Текст книги "Ток (СИ)"
Автор книги: Кристина Шоль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
– За успешный выход «Гола»! – сказал Бруно, и в комнате раздался звон бокалов с шампанским.
– Надеюсь, мы всё-таки не рано это отмечаем, – заметил Крис.
Том облизнул сладкие губы и посмотрел на улыбающегося Билла. Тот выглядел жутко довольным и по-настоящему счастливым, для него этот мультфильм многое значил, они потратили на проработку деталей уйму времени, он должен занять достойное место в рейтинге.
– На премьеру все прийти смогут? – спросил Билл.
– Я не приду, – послышался голос Гертвина откуда-то из толпы. – У меня у жены День Рождения, она обидится, я и так в прошлом году пропустил.
У Гертвина была привычка делиться своими проблемами с жалостливыми нотками в голосе. Это периодически бесило, но Каулитцы стоически выдерживали его задушевные разговоры. Последний раз Том сорвался, когда из-за мужчины крыло пингвина, никак не хотевшее двигаться на компьютере и которое пришлось рисовать самому, получилось неестественным.
– Герт, ты мог бы пригласить её на премьеру, – предложила Яна, на что Гертвин только покачал головой.
В комнате было шумно, все переговаривались, обсуждая завершённую работу. Билл с улыбкой повернулся к брату, легко болтая жидкость в бокале.
– Ну, а ты не хочешь впечатлениями поделиться?
– Хочу! – с готовностью отозвался брат. – У нас отпуск, представляешь? После этих придурочных рисуночков и ночей просиживания за монитором у нас отпуск!
Билл заливисто рассмеялся и толкнул Тома в плечо.
– Они не придурочные. К тому же мне очень нравился твой пингвин.
– Да ты даже не помнишь, как его зовут, – сказал Том без всякого намёка на укор.
У них две футбольные команды этих пингвинов, плюс посредственные, тут несложно запутаться и забыть.
– Последнего звали Вольфрид, ещё каких-то Раймер и Райнер, был Кнуф…
– Всё, хватит. Я убедился, что ты активно следил за моей деятельностью, внимательный.
Хотелось обнять его и притянуть к себе близко-близко, но он не сможет этого сделать ещё как минимум полчаса, а былые зажимания в укромных местах ушли вместе с тем временем.
– А что мне ещё остаётся? – Билл приблизился к Тому и добавил шёпотом: – Ты же меня в противном случае искусаешь, а потом съешь.
– Я и так тебя съем, – так же шёпотом ответил Том.
– Эй, близнецы, хорош шептаться! – к ним подошёл Хилар с целой бутылкой, видимо, собираясь налить ещё. – Мы тут узкий круг создаём, в ресторан собираемся.
Братья переглянулись, решая, что ни в какой ресторан они не поедут, это будет уже слишком, они тут и так с самого утра торчат. Вон Мертен ушёл через час общей кутерьмы, и никто его даже не попытался задержать.
– Мы с друзьями встретиться договорились.
– Что все уже договорились-то? – спросила подошедшая Майя, успевшая немного опьянеть. – Ведь знали, что сегодня все уходим в заслуженный отпуск, надо отметить.
– На премьере отметим, – ответила за близнецов Кинди.
Из одного угла комнаты все стали подтягиваться в этот, к скоплению масс, обступивших Каулитцев.
Хилар всем подливал шампанского, опустошая ещё одну бутылку. Билл отвёл его руку, когда он хотел налить Тому: брату нельзя, ему их ещё домой везти. Том сначала глянул возмущённо, но потом послушно кивнул, предпочитая не нарываться на гнев близнеца.
– Так, аниматоры! Режиссёры нас покинули…
– А Ника не было, между прочим, – заметил кто-то в толпе.
– Неважно. Остались аниматоры, это главное, поэтому я предлагаю выпить за то, чтобы наше бесконечное терпение стало ещё бесконечнее, и компьютерные технологии порадовали чем-нибудь ещё, а то уже надоело детали рисовать, – сорвался не недовольство Хилар.
– Ты-то только детали и рисуешь, – с сарказмом сказал Том и выпил остаток шампанского.
