Текст книги "Я не продаюсь (СИ)"

Автор книги: Кристина Сергиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 5

– Боюсь, что интересующие тебя пункты изменить нельзя.

Сьюзи вздыхает, отводя взгляд, но я итак знаю, что она сделала всё возможное.

– Спасибо.

Улыбаясь благодарно, и тянусь за очередной кисточкой винограда. Что ж, я просто обязана была попытаться. К тому же, пока договор не подписан, есть надежда изменить что-нибудь ещё.

Уже в машине я поняла, что не хочу оставаться дома и написала ей, спрашивая разрешения приехать. И тут же получила короткое «приезжай» в ответ.

И вот сейчас мы сидим в гостиной, пьём вино и заедаем его фруктами. Хотя стоило бы, наверное, взять что-нибудь покрепче, чтобы забыть сегодняшний день. Маленькая победа, касающаяся опеки над ещё не рождённым ребёнком, совсем не радует. А ещё эти предупреждения…

В огромном доме ужасно тихо. Её отец, как всегда, ещё не вернулся с работы, а мать – в командировке. Вечно работают, вечно в делах. Только дочка на них совсем не похожа и даже не скрывает, что её это совсем не интересует.

За окном давно стемнело. Мягкие летние сумерки втекают в комнату сквозь распахнутые настежь двери и окна вместе со сладким запахом цветов и треском цикад. Но я старательно не смотру в ту сторону, ведь эта дверь ведёт на террасу. Ту самую, на которой он ещё совсем недавно утверждал, что я буду его. И как же быстро это сбылось!

– Но ты можешь отомстить ему. Предложи, чтобы тоже поклялся на алтаре в верности. Уверена, он ни за что на это не согласится.

Рассеяно киваю. Неплохая идея, только я совсем не против его измен. К тому же, он может решить, что действительно мне не безразличен. А этого я хотела бы меньше всего.

– Неужели он на самом деле так ужасен? – не унимается подруга. – Может быть, тебе просто нужно лучше присмотреться к нему?

Пожимаю плечами. Может быть. Времени у меня теперь будет достаточно.

Сьюзи снова открывает рот, но сказать не успевает – в комнату входит слуга с огромным букетом нежно-розовых лилий. Замирает возле её кресла, и она тут же выхватывает цветы, подносит к лицу, зарываясь носом, а у самой улыбка до ушей.

– Какой огромный. Интересно, от кого он? Может быть, от Грэга? Или от Джона?

Она запускает руку внутрь в поисках записки, но слуга рушит её надежды тихим:

– Этот букет просили передать леди Фэйрис.

Что?

Я так и замираю с бокалом в руке. Сьюзи тяжело вздыхает и переводит вопросительный взгляд на меня, словно спрашивая разрешения. Киваю. У меня, в отличие от неё, вариант всего один.

Несколько секунд слышно лишь тихий шелест, а потом она зачитывает:

– Завтра состоится приём в честь нашей помолвки. Машина прибудет в двенадцать. Как мило, – вздыхает она.

– Мило? – усмехаюсь в ответ. – Скорее пугающе.

Этим букетом и запиской он как будто говорит: «Я всегда буду знать, где ты»

А ведь я специально подождала пока его машина уедет. Неужели он следит за мной? От этой мысли по спине скользит неприятный холодок.

– Подожди, тут есть что-то ещё.

Через некоторое время из слегка потрёпанного букета Сьюзи извлекает продолговатый синий футляр. Бросает быстрый взгляд в мою сторону.

– Можно?

– Конечно.

Впрочем, я могла и не отвечать: она всё равно уже открыла его.

– О-о-о… Какая красота. Смотри.

А внутри – ожерелье из белого жемчуга, пять плотных рядов бусин, одна к одной. Но мне оно чем-то неуловимо напоминало ошейник. Только таблички с именем и адресом не хватает. Или он хочет поставить клеймо?

