Текст книги "Беда на высоких каблуках"
Автор книги: Кристина Додд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Однако то, что еще оставалось в нем от прежнего джентльменства, заставило его отпустить женщину.
– Вы получили ответ на ваш вопрос? – спросил Роберто, поддерживая ее за локоть.
Она смотрела на него своими широко раскрытыми синими глазами, прижимая пальцы к губам.
– Нет, это не миф, – прошептала она.
– Не миф, – повторил Роберто. Ему хотелось смеяться, но усилия, побудившие его отпустить ее, высвободили еще и что-то рыцарское, существовавшее в нем. Поэтому он не осмелился форсировать дело дальше. – Нет, хороший секс – это не иллюзия. Но то, что сейчас происходит между нами, не есть хороший секс. Это больше похоже на власть натуры… или шутку, которую судьба играет с нами обоими.
– Судьба… Забавно. Но я… так и подумала, когда увидела вас.
– Мы пришли к согласию, – сказал Роберто. – Это – судьба. – То-то дедушке было бы приятно узнать! Как-никак его внук подтвердил, что он наполовину Контини! Необузданный. Безудержный. Не корригируемый. – Мы проведем ночь вместе. И вам не придется рассказывать мне, зачем вам это нужно, а мне – притворяться, будто я влюблен. Завтра утром мы расстанемся, чтобы больше никогда не встретиться.
До сих пор он никогда не был опрометчивым. А почему теперь? Ах да…
Конечно же, потому что жизнь его сделала креп и все в ней пошло наперекосяк.
– Правильно, это сделка. Тогда – по рукам. – Женщина протянула ему руку.
Когда Роберто взял ее, то почувствовал, что она дрожит. Но он надеялся, что не от нервов. Он наделся, что от подавляемого ею желания. Он поднес ее руку к губам и запечатлел медленный поцелуй у нее на ладони.
– Но я не хочу, чтобы нас видели уходящими вместе, – сказала она.
И это говорила женщина, которую только что весьма нешуточно целовали! Она показала, что в ней есть практическая жилка.
По правде говоря, у него тоже.
– Я должен оставаться здесь еще какое-то время. Уйти раньше было бы неблагодарно по отношению к мистеру Макграту. Поэтому я сейчас позвоню моему шоферу. Он заберет вас, как только вы ступите на порог. Я позвоню в мой отель и предупрежу консьержа, что вы приедете. – Роберто протянул ей свой ключ.
Она посмотрела на ключ в своей ладони.
– Вы не боитесь, что я у вас что-нибудь украду? Со всеми-то людьми, которые за ним наблюдают?
– Это меня меньше всего беспокоит.
– Не знаю, – сказала она, – но мне почему-то не думается, что вы доверчивая душа.
А она проницательна!
– На сегодняшний день я хочу вам довериться.
Брэнди кивнула, но не потому, что поверила ему, а потому, что признала его право увиливать от честного ответа. Она направилась к выходу. Малейшее движение ее тела под алым платьем было исполнено очарования.
– И не меняйте одежду, – сказал Роберто.
Она обернулась, удивленная.
– Но я купила самое шикарное неглиже.
Подозрения – кто-то посчитал бы это здравой осторожностью – снова всколыхнулись у него в мозгу.
– Для меня?
– Да. Ну, то есть для… – Она пожала плечами. – Для того мужчины, которого я найду сегодня вечером. К счастью, им оказались вы. Я привезла с собой пеньюар из кремового шелка с кружевными вставками, вот здесь и…
– Я хочу сам снимать с вас платье, – хрипло прошептал Роберто. Наказы, предназначавшиеся ей, обратились против него самого. Взыгравшее желание жестоко ударило его ниже пояса. Представив, как он отыскивает молнию на этом очаровательном платье, как оно соскальзывает вниз, обнажая то, что скрывается под ним…
Роберто сделал шаг ближе.
Брэнди увидела жажду в его глазах и засмеялась с тихим и теплым звуком.
– Роберто, вам оставаться здесь еще час. Помните это.
Да, он должен был помнить. Он приехал в Чикаго только по одной причине. Никакая женщина, как бы привлекательна она ни была, не могла изменить его план.
