Текст книги "Я буду любить тебя (СИ)"
Автор книги: Кристина Ильина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)
– Успокойся, ты устала,– произнес Ваня спокойно, он подошел и попытался схватить меня.
– Не трогай меня!– неожиданно для самой себя я заплакала. Хотелось убежать, скрыться, чтобы тебя не видели и не слышали, хотелось биться, кричать, плакать, пока не кончаться силы.
– Не реви. Ты же прекрасно знаешь, я не люблю, когда ты плачешь. Успокойся, развлеки себя чем ни-будь. Сходите с Машкой по магазинам.– Он схватил меня за запястье так, что я вскрикнула, но он сделал вид, что не заметил этого. Повалив меня на диван, он начал раздеваться сам и стягивать с меня шорты. Без прелюдий, чисто как животное. Меня охватил страх, я испугалась. Почему он стал таким? Изменился. Что случилось? И как себя вести? Я не чувствовала ничего, кроме душевной боли и обиды. Хотелось заплакать, прям там же, но стиснув зубы, я ждала пока все закончиться и он уйдёт.
Довольный он встал и, одевшись, достал из джинс портмоне.
– Тебе наличку или кредитку оставить?
Я промолчала.
– Я что со стенами разговариваю? Знаешь что, если бы я не работал, а сидел целыми днями дома, ничего бы этого у тебя не было! И прекрати истерить, выводишь из себя. Я же стараюсь для тебя. Хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась, а ты мне еще истерики закатываешь.
– Ты опоздаешь. Иди уже, – произнесла я, с комом в горле.
Он поцеловал меня и уже собирался выйти из комнаты, как мне вдруг захотелось спросить.
– Вань, а ты детей хочешь?– сердце бешено забилось в ожидании ответа.
– Не сейчас.
Я подскочила.
– Три месяца назад, когда мы были с тобой в Крыму, ты говорил иначе. Что случилось сейчас? Ты меня не любишь? Или у тебя есть другие причины?
– Тогда я еще не знал, что мы так поднимемся, и будем рубать столько денег. Я люблю тебя, и не смей даже думать по-другому. Я хочу сына, но не сейчас. Да и ты еще совсем ребенок. Повзрослей немного, годика через два можно будет подумать и о ребенке, а сейчас он нам ни к чему. Ника, я опаздываю,– с этими словами он вышел из комнаты.
Я поняла одно, что он был помешан на деньгах, и кроме них его ничего не волновало. Пусть он и сказал, что любит, а я не поверила, потому что если бы любил, то был бы рядом, и что-то мне подсказывало, что если бы я ему сказала, что беременна, он бы не раздумывая, отправил меня на аборт, а я бы сделала. Сделала, потому что люблю, и боюсь его потерять. Ведь я и в правду такая никому не была нужна, да и в том, что и ему я была нужна я уже и не верила.
Прошел месяц. Я прибывала в жуткой депрессии, Ваня то ли не замечал, то ли не хотел замечать этого. Да и что вообще может заметить человек, который приезжает к жене, лишь для того что бы по трахаться. Я терпела, потому что любила, и верила в то, что все один момент измениться, и он станет таким же заботливым, каким был раньше. Или просто знала, что другого выхода у меня больше нет. Из дома я практически не выходила, если только в аптеку за обезболивающим. Я забыла, что такое нормальный и здоровый сон. Учила лекции, готовилась к зачетам, ведь до конца второго семестра оставались считанные недели. Из-за не достатка сна, и то, что я практически ничего не ела, так как не хотелось, да я с самого детства не любила, есть одна. Я часто падала, а обморок. Могла спокойно упасть в то время, как принимала душ или делала уборку. Единственное чего я боялась, это потерять сознание, когда я поднималась или спускалась по лестнице. Ко всему прочему начали беспокоить ноги. Нога сама по себе дергалась, что вызывало жуткую боль, я падала на ровном месте. Я не хотела ни кому жаловаться и говорить о своих проблемах. Я чувствовала, что мне становиться хуже, и ходить все тяжелее, и я знала, что это все последствия того, что я перестала заниматься. Я опустила руку. Сдалась. Сделала лапы вверх как говорил мне всегда Игорь. Не было сил вообще жить дальше. Не только сил, но и смысла не было.
