Текст книги "Заброшенный рай (СИ)"

Автор книги: Кристина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Отдохни! Даю вам с парнями четыре дня отпуска!

– Слушаюсь!

Я буквально выбежал из кабинета командира и выхватил телефон, на котором высветилось сообщение:

"Катерина сказала, что подарит тебе хороший виски за то, что я наконец перестала ходить как злыдня… Надеюсь ты в порядке…"

Всего одно движение и я слышу гудки.

– Джин!

– Мила… Поговори со мной. Просто расскажи что ты сегодня делала…

Я расслышал возню на том конце провода, и шаги. Она куда-то быстро шла.

– Мы улетаем, Джин. Нас перебрасывают в Афганистан.

Я остановился на пол пути из коридора, что вёл в вестибюль административного здания штаба. Мимо меня проходили военные и отдавали честь, пробегали простые люди в форме, мимо меня проходило время.

– Куда именно?

– Я ещё не знаю, но связь там будет хуже чем здесь! – я слышал как её голос дрогнул, и она остановилась. – Ты же…

– Я найду тебя, где бы ты не была, Мила! Я тебе обещал!

– Джин… Это Афганистан! Здесь война и вряд ли ты сможешь рассекать там на байке.

Она улыбнулась в тот момент, когда я не видел в этом ничего веселого. Но эта девушка по-прежнему могла улыбаться. Видимо только мне.

– Мила…

Но связь оборвалась, и я опустил руку, продолжая стоять и смотреть на солнечные лучи, которые окрасили мраморный пол вестибюля в красный. Там ещё был день, здесь солнце уже садилось.

Я не помню как оказался здесь. Помню лишь, что поднялся с утра в пустой квартире и осознал, что это не то место, где я должен быть.

Вещей у меня было немного, поэтому собрать две сумки тряпья и забрать самые дорогие мне предметы не составило особого труда. Всё было сделано буквально за час. Тонированная "тойота" в которую я не садился уже пол года, приятно заурчала подо мной и повезла меня в другое место. Туда, где был мой дом.

– Джин!!! Мальчик, ты вернулся домой!

Даже не успев выйти из машины, буквально поставив одну ногу на асфальт, я услышал до боли родной голос госпожи Ли.

– Ты вернулся?

Я наконец выбрался из автомобиля и обнял женщину, что даже тащив две огромные сумки, подбежала ко мне, как к собственному сыну.

– Да, госпожа Ли! Я вернулся, но лишь на несколько дней.

– Ох, но ничего! Пойдем! Я накормлю тебя вкусным завтраком. Наверняка ничего не ел с утра. Скоро Суг Дже приедет, у него тоже выходные, наконец-то.

Она всё говорила, а я всё слушал, пока мы поднимались от моего дома к их маленькому особняку. Вокруг всё пожелтело всего за каких-то пару недель, а в воздухе пахло осенью.

Мы вошли во двор и я привычно уселся на деревянный топчан.

– Ничего не меняется! – женщина встала у двери и улыбнулась. – Хочешь поесть тут, как в детстве. Ты никогда не заходил в дом, чтобы позавтракать. Вечно вы ели на этом топчане.

Я улыбнулся в ответ и лишь покачал головой, потому что калитка скрипнула и следом вошел Суг Дже в теплой куртке и с сумкой на плече.

– Какие люди, и без охраны.

– Так вот же она, охрана! – я бросил в него бумажным пакетом, что всё это время был у меня в руках. – Явилась следом за мной!

– Ты какого не предупредил, что там бутылка?! – Дже нахмурился, но когда разглядел что внутри злорадно ухмыльнулся.

– Я всегда держу своё слово, брат!

– Особенно, когда это касается шикарного рисового "саке", – он бросил сумку и уселся рядом со мной. – Я там твою крошку на дороге видел, с чего бы ты прикатил на машине?

– Мне нужна твоя помощь.

Суг Дже поднял серьезный взгляд и нахмурился, кивнув, чтобы я продолжил.

– Мне за три дня нужно привести в порядок отцовский дом.

За спиной что-то громыхнуло, и мы вместе обернулись, испугавшись за госпожу Ли. Но с ней всё было в порядке. Женщина стояла позади нас со слезами на глазах, и улыбалась.

