Текст книги "Будет по-моему (СИ)"

Автор книги: Кристина Майер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Вновь осматриваюсь. Ребята на крыльце смотрят в нашу сторону, они наверняка уже в деталях рассмотрели медведя в руках Кайсынова. Мне никогда парни не дарили таких подарков, он же наверняка брендовый, приятный на ощупь, в него будет приятно зарыться лицом… но не могу я протянуть руки и взять, стопорит чужое любопытство, ненужное внимание.

– Не хочешь? Не угодил? – заводится Макар. Он просто невыносим. – Я тебе приятно хотел сделать! Неужели так сложно принять и улыбнуться?

– Пойдут разговоры… – затыкаюсь, не договорив, потому что его взгляд темнеет, зрачок от злости расползается, заполняя радужку. Вижу, как он замахивается рукой, в которой держит медведя, и за секунду до того, как белое пушистое облако с мягкими лапами и трогательными заплатками окажется в клумбе, откинув зонтик, кидаюсь ловить свой подарок. Макар уходит, а мне плакать хочется, как все глупо вышло. Медведь приземлился на плитку, промок немного, но не испачкался. Плитка чистая, будто ее каждый день начищают. Прижимаю к себе свой подарок.

– Ты сумасшедшая, вот как тебя понять?! – хватает за плечи и дергает наверх. Встряхивает меня так, что зубы клацают. На нас льет дождь, мне кажется, я ушибла коленку, но я не думаю об этом, радуюсь, что Кайсынов вернулся. – Какое тебе дело до чужого мнения? – разошелся он.

Теперь точно поползут слухи. Я ценю, что он хотел сделать мне приятно, побеспокоился о подарке. Некрасивая сцена случилась по моей вине. Мне же приятно было его внимание, зачем становилась в позу?

– Макар, сейчас про нас такое придумают, мы даем повод для сплетен, – смаргиваю с ресниц капли дождя, а медведя прячу между нами, чтобы он еще больше не намок. Жалко его, такой белый, красивый, с голубыми глазами, почти как у меня.

– Пусть видят, пусть говорят, пусть что хотят делают, похер на других, мне есть дело только до тебя, – цедит сквозь зубы, впечатывает в свое стальное тело, выбивая стон, когда грудь бьется о его мышцы.

Ему легко не обращать внимание на других, а что станет со мной, когда Макар решит, что достаточно со мной наигрался?

– Спасибо за медведя, он прекрасен, – искренне абсолютно, заглядывая в его глаза, но Макара это не успокаивает. Я публично оттолкнула, не сразу приняла подарок.

– Мне не нужно формальное «спасибо», – прожигает своей энергетикой. Уже прозвенел звонок, но студенты не расходятся. – Поцелуй, сама, – требует, но я чувствую, что если оттолкну второй раз, не простит.

Встаю на носочки, медведь мешает дотянуться до его щеки, целую в подбородок. Нервничаю, как на вступительном собеседовании, чего я так разволновалась?

– Я не буду нас скрывать, тайком целовать, прячась, приводить в свою постель. Пусть все знают, что ты со мной, под моей защитой, – фиксирует мой затылок, впивается в губы. Не щадит, буквально поедает мой рот. – И целую я тебя как свою девушку, поняла, Золотинка? С этого дня мы встречаемся, и только попробуй пойти в отказ. Я хотел все сделать красиво, но ты обладаешь уникальным талантом будить темную сторону моей души! – рычит на меня и вновь впивается в губы. Сопротивляться бесполезно… а может, я не хочу? Мне ведь нравится Кайсынов… по крайней мере светлая его сторона.

Злата

Я сама еще не до конца понимаю, в каких мы с Макаром отношениях, все произошло так внезапно, а за нас уже все решили. Парни в мою сторону смотреть побаиваются, словно у меня бубонная чума, а девчонки с завистью, любопытством и неприязнью поглядывают, за спиной обсуждают. Вот такой вот букет из сплетен и негатива прилагается к предложению Кайсынова быть его девушкой.

Мой мокрый медведь сидит в машине Макара, еле уговорила его не забирать меня с пар. Кайсынову за пропуски ничего не будет, ему их ставить побоятся, а мне нужно учиться и желательно получать стипендию, а то придется действительно найти подработку.