– Потрясающе. Это нужно сейчас же примерить.

Сьюзи откладывает букет, но я не разделяю её радости.

– Нет.

– Но почему, Мила? Неужели тебе не нравится? – Она растерянно моргает. – Я же помню, ты раньше носила жемчуг.

Вздыхаю. Вот и как объяснить ей, что от него мне ничего не нужно? Неужели один букет и украшение изменили для неё всё?

– Можешь оставить его себе, если хочешь.

Я встаю. Всё равно настроение теперь испорчено окончательно.

Её лицо вытягивается от удивления.

– Но как же… Это же подарок тебе. От жениха.

– Я не просила его об этом. Мне от него ничего не нужно. И чем раньше он это поймёт, тем лучше для него.

Ухожу, оставляя растерянной Сьюзи и букет, и украшение. И ведь понимаю – этим я лишь разозлю его. Только не он один может устанавливать правила. У меня теперь тоже будет одно – никаких подарков, если сама не попрошу. А просить я точно никогда не буду.

Два шага и в кармане начинает вибрировать телефон. Значит, пришло сообщение. И я, кажется, уже знаю от кого оно. Но всё равно достаю телефон. Номер незнакомый, а внутри…

«Как вам мой сюрприз, Камилла?»

Интересно, какой из двух он имеет в виду? Впрочем, я от обоих не в восторге. О чём и сообщаю ему коротким: «ужасно». И только дохожу до лестницы, как телефон начинает звонить. Но брать трубку я не намерена. Быстро взбегаю на второй этаж и кладу телефон под подушку.

Так-то лучше. Надеюсь, когда вернусь из ванной, не обнаружу жениха на кровати.

И тут же с улыбкой отгоняю глупую мысль. Это было бы уже чересчур. Но не успеваю даже почистить зубы, как в дверь стучат. Вздрагиваю, ранняя щётку прямо в раковину. Сердце бьётся где-то в области горла. А в голове одна мысль: «Не может быть».

Стук повторяется.

– Мила? Тут тебе мистер… жених звонит.

Выдыхаю, услышав голос Сьюзи. А вскоре дверь открывается, и я вижу в зеркале её испуганное лицо.

– Он спрашивает всё ли у тебя хорошо. И почему ты не берёшь трубку.

Она говорит так тихо, что становится ясно – он всё ещё на связи. Но в ответ я лишь хмуро смотрю через плечо, а затем молча отворачиваюсь и достаю щётку со дна раковины.

– Она немного приболела. Нет-нет. Ничего серьёзного. А цветы и ожерелье ей безумно понравились…

Голос Сьюзи становится всё тише, а потом я и вовсе перестаю слышать её. Прекрасно.

Да меня так родители никогда не контролировали.

Сьюзи тянет очередной локон чуть сильнее, и я тут же морщусь от боли.

– Прости.

Я не отвечаю и старательно не гляжу в зеркало, но всё равно чувствую сладкий цветочный аромат.

Она принесла букет и ожерелье в мою комнату ещё вчера. Первым порывом было выбросить. Цветы. Ожерелье я собиралась просто оставить ей. Но Сьюзи не позволила, загородила собой букет, глядя удивлённо и немного испуганно. Видимо, выглядела я в этот момент очень решительно.

– Не глупи. Что вообще на тебя нашло? Ну, не понравился подарок, так зачем правду говорить? Тебе ещё за него замуж выходить. Или так и собираешься ссориться с ним из-за каждого пустяка?

Где-то в глубине души я понимала, что она права, но ничего не могла с собой поделать. Это было сильнее меня. Стоило только вспомнить его угрозу снести дом и пункт про ребёнка. А особенно его самодовольное выражение лица и уверенный тон, и меня начинало трясти.

А Сьюзи всё не унималась:

– Ты сама сделал этот выбор, Мила. Если бы ты так не цеплялась за дом и решилась уехать, он ничего бы не смог сделать.

