Текст книги "Заброшенный рай (СИ)"
Автор книги: Кристина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Телебашня Нам Сам. Вечером там очень красивая подсветка, как и на Радужном мосте.
Мы проехали вниз и попали в более узкие улочки, виляя между домов, которые были в разы меньше тех, что остались позади. Здесь было как-то уютнее что-ли? Привычнее наверное, потому что это было похоже на посёлок у огромного города.
Джин просигналил у рынка, который стоял прямо у нескольких двухэтажных зданий почти что посреди дороги.
Немолодой мужчина вскинулся и заметив нас учтиво поклонился и помахал рукой.
– Это твой первый Чхве Йон! – Джин нажал на газ и начал подниматься по крутому склону вверх.
По обе стороны улицы были частные дома, которые стояли, словно на ступеньках, один над другим.
– Приехали, госпожа Герман!
Я трясущейся рукой взялась за ручку и вышла, чтобы посмотреть на красивый деревянный забор, за которым была видна лишь крыша. По нему вился дикий виноград, листья которого успели покраснеть и красивым живым полотном оплетали входные ворота.
– Пошли…
Я даже не заметила, как он вытащил чемодан и встав за моей спиной немного подтолкнул вперед.
Что я чувствовала в этот момент? В моей голове гудела лишь одна мысль – я попала в сказку, которая оживала на моих глазах.
Небольшой дворик, который скрывался за той живой стеной и одноэтажный деревянный дом в восточном стиле, с красивыми ставнями и переходами между садом и двором. Вот что было передо мной.
– Он очень старый… Я пытался привести его в порядок…
– Помолчи… – я опёрлась на него спиной, и он тут же обвил меня руками, положив голову на моё плечо.
– Тебе правда нравиться?
– Помолчи, потому что ты всё испортишь…
Я провела рукой по его сплетенным ладоням и прислонилась своей головой к его.
– Это волшебство…
– Я так боялся, что тебе не понравиться мой заброшенный старенький дом…
Он хохотнул и прижал меня сильнее.
– Это заброшенный рай, Джин…
Я всегда мечтала о собственном доме – маленьком особняке, который будет скрыт от глаз людей и станет моей крепостью. Я не могла поверить в то, что он назвал это место заброшенным.
Небольшой сад, в котором золотым ковром лежали пожелтевшие листья и стоял деревянный широкий топчан под невысокой яблоней, словно сошел с картины художника. Можно было достать мольберт и начать рисовать хоть сейчас.
Джин обошел меня и опять потянув за руку повёл ко входу.
– Ты замёрзла…
Мы переступили порог вместе, и пока я как маленький ребенок всматривалась в необычную планировку дома и его детали, Джин снял пальто и помог раздеться мне. Он так и остался стоять пока я начала идти вперёд по небольшому коридору, который заканчивался гостиной – огромным пространством, что из кухни переходило в зал с обеденным столом и большим диваном.
Вокруг висели фотографии и картины, а на небольшом кресле лежал вязаный плед. Но самым завораживающим был выход на террасу, справа. Из него открывался вид на часть огромного города, что была видна с этого склона как на ладони, а сама терраса, стояла словно над крышей соседнего дома.
Рядом у её входа был небольшой низкий комод с фотографиями в резных деревянных рамках. На них, застывшими моментами счастья были изображены его родители и брат. Это я поняла сразу, как посмотрела на мальчиков, которых обнимали отец и мать.
– Когда их не стало? – мой голос дрогнул и я провела рукой по одному из фото, обернувшись.
Джин стоял, опираясь на косяк в выходе из коридора со сложенными руками на груди, и смотрел на фото.
– Десять лет назад… Как ты догадалась?
– Этот дом… Он был пуст очень долгое время. – я посмотрела в его глаза. – Прости… Я должна была спросить.
– Тебе не за что извиняться. Я должен был сам тебе рассказать.
Сперва я просто смотрела на него, потом тепло улыбнулась, и он наконец оттаял. Это было трудно… Для Джина было трудно вспоминать своих родных, поэтому я пошла по пушистому ковру обратно и обняла его.
– Я голодная! Ты кормить меня будешь? – отстранилась и нахмурила брови.