Один из вечеров мне позвонила мама. Обменявшись парочкой дежурных фраз, я спросила.
– У тебя на старой работе, в больнице остались знакомые?
– Да, а что?– повисло молчание. – Ты что беременна?– она разозлилась, я поняла это по голосу. – Дура, ты, что сдурела!– орала она в трубку. – Хочешь ребенка покалечить?! Ты же его выносить даже не сможешь дура! Ой, идиотка! Сама еле стоишь, а все туда же! Да какой ребенок?! Чем ты думала вообще?!– поток маминых ругательств закончился, и я наконец-то смогла ей возразить.
– Я просто хочу провериться....– отведя телефон в сторну, я зажала рот рукой, чтобы не закричать от обиды. Мама за минуту наговорила столько, что я уже и не знала, а нужна ли я вообще кому ни-будь в этом жестоком мире.
– Я позвоню сегодня, завтра можешь идти в больницу,– она повесила в трубку.
Сделав кучу обследований, и потратив на это большую сумму денег, которую пришлось просить у Мигеля, якобы на пожертвование в колледже. Я с замиранием сердца ждала, что скажет врач. Встретила она меня очень дружелюбно, но потом она сделала серьезное лицо.
– Ника, мне очень жаль...– она протянула мне какие-то бумаги, на которые я даже не взглянула.
– Ты не сможешь забеременеть....
– Что?– переспросила я, немного усмехнувшись, до конца не понимая смысл её слов.
– Бесплодие – это еще не приговор. Ты можешь усыновить ребенка,– она протянула мне снова бумаги и что– то начала объяснять.
Я вышла из кабинета на ватных ногах. Весь мир рухнул, все мечты разбились. Это приговор на одиночество. Это конец. Я осталась одна, не было ни матери, ни друзей, ни мужа. Казалось, я прожила ужасную жизнь. У меня не было будущего, чувство одиночества меня поглотило уже, а значит, умру я скоро. Ведь когда человеку одиноко, и жить ему больше не зачем он умирает. Я не собиралась говорить об этом Ване, да и вообще кому либо. Я просто хотела сбежать. Кое-как добравшись до дома, я проплакала всю ночь, не понимая за что же мне все это. Ведь мне всего девятнадцать, а моя жизнь разбита, и рядом нет совершенно никого. Наутро, еле встав с постели, я решила прогуляться, ноги сами потащили меня к общежитию, и буквально через час, я сидела на маленьком холмике, где находилась спортивная площадка. В этот день туда так никто и не пришел, если раньше тут всегда собирались компании, то сейчас оно было безлюдно. Просидела я там чуть ли не до вечера.
– Ника!– окрикнул меня кто-то сзади.
Я не шелохнулась.
– Оглохла что ли?– голос приближался, и рядом с собой я увидела Леру. – Ты что это тут делаешь? Где вообще пропадала? – Лера засыпала меня вопросами, отвечать на которые у меня не было ни сил, ни желания. – Ого, да ты замужем!– вскрикнула она.– Поздравляю. Ну как семейная жизнь? Нравиться?
Я посмотрела на нее, её улыбка тут же исчезла.
– Ооо.... Ну, все понятно...– усмехнувшись, протянула она.
Я рассказала её все в подробностях и поплакалась. Мне легче не стало.
– Знаешь, что я делаю в таких случаях?
– Что? – спросила я, смахивая с глаз слезы.
Сделав пару звонков, Лера присела ко мне. – Ну, что поехали?
– Куда?
– Отмечать встречу и искать приключения, а может, и мужа тебе нового найдем,– Лера громко рассмеялась, и показала рукой в другую сторну. Чуть дальше стояла белая Audi.
Перспектива садится в машину к людям, которых я не знаю пугала меня, и я начала отмахиваться, дабы не наступать на одни и те же грабли.
– Да что ты стесняешься? Свои они. Ты с ними в детстве мячик по двору пинала, просто они выросли.
– Лера, я лучше домой пойду,– я встала и уже зашагала в противоположенную сторну.
– Ник, я ведь обижусь!– крикнула она мне в след.
О нет, только не вот, эта фраза " Я обижусь". Эта фраза подводила меня еще в детстве, как только люди произносили ее, я тут же соглашалась на их глупые предложения пойти в те места, куда мне строго было запрещено ходить. И Лера прекрасно знала, как действует на меня эта фраза и воспользовалась ею. Она смеялась и ругала меня, когда мы с ней дружили.