В последнем я, к сожалению, не была уверена. Но выбор и, правда, был. Дом или свобода. И пусть бы он поискал другие способы давления.

И всё же…

– Я согласилась стать его женой. Формально. Но изображать, что всё хорошо не собираюсь.

Она вздохнула, посмотрела на меня хмуро.

– Не знаю в чём дело, но поступаешь ты глупо.

А мне только нотаций её и не хватало для полного счастья.

– Уйди, – попросила тихо, отворачиваясь.

– Но…

– Уйди! Я хочу побыть одна!

И тут же пожалела об этом, услышав сдавленный всхлип. В конце концов, она-то ни в чём не виновата. Обернулась, но Сьюзи уже не было. Только цветы стояла на туалетном столике, а рядом лежал футляр.

И на душе так гадко стало от понимания, что обидела её. Нужно было, наверное, пойти, извиниться, но вместо этого я выключила свет и легла. Но слова её ещё долго не давали мне уснуть.

За завтраком она всё так же весело щебетала и улыбалась, а потом предложила помочь с приготовлением к приёму. И я согласилась. Всё равно у меня выбирать особо не из чего: большая часть вещей осталась в доме и была продана вместе с ним.

Определилась я быстро. Как только увидела строгое чёрное платье до колен с небольшим клиновидным вырезом, так сразу решила – его и надену. Но Сьюзи мой выбор не одобрила, настаивая на бежевом платье с пышной юбкой, открывающем плечи и спину.

– Слишком строгое. Тебе же не сорок лет. И к ожерелью не подходит.

Но я упрямо стояла на своём. Да и подарок надевать не собиралась. Она стала настаивать, в итоге мы окончательно рассорились, и подготовка прошла в тишине. И сейчас Сьюзи заканчивала с причёской. Сначала я пыталась справиться сама, но руки дрожали и то тут, то там вылезали «петухи». Тогда она молча подошла, отобрала расчёску и шпильки, обронила, подталкивая к стулу:

– Сядь.

И даже не попыталась, как обычно, убедить оставить волосы распущенными. Значит, обиделась по-настоящему. И вроде нужно извиниться, сказать хотя бы короткое: «Прости». Только я не считала себя неправой.

Сьюзи вздыхает, и я понимаю – сейчас опять будет читать нотации. Лучше бы так и обижалась дальше.

– Да не дуйся ты, – говорит она тихо, осторожно вставляя шпильку. – Я же добра тебе желаю.

Но я упорно молчу, просто боюсь, что опять скажу что-нибудь не то.

– Хитрее нужно быть, Мила. Лаской ведь большего добиться можно.

Лаской?

Ну, уж нет. Стоит только вспомнить вчерашний поцелуй и сразу становится ясно, чем всё это может закончиться. Только я с этим торопиться не хочу.

– И не кривись так. Просто попробуй хотя бы раз быть с ним нежнее. Улыбайся чаще. Соглашайся, но не во всём. В конце концов, раньше девушек часто против воли замуж отдавали и ничего, жили как-то. А некоторые очень даже неплохо.

Я так и представила, как постоянно улыбаюсь, словно умалишённая, и твержу:

– Да, милый. Конечно.

И губы сами растянулись в улыбке.

А что? Это тоже выход. Уверена, он не выдержит первым.

– Только не так, как сейчас. Выглядит, если честно, немного пугающе.

Я всё же смотрю в зеркало. Ну да, вышло как-то слишком кровожадно.

– А мне нравится, – признаюсь, пробуя другие варианты улыбок.

– Мила! Ну, я же серьёзно. А ты!..

Шпильки и расчёска с тихим стуком падают на столик, и я резко оборачиваюсь, чтобы остановить её.

– Подожди, я попробую. Правда, только не уходи.

Она замирает на полпути к двери, оборачивается, глядит недоверчиво.

– Обещаешь?

– Угу. И даже надену этот жуткий ошейник.

Киваю в сторону ожерелья.

