Текст книги "Кровь и песок (СИ)"
Автор книги: Кристианна Капли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
II
– Это не поможет.
Демон оторвал взгляд от своей тарелки и воззрился на стоящего рядом молодого мужчину. Высокий и статный, одет он был скромно, в ни чем непримечательную одежду. На поясе закреплены ножны без украшений, из которых торчала потертая рукоять меча. Обычный горожанин, казалось бы.
Астароту хватило одного взгляда, чтобы понять: перед ним не человек.
Странный тип, не дожидаясь приглашения, опустился за стол, заняв место напротив. И, кликнув девушку-разносчицу, заказал себе пива.
– Не знал, что вы, демоны, едите человеческую пищу, – усмехнулся, однако глаза его, зеленые и мутные, остались холодными. – Не пытайся разглядеть мою сущность. Всё равно ничего не выйдет, Астарот. Или мне стоит называть тебя лучше Эа? – и усмехнулся, заметив, как напрягся демон. – Спокойно. Мне всё равно, как ты себя называешь теперь и как тебя звали до этого. Я пришел не за этим.
– Что тебе нужно?
– Храмы не помогут. Сколько бы Соломон ни настроил их тут для Астарты, сколько бы гимнов ни распевали ей жрецы и сколько бы жертв ей ни поднесли, она не станет Иштар. Сила богов вовсе не идет от священных слов и жертвенной крови, она идет из сердец людей. И насильно во что-либо верить ты их вряд ли заставишь. Это так не работает.
Астарот скрестил руки на груди, не сводя тяжелого взгляда с таинственного гостя, когда молодая девчушка поставила на столе глиняный кувшин с холодным пивом и чашу.
– Спасибо, дорогуша, – ослепительно улыбнулся ей мужчина, и смертная покраснела от смущения. – Держи. Купи себе сладостей, – и сунул ей в ладошку несколько монет.
Ошеломленная подобной щедростью, она ушла, и прерванный разговор возобновился.
– Кто ты?
Ответ последовал не сразу. Сперва он сделал большой глоток холодного пива, затем вытер влажные губы рукавом, причмокивая от удовольствия.
– Правду говорят, что здесь его варят превосходным, – и, поймав на себе мрачный взгляд демона, заговорил по делу. – Я тот, кто знает, что храмы не сработают. Соломон попытается восстановить культ Иштар, но ничего не выйдет. Астарта не первая падшая богиня, которая пытается вернуть былое могущество. Таких было много. Некоторые смирялись со своей судьбой, некоторые, прямо как Астарта, очаровывали владык, возводили храмы и пытались выцепить себе кусок человеческой веры. Все потерпели поражение.
– Значит, тебе волноваться не о чем, – холодно проговорил Астарот. – Раз все потерпели, то чем отличается Астарта?
– Тем, что она не остановится. Когда она поймет, что строительство храмов бесполезно, Астарта обратится к тем знаниям, которые должны оставаться ненайденными. Никем. Даже богами. Иначе случится нечто непоправимое.
Демон покачал головой. Это всё напоминало ему какую-то дурацкую шутку.
– И при чём тут я? – насмешливо спросил. – Почему бы тебе не пройти во дворец Соломона и не убедить Астарту отказаться от её грандиозной задумки? Или ты уже пытался, но она даже не захотела тебя слушать, не так ли?
Его собеседник никак не отреагировал на ядовитый выпад. Лишь чуть склонил голову набок, прищурив глаза.
– Она доверят тебе. Ты можешь подобраться к ней достаточно близко, чтобы нанести нужный удар. Обезвредить её. Беспомощная, она будет доставлена в то место, где не будет представлять опасности.
Тут Астарот рассмеялся.
– Ты хочешь, чтобы я предал её? Вот так просто, потому что ты считаешь, что Астарта воспользуется знаниям и решит уничтожить мир? Это просто немыслимо…
Тот в ответ пожал плечами. Реакция демона его ничуть не удивила.
– Я знаю, какие отношения вас связывают, но не предавайся глупым иллюзиям, – в бархатном голосе его проскользнули стальные нотки. – Она богиня, ты всего лишь демон. И вас связывает не больше, чем просто-напросто похоть.
– Мне кажется, я услышал достаточно на сегодня, – Астарот поднялся и бросил несколько монет на стол, зашагал было к выходу, но зеленоглазый ухватил его за руку.
И сила его, огненная, пахнущая кровью и горячим металлом, на секунду прошила демона. Сила бога.