Джин лишь усмехнулся, а потом легко поцеловал меня в щёку, быстро и невесомо. Следом в нос, и мы уже смеялись… Потом в губы… И я пропала…
– Вначале ты накормишь меня! – выдохнул он, и схватил за талию, приподняв над полом.
Джин направился в лево, где был ещё один коридор и три двери.
– Ты тащишь меня в чулан? – я хихикала и ногами цепляла пол, пока он пытался меня пощекотать.
– В пещеру! – он как-то странно изменил интонацию так, что я готова была схватиться за живот от смеха.
Дверь распахнулась и гулко ударилась о стену, но нам уже было всё равно. Меня поставили на ноги и обернули спиной, нежно проведя по талии и целуя в шею.
– Это явно… – я закатила глаза когда он прикусил кожу, и громко втянула воздух. – Не пещера…
Но он не останавливался и уже схватился за молнию на платье, чтобы медленно везти её вниз, при этом цепляя кожу пальцами и обжигая её.
– Ты специально так красиво вырядилась, чтобы мы из дома всю неделю не выходили?
Джин обжог моё ухо своим дыханием, пока его рука уже забралась между складок и обхватила мою грудь. Ноги налились свинцом, и я опять опёрлась спиной на него прикрыв глаза, от той дрожи, что во мне вызывали эти ласки.
– Почему ты молчишь?
Вторая рука медленно стягивает платье с плеча и я чувствую как он его целует… Теплое и мягкое прикосновение рождает во мне рой мурашек, что проноситься по спине, и я еле стою на ногах, от того насколько долго и медленно мы движемся к цели…
– Ты…
– Что? – его пальцы сжимают сосок, губы водят по мочке уха, а рука медленно ведёт вниз вдоль оголённого плеча, и стаскивает рукав платья.
– Не даешь мне ничего сказать…
– И сделать…
Я открываю резко глаза, когда понимаю, что всё исчезло… всего на миг, которого достаточно, чтобы платье упало на пол, а я оказалась прижата его телом, утонув в мягких простынях.
– Чулки… – он ведет вдоль моей ноги, цепляясь пальцами за кружево, совсем невесомо, словно кожи косаются струи теплой воды. – Женщина, вы возрождаете все мои пошлые фантазии!
Я снимаю с него гольф и провожу по волосам, ощущая их прохладу, пытаясь растворится в их шелковистой нежности.
– Это радует… – выдыхаю я, когда чувствую как порывы теплого воздуха щекочат кожу и останавливаются у ложбинки между грудей, где он зубами отцепляет хитрую застёжку лифа.
– Господи… – выдыхает он и хохочет у моей груди. – Что только не придумают для вас…
Он проводит по ней губами, пока мои пальцы не сжимают его волосы, и он не обхватывает сосок, с силой втягивая, заставляя меня прогнуть спину ему на встречу.
Наши взгляды встречаются и я понимаю – на этом шуточки окончены.
Потому что мои руки быстро спускаются вниз, чтобы расстегнуть сперва ремень, а потом и застёжку. Открыть путь рукам, и притянуть его ближе. Провести вверх по спине и ощутить то, насколько она сильная.
Сила… Мне всегда нравилась именно она в мужчинах, но Джин… Это было другое… Его кожа была упругой, а спина жилистой… Я буквально кожей ощущала, как мышцы передвигаются в такт его движениям! Мне нравилось всё в нём…
То как он с выдохом целует меня, одновременно заполняя собой. То как он движется во мне, при этом смотря мне в глаза, на ровне с тем как смешиваются наши дыхания. То как я прикасаюсь к нему, цепляюсь за него руками и буквально впиваю ногти в его кожу от наслаждения, что жаркой волной растекается по моему телу.
Мы переворачиваемся, и наконец, я могу добраться до его тела, почувствовать его кожу, которая на вкус похожа на терпкую патоку. Увидеть, как он смотрит на меня и его глаза с жадностью ласкают моё тело. Провести руками по груди и почувствовать, как его ладони с силой сжимают мои бедра, заставляя двигаться быстрее.
Заставляя подходить к самому краю…
Мы спим… И я слышу его тихое дыхание. Спокойное и размеренное. Не такое как в том доме в глухой деревне. Там оно было другим. Там он не спал, а лишь делал вид, постоянно напряжённо вздыхая. Будто чувствуя опасность.
