Текст книги "Проблеск надежды"

Автор книги: Кристина Хегган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 5

Джон Маккей оказался именно таким адвокатом, который был нужен Дайане, чтобы вселить в нее уверенность. Ему было немного за шестьдесят, он имел тридцатилетний стаж работы в области семейного права и умел говорить спокойно и убедительно. Пока Дайана вкратце рассказывала ему о Трэвисе, его появлении в ресторане и последующих телефонных звонках, Джон делал пометки в блокноте, время, от времени прерывая ее дополнительными вопросами. На его лице ни разу не отразилось, ни удивления, ни беспокойства, что произвело на Дайану особенно благоприятное впечатление.

Когда она закончила свой рассказ, он положил ручку на письменный стол и откинулся на спинку кресла.

– Ну, хорошо. Скажу вам прямо: как родной отец ребенка, он имеет аргументы в свою пользу – слабые, но, тем не менее, он их имеет.

Дайана почувствовала, как кровь отливает от ее лица.

– Вы хотите сказать, что он может отобрать у меня сына?

– Нет, нет. Ни один судья в здравом уме не пойдет на то, чтобы сломать жизнь ребенку, заставив его жить по полгода с родителем, которого тот никогда и в глаза не видел. С момента подписания вами документа об усыновлении Закери стал вашим ребенком, как будто вы его родили. Этого обстоятельства ничто не изменит, но судья, тем не менее, может предоставить Трэвису право на посещение сына.

– Что это значит?

– Обычно это означает один уик-энд в месяц, праздничные дни, летние каникулы. Дайана покачала головой.

– Об этом не может быть и речи.

– Он способен доставить вам неприятности, Дайана. Особенно если сможет доказать, что Надин скрывала от него факт беременности...

– Она не скрывала.

– Вы сможете доказать, что именно он оставил ее, а не наоборот? И что он знал о беременности? Может быть, вы случайно подслушали разговор между ними? Или ссору?

Она покачала головой.

– Нет. Я знаю об этом только со слов Надин.

Маккей в задумчивости потер пальцем губы, потом закрыл лежащую перед ним папку.

– Ну что же, как я уже говорил, право на посещение могут предоставить, но могут и не предоставить. Каким бы влиятельным ни было его семейство, сам Трэвис Линдфорд имеет репутацию плейбоя, и это обстоятельство ни один судья не может позволить себе оставить без внимания. Как бы горячо ни отрицал он тот факт, что был осведомлен о беременности, его образ жизни заставит с недоверием отнестись к его словам. Ваша же жизнь, напротив, может служить образцом добропорядочности. – Маккей встал с кресла и, обойдя стол, остановился перед ней. – Так что я советую вам до поры до времени занять выжидательную позицию.

– Что, если он позвонит опять?

– Дайте ему мою фамилию и номер телефона и скажите, чтобы он обратился ко мне. Если он станет возражать, повесьте трубку. Не вступайте в пререкания ни с ним, ни с членами его семьи и не давайте ни на что согласия в устной форме, предварительно не посоветовавшись со мной.

Возвратившись в ресторан после этого разговора, Дайана почувствовала, что у нее словно гора с плеч свалилась.

– Остановись здесь, Сэм. Спасибо.

Когда шофер Линдфордов остановил черный «бентли» перед домом Дайаны, Маргарет, прежде чем выйти из машины, окинула здание быстрым оценивающим взглядом.

Не такой величественный, как другие дома в викторианском стиле в этом квартале, дом с круглой башенкой наверху, большими эркерами и высоким крыльцом у парадного входа представлял собой превосходный образец архитектуры поздней викторианской эпохи. Небольшой, хорошо ухоженный сад полого поднимался к дому, а посередине подъездной дороги валялся на боку ярко-синий двухколесный велосипед.

Адрес Дайаны отыскал для нее детектив, которого она наняла, чтобы разузнать все о ее жизни. В его кратком отчете сообщалось, что у Дайаны Уэллс нет родственников, кроме брата, с которым она не виделась уже несколько лет.