– Наш мальчик действительно вернулся домой!

– Мам!!! – Дже закатил глаза и покачал головой. – Что здесь такого?

– Помолчи, оболтус! – она подняла приборы, и поставила между нами еду, вытирая слезы. – Лучше иди и найди все отцовские инструменты, а я позвоню Чхве Йону на рынок, пусть привезет свежий сруб и краску.

После этих слов женщина быстро засеменила в дом, а я прикрыл глаза от удовольствия, которое мне приносил запах свежей рыбы и токпокки госпожи Ли.

– Что происходит, Джин?

– Я хочу привезти Милу домой.

Бедный Дже чуть не прокусил палочки, которыми уже успел залезть в рыбу и оттяпать икру.

– Ты серьезно?

– Вполне.

Он положил приборы на стол и сел удобнее, чтобы рассмотреть моё лицо. Вначале он просто наблюдал как я жевал, а потом и вовсе застыл заметив улыбку на моем лице.

– Ты не входил туда, даже со мной. Что эта девушка сотворила с моим другом, и кто ты такой?

– Спросишь её, когда я вас познакомлю.

– Я уже, признаться, дождаться не могу, чтобы пообщаться с ней.

Мы ещё долго ели, и собирались, пока не приехал тот самый господин Чхве Йон и не привез всё необходимое.

Дом был старым и традиционным, поэтому почти все его элементы, и даже несколько стен были деревянными. Я ужаснулся, когда понял насколько забросил место в котором был по настоящему счастлив.

Я стоял по среди старого заросшего двора, и единственное, что мог это снять кожаную куртку и закатав рукава, начать приводить всё в порядок.

Шли дни, и ни я, ни Суг Дже уже две сутки не выходили отсюда. Я верно обезумел, потому что истратил почти все свои сбережения, только бы ей здесь понравилось. Только бы она не захотела отсюда уезжать.

Каждый предмет напоминал мне о родителях, каждая деталь приносила болезненные воспоминания, но я понимал, что должен отпустить это. Я обязан перешагнуть этот этап и почти дальше. Ради времени, что у меня ещё и есть, и ради того, что чувствовал к Миле.

Я впервые понял, что не должен держать эту боль в себе, но должен о ней помнить. Память это единственное, что у меня осталось от них…

– Дже?! Куда ты дел старую раму? Я вызвал машину…

Я как раз выходил из сарая, что стоял за домом, и пытался вытереться от мазута, которым этот дурак измазал весь стол с инструментами.

– Привет!

– Что ты здесь делаешь?

– Приехала навестить маму, и встретила госпожу Ли. Она сказала, что ты вернулся обратно домой.

– Вернулся, – я прошел мимо неё и надел кофту. – Ты что-то хотела?

Не смотря на осень сегодня был теплый день, о чём можно было судить и по внешнему виду Ю Ны. Девушка стояла в коротком манто и платье.

– Джин… Я прошу тебя, поговори со мной.

Я стоял к ней спиной и сбрасывал остатки дерева в мешки, чтобы погрузить их на мусоровозку.

– Ю На! Мы кажется выяснили всё в прошлый раз, и я чётко дал тебе понять, что эта тема закрыта.

Моего плеча коснулись её руки, и я вздрогнул, когда она обхватила меня и сцепила пальцы на моем животе, положив голову на мою спину.

– Прости меня… Я… Мы все делаем ошибки. Я так долго ждала этого момента. Так долго хотела поговорить с тобой и объяснить всё. Мы были подростками, детьми… Я… Мне было страшно, Джин! Я не хотела отпускать тебя, но… Я хотела другой жизни.

– И ты её получила! – я схватил её за руки и попытался расцепить их, но девушка сильнее прильнула к моей спине и я услышал тихие слёзы.

Опять эта ложь. Она словно блажь, появилась перед моими глазами и я обернулся. Но лучше бы этого не делал…

Ю На резко привстала и вцепилась в мою шею мертвой хваткой, впившись в губы.

Что я чувствовал? Я мыслил, что женщины бывают до невозможного глупы и недалёки. Я смотрел на то, как она ждет моего ответа на свои действия и просто стоял.