Я так хотела чтобы он был спокоен и мог выспаться, что сейчас наслаждалась этим. Он просто спал… А за окном только наступал вечер.
В комнате царил полумрак, и я медленно поднялась, накинув на себя одну из его рубашек, которые свисали со спинки стула.
"Не успел погладить…", подумалось мне, и я опять посмотрела на Джина.
Видимо он действительно устал от такой жизни, если уснул как младенец посреди белого дня?
Я тихо вышла, и застегнув все пуговицы вошла в зал.
Тихо… Спокойно и тепло… Этот дом, словно ласковый очаг, грел изнутри. Современный двухстворчатый холодильник хранил кучу бутылок с соком, минералкой, и какими-то контейнерами, которые я не решилась открыть.
Видимо есть дома он сегодня не собирался.
Я посмотрела на часы и поняла, что только семь часов вечера, а до рынка, что у подножия этого склона всего десять минут пешим ходом. Может там есть и магазин?
Пока мотала прядь волос на палец, привычно намотала волосы в высокий пучок.
Думаю за это время он не проснётся…
Моя маленькая шалость состояла в борще, который я ему так и не приготовила. Поэтому я нашла глазами свой чемодан, что так и остался стоять в гостиной, одиноким черным пятном.
Но найду ли я здесь нужные ингредиенты? Они не едят такой суп!
Ощущение волнения и того, что я обожаю новые места буквально заставило меня одеться в теплые джинсы и накинуть его толстовку, что висела у дверей.
В саду шелестели листья, и снег уже закончился. Я на минуту остановилась и присмотрелась к пустому месту у окна одной из комнат.
Тут что-то явно росло… Но что? Этот участок стоял словно сирота рядом с небольшими кустарниками.
Я оторвала от него взгляд, и вышла из двора, чтобы увидеть как двое ребят весело хохоча поднимаются, видимо, домой. Они заметили меня, немного притормозили, посмотрев на дом Джина и легко поклонились, здороваясь.
Я попыталась проделать то же самое, и вызвала на их лицах тёплую улыбку. Усмехнувшись в ответ, пошла вниз, вдыхая свежий воздух, и смотря на огни города, которые только зажигались.
На рынке естественно было пусто. Кто будет торговать до ночи в такой холод? Поэтому я обернулась и заметила маленькую лавку с продуктами. Она была на первом этаже здания напротив, и внутри сидел юноша. Видимо он и был продавцом.
Пока я входила он меня не замечал, потому что играл на смарте в какую-то игрушку, но лишь я прошла в небольшой зал, быстро поднял голову.
– Здравствуйте! – я поклонилась как пять минут назад тем ребятам, а мальчишка застыл. – Вы меня понимаете?
Он быстро взял себя в руки и закивал.
– Слава богу! – я улыбнулась и сразу подошла к стойке. – У вас есть красная свекла, свиное мясо и что-то похожее на сметану?
Он несколько раз закрыл и открыл глаза, а потом быстро кивнув, побежал между стоек с продуктами.
– А вино у вас где?
– Справа, госпожа! – крикнуло это чудо, где-то из конца зала.
– Комаво! – я хихикнула когда различила как он выпустил что-то из рук, услышав единственное слово, что я успела выучить на корейском.
Деньги я поменяла ещё в Пекине, поэтому расплатившись и накланявшись до смеха, я пошла назад. Стало намного холоднее, поэтому я накинула капюшон и прибавила шагу.
Джин мог проснуться и, не найдя меня в доме, пойти искать. Но…
Он по прежнему спал. И это было удивительно, ведь военные спят очень чутко. Пока готовила, боялась разбудить его, и постоянно проверяла спит ли он.
И в конце концов разделась и с предвкушением утреннего сюрприза легла обратно. Теперь Джин проснулся, и что-то бормоча обхватил меня за талию горячими руками, а голову положил на мою грудь, обтянутую теплой пижамой. Обвил ногами полностью, словно в кокон и гулко выдохнул, зарываясь лицом сильнее в ткань.
– Хорошо, что не заблудилась…
Я только хотела прижать его сильнее, и положить подбородок на его голову, как он меня огорошил своим последующим бормотанием.
