Текст книги "Ночь над Манхэттеном"

Автор книги: Кристина Лестер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Подожди, Хэтти! Ну пожалуйста. Хэтти! Что она тебе сказала?

– Что ты бабник, что у тебя есть невеста. И я не удивилась бы, если бы узнала, что ты женат. В твоем-то возрасте! Пора уже.

Он отвернулся, сжав губы.

– Ты узнала про день рождения?.. Я должен был тебе все объяснить! Я негодяй и подлец, но…

– Этого достаточно. Вот ты уже и объяснил.

На них любопытством смотрели больные и медперсонал. Хэтти повернулась к выходу.

– Поверь мне, ты заблуждаешься! И Луиза уже давно мне не невеста!

– О да, конечно! – Хэтти прокрутилась вокруг своей оси и в ярости топнула ногой.

– Просто мы живем с ней…

– Как брат с сестрой. Не слишком ли много сестер для одного дамского угодника?

– Ну, Хэтти…

– Что Хэтти? – Она подбоченилась, пытаясь сдуть мокрую прядь со щеки, но ничего не получилось, и Оливер непроизвольно улыбнулся. – А ведь это не Оливия, а Луиза звонила тебе в Нью-Йорк, чтобы сказать про отца, так?

– Ну… так. – Оливер стоял перед ней, словно провинившийся школьник, и все равно улыбался.

– Спрашивается, зачем скрывать от меня девушку, если она уже давно не является твоей подружкой?

– Да просто ты бы не поняла. Стала бы спрашивать, а я торопился… Ну, в общем, я кретин, конечно, и так не делается. – Он поднял на нее глаза, полные раскаяния и лукавства. Совсем как бабушкина овчарка, когда хотела за что-то попросить прощения и тут же нашкодить снова.

Хэтти потеряла терпение:

– Оливер, все это достойно школьного спектакля. Но на Шекспира не тянет! Мне пора.

– Хэтти!

– Прощай. – Она вышла на гулкую лестницу, громко цокая каблуками.

– Хэтти! Постой!

Она убегала вниз, Оливер бросился следом. На первом этаже он развернул ее, прижал к перилам, отрезав пути к отступлению:

– Да, я не сказал тебе правду про свой возраст и про… кое-что еще. – Он перевел дыхание, и Хэтти снова с болью почувствовала, как бесконечно дорог и желанен ей этот мужчина. Он дышал ей в лицо, он держал ее за плечи, он был красив и на полголовы ниже ее…

А теперь еще и старше на целый год.

– Хэтти, ты слушаешь меня?

– Да…

– Мне показалось, ты о чем-то мечтаешь. Значит, тебе приятно стоять со мной?

– Приятно. Ты же приятный мужчина. Сотни девушек, я думаю, со мной согласятся.

– Хэтти, я серьезно! Но мы не можем просто так расстаться, после всего…

Он сам замолчал, поняв, что сказал глупость.

– О да! После тех трех дней, которые мы…

– Четырех.

– Трех с половиной, если быть точным.

– Все равно, разве сроки имеют значение? Можно прожить всю жизнь вместе, но так и не понять друг друга, а можно в один миг…

Она против воли улыбнулась.

– Оливер, это философия, и это не наш случай. Давай не будем терять время.

Она высвободилась из его рук и пошла к выходу на улицу.

– Очень даже наш! Хэтти! Постой! Тебе нужно довериться мне!

Она громко расхохоталась, запрокинув голову вверх, так что двое врачей шарахнулись в стороны и прижались к стенкам.

– Хэтти! Постой! – Оливер бежал за ней, распугивая больничную публику. – Хэтти, подожди!

Но она продолжала размашисто шагать по коридору, посмеиваясь и бормоча себе под нос:

– Доверься! Это, наверно, такая местная игра: ты доверяешься, а тебя обманывают!

– Что ты сказала?

– Ничего. Я говорю, англичане – забавная нация.

– Хэтти!

– Все! Отпусти.

– Хэтти, Луиза и мой день рождения – это все, что тебя так расстроило?

– А разве этого мало?