– Помните, – сказала она, – в полночь вы, как в той сказке, можете превратиться в тыкву. – И зашагала к двери.
Роберто вспомнил, что он еще не узнал одну важную вещь.
– Как вас зовут? – крикнул он.
Ее манящий силуэт задержался в дверном проеме, когда она оперлась о косяк.
– Брэнди, – улыбнулась она. – Я – Брэнди.
– Брэнди, постойте!
– Да?
– Вы мне запали в душу.
Дядя Чарлз был занят беседой с Гвинн и каким-то мужчиной усталого вида. Брэнди поняла, что этот человек в мятом костюме – Стэн. Гвинн прислонилась к нему, держа его за руку, довольная, что теперь он здесь. Брэнди направилась через всю комнату к ним.
Супруги обернулись, когда Брэнди уже подходила к ним. Гвинн хотела остановиться, но Стэн потянул ее к столу, и она, беспомощно помахав Брэнди, последовала за мужем.
Брэнди уже имела в виду Роберто, поэтому, когда Гвинн оглянулась на нее с жалостью в глазах, она не знала, как к этому относиться. Ее жалеют? Женщину, готовящуюся провести ночь с Роберто Бартолини? Брэиди снисходительно пожала плечами.
– Дядя Чарлз, – сказала она, – я собираюсь уходить. Я хотела остаться на весь вечер, я знаю. Но этот переезд… мне нужно еще так много сделать до понедельника. – Брэнди попыталась изобразить усталость и не показывать гостям и, уж конечно, не дяде Чарлзу свои чувства, которые она только что испытала от того поцелуя. Такого поцелуя у нее не было за всю жизнь.
Когда она вспоминала об этом, о Роберто, ей хотелось положить руку поверх сердца и почувствовать его быстрый бег. В конце концов, ей нужно было знать, что она жива.
К ее удивлению, дядя Чарлз не стал возражать.
– Я тебя провожу до холла.
Брэнди почувствована такое облегчение, что не заметила мрачных теней в его глазах. Она получила из камеры храпения свои вещи. Помогая ей надеть пальто, дядя Чарлз сказал:
– Я только что разговаривал со Станом Дюрапом. Он работает в университетской больнице, как ты знаешь.
– Да. – Застегивая пуговицы, Брэнди подумала: как жаль, что Роберто не мог уйти с ней. Конечно, им не следовало этого делать, но в то же время отправляться на свидание, которое ты назначила сама себе, было как-то странно.
– Стэн сказал, что в больнице ходят слухи, будто твой жених… этот Алан… – Дядя Чарлз успешно завладел вниманием Брэнди. – Говорят, он в Лас-Вегасе спешно женился на какой-то женщине.
Провал! Полный провал, подумала Брэнди. Теперь, когда дядя Чарлз все знает, он также поймет, почему она уходит. Чувство вины, наверное, было написано у нее на лине.
– Я не хотела вам говорить…
– Милая, милая девочка! – Дядя Чарлз поправил Брэнди ее воротник. – Ты такая молодчина, что нашла в себе силы прийти сюда сегодня, в то время как твое сердце разбито.
– Да, разбито, – сказала Брэнди. Возможно, чувство вины выглядело как страдание. Но, право же, она не чувствовала, что ее сердце разбито. Или, что более вероятно, она не могла дождаться, когда можно будет заняться сексом с Роберто Бартолини.
– Я тебя отпускаю. Даже без единого слова. – Дядя Чарлз взял Брэпди за руку. – Но обещай, что придешь ко мне, если я смогу сделать что-то, чтобы помочь твоему горю.
– Если я буду нуждаться в чем-то, – сказала Брэнди, – вы будете первым, кто узнает об этом. – Или нет. Дядя Чарлз никогда не узнает, как она латает свое горе. И на что она решилась.
– Позволь, я вызову для тебя мою машину.
– Нет. – Брэнди сглотнула. – Я хочу сказать, что с машиной уже все устроилось. Но спасибо вам, дядя Чарлз. Вы очень добры ко мне.
Он все еще не отпускал ее и смотрел ей в глаза.