– О, бездна и все её создания, – губы его тронула кривая улыбка. – Ты действительно влюблен в неё. Надо же, этот мир еще способен удивлять.
Низший безмолвно вырвал руку, и зеленоглазый спокойно продолжил:
– Ты сам придешь ко мне, когда поймешь, что я был прав. Вот увидишь. И когда я тебе понадоблюсь, – улыбнулся, и болотные глаза его ярко сверкнули, – ищи на окраинах города Молоха.
Астарот ничего не ответил и молча направился к выходу. Когда на пороге он обернулся, то Молоха уже не было. Только кувшин и глиняная чаша напоминали о том, что зеленоглазый бог приходил.
Снаружи царило пекло. Собственно, другой погоды летом в Иерусалиме ожидать не стоило. Он вдохнул сухой и раскаленный воздух полной грудью, пытаясь сбросить неприятное ощущение от разговора, сделал несколько шагов вперед и замер, чувствуя на себе чужой взгляд.
– Ты можешь не прятаться, – негромко произнес, прекрасно зная, что его услышат. – Знаю, что ты здесь.
Из тени, из-под козырька лавки неподалеку, вынырнул щуплый подросток и замер в шаге от него. Астарот видел его и раньше: паренек частенько бегал по личным приказаниям Астарты.
– Великая просит вас к себе, – проблеял испуганно мальчишка и невольно сделал пару шагов назад, когда низший нахмурился. – Срочно, – прошептал онемевшими губами.
Демон шумно выдохнул. Ему оставалось только догадываться, какие слухи и небылицы ходят про него во дворце. Не первый же слуга, что становится белее смерти, когда видит его.
– Веди, – сухо обронил.
Мальчишка кивнул и бодро зашагал вперед, стараясь не оборачиваться на высокую крепкую фигуру, следующую за ним. Стоило им оказаться на территории дворца, как перепуганного слугу будто ветром сдуло.
Демон зашагал по знакомым коридорам и, приближаясь к покоям Астарты, услышал её громкий голос. Несколько слуг, выскочившие из её покоев, чуть не врезались в него. Пробормотали извинения и быстро ретировались подальше от божественного гнева. Из-за двери снова донеслись ругательства. Астарот толкнул дверь и тотчас пригнулся, увернувшись от полетевшей в его сторону керамической фигурки.
Астарта замерла посреди комнаты, тяжело дыша. И в гневе своем, подумалось демону, она больше всего походила на прежнюю Иштар.
– Наконец-то, – злобно выплюнула она, – где тебя духи нижнего мира носили?
Это был первый случай за те два месяца, что он пребывал в Иерусалиме, когда она вызвала его днём. Обычно Астарта требовала его ночью, когда под покровом тьмы демон мог проскользнуть в покои, уложить её на широкую постель и припасть с жадностью к коралловым губам.
Он лишь пожал плечами.
– Эти идиоты не способны ни на что! Не могут мне даже волосы заплести так, как я хочу! – Астарта начала ходить по комнате, пытаясь успокоиться; тихо позвякивали колокольчики в её высокой прическе. Сделала глубокий вдох и заговорила уже спокойнее:
– Храм достроен. Завтра там проведут первую службу, но его еще нужно освятить. Сегодня полнолуние. А ты сам понимаешь, что это значит.
Астарот кивнул.
Она говорила о древнем, давно уже позабытом ритуале. Иштар была богиней не только войны, но и плодородия, тому, что давало начало жизни… Раньше она освящала храмы священным соитием со своим самым преданным жрецом.
– Мне нужно, чтобы всё прошло идеально, – она замерла и посмотрела на него. – У меня больше нет верных жрецов, но, как я понимаю, Соломон вполне может сойти. Верный жрец, верный слуга. Какая разница, ведь так?
– И зачем я тебе? – довольно резко поинтересовался Астарот. – Насколько я помню, демоны в этом ритуале не участвуют.
Она подняла на него взгляд, и в синих глазах её демон прочитал неожиданно для себя неуверенность и страх.
– Я боюсь, – просто и честно ответила она. – Мне страшно. Я больше не Иштар, у меня нет той силы… Что, если я всё испорчу? Что, если я недостойна вернуться? Что, если всё это было напрасно, – она опустила взгляд на свои дрожащие ладони, – и мне суждено до конца своих дней волочить столь жалкое существование… Мне нужно, чтобы ты был рядом. Просто рядом.