– Твоя наивность и доброта, до добра тебя не доведет. Надо быть сильнее и уметь говорить людям "нет", а то люди всю жизнь будут ездить на тебе, свесив ножки. Но я не могла сказать человеку "нет". И Лере отказать у меня не получилось.
Лера силком заставила меня выпить две стопки водки, аргументируя это тем, что я напрочь забуду про все, и мне станет гораздо легче. Пили мы втроем, заехав за гаражи к нам присоединился и тот пацан который сидел за рулем. Меня всегда пугали пьяные люди, а тем более пьяные водители, но почему– то в тот момент меня обсалютно не волновало, как пацан собирается отвозить нас по домам. Опьянела я дольно быстро, так как ничего не ела. Организм отказывался травить себя этой гадостью и меня мутило. После трех часовой пьянки, все влезло обратно, и мне стало легче, я даже отрезвела. Домой мы собрались только под утро. Выйдя из машины мы, обнявшись, поплелись к общаге, о чем-то разговаривая и беззаботно смеясь. Когда нам перегородили дорогу, у меня подкосились ноги от страха.
– Маньяк...– выдвинула свою версию Лерка и посмотрела на него. – Симпатичный маньяк такой,– заулыбалась она. Я же не смотрела на него.
– Пошли отсюда,– шепнула я ей на ухо, и потянула за собой.
– Пацанчик.... Пошли с нами!– позвала она его
– Дура что ли?!– я все также пыталась оттащить её, но она сопротивлялась, и уже чуть ли не повисла у него на шее.
– Кого-то ты мне напоминаешь... Милый, мы с тобой раньше не встречались?
Дура! Что она творит? Я уже сто раз пожалела, что связалась с ней. Ну почему я постоянно влипаю в такие ситуации? Чёрт! Мозг начал обдумывать разные варианты дальнейшего развития событий. Причем каждый вариант, был страшнее предыдущего. Бежать не оглядываясь? Какой бежать, я на ногах еле стою, и не брошу же я Леру одну с эти чудовищем. Что же делать? От безвыходности я почувствовала как на меня нахлынывает новая волна истерики.
– Эй, ты, что творишь ублюдок! Вообще мозг отсутствует!?– заорала Лера во все горло. Он оттолкнул её от себя и Лера, не устояв на каблуках упала на асфальт.
Парень ничего ей не ответил и подошел ко мне.
Ну все, допрыгалась,– подумала я. Парень схватил меня за подбородок и я наконец-то взглянула на него.
– Ваня?
Он был зол. Его взгляд меня напугал, и я тут же подумала.
Лучше бы это был маньяк. Я прекрасно знала, что взбучки от него мне уже не избежать.
Глава 11
Ехали мы молча. Ваня постоянно поглядывал на меня, а я смотрела в окно. Мне было страшно встретиться с ним взглядом.
Вот блин надо же было так попасть. Как он вообще догадался, что я буду там? Как все теперь ему объяснить? Он ведь даже слушать меня не будет.... Дура блин, вот правильно Лерка говорила, до добра меня это не довело. Стыдно. Теперь еще придется объяснять, почему я решила от него уйти. Ведь он наверняка заезжал домой и видел собранный чемодан. Надо было еще с утра уйти. Вопрос состоял только в том куда уйти. У меня не было ничего и по сути никого в этом городе. Снимать квартиру я не смогу, так как денег у меня нет, а на работу устроиться тяжело даже обычным людям, а тут еще я. К Маше поехать? Нет, это было невозможно, так как она начнет меня допрашивать, почему я решила уйти от него. Я не знала, что мне делать. Уйти или остаться? Но рано или поздно все равно придется ему рассказать и тогда будет вдвойне тяжелее.
Мы остановились. Ваня вышел из машины, что бы открыть ворота. Заехав во двор, он так же молча, вышел из машины, и зашел в дом.