– Художник, не все довольны тем, что получают. Никто ж не виноват, что тебе рисовать нравится.
– Всё, хватит, – прервал начинавшуюся баталию Билл.
– Баран, – процедил Том сквозь зубы.
У них с Хиларом порою возникали тёрки. Том всегда работал ради своего удовольствия, а Хилар поддался всепоглощающему движению работы за деньги. Мультипликация почему-то многими перестала восприниматься как искусство, каковым являлась.
– Не обращай на него внимания, – в сотый раз посоветовал Билл, оглядывая людей в поисках Хилара, но тот куда-то скрылся.
– Что он тут вообще делает? Работал программистом и работал бы дальше, я не понимаю, зачем людям нервы мотать. Талант, блин, выискался.
Билл поглаживал Тома по плечу, не зная, как его ещё успокоить. Брат постоянно бросался защищать то, чем занимался, его взбрыки со стороны казались полным спокойствием, но на самом деле внутри у него настоящие бури разыгрывались, которые Билл чувствовал за километр.
– Будем надеяться, что доработаем до того момента, когда он отсюда свалит. Я очень сомневаюсь, что Хилар долго тут продержится.
Его взяли в аниматоры не так давно, он участвовал только в создании «Гола», и особых заслуг за ним не числилось.
В середине комнаты стало наблюдаться некоторое шевеление, затем Майя встала на стул, немного нагнувшись к народу.
– Давайте поиграем. Есть отличная офисная игра, только нам нужен чей-нибудь ремень.
– Мне это уже не нравится. Поехали домой, а?
– Поехали, – согласился Том, пока загребущие ручонки Майи не добрались до них. – По-английски?
Билл кивнул и повёл его за собой, пока все были заняты новым увлечением. Майя обожала всякие корпоративы и такие вот небольшие празднования после выпуска очередного шедевра.
Близнецы прошли за спинами людей и выскользнули из комнаты, неслышно выдыхая в облегчении. Коридоры опустели, все разбрелись по кабинетам, и что-то подсказывало Тому, что «крыша» собралась отдельно от аниматоров, дабы обсудить денежные вопросы, которые команду как бы не касались. А сам Том вообще предпочитал деньгами не интересоваться. Им платили, и тех сумм было вполне достаточно. Это Хилар в течение всей своей практики здесь регулярно устраивал внутрикомандные бунты, тщетно пытаясь собрать недовольных.
Когда близнецы учились на аниматоров, им сразу сказали, что искусство тут очень сильно страдает под давлением людей, которым творчество априори неинтересно, мультфильмы превратились в деньги. Братья начали убеждаться в этом с первого дня работы, а этот мультфильм, «Гол», он как-то резко отличался от других, там своеобразная мораль просматривалась. У них появился второй режиссёр, Билл был уверен, что дело в нём.
Каулитцы загрузились в белую Ауди, наконец-то чувствуя себя отделёнными от общества. Они никогда не считали себя асоциальными личностями, но долгое пребывание в скоплении народа всегда заставляло желать где-нибудь скрыться вдвоём.
– Мне даже не верится, что мы завтра не пойдём ничего дорабатывать.
Вообще-то их работа уже давненько закончилась, последнее время в основном монтировали, но нередко возникали вопросы, требовалось что-то переделать, добавить кадры. Близнецам эта суета нравилась, а Билл вообще мечтал стать режиссёром и аниматором одновременно, хотелось снять мультфильм, в создании которого далеко не деньги сыграют главную роль.
– Мне тоже. Наверное, дома за бумагу возьмусь, – ответил Том.
Он постоянно рисовал мелочи. У него хуже получались портретные работы, он не любил писать людей, предпочитая мультипликационных персонажей, оживлять которых было в тысячу раз интереснее, чем передавать верный взгляд. Билл рисовал меньше, он всё-таки тяготел к фантазии, часто подкидывая Тому какие-то идеи.
– Я не хочу, чтобы ты сегодня засел за стол, давай куда-нибудь сходим. Прямо сейчас Корди позвоню, – Билл достал мобильник и набрал Кордиана, надеясь, что тот ответит. У них с Ларсом была ужасная манера ставить телефон в беззвучный режим, когда заняты, и не переключать, когда освобождаются. – Кордиан, привет. Вы с Ларсом часов… – Билл глянул на Тома, и тот одними губами сказал «десять». – Часов в десять не заняты?