– Что за фигня происходит? – рядом плюхается Славка. Первая пара скоро закончится, но ему можно опаздывать, будущим чемпионам универсиады многое позволяется. Друг на меня не смотрит, чувствую его недовольство. Плечи напряжены, губы поджаты, костяшки на пальцах побелели от того, что он сжимает руки в кулаки. Несложно догадаться, что и до него дошли слухи. Со Славкой мне меньше всего хотелось ссориться.

– Спроси прямо, не нужно вот этого всего, – он единственный, с кем я более-менее открыто общаюсь. Меня даже его похабные шутки перестали цеплять. Я относилась к Сахарову с дружеской симпатией, хотелось бы не потерять его.

– Ты с Кайсыновым? – прямой вопрос, острый взгляд в лицо. На нас стали обращать внимание соседние парты, но Славка резко одернул любопытных: – Лекцию слушаем, препод у кафедры стоит!

– Вроде того, – как грамотно подать информацию, в которой сама до конца не уверена?

– Вроде того? – сквозь сжатые зубы.

– Что ты от меня хочешь услышать? – опуская голос, будто виновата в чем-то.

Он ведь знает, что с Кайсыновым невозможно договориться, тот не спрашивает и не упрашивает. Макар видит цель, не видит препятствий. Я была его целью. Так получилось, что я быстро сдалась, но ругать себя за это не могу. Невозможно не обратить на Кайсынова внимание, невозможно быть к нему равнодушной, он своими словами, поступками выбивает почту из-под ног, держит в тонусе эмоции и чувства, тревожит, возбуждает…

Преподаватель не замечает, что на задней парте происходит напряженный диалог, он не отрывает своего взгляда от интерактивной доски, на которой расположены графики. Звенит звонок, все расходятся, мы остаемся в аудитории. Славка все еще злится, молчит. Я просто чувствую, что не должна сейчас уходить, очень многое зависит от того, как мы поговорим.

– Тебе это нужно? Ты же не тупая курица, как эти, – кивнул он на студенток, покидающих аудиторию, последней выходила Марфа, бросила непонятный взгляд в нашу сторону, прежде чем закрыть дверь с той стороны.

– Слав… – не полным именем назвала, а он не поправил. Значит, не чужая для него, в свой мир впустил. Никому он не позволял имя его сокращать. – Хотя бы ты поддержи.

– Я боюсь, что он тебя сломает, Рыжик, а я сделать ему ничего не смогу, – бьет кулаком по парте.

– Ты можешь остаться моим другом, – беру его руку и разжимаю кулак.

– Если мне не грозит оказаться между твоих красивых ножек, выбора не остается, – возвращается мой похабный товарищ, на лице улыбка, хоть глаза все еще печальные.

– Спасибо, – искренне, потому что Славка действительно клевый. Я Марфу потеряла и не расстроилась почти, а с ним – испугалась, что отвернется.

Сахаров обнимает за плечи, прислоняет мою голову к своей широкой груди. Я не чувствую мужского интереса, обычный дружеский жест. Мне уютно, легко, ничего не напрягает. Славку я чувствую, в какой-то момент он перестал быть раздражающей занозой, стал близким товарищем, на которого я могла положиться.

– Рыжик, я тебя не оставлю в беде, если что-то не так, сразу ко мне обращайся, – серьезно произносит и целует в макушку. И в этом жесте я не чувствую мужского интереса. Он переживает, и мне это приятно.

Вот так нас и застал Кайсынов. Мы не услышали, как открылась дверь, как в аудиторию вошел Макар. Воздух резко становится тяжелым, давящим, пропитанным озоном. Взгляд Макара пугает, топит нас своей опасной энергетикой, прожигает, расчленяет. Желваки на его скулах дергаются. Мне страшно, хочется бежать отсюда, но Славка не тушуется, не отдергивает руку. Поступи он по-другому, мы действительно выглядели бы виноватыми, такое поведение вызвало бы естественное подозрение. За хладнокровие Сахарову респект.

– П***ц мне… – тихо поизносит мой единственный друг, когда Кайсынов начинает двигаться к проходу…

Глава 9

Злата

Нужно его остановить, попробовать объясниться… если Макар захочет выслушать. В любом случае не сидеть, как мышь перед удавом, и наблюдать, как он расправляется с мелким хищником – именно такую ассоциацию вызывал Славка.

– Руку от нее убрал, – я вздрогнула от этого животного рыка, кожу обдало морозцем, а в легкие будто битого льда напихали, вздохнуть не могу. Руку Славки сдуло с моего плеча. Каждый шаг Кайсынова по проходу заставлял мое сердце останавливаться; дикий, опасный хищник в гневе.