Когда Ю На поняла, что этот жест не возбудил меня, мало того даже не удивил, она медленно опустилась обратно и отпустила меня.

– Теперь ты наконец поймёшь, что нет смысла больше унижаться передо мной, Ю На. Просто живи своей жизнью. Мы не подходим друг другу…

Я развернулся и направился в дом, оставив ее одну. Но она не удивила меня и тут.

– А медсестра из совершенно чужого мира значит подходит? Да?

– Не смей!

Я обернулся в пол-оборота и посмотрел ей прямо в глаза.

– Даже не смей заговаривать об этом, На. Просто уходи. Я действительно устал от твоего излишнего внимания в последнее время.

– Ты ещё поймешь, что это неправильно. И я буду ждать этого момента, Джин!

Она развернулась и быстро ушла в сторону внутреннего двора.

– Я не хотел вмешиваться…

– А нужно было, Дже!

Друг вынес мне телефон и я сразу же поднял трубку.

– Вылет в эту пятницу. Задачу одобрили, документы у руководства.

– Слушаюсь!

– Вернитесь целыми, Ван Джин!

– Приказ понял, майор Ю!

– Выполняй!

– Есть!

Глава 11. Мила

Связь оборвалась… Последнее, что я услышала это первые буквы своего имени. Я до сих пор помнила, как в его голосе дрожала тревога, даже спустя двенадцать часов эти звуки стояли в моих ушах.

– Милка, тащи свой зад сюда! Тут ещё два ящика!

Я положила телефон в карман парки и натянула на уши шапку. Афганистан встретил нас холодом и снегом. В это время года в горах и на холмах стояли снежные шапки, а в воздухе висела холодная дымка.

Хотелось забраться обратно в самолёт и вернуться в широты, где была осень! Так похожая на ту, что сейчас вступала в права на моей родине. Наверное, в это время там было по-осеннему тепло, а в воздухе висел запах жжёных листьев, которые сжигали в деревнях поблизости от моего города. Но ещё больше мне хотелось, чтобы это увидел Джин. Впервые мне так захотелось кому-то рассказать откуда я, и насколько это место прекрасно.

– Мила! У тебя совесть есть? Я сама не подниму эти баулы!

Катя стояла у вереницы грузовиков, что привезли нас из аэродрома. Признаться ехать в этих монстрах, да ещё и по краям обрывов было жутко страшно. Тем более, когда водитель оказался русским, и постоянно рассказывал как на этих дорогах подрываются на минах его неумелые коллеги.

Улыбчивый Степан Дмитриевич счастливо охнул, когда услышал из моих уст родную речь и узнал, что мы с Катей можно сказать его земляки.

– Чего ты пыхтишь? Тут я?

Катя только закатила глаза, и бросив ящик и баул обратно, поправила капюшон и посмотрела на вид, что открылся прямо перед нами.

– Красота! – она сложила руки на груди и смотрела на то, как снежные пики блестели в лучах закатного солнца.

– И правда… Вот только…

Огромная база миротворческого корпуса располагалась в ущелье, откуда вели несколько грунтовых дорог вверх по склонам. Кучные серые здания, высокие заборы и всюду блок-посты, ограждённые колючей проволокой.

– Это на тюрьму больше похоже, нежели на режимный обьект.

– Ты права, – Катя осмотрела меня с ног до головы и вдруг выдала. – Он знает, где ты?

– Да, но не знает место дислокации.

– Он приедет! Почему-то я в этом уверена.

Я усмехнулась и вспомнила наше прощание во Вьетнаме, вернее ярче всего в мою голову врывались картинки того, что мы не закончили в джунглях.

– Это вряд ли… Сюда не так просто добраться, как до Вьетнама.

– Док! Мы собрали весь инвентарь!

Сем прошел мимо меня, и пихнул в сторону, чтобы забрать те ящики о которых говорила Катя.

– Ты бы это… Не пыхтел так, словно она тебе в лицо плюнула!

– Катя не надо! – я остановила подругу, и обойдя её вырвала из рук парня свой рюкзак. – Благодарю, но свои вещи я сама в состоянии нести.

– Ради бога!

Он развернулся и быстрым шагом ушел по склону к одному из блок-постов где собралась почти вся группа.

– Я даже не буду спрашивать, что происходит. Это итак ясно.