– Ну, Ларсу учиться надо вообще-то, он экзамен завалил сегодня.
Реплика долетела до Тома, и он удивлённо посмотрел на Билла. Это уже не первый завал у Ларса. Он всегда говорил, что ненавидит социологию и не понимает, зачем пошёл на этот факультет, затащив туда и брата, который, впрочем, сумел этим увлечься.
– Да один вечерок можно и отдохнуть, не издевайся над братом, ему, наверное, и так несладко.
– Ему плевать, – с доброй усмешкой сказал Корди. – Ладно, давайте пересечёмся. Где всегда?
– Да, там же.
– До встречи.
Билл отключился и повернулся к Тому. Обычно на пассажирском месте он всегда сидел вполоборота к брату, предпочитая вести разговор, глядя на него, а не куда-то в сторону.
– Я не представляю, как можно так относиться к учёбе. Его же выкинут.
– По-моему, он именно этого и добивается. Не находишь?
Билл пожал плечами, задумываясь. Он очень часто неосознанно сравнивал близнецов Лангбайнов с ними, находя какие-то параллели или резкие различия. И с каждым днём этих различий становилось всё больше и больше, и Билл думал о том, что пары близнецов схожи совсем в немногом, а некоторые и в этом немногом отличаются.
Лангбайны никогда не расставались, и это было первым сходством с жизнью Каулитцев. Они так же понимали друг друга, а ещё у них было гораздо меньше вещей, взгляд на которые разнился.
– Том, а ты брал билеты на премьеру? – вдруг спросил Билл.
– Ещё вчера, в прихожей в ящике лежат. Надо кому-то раздать, а то ведь пропадут.
– Ага.
Билл снова ушёл в себя, продолжая сидеть в той же позе. Ему никогда не надоедало наблюдать за Томом, ведущим машину. Брат за рулём был расслабленным, но от долгой езды уставал, начинал сжимать руки на руле, и тогда Билл предлагал поменяться, чтобы тот отдохнул.
***
– Ты билеты не забыл? – вдруг вскинулся Билл, отрываясь от своего коктейля.
– Нет, – Том достал билеты из кармана и, помахав перед близнецом, положил на стойку.
Лангбайны снова опаздывали, это была их излюбленная привычка, которая не устранялась никакими увещеваниями. Билл это объяснял тем, что они живут в своём мире, полностью им поглощённые, и не считают нужным выбираться наружу ради ничтожных стрелок часов, которые постоянно меряют, меряют, не дают спокойно вздохнуть, сужают пространство вокруг, когда приближаются к очередной цифре. Близнецы опаздывали на занятия, пропускали первые пары, выводя преподавателей, которые давно плюнули на несносных парней, предпочитая периодически угрожать им исключением. Оно, к слову, в последнее время стало чаще мелькать на горизонте.
– Где они бродят? – Билл бросил взгляд на часы и снова присосался к трубочке.
Том меланхолично оглядывал полупустой бар, постоянно останавливаясь на брате, чувствовавшем себя крайне комфортно за высокой стойкой.
– На улице, где. Позвонить?
– Не надо, – Билл улыбнулся вошедшим в бар парням и помахал рукой.
Ларс выглядел недовольно и плёлся за братом раза в два медленнее. Кажется, нашёлся виновник этого опоздания. Кордиан же наоборот был жизнерадостен и светился хорошим настроением.
– Привет.
Том оживился, радуясь, что Билл больше не будет задавать пустые вопросы по поводу опаздывающих. Они пожали руки, и Лангбайны уселись на соседние стулья.
– Билл уже извёлся.
– Билеты им дай, – Билл кивнул на небольшую стопку.
Ларс принялся перебирать бумажки, видимо, постепенно разочаровываясь.
– А куда нам на один мультфильм столько?
– Раздайте кому-нибудь. Нам на работе выдали, надо наприглашать знакомых.
Ларс протянул билеты брату и попросил у бармена минералки.
– Ты что-то совсем убитый, – заметил Билл.