– В следующий раз надаю по заднице, если выйдешь из дому без телефона…
– Если ты не спал, почему не остановил?
– Потому что ты хотела чтобы я выспался…
Я прижала его сильнее, провела рукой по плечам, ощутив подушечками пальцев невесомое тепло… Это было так, словно мы всю жизнь спали вот так вместе.
– Спи…
Утро наступило неожиданно, с первыми лучами солнца, которые падали на моё лицо, и согревали кожу. Я отвернулась и начала искать его руками… Пижамы к утру на мне уже не было… Я вообще не знаю, зачем ее напялила.
Не найдя Джина рядом, я открыла глаза и упала обратно на подушки, улыбаясь. Он сидел на стуле в байковых спортивках и белой футболке, смотря на меня.
– Проснулась?
– Да.
– Поднимайся и иди мыться, соня, – он встал и поцеловав меня в макушку, вышел. – Я разогрею твой обещанный бор… Господи, до сих пор не могу выговорить это…
Окончание фразы доносилось уже из-за двери, и под аккомпанемент моего хохота.
Свои вещи я нашла в шкафу, и это признаться меня огорошило. Он разложил всё на полки так, словно они и должны были здесь лежать.
– Когда ты встал?
Я вышла из ванной и протирала волосы, когда увидела это…
– Только не говори мне, что ты его вскипятил вместе со сливками?
Джин виновато поджал губы и выругавшись, сел и начал есть кислую жижу, которая теперь никак не могла быть борщом.
– Стой!
Я попыталась остановить это, понимая, что у него будет несварение желудка после такого завтрака.
– Я доем! – он удерживал мои руки одной своей, и быстро, буквально допивал этот чертов суп.
– Капитан Ван Джин! – я рыкнула что есть силы и он застыл с миской у рта и огорошено посмотрел на меня. – Отставить миску в сторону и выпить чёрный активированный уголь! Быстро выполнять!
– Есть…
Он медленно поднялся, обойдя меня по кругу с опаской положил миску в умывальник, и достал из тумбочки аптечку.
– Если бы я знал, какая ты в гневе, – он скорчил испуганную рожу, – Ни за что бы не дал себя соблазнить!
– Значит это я тебя соблазнила? Да?
Я начала медленно идти на него, смотря сощуренными глазами.
– Не ты ли меня собственными руками кормил с ложечки, соблазнённый?
– Я что ли? Женщина, ты себе голову отпарила в ванной? Я такого не помню.
– Да что ты?
Я стояла прямо перед ним, пока он не схватил меня и не закинул на плечо.
– На том и решили! – рассмеялся он и шлёпнул меня по заднице, – Поедим с ложечки еще раз. В каком не будь кафе.
Спустя час я сидела в машине и смотрела на то, как её ведет. Уверенными движениями, ещё при этом успевая что-то бормотать про глупых водителей вокруг. Видимо мужчины в этом одинаковы по всюду.
– Куда мы едем? – я провела по его руке, своей ладонью и он улыбнулся, не отрывая взгляда от дороги.
– В храм… Я же обещал тебе его показать. Кроме того, я хочу чтобы ты кое с кем познакомилась.
Мы подъехали к красивой лужайке, и вышли перед тем самым храмом, что я видела вчера. Он был из дерева, любая его деталь была начищена до блеска, а красивые бумажные лампадки висели прямо при входе.
Внутри находился большой двор и видимо центральное святилище, к которому вели ступени. Там между открытых ставней и статуй божеств гулял ветер, и даже отсюда я слышала, как звенят колокольчики над входом в молельню.
– Что мне делать?
Я схватилась за руку Джина, испугавшись, что могу осквернить это место своими действиями.
– Ничего, Мила, – он обнял меня и мы начали подниматься. – Ты просто можешь постоять рядом со мной.
Мы вошли в молельню и только теперь я поняла, что происходит. Это была панихида. Джин привёл познакомить меня с родными, чьи фото стояли рядом с одной из статуй, под которой находился небольшой чан с песком и курительные палочки.
К нам подошел буддистский монах и поклонился, тепло мне улыбнувшись. Джин подвел меня ближе и я поклонилась вместе с ним в ответ. Монах что-то сказал мне, и вопросительно посмотрела на Джина.