Маргарет вышла из машины, медленно пересекла тротуар и, опираясь на трость тяжелее, чем требовалось, – на тот случай, если кто-нибудь наблюдает за нею, – преодолела десяток ступенек. Подойдя к парадному, она позвонила.

– Кто там? – спросил из глубины дома приятный молодой голос.

Маргарет гордо вскинула подбородок:

– Маргарет Линдфорд.

Последовала короткая пауза, потом дверь медленно отворилась.

Представшая перед ней женщина оказалась совсем не такой, как ожидала Маргарет. С растрепавшимися каштановыми волосами, без следа косметики на лице, она была похожа скорее на студентку колледжа, чем на непреклонную, вышколенную деловую женщину, которую описал ей Трэвис.

Маргарет сразу же обратила внимание на потертые джинсы, желтенький пуловер, белые теннисные туфли и тряпку для пыли, перекинутую через плечо.

– Мисс Уэллс?

Дайана спокойно выдержала цепкий взгляд пары проницательных синих глаз, которым окинула ее с головы до ног гостья.

– Если вы приехали в надежде уговорить меня пойти на уступки вашему сыну, то напрасно потратили время, миссис Линдфорд. Я сказала все, что намеревалась сказать относительно смехотворных претензий Трэвиса.

Маргарет, не отводя глаз, выдержала ее взгляд.

– Я приехала сюда не для того, чтобы отстаивать права своего сына, мисс Уэллс. Я приехала предъявить свои права.

Брови Дайаны, того же цвета, что и волосы, взметнулись вверх.

– Разве существует разница?

Маргарет улыбнулась. За годы общения с трудными постояльцами отеля она поняла, что дипломатия иногда является наилучшим оружием.

– Я очень надеюсь на это.

Дайана стояла в нерешительности. Сначала Трэвис, а теперь вот его мамаша. Похоже на какой-то заговор. Ей вдруг очень захотелось захлопнуть дверь перед носом этой дамы. Разве Джон Маккей не предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от Линдфордов?

Но когда Дайана вгляделась в эту женщину, заметив ее старческую кожу, подобную пергаменту, искривленные артритом пальцы, вцепившиеся в трость, сердце ее смягчилось. Маргарет Линдфорд – всего лишь старая хрупкая женщина. Что за беда, если пригласить ее войти на несколько минут, чтобы узнать, что ей надо.

Сделав шаг в сторону, Дайана открыла дверь пошире.

– Могу уделить вам всего несколько минут – Мне больше и не нужно.

Следом за Дайаной Маргарет прошла в просторную прохладную гостиную. Окинув ее цепким взглядом, она заметила с большим вкусом подобранную современную и старинную мебель, книжные полки во всю стену, Солидные дубовые стол и стулья. Посередине желтого ковра стоял пылесос, окна были распахнуты настежь, впуская прохладный свежий воздух.

– У вас чудесный дом.

Дайана пропустила комплимент мимо ушей.

– Вы обещали не задерживать меня. – Чтобы сгладить резкость своего тона, она указала рукой на кресло, усевшись в другое, стоявшее напротив первого. Она не откинулась на спинку, а сидела на краешке, положив ногу на ногу и обняв руками колено.

– Именно так. – Маргарет поставила трость перед собой и положила на нее обе руки. – Я поразмыслила и решила, что хотя вы и не разрешили Трэвису навестить своего сына, вы не прогоните старуху и не откажетесь выполнить ее единственное желание.

– Какое именно?

– Я хочу увидеть своего внука. Неужели это такая уж неразумная просьба?

– Это вам так кажется. Но я считаю эту просьбу неразумной. Мало того – неприемлемой.

– Почему? Какие у вас могут быть основания для того, чтобы не позволить мне увидеть своего первого и единственного внука?

– Те же основания, что и для отказа Трэвису. Вы не имеете никакого отношения к жизни моего сына.

– Довольно суровый приговор, вам не кажется? Если учесть, что мы его семья?