– Ну, какой же он жуткий, Мила! – возражает она.

– То есть то, что он похож на ошейник, ты не отрицаешь? – уточняю с улыбкой.

Она вздыхает и возвращается.

– Повернись, – командует строго.

Я послушно выполняю приказ, смело гляжу в глаза своему отражению и подмигиваю. Посмотрим, женишок, кто кого доведёт первым.

И когда опять звонит незнакомый номер, тут же беру и воркую нежно:

– Да, милый?

А в ответ – тишина, и длится она подозрительно долго.

– Кажется, что-то со связью, – говорю со вздохом, глядя с улыбкой в отражение.

Сьюзи хмурится, но молчит. Зато у моего жениха, наконец, прорезается голос, и я слышу тихое:

– Камилла?

– Конечно. А ты разве не мне звонишь?

В моём голосе столько мёда, что, кажется, за полчаса можно заработать диабет. И его это, видимо, настораживает.

– Кхм.

Он опять молчит, то ли подбирает слова, то ли танцует от радости джигу.

Подруга грозит мне кулаком, произнося по слогам тихое:

– Идиотка.

Но я лишь беззаботно пожимаю плечами. В конце концов, она сама посоветовала сменить тактику и быть хитрее. А я всего лишь воспользовалась её советом. Пусть и не совсем так, как рассчитывала она.

– Я уже приехал и жду внизу.

– Сейчас спущусь, милый, – воркую нежно и отключаюсь прежде, чем он успеет что-то сказать.

Улыбаюсь победно своему отражению. А это оказалось не так уж сложно.

Встаю, но Сьюзи не даёт мне сделать и шага, решительно преграждая дорогу.

– Ты что творишь?

– Всего лишь слушаюсь твоих советов, – возражаю беспечно я, решительно оттесняя её.

И слышу в спину тихое:

– Камилла.

Ничего. Раз ему не нравится, когда я возражаю, пусть терпит меня такой.

Он ждёт у подножия лестницы и опять с букетом. В этот раз это белые тюльпаны. При виде меня он замирает, не отрывая взгляда. И я на семьдесят процентов уверена, что дело в улыбке, которая не сходит с моего лица.

– Какие красивые, – говорю с притворной радостью, забирая цветы.

И тут же зарываюсь в них носом, как Сьюзи вчера.

Он удивлённо моргает, недоверчиво вглядываясь в моё лицо. И я понимаю, что перестаралась, но остановиться уже не могу.

– Что-то не так? – спрашиваю с притворным изумлением.

Он качает головой, а потом переводит взгляд куда-то за мою спину. И я слышу тихий голос подруги:

– Добрый день.

– Добрый…

– Сьюзен, – подсказывает она.

И я по голосу понимаю, что отвечает подруга с улыбкой. Но он продолжает смотреть на меня.

– А мы разве не опоздаем? – спрашиваю с притворной тревогой, вставая так, чтобы видеть обоих. – Уже двенадцать.

– Нет. Приём будет в два. Сначала я хотел познакомить тебя с родителями. Вы, Сьюзен, можете прийти раньше.

Он протягивает пригласительный, и она благодарно улыбается в ответ. Только что книксен не делает.

А я думаю лишь о том, стоит ли также вести себя при его родителях или лучше опять стать собой.

Глава 6

Но когда садимся в машину и остаёмся наедине, если не брать в расчёт водителя, мой запал угасает. Откуда-то изнутри поднимается дрожь, и я сильнее, до боли в пальцах, сжимаю цветы, ломая хрупкие стебли. А салон кажется до ужаса маленьким и тесным. Упорно смотрю в окно, не замечая ничего и обдумывая, как лучше себя вести дальше. И кожей чувствую на себе его пристальный взгляд. Кажется, я сильно его удивила, раз он всё ещё молчит. И эта тишина пугает гораздо больше любых слов.

– Я рад, что ты решила его надеть.