Он не переносил, когда другие ходили с кислой миной, хотелось как-то расшевелить, потому что опечаленные выражения чужих лиц угнетали.
– Я бы посмотрел, если б тебя грозились выпереть со второго курса. Зря я нас на эту социологию затащил вообще.
Том покачал головой и жестом подозвал бармена.
– То же, что у него, – Том показал на стакан Билла.
Их вкусовые предпочтения совпадали больше, чем у Лангбайнов, те могли и из-за ужина поссориться.
– Как отметили-то? – спросил Корди, старательно не замечая недовольств близнеца, которые тот даже не пытался скрывать.
Билл считал, что с ним проще. Кордиан всегда казался более открытым для общения, но в то же время он был безумно похож на брата, просто, наверное, внутренний мир не прятал за ненужными стенками.
– Майя – аниматор один – решила всех включить в какую-то игру, и мы оттуда уехали.
– Она ремни потребовала! – наигранно-возмущённо воскликнул Том. – Биллу-то не жалко, а мне без ремня как-то…
– Вот не надо! Когда ты последний раз мешок надевал?
Он с некоторых пор не носил одежду на несколько размеров больше. На работе не был утверждён какой-то особый дресс-код, но всё же ходить, как выразился Билл, в мешках казалось не слишком подходящим. Близнец обрадовался невероятно, когда услышал от Тома, что он решил сменить гардероб.
– Сюжет этого «Гола» не расскажите? – Ларс едва заметно улыбнулся, наверняка, собравшись отходить от своего траура по учёбе.
– Конечно, нет, – Билл гаденько засмеялся.
По его наводке они никогда не делились сюжетом очередного мультфильма, чтобы сохранить перед друзьями хоть какую-то интригу. А те бывали на всех премьерах. Билл с Томом участвовали в создании трёх с половиной работ, которые делались параллельно, и ни один Лангбайны не пропустили.
– В общем, фишка в том, что пингвины…
– Нет, Том, молчи! Про пингвинов они и так знают.
Ларс засмеялся, и Билл даже задышал спокойнее. Он в панике бежал от любой тяжёлой обстановки, искал в жизни лёгкость, чтобы дыхание не сбивалось от плохих новостей и невыполнимых трудностей. Том всегда говорил, что он очень сильная личность, и трудностей ему бояться не стоит – Билл их с успехом преодолевает. Но разве ты добровольно сядешь в машину, которая должна разбиться, зная, что всё равно выживешь? Трудности, несомненно, закаляют, но, если есть возможность их избежать, почему бы этого не сделать?
– Билл, ты, по идее, должен страстно желать рассказать всю историю, – Ларс намекал на то, что Билл регулярно вставлял в разговор какие-то фразы из мультфильма или о мультфильме. О том, что он к нему по-настоящему прикипел, было известно, кажется, всему свету.
– Неинтересно смотреть будет. Премьера в следующую пятницу, после неё и обсудим.
– Девиз мультика: «Даже если ты пингвин, ты можешь играть в футбол», – выдал Том и сам расхохотался над озвученным.
Билл чуть не расплескал коктейль себе на джинсы. Он тихо подхихикивал, ожидая, что кто-нибудь из Лангбайнов выдаст что-нибудь едкое, но оба молчали. Всерьёз, что ли, приняли?
– Том узко мыслит. Мы, когда только начинали работать…
– Нам режиссёр мозги конкретно промывал, – подхватил Том. – Мы сидим, рисуем, на компьютере работаем, а он врывается и сбивает всю рабочую атмосферу.
– Запомните, эти пингвины хотят играть в футбол, – Билл активно жестикулировал, забыв про стакан. – Эта их мечта, они к ней стремятся. Покажите стремление.
– Да! Публика должна видеть, что вот этот пингвин хочет бить по мячу, он хочет забивать голы.
Каулитцы вовсю веселились, продолжая делиться репликами чудного режиссёра. Всё-таки хорошо, что он присоединился к чёрствому мужчине, Эрику, отлично раздающему указания, сочиняющему прибыльные проекты, но абсолютно неинтересному.
– Я составил сюжет, – объявил Кордиан.