– Он сказал, что ты можешь помолиться о моих родных согласно своей веры.
Я посмотрела на монаха, потом на портреты, и что-то во мне словно заставило это сказать:
– Я хочу сделать это так, как принято здесь, Джин. Покажи мне!
Он вздрогнул всем телом. Я ясно видела и чувствовала, как он воспринял эти слова.
– Тогда… – это было сказано таким тембром, словно я слышала его голос впервые. – Повторяй за мной, милая.
– Хорошо…
Мы встали на колени на коврик что был расстелен под ногами и трижды поклонились, ложа руки на пол. Лишь затем, монах начал читать молитву, и Джин зажёг три палочки аккуратно вложив их в песок. Следом тоже самое проделала и я, смотря на лица людей, с которыми до боли хотела познакомиться, но не могла…
Я очень надеялась, что не разочаровала их…
Мы ехали обратно в полной тишине, держась опять за руки. Я словно чувствовала, что мы перешагнули очень важную ступень, и Джин не хотел портить этот момент ненужными разговорами.
Пока не зазвонил его телефон и он не выдохнул, закатив глаза. Джин надел блютуз и начал что-то быстро тараторить на корейском сквозь зубы. Всё что я различила – это то самое "комаво", больше похожее на рык.
– Что случилось?
– Как ты смотришь на то, чтобы поужинать жаренным мясом в местной забегаловке, вместо шикарного ресторана?
Я прыснула со смеху, а он продолжил:
– Мои оболтусы затеяли пьянку в увольнении… Это традиция…
Он оправдывался так мило, что мне уже было плевать куда ехать и что есть.
– Там будет Бён?
– Да, – он как раз сворачивал на другую улицу, когда прищурился и посмотрел на меня. – А зачем тебе Слюнявчик?
– Ну, он просто такая милаха! И сказал, что я красивая.
– Сказал, что красивая, значит?
– Да, а что? Ты мне такого не говорил между прочим… – я наигранно надула губы, и показала ему язык.
– Хм… Ну хорошо! Мы это запомним, так уж и быть.
Ехали мы примерно ещё пол часа, пока не очутились на одной из улиц, которая примыкала к реке. Отсюда был виден тот самый Радужный мост, который сейчас, хоть и был словно гигант на фоне города, но ничем не отличался. Пока… Он не начал выпускать воду из своих перекрытый словно фонтан.
– Господи…
– Нет, это просто мост. Вечером это будет "господи.."
Джин хохотнул и отдал ключи от машины, какому-то пареньку, которого мы и ждали не далеко от закусочной, где собрался его взвод.
– Что? – я приподняла в удивлении брови, когда парнишка резво сел за руль и куда-то укатил на "тойоте" Джина.
– Водитель на час, – пояснил Джин и потянул в сторону входа. – Я же не буду смотреть, как ты будешь напиваться и просто слюни пускать.
– Господин Ван, так вы скрытый алкозависимый?
– Нет, я скоро стану "Мило зависимым"…
Мы вошли в помещение кучно обставленное столиками, прямо на которых люди сами жарили себе мясо. Я признаться опешила. Это что же я плачу, да ещё и сама себе готовлю еду?
Пока я рассматривала, как дикарка всё вокруг, Джин подвёл меня к длинному столу за которым сидели одни мужчины.
– Мамочка…
Они подорвались со своих мест при его виде, и громко что-то прокричали так, что даже люди обернулись. Но Джин не растерялся и шикнув на них, что-то ответил.
Этот языковой барьер меня начал немного смущать, и тут я услышала голос Бёна.
– Госпожа Мила, наконец-то вы приехали.
Я поклонилась всем и парни начали опять подниматься и кланяться в ответ. Джин же в это время спокойно помог снять мне пальто, и сам стянул своё.
– Итак, Слюнявчик! – мы сели, и он закатав рукава рубашки, налил себе белой мутной жидкости от которой несло взбродившим суслом. – За ваш сегодняшний экзамен по английскому языку!
Парень справа, что-то ошарашенно взвизгнул, на что Джин покачал головой:
– На английском, Мин Хо! Иначе если госпожа Герман перейдёт на свой родной язык, я заставлю выучить вас и его!