Ей показалось, что в глазах его промелькнуло огромное облегчение. Он снова обнял ее за плечи и развернул к себе, улыбаясь.

– Ну раз дело только в этом… Поверь мне, это – чушь.

– Для меня – нет. – Хэтти решительно отцепила его руки и отвернулась.

Оливер сделал страшные глаза и вдруг крикнул на весь больничный холл:

– Я не врал тебе в последний день! Это правда! Я люблю тебя!..

– Все, Оливер. Этого достаточно. Я больше ничего не желаю слышать. – Она вышла из госпиталя под проливной дождь и исчезла.

Только гордость и остановила ее, чтобы в сердцах не написать очередное письмо Мадлен. Ведь та считала, что у них с Оливером ничего не выйдет.

Странное чувство поселилось в душе Хэтти после встречи с любимым. Вроде бы она сделала все правильно, не сказала ничего лишнего и не перегнула палку: так и должна поступать оскорбленная женщина, которая раскрыла обман. Но ее не покидало смутное чувство, что Оливер скрывает от нее куда более интересную правду, чем та, которую удалось узнать. Ведь он так обрадовался, услышав, что всего-навсего речь идет о Луизе и дне рождения… Что же еще может таить в себе этот мешок сюрпризов с обаятельной английской улыбкой? И стоило ли ему так доверяться?

От следующей мысли Хэтти похолодела: а ведь именно под влиянием Оливера она решила в корне изменить свою жизнь! Начав с ним встречаться, она наконец поняла смысл утверждения «не в деньгах счастье» и впервые засомневалась, правильно ли живет.

Этот человек за три коротких дня умудрился низвергнуть всех ее прежних идолов и заставил поклоняться новым. А когда она всем сердцем приняла «новую веру», разрушил ее до основания одной маленькой ложью.

Впрочем, никто не заставлял ее принимать новую веру. Она на все согласилась добровольно. Но вот что странно: поверх всякой обиды и разочарования в ее сердце жила одна твердая уверенность: Оливер любит ее! Хэтти вздохнула: это кажется бредом, этого не может быть… Но она не может ошибаться: Оливер любит ее! И это правда.

7

– Ты должна любить не его самого, а деньги! Понимаешь? Это – твоя сущность. Он – твой босс, вы с ним спите – и в этом веке, и в позапрошлом.

– Угу. – Хэтти кивала, поедая огромный сэндвич, и давилась от удовольствия.

– Ты думаешь, что любишь его, а на самом деле – деньги. Понимаешь?

– Отлично понимаю! – пробубнила она с набитым ртом и откусила еще пучок сельдерея. – Эта роль как раз для меня! Я очень люблю деньги! И больше – никого! Оставь этот бутерброд мне. Ты съел уже четыре!

Стефан опасливо покосился на нее и нежно придержал загипсованное запястье. Он теперь всегда хватался за сломанную руку, когда чувствовал малейшую опасность.

– Ты тоже съела четыре. Что происходит?

– Есть хочу.

– Не увиливай, ты понимаешь, о чем я. Последние дни ты мне совсем не нравишься.

– Ненакрашенная потому что хожу. – Хэтти откусила полбулки пшеничного хлеба и подняла брови. – Угу?

– Не увиливай, говорю. Ты агрессивно оптимистична, а это – признак скрытой душевной драмы.

– О, ты все-таки сходил к психиатру!

Он нахмурился, пропуская ее реплику.

– Я только одного не понимаю. Две недели назад тебя совсем не интересовали деньги, даже аванс не обрадовал, а сегодня ты их любишь больше всего на свете?

– Иногда, Стефан, любовь приходит в процессе. Когда не знаком – не любишь. А как пару раз попробуешь, такая любовь начинается… Жуть!

Он еще внимательней посмотрел на нее.

– Чего стряслось-то? Рассказывай.

– Ничего. Хлеб вкусный.

– Рассказывай. У тебя тут роднее меня никого нет.

– Да все в порядке тебе говорят! У меня… – Хэтти доела батон в два укуса, – бу-бу-ш-шш! Понимаешь?