Странно, почему он мне ни слова не сказал? Ноги были ватные, голова трещала, мутило до не возможности. Мне было страшно зайти в дом. Представляя в голове, как Ваня будет орать, меня трясло еще больше. Я решила спать в машине. Ваня выспится успокоиться, и завтра так орать уже не будет. Устроившись на переднем сиденье поудобней, я закрыла глаза, но уснуть не получалась. Мучила совесть. Ваня вышел покурить. Присев на ступеньки он вытащил сигарету и закурил. Он медленно вдыхал затяг за затягом и, докурив до бычка бросил, закурив новую. Все это время он смотрел на меня. Я же старалась не смотреть на него. Докурив вторую сигарету, он зашел в дом, еще раз бросив свой взгляд на меня. Выглядел он спокойным, может все-таки удастся избежать разговора. Решив все-таки, что Ваня устал и пошел спать, я решила зайти в дом.
Ваня лежал на диване, и переключал каналы по телевизору. Рядом с Ваней на диване лежал букет красных роз, я обомлела, когда увидела его. Заметив мой взгляд, он взял букет и, встав с дивана выкинул его в мусорное ведро.
– Знаешь сколько я тебя ждал? Хотел сделать сюрприз.
– Прости...– произнесла я еле слышно.
– Я уделяю тебе мало времени, признаю. Можно даже сказать, что я не вижу тебя неделями, но это еще не значит, что я тебя не люблю и мне наплевать, где ты и что с тобой,– его голос был спокойный. – Я ожидал такое от кого угодно, но только не от тебя.... Под словами "развлеки себя", я подразумевал совсем другое. Я подумать не мог, что ты так потратишь деньги. Ну и как, понравилось? Повторить не хочешь?
Он не дал мне ответить.
– Я не буду спрашивать, почему ты решила так поступить, но знай. Я ненавижу пьяных девушек, меня от них воротит. Еще раз такое повториться Ник...– он замолчал. – Не напивайся в срачь, особенно когда меня нет рядом. И давай сделаем вид, что я ничего не видел. Он зашагал к лестнице. Остановившись возле чемодана он слегка пнул его. – И вот это я тоже не видел.
– Ваня...– я решила все ему рассказать, ведь врать подло.
– Ник, иди спать.....
Приняв душ, я прошла в комнату. Ваня спал, ну или делал вид, что спит. Я чувствовала себя полной дурой, и хотела вычеркнуть это день из памяти. Я боялась повернуться к нему лицом, он бы все понял, понял по глазам, что произошло, что– то страшное. Меня раздирало на части от мысли о том, что я никогда не смогу испытать то чувство, которое так ждет каждая девушка. Я никогда не услышу слово "Мама". Я задыхалась от слез, и Ваня слышал всхлипы, я была уверенна, хоть я и старалась скрыть, сжимая в зубах одеяло. Уснула я лишь тогда когда почувствовала его руку на своем плече. Прижав меня к себе, он поцеловал меня в макушку. Я не одна. И он все еще любит меня. Сердце успокоилось, почувствовав рядом родного человека.
Проснулась я в хорошем настроении, но совесть меня все еще грызла. Я все еще чувствовала себя виноватой перед ним. Приняв душ, я решила извиниться перед ним, и не просто извинится, а приготовить ужин. Ведь он наверняка придет голодный. Пока блюдо томилось в духовке, я решила убраться, закинув вещи в стиральную машинку, я зашла в спальню. Вещи разбирать я не решилась, так как решила все ему сегодня рассказать. Зачем разбирать, а потом собирать его. Быстро уйти, чтобы не причинять себе лишнюю боль. Когда стрелки часов перевалили за восемь, я решила, что он опять сегодня ночевать не придет. Расстроилась. Возможно, он не пришел из-за вчерашнего. Укутавшись в плед, я учила лекции. Это отвлекло меня от грустных, дурацких мыслей, но звонок Леры отвлек меня от учебы.
– Как ты? Погулять не хочешь?– спросила она, по голосу было понятно, что в её организме уже не малая доза алкоголя.
– Нет, мне экзамены скоро сдавать надо, не до гулянок.
– Да ну на фиг! Забей ты на учебу.... Это Ваня вчера был да? Ого, детка да ты вообще умничка такого пацанчика ухватила,– Лерка засмеялась. Я думала, он тебя кинет.
– Лер, ты что опять начинаешь то?
– Это жизнь. Думаешь, он с тобой всегда будет? Да ни хера подобного. У него по любому куча баб о которых ты даже и не знаешь.