– Его семья – это я, миссис Линдфорд. У Трэвиса был шанс стать одним из родителей, но он предпочел сбежать, тем самым, отказавшись от отцовских прав. Навсегда.

Глаза Маргарет полыхнули гневом.

– Но ведь все произошло совсем не так! Почему вы не хотите поверить ему?

– Потому что я его знаю, миссис Линдфорд. По-видимому, знаю лучше, чем вы.

От Маргарет не укрылось презрение, прозвучавшее в голосе Дайаны. В силу привычки она тут же бросилась на защиту Трэвиса.

– Я признаю, что у моего сына есть недостатки, но он не будет лгать, когда речь идет о таких серьезных вещах. – Придвинув трость поближе к себе, она продолжала: – Насколько мне известно, ваши родители умерли несколько лет назад, и у вас не осталось родни, кроме брата, с которым вы не виделись много лет.

Дайана вся напряглась при мысли, что Маргарет или какой-то человек, которого она наняла, копались в ее прошлом.

– К чему вы клоните?

– Я просто пытаюсь объяснить, что ребенку не подобает расти в неполной семье. Разве не хотелось бы вам, чтобы рядом с ним были бабушка, которая его любит, тетя и дядя, которые с нетерпением ждут встречи с ним и хотят побаловать его?

– Пока он прекрасно обходился без этого.

– Уверена, что так оно и есть, но вы должны знать, что бабушки и дедушки составляют необходимую и жизненно важную часть окружения, в котором растет ребенок. Почему вы хотите лишить этого Закери?

Дайана только было собралась ответить, как услышала, что хлопнула входная дверь.

– Мама, я пришел!

«Черт возьми», – выругалась про себя Дайана. Она была так поглощена разговором с Маргарет, что не заметила, как прошло время.

Зак шумно ворвался в комнату. Школьная сумка закинута за спину, на лоб упала непослушная прядь светлых волос. Заметив Маргарет, он от неожиданности остановился как вкопанный.

– Здравствуйте.

– Здравствуй и ты. – Маргарет взглянула на Дайану, и на мгновение их взгляды встретились.

Поняв, что бесполезно отказываться познакомить ее с Заком, Дайана сказала, положив руку на плечо сына:

– Зак, это миссис Маргарет Линдфорд. Мать Трэвиса, – добавила она, умышленно избегая слов «отец» и «бабушка».

Ничуть не смутившись этим, Маргарет поднялась с кресла и шагнула к мальчику.

– И, таким образом, твоя бабушка. – Она протянула ему руку. – Как поживаешь, Закери?

Бросив через плечо вопросительный взгляд на Дайану, которая ему кивнула, Зак взял руку старой дамы и пожал ее.

– Спасибо, хорошо.

– Я очень рада, Закери, и глубоко признательна твоей маме за то, что она позволила мне познакомиться с тобой.

Снова усевшись в кресло, миссис Линдфорд притянула внука к себе. По сравнению с фотографией его сходство с Трэвисом было еще сильнее.

– Мой сын говорил мне, что тебе уже восемь лет. Ты, должно быть, уже в третьем классе?

– В четвертом. Мне исполнится девять лет двадцать второго декабря.

Маргарет рассмеялась:

– Извини, пожалуйста. Рядом со мной давненько не было мальчиков. Я немного отстала от жизни.

Дайана заметила, что Зак расслабился. Несмотря на то что, как она сама сказала, ей давненько не приходилось иметь дело с детьми, Маргарет Линдфорд разговаривала с ним очень естественно, без нарочитости и прекрасно знала, что и как сказать, чтобы Зак почувствовал себя с ней непринужденно.

– Вы на самом деле владелица отеля «Линдфорд»? – спросил Зак с присущей ему прямолинейностью.

– Да, так оно и есть. Ты там бывал?

– Когда я учился в первом классе, мы ходили туда на экскурсию.

– Неужели? И что ты там видел?

– Нам показали вестибюль, кухню, террасу на крыше и смотровую площадку. – Он засмеялся. – Некоторые мальчики боялись подходить к самому краю.

– Ты тоже боялся?