– Обещай мне, что не будешь вести себя как твоя мать и не дашь одному гнилому яблоку погубить целый урожай. Тиффани очаровательная женщина, и ей нужно было выйти замуж еще много лет назад. Но она не использовала свою возможность и не решилась поверить другому мужчине.
Дядя Чарлз рассматривал ее ситуацию по аналогии с ее матерью. Вероятно, сравнение было неизбежно, предположила Брэнди. Но как ей это было ненавистно!
– Хорошо, я не буду. Спокойной ночи, дядя Чарлз. – Брэнди поцеловала его в щеку и взяла свой рюкзачок.
– Ваш автомобиль ждет вас, мисс Майклз. – Джерри открыл перед ней дверь.
От порыва холодного ветра у нее перехватило дыхание. Она судорожно сглотнула и поспешила к машине. Длинный черный лимузин стоял у подножия лестницы, и водитель рядом держал открытую дверцу. Он, должно быть, замерз. Когда Брэнди шмыгнула внутрь, он прикоснулся к своей шляпе, захлопнул дверцу и торопливо обошел автомобиль, чтобы занять свое место.
Тусклый свет от верхней лампочки падал на черную кожу и полированное дерево. Новый свежий запах одурманил голову. Брэнди опустилась на сиденье, позволив приятному теплу растапливать ее косточки.
– Мисс, меня зовут Ньюбай, – сказал шофер. – Я доставлю вас в отель примерно через полчаса. – Он, как в кинофильмах, носил фуражку с козырьком и говорил с британским акцентом. – Могу я предложить вам что-то, прежде чем мы отправимся? Выпить? Что-нибудь почитать? Телефон или компьютер? У нас есть спутниковая связь, если вы желаете проверить вашу электронную почту или совершить серфинг по сети.
Это впечатляло. Еще бы!
– Нет, спасибо. Мне доставит удовольствие посидеть просто так.
– Если вам что-то захочется во время поездки, дайте мне знать кнопкой вызова.
– Хорошо. Спасибо.
– Кнопка вызова справа, – сказал шофер и опустил стекло, разделяющее их сиденья. Он включил передачу и плавно выехал на дорожку. Не сравнить с тем таксистом.
Брэнди окутали наслаждение и ощущение нереальности. Она была на пути к свиданию с мужчиной ее мечты. К свиданию, которое она успешно устроила для себя. Может быть, она сделает себе карьеру в области трудового права. Она заключила удачное соглашение. Правда, когда Роберто взял ее за руку, когда он поцеловал ее, она чувствовала, что это больше, нежели просто сделка.
Судьба дала ей ровно то, что она просила.
Но зачем именно в эту минуту ей нужно было вспомнить, что судьба всегда требует плату за свои услуги?
Глава 7
Консьерж и бровью не повел, когда Брэнди попросила бутылку шампанского, вазу с фруктами и три дюжины белых свечей. Только спросил про свечи.
– Ароматичные или простые? В баночках? На подставках?
– Простые и несколько штук в баночках, на всякий случай. Но в основном, я полагаю, подойдут обычные столбики. Принесете и поставите их вон там… – Брэнди обозрела свое временное пристанище.
Роберто поселился в отеле «Резолюшн» на Мичиган-авеню. Занимаемые им апартаменты располагались в угловой части здания, на последнем, пятьдесят восьмом этаже.
Ей это не понравилось. Высота вызывала у нее тошноту. А вообще, если не выглядывать в окно, все было прекрасно. Более чем прекрасно. Потолки парили вверх на два этажа. Сквозь слуховые окна сверкали звезды, ярко и холодно в темноте вечности. Стены в гостиной купались в мерцающем золотистом свете от газового камина.
На старинном письменном столе находилось чудо техники – ноутбук Роберто вместе с его сумкой. Вообще вся мебель была похожа на старинную, но с удобными современными сиденьями, включая софу на ножках в форме звериных лап и с обивкой из полосатого атласа.
– Я думаю, можно будет поставить свечи там, на столе. – Брэнди жестом показала в сторону софы.
– За той хлипкой кушеткой? – уточнил консьерж.
– Да. Именно там. Я расставлю их на столе. Они потребуются мне в следующие полчаса.
– Хорошо. – Консьерж поклонился и вышел.