– Бред не неси, Лерка, ты же его не знаешь. Зачем говоришь?
– Не знаю говоришь? Хочешь проверим?
– Ничего я проверять не буду,– я рассмеялась, так как мне это показалось глупым.– Я доверяю ему.
– Как хочешь...– она замолчала.– А я все равно затащу его в койку...– произнесла она тихо.
– Что?– не поняла я, но Лера мне не ответила, а в телефоне послышались короткие гудки.
Я прождала Ваню до вечера, он пришел ближе к десяти.
– Собирайся, поехали!– поедая на ходу что-то со стола пробубнил он.
– Куда?– сонным голосом спросила я.
– Узнаешь. Шустрей давай.
– Куда ты собрался, на ночь глядя?
Не выдержав, он закинул меня на плечо и, захватив на ходу кроссовки, потащил меня в машину. Дорога в это время была свободна, не было никого. По трассе явно с превышением скорости мчался только Ваня. Буквально через двадцать минут мы были уже в городе. Когда мы стояли на светофоре, он достал с заднего сиденья маленький букет из желтых роз и синих ирисов.
Ого что-то новенькое. Раньше были только розы, которые порядком уже надоели. Да и цветы я не любила. Ну конечно приятно получить букетик, но не в таких количествах, в которых дарил мне Ваня.
– По какому поводу?
– Просто так. А что не нравиться?
– Да нет, очень нравиться,– я поцеловала его.– Спасибо милый, а куда мы все-таки едем?
– Узнаешь, потерпи,– он улыбнулся. – А ты что кислая такая? Проблемы? Ты не дуйся на меня, я сегодня хотел пораньше приехать, но вот.... Зато пару дней я свободен. Так что никуда тебя не отпущу,– он засмеялся. Я лишь слегка улыбнулась.
Мы подъехали к какому-то дому. Ваня вышел из машины, и открыв мне дверь не дал сделать мне и шагу и я снова оказалась у него на руках.
– Ваня, я умею ходить...не надо меня на руках носить.
– Да что за ты девушка такая? Цветы тебе не нравиться, когда муж на руках носит, не любишь?– он рассмеялся и поцеловал меня.
– Просто ты меня балуешь.... Вот привыкну и буду на ручки проситься.
– Маленькая моя, мне совсем не сложно носить тебя на руках. И кто еще будет тебя баловать если не я? И даже если я злюсь и кричу, то это лишь потому что люблю тебя и не хочу что бы ты совершала ошибки. – Что не веришь?
Он не дал мне ответить, как наши губы слились в нежном поцелуе. Мы зашли в подъезд.
– Закрой глаза, – попросил он.
Пройдя, наверное, семь лестничных пролетов он остановился. Дверь хлопнула. Я почувствовала опору под ногами. Ваня стоял рядом и держал меня за руку.
– Открывай.
Открыв глаза, я увидела, что нахожусь в квартире, но эта была не та квартира в которой мы жили до того как переехали загород. Это была совершенно другая квартира, новая и на много просторней.
– Что это?
– А не видно?– он рассмеялся.
– Вань, ты нормальный?– я стояла в восхищении.
– Заскоки бывают,– он опять засмеялся.– Вот теперь– то ты понимаешь, почему я задерживался. Я сам лично делал тут ремонт. Хотел сделать тебе сюрприз, и как вижу, мне это удалась.
– Чем тебе мешала старая квартира?
– Ну, эта больше, лучше и вообще это подарок и купил её я на свои деньги, а не на отцовские. Я подумал, что лучше нам пока перебраться сюда, так как до города с утра добраться просто не реально, пробки. И тебе удобней колледж в соседнем районе.
Осмотрев всю квартиру, я просто стояла и не могла подобрать слов, что бы выразить свое восхищение. Квартира была двух уровневой. На первом этаже находились две комнаты: зал, спальня и большая просторная кухня больше похожая на гостевую. На втором этаже было так же две комнаты: Спальня и как я поняла, это была детская, так как на полу лежали обои с мишками.
– Вот эту я еще не закончил!– кричал Ваня, выглядывая из спальни. – Время у меня еще есть,– он подошел и обнял меня сзади.– Ник, я погорячился, сказав тебе, что детей нам пока заводить рано. Я хочу ребенка, очень хочу видеть тебя с пузом, хочу чтобы по дому с криками и визгами бегали детки, хочу читать сказки и видеть как сладко засыпает кроха с твоими карими глазами и твоей улыбкой.....