– Любовник, что ли, бросил?

Хэтти захохотала, зажав ладонью набитый рот. Прямо по-ненормальному захохотала, подумал Стефан. Потому что нормальные люди от смеха не бьются головой о столик.

– Кофе разольешь, дурочка! Вот, между прочим, про нас с тобой думают невесть что.

– Да-а? – дурашливо распахнув глаза, протянула Хэтти. – Например?

– Тут только один вариант – мы давние любовники. Обидно.

– Согласна. Обидно. Вот если бы вместо меня была Деми Мур и все бы думали, что вы – любовники, тогда не так обидно.

– Ага. Деми Мур. Разбежалась!

– То есть ты хочешь сказать, что у нее – никаких шансов? Бедняжка! Ну конечно, она уже бабушка…

– Ты, Хэтти, не остри, а лучше успокойся и допивай кофе. Перерыв заканчивается.

– Да, да, аренда замка дорогая, я понимаю…

Стефан фыркнул и ушел к своему режиссерскому креслу, а она продолжала сидеть, глядя на лужайку. И вдруг увидела себя в отражении стеклянной декорации. Она увидела себя, сидящую на пластиковом шезлонге за дешевым пластиковым столом (инвентарь, взятый с местной киностудии), и поняла, что фартук горничной ей очень идет. Она, собственно, ничем не отличается от своей героини, разве что размером бюста. Длинноногая, пустоголовая и жадная. Совсем пустоголовой ее, конечно, назвать было нельзя, иначе она сидела бы сейчас не за этим столиком, а где-нибудь у бабушки дома.

Впрочем, что она имеет? Да ничего. Она – пустышка, и жизнь ее пуста.

Новая Хэтти тут как тут, вынырнула из глубин подсознания и заговорила с надрывом и вдохновением.

Почему всю свою жизнь и каждый свой шаг она измеряла долларом? Почему настоящими ценностями считала лишь то, что можно купить? Ведь по-настоящему богатые люди знают цену деньгам. Цену, которой, в сущности, нет, ибо деньги ничего не стоят. Или все-таки стоят?..

«А как же тогда биография, – спросила Старая Хэтти, – биография, которой должны гордиться внуки?»

«Были бы еще внуки!» – ответила Новая, после чего в голове наступила внезапная тишина.

Да, Стефан прав: ее настроение меняется день ото дня. И она еще советовала ему обратиться к психиатру! Ей и самой не помешает показаться доктору…

На самом деле Оливер вовсе не бросил Хэтти. Он отважился позвонить через день после их встречи, но Хэтти не стала с ним говорить. Его дальнейшие попытки достучаться до нее закончились тем же: едва она видела его номер на экране мобильного, сразу же нажимала отбой.

Он не знал, что Хэтти до сих пор в Англии, и тем более не знал о ее работе, иначе обязательно приехал бы…

Он стал заваливать ее письмами и эсэмэсками. В них был весь спектр чувств: от признаний собственной вины до высокопарных признаний в любви. Одному богу известно, какого терпения стоило Хэтти не читать их днем, во время работы. Зато вечерами, просмотрев сразу все, она бросалась на постель и до утра рыдала в подушку. Так продолжалось некоторое время, потом она поехала в Лондон, сменила номер и запретила себе думать об этом мужчине.

Она всегда обижалась долго и основательно. Таков был ее характер. Бабушка сказала бы «паршивый и упрямый характер».

Зато со Стефаном их отношения наконец-то изменились в лучшую сторону, и Хэтти перестала его побаиваться. Из открытого оппозиционера по нравственным вопросам он превратился в ее союзника и даже приятеля. Хэтти только диву давалась, как точно он угадывал приход ее хандры, подсаживался рядом и принимался веселить. Сначала это немного раздражало, потому что реально помочь он ничем не мог, но потом Хэтти привыкла к его жизнелюбивому обществу и даже стала находить это приятным.

