прекрати паниковать, – мягко попросил Том. – Биллу можно верить, он свой, – попытался пошутить парень, но Кордиан даже не улыбнулся. – Ты матери не звонил?
– Зачем? – удивился он и, наконец, отвернулся от раковины. – Она же сюда немедленно примчится, такое устроит, ночами спать не будет. Я не могу. И Ларс просил не звонить.
– Но она всё равно узнает! – неосмотрительно заявил Билл, и на него осуждающе уставились две пары глаз. – В смысле, когда он не поможет сумки донести или ещё что-то.
– Ну, а вы бы сказали родителям?
«Ну, а вы, ну, а вы, ну, а вы». Этот перевод уже начинал бесить, Каулитцы старательно изгоняли из головы подобные мысли, а Кордиан, как нарочно, снова и снова заставлял их, пусть и мысленно, примерить ситуацию. Конечно, ему сейчас трудно, он не думает о том, что не стоит раскидываться подобными фразами, но чёрт… Это слышать было как будто дико.
– Сказали? – переспросил Кордиан.
– Я не знаю. Может быть.
– Может быть, – передразнил парень.
Том стиснул зубы, уговаривая себя успокоиться. Кордиан весь на нервах, он не понимает, что некоторые вещи говорить не стоит, надо сейчас относиться к нему в тысячу раз лояльней. Хотя этого никогда не требовалось, он обычно нормально себя вёл. И не нёс чепуху!
– Слушай, Корди, – Том схватил парня за грудки и хорошенько встряхнул. – Хватит! Ты меня понимаешь? Распыляешь вокруг какой-то яд, и в первую очередь от него тебе плохо. Мы-то стерпим, а вот ты себя накручиваешь и накручиваешь, и плевать на всё. Да?
– Нет! – Кордиан скинул с себя его руки и отошёл назад. – Почему он? – на какой-то истеричной ноте закричал Корди. – Почему именно он, чёрт возьми? Я не понимаю, почему тот укурок сбил именно моего брата? Вокруг было до хрена народу, но он сбил именно его! Я не понимаю, почему мне до сих пор не позвонили и не сказали, что взяли эту с*ку. Почему Ларс?
– Заткнись! – Том подскочил к нему и ударил по лицу. – Развёл истерику. Ларсу от этой твоей тирады легче явно не стало. Ты так не думаешь?
Билл взирал на всё молча, не желая ввязываться в эту перепалку. Том всё же перегнул палку, когда руки распускать начал. У Кордиана просто сдали нервы, пусть бы выговорился, ведь нельзя постоянно держать негативное в себе и улыбаться так, что рот грозит порваться. Он же человек, а не машина.
Они просидели с Кордианом ещё около часа, Том заставил его выпить успокоительное, которое нашёл в аптечке, и тот вроде бы действительно пришёл в себя.
– Парни, извините, мне просто…
– Да ладно. Но Ларсу от твоих нервов станет только хуже, это факт.
***
– Он так и не позвонил матери.
– Позвонит ещё, – заверил Том.
В его голосе периодически проскальзывали недовольные нотки. Сегодняшнее поведение друга взбесило невероятно. Он всё понимал, соглашался с тем, в чём убеждал его Билл, но внутри всё равно накатывали волны протеста. Если немного опустить построенный вокруг себя забор, совсем немного… Как бы он вёл себя на месте Кордиана? Молчал и держал в себе? Хотя Кордиан именно так и делал, только его не надолго хватило, и он выплеснул отрицательное наружу. Надоело травить себя.
– Я, если честно, думал, что он до последнего спокоен будет. Мне всегда казалось, что Корди – это непробиваемая стена.
– Может, хватит о них?
Нервы сдавали у всех, и у Тома в том числе. Ему в какой-то момент подумалось, что спокойнее всех остаётся брат. Вероятно, он как-то переключался, у него это всегда хорошо получалось. Но они действительно говорили только о Лангбайнах с того самого момента, как приехали домой. Создавалось впечатление, что все остальные темы себя исчерпали, и они теперь заключены в клетку этих удручающих разговоров.
