Текст книги "Проблеск надежды"
Автор книги: Кристина Хегган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)
Глава 14
В понедельник утром, сидя в своем офисе, Кейн, улыбаясь, читал объявление, которое Джеки вырезала из газеты и оставила для него на столе.
Холден Нэш, с которым он познакомился много лет назад, никогда не пользовался его расположением, и мысль, что наконец-то этот напыщенный негодяй получил по заслугам, была очень приятна.
Дайана не заслужила такого отзыва, который на прошлой неделе был напечатан в «Глоб». Когда Джеки показала ему эту заметку, он едва не поддался искушению немедленно ей позвонить и высказать свое мнение, но вовремя остановился. Ведь когда он был у нее дома, она ясно дала понять, что не хочет больше встречаться. Может быть, так оно и лучше. Хотя у него не было больше никаких обязательств перед Линдфордами, они все же были его друзьями, а отношения с Дайаной – на любом уровне – поставили бы под угрозу старую дружбу.
В таком случае почему он не может забыть ее? Сначала он попытался свалить все на физиологическую потребность, но знал, что это не так. Нет, физическое влечение, конечно, присутствовало – этого никто не отрицает. Он почувствовал это в тот самый момент, когда увидел ее. Но если ему нужен был только секс, то как объяснить это сладкое томление, эту щемящую нежность, которые возникали при мысли о ней? С чем связать эту неодолимую потребность помочь ей, защитить ее?
Сделав глоток кофе, он продолжал рассматривать объявление. Возможно, его привлекали многогранность ее натуры, способность быть кокетливой и милой, а минуту спустя – холодной и равнодушной, быть честолюбивой и напористой и в то же время трогательно домашней, быть сильной и беззащитной одновременно?
Каково было бы полюбить такую женщину, размышлял он, разбудить в ней страсть, которая, он был уверен, скрывается под внешней сдержанностью?
Его размышления прервал звонок внутреннего телефона.
– Что такое, Джеки?
– Шеф, тут звонит секретарша Лайла Ремингтона относительно приглашения на вторник. Что ей ответить?
–Ах да, Лайл... – Где оно, это приглашение? Порывшись в куче корреспонденции на столе, он отыскал приглашение, которое Джеки передала ему еще в начале недели. – По правде говоря, я совсем забыл про него.
Он заглянул на время, указанное в приглашении. Пять часов. Он нередко засиживался за работой до поздней ночи, но один раз можно сделать исключение. Со времени переезда в Сан-Франциско Кейн не слишком часто появлялся в обществе. Пора менять эту привычку. Возможно, именно эта предпраздничная вечеринка поможет ему выбросить из головы мысли о Дайане Уэллс.
– Скажи секретарше Л аила, что я буду, – сказал он.
К большой радости Дайаны, ее затея удалась. В то воскресное утро телефон не умолкал, и, хотя многим желающим пришлось отказать, это мероприятие имело огромный успех и, судя по тому, сколько клиентов постепенно возвращалось в «Вид на гавань», деньги были потрачены не напрасно.
Сейчас, все еще не оправившись от своей авантюры, Дайана в раздумье стояла перед гардеробом, пытаясь решить, что надеть на вечеринку, которую ежегодно во вторник накануне Дня благодарения устраивала юридическая фирма Митча.
Обычно она избегала таких сборищ, но Кэт проявила настойчивость.
– Уверена, что в ресторане обойдутся без тебя в течение часа, – убеждала она Дайану. – Ты без отдыха работала с самого открытия и, если не научишься немного расслабляться, то просто сгоришь на работе. Кэт была права. Разрываясь между работой, школьными мероприятиями Зака, куда она его отвозила, и тревогами по поводу приближающегося слушания в суде дела об опекунстве, она вообще забыла, что означает слово «расслабиться». У нее не было уверенности в том, что шумная вечеринка – это то, что ей надо, но если там будет скучно, она всегда может уйти.
Постояв в нерешительности еще минутку, она выбрала, наконец, черный костюм с белой вышивкой на лацканах, добавила к нему серьги из оникса и подушилась духами «Флер де рокайль».