Он оставил, наконец, в покое тему секса, потому что и сам прекрасно понимал: все, что между ними могло случиться, уже случилось и дальше дружбы отношения не зайдут. Тем более что дружба эта была обоюдовыгодной. Статус режиссера и продюсера поневоле дистанцировал его от остальных и принуждал к полному одиночеству. А одиночества Стефан не выносил, и Хэтти являлась единственным человеком, с кем он мог свободно общаться, не соблюдая субординацию.

К тому же наступила замечательная погода, кончились дожди, и температура поднялась до плюс восемнадцати, даже ночи были теплые. Стояла середина апреля, в окрестностях Лондона бушевала настоящая весна, и романтическое настроение витало среди всей съемочной группы. Правда Хэтти эта романтика только изматывала душу, ибо она мечтала проводить вечера с Оливером, в его маленьком домике на окраине города, под тихие песни кузнечиков, а вовсе не на террасе среди декораций под веселые истории Стефана, которые тот рассказывал по пятому разу!

Конечно, она знала, что Оливер рядом и может примчаться в любую минуту, стоит только позвать. Но Хэтти не хотела так легко сдаваться. Она сама удивлялась новому, странному мазохизму, которого раньше за собой никогда не замечала, и вела себя так, словно желала испытать собственный характер, а заодно и проверить выдержку Оливера. Хэтти переживала так сильно, как будто раскрыла более серьезную ложь или измену.

Последнюю сцену, когда она убивает своего любовника-босса, Хэтти отыграла блестяще, ибо в тот момент испытывала острую ненависть ко всем мужчинам на свете. Съемочная группа была в восторге и даже аплодировала.

– Если так и дальше будет продолжаться, через пару лет голливудские режиссеры будут рвать тебя на куски, – сказал Стефан, когда они в перерыве сели пить кофе на лужайке. – А все из-за того, что какой-то кретин плохо обошелся с тобой!

– Он не кретин, – тихо ответила Хэтти.

Она настолько глубоко переживала ложь, что даже не давала себе труда задуматься о главном: а откуда взялась эта ложь? Что стоит за столь странными несовпадениями или, наоборот, совпадениями? Кто врет – Оливия или он сам? С другой стороны – зачем Оливии врать?

Да и вообще все это не важно. А важно то, что происходит у нее в душе. Почему так получилось, что у нее, девушки, привыкшей все просчитывать на сто ходов вперед, произошла такая осечка? Дожив почти до двадцати семи, она влюбилась очертя голову! Влюбилась, между прочим, впервые, как юная глупая школьница. И в кого? В какого-то проходимца, человека, знакомого ей всего три дня, про которого ничего не знает и который ей лгал. Это просто чудовищно! Это смешно и нелепо.

А теперь, когда нужно взять себя в руки, оценить обстановку и извлечь из нее максимальную пользу, что она делает? Она мучается сама, мучает его, не может разобраться в своем раздвоении личности и, в довершение всего, принялась прятаться и сменила телефон!

Проворочавшись в постели до двенадцати, так и не придя к более-менее основательному решению, Хэтти почувствовала непреодолимое желание поговорить с умным человеком…

– Уже получила «Оскара»? – издевательски спросила бабушка.

– Пока нет, но обязательно получу. Запиши мой новый номер, чтобы поздравить после выпуска новостей… Как там все? Ни про кого не слышала?

– Бывает, слышу. Но в двух словах не расскажешь. Э-э… Джонни женится.

– Ну вот, а говоришь, что в двух словах не расскажешь.

Бабушка вздохнула.

– Да. Свадьба в мае. Кажется двадцатого, в субботу.

– Ну что ж. Я за него рада.

– Как там Оливер?

– Прекрасно, – натянуто процедила Хэтти.

– Мне-то не ври. Рассказывай, что ты обнаружила?

Вот ведь бабушка! Почему она ставит вопрос именно так? Откуда ей известно, что Хэтти узнала что-то нехорошее?

– Да какая разница, что я обнаружила? Главное, что… Главное, что я получу много денег за роль. И куплю квартиру на Манхэттене.

Хэтти гордо замолчала, ожидая бабушкиной похвалы, а может, даже и дифирамбов.