Вздрагиваю. То ли от звука его голоса, то ли от прикосновения к шее. Лёгкого, почти невесомого. Он скользит пальцем вдоль нижней границы ожерелья и в том месте, где касается кожи, она тут же вспыхивает огнём. По телу волной расходится жар. Сердец бьётся испуганной птицей, ломясь на волю через рёбра. А я просто не знаю, что делать. И всё из-за решения изображать из себя вечно улыбающуюся дурочку.

Но отступать поздно. Нужно просто подумать, как бы повела себя в этой ситуации Сьюзи, и преувеличить в десять раз. Правда, не уверена, что из меня получится хорошая актриса.

Медленно вдыхаю, растягивая губы в улыбке, и поворачиваю голову.

– Оно прекрасно.

– До ужаса, полагаю, – усмехается он, придвигаясь ближе. – Если верить твоему сообщению.

Его глаза гипнотизирует, затягивает, словно в омут. И я перевожу взгляд чуть в сторону, на переносицу.

– Я просто не успела дописать, – говорю, старательно придумывая отговорку. – Я хотела написать ужасно…

– Да?

Пауза неприлично затягивается.

Судя по его голосу, мы оба знаем, что я вру. Но раз уж он продолжает эту игру…

– Ужасно красивое.

Я, наконец, нахожу подходящее слово.

– Врунишка, – выдыхает он ласково, оказываясь неожиданно слишком близко.

Так близко, что я чувствую, исходящий от его тела жар, и горьковатый запах духов.

– А за враньё принято наказывать.

Его игривый тон пугает меня гораздо больше любых угроз. И когда он начинает медленно склоняться, я не нахожу ничего лучше, чем выставить вперёд руку, касаясь пальцами его губ. В глубине чёрных глаз вспыхивает удивление.

– Здесь же водитель, – говорю тихо, старательно делая испуганные глаза.

Но он неожиданно улыбается в ответ.

– И всё? Джек, подними перегородку.

Поворачиваю голову, глядя как медленно скользит вверх чёрная матовая перегородка. И судорожный вздох сам срывается с губ. Вздрагиваю, когда он перехватывает мою ладонь, целует тыльную сторону, обжигая кожу и вызывая трепет.

– Разве милый не заслужил поцелуя? – спрашивает он вкрадчиво.

Вот попала. И кто меня за язык тянул такое говорить? Но тогда это казалось забавным. И вот пришла расплата.

Медленно поворачиваю голову, глядя, как он продвигается выше, целуя уже запястье. А затем резко дёргает, так что меня буквально впечатывает в него. Букет летит на пол, а его рука скользит на талию, не давая отстраниться. И теперь нас разделяет всего пара сантиметров воздуха.

Но когда он склоняется ко мне, я вновь останавливаю его ладонью.

– Что на этот раз?

В его глазах вспыхивает и тут же гаснет злость, а в голосе слышно раздражение.

– Помада. – В горле так сухо от волнения, что слова удаётся протолкнуть с трудом. И голос звучит хрипло. – Это очень редкий цвет. Малиновый коралл.

Бред. Наиотборнейший. Но сдаться просто так я не могу.

Его взгляд тут же скользит ниже по моему лицу.

– Скажи марку, и через полчаса у тебя будет все оттенки.

Всё. Попалась. Кажется, у него есть ответ на все. И это меня ни капли не радует.

Судорожно ищу выход, отклоняясь как можно дальше.

– Неужели вы сами поедите за ней? – спрашиваю в притворном изумлении.

Хоть изображать дурочку, находясь в такой близости от него, не так уж просто.

– У меня для этого есть помощники, – выдыхает он раздражённо.

– Помощники? Но разве я за них выхожу замуж?

Спрашиваю и тут же понимаю – перегнула палку. И сейчас что-то будет. То ли поцелуй, то ли убийство. А, может быть, всё сразу.

Но тут машина останавливается, и слышится приглушённый голос водителя:

– Приехали.