Убедившись, что выглядит достаточно празднично, Дайана отправилась на вечеринку.
Просторное помещение конференц-зала фирмы «Колдуэлл, Ремингтон и Паркер» было заполнено гостями до отказа. Дайана, остановившись на пороге, приняла из рук официанта бокал с белым вином и, увидев Кэт, разговаривавшую с какой-то пожилой парой, стала пробираться к ней сквозь толпу гостей.
Кэт представила ее судье в отставке и его жене. Узнав, что она владелица ресторана, они сочли своим долгом рассказать о своей недавней поездке по столицам Европы и о гастрономических впечатлениях от разных стран.
Едва успела она от них ускользнуть, как знакомый голос прошептал ей на ухо:
– Вот мы и встретились.
Дайана повернулась. Перед ней с дружелюбной улыбкой стоял Кейн Сандерс. На нем были темно-серые брюки и твидовый пиджак поверх черной водолазки. В помещении, где почти все мужчины были в костюмах от Армани и галстуках по две сотни долларов, он выглядел элегантно и непринужденно.
Она сразу же почувствовала, как ее влечет к нему, но скрыла это под любезной улыбкой.
– Я и не знала, что вы знакомы с Митчем.
– Если вы имеете в виду Митча Паркера, то я с ним не знаком. Меня пригласил Лайл Ремингтон, мой старинный приятель. – Он улыбнулся. – А вы как сюда попали? Вы мне не показались любительницей подобных сборищ, – сказал Кейн, повторив почти слово в слово то, что Дайана сказала ему несколько дней назад.
– Митч женат на моей лучшей подруге. – Изо всех сил стараясь не поддаться обаянию его улыбки, она добавила: – Но вы правы, мне бывает скучно на любых вечеринках. Я пришла только по настоянию Кэт, которая считает, что мне необходимо немного развлечься.
В глазах Кейна появился озорной огонек.
– А вам это действительно необходимо? Она пригубила вино.
– Время от времени. Обычно мне хватает хорошей книги или старого фильма с Бетти Дэвис.
Он поднял свой бокал в приветствии.
– Ну наконец-то у нас нашлось что-то общее!
– Бет Дэвис?
– Старые фильмы. Сам я предпочитаю Кэри Гранта и Ингрид Бергман.
– Значит, вы романтик? Как удивительно!
– Я был бы рад еще больше удивить вас, если бы вы позволили мне угостить вас чашечкой кофе.
Сначала Дайана хотела отказаться. Она слишком остро реагировала на его присутствие, судя по тому, как учащался ее пульс, когда Кейн находился рядом, и как что-то внутри оживало, когда он смотрел на нее своим теплым взглядом. Но сегодня ей было не по себе и его компания оказалась кстати.
– Чашечку кофе я выпью с удовольствием, но не смогу надолго задержаться. Не позднее семи часов мне нужно вернуться в ресторан.
– Договорились. Подождите минутку, я только попрощаюсь с Лайлом и сейчас же вернусь.
Она поискала глазами Кэт, чтобы поблагодарить, и увидела, что подружка смотрит на нее из противоположного конца комнаты с очень довольным выражением лица.
– Ах ты, предательница, – прошипела Дайана, отведя ее в сторонку. – Ты все это подстроила, не так ли? Так вот почему ты так настойчиво тянула меня сюда? Ты узнала, что будет Кейн, и приложила все усилия, чтобы я тоже здесь оказалась.
Рядом с ними остановился официант с подносом, предлагая закуски, и Кэт взяла себе канапе с креветками.
– Ладно, ты права, это моих рук дело. Но признайся, что это неплохая идея. Вы прекрасно смотритесь вместе.
– Ты знаешь, как я отношусь к сводникам?
Кэт притворилась, что ничего не слышала, и засунула в рот канапе, наблюдая, как Кейн обменивается рукопожатиями с группой адвокатов.
– Куда он тебя пригласил?
– Вниз, в кафетерий. – Дайана поставила свой бокал. – И убери со своей физиономии эту глупую ухмылку. У нас на повестке дня только кофе и разговор – и ничего больше.
Увидев, что Кейн пробирается через толпу к ней, она чмокнула Кэт в щеку.