Подобное он слышал от неё впервые. Она никогда не признавалась в своей слабости, никогда не показывала её…
«Когда она поймет, что храмы не сработают, то обратится в другую сторону», – так ему сказал Молох, и сейчас слова эти вновь всплыли в памяти. Низший прижал её к себе, успокаивающе поглаживая широкой ладонью по обнаженной спине; она же стояла, молча уткнувшись в его плечо. Её сила, такая слабая и едва ощутимая, билась тонкой жилкой под его руками.
«И вас связывает не больше, чем просто-напросто похоть».
Он тряхнул головой, прогоняя этот проклятый, засевший в голове голос. Он не прав. Не прав! Мало кто знает, через что им пришлось пройти вместе и через что еще, возможно, придется.
– Ты справишься, – проговорил он тихо. – Ты всегда со всем справлялась.
Астарта подняла на него глубокие и синие, как сумеречное небо, глаза.
– Помнишь, что ты мне тогда сказал в Мемфисе? – спросила тихо.
– Да.
– Ты всё еще так думаешь?
– Думаю.
Она улыбнулась и прижалась к нему крепче.
«Она не остановится. Астарта обратится к тем знаниям, которые должны оставаться ненайденными. Никем. Даже богами. Иначе случится нечто непоправимое».
Демон сделал глубокий вдох.
О Тиамат, пусть её затея действительно обернется успехом!
Ночь была душная. Построенный Соломоном храм возвышался мрачной громадиной, пустой и холодной, безжизненной. Мало кому понравилось, что вытворяет теперь царь. Мало того, что взял в жены неизвестную женщину, язычницу и чужестранку, так еще и строит храмы её варварской богине. Многие это не одобряли, предостерегали мудрого царя, что обернутся злом дела его… Но Соломон никого не слушал, кроме речей синеокой жрицы, что прижалась к его груди и шептала томные слова на ухо.
Астарта стояла перед своим храмом и не смогла сдержать волнения.
После ритуала здание это наполнится силой, пропитаются ею стены и земля… И тогда она снова станет Иштар, к ней вернется былое величие. И они все поплатятся. Поплатятся за то, что изгнали её! Поплатятся, что отвернулись от нее! И Мардук станет первым.
Она широким и уверенным шагом поднялась по ступеням, жестом останавливая следующих за ней слуг. Нет, сегодня она должна всё подготовить сама. Сегодня особенная ночь. И ритуал тоже будет особенный. Не такой, как предыдущие…
Астарта глянула на полную луну на темном небе и скрылась в густом полумраке храма. Времени на приготовления осталось немного. Если не сказать, что совсем мало.
Она всегда знала о его появлении. Даже тогда, когда он пытался это скрыть. Хаос выдавал его: ледяной и соленый, как северное море, непроглядный и густой, как смола. Люди боялись его, первобытный ужас воскресал в их разуме, стоило ему отпустить свою силу, принять истинное обличье, как они заходились в криках и панике. Боги смотрели на это свысока. Всё низшее и дикое вызывало у них только отвращение. Только Астарта испытывала странное и непреодолимое желание слиться с этой силой, стать единым целым.
Вот и сейчас, сидя под струящимся лунным светом, она ощутила его появление: россыпь мелких мурашек пробежала по коже, и от силы его приятно заныло внизу живота. Он замер в тенях, почти сливаясь с ними. Сейчас низший открыл своё истинное обличье, и Астарта могла различить поблескивающие глаза, очертание его высокой и крепкой фигуры, крыльев за спиной и сильных рук с когтями, острее любого заточенного человеком кинжала.
– Где же твой супруг? – наконец спросил он, выходя на свет. – Неужто ты решила оставить его во дворце?
Он снова принял человеческий облик и теперь стоял, облокотившись на одну из колонн. Поднял взгляд, разглядывая круглое отверстие в крыше, через которое проникал прямыми серебряными лучами свет ночного солнца, затем посмотрел на сидящую на полу Астарту. Вопросительно приподнял бровь, когда она медленно поднялась со своего места, обернулась и легким движением сбросила с себя платье.
Она легко и бесшумно зашагала к нему. Она уже давно избавилась от своих украшений и прически, оставив волосы распущенными.
– Что ты делаешь, Астарта?
Лишь улыбнулась в ответ, расстегивая его пояс с ножнами. Отбросила его в сторону. Хотела было стянуть с него рубашку, но Астарот перехватил её руки. Находясь так близко, она могла заметить, как низший пытается сдерживать себя. Но она слишком хорошо знала его, чтобы прочитать на строгом лице истинные чувства. Выдавали желание только слегка подрагивающие ноздри и сила его, что заколола знакомым холодом в кончиках её пальцев.