Облегчённо выдыхаю и тянусь назад к двери в поисках ручки.

– Думаю, мы не должны заставлять ваших родителей ждать.

Ни минуты, ни секунды. Потому что именно сейчас я очень сильно хочу с ними познакомиться.

– Они поймут, – возражает он, продолжая удерживать меня.

Тянется к губам и почти целует, когда дверца распахивается сама.

– Ну, что же вы не выходи… Ой.

Я ещё не знаю эту женщину, но уже готова её расцеловать. А вот мой жених явно иного мнения. Он словно каменеет, сжимая меня ещё сильнее, и, кажется, сейчас крикнет: «Закройте дверь!» Но вместо этого всё-таки отпускает меня, выдыхая тихое:

– Продолжим позже.

И от предвкушения, проскользнувшего в его голосе, у меня по спине бегут мурашки.

Отползаю к выходу, желая сейчас лишь одного – поскорее оказаться как можно дальше от него. Нужно срочно что-то придумать. Но лишь успеваю встать на ноги, как он оказывается рядом, кладёт руку на талию, опять прижимая к себе. А перед машиной уже никого нет. Только слышно, как хлопает дверь в дом.

Пытаюсь высвободиться, и ловлю его недоумённый взгляд.

– Букет, – поясняю тихо.

Конечно, это всего лишь предлог. Мне просто нужно побыть хотя бы пару минут вдали от него. Подышать спокойно. Прийти в себя.

– Не стоит. Я, кажется, наступил на него, когда выбирался. Если хочешь, тебе привезут новые цветы.

Качаю головой. Не хочу. Вот если бы он сам за ними поехал. И попал в громадную пробку Или аварию. Впрочем, нет. Последнего я ему не желаю, не смотря ни на что.

Делаю шаг, и смотрю в сторону дома, с интересом разглядывая его. Мне ведь придётся жить здесь какое-то время. В прошлый раз из-за злости я упорно глядела под ноги, но теперь делать так, смысла нет.

Скольжу взглядом по фасаду, с удивлением отмечая, что выглядит дом на удивление просто. Серый мрамор террасы хорошо сочетается с коричневой каменной кладкой. Огромные арочные окна и башенки по бокам с острыми вершинами крыши, словно у замка. Кустарники и деревья вокруг аккуратно подстрижены, а вот цветов не видно совсем. И я невольно отмечаю, где можно будет посадить кусты роз. Но тут же гоню эту мысль прочь. Нет, этим домом я заниматься не буду.

И только теперь понимаю, что стою уже не меньше десяти минут, а меня никто не торопит. Медленно поворачиваю голову, встречаясь взглядом с женихом. Он ничего не говорит, просто улыбается и протягивает руку. Первый порыв – отказаться и пойти одной, но потом я вспоминаю, что сегодня пытаюсь вести себя иначе. Шагаю к нему, покорно вкладывая ладонь и ощущая себя как-то странно рядом с ним.

Мы молча поднимаемся по ступенькам, а у двери он на миг отнимает руку чтобы открыть дверь. В холле нас уже ждут двое: мужчина и женщина. А я стараюсь не разглядывать их напрямую, и ищу сходство с моим женихом. У его отца такой же тяжёлый подбородок и высокий лоб, но черты мягче. Он ниже ростом и полнее, а во взгляде больше тепла, как и у его супруги. Оба смотрят так добродушно и открыто, что мне с трудом верится в их родство.

– Мама, отец. Позвольте представить – Камилла Фэйрис. Моя невеста.

Он отпускает мою ладонь, отступая в сторону а я впервые искренне улыбаюсь. На них мне сердиться не за что. Интересно, а он сказал им, каким образом я стала его невестой? Хотя, судя по их лицам – скорее нет.

– Что же ты не сказал, сынок, что она такая красавица? – улыбается женщина, первой шагая ко мне. – Я – Тереза, а это, – она кивает в сторону мужа, – Альберт, но ты можешь звать нас просто мама и папа.