– Завтра поговорим.
Когда они пришли в кафетерий, там было полно народу, но Кейн увидел пустой столик и, взяв Дайану за руку, повел ее туда. Следуя за ним, она отметила про себя сразу несколько вещей: то, что в его движениях чувствовалась скрытая энергия; то, что женщины прекращали разговор, чтобы взглянуть на него. И то, что ей было приятно чувствовать на себе их завистливые взгляды.
«У меня слишком долго не было мужчины, – подумала она, когда они, наконец, добрались до своего столика. – Надо держать себя в руках».
Официантка принесла им меню, но Кейн не взял его.
– Только кофе, пожалуйста. – Он подождал, пока Дайана сбросила с плеч пальто, и спросил:
– Вам необходимо быть в ресторане каждый вечер?
– Да. Людям нравится, когда хозяйка присутствует и готова ответить на все их вопросы. Этот обычай я позаимствовала у французов, когда проходила там практику.
– Наверное, нелегко одной справляться и с рестораном, и с воспитанием мальчугана?
Хотя его замечание было задумано как комплимент, он заметил, что она напряглась, и мысленно выругал себя за то, что так неуклюж в разговоре.
– Мы с Заком прекрасно справляемся. К тому же, как только ресторан заработает на полную мощность, я смогу сократить часы работы и проводить больше времени дома.
Он немного отклонился назад, чтобы дать возможность официантке поставить на стол две чашки дымящегося кофе, потом сказал:
– Со временем вам будет проще справляться. Я имею в виду воспитание мальчика.
Дайана улыбнулась:
– Это только кажется. На самом деле это не так. С возрастом у него могут появиться желания, которых я, возможно, не одобрю. Так что я не надеюсь, что проблемы исчезнут.
Интересно, подумал Кейн, почему эту утомительную нагрузку не разделяет какой-нибудь мужчина? Наверняка у такой женщины, как Дайна Уэллс, нет отбоя от поклонников.
Хотя житейский опыт подсказывал ему, что не следует проявлять любопытства, слова слетели с языка, прежде чем он успел остановить себя.
– Как получилось, что вы не замужем? Вопрос, казалось, ее не смутил.
– Однажды я чуть было не вышла замуж, – сказала она, задумчиво уставившись в чашку. – Даже два раза.
– И что произошло?
– Не получилось. Первый мужчина забыл предупредить меня, что уже женат. А второй терпеть не мог Зака, потому что чувствовал себя рядом с ним на втором плане. – Она размешала в чашке сахар. – С тех пор я навсегда выбросила из головы мысль о замужестве. Нам с Заком хорошо вдвоем, и он у меня всегда будет на первом плане.
– Повезло этому парнишке, что у него такая мама.
За столиком по диагонали от них молодая мамаша разрезала пополам кусок яблочного пирога, не обращая внимания на жалобы своих двух сыновей, которым один кусок казался больше другого. Заметив, как внимательно Кейн смотрит на младшего мальчика, Дайана вспомнила, что Джон Маккей рассказывал ей, как несколько лет назад Кейн тоже боролся в суде за опекунство над сыном, и о последующей гибели мальчика.
Ее глаза неожиданно наполнились слезами.
Минуту спустя Кейн снова повернулся к ней.
– У меня тоже был сын. Когда-то.
– Я знаю, – сказала она чуть слышно. Если он и удивился, то не показал виду.
– В июле этого года ему исполнилось бы восемь лет. Как Заку.
– Я вам сочувствую. – Она поставила на стол чашку. – Как вы нашли в себе силы продолжать жить?
– Это было непросто. Но постепенно как-то учишься справляться.
То, что несколько дней назад ее настораживало в нем, теперь исчезло. Сейчас она видела перед собой лишь обычного человека, старающегося справиться с такими же проблемами, как и у тысяч других людей.
– Довольно говорить обо мне, – сказал он, одарив ее неожиданной улыбкой. – Я бы с большим удовольствием поговорил о вас. – Он добавил в кофе несколько капель молока. – Правда ли, что вы на прошлой неделе в ярости влетели в редакцию «Глоб» и стерли в порошок Холдена Нэша?