– Макар, – вскакиваю, становлюсь между ними. До Славки пара шагов, а руки Макара сжаты в кулаки, не пощадит, если доберется. Ладошки падают ему на грудь, словно я могу остановить эту машину. – Вячеслав мой друг… – горло пересохло, голос срывается.

– Иди на пару, – сквозь зубы, не глядя мне в глаза

– Да послушай меня, – отчаянно стучу ладонями по каменной груди.

– Злата, уйди, – бешеный напор злой энергетики должен сдуть с места, но я не прощу себе, если со Славкой что-нибудь случится. Сумасшедшая и отчаянная.

– Не трогай его, Макар! Я тебя прошу! У него чемпионат скоро, ему за ВУЗ выступать…

– Меня это остановить должно? – рычит он, хватает за плечи и встряхивает. – Какого хера его рука прикасалась к тебе?! – прикрывает глаза, лицо корежит от ярости.

– Макар, послушай, – хватаю Кайсынова за лицо, он резко дергает головой, скидывает руки, будто ему неприятны мои прикосновения.

– Ты можешь меня ударить, если тебе это поможет, но Злату не обижай, она ничего плохого не сделала, – уверенно и дерзко вступается Славка. Вот зачем он лезет? Я пытаюсь прожечь его недовольным взглядом, но он смотрит на Макара.

– Выйди, – тянет угрожающе.

– Нет, – мотаю головой, хотя мне страшно до ужаса. Всхлипываю, слезы катятся из глаз. Я не хочу драки, ссоры, скандала. Почему он такой?

– Золотинка, выйди, – намного мягче.

– Мы ничего плохого… – опять всхлип. Я не плакса, но тут переволновалась.

– Я услышал, – спокойно, но плечи расслаблены, он не цедит слова сквозь зубы. – Выйди, – давит взглядом. – Не трону… твоего друга, но руки он свои больше распускать не будет, если не готов их лишиться, – переводит взгляд на Славку.

– Успокой Злату, а я сам к тебе подойду, решим вопрос, – храбро и по-мужски, но мне хочется стукнуть Сахарова. Нашелся мне тут смельчак. Макар никак не комментирует, смотрит на меня, вытирает большими пальцами слезы. Славка выходит и закрывает дверь, оставляя нас одних.

– Душу мне выворачиваешь, – гладит костяшками пальцев влажные щеки. – Прекрати лить слезы из-за этого утырка.

– Макар, он нормальный. Славка нормальный, просто друг, – спешу объясниться. Злится, что о другом тепло отзываюсь. – Он меня защищает…

– От кого? – глаза сужаются, появляется хищный оскал. Говорить про Меленчука?

– На курсе разное бывает, кто-то может пошутить неудачно, нахамить, – ухожу от прямого ответа.

– Больше никто не посмеет тебя тронуть, у тебя есть я, Золотинка, – твердым голосом. Ему неприятно, что меня может оберегать кто-то другой. Он даже в этом собственник и эгоист. – Любую проблему порешаем, только ничего не скрывай, – требовательно.

– У меня не должно быть друзей?

– Пусть будет рядом, только… твою… – я понимаю, что он глотает матерные слова – прогресс. – Злата, не смотрит парень на девушку, как на друга. Мы так устроены. Инстинкт, понимаешь? Мужику неважно, подруга или нет, все равно в постель затащить хочется, попробовать. И этот… друг твой, – выплевывает зло, – тоже хочет, он даже не скрывает. А я, оказывается, бешено ревнивый… – большим пальцем водит по нижней губе, оказывается, это возбуждает. – Не позволяй другим мужчинам к себе прикасаться, Злата, прошу. Мне убивать хочется, когда других вижу рядом с тобой. Не переводи меня в режим берсерка, – от его признания охватывает волнение, хотя страх тоже присутствует. – Девки любят ревность вызвать, на нервах поиграть, – продолжает он. – Мотивируют непонятно на что. Не нужно провокаций. До тебя я очень голодный и дикий, мне тормоза внутренние отказывают, не срывай меня. Я и так дам все, что нужно.

– Я не собираюсь ничего такого делать

– Знаю, ты у меня правильная девочка, – целует в висок, легко касается губ, будто продолжает успокаивать. – Я клуб снял на восемь вечера, пригласи кого хочешь, хоть весь курс, я друзей подтяну.

Это так неожиданно, что я ничего лучше не придумываю, чем спросить:

– Зачем?

– Отметим твое восемнадцатилетние как следует. Потом ко мне поедем.