– Банальщина полная, – добавил Ларс. – Пингвины играют в футбол, они создают свою команду и хотят играть против… Людей, что ли? – парень вопросительно посмотрел на брата, точно аниматором был он.
– Нет. Пингвины играют против пингвинов, а люди фоном идут. Всё стандартно, конечно, но смысл имеется, Билл на это купился.
– Там три пингвина две команды поддержали. На них давили, что они играть не смогут…
Лангбайны переглянулись и одновременно сказали:
– А люди-то там что делали?
– Вот ты и раскололся.
Посетители на них оборачивались. Парни говорили громко, и их поведение несколько выделялось, всё-таки какие-то свои законы в общении присутствовали, и со стороны это было очень заметно. Две пары близнецов, каждые замкнуты друг на друге, но при этом ведут весьма бурный диалог.
– Нечего провоцировать, – обиженно сказал Билл. – Люди вообще ни при чём, там самостоятельный мир.
– А девиза у нас не было конкретного. Ник говорил что-то отдельное про важность стремления и неважность того, кто ты есть.
– Что-то типа маленького человека в большом мире?
– Корди, ты всегда чушь говоришь, – заметил Ларс, шутливо потрепав того по волосам.
Кордиан отклонился и тряхнул головой, а Билл со своего места увидел, как его рука легла на плечо брату. За ними было интересно наблюдать, Билла иногда интересовало и то, как они с Томом выглядят со стороны. Может, окружающие не подмечают эти важные на самом деле мелочи, к которым все четверо давно привыкли. А ведь это действительно составляет организацию по успокоению, поддержке, улучшению настроения и много чего ещё. Сам факт того, что рядом находится человек, на всё для тебя готовый, прибавляет внутренних сил. И не нужны никакие режиссёрские девизы.
Они долго болтались за стойкой, потом перебрались за столик в зале, к двенадцати помещение стало заполняться народом, в соседнем зале располагался клуб, а здесь отдыхали, так сказать, утанцевавшиеся. Такие свободные вечера выпадали нечасто, да и не свободные они были, вон Ларс своей социологией пожертвовал. Но расслабляться всё равно надо, иначе можно задохнуться в ежедневной рутине, которая вроде как и не рутина, но расписание всегда одинаковое.
После полуночи Том, немного выпивший, утянул-таки всех танцевать и среди народа дал волю рукам, словно ненароком приобнимая Билла, скользя по талии и якобы пьяно прижимаясь. Кордиан с Ларсом не были посвящены в тонкости их отношений, и Каулитцы считали, что это правильно. У каждого человека есть что-то личное, чего даже хороший друг не знает. Хотя, может, они догадывались, но тогда Том не хотел думать, как они на это реагируют. Он иногда ловил себя на мысли, что Кордиан смотрит на брата так, как на него смотрит Билл, но быстро понимал, что такие размышления больше походят на паранойю. Ведь человек нередко начинает искать то, чем живёт, в том, что его окружает. А у них это окружение очень узкое – братья Лангбайны, тоже закрытые для общества, пара-тройка знакомых с института да рабочий коллектив, не вызывающий желания общаться до потери пульса. Барьер с социальным раскрепощением преодолеть так и не удалось, видимо, но, как уже говорилось, асоциальными они ни в коем случае не являлись. Просто закрытые от других.
Часа в два ночи Ларс опомнился, вероятно, Корди подсказал ему, что учёбу никто не отменял.
– Том в г*вно, – констатировал Билл и обнял близнеца, заставив того немного на него облокотиться. – Так что машину поведу я, можете бояться.
– А ты сам не в г*вно? – ехидно поинтересовался Корди, нетрезвым взглядом оглядывая Ларса. – Эй, брательник. Младший!
Ларс был младше на двенадцать минут, и Корди частенько делал на этом акцент. Кто первый? Старший. Кто останется дома? Младший. Пользоваться своим положением он привык с детства, и привычка эта никуда не исчезла с годами. Впрочем, Ларс никогда не высказывал недовольства по этому поводу.
– Не дёргай меня, – попросил парень, тем не менее, вцепляясь в руку брата.
– Билл, – зашептал Том ему на ухо. – Я не пьяный вообще-то.
– Я понял, – Билл пребольно ущипнул его за бок, и Том отстранился на мгновение.