– Слушаюсь, капитан!
– Вольно! И чего это вы расселись, как на поминках?!
Бён тут же пересел ближе к нам и налил мне той же белой субстанции.
– Мила, – Джин пытался меня остановить, но я уже успела опрокинуть весь стакан и почувствовала, что задыхаюсь. – Черт! Я ж только хотел сказать, что это маколи. Аккуратнее с ним!
– Мгм…
Все за столом начали смеяться, после моего вымученного кивка. Затем рассмеялась и я, правда как только в мою тарелку бережно положили мясо и дали стакан с водой.
Пока мы сидели, я наблюдала за тем, как он общается со своими солдатами. Это было забавно, ведь сегодняшний вечер это не просто традиция посидеть в компании, это традиция нажраться, проще говоря.
Но сколько бы Джин не выпил, пьяным я его не считала. Я же старалась ловить каждый момент. Запоминать повеление этих людей. То как они реагируют и отвечают. Что можно им говорить, а что их ментальность отвергает. Это было очень интересно.
Но и я не сидела молча, несколько раз рассказав о том, в каких местах мне довелось побывать и что увидеть. Было много вопросов про то откуда я, и где вообще это. На что я смеялась и пыталась объяснить где находиться мой дом.
Уже стоял глубокий вечер, когда мы высыпали на улицу, и Бён весело пел песню на русском про "остров невезения". Правда он запомнил-то три слова всего: остров невезения есть. Это было забавно и смешно.
– Они такие хорошие, улыбчивые…
– Это потому что ты была со мной, – Джин нагнулся и легко поцеловал меня.
Замёрзшие губы начала согревать кровь, что потоком хлынула от сердца туда, где была его ласка.
– Обернись… – теплое дыхание коснулось моего лица, словно горячий летний ветер, и я обернулась.
Передо мной был тот самый мост, который теперь светился словно ночная радуга.
– Господи…
– А я говорил… – от того, каким тембром это было сказано у моего уха, от мочки, по шее и позвоночнику побежал спазм, который заставил меня, шумно выдохнуть.
– Поехали домой!
– Прогуляться не хочешь? – он обернул меня обратно и положил руку на затылок, зарывшись в волосы.
Всё, чего я хотела после этого прикосновения это ещё раз ощутить как он оттягивает их назад и с силой сжимает в кулак.
– Хочу…
Это всё алкоголь! Нужно хоть немного проветриться, иначе я наброшусь на него действительно, как самка богомола.
Мы всё-таки сели в такси, а всему виной он! Кто ж его просил захмелевшую девушку, заставлять тяжело вздыхать от одного только своего вида, когда он улыбается?
Дом встретил нас тихой темнотой. Я так не хотела нарушать это, что когда Джин попытался включить свет, я остановила его, обвив руками и буквально заставив этого не делать.
– Вам явно нельзя пить маколи, госпожа Герман!
Шепот прошелся по моим губам, и следом исчез.
– Я не пьяная, Джин… – я с силой вернула его назад и начала стаскивать с плеч тяжелое пальто.
Он подался вперед и позволил стянуть его с себя. Джин молчал и просто стоял в темноте, пока я вела по его рубашке ладонями вверх. Медленно я пробовала это ощущение на вкус. Как это, когда ты владеешь кем-то, и этот человек беспрекословно тебе подчиняется.
И он дал мне такую возможность… Я добралась до воротника, и мои пальцы ощутили, как на его шее бешено бьется пульс. Мы стояли в сантиметрах друг от друга и я слышала, как над моей головой он всё глубже дышит.
Мои прикосновения были настолько дразнящими, что он не удержался и медленно положил руку на мою талию, ведя ею по ткани платья, словно его нет. Я чувствовала это так, словно была уже обнажённой, ведь это было не просто поглаживание… Это было то самое электричество, из-за которого кожа покалывала даже на затылке.
Руки добрались до лица, и я зацепилась за его губы. На ощупь они были мягкими и гладкими. Из них вырывалось горячее дыхание, которое касалось моей кожи. Он медленно поднял другую руку и сжал моё запястье, поднеся его к губам. Легкий невесомый поцелуй во внутреннюю часть ладони и я чувствую, как в моем горле рождается стон. Губы, сменяет язык, который влажными и дразнящими движениями проводит по основанию запястья.