Брэнди подождала, пока он закроет дверь, а потом забрала свой рюкзачок и опрометью побежала в ванную. Все запланированные омовения были выполнены через сорок пять минут. Освежившись под душем, Брэнди скользнула обратно в свое алое шелковое платье и золотые туфли. Высушила волосы и собрала их в пучок на затылке. Промокнула шею и запястья духами с запахом сандалового дерева и апельсина. Зажгла свечи и устроилась на софе – картинно улеглась на бок и подперла голову рукой. Мерцающее пламя камина окутывало ее сладострастным смыслом. Она была уверена, что сделала все для того, чтобы превратить эту ночь в чувственный разгул с самым сексуальным мужчиной в Чикаго, мужчиной, которого она выбрала сама.
Но когда он вошел, Брэнди поняла, что этой ночью она может контролировать все, за исключением… Роберте. В ее тщательно продуманной схеме отмщения он был неизвестным элементом.
При виде нее Роберто резко остановился. Положил руки на бедра и прищурил глаза.
Пират! Он был похож на пирата.
Он двинулся к ней, избавляясь на ходу от своего галстука-бабочки и пиджака, но не грозной походкой, а крадучись. И вид у него был голодный.
Брэнди вдруг показалось, что сейчас она менее всего похожа на соблазнительницу, а скорее напоминает девственницу, которую сейчас изнасилуют.
Но голос его прозвучал довольно мягко.
– Как вам нравятся здешние удобства?
– Ничего очаровательнее я за всю жизнь не встречала. И вид красивый. – Брэнди показала жестом на два гигантских угловых окна. Сквозь них, точно зажженные свечи на торте, мерцали разбросанные огни Чикаго, а за его пределами просматривалось озеро Мичиган, как темное пятно в ледяной ночи.
– Хорошо, – сказал Роберто. Низкий тембр его голоса стал еще ниже. – Мне хочется, чтобы вы почувствовали себя счастливой.
– Я счастлива. – Брэнди грациозно села. – Очень счастлива. Та ванная комната – живое олицетворение декаданса. Я могу прямо сейчас протанцевать соло из «Лебединого озера» от ванной до туалетного столика. – Она заболталась. И это все потому, что сердце ее заколотилось сильнее.
Ведь это то, что она хотела, не правда ли? Не она ли хотела секса с мужчиной, о котором могла мечтать каждая женщина?
Да, конечно. Но она не приняла в расчет, что женщины мечтают об опасных мужчинах. Несомненно, итальянский граф не представлял никакой угрозы. Но сейчас, во мраке ночи, зная, что скоро их тела сольются воедино, Брэнди воспринимала Роберто как опасного.
Вообще он показался ей таким еще на вечере у дяди Чарлза, но собственный гнев мешал ее правильному пониманию. Она вспомнила об этом только сейчас.
Раздираемая беспокойством и быстро возрастающим благоговейным трепетом, она кусала губу, наблюдая, как Роберто расстегивает рубашку.
Он в одежде производил впечатление очень высокого и сильного мужчины, но его костюм скрывал каскад выпирающих мышц на плечах и груди, его великолепно накачанный живот. Этот человек был сложен как греческий бог и тем вызывал у нее удивление. Большинство мужчин, доводивших себя упражнениями до такого совершенства, упивались своим телом – восхищаться женщиной им было недосуг. Внимание же Роберто, напротив, сейчас было целиком сосредоточено на Брэнди. Но ее, не привыкшую находиться в фокусе столь пристального внимания, это пугало. Пугало и… возбуждало.
– По дороге сюда я убеждал себя, что глаза мои меня обманули. Я говорил себе: не может быть, чтобы вы были так великолепны. Но вы… с вашими золотистыми волосами, убранными высоко наверх, в этом красном шелке, ласкающем восхитительную кожу, соблазнительные линии вашего тела… – Роберто улыбнулся, и ямочки, обозначившиеся у него на щеках, стали еще глубже, – и в этих фривольных золотых босоножках вы выглядите как римское пиршество.
– Правда? – сказала Брэнди. Странно, как быстро ее холодные ноги согрелись под солнечными лучами его похвалы.