Все что он говорил дальше я уже не понимала. Я чувствовала, как ком вновь встал в горле, и к глазам подкатили крупные слезы. "Он хочет ребенка или даже двух.... а я не могу дать ему даже это. Господи, ну за что? Почему именно я? Почему?! Почему?! Почему?!"– сердце разрывалось на части. Желание умереть росло во мне все больше и больше. Смысла для дальнейшего существования я уже не видела. Ваня возможно и любит меня, но я не вправе лишать его счастья. Я понимала, что рассказав ему обо всем, он подаст на развод и это будет конец. Конец счастья... жизни.... Пережить его уход я не смогу. Ведь рядом с ним я ожила тогда, он вернул меня к жизни и вытащил из этой черной дыры, которая с каждым днем все больше и больше затягивала меня. Он научил меня жить, дышать, чувствовать. Благодаря Ване я улыбалась. Пусть с ним и не легко, пусть он нервный и без башенный. Пусть.... Но без него мне будет вдвойне тяжелей. Стоять было тяжело. Ноги подкашивались. Я рухнула на пол и расплакалась. Ваня тут же начал меня трясти:
– Ника, ты чего ревешь?– он смотрел на меня испуганными глазами.– Что случилось?
Я продолжала плакать, вскоре плачь, превратился в истерику. Ваня пытался меня успокоить, но у него ничего не получалось. Я вырывалась из его объятий. Когда я начала кричать от бессилия он не выдержал. Спустившись на кухню, он вернулся оттуда с графином воды и стаканом. Налив воды, он обхватил меня так, что я не могла сопротивляться.
– Пей!– крикнул он, пытаясь разомкнуть мои губы, что бы хоть капля воды попала мне в рот, но вместо воды я глотала лишь собственные слезы скатывающиеся по лицу. – Пей,– повторил уже спокойней.
Я задыхалась то ли от слез, то ли от воды. Истерика не прекратилась. Ваня плеснул в меня водой из стакана один раз, второй, и лишь на третий я посмотрела на него ошарашенными глазами. Меня трясло, колени дрожали, а от истерики остались лишь редкие всхлипы.
– Что это сейчас было, черт возьми!? – кричал он, наматывая круги и размахивая руками.
Я молчала, прибывая до сих пор в шоковом состоянии.
– Что еще ты пытаешься скрыть от меня?! Я еще в машине заметил, что с тобой, что-то не так. Опять скрываешь? Обещала же все мне рассказывать. Так я жду....
Я не дала ему договорить. И сжав кулаки, тихо произнесла, надеясь на то, что он не услышит:
– Ваня... у тебя не будет детей....– язык заплетался, голос дрожал. Слезы снова катились из глаз.– У нас не будет детей....– и опять не то. – Я не .... – и снова ком в горле. Тяжело, страшно ведь еще каких-то пару минут и я умру. Не физически нет. Я потеряю его, потеряю навсегда, а вместе с ним уйдет и вся моя жизнь. – У меня никогда не будет детей,– выдавила я,– с трудом подняв на него глаза, я увидела его взгляд, он был полон горечи, боли и страха, но уголки его губ скривились и он ухмыльнулся. До него еще не полностью дошел смысл моих слов, и он не до конца мне верил. – У меня никогда не будет детей Вань, я бесплодна....– его зрачки расширились. От этих слов на меня вновь накатила истерика, и я заплакала, закрыв глаза руками. Он стоял не подвижно, а я плакала, не понимая лишь одного. Почему же именно со мной все это происходит. И что же я такого сделала?
Дверь хлопнула так сильно, от неожиданности я подскочила.
– Ваня?– тихо произнесла я, но ответа не последовало.– Вань,– позвала я его еще раз чуть громче,– и вновь тишина. – Ваня!– взревела я. Швырнув графин об дверь, я рухнула на пол, заплакала.
Вани передо мной уже не было. Он ушел. Ушел навсегда, и больше не вернется. Он сделал выбор и я немного даже рада, что он был не в мою пользу, ведь единственное чего я хотела, чтобы он был счастлив.