Невольно вздрагиваю, и улыбка тут же сходит с губ. И это не остаётся незамеченным. Тереза хмурится и озадаченно смотрит на сына.

– Мила недавно потеряла родных, – поясняет он.

И я впервые слышу в его голосе что-то похожее на сочувствие. Впрочем, оно наверняка напускное.

– Бедняжка.

Тереза шагает ко мне и сжимает в крепких объятьях. Так, что у меня дыхание перехватывает. Но она тут же отпускает, заглядывает взволнованно в моё лицо.

– Такая молоденькая и уже всех потеряла. Ну ничего, теперь мы станем твоей семьёй. А уж рядом с Генри тебе больше бояться нечего.

Ну да, кроме него самого.

В ответ я лишь грустно улыбаюсь, потому что не верю в это. Человек ведь не кусок камня, чтобы его так просто можно было заменить.

На некоторое время наступает тишина. И я понимаю, что моё появление для них не меньший сюрприз.

– Значит, свадьба будет не скоро, – первым нарушает тишину его отец.

– Отчего же? – удивляется Генри. – Думаю, она состоится не позже следующей недели.

Что?

– Так скоро? Но почему? Неужели… – Тереза с недоверием переводит взгляд с сына на меня, а затем на её лице появляется широкая улыбка. – Ох, милая. Тебе же нужно теперь беречься.

Я удивленно моргаю, не сразу понимая, на что она намекает. И только, когда её взгляд скользит на мой живот, спешу уверить в обратном:

– Я не беременна, если вы об этом.

– Но я думаю, что это событие случится очень скоро. Правда, дорогая?

Он притягивает меня ближе, а его горячая тяжёлая ладонь обжигает даже сквозь платье. И я невольно усмехаюсь. Ну да, учитывая стоимость поместья, обошлась я ему недёшево.

– Из вас получится такая красивая пара, – вздыхает Тереза. – И детки будут просто загляденье.

При упоминании о детях сердце тоскливо сжимается, и я невольно вздыхаю. Это для меня сейчас самый тяжёлый вопрос. Ведь от небольшой уступки, касающейся опеки, мне легче не стало.

Но в этот момент раздаётся стук в дверь, и моя реакция, к счастью, остаётся незамеченной.

– А вот и первые гости, – говорит Тереза чуть взволнованно.

И все синхронно поворачивают головы, но вздрагиваю, кажется, только я. Сквозь стеклянные вставки по бокам от двери отчётливо видна пара. И если женщину я вижу впервые, то в мужчине тут же узнаю бывшего жениха. Сердце замирает в груди, а затем начинается биться быстрее.

Я, конечно, знала, что могу увидеть его ещё, но не ожидала, что это произойдёт так скоро. Невольно приглядываюсь. Сегодня он выглядит гораздо лучше и больше походит на того Эрика, что я знала прежде. Быстро скольжу взглядом по его спутнице, понимая, что слухи ужасно врут. Во всяком случае, в том, что касается её внешности. Потому что выглядит она очень даже привлекательно.

– …Мила!

Вздрагиваю, поворачивая голову, и натыкаясь на взволнованный взгляд будущей свекрови.

– Тебе плохо? Ты побледнела.

– Нет, всё хорошо.

Только вот губы отчего-то слушаются с трудом и голос дрожит. Не думала, что эта встреча может на меня так повлиять.

– Уверена? Мне кажется, тебе нужно показаться врачу.

– Нет, всё хорошо. Правда, – говорю как можно твёрже и даже нахожу в себе силы улыбнуться.

Но она мне явно не верит, хмурится и поджимает губы.

– Я провожу её наверх, если ты согласишься взять на себя роль хозяйки.

– Конечно, сынок.

Генри молча берёт меня под руку, и я невольно напрягаюсь, предчувствуя тяжёлый разговор.