Роберто вернул ее назад, к тому времени, когда ей было восемнадцать и она училась в колледже. Она только-только познала свою потенциальную сексапильность. Тиффани говорила тогда, что юность – это величайший катализатор полового чувства из всех существующих. Но Брэнди не сразу поняла, как права ее мать. Она убедилась в этом, когда на нее начали бросаться ребята постарше из ее студенческой братии, пытаясь произвести впечатление.
Потом она познакомилась с Аланом и сделала разумный выбор, то есть приняла его предложение. Они встречались четыре года. За это время она сделала для себя сенсационное открытие, что улыбкой можно превратить мужчину в добровольного раба. Но каким-то образом все это в один миг оказалось позади. Осталась лишь прозаичная, почти уставшая от жизни женщина.
Сейчас Роберто своим грудным голосом говорил ей ласковые слова, называя ее восхитительной. И она ему верила.
Вспомнив о своем плане, Брэнди начала действовать. Она сползла с дивана и потянулась. Когда она грациозно изогнула руки над головой, ее грудь едва не выскользнула из лифа.
Порывистый вздох Роберто был для нее что бальзам на душу.
Брэнди отстегнула заколку, державшую волосы, и тряхнула головой. Недавно подкрашенные, посветлевшие пряди рассыпались по плечам.
Роберто, почти не замеченный ею, резким движением опустился на колени рядом с ней.
– Вы – римское празднество, – сказал он. – И это убеждает меня, что я гладиатор-завоеватель. – Теплый густой тембр его голоса внезапно изменился. Теперь в гортанном звуке слышалось отчаяние. Вместе с неутоленным желанием. Захватив голову Брэнди в свои широкие ладони, он удерживал ее для поцелуя. В этом поцелуе были грубое плотское чувство и робкая надежда.
Где он выучился так целоваться? Так ласкать ее губы? И так опытно проникать языком во все закутки ее рта, что у нее усиливалось ощущение тепла между ног?
Когда он отнял свои губы, Брэнди крепче сжала бедра, чтобы сберечь ощущения.
Но он не ушел, а лишь двинулся вверх – поцеловать ей веки, пососать мочку уха и потом легонько ее укусить. Брэнди судорожно вздохнула и в первый миг попыталась воспротивиться.
– Я сделал больно? – пробормотал Роберто. Не дождавшись прямого ответа, он отстранился и пальцем провел вдоль ее нижней губы. – Дорогая, вы должны меня инструктировать. Мне совсем не хочется причинить вам боль. Дразнить, щекотать, заставить громко кричать в экстазе – да, но делать больно? Никогда.
– Нет-нет, мне не больно, – сказала Брэнди.
Однако внезапный переход от восприятия этого как чисто случайной небрежности к осязаемому ощущению заостренного края зубов напомнил, что ей следует быть осторожной. Она совершенно не знала этого мужчину. Роберто был такой большой. Гораздо выше и шире в плечах из всех, кого она могла припомнить. И то, как он сейчас наблюдал за ней, делало его похожим на хищника, охотившегося за своей добычей.
Но все изменилось, когда он сказал:
– Я только хочу довести вас до грани приятного безумия. – И Брэнди поняла, что верит ему. Верит, что этот мужчина будет заботиться о ней – о ее теле и чувствах. Он внушал ей гораздо больше доверия, чем Алан в течение их очень долгого знакомства. И тогда же она ощутила, что Роберто – его голос и акцент, его слова и ласки согревают ее своим теплом и вносят смуту в тело.
Она схватила Роберто за рубашку, притянула к себе и поцеловала. Ей никогда недоставало дерзости – или интереса? – целовать Алана так, как она целовала сейчас Роберто. Играя его языком, она втягивала его себе в рот и трогала своим. Ей нужно было ощущать его вкус. Но она хотела большего. Вторжения его тела в ее. Наконец она отняла губы и спросила:
– Это и есть грань приятного безумия?
Роберто рванул свою рубашку с несколькими оставшимися не расстегнутыми пуговицами. Но на самом деле он их просто вырвал.
Когда пуговицы отскочили на пол, он жестом показал на них и сказал:
– Ты разбудила во мне зверя.