– Ты спать хочешь?
– Вы о чём шепчетесь? – прервал их Ларс.
Вот уж кто действительно был в г*вно и даже не стеснялся своего состояния. Он не умел пить, но при этом пил. Корди тоже не отличался этим замечательным умением, но поступал более разумно, не вливая в себя спиртное литрами.
– Пою Тому колыбельную, – бросил Билл и снова наклонился к близнецу. – Не хочу спать. Есть предложения?
Том довольно кивнул и принялся выкрикивать какие-то глупости. Они пробрались через толпу танцующих и вышли на улицу, наконец-то вдыхая свежий воздух. Обдало холодом. Возле входа курила изрядно подвыпившая компания. Билл поймал себя на мысли, что пьяные сегодня все, наплевать, какими путями, просто накрыло всеобщее опьянение.
Билл закинул Лангбайнов к их дому, парни тепло распрощались, и Корди потащил брата в подъезд, негромко матерясь по дороге.
– Едем домой, или твое предложение внедомашнее? – Билл игриво посмотрел на брата, изогнув бровь.
– В машине? Нет, – Том засмеялся и приник к улыбающимся губам.
Весь день прошёл в довольно суматошной обстановке, они постоянно были заняты внешним миром, а иногда очень сильно хочется отгородиться. Билл поочерёдно прихватывал полные губы, ногтями царапая кожу на шее Тома. Ему всё казалось, что сейчас он окажется придавленным к сиденью, но Том держал себя в руках.
– Всё, едем, – сказал он, отстранившись.
***
Билл проснулся и непредусмотрительно открыл глаза, отчего сразу же пришлось зажмуриться: шторы были распахнуты, и в глаза било зимнее солнце. Том совсем его не жалеет? Можно дать поспать раз в год, даже если стрелка часов давно перевалила за обеденное время, сам этим делом грешит, к тому же у них законный отпуск, никуда не надо. Билл привстал на локте и тут же услышал испуганный окрик:
– Лежи! Не двигайся.
Билл не посмел противиться брату, осторожно лёг в ту же позу, боязно приоткрыв один глаз. Том сидел на полу, держа в руках большой альбом в твёрдом переплёте, и размашистыми движениями водил карандашом по бумаге. Он всегда так рисовал: наброски создавались кучей ненужных линий, со стороны казалось, что он просто загаживает бумагу, но с каждым штрихом появлялась желаемая картина.
– Ты спятил? – тихо спросил Билл, сдерживая улыбку.
Том резко мотнул головой, не отрываясь от рисунка. Он вообще-то давно Билла не рисовал, так давно, что тот уже успел вздохнуть спокойно, позировать несколько часов подряд – это сущий кошмар, а сам Том работает без устали, делая перерывы очень редко.
– И с чего тебе проснуться вздумалось? – подал голос Том. Видимо, очередная линия не представляла собой ужасающую по важности сложность. – Спал бы ещё часа два.
– Я выспался, – Билл всё-таки улыбнулся, пользуясь тем, что близнец на него не смотрел. – Нехорошо без моего согласия…
– Молчи и голову на подушке ниже опусти, как было.
– Откуда я знаю, как было?
Том цокнул и, отложив альбом, подошёл к Биллу. С минуту он пытался пристроить близнеца так, «как было», отходил пару раз, оценивая своё живое произведение, и в конце концов остался доволен результатом. А Билл краем глаза разглядел, что же брат успел изобразить. Только лицо и одеяло схематично, без складок и излюбленных мелочей Тома.
– Вот и лежи, мне немного осталось.
– Ты считаешь, это немного? – без всякой претензии на интонацию, еле шевеля губами, спросил Билл. – Я, кстати, пить хочу.
– Сейчас.
Том снова встал и унёсся на кухню. Двигаться было непредусмотрительно для дальнейшей судьбы, а чуть-чуть приподняться и взглянуть на рисунок Биллу хотелось нестерпимо. Если Том его рисовал, то всегда как-то по-особенному, будто смотрел с невидимого для других, и даже для самого Билла, ракурса. Этого не отражало зеркало, не ловили фотографии.
Послышались шаги, и появился Том со стаканом, в котором болталась белая трубочка.