Тело не слушается совсем, но я нахожу в себе силы и забираюсь другой рукой под воротник, чтобы схватится за его шею, зная… он на грани.
Мы сплетаемся и уже не замечаем, как на полу остается его рубашка, следом моё платье… Мы движемся в глубь дома, буквально на ходу ловя губами страсть, что разливается между нами.
Я чувствую, как он упирается ногами в диван, когда его губы всё ближе опускаются к груди, а руки буквально дрожат от того с какой силой он себя сдерживает, чтобы не опрокинуть меня просто на пол.
Не разрывая поцелуя, я расстёгиваю его ремень и толкаю на широкий диван, который в моем затуманенном рассудке, похож на белое пятно в темноте.
– Иди сюда… – он сажает меня сверху, и я задыхаюсь от того, как глубоко звучит его голос.
Хриплый, властный и порывистый тембр касается моего уха, пока его руки срывают с меня последние преграды между нами, и я слышу треск ткани, которая, разрываясь, резкой мимолётной болью обжигает кожу.
– Ты просила, чтобы я сказал, что ты красивая…
Он прижимает меня к себе и уверенно произносит, сквозь тяжелое дыхание прямо в мои губы.
– Ты красивая… – он сжимает мою талию и приподнимает, а затем с силой вторгается в меня, ловя мой всхлип, и смотря мне прямо глаза, – Ты моя!
Глава 17. Джин
Хотелось спросить, что со мной сотворили? Но я решительно отказывался включать мыслительную деятельность. Как я мог думать о том, что нужно, например, сходить на рынок и хотя бы купить свежей рыбы? Она ведь не ела толком ничего со вчерашнего вечера?
Но я всё равно лежал и ждал, когда Мила проснётся. И пока она сопела, прижавшись своим обнажённым телом к моей груди, я выключил все мысли, словно просто щёлкнув в голове. Потому что вспоминал… То как она бежала ко мне в аэропорту, как улыбалась, словно ребёнок увидев Сеул, и как застыла у дома моих родителей, назвав это место раем…
Странностей было много… Ну во-первых я вообще не верил, что такая девушка может существовать. Во-вторых это то, что я не мог объяснить даже словами, хотя считал себя достаточно умным и опытным, чтобы описать ощущения после близости с женщиной. Но… Я не мог подобрать ни единого слова ни в английском, ни в корейском, и наверное ни в одном из языков, что существуют не нашел бы описания того, что творилось между нами.
Это… Словно сон, смотря который ты боишься проснуться, и готов спать постоянно.
В третьих это моя уверенность в том, что я заставлю её остаться здесь. Уволюсь и пойду в охранную компанию к Суг Дже, лишь бы она осталась со мной. Да что там… Если она захочет, я готов уехать жить к ней. Главное, не отпустить… Не отдавать никому!
Наверное, я стал собственником после вчерашней ночи, когда Мила решила показать что я для неё значу во всей красе. Я мужчина, и нам не нужны слова, нам нужна картинка, ощущение власти над женщиной… Но вчера она владела мной, и сотворив такое перечеркнула все мои убеждения разом. Женщиной не нужно владеть, ей нужно показывать власть порциями, и давать свободу, когда к власти рвётся она…
Я хохотнул от таких мыслей и покачал головой… Верно я рехнулся!!!
На тумбочке загудел телефон, и я аккуратно, подоткнул подушку под её личиком и встал.
– Да, Суг Дже! – в гостиной был полный разгром, и я невольно зарылся рукой в волосы, хохотнув.
– Ты чего лыбишься с утра пораньше, засранец! Меня мать уже извела вопросами, когда вы придёте к нам! Ты смерти моей хочешь?!!
– Дже, я даже не проснулся ещё, а ты уже в трубку орёшь!
– Джин! Пять сотен метров, мать его! Ты можешь прийти, наконец?
– Хорошо… Успокойся! Мы придем на ужин.
– Ну уж нет! На завтрак! Через час чтобы были у меня, иначе мать сама придёт вас кормить, сволочь ты неблагодарная!
– Есть!
– Ждем!