Он покачал белокурой головой:

– Не-а, я бы еще ближе подошел, да учительница не разрешила.

В нем есть удальство, подумала Маргарет, сглотнув неожиданно возникший в горле комок. Совсем как у Чарльза.

– Наверное, учительница была права. Зак склонил голову набок.

– А, правда, что Тедди Рузвельт останавливался в «Линдфорде»?

– Конечно, правда. Он приезжал в наш город в последний год своего президентства.

– Знаю, нам про него рассказывали в школе. В его честь стали называть плюшевых мишек «тедди-бэр», потому что однажды во время охоты он спас жизнь медвежонку.

– Совершенно верно.

– А вы с ним были знакомы?

Маргарет рассмеялась, прижав руки к груди.

– К сожалению, нет. Я не настолько стара, но отец моего мужа хорошо его знал и рассказывал мне много интересного об этом визите.

Заметив, что мальчик заинтересовался, Маргарет рассказала ему о внушительном генеалогическом древе Линдфордов – один из предков участвовал в войне за независимость, другой нажил целое состояние на золотых приисках, а третий был основателем Центральной Тихоокеанской железной дороги.

– А теперь осталось всего трое Линдфордов, – добавила она с грустной улыбкой. – Твой отец, твоя тетя Франческа и я. – Она снова поправила упавшую ему на лоб прядь волос. – И, конечно, ты.

– Моя фамилия Уэллс, – сказал он, задиристо задрав подбородок, и в его голосе звучала гордость.

– Это не имеет значения. По крови ты принадлежишь к семейству Линдфордов. – Не обращая внимания на настороженный взгляд Дайаны, она добавила: – Я с удовольствием свожу тебя как-нибудь на экскурсию по отелю и покажу тебе кое-что такое, чего ты не заметил, когда приходил в первый раз. А потом возьму тебя на ранчо в Сиклифф и покажу тебе своих лошадей. Ты любишь животных?

– Конечно, люблю, – ответил Зак, захлебываясь от возбуждения.

– В таком случае, – она бросила быстрый вопросительный взгляд на Дайану, – может быть, мы прямо сейчас и договоримся о дне встречи? Следующая суббота подойдет?

– Боюсь, об этом не может быть и речи, – вмешалась Дайана, сдерживаясь, чтобы не нагрубить ей. – Зак бывает занят по уик-эндам. И спорт, и домашние задания...

Зак круто повернулся к ней:

– Я мог бы приготовить уроки в пятницу вечером, мама. И тренер не будет возражать, если я пропущу одну игру. Честно. Билли уже пропускал.

– Билли удаляли аппендикс. Но Зак уже снова повернулся к Маргарет.

– А сколько у вас лошадей? – спросил он, сгорая от любопытства.

– Шесть. Все арабские. Я привезла их из Испании. Ты ездишь верхом?

Зак покачал головой.

– Ну что ж, уверена, что мой старший конюх быстро выучит тебя. – Она окинула взглядом его гибкую крепкую фигурку. – Мне кажется, что наша самая молодая кобылка Саломея подойдет для тебя.

Зак бросил умоляющий взгляд на Дайану.

– О, мама, разреши мне поехать, пожалуйста! – Он взял ее за руку. – Пожалуйста!

Дайане пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы сдержать раздражение.

– Мы поговорим об этом потом, а сейчас миссис Линдфорд уходит.

Поняв намек, Маргарет поднялась. Ее усилия расположить к себе Дайану были потрачены напрасно, но зато она набрала очки с Закери. Пока этого было достаточно.

Открыв черную сумочку из крокодиловой кожи, она достала визитную карточку и положила ее на кофейный столик.

– Меня устроит уик-энд на любой неделе. Почему бы вам не позвонить мне ближе к концу недели и не сказать, в какой день приедет ко мне Закери? Мой шофер заедет за ним и, конечно, отвезет обратно. Остановившись около Зака, она наклонилась и поцеловала его в макушку.