– Ну и зачем ты во все это ввязалась? – неожиданно мрачно спросила та.

– Как? Ты же слышала… квартира… А что, собственно, тебе не нравится?

– Мне не нравится, что ты не счастлива. Впрочем, решать тебе… Я дам Мадлен твой новый номер? А то она жаловалась, что не может дозвониться последние две недели.

– Я сама ей завтра скажу. Пока, бабушка.

Хэтти тут же набрала приемную Джонни. Ей не терпелось узнать подробности о предстоящем бракосочетании. Сейчас у них конец рабочего дня, и она вытрясет из Мадлен все, что той известно!

Надо же, вот подлец! Встречался два года и даже не намекнул на возможное замужество, а тут несколько месяцев – и на тебе, женится! Хэтти душила настоящая обида и ненависть. Нет, не зря она с таким злодейским видом воткнула нож в грудь своего любовника по фильму! Все они – негодяи! Она ему покажет, как только увидит! Да она его просто убьет!

– Алло, – сказала трубка голосом Джонни, и Хэтти поперхнулась. – Слушаю вас. Говорите!

– Здравствуй, Джонни, – испуганно произнесла Хэтти. – Это я.

– А-а! – забалагурил он. – Вот так сюрприз! Хэтти, как поживает английский кинематограф?

– Думаю, что нормально, хотя не имеет ко мне никакого отношения. Как и ты. Я вообще-то звонила Мадлен.

– А она уже ушла.

– Черт! Я наберу ее мобильный. Пока.

– Да подожди ты! Давай я перезвоню тебе, чтобы Объединенное Королевство в лице твоего мобильного счета не понесло убытки.

– Мне хватает денег. Что ты хотел узнать?

– Ах, тебе хватает денег! Умница ты моя! Слушай, все так прекрасно складывается, правда?

– Что ты имеешь в виду? – Хэтти недоумевала. Он говорил слишком нахально. Вообще-то это она должна…

– Я имею в виду, что ты удачно перепорхнула из моих объятий прямо в руки к богатенькому Стефану.

– К Стефану?.. Откуда ты… Мадлен проболталась, да?

– Да все болтают! И даже газеты трубят, что у мистера Долсона дебютный проект с актерами-непрофессионалами.

Как ей хотелось убить его в этот момент, но она молчала.

– Хэтти, знаешь ты кто?

– Кто?

– Банкомат. Ты жрешь купюры и охотишься на них. Ты просто создана для купюр. Теперь у тебя наконец будет пентхаус на Манхэттене? Пригласишь?

– Пошел к черту! – Она нажала отбой.

Через минуту телефон взорвался трелью.

Она не хотела отвечать на звонок. Она ответила только затем, чтобы бросить ему в лицо свое поздравление с грядущей свадьбой:

– Я не стану с тобой разговаривать! Только…

– Кстати, а как там Оливер? – сразу спросила трубка, и у Хэтти подогнулись колени. Нажимать отбой расхотелось раз и навсегда.

– Что ты сказал?

– Я как-то сразу забыл спросить. Ты же согласилась сниматься у своего дружка Стефана только ради того, чтобы попасть в гости к Оливеру? Или все-таки ради денег?.. Ха-ха-ха! Да, в Англии мы были последний раз вместе, помнишь? Тебе нравится эта страна, Хэтти, я сразу понял. Потому что из всех склянок, которые ты собирала по белу свету, именно английские тебе понравились больше всего. Я имею в виду духи.

– Откуда ты знаешь про Оливера? – прохрипела она. – От Мадлен?

– И да, и нет.

– Как она могла!

– Подожди, не ругай мою секретаршу. Эта… мягко говоря, неорганизованная девушка, которой ты советовала очернить меня перед руководством, позабывала на своем экране все на свете, в том числе твое письмо про Оливера. А сама убежала на обед.

– Да как ты мог… Ой… Ой!

Хэтти стало худо. Она непроизвольно схватилась за сердце. Прямо как горничная в последней серии, после убийства. Только она, Хэтти, никого не убивала. Это ее убил Джонни. Да. Он ее убил. Потому что, если он читал письмо про Оливера, значит он знает и про то, что в первом письме все – вымысел, от начала до конца. Хэтти облизала пересохшие губы.