Меня обвили руками и прислонили голову к спине. Это было тёплое прикосновение и настолько домашнее, что я хотел послать всё к черту и отвезти Милу на рынок или в супермаркет, купить всё и приготовить вместе, чтобы только вдвоём. Но, вспоминая госпожу Ли и её добрые глаза, я понимал, что так поступать с ней нельзя!
– Кто звонил?
Я обнял её, погладив по спине и приподняв подбородок, поцеловал.
– Мой друг, одноклассник, бывший сослуживец, сосед… и просто заноза в одном месте.
Я перечислял, а она поднимала брови, пока не рассмеялась.
– Какой-то универсальный человек, прям.
– Ты права, милая.
Она потёрлась щекой о мою футболку и пробормотала:
– У нас газировка есть?
– Может ещё рюмочку маколи?
– Очень смешно.
– Сама напросилась!
Последующий час я наблюдал, сидя на диване, за тем, как она бегает из ванны в комнату, из комнаты ко мне, потом обратно. Что с ней происходило, я не мог понять. Сам оделся за пятнадцать минут, ещё и успел внести её под горячие струи воды… Кстати о них! Весьма занятная мысль меня посетила в этот момент – нужно купить ванну и попытаться её впихнуть в уборную. Смотря на Милу в душе, я решил – без ванны никак не обойтись.
А она тем временем, наконец, вышла из комнаты в милой бледно-розовой пушистой кофте и светлых джинсах.
– Всё! Это единственное, что более менее выглядит не вызывающе.
Я встал и подошел к ней. Медленно поднял руку и распустил пучок волос на макушке.
– Идеально! – я наклонился и поцеловал её в щёку, немного подтолкнув вперёд, – Сногсшибательно! – поцелуй в нос, и она хватается за мою кофту и пятится по коридору назад… – Шикарно! – поцелуй в другую щёку, и мы почти у дверей. – Вынесла мне мозг, женщина! – я прихватываю её нижнюю губу и на выдохе провожу по ней языком, точно так же, как это любит делать Мила.
Я хочу это услышать, поэтому провожу рукой вдоль её спины не разрывая поцелуй, чтобы хорошенько шлепнуть по её заду, и прихватить его всей ладонью. Она шипит мне в губы, и кулачками упираясь в мою грудь, обиженно смотрит из-под лобья.
– За что?
– За то что глупая! Одевай пальто и пойдем!
На улице было солнечно, но холодно. Мила поежилась от порывов ветра, и встала запахивая куртку плотнее.
– Залазь! – я присел и обернулся к ней, наблюдая как она застыла и нахмурилась.
– Зачем?
– Тебе холодно, и нам подниматься вверх! Замерзнешь!
– Ты рехнулся, нам же не пятнадцать лет! – вернула она мне мои же, когда-то брошенные слова.
Вниз спускались дети, которые видимо шли к школьному автобусу. Девочки застыли и начали хихикать. Я знал почему, и оказывается Мила тоже.
– Ты ваших этих сериалов пересмотрелся?
Я закатил глаза, и опять посмотрел на детей, что уже откровенно с меня смеялись.
– Мила залезь уже и не позорь меня. Они же меня обсмеют! – я шикнул, а она вначале мило поклонилась ребятам, потом указала на меня и девочки начали энергично кивать.
– Ну хорошо! – она помахала им и обвила мою шею руками. – Так уж и быть! Сохраню твою мужскую честь!
– Вот зараза! – я схватил её под бедра и подкинул выше, чтобы ей было удобно.
– Ты прав, так намного теплее… – она прошлась горячим дыханием по моей щеке, и я тоже согрелся. – Вперёд!
Мила выставила одну руку вверх, а второй сильнее схватилась за мою толстовку. Дети засмеялись громче и наконец побежали вниз по склону.
– Это у вас такой прием милый для соблазнения женских сердец?
– Если итак знаешь, чего спрашиваешь?
– Дак ведь, смысла нет… Уже всё соблазнил.
– Не уверен!
– Будешь продолжать?
– Однозначно!
Мы подошли к дому Суг Дже и Мила ловко спрыгнула с моей спины, устремив свой взор на низкий забор и двор в котором стояли три фигуры. Я же неосознанно выругался, и прикрыл глаза. Ю На!! Откуда она здесь взялась, было не трудно догадаться…