– Через неё пей.
– Ты уж тут слишком…
– Тихо.
Том требовал не двигаться, а сам ещё и издевался, отводя трубочку от приоткрытых губ. Билл уже хотел плюнуть на это обездвижение и накричать на брата, но Том вдруг отнял стакан совсем и, присев на кровать, поцеловал его, забыв о своих трудах по нахождению нужного положения. Билл перевернулся на спину, сомкнув руки на шее близнеца и заставляя лечь сверху.
– А говорил: «Не двигайся, не двигайся», – улыбнулся парень и приник к тёплой коже на шее.
– Всё, не двигайся.
Том попытался встать, но Билл обнимал крепко, степенно исполняя приказ. Он игриво улыбался, не пуская на свободу творца, вновь переключившегося на рабочий лад.
– Что-то мне подсказывает, так тебе рисовать будет очень неудобно.
– Да, так что отпусти меня, – Том повернул голову, скользнул губами по запястью, и Билл расцепил руки. – Помнишь, как лежать?
Младший кивнул и, отпив-таки воды, проигнорировав трубочку, устроился на подушке так, как того требовал брат. Впереди полтора-два часа лежания в таком состоянии, и никуда его не выпустят. Разве что в туалет, хотя об этом надо было подумать чуть раньше.
Том сосредоточенно творил, полностью отдавшись процессу, изредка улыбаясь тому, как Билл морщится или закатывает глаза, думая, что это останется незамеченным. За Томом было интересно наблюдать, но дело в том, что Билл уже давным-давно потерял счёт этим наблюдениям. Он интуитивно догадывался, как в следующую секунду Том повернёт руку, по движениям мог предположить, что брат рисует в эту секунду, будто альбомный лист висел перед ним в воздухе.
Через час лежания Билл не выдержал и потянулся.
– Чёрт, Билл!
– Да разок всего, как будто ты там что-то смазал.
– Если б смазал, тебе бы точно не поздоровилось.
Том снова замолчал, вернувшись к работе. Он загорался, как спичка порою, но большинство знакомых считали его сдержанным, спокойным и не умеющим раздражаться человеком. Но он умел отлично злиться, причём основная часть этого выливалась на Билла, хотя он на это не обращал внимания. Какой-то философ сказал, что больше всех ругаются на тех, кого любят. А Том с Биллом себя никакими средствами не сдерживал, эмоций от него исходило гораздо больше, чем в обществе.
С чужими людьми брат вёл себя лояльно, он мог позволить говорить с ним, как того хочется собеседнику, не вступал в ни к чему не приводящие баталии, но если его всё-таки удавалось довести, то стёкла дрожали не от громкости тона, а от звенящих ноток металла в голосе.
Билл был спичкой всегда, независимо от того, с одним Томом он находится или рядом есть кто-то ещё, в его арсенале не имелось привычки церемониться с людьми. А вот успокаивать его умел исключительно Том, этим умением никто, кроме него, не обладал.
– Ещё долго?
От однообразной позы начал болеть позвоночник. К тому же Билл, по всей видимости, так спал довольно продолжительное время, раз Том достаточно много успел нарисовать.
– Ну, так…
– Солнце-то в окно уже не светит.
– Да, я заметил, – кивнул близнец. – Ладно, давай завтра дорисую. Всё равно ещё поесть надо и собираться.
Билл издал неразборчивый звук, явно говорящий о раздражении. Он совершенно забыл, что сегодня состоится премьера «Гола», а Том, наверняка, намеренно об этом не напоминал, чтобы Билл не дёргался и спокойно возлежал на постели.
– Мог бы хоть сказать, из головы совсем вылетело.
– Мы успеваем, не волнуйся.
Вдоволь налюбовавшись тем, что получилось, Том закрыл альбом и бережно положил его на стол. От Билла он подобные наброски никогда не прятал, считая, что увиденное никак не испортит впечатления от конечного результата. А тут уже более-менее приличный рисунок, только с комнатой повозиться и цвет придать.
Билл ушёл в ванную, а потом первым делом забежал в спальню и сразу же открыл альбом. Может, интерес от процесса и пропадал постепенно, но желание увидеть работу не собиралось убавляться.