– Всё то ты знаешь! – я выхватила из рук подруги сигарету и затянулась. – Идём!

– Ты же не куришь!

– Это ты бросаешь! Уже три года, и всё никак!

– Да ну тебя!

Мы спускались вниз и пытались не покатиться кубарем по осколкам скальной породы, что валунами лежали между промёрзшей и сухой травы. По периметру стояли военные с оружием в таких количествах, что мне показалось словно они вытащили весь личный состав, чтобы встретить "Красный крест".

– Кать, это так всегда будет?

Но подруга лишь снизала плечами и тяжело вздохнула. Видимо, как и я, она понимала, что в более опасном месте, чем здесь, мы ещё не бывали никогда.

– Добро пожаловать в "Рассветный пик" дамы и господа!

Вперёд вышел мужчина запакованный так, словно рядом проходила линия фронта. Высокий, хорошо сложенный блондин с голубыми глазами, говорил на английском с немецким акцентом. О том, что перед нами миротворец из миссии НАТО, можно было догадаться сразу.

Он осмотрел всю нашу группу из двадцати человек и поправив каску, продолжил.

– Я командир подразделения "гамма", которому подчиняется правое крыло базы – майор военно-морских сил НАТО Франц Шнайдер! Вы подпадаете под моё непосредственное руководство. Посему есть свод правил, которым вы должны беспрекословно следовать!

– Ам… Можно вопрос?

Я знала, что она не выдержит. Это же Катерина, чтоб её! Шнайдер нахмурился и смерил женщину гневным взглядом. Видимо до этого, его так нагло не перебивал никто!

– Можно помолчать и дослушать до конца, доктор…

– Гребовски, майор Шнайдер! Я военно-полевой хирург первой категории и не привыкла, чтобы меня так муштровали мои будущие пациенты. Поэтому вот вопрос? Это нельзя было сделать в конференц-зале, или на худой конец в столовой?

Мы летели десять часов, и хотелось бы не мерзнуть под открытым небом, а выпить чашку кофе, чтобы не развалиться на части прежде чем мы начнем работу!

Это был финиш, мужчина открыл, а потом закрыл рот как рыба, но всё-таки собрался и продолжил.

– У вас, госпожа хирург, есть военное звание?

– Естественно! – Катя сняла капюшон, и с совершенно серьезным видом выдала. – Фельдмаршал пинцетов и скальпеля! Такое вам подойдет?

Смешки сперва прошлись по нашим рядам, потом начали смеяться и солдаты за спиной майора Шнайдера, пока сам мужчина не ухмыльнулся, и опустив взгляд, покачал головой.

– Ну и шуточки у вас, Фельдмаршал! Хорошо, простите мне мою оплошность и давайте, всё же продолжим. – он прищурился и опять посерьезнел. – Итак правил всего три! Первое – никуда не выходить без вооружённой охраны, в лице кого-то из солдат, что за моей спиной. Второе – не выезжать за пределы базы без сопровождения! Меня не интересуют ни важность, ни срочность! Третье – не снимать бронежилет на открытом воздухе никогда! Куда бы вы не ехали, будь то даже Кабул! Повсюду есть талибы, готовые превратить вас в решето, лишь потому что вы иностранец! И последнее и самое главное!

– Вы говорили, что правил три? – на этот раз отличится решил американец с третьей группы.

– Молчать! Вы мужчина, и с вами я пререкаться не стану!

Теперь майор действительно вышел из себя. Видимо в первый раз на него подействовала магия природного обаяния моей несносной подруги.

– Вы думаете это шутка? Вы хоть понимаете куда приехали? Здесь только в отеле пять рамок металлоискателей и вооружённые бойцы на каждом этаже! Героин на каждом шагу употребляют как сахарную пудру, а в общественном парке вас с лёгкостью может ждать смертник с тротилом по всему телу! Поэтому! – майор выдохнул, когда я боялась даже вздохнуть.

Пока он говорил, по моему телу гуляла дрожь. Я верила! Черт возьми я верила каждому слову этого человека настолько, что мне было не просто страшно… У меня волосы на затылке встали дыбом.