Дайана усмехнулась:
– Кто это вам рассказал?
– Моя секретарша. Вы ее видели со мной в ресторане, когда я приходил, чтобы поговорить с вами.
– А как ваша секретарша узнала о моей стычке с Холденом Нэшем?
– Вы, возможно, этого не знаете, но о вас весь город говорит. Ходят слухи, что «Великий» до сих пор не оправился от потрясения.
– Не ждите от меня сочувствия к нему. Этот человек – напыщенный мерзавец. Самое время, чтобы кто-нибудь поставил его на место.
– Именно это сказала моя тетушка. Она считает, что за свой поступок вы заслуживаете медали.
– Ваша тетушка читает его писанину? – удивилась Дайана, представив себе старую седовласую леди в кресле-качалке.
– Она не признается в этом, но читает. Хотя и терпеть не может этого человека. – Заметив ее вопросительный взгляд, он добавил: – Моя тетушка Бекки – владелица винодельни в Сономе. Двенадцать лет назад, когда она впервые выпустила на рынок каберне, которым особенно гордилась, Нэш написал о нем убийственный отзыв.
– Это повлияло на спрос?
– Сначала да, но она быстро оправилась. Однако больше никогда не разговаривала с Нэшем.
Между ними завязался непринужденный разговор: Кейн рассказал о незабываемых летних каникулах, которые проводил в Сономе, а Дайана призналась, что когда-то мечтала стать врачом.
– Когда у мамы обнаружили рак, я отказалась от этой мысли, чтобы находиться при ней.
– Разве нельзя было изучать медицину в Сан-Франциско?
– Можно. Но деньги, отложенные на мое образование, пошли на оплату счетов, так что у меня не было выбора. Пришлось придумать себе другую профессию.
– Но ведь медицина и ресторанный бизнес не имеют ничего общего.
– Знаю. – Она рассказала, как приняла решение, когда смерть Надин чуть было не положила конец ее второй мечте. – Сначала я не хотела усыновлять Зака, – призналась она. – Я не только чувствовала, что не готова стать матерью, особенно такой хорошей матерью, какой была Надин, но и боялась, что ребенок помешает моей карьере.
– Что заставило вас передумать?
– Надин. Она умела пробиться сквозь панцирь и добраться до настоящей сущности человека.
– Не понял.
– В моем случае это была любовь к Заку. Мысль, что может с ним случиться, попади он к чужим людям, привела меня в еще больший ужас, чем боязнь вот так сразу стать матерью.
Кейн взглянул на Дайану. Даже в резком неоновом свете кафетерия она умудрилась выглядеть мягкой и словно светилась изнутри. Он перевел взгляд ниже, на вышитые лацканы, мысок нежной кремовой кожи между ними и трогательное золотое сердечко на цепочке, примостившееся во впадинке у шеи.
– Ну что же... Вы великолепно со всем справились.
– Спасибо.
– Как относится Зак к тому, что происходит вокруг него?
Лицо ее помрачнело.
– Он пытается делать вид, что ничего не происходит, но все очень сильно переменилось. Мы теперь вынуждены скрываться от журналистов, а одноклассники без конца задают ему всякие вопросы. Вчера лучший друг Билли обозвал его ублюдком богача.
Кейн почувствовал, как его захлестнула волна неприязни к Трэвису и Маргарет. Если бы не они, не их решимость любыми средствами добиться опекунства, Закери не пришлось бы страдать от подобных выходок.
– Как он к этому отнесся?
– Он пришел в ярость. Я пыталась убедить его, что Билли не хотел его обидеть, что он просто повторил то, что болтали другие ребята. – Она покачала головой. – Все было бесполезно. Он говорит, что теперь ненавидит Билли и ненавидит школу.
– Он еще маленький. Это у него пройдет.
– Я знаю.
Их глаза встретились. И какое бы твердое решение не вмешиваться в личную жизнь Дайаны ни принял он несколько дней назад, оно растаяло под ее горячим взглядом.
Дайана посмотрела на часы:
– Боже мой, только взгляните, сколько времени! Но Кейну не хотелось об этом знать. Он был бы просто счастлив остаться здесь, разговаривать с ней и смотреть на нее весь вечер. С большой неохотой он встал и бросил на стол пять долларов. – Я провожу вас до машины.