– Эй! Ты совсем там умерла, что ли?

– Джонни, ты знаешь, что это подло?

– Не тебе судить. Так за кого ты выходишь замуж: за «придурка Стефана» со знаменитой фамилией и миллионами на счетах или за Оливера – бедного английского провинциала? Дай угадать…

– За Оливера, – ответила она, словно выплюнула.

– Да ладно, не смеши меня!

– За Оливера, – повторила она, потому что в этот момент больше всего на свете хотела задушить Джонни.

– Как?

– Так. Кстати, поздравляю тебя с наступающей свадьбой. Не слишком ли быстро?

– В самый раз. Да ты не дуйся. Я бы и на тебе женился, только ты не хотела детей.

– А Кэти, что… Она беременна?

– Ну да. – Джонни смущенно засопел. – Ладно, это тебя не касается. Мне вот что интересно. Как же ты могла отказаться от таких денег и выбрать Оливера?

– А вот уже это не касается тебя, – сказала Хэтти очень спокойно, ибо голос совсем ослаб и говорить она могла только так, тихо и спокойно.

– Ну, ну, не обижайся… Ты… Звони, если что.

– Обязательно.

Хэтти нажала отбой и в сердцах швырнула трубку далеко под кровать. Сейчас ей хотелось только одного – какой-нибудь волшебной силой прямо через океан достать и убить Джонни. И Мадлен заодно. За то, что была такой рассеянной.

А на следующий вечер ее новый сотовый телефон запиликал трелью для незнакомых номеров. Оливер сразу перешел к делу, не дав ей опомниться.

– Я знаю, ты в Англии, быстро записывай адрес…

– Какой… О господи, Оливер, что тебе нужно?

– Записывай: Лондон, перекресток двух улиц…

Только тут до нее дошло:

– Откуда ты знаешь мой новый номер?! Не буду я ничего записывать! Я не хочу с тобой разговаривать! Я не хочу тебя видеть! Я… – Она замолчала и вдруг тихо с любопытством произнесла: – А правда, откуда у тебя мой новый номер?

– Военная тайна. Хэтти, я тебя все равно достану.

– Ты уже достал! – У нее отлегло от сердца, и на всякий случай Хэтти напустила на себя суровость. – А ну перестань мне звонить!

– Я буду звонить тебе каждый день, а потом найду, потому что это очень нетрудно сделать через местную сотовую компанию. Ты ведь купила местный номер, не так ли?

– Оливер, даже если ты начнешь петь у меня под окнами каждый вечер и утро, даже если…

– Если буду влезать через форточку с синими тюльпанами в зубах…

– Да! Все равно ты меня этим не купишь! – заключила она, чувствуя, как на душе становится легче с каждой секундой.

– Я знаю, тебя ничем не купишь. Не то что… Впрочем, об этом – позже. Хэтти, нам надо серьезно поговорить. Пока еще не все потеряно.

– Что это значит?

– Давай встретимся. Я умоляю. – Он заговорил очень быстро. – У меня никого нет, кроме тебя, я… Это просто… Моя сестра просто не так тебе все объяснила. Да и вообще – не это главное!

– Правильно, – отвечала окончательно повеселевшая Хэтти. – А главное в том, что я не хочу ничего слушать и мне все равно, что ты расскажешь и сколько у тебя народу кроме меня, и…

– Да правда все это! Я бросил Луизу!

– Ах, как нехорошо!

– Хэтти. Перестань ерничать… Короче! Завтра я тебя найду. Это совсем нетрудно, как ты понимаешь.

– Завтра? – Хэтти почему-то вопросительно посмотрела на Стефана, сидевшего в маленьком уличном кафе, которое они обычно оккупировали всей съемочной группой по вечерам, ибо больше в этом городке было делать нечего. – А завтра я не могу.

– А мне все равно.

– Оливер, правда. Я сильно не могу. Слушай, давай встретимся когда-нибудь еще.