– Я? Разве? – Брэнди стало так приятно от его слов! Она стянула рубашку с его плеч и стала гладить его руки. Везде, где она прикасалась к нему, кожа вспыхивала красным цветом и горела как в лихорадке.
Роберто стряхнул с себя рубашку и обхватил Брэнди за голые плечи.
– Я наслаждаюсь шелком твоей кожи, силой твоих рук, – сказала она. Взглянув на его лицо, грудь и живот, она благоговейно прошептала: – Ты так прекрасен.
– Прекрасен? Я? – Роберто весело усмехнулся в ответ. – Мужчины не бывают прекрасны.
– Ты красив как статуя, как произведение искусства, как… – Брэнди подняла глаза к потолку, – …как звезды в полночном небе. Это гораздо больше, нежели я ожидала… хотя в тебе есть все, чтобы удовлетворить мои запросы.
– Приятно слышать, что у тебя такие ожидания и что я им полностью отвечаю, – сказал Роберто. – Большинство американских женщин не могут сказать, что они хотят. – Итальянский акцент в его голосе был звучный и нежный. – Им не хватает слов или они слишком робки, чтобы их произнести. Этот их недостаток всегда вызывал во мне жалость к ним. Но ты… ты открыто говоришь это мне, и я начинаю сходить с ума от страсти. Ты хочешь сумасшедшего мужчину?
– Я хочу тебя. – Брэнди ленивым жестом поглаживала край своего декольте. – Я хочу, чтобы ты раздел меня. – О Боже, она и впрямь замурлыкала!
– Я немного разбираюсь в том, как раздеть женщину, и знаю, где на этом платье должна быть молния. – Роберто обшарил ее взглядом, но он смотрел не на платье. Он смотрел на нее.
– Молния здесь. – Брэнди провела пальцем от его груди к мускулистому животу и остановилась на поясе брюк.
Восставшая мужская плоть уперлась в молнию на брюках. Роберто на мгновение затих, выжидая.
Ну нет. Не сейчас. Брэнди посмотрела на него с улыбкой Моны Лизы и прошлась пальцем обратно, к его губам.
– Ты дразнишь меня, – хрипло сказал он. – Надеюсь, я выживу в эту ночь, а если нет… ну чем не превосходный способ умереть!
– А у вас есть чувство юмора. Более того – вы умеете шутить по поводу секса. – Брэнди запрокинула голову и залилась громким веселым смехом. – Никогда не знала, что такой зверь вообще существует в природе.
– А какого зверя ты знаешь? – сказал Роберто.
О нет. Они не будут вести этот разговор. Не сейчас.
– Молния, – напомнила ему Брэнди.
– Молния, – повторил Роберто. Он ощупывал шов на спине ее платья, пытаясь отыскать ускользающий замочек. – Ее там нет. Конечно, нет. Проклятая молния где-то спрятана. Я в отчаянии. – Он чуть согнул палец и слегка оттянул край декольте. – Я не хочу порвать твое платье.
– Ерунда, – сказала Брэнди. – Я его больше никогда не надену. – Она ни во что не вкладывала столько смысла, как в эти слова, подразумевая свой план. Она вырвет Алана из своей жизни грандиозным – и экстравагантным жестом.
Брэнди улыбнулась, довольная своим успехом. Роберто взял ее за подбородок.
– Ты ухмыляешься, как кошка с пером канарейки в зубах. – Он не отпускал ее, пока она не посмотрела на него. – О ком ты думаешь?
Так… Нужно было что-то ему отвечать.
– О моем бывшем женихе.
– А-а, – сказал Роберто, – это многое… объясняет. – Он источал обаяние, требование… соблазн. – Думай вместо него обо мне.
– О, это очень легко сделать. – Брэнди поддалась любопытству и снова опустила руки ему на пояс. Расстегнула пряжку ремня и вытянула его из шлевок. Затем расстегнула пуговицу и оттянула вниз молнию.
Пальцы коснулись отвердевшей мужской плоти, ощущая ее тепло через два слоя материи.
От этого соприкосновения Брэнди оживилась как никогда в жизни… Интересно, каково это будет ощутить его тепло внутри себя? Предвкушение было так велико, что каждый дюйм ее тела, каждый нерв были словно обнажены.