Рисунок показался каким-то зыбким, точно в следующий миг он должен растаять. Билл не знал, какое у него выражение лица, когда он спит, на бумаге вышло расслабленное, без единой складки, наверное, не снилось ничего. Брат здорово обозначил солнечные лучи, их, как таковых, не наблюдалось, а рисунок всё равно был словно залит солнечным светом.
– Нравится? – Том обнял его за талию, прижав спиной к себе. – Я зря тебя редко рисую.
Билл ничего не сказал, снова задумавшись о том, что брат его видит совершенно иначе. Ни один искусник не нарисовал бы его так, как нарисовал Том. Просто потому, что Том – это Том, он на него действительно смотрит по-другому. Это не значит, что не видит недостатки или преувеличивает достоинства, остаётся реальная картина, но что-то абсолютно иное.
– Я тебя люблю, – тихо произнёс Билл и переплёл их пальцы.
***
Лангбайны уже были в кинотеатре, когда туда подъехали Том с Биллом. Ларс что-то доказывал Кордиану, а тот слушал со скептическим видом, выбивая ногой какой-то ритм. Близнецы кивнули им и подошли к группе аниматоров, среди которых стоял Ник.
– Я надеюсь, сегодня вы не уйдёте куда-нибудь? – спросил тут же подошедший Хилар.
Билл буквально почувствовал, как Тому захотелось отодвинуться. Что-то в последнее время их отношения оставляли желать лучшего. В понедельник вызывали в студию, так он и тогда успел с ним схлестнуться. Хилар что-то вякнул про уже рассчитываемую прибыль от следующего мультфильма. Его ещё делать и делать, а он с кем-то разбирает бюджет.
– Нет, мы со всеми в ресторан, – вопреки своим эмоциям миролюбиво ответил Том.
В принципе, Хилар до него никогда не докапывался и свой взгляд на вещи не навязывал, но отторжение всё равно никуда не девалось.
– Кто-то – Майя вроде – снимал весь второй этаж. Отметим на славу, – Хилар ухмыльнулся и сделал глоток минералки, которую держал в руке.
– Мы к друзьям отойдём. До начала ещё минут пятнадцать?
– Да.
Билл повёл Тома к уже начавшим скучать Лангбайнам. Видимо, их жаркий спор прекратился так же быстро, как и возник. Они очень редко ссорились, а все дискуссии умели сворачивать вполне оперативно.
– Привет, – сказали почти одновременно все четверо.
– Сколько времени-то? Мы часы забыли, – пояснил Ларс, почему-то постучав по запястью брата.
– Без пятнадцати шесть. Скоро будет. А вы чего тут спорили?
Кордиан закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, что на эту тему говорить отказывается.
Из зала повалил поток, и Билла притиснули к Тому. Люди шумно обсуждали прошедший фильм, и он по привычке стал прислушиваться, совсем забыв, что смотрели они не «Гол». Каулитцы всегда отмечали разговоры в кинотеатре, если в нём в этот день показывали что-то, сделанное в их компании.
– Я хочу забрать документы из института, – сообщил Ларс, на что Корди нервно вздохнул. – А он отговаривает.
Том подумал, что тоже отговаривал бы Билла, если б тому вздумалось бросить учёбу. Хотя Билл бы априори с их факультета не ушёл. А с другой стороны, если человеку не нравится то, чем он занимается, нечего удерживать его силой на этом месте. Но очень странно ходить учиться в разные места. Такого же в жизни не было, они всегда вместе, на всех мероприятиях. Но давить на брата..? Том решил, что этот вопрос сейчас явно некстати и думать над ним надо в другой обстановке.
– А почему ты отговариваешь? – кажется, Билл без особых раздумий встал на сторону Ларса.
И ведь правильно. Но всё равно очень странно представлять такие вещи. Как бы Том себя чувствовал, если бы Билл работал в какой-нибудь другой студии или вообще по другой профессии?
– Меня на социологию Ларс затащил, значит, его что-то там привлекало. Нельзя так от одного к другому бросаться. Потом ещё пожалеет, будет пытаться восстановиться… Лучше вообще никуда не уходить или хотя бы подумать, его же не гонят.