– Демоны не принимают участие в подобных ритуалах. Я не твой жрец. И не твой слуга.
Астарта вскинула голову.
– Это мой ритуал, и мне решать, кто участвует или нет, – а потом, прижавшись к его груди, горячо зашептала. – Соломон недостоин. Ты был со мной всё это время. Не слуга, не жрец, а некто совсем иной… Так, послушай же меня, демон, – привстала на цыпочки, обхватив его лицо ладонями. – Умри со мной сегодня и возродись на рассвете. Сгори со мной и воскресни из остывшего пепла. Я умерла, и стала Астартой. Ты умер, и стал Астаротом. Так умри со мной этой ночью и с первыми лучами восстань. Я вновь как Иштар, а ты как мой божественный супруг. Ты сказал в Египте, что упадешь вслед за мной в Бездну? Так рухни же в эту первозданную тьму вместе со мной…
Сдерживаться больше не имело смысла. Он впился в мягкие губы грубым и жадным поцелуем. Подхватил её и не сразу заметил расстеленное на полу покрывало.
– Туда, – указала ему богиня, и демон с несвойственной ему осторожностью уложил её на мягкую ткань.
Астарта лишь улыбнулась, когда он стянул с себя одежду и с почти звериным рыком навалился на неё сверху. В полумраке глаза его горели ярко, и она чувствовала, как вместе с желанием проснулась и его сила. Дикая и первобытная, стирающая всё человеческое в нём.
В такие моменты, когда им овладевал этот хаос, ей думалось, что, наверное, так раньше и было. В те самые первые времена, когда звериное преобладало над людьми и богами, когда между ними не было никаких различий…
Они сотни раз занимались любовью до этого, но сегодня, в мягком лунном свете, на расстеленном покрывале в пустом храме, они по-настоящему стали единым целым. Его сила перетекала в неё, заполняя каждую клеточку её тела. Гулкое эхо подхватывало их стоны, разнося по пустому залу. И когда он обессиленный упал рядом с ней, Астарта еще чувствовала его холодную первозданную мощь, текущую сквозь её вены. И от этого ощущения кружилась голова, а на губах оседало послевкусие вод Тиамат.
И храм отзывался этой силе.
Астарта ощутила, как всё вокруг оживало, словно бы пробуждаясь от долгого и крепкого сна. Это была её земля, её стены и крыша, под которыми законы других богов не будут властны. Место, где ей снова будут приносит жертвы и петь священные гимны. Она закрыла глаза, чувствуя, как и её сила пробуждается. Горячая и соленая, как кровь, с резким металлическим привкусом. О да, она пробуждалась, растекалась по венам, вытесняя холод низшего и беспомощность брошенной богини, покалывала в кончиках пальцев, от нее становилось тяжело в груди и сердце билось так быстро…
Астарта не сдержала улыбки.
Получилось!
Видимо, это почувствовал и демон. Он приподнялся на локтях, изумленно глядя на нее, и Астарта знала, что он видит перед собой. Ту, у которой глаза были синими и глубокими, подобно сумеречному небу, волосы же черными, подобно водам океана, из которого она вышла. Ту, которую боялись и обожали в Вавилоне. Ту, которая была войной и любовью, смертью и жизнью когда-то…
Он видел перед собой Иштар.
Она ласково провела ладонью по его щеке, с удивлением отмечая, что на лице его проступило заметное облегчение.
– Мы отныне связаны с тобой, – говорила она тихо, и мягкий голос её растекался по храму. – Утром мы проснемся уже другими. Мы будем править бок о бок. Нам будут возводить храмы. Нам будут петь гимны и складывать о нас баллады и мифы. Мы сокрушим наших врагов, и ничто не станет нам преградой, – склонилась к его лицу, обжигая дыханием губы. – Запомни только одно, демон… Никогда меня не предавай. Никогда.
Никогда…
Вторило ей эхо в пустом, пробуждающемся храме.
– Никогда, – тихо повторил он и притянул её к себе.
III
Врата перед ней массивные, темные, украшенные многочисленными письменами и узорами. От них веяло холодом и смертью. Вход в Иркаллу. Первые из семи врат в подземное царство мертвых, где правила её сестра – госпожа мертвого мира. Иштар облизала пересохшие губы и стиснула кулаки.
Сейчас или никогда.
Она подошла к вратам, занесла руку и постучала несколько раз. Решительно, чтобы каждый в хрупкой тишине услышал – гость стоит на пороге Иркаллы.
И… ничего не произошло