– До свидания, дорогой. Рада была познакомиться с тобой. И помни, что вся семья Линдфордов с нетерпением ждет встречи с тобой. Так что приходи к нам поскорее.

Провожая Маргарет до двери, Дайана, подождав, пока они оказались вне пределов слышимости для Зака, прошипела сквозь стиснутые зубы:

– Это запрещенный прием. Подло пытаться завоевать симпатии ребенка таким образом.

– Чепуха! Я всего лишь...

– Я прекрасно понимаю, с какой целью вы это делаете, но вам это не поможет. Зак слишком умен, чтобы попасться на такие дешевые уловки.

– Я не думаю, что он сочтет мое предложение дешевой уловкой. Да и вы тоже. Ведь если бы вы меня узнали поближе, то поняли бы, что я справедливая и разумная женщина.

Дайана распахнула дверь.

– До свидания, миссис Линдфорд.

Понимая, что пора уходить, Маргарет кивнула ей.

– Мы скоро увидимся, мисс Уэллс. Я в этом уверена.

Расправив плечи, она медленно направилась к ожидавшему ее «бентли».

– Тебе она не нравится, мама?

Дайана, вздрогнув от неожиданности, оглянулась и встретилась с хмурым взглядом Зака.

– Не нравится. – Потом, вдруг почувствовав смутное подозрение, добавила: – Почему ты спрашиваешь? Или тебе она понравилась?

Зак, наблюдая, как надраенная до блеска машина спускается по дороге с холма, сказал:

– Она, кажется, ничего себе.

Дайана закрыла дверь и вернулась в гостиную.

– Потому что у нее шесть лошадей?

– Ну... и поэтому тоже.

Дайана, у которой пропало настроение заниматься уборкой, выключила шнур пылесоса из сети.

– А еще почему? Зак ухмыльнулся:

– Она не зовет меня «коротышкой». Дайана удивленно подняла брови.

– Мне казалось, тебе нравится твое прозвище.

– Нравилось, но я теперь большой. Мне больше нравится, когда меня называют полным именем.

– Значит, тебе нравится, когда тебя называют «Закери»? – Дайана очень похоже изобразила изысканное произношение Маргарет. – Или «дорогой»?

Зак фыркнул:

– Здорово, мама! Ты сказала это точно так, как она.

Только на следующее утро, когда Дайана готовила Заку на завтрак овсяную кашу, он снова заговорил о лошадях Маргарет.

– Как ты думаешь, можно мне ненадолго съездить на ранчо миссис Линдфорд, мама? Я хочу сказать, что от этого никому вреда не будет, ведь правда?

Дайана выложила овсянку на тарелку и отнесла на кухонный стол.

– Я думаю, лучше тебе забыть об этом, – сказала она, усаживаясь напротив сына за столом.

– Почему?

– Потому что она надеется, что после первого раза ты приедешь туда второй раз, потом третий. И не успеешь оглянуться, как она захочет, чтобы ты бывал там каждый уик-энд.

– Нет, не захочет. Она только покажет мне лошадей.

– Извини, но я не разрешаю.

Дайана хотела было взять его за руку, но Зак ее отдернул.

– Это несправедливо. Я ничего плохого не сделал, а ты меня наказываешь.

– Я тебя не наказываю.

– Тогда почему ты не хочешь, чтобы я получил удовольствие? Чтобы у меня была собственная лошадка?

Пораженная враждебностью в его голосе, Дайана едва удержалась, чтобы не сказать в ответ что-нибудь резкое. Она и без того полночи пролежала без сна, размышляя, уж не делает ли она ошибку, не позволяя Заку общаться с Линдфордами. Имеет ли она право отказывать ему в наследстве? Лишать его богатства и уверенности в завтрашнем дне?

Она посмотрела на Зака, который все еще дулся. Он такой маленький, такой ранимый. Что станется с этой милой наивностью, с этой искренностью, с этим любящим сердечком, если позволить ему проводить целые недели с таким человеком, как Трэвис? С человеком, у которого нет ни моральных принципов, ни жалости.