– Последнее правило, которое нарушать нельзя ни в коем случае! Ни при каких условиях вы не должны выключать свои датчики навигации! Только так мы сможем вас отыскать, если вас выкрадут талибы. Если не хотите, чтобы вас пустили на органы, или вы погибли от нескольких выстрелов – вы обязаны соблюдать режим и военную дисциплину!

Он остановил взгляд на Катерине и прищурился:

– И вас, Фельдмаршал, это касается в первую очередь!

Катя промолчала. Видимо и её ирония иссякла после отповеди Шнайдера, который к слову просто развернулся и ушёл, оставив нас на попечение своих бойцов.

– Вот это мужик!

Мы вошли в небольшое помещение с двухъярусными кроватями. К нему вели три коридора, в которых не было ни одного окна! И в комнате их тоже не было. Вообще вся база напоминала бункер под землёй. Это подтверждали и огромные металлические трубы на потолке, что служили вентиляционной системой для всех помещений.

– Так понравился?

Я сняла парку, и села на нижний ярус, чтобы разуться и почувствовать себя, наконец, человеком.

– Ты видела как он отчитал этого Бена из третьей. У меня кровь в жилах застыла. – она вдруг остановилась и посмотрела на меня. – Колись! Твой Джин тоже такой деспот?

Я на миг задумалась и вспомнила, как он набросился на бедного Бёна в вертолёте.

– Скорее да, чем нет!

– Видимо это у них коллективный синдром. – она села на кровать напротив и уже было хотела тоже раздеться, как в дверь вошёл один из бойцов и потоптавшись, мило улыбнулся.

– Ам… Прошу прощения!

– Ты смотри, у них видимо ещё один коллективный синдром! – Катя хохотнула, а я приподняла бровь. – Твой мялся у палатки точно так же!

– Катя… – я закатила глаза и посмотрела на парня, который вообще не понимал о чём речь.

– Говорите уже, почтенный, что вас принесло в скромный женский бункер, – сегодня моя подруга видимо решила быть в ударе со всеми мужчинами.

– Мы накрыли стол в столовой по случаю вашего прибытия! И майор приказал уведомить вас об этом.

– Вы же не хотите сказать, что в правила не входит запрет на спиртное? – я скептически посмотрела на подругу, и уже совершенно ничего не понимала. То они муштруют, то на банкет приглашают.

– Сегодня майор дал небольшой выходной почти всему личному составу нашего крыла. Поэтому прошу! – он указал на дверь, и на то что нас видимо уже ждали.

– Хорошо! Так уж и быть! Веди нас на банкет, боец!

О том, что мы не умытые и уставшие с дороги видимо не думал никто. Посему пройдя ещё два коридора по которым носились солдаты, и внутренний состав базы, мы попали в светлое помещение в котором я наконец увидела солнечный свет. Пока мы изучали окрестности наступил вечер, но это не мешало насладиться тем, что моя клаустрофобия понемногу отступала.

У широких окон, из которых были видны блок посты и пейзажи гор, стоял огромный стол, накрытый пайками. Всё было до "аскетичного" невозможно! Я бы так наверное назвала открытые консервы посреди стола, и блюда с картошкой, которую только достали из кастрюли и положили сразу на стол.

– О! Вот и он!

Катерина просканировала взглядом помещение и нашла глазами Шнайдера, что стоял у одного из столиков и отдавал распоряжения какому-то пареньку в белом переднике поверх военной формы.

– Оставь мужика в покое, и давай расслабимся раз нам любезно это позволили.

Я потянула, надувшую губы, Катю в сторону стола и усадила рядом с Семом, а сама села возле Дина.

Все шептались и готовились к тому, какие сюрпризы преподнесёт из своих уст наш новоиспечённый начальник, но он удивил.

– Я рад, что вы приехали. Это искренне, поскольку ваша помощь неоценима. Медики это те люди, которым всё равно кого спасать, для них важна лишь жизнь! А военный медик это в первую очередь мессия для каждого солдата, на любой из сторон! Поэтому этот вечер для вас, господа! Пусть наша миссия здесь завершиться как можно успешнее и без потерь!

Это странно, но мне казалось что вокруг никто даже не дышал. Для каждого из нас эти слова имели своё значение, и каждый воспринимал их по-своему, но… Они были настолько глубокими, что скептические мысли по поводу пьянки вылетели из моей головы напрочь.