– К тебе? – еще больше теряюсь. Ощущение, будто меня, не спросив, посадили на самые высокие «американские горки», я до ужаса пугаюсь на крутых виражах и не уверена, что доеду до конца трассы живой.

– Злата, – привлекает внимание, прямо смотрит в глаза. – Не трону, слово даю, но спать будем в одной постели, – говорит уверенно, давит интонацией. – Возьми пижаму – или в чем ты там спишь.

– Я не…

– Злата, я хочу, чтобы ты привыкла ко мне. Легкий петтинг, и спать тебя уложу рядом с собой, – от его слов мое тело охватывает огнем. Макар так свободно говорит об интиме, как я о еде не говорю.

– Макар… – мне нечего сказать, я не должна соглашаться, но мне хочется сделать этот шаг.

– Какой бы я голодный ни был, силой не возьму, – продолжает уговаривать, хотя просительных нот в голосе в помине нет. – Ты сама захочешь, я подожду… – биологический возраст Кайсынова сильно уступает психологическому, я будто со взрослым мужчиной рядом нахожусь. Чувствуется жизненный опыт. Хищник умело загоняет жертву в свое логово, все его слова, касания, запах, дыхание, тон голоса вызывают волнение… там, внизу, так приятно стягивает, скручивает…

– Хорошо, – соглашаюсь я…

Макар

Вовремя напоминаю себе, что у Златки сегодня праздник. Взрослая теперь моя девочка, и я без всякой головной боли и тормозов могу ее везде… целовать. Пока только целовать. Думать только членом с ней не получается, Золотинка все мои жилы в своих маленьких кулачках держит и натягивает их до разрыва. Утрамбовать ее однокурсника желание не проходит. Все, что касается Златки – я бешеный и неуравновешенный. Но бля… Она меня слезой остановила, будто под дых мне скоростной поезд врезался. Эмоции, плещущие в ее колдовских глазах – мои личный фетиш, но только не боль и страх. От этих эмоций меня загибает. Больнее, чем ей, в тысячу раз. Нужно учиться сдерживать свои звериные порывы. Не могу же я ее дома закрыть и никого к ней не подпускать. Хотя идея и кажется заманчивой, но я захлебнусь в ее боли и одиночестве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сахаров, как и обещал, сам меня находит. Дерзкий, смелый. Понимал ведь, что я раздавлю его, но заступился. И как бы меня ни крыли собственнические инстинкты, за это я могу его уважать.

– Я поговорить, – пацаны кидают на нас вопросительные взгляды.

– Отойдем, – Златка только моя забота, могу поделиться мыслями и проблемами с Тимом и Демьяном – они семья, остальные стоят особняком.

– Я не претендую на Алаеву, – смело глядя в глаза.

– Претендуешь… но знаешь, что я не уступлю, поэтому отступаешь, – не собираюсь щадить его самолюбие. Пусть спасибо скажет, что мои кулаки до сих пор в карманах.

– Я отступил, потому что Злата видит во мне только друга.

И это тебя спасает. Не хочу даже думать о том, что она могла с кем-то замутить любовь. От одной мысли глаза кровавой пеленой застилает.

– Из френдзоны тебе лучше свои шары не выкатывать, – выплевываю каждое слово. Мне стоит огромных усилий согласиться на их «дружбу». – Еще раз протянешь к ней свои руки, разговор не закончим.

Старается прятать агрессию, понимает, кто тут вожак, но хищная натура не позволяет до конца склонить голову. Нормальный парень, только пусть не суется на мою территорию, жалко будет его сломать.

– Кто на курсе самый борзый? Пофамильно, – требую я. Брови на его переносице сходятся, он не понимает вопроса. – Кто Злату цепляет? Она сказала, ты не даешь ее в обиду, – поясняю, скрипя зубами. Защита Золотинки – моя обязанность.

– Меленчук… Таракан, – я не въезжаю, что за дела происходят? Золотинка тут еще месяца не учится… Сахаров между тем продолжает: – Дрочит ее на каждом семинаре. Она вечно у доски отвечает, отдувается за весь курс, он пока ее не завалит, не успокаивается, – я ничего не говорю, но в голове набатом бьет кровь.

Какого хрена происходит? Почему Злата промолчала? Напрягает, ребра выворачивает, раздирая сердце и легкие, что о ее проблемах я узнаю от других. Хочу доверия, чтобы делилась своими мыслями, разговаривала со мной обо всем. Терпеть не могу бабский треп, а я готов слушать. Если Таракан позволил себе хоть один похотливый взгляд в сторону Златы, я его покалечу, пид**а. Он вообще на бабу больше не посмотрит.