– Я приехала не на машине.
– А как вы сюда добрались? Она улыбнулась:
– По канатной дороге. Как же еще? Это лучше, чем пытаться отыскать место для парковки.
– В таком случае, – сказал он, помогая ей надеть пальто, – я вас отвезу.
Не успела она возразить, как он взял ее под руку и повел к двери.
Весь день шел дождь, но сейчас опустилась ночь, и дождь прекратился. С залива плыл туман, окутывая все влажной дымкой. Прямо перед ними над городом, словно гигантская рождественская елка, возвышалась Трансамериканская пирамида.
Они быстрым шагом прошли до стоянки. Кейн держал ее под руку, отпустив только при входе на эскалатор. Несколько минут спустя она уже сидела, уютно устроившись в его «БМВ».
Опытной рукой он вел машину в густом транспортном потоке, не прерывая разговора. Время от времени она посматривала на него. Ей нравилось, как он сидит за рулем – непринужденно, чуть откинувшись назад, в полном ладу с самим собой и своим телом.
Она вдруг подумала о его жене, поразившись тому, что какая-то женщина добровольно рассталась с таким мужчиной.
Дайана поразилась ходу своих мыслей. Ей было не свойственно так упорно сосредоточиваться на каком-либо мужчине. Тем более размышлять о его прошлых любовных привязанностях.
Машина остановилась позади ресторана перед служебным входом.
– Спасибо, – сказала Дайана, повернувшись к нему. – За то, что подвезли и за разговор. Это на какое-то время отвлекло меня от моих проблем.
На него повеяло ее запахом – смеси жасмина и полевых цветов.
– Означает ли это, что вы больше не опасаетесь меня?
Она закусила губу, чтобы подавить улыбку.
– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, потому что это может изобличить меня.
Ее ласковый тихий смех проник ему в душу. Кейну вдруг захотелось не отпускать ее. Разве только если она пообещает увидеться с ним снова. Подчиняясь импульсу, он вдруг спросил:
– Что вы делаете в День благодарения?
Вопрос, по-видимому, застал ее врасплох.
– Мы с Заком проведем этот день тихо, по-домашнему. Почему вы спрашиваете?
– Только вдвоем?
– Мы обычно ужинаем с Кэт и Митчем. Но на сей раз это будет пятая годовщина со дня их свадьбы, и они решили побаловать себя и поехать кататься на лыжах в Стимбоут-Спрингс.
– День благодарения нельзя проводить в одиночестве. Почему бы вам с Заком не поехать в Соному, чтобы провести этот день со мной и моей тетушкой? Она будет в восторге, – добавил он, заметив, что Дайана собирается отказаться. – Если бы она узнала, что вы в этот день останетесь одни, она бы пригласила вас сама.
– Но я ей чужая, а в День благодарения вместе собираются члены семьи...
– И друзья. И соседи... Люди, которые нам дороги. – Кейн ухмыльнулся. – Обещаю вам, что, проведя десять минут в компании тетушки Бекки, вы будете чувствовать себя членом семьи. Она именно так действует на окружающих.
– Не знаю. Я должна посоветоваться с Заком.
– В это время года там очень красиво, Заку понравится. И Леди обрадуется: ей будет с кем поиграть.
– Кто это – Леди?
– Рыжая охотничья собака тетушки. Она обожает ребятишек. Иногда, по-моему, ей кажется, что она сама из их компании.
Дайана почувствовала, что сдается. Что плохого в том, если она проведет один день с ним и его тетушкой? И сделает вид, что у нее День благодарения, как и у всех остальных людей, спокойный и беззаботный.
– Соглашайтесь, Дайана.
Перед его улыбкой невозможно было устоять. Она улыбнулась в ответ.
– Хорошо. Вы меня уговорили.
– Прекрасно. Я заеду за вами в девять часов утра в четверг. Вас это устроит?
– Вполне.