Эти люди… Они видели смерть чаще меня, и они убивали одних, чтобы защитить других. Кто я такая, чтобы размышлять о логичности их поступков, когда сама… Когда я сама желаю мужчину, что несет точно такое же бремя. И желаю настолько, что каждую минуту жду когда мой телефон завибрирует. Жду чуда, которое рождается в моей больной фантазии, картинкой того как он прямо сейчас открывает дверь за моей спиной и входит в эту столовую.

Я даже слышу его шаги, вижу его взгляд, чувствую его присутствие. Верно я сошла с ума, если у меня уже начались зрительные галлюцинации.

Тем временем все салютуют солдатам и майору, чтобы забыться в какое место они попали.

– Выйди из своих эротических фантазий, подруга.

– Как ты угадала?

– У тебя на лице всё написано крупными буквами, причем на корейском.

– Ты не знаешь хангыль.

– А ты я вижу уже и название их письма выучила!

Катя хохотнула и мы чокнулись металлическими кружками. Было в этом вечере что-то, что наконец позволило мне понять, насколько я далеко от дома, и насколько я скучаю по Джину.

Все веселились, а я продолжала наблюдать за коллегами, опираясь на спинку стула и потягивая сладкое вино. Вот Катя пихнула Дина, и начала выспрашивать его о прошлой попойке в тайском ресторане. Он замялся и просто подмигнув девушке, сказал, что Таиланд не лучшее место для амурных дел. Следом было много рассказов о том, как мы закончили миссию во Вьетнаме. Все бойцы, что сидели рядом с нами за столом внимательно слушали интересные рассказы из нашей жизни, и сами не отставали. Вот молодой капрал, который служил на Кубе начал свою историю со слов: "там даже старушки курят…"

Вечер протекал спокойно, но я хотела уйти. Мне необходимо было подумать в тишине. Большую лепту в мои душевные ковыряния естественно внёс алкоголь. Если бы не те две кружки вина, я бы сейчас просто приняла душ, и легла спать. Но…

Я стояла в коридоре и смотрела в маленькое окошко, которое чудом смогла отыскать на пути в нашу с Катей комнату. Всё смешалось… В моей голове был полный бедлам. Начинался он с того, что я уже не была уверена в том, что хочу и дальше колесить по миру. Что-то изменилось.

И естественно в этот момент перед моими глазами стоял Джин. Видимо то, что я уехала из места, куда он смог дважды примчаться, положило начало этим душевным терзаниям.

"Я найду тебя, где бы ты не была!"

Но это не то место, где можно просто выйти к водопаду и попасть в его объятия.

Я вздрогнула от того, как кто-то неожиданно схватил меня под локоть и потянул в ближайшее помещение, что на поверку оказалось складом с пищевыми продуктами.

– Сем? Что…

На меня опять смотрели с осуждением и злостью, но при этом его лицо ещё и непростительно близко наклонилось к моему.

– Отпусти!

Но парень словно с цепи сорвался. Резкими движениями он притянул меня к себе и буквально обжог мои губы своими, в попытке получить большее… В попытке наброситься на меня словно зверь.

Возможно ли такое, что привлекательный молодой человек, который внешне даже импонирует вам, как девушке, буде вызывать отвращение настолько сильное, что вам покажется словно вас целует беззубый старик, который не мылся месяцами?

Именно такие эмоции я испытывала, когда он прижал меня к ящикам за спиной, и против моей воли начал лапать, словно я вещь, на желания которой можно наплевать!

Я отбивалась, даже пыталась его отпихнуть, но куда мне тягаться с мужиком, рост и вес которого превышали мои на четверть!

И тут он вздрогнул, а нас оглушил звук пронзительной сирены. Это была тревога…

Я уличила этот момент и оттолкнув Сема, хорошенько треснула его по лицу, так чтобы протрезвел наверняка.

Сирена выла, но мои слова, даже сквозь хмель, он расслышал и понял хорошо.

– Не смей ко мне прикасаться! Слышишь! Иначе, я богом клянусь, ты умрёшь для меня навсегда, Сем! Я даже не взгляну в твою сторону, если ты продолжишь вести себя, как животное!