Роберто наблюдал за ней из-под опущенных ресниц. Ощущение опасности снова обрушилось на него. Он хотел ее так сильно, что его грудь на вдохе и выдохе то болезненно вздымалась, то опадала. У него покраснела кожа на скулах. Его рука накрывала сверху руку Брэнди, словно он хотел силой подчинить ее себе прямо сейчас. Но он терпеливо ждал.
Брэнди видела: этот могущественный мужчина уступал ее желанию.
Она сделала для себя открытие – в этом флирте с опасностью была своя пикантность.
Брэнди быстро просунула пальцы под резинку его трусов. Она опускала пальцы ниже и ниже, на самом деле ничего не ища, но мучая. Когда наконец она погладила гладкий кончик, Роберто ухватился за диван и закрыл глаза, чтобы полнее впитать удовольствие.
Для нее видеть, как он принимает ее услуги, было катализатором сексуального влечения.
– Я думаю, тебе лучше поскорее отыскать мою молнию, – сказала Брэнди чуть слышно. – Или я сорву с себя платье.
– А я уж подумал, что ты никогда не попросишь. – Роберто пробежал пальцами над ее декольте, почти не касаясь кожи, оставляя после себя полоску вскипающей жаром плоти. Нашел молнию на боковой стороне и спустил ее вниз со слабым шелестящим звуком.
Брэнди была так напряжена, так чувствительна от эйфории, что скользкая ткань, казалось, обдирала ей кожу и ноющие соски. От скованности она едва могла дышать.
Роберто медленно сдвинул шелк с груди, словно он разворачивал свой самый драгоценный рождественский подарок.
Прохладный воздух охватил грудь. С легким ужасом Брэнди наблюдала за Роберто, за его выражением. Как бы то ни было, Алан всегда нелестно говорил по поводу ее груди, сетуя, что ее слишком много, что соски ее слишком широкие, слишком розовые, слишком чувствительные и…
Роберто застонал вслух, как будто она представила ему безупречные бриллианты, оправленные чистым золотом. Он сделал окунающее движение, чтобы облизать ее.
Своим языком, опытным и шероховатым, он вызывал такие интенсивные ощущения, что у нее зудели кончики пальцев от потребности погладить его по голове.
Брэнди приложила руки к его вискам и повернула лицо Роберто к себе. Его кожа горела у нее под руками.
Его лихорадило. И это она сделала его таким.
Она была молода. Красива. И обладала достоинствами, ради которых мужчины могли умереть. Роберто был готов умереть. Целуя ей пальцы, он разогнал холод, владевший ею с первой минуты ее пребывания в Чикаго. Роберто заставлял петь ее сердце, он согревал ее кровь. Его совершенное тело источало силу, и этой силой управляла она.
Брэнди ликовала, упиваясь своим превосходством.
– Погоди.
Покачивая бедрами, она пыталась выскочить из своего шелкового платья.
Роберто наблюдал за ней. Губы его слегка приоткрылись, когда она обнажила перед ним тело.
Брэнди быстро скинула платье.
Он громко застонал.
– Bella[8]8
Красавица (ит.).
[Закрыть], bella! Ты… так прекрасна. Так прекрасна!
Она и так уже вызвала пожар у него на щеках, и в его темных глазах бушевало пламя.
Сейчас на ней не осталось ничего, за исключением крошечного кружевного лоскута на бедрах и босоножек. Она стояла совсем нагая. Такая нагая – больше чем за всю свою жизнь. Ей хотелось закрыться руками, но это было смешно! Игра началась.
Роберто встал. С усмешкой, обнажившей его ровные белые зубы, он уронил на пол брюки и выступил из них.
Брэнди ждала, затаив дыхание в предвкушении. Ее воображение щекотали воспоминания, когда она увидела его в первый момент на вечеринке. Будет ли она так же изумлена сейчас?
Роберто спустил свои трусы.
Ответ его был прост и недолог… но совсем не короток – зрительно. Роберто был крупный мужчина, и ничто в нем не разочаровывало. Ни его подтянутый мускулистый живот, ни бедра с выпирающими мышцами, как у тренированного человека, занимающегося конным спортом. Брэнди глубоко вздохнула. Знать бы только, хватит ли ей сил выдержать, если он станет жестоко ездить на ней?