«Нет, я поступаю правильно, – подумала она твердо решив довериться своему инстинкту. – Каковы бы ни были последствия, я должна оградить его от влияния Трэвиса».

Она погладила тыльной стороной пальцев его щеку, почти готовая к тому, что он отдернет голову, но мальчик не отдернул.

– Я это делаю не для того, чтобы обидеть тебя, – сказала она тихо. – Я это делаю, чтобы защитить тебя. Верь мне, дорогой. Чем меньше у нас будет контактов с Линдфордами, тем лучше для нас.

Он с несчастным видом уставился в тарелку с овсянкой.

– Мне всегда хотелось научиться ездить верхом.

– Правда? Ты никогда мне об этом не говорил. Он передернул плечами.

– А зачем говорить? Ты все равно всегда бываешь слишком занята.

Такого замечания она не ожидала. Неужели он так думает? Разве она уделяет ему недостаточно времени?

– Вот что я тебе скажу. Если уж тебе так хочется научиться верховой езде, я тебя в следующее воскресенье возьму на Хайверфордские конюшни. Как ты на это смотришь?

Зак недоверчиво взглянул на мать.

– Правда? Она кивнула.

– Правда. – На этот раз, когда она взяла его за руку, он не отдернул ее. – А теперь поторопись с завтраком, не то опоздаешь в школу.

Несколько минут спустя, глядя вслед отъезжавшему желтому школьному автобусу, Дайана размышляла о том, как ей втиснуть еще одну обязанность в свой и без того перегруженный распорядок дня.

В четверг, во второй половине дня, когда Маргарет разбирала свою корреспонденцию, зазвонил телефон. Звонила мисс Уэллс. На этот раз она говорила спокойным, почти любезным тоном.

Наконец-то она взялась за ум, волнуясь, подумала Маргарет. Она отпустит к ним Закери.

– Как поживаете, дорогая?

– Прекрасно. Надеюсь, я не отрываю вас от какого-нибудь важного дела?

– Нет, нет, все в порядке. – Маргарет сделала короткую паузу, а потом продолжила: – Вы с Закери обсудили мое предложение?

– Обсудили. К сожалению, ответ отрицательный. Зак не приедет к вам на ранчо. В отель тоже. Короче говоря, я не хочу, чтобы он общался с вами. Разумеется, то же самое относится и к Трэвису. С этого момента все, что вы или ваш сын захотите сказать мне, вам придется передавать через моего адвоката.

Надежды Маргарет не оправдались.

– Закери тоже этого хочет?

– Этого хочу я. И поскольку я мать Зака, только мое решение имеет силу.

– Вы совершаете серьезную ошибку, мисс Уэллс. Вы отказываете мальчику в том, что принадлежит ему по праву рождения. Когда-нибудь он вам этого не простит.

– Я так не думаю. Но если такое все же случится, я буду решать эту проблему, когда она возникнет.

– Вы не можете запретить мне встречаться с Закери! Он мой внук!

Маргарет услышала, как молодая женщина вздохнула.

– У меня нет желания спорить с вами, миссис Линдфорд. По правде говоря, я даже звонить вам не собиралась, но потом, подумав, решила оказать вам любезность...

– Мне нужна не любезность, черт возьми!

На другом конце линии послышался тихий щелчок: это отключилась Дайана Уэллс.

Маргарет в гневе швырнула трубку. Черт бы побрал эту женщину! Трэвис все-таки оказался прав относительно ее характера. Она самая настоящая бессердечная чертовка.

Ну что ж, она тоже умеет кусаться.

Маргарет сняла трубку и набрала номер телефона сына.

– Ты уже говорил с Кейном? – спросила она, услышав голос Трэвиса.

– Нет еще. А что такое? Что случилось?

– Позвони ему еще раз, звони ему по всем телефонам – в погребок, домой, в суд – пока не найдешь.

– Ради Бога, скажи мне, что случилось...

Маргарет решительно вскинула голову.

– Мы подаем в суд на Дайану Уэллс и будем бороться за попечительство над Закери – безраздельное, полное.