Она заметила какую-то перемену в его глазах, увидела, как его взгляд переместился на ее губы, задержался там на мгновение, потом снова поднялся к глазам. Этот взгляд взволновал ее, как прикосновение. Отвернувшись, она открыла дверцу.
– Значит, увидимся в четверг.
Кейн глубоко вздохнул, наблюдая, как она исчезает за дверью служебного входа. Нервы у него были напряжены до предела. Ему безумно хотелось прикоснуться к ней, обнять, поцеловать. Никогда еще ни она женщина не возбуждала его с такой силой. Даже Джемми.
Бросив последний взгляд на дверь, за которой скрылась Дайана, он задним ходом выехал на дорогу.
Глава 15
Поместье Сандерсов, расположенное рядом с деревушкой Глен-Эллен, представляло собой восемь сотен акров виноградников, приобретенных дедом Кейна еще в начале нынешнего столетия, когда округ Сонома был всего лишь заросшим зеленью пространством, где фермеры предпочитали выращивать сливы, а не заниматься виноградарством.
Главный дом усадьбы был построен по типу традиционных фермерских домов из калифорнийского мамонтового дерева и виден на многие мили. Главный вход вел в очень просторное жилое помещение, объединявшее столовую и гостиную. Между комнатами не было перегородок – они представляли собой оно помещение, которому балки необработанной древесины придавали очарование деревенского жилья.
В центре комнаты находилась широкая лестница из того же мамонтового дерева, которая вела на чердак, что создавало впечатление еще большего пространства. По всему помещению небольшими группами располагалась мебель раннего американского периода.
Тетушка Бекки оказалась именно такой дружелюбной и простой женщиной, какой описал ее Кейн, а вовсе не старой леди, какой вообразила ее себе Дайана. Чувствовалась в ней этакая основательность, что еще более подчеркивалось мужским стилем одежды, которую она носила. Но в глубине души это была нежная и мягкая женщина. Это было особенно заметно, когда она разговаривала с Кейном или говорила о нем.
Зак, которому предложили чувствовать себя как дома, сразу же освоился и немедленно подружился с Леди, доброй рыжей охотничьей собакой, которую Бекки вырастила со щенячьего возраста.
– Обед будет в три часа, – сказала Бекки Дайане и Заку, закончив с ними короткую экскурсию по дому. – Так что вам хватит времени в свое удовольствие побродить по поместью. Загляните в винодельню и вообще делайте все, что захочется.
Зак предпочел поиграть с Леди, а Кейн предложил Дайане показать винодельню.
– Практически на всех восьми сотнях акров выращивается виноград трех сортов – «шардонне», «мерлот» и «каберне», – объяснил он, когда они объезжали поместье на «лендровере» Бекки. – В поместье Сандерсов производятся только эти три сорта вин.
Дайана искоса взглянула на него, усмехнувшись.
– А хорошие ли это вина?
– Хорошие? Неужели вы никогда не пробовали вина Сандерсов?
– Мне знакомо это имя, но нет, – она покачала головой, – я никогда их не пробовала.
– В таком случае вам следует попробовать. – Кейн улыбнулся, быстро взглянул на нее и снова перевел взгляд на дорогу. – Я вам гарантирую, что к моменту вашего отъезда вам захочется добавить еще одно название к карте вин в вашем ресторане.
– Ах вот, значит, для чего вы меня сюда привезли? – шутливо воскликнула она. – Чтобы заставить закупать у вас вина!
Слушая, с каким энтузиазмом он говорит о виноградниках, Дайана поняла, что он очень любит сельскую жизнь. Кейн с увлечением рассказывал о том, как его дед, один из зачинателей виноделия, проделал весь дальний путь из Франции и привез саженцы виноградной лозы, чтобы основать винодельческий бизнес, хотя даже не мечтал о том, что когда-нибудь здесь будут производить лучшие в стране вина.
Он показал рукой вперед.
– Видите это здание с башенкой наверху? Это и есть винодельня.
– Как здесь красиво, – заметила Дайана, когда Кейн провел ее внутрь постройки, походившей на миссионерский дом.
– Мой дед хотел построить что-нибудь необычное. Несколько лет спустя эту его идею подхватили другие, и теперь здесь и в Напа-Вэлли уже построено несколько виноделен, напоминающих миссии.