И выдержит ли, если он этого не сделает?
– Скажи мне, Сага[9]9
Дорогая (ит.).
[Закрыть]. Скажи мне, если я тебе нравлюсь.
Его чудный голос и экзотический акцент на мгновение притупили смысл его слов. Но потом Брэнди поняла – он хотел ее одобрения. Этот изумительный мужчина не строил никаких предположений о ней. Он выжидал время, чтобы это точно выяснить. Сознание, что он отдает себя ее благоволению, пьянило голову.
Брэнди приложила указательный палец к языку, потом провела им, влажным и теплым, по его бедру с рельефными мышцами.
– Ты мне очень нравишься.
Без всяких уловок и раздумий Роберто скинул ботинки и носки, а затем быстро стянул с Брэнди трусики, но не тронул туфель. Он подержат в воздухе крошечную кружевную вещицу, изучая ее с улыбкой, боготворя и одновременно насмехаясь над микроскопичным размером. И уронил на пол.
После этого наклонился к Брэнди и, поместив колено у нее между ног, коснулся пальцами ее горла, а затем провел вниз от груди к животу. Покрутил большим пальцем вокруг пупка, поцеловал его… и резко погрузился языком вглубь.
Искры, побежавшие от его языка, заставили ее изогнуться на софе.
Роберто тихо засмеялся. Брэнди почти показалось, что он смеется по-итальянски.
Он ухватил ее руками, развел бедра и приник языком к средоточию се женственности.
Дерзкое прикосновение поначалу заставило Брэнди сопротивляться. Она не привыкла к такой интимности… к такому концентрированному притоку страсти, которая была подобна удару мчащегося поезда. Но Роберто, не обращая никакого внимания, продолжал се удерживать для отправления своих действий, пока она боролась не за свободу, но за страсть. Своим языком он напрочь разбил ее хладнокровие, оставив Брэнди без маски, беззащитную, балансирующую на грани потери контроля. Он сделал еще один бросок, чувствуя, как сквозь нее пробегают волны близящегося оргазма.
Брэнди корчилась в муках, но его это только вдохновляло. Наконец она воспарила к высотам блаженства, за пределы всех барьеров, к свободе осознания, что своими ощущениями она доставляет ему наслаждение, завораживает его.
Неожиданно Брэнди обнаружила его наверху. Он позволил ей почувствовать его вес. Она упивалась новыми ощущениями.
Это так отличалось от того, как у нее было с Аланом.
Алан сердился, когда она делала предложения, протворечащие его представлениям. То, от чего она получала удовольствие, казалось ему отвратительным.
Роберто был выше, шире в плечах, крепче Алана, и ей не нужно было беспокоиться, что он может обанкротится. Что бы она ни говорила и что бы ни делала, ничто не могло повредить его самолюбию. Этот мужчина был так уверен в себе.
Брэнди хотела быть такой же уверенной, как он.
Беря его за плечи, она заглянула ему в глаза и самым что ни на есть приказным тоном скомандовала:
– Сядьте, мистер!
Он издал короткий, притворно болезненный вздох и засмеялся. Затем просунул руки под ее ягодицы и ловко приподнял над собой Брэнди.
Она вдруг обнаружила себя сверху над мужчиной, с радостью уступившей ей верховенство. Она приподнялась над ним, видя, что его глаза наблюдают за ней из-под прикрытых век. Роберто улыбнулся слегка вызывающе, и Брэнди ответила тем же, захваченная соревновательным духом. Она сняла с ноги одну шпильку и положила на пол, потом – другую.
– Смотри не поранься, – сказал Роберто.
Это была насмешка, вызов.
Брэнди улыбнулась в ответ.
– Не беспокойся. Я занималась балетом и гимнастикой. Я очень гибкая.
Роберто закрыл глаза, как бы впитывая предполагаемое обещание умом и телом. Когда он открыл глаза, Брэнди увидела в них мучительное предвкушение, державшее его в рабстве. И она продолжала показывать себя с такой стороны, о существовании которой даже сама не знала.