– Мила…

– Заткнись!

Я выбежала в коридор, на ходу вытирая злые слёзы из глаз. Времени на эти сопли не было, поскольку мне на встречу уже бежала протрезвевшая в один момент, Катя.

– Что происходит?

Мимо нас пробегали военные и наши медики, в глазах которых я видела испуг.

– Мы выбрали не лучший день чтобы нажраться! В Кабуле крупный теракт. В одном из кварталов талибы взорвали четыре здания с местными жителями, и отель куда приехали американские благотворители.

Она схватила меня за руку и потащила в сторону нашей комнаты, найти которую нужно было в кратчайшие строки.

– Где Сем и Дин?

Я словно язык проглотила, когда мы влетели в помещение и на ходу похватали первое необходимое, что лежало прямо под руками, на всякий случай.

– Не знаю, я стояла в коридоре, когда началась тревога.

– Ладно, они наверное уже на взлётке с остальными.

И это было правдой. И один, и другой стояли у вертолета и грузили в него переносную реанимацию и провизию с медикаментами.

Всё двигалось словно огромный улей, а в моих висках опять пульсировал страх. Катерина передала мне в руки бронежилет, и только теперь поняла, что вполне могу не вернуться обратно.

– Соберись, Мила! Мы сможем!

– Да!

Я залезла в салон и, сев на одно из сидений у стены, пристегнулась и надела шапку и наушники. Рядом опустился Сем, и не проронив ни слова передал мне трос, что крепил нас к друг другу.

– Взлетаем! Место высадки – квадрат четыре… пять… восемь… один. Будьте готовы к спуску с воздуха.

В ушах послышался голос того самого капрала, что всего час назад так весело рассказывал о Кубе.

Я не знала сколько нам лететь, не подозревала, что мы увидим, и даже помыслить не могла, что жетоны, которые висели на моей груди, станут единственным якорем, что не даст мне упасть в обморок при виде того, в какой ужас мы прилетели.

– Матерь Божья! – я выдохнула, когда встала на мостик, чтобы спуститься вниз.

Прямо подо мной были руины, которые освещали прожекторы четырёх вертолетов, что тушили пламя, которое сжигало остатки того, что некогда было пятиэтажными зданиями.

– За что здесь браться?

Дин повернул голову и посмотрел вокруг. Повсюду лежали раненные люди, рядом с которыми сбросили тела тех, кому не повезло выжить.

– За всё! Браться за каждого, Дин!

Справа, располагались трущобы у которых уже были развёрнуты тенты и работали местные медики, которых охраняла афганская армия. Туда-то мы и поспешили, чтобы помочь организовать полевую клинику, и принять как можно больше людей.

– Фельдмаршал! Сюда!

Мы обернулись и увидели майора, который вёл нас как раз в ту сторону, куда так резво мчала Катя и парни.

– Сколько пострадавших? – я вытащила планшет и открыла блокнот. Мы были обязаны записывать и фотографировать каждого кто проходил через наши руки.

– Около двухсот человек! Это предварительно, точных цифр нет! – мужчина положил руку на мой планшет, и покачал головой. – На это нет времени.

– Но…

– Идите, Мила. Вас ждут люди. С этим разберёмся мы.

Катя посмотрела на мужчину и отбросив всё ненужное, раздала нам цветные ленты. Зелёная означала, что у человека лёгкие повреждения. Желтая, что ранения средней тяжести. Красная – нужна срочная госпитализация или оперативное вмешательство. Чёрная… Всем итак было ясно, что значит цвет этой ленты.

– Работаем!

Я схватила сумку и понеслась в ту сторону откуда были слышны самые громкие крики и помощи. И пропала…

Время остановилось для меня в этот момент, а все чувства отключились. Осталось только сухое мышление, которое помогало принимать молниеносные решения. Я забыла о всём, и очнулась лишь тогда, когда мы накладывали джут и повязки на обрубок ноги молодого мужчины. Только в этот момент, я поняла, что прошло уже не меньше пяти часов, и на горизонте разгорался рассвет…

Мои руки были в крови, а сама я стояла над столом и пыталась отмыть их, чтобы не чувствовать металлического запаха.