– У Златы сегодня днюха, пригласи курс в «Магнолию», она сама сто пудов не решится, – он кивает головой, а я отправляюсь на поиски Таракана.

В ректорате узнаю, что Меленчука не будет до конца недели, а в воскресенье вечером я улетаю на универсиаду в составе делегации, а не участника, как планировал год назад. Парни присмотрят за Златой, но рядом не будет тех, кому безоговорочно доверяю, и это пи***ц как напрягает. Долбаный маньяк во мне требует, чтобы я не оставлял свою девочку, но братья на меня рассчитывают, я в команде и выхожу с ними к рингу. Выбор, мать его…

**** ****

Темой Меленчука не хочу портить ей праздник, обсудим потом. На Злате красное платье, легкий макияж, туфли на каблуке, волосы распущены. Яркая, красивая, до безумия сексуальная и желанная. Других даже отсутствие одежды не спасает. Я замечаю, как парни задерживают на моей Злате свой взгляд, зверь внутри меня проявляет оскал.

Выпивки полно, но Златка тянет из трубочки какой-то безалкогольный коктейль. Я уволок ее в самый темный угол, хочу побыть немного вместе. Внимательно слежу за ее реакциями, эмоциями, вроде все нравится. Расслаблена, улыбается.

– Хочу попробовать, – киваю на стакан. Она протягивает мне свой коктейль. – С твоих губ, – уверен, что смутил. – Рискнешь? – подначиваю ее. Злата тянется к трубочке. Смачивает губы и касается моего рта, отпрянуть не даю. Меня кроет от ее аромата, вкуса. Впиваясь в губы, трахаю ее рот, потому что все остальные удовольствия пока под запретом. – Идем танцевать? – когда слизал с ее губ весь коктейль и понял, что могу не остановиться.

– Я могу пригласить именинницу на танец? – над нами нависает Демьян, протягивает подарочный пакет Злате.

Что задумал брат?

Он серьезен, внимательно рассматривает Золотинку, никакого намека на интерес, а во мне все восстает, из глубины прет агрессия. Не хочу, чтобы он прижимал ее к себе...

Злата

Демьян пугает. Пугает сильнее, чем Макар, хотя многие сказали бы, что это невозможно. Наверное, я привыкла к своему зверю, а этот мне незнаком, поэтому и выглядит еще опаснее. Демьян не раздувает крылья носа, не сжимает зубы до скрипа, на его скулах не дергаются желваки, он выглядит расслабленным, но у меня ощущение, что затаившийся хищник спокойно наблюдает за добычей.

Вот уверена, что Демьян не любитель танцев, его не вытащить на площадку, а значит, его предложение носит какой-то умысел, и я хочу узнать какой. Соглашаюсь на танец, замечаю, что дыхание Макара меняется, становится резким и рваным. Челюсть сжата, парень смотрит из-под бровей.

Я встаю с дивана, вкладываю свои пальцы в протянутую руку и иду следом за Демьяном на танцплощадку. Народу много, но при виде парня народ расступается. Кайсыновы в своем репертуаре, от них за километр несет властью и силой, слабые особи склоняют головы. Даже среди людей действует закон природы – выживает сильнейший. Слабым легче подчиниться, чем вступать в заведомо проигрышную схватку. Играет медленная мелодия, и, сохраняя между нами расстояние, Демьян ведет в танце.

– Злата, у Макара непростой характер, – заговаривает он, а я немного удивляюсь, что он обращается по имени. – Думай, прежде чем что-нибудь выкинуть, я не хочу, чтобы у него возникли проблемы, – в голосе появляется сталь. – Будут проблемы у Макара, они появятся и у тебя, – жестко. По позвоночнику ползет ледяная рука, медленно вымораживая из легких кислород.

– Я не понимаю, – голос не слушается, потому что меня шокирует его предупреждение.

– Скажу проще: мне не нравится его увлечение тобой, – перестает быть милым, прожигая темным взглядом, оскаливается.

– Так скажи об этом брату, пусть оставит меня в покое, – мне больно, горько, ком в горле стоит. Я только отпустила ситуацию, позволила себе расслабиться – и на тебе! Пытаюсь уйти, но руки на моей талии сжимаются с такой силой, что наверняка останутся синяки.