– Прости....– произнесла я в пустоту. Прости за всю ту боль, которую ты ощутил, пока я была рядом. Прости за все твои истрепанные нервы. Прости за то, что часто истерила. Прости... Протии меня за то, что была такой глупой. Прости за то, что доставила тебе кучу хлопот. Прости. За все меня прости. Я безумно люблю тебя, люблю всем сердцем, каждой клеточкой тела. Люблю тебя. Любила лишь тебя одного. И буду любить тебя всегда...
(От лица Вани)
Ну и какого черта я тут делаю? Сбежал как пацан испугавшийся трудностей. Но мне на данный момент тоже было нелегко. Услышать такое. Я ведь сначала не поверил, думал, она меня разыгрывает. Но кто шутит такими вещами? Увидев, на её глазах слезы я понял, что все серьезно. Стоять за дверью, и слушать её душераздирающие крики, было не выносимо.
Я сидел в машине уже часа два не меньше. В голове было куча вопросов и ни одного ответа. Она там одна наедине с этой болью. Подняться, успокоить, обнять, и внушить надежду на то, что все будет хорошо? Нет, я не мог. Не мог смотреть на её слезы. Я мог унижать, бить, оскорблять, доводить до слез и смотреть на слезы любых девушек с ухмылкой, потому что ничего кроме отвращения я к ним ни питал. Но видеть, как плачет она, я не мог. Вся её боль, будто бумерангом, возвращалась ко мне, но я умело это скрывал. Возможно она думает, что мне легко живется и наверное так думали все, но это было не так. Ни кто не знал, но в то время как её оперировали, я плакал. Не то что бы я бился в истерике, нет. Просто на глаза наворачивались слезы. И это была не слабость, это еще раз доказывало мне, что я человек, а не бесчувственный урод. В тот момент я первые узнал, что такое страх. До этого я ни боялся ничего, и тогда у меня первый раз в жизни затряслись руки, что было очень плохо для боксеров, да и вообще для спортсменов. Я бесчувственно смотрел на ту шлюху в клубе, которую убил. Мне не было её жаль. Я совершенно не чувствовал себя виноватым в её смерти, я был доволен, что избавил этот мир от очередной бляди. Мне ничего не могло причинить боль, я не знал что это вообще такое – боль. Почувствовал я это только в тот момент, когда понял, что могу потерять её. Я много раз ей говорю, что именно благодаря ей я изменился и это правда. Ведь если бы не она, я бы не испытал все эти чувства, я остался бы таким же моральным уродом который кроме себя ничего не видит. И лишь тогда когда я впервые почувствовал вкус слез, когда испытал всю ту боль, когда я впервые почувствовал себя виноватым, и когда по ночам меня начала мучить совесть. Я понял, что я не настолько еще конченый человек, не бесчувственный ублюдок как твердили мне все мои бывшие. Я человек, человек который первый раз в жизни с мог, кого-то полюбить. И возможно именно поэтому я до сих пор боюсь её потерять. Потому что знаю, что без неё моя жизнь вернется в привычное русло. Я буду пить, развлекаться, издеваться, унижать.
С тех самых пор я винил себя во всех её несчастьях, и сейчас я тоже в какой-то степени чувствовал себя виноватым. Я ни как не мог понять, почему на эту маленькую девочку сваливается столько несчастий, ведь она ни сделала, ни чего плохого, наоборот была слишком наивна и глупа, так что люди только и делали, что издевались и пользовались её добротой. Такой же вопрос мучил меня и сейчас. За что? И почему именно в тот момент, когда у нас все только стало налаживаться? Почему опять она должна страдать? Конечно, для меня это тоже было не выносимой болью, но я это заслужил, а она? Её же всего девятнадцать и, казалось бы, вся жизнь впереди и она родит еще кучу деток. Я не видел смысл продолжать наши отношения. Жить с этим нам обоим будет тяжело. Сделать вид, что ничего не произошло, и забыть было просто невозможно. Остаться после этого вместе это означало всю жизнь ненавидеть друг друга и при каждой ссоре вспоминать то, что нам обоим будет причинять боль. Она напилась по этому поводу, я был уверен и этот чемодан, она хотела уйти от меня без объяснений. Я знал её лучше всех, я знал о ней даже то, что она за собой никогда и не замечала, наверное. Она хотела уйти, ну так пусть уходит. Докурив последнюю сигарету из двадцати, я завёл машину и уехал.