Катя, смотрела на списки с потерпевшими, что составили военные и разговаривала с Дином и Семом о транспортировке раненых в Кабульский госпиталь, когда я проверяла что из медикаментов у нас осталось. Ведь раненных становилось всё больше, а лекарств всё меньше.

Вертолеты уже потушили пожар, и улетели за припасами, и гуманитаркой доя тех, кто потерял своё жилище и остался на улице. Поэтому, когда мы услышали шум транспортника сразу же обернулись, чтобы понять, не наш ли это вертолёт.

На землю опустили несколько ящиков, и парни вместе с солдатами помчались к ним. Но следом упали ещё четыре троса, и по ним быстро спустились семеро военных в полном обмундировании.

В рассветной дымке, мне показалось, что я увидела Джина, но вспомнив свои галлюцинации, встряхнула головой и обернулась к столу. Вокруг темнота и копоть, мне явно просто померещилось.

Я так и думала, пока не прозвучал ошарашенный возглас Кати:

– Ни хрена себе!

Я обернулась и застыла как вкопанная. К нам быстрым шагом шли миротворцы из корейского корпуса. Об этом говорили шевроны с их флагом на груди. Но не это заставило меня затаить дыхание, а то, что прямо по центру шёл Джин. Я действительно видела Джина!

– Капитан Ван… Джин… Хо, и первый взвод корпуса мира, прибыли в ваше распоряжение!!!

– Ван Джин!

Я опешила, когда майор обойдя все военные правила просто обнял Джина и похлопал по плечу.

– Я рад что ты и твои ребята с нами! Теперь я могу с чистой душой отправится в штаб и доложить руководству обстановку.

– Я тоже рад, Франц!

Катерина раскрыла рот, но потом медленно его закрыла.

Тем временем Джин неотрывно смотрел в мои глаза, пока его взгляд медленно не прошелся по моей фигуре, словно убеждаясь, что со мной всё в порядке.

Майор развернулся и забрав с собой двоих солдат быстрым шагом ушёл в сторону бронированного грузовика.

Тем временем Джин подошёл и остановился рядом со мной у стола, даже не проронив и слова. Он больше и не взглянул на меня.

– Встать!!!

Я вздрогнула и почувствовала, как это случилось со всеми кто был в палатке, включая несколько десятков солдат, что отдыхали. Они сразу же подорвались и приставили руку к виску, что болванчики синхронно.

– Кто позволил вам разлёживаться здесь?! Живо взяли свои потроха в руки и оцепили периметр! Эти твари могут быть всё ещё здесь.

Его рука нашла мою, и я ощутила как он с силой переплел наши ладони и нежно провёл большим пальцем по моему запястью.

– Есть!

Опять стройный ряд голосов, а его рука всё нежнее водит по моей ладони, словно согревает. Пока лицо смотрит прямо перед собой, что маска.

– Не слышу, я наверное оглох!!!

Его кожа горячая и обжигает, но с тем, это простая ласка заставляет меня забыть обо всём. Забыть, потому что это словно наш секрет, который не видит никто, и который скрывает обычный металлический стол.

– Есть оцепить периметр, капитан Ван!

Он наконец переплетает наши пальцы, и с силой сжимает мою ладонь.

– Выполнять!!!

– Есть!!

– Капитан Ван, они только на пять минут прилегли…

– Я кажется не говорил, что вы можете оспаривать мои приказы, младший солдат Герман!

Стальной голос, сжатые губы, и пылающие глаза в тот момент, когда наши руки и тело чувствуют другое. Это словно электричество, что проходит от меня к нему, и состыкуется в том месте, где наши руки соединены воедино.

– Не слышу!

– Слушаюсь!

Я остановила взгляд на его губах, в тот момент, когда напряжение между нами достигло пика, и сглотнула.

Этот жест не укрылся от его глаз, и он сжал мою руку сильнее, силясь не обнять меня прямо при всех.

– Отлично! Впредь не оспаривайте решений старших по рангу военных, младший солдат Герман.

Он приехал… Прилетел ко мне, даже сюда…

Джин сдержал своё слово…

Глава 12. Джин

Вокруг были слышны лишь крики. В воздухе стояла копоть и дым, а в голове набатом стучала мысль о том, что она где-то среди этого ужаса.