Рука об руку они вошли внутрь помещения, напоминающего пакгауз, в котором размещалось множество металлических резервуаров.
– Из давилки сок поступает в эти емкости, – объяснил Кейн, – где около двух недель подвергается брожению. Потом его выдерживают в течение нескольких лет в деревянных бочках, срок выдержки зависит от сорта. Когда мастер-винодел сочтет, что вино дозрело, его отправляют в разливочную, где разливают по бутылкам, и, в конце концов, вино оказывается у вас на столе.
– Вам никогда не хотелось стать виноторговцем?
Кейн рассмеялся:
– Нет. По правде говоря, я плохо разбираюсь в винах, несмотря на усилия тетушки исправить этот мой недостаток. Но мне очень нравится дух товарищества, который царит здесь между виноделами и работниками. Они называют друг друга по имени и всегда готовы прийти на помощь. Получается нечто вроде расширенного состава семьи.
– Вы, кажется, чувствуете себя здесь как дома.
– Так оно и есть. – Он наклонился, чтобы поднять с полу металлическую воронку, и положил ее на полку рядом с бочкой. – Но здесь далеко не всем нравится. Моя бывшая жена, например, терпеть не могла бывать здесь.
Он и сам не знал, зачем сказал это. Может быть, потому, что пребывание здесь Зака и Дайаны напомнило ему о Джеми и Сине.
– Почему? – спросила Дайана. Кейн пожал плечами:
– Ей это место казалось слишком оторванным от мира, а люди – слишком грубыми. Всякий раз, когда она приезжала сюда, у нее портилось настроение.
– А ваш сын?
– Он любил бывать здесь. Обожал ездить повсюду в «лендровере», смотреть, как давят виноград. Oн любил большой беспорядочный дом Бекки. Они с Тельмой невероятно баловали его всякий раз, когда Син здесь появлялся.
Они снова вышли на воздух, и Кейн взглянул на видневшиеся в отдалении горы. Он подумал, что они с Сином уже никогда ничего не сделают вместе, и о том, как ему не хватает сынишки. Даже теперь, четыре года спустя.
– Извините, – тихо сказала Дайана. – Вам, должно быть, больно приезжать сюда... на праздник.
– В том году ему предстояло научиться плавать, – сказал Кейн, как будто не слыша ее слов. – Но развод нарушил все планы. Я пытался убедить Джеми подождать, попробовать начать все сначала. Ради Сина. Но она была влюблена в одного фотографа, который обещал возродить ее карьеру фотомодели, и не желала ничего слушать.
Дайана сразу же почувствовала неприязнь к этой женщине.
– Почему вы не получили опекунство над Сином?
– Я пытался. Но когда судебный процесс уже близился к завершению, Джеми вдруг сказала, что, если потребуется, она приведет в суд Сина. – Он пинком отбросил валявшуюся на дороге ветку. – Я не мог допустить, чтобы она подвергла его такому испытанию. Не мог заставить его выбирать между матерью и отцом.
– И вы отказались от борьбы? Он кивнул.
– Три месяца спустя Син погиб, – сказал он тихо. Хотя Дайана уже знала, что мальчик утонул, она почувствовала острую боль и быстрым движением руки смахнула набежавшую слезу.
– Я хотела бы сказать что-нибудь в утешение, но чувствую себя совершенно беспомощной.
Когда Кейн снова взглянул на нее, Дайана с облегчением заметила, что из его взгляда исчезло страдание.
– Я испортил вам праздничный день, не так ли? Она покачала головой:
– Нет.
– Ну и хорошо. В противном случае Бекки просто убила бы меня.
Когда они возвратились в дом, Дайана увидела, что они с Заком были не единственными гостями Бекки. Приехали мастер-винодел с женой и еще полдюжины работников с женами и детьми. Все они сидели вместе – около двадцати человек – и увлеченно разговаривали о винах, о ресторанах, о каком-то человеке по имени Тед Грант, местном адвокате, который в конце этого года собирался уйти в отставку.