– Он смотрит, прекрати дергаться, – рычит на меня.

– Я хочу уйти, – мне все равно на то, что он говорит. Пусть сами разбираются.

– Демьян, ты ох**л? – сзади раздается злой рычащий голос. Макар выхватывает меня из чужих объятий, прижимает к себе. Злится, грудная клетка ходит ходуном. – Что ты ей сказал? – Макар готов броситься на брата, а я совсем не хочу драки.

– Все нормально, – разворачиваюсь к Макару лицом, пытаюсь заглянуть в глаза.

– Поэтому ты чуть не плачешь? – он не смотрит на меня, он продолжает воевать взглядами с братом.

– Потом поговорим, – Демьян пытается уйти, но Макар дергает его за локоть.

– Сейчас.

– Тогда на улице, – вырывает руку и уходит с достоинством короля.

– Золотинка, садишься на диван и ждешь меня, – заглядывает в глаза, ждет, что я соглашусь, а я мечтаю сбежать. Чувствую на себе внимательные взгляды своих однокурсников, друзей Макара. – Я решу вопрос и вернусь, – он провожает меня до нашего углового дивана и, когда я сажусь, уходит.

Беру свою сумку и направляюсь к официантам, чтобы узнать, где здесь запасной выход.

– Злата, ты куда собралась? – перехватывает меня Славка. – Вернулась на место, быстро!

– Отстань! – я и так на взводе, еще он командует.

– Твой мужик в бешенстве, ты его успокоительное, дернешься сейчас, он тут все разнесет и с братом разосрется.

– Я не хочу…

– Он на тебя конкретно запал, – перебивает меня Славка. – Не выноси мозг. Он готов воевать со всем миром, но ты должна быть за спиной, а не убегать! – кладет руки мне на плечи и кричит в лицо.

– Его семья против наших отношений, – мне нужно выговориться, а ближе Славки у меня все равно никого нет.

– А ты как хотела? Чтобы все гладко, как маслом смазанный каток? Верь в своего мужика, тогда и Демьян станет за тебя задницу рвать, – меня удивляет мудрость Славки. – Не получится с ноги войти в их семью, их уважение нужно заслужить, а ты своим побегом только докажешь, что он был прав, – уже спокойнее. Забирает у меня сумку и провожает к дивану. Садится напротив, наливает минералку в бокал, выпивает, наполняет еще раз и протягивает мне. – Этим сукам не позволяй радоваться, – кивает на кучку девчонок, которые стоят возле бара с коктейлями и смотрят в нашу сторону.

– Посмотри, что там происходит, – прошу друга.

– Злата, я не самоубийца, – хмыкает он. – Сидим и ждем, – откидывается на спинку дивана, расставив широко колени.

Макара нет минут десять, я нервничаю, боюсь, что они подерутся. Семейство непростое – хищники. Славка прав, если я принимаю Макара, то не должна убегать. Меня ведь тянет к нему не по-детски. Мои мысли все время крутятся вокруг Макара, он действительно старается, заботится. Я хочу быть с ним, хочу настоящих крепких отношений.

– Все хорошо? – Макар подходит сзади, наклонившись, зарывается в мои волосы носом.

– Да, – тихо, потому что он так открыто тянется ко мне, что дыхание перехватывает. Этот жест интимнее, чем поцелуй.

– Хочу тебя похитить, поедешь со мной? – ждет ответа, я забываю о Славке, а он смывается, чувствует, что лишний.

– Угу.

– Моя девочка…

– А брат?

– Он был неправ. Такого больше не повторится, – уверенно заявляет, трется носом за моим ухом, посылая табун мурашек в низ живота. – Потанцуешь со мной, и мы уйдем, – тянет за собой на танцплощадку.

В его объятиях надежно и спокойно, я ловлю на себе завистливые взгляды. Макар целует мои губы, толкается языком в рот, это красивый поцелуй. Такие обычно на гифки раскладывают.

– Макар, я… – подбираю слова. Я возбуждена, если он и дома продолжит меня так целовать, то я сдамся. А мы уже стоим у его машины и через несколько минут будем у него.

– Золотинка, я хочу тебя, но я уже говорил, что готов подождать.

– Я волнуюсь, никогда раньше не оставалась у парня.

– Я тоже волнуюсь, – усмехается он. – Никогда раньше не спал в одной постели с девушкой, – видя мое удивленное лицо, смеется. – Золотинка, ты будешь первая, с кем я хочу провести всю ночь, при этом член мой останется в трусах…