– Сегодня, например.

– Нет.

– А когда? Я настроен очень серьезно. Тем более теперь ты знаешь, что я не юный мальчик, а вполне взрослый дядька.

Она непроизвольно улыбнулась.

– Про дядьку обсудим позже.

– Все-таки обсудим! Это радует.

– Ты когда собираешься снова в Нью-Йорк?

– Как скажешь. Но при чем здесь Нью-Йорк?

– Я вернусь через два-три дня. Можно будет и встретиться.

– Хэтти, но это глупо! Ты – в Англии. Я – в Англии. Почему мы должны лететь в Америку, чтобы поговорить?

– Я не могу тебе объяснить.

– Но…

– Я позвоню тебе сама. Пока.

Хэтти торопливо нажала отбой и прижала ладонь к губам, радостно сверкая глазами. Что она наделала?! Что она наделала?!! Зачем она стала разговаривать с ним? Зачем подала надежду? Ведь обижаться полагается гораздо дольше! Она не могла объяснить, что происходит. Почему сердце ликующе прыгает в груди, когда она слышит его голос?

Хэтти радостно хихикнула в ладонь – вот чудо! Оливер не забыл ее. Оливер чувствует вину за ложь! Она была права: Оливер любит ее!

Выбор за ней. Впервые в жизни выбор за ней! Раньше она просто ступала на ту дорогу, которая была наименее опасна и наиболее прямо вела к цели. А теперь она может выбирать… У нее есть деньги. И – любимый мужчина…

А впрочем – глупости! Разве может она променять Оливера на что-то или кого-то еще? Оливера, которого она знает без году неделя, а как выяснилось, не знает вообще!

Завтра – последний рабочий день. Завтра – праздничный банкет по случаю завершения съемок. А потом она уедет в Америку и будет с ним встречаться, хоть до конца жизни! Или они встретятся прямо здесь, но главное, чтобы Оливер не узнал, зачем она была в Англии. Люди по-разному относятся к актерскому ремеслу – вдруг ему не понравится, что она снималась в фильме, да еще играла такую малопривлекательную роль? Вдруг ему это покажется вульгарным? Англичане – странный народ…

За те короткие три дня, что они провели вместе, и еще полдня, что они провели в одной постели, Оливер так и не успел узнать о ее планах и растущей карьере. Потом она хотела рассказать об этом по телефону, но не успела. Потом – в госпитале, но передумала. Потом… Впрочем, во всем этом она разберется потом. Главное – подготовиться к встрече…

– Ох! А жизнь-то налаживается! – Хэтти в порыве радости подбежала к столику, за которым отдыхал ее босс, и звонко чмокнула Стефана в щеку.

Красивая блондинка, сидевшая рядом, вдруг резко поставила фужер и ушла, демонстрируя космически длинные ноги.

Стефан зашипел, по привычке обнимая больную руку:

– Хэтти, черт бы тебя побрал! Чего ты лезешь?! Всю рыбалку мне распугала!

– В чем проблема? Догони и придумай какое-нибудь поручение, как ты обычно делал. Не мне тебя учить…

– Поручение! – передразнил он ее, скривив губы. – Она – англичанка! И к нашей студии не имеет никакого отношения. Просто пришла со мной поболтать… Блин. Такую ночь мне запорола! Где ты раньше была со своими поцелуями?

Хэтти было трудно расстроить, она обняла его снова.

– Ах, Стефан, милый! Ты даже не обратил внимания, что я сама! Первая! Пришла целоваться!

Он смерил ее циничным взглядом с головы до ног.

– Помирились, что ли?

– Ты о чем?

– Поздравляю! Уйди, на нас все смотрят.

– Ладно, удачной рыбалки… – Хэтти радостно побежала в свой номер. Однако кто ему дал телефон? – пробормотала она себе под нос, вспоминая неожиданный звонок.

Блондинка тем временем уселась за соседний столик и стала призывно улыбаться Стефану. Англичане – странный народ, подумала Хэтти, оглядываясь на кафе. Но ей здесь нравится больше, чем дома!