– Я чудесно провела время, – сказала Дайана, когда они с Бекки несколько часов спустя уселись с чашками кофе перед огромным сложенным из камня камином. Остальные гости уже разъехались, а Зак, удобно пристроив голову на мягком животе Леди, лежал на полу и смотрел по телевизору футбольный матч Даллас – Майами.
– Я очень благодарна вам за то, что позволили провести этот праздничный день с вами.
– Я рада, что вы смогли приехать. – Зак в это время шумно зааплодировал футболистам, и она улыбнулась. – Не каждый день на мою долю выпадает удовольствие побыть в такой жизнерадостной компании.
Дружелюбная экономка Бекки подошла к ним, чтобы подлить в чашки кофе, и Дайана, поблагодарив ее улыбкой, снова повернулась к Бекки.
– Кейн часто привозит к вам неожиданных гостей?
– Последний раз это было летом, когда ему исполнилось одиннадцать лет. Тогда он принес домой раненого олененка. Мы его выходили общими усилиями и отпустили на волю. Кейн еще долго после этого скучал. Я не могла видеть его таким несчастным, поэтому отправилась в город на ярмарку и купила кролика.
Дайана перевела взгляд на Кейна, сидевшего рядом с Заком. Она попыталась представить себе его тем мальчуганом.
– Это его утешило?
– На некоторое время. Несколько дней спустя он решил, что кролик страдает от одиночества, и мне пришлось купить ему товарища. Но товарищем оказалась крольчиха, и не успели мы оглянуться, как у нас по всему дому прыгали крольчата.
Дайана улыбнулась и обеими руками взяла свою чашку.
– Вы его очень любите, не так ли? Глаза Бекки подернулись нежностью.
– Как сына. За все эти годы он доставил мне много радости. Он заботливый, честный и преданный. – Она вздохнула. – Иногда слишком преданный.
Дайана оторвала взгляд от Кейна.
– Вы имеете в виду Маргарет Линдфорд?
Бекки подняла глаза к потолку.
– Эта женщина была для меня бельмом на глазу с тех пор, как я себя помню. Но особенно возмутил меня тот факт, что она попыталась заставить его взяться за это смехотворное дело об опекунстве. Слава Богу, Кейн вовремя одумался.
Дайане очень хотелось спросить у нее, почему Маргарет имела на Кейна столь сильное влияние, но она побоялась поставить хозяйку дома в неловкое положение. К тому же отношения Кейна с Маргарет – или с любой другой женщиной – ее не касались.
Но когда они ехали домой и Зак спал на заднем сиденье, она не смогла удержаться и заговорила о Трэвисе Линдфорде и его всемогущей мамаше.
– Ага, – Кейн бросил на нее озорной взгляд, – вижу, что вы поговорили по душам с моей тетушкой.
Дайана почувствовала, что обязана встать на защиту Бекки.
– Она сказала лишь о том, как относится к Маргарет, и ничего больше.
Кейн, намереваясь повернуть на скоростную автомагистраль N 101, посмотрел в зеркало заднего вида.
– Нелегко любить двух женщин, которые так упрямы и терпеть не могут друг друга. Я иногда поражаюсь, как мне удалось любить их и при этом остаться в живых.
– Одна из причин, возможно, заключается в том, что Бекки вас очень любит. – Дайана не могла заставить себя сказать то же самое и о Маргарет.
– Я знаю.
Хотя он никогда не обсуждал свои отношения с Линдфордами ни с кем, кроме Бекки, ему сейчас было легко говорить об этом, и воспоминания о трагических событиях были свежи в памяти, как будто все это произошло вчера.
– Сожалею, – пробормотала Дайана, когда он закончил рассказ о смерти своего отца.
– Тетушка Бекки никогда не разделяла моего почтения к Маргарет, – продолжал он. – После смерти отца она упрекала Чарльза и Маргарет в том, что они не приложили больших стараний, чтобы доказать его невиновность.
– Вы не разделяете мнение своей тетушки?
– Нет. Линдфорды сделали все, что смогли. Когда частный детектив, которого они наняли, не смог обнаружить ничего нового, они сочли, что целесообразнее будет закрыть это дело, чем раздувать скандал, который плохо отразился бы на всех нас и на репутации отеля.