Единственное место, где я мог расслабиться и выплеснуть всю свою боль, которая была на душе. Это был боксёрский зал. Не так давно мы с Мигелем арендовали зал, где часто проводили бои и зарабатывали на этом деньги. Мы тренировали пацанов, которые приходили в наш клуб и выпускали их на ринг. Все было почти по правилам, но были и свои нюансы. Ни Машка, ни Ника об этом не знали, это было для их же спокойствия. Для меня же этот зал был отдушиной. Я приходил сюда довольно часто, но в боях никогда не участвовал, ну если только с Мигелем и то, так для поддержания формы. Мы оба прекрасно знали, что убить человека во время боя мне было, раз плюнуть и поэтому я обходился лишь тренировками. Забросив сумку подальше, я сел в середину темного зала освещенного лишь светом фонарных столбов на улице. Я чувствовал себя отвратительно. Ведь я нарушил обещание данное ей, и в первую очередь себе. Не отпускать ее, чтобы не случилось, а сам сбежал. Испугался? Стало страшно? Я и сам не знал причину свой трусости. Сердце защемило только при одной мысли о ней. Нужно было забыть, но было это не так просто. Забыть все, что мы вместе пережили, испытали. Забыть карие глаза сводящие меня с ума, детскую улыбку, открытое всем, доброе сердце было не возможно, при всем своем желании я уже не смогу забыть её. Сердце билось с бешеной скоростью, предчувствуя беду, а разум твердил, забудь, и живи как жил. Бухай, кури и имей каждую. Я был противен сам себе. Вскочив на ноги, я стянул с себя футболку и начал боксировать. Без перчаток, без ничего голыми кулаками. С каждым ударом пытался выбить мысли о ней "забить и жить дальше",– твердил я, с каждым разом увеличивая силу своего удара. От бессилия я взревел как зверь, которого загнали в клетку, все так же продолжая боксировать, ни смотря на кровавые кулаки. Когда сил и вовсе не осталось, я рухнул на пол и закрыл глаза. Я лежал так минут двадцать наверное, пока мне ни стал мерещиться её голос. Я уже сходил с ума, мне казалось, будто она звала меня. Её истошные крики заставляли сердце биться чаще, а кровь гонять по венам. Что бы хоть как то привести себя в чувства, я вылил на себя целую бутылку воды, которая лежала в сумке, и снова лёг на пол, закрыв глаза. "Не бросай меня, пожалуйста, не уходи. Я очень тебя люблю. Ты мне нужен как воздух, я не представляю свою жизнь без тебя",– всплыло в памяти. Я резко открыл глаза и глядел в темноту. Твою мать, что я тут делаю? Я же должен быть рядом. Почувствовав не ладное меня передернуло. И только сейчас я понял, что оставив её совершенно одну, завёл бомбу замедленного действия, которая может взорваться в любой момент. Её расшатанная психика меня иногда пугала, и был еще один не маловажный фактор, она принимала все близко к сердцу. Закинув вещи в сумку, я выскочил из зала, и сев в машину погнал домой. Наплевав на все, послав все к черту, я мчался по улицам с бешеной скоростью. Я вылечу её, отправлю заграницу я сделаю всё. Люди же не опускают руки. Они борются и у многих получается. Главное верить и набраться терпения. Главное быть вместе. В конце концов, есть еще куча способов: усыновление, сурагатные матери. Господи, насколько же я сильно её люблю, изменяя даже собственным принципам "не любить чужого ребенка". Если бы на её месте оказалась Анька, или какая ни-будь другая я бы послал и не убивался так, а за счастье этой маленькой девочки и наше счастье я готов был биться до конца. Да и анализы могли просто перепутать, может врач не опытный попался. Могло быть все, и сдаваться с первого раза было глупо. Блин, зачем мне еще один ребенок, когда один у меня уже есть. И я сейчас мчусь к этому малышу, совершенно ни глядя на дорогу, и нарушая правила дорожного движения. Я резко нажал по тормозам, заметив выезжающую из ниоткуда машину. Толчок. И легкий скрежет "только этого мне сейчас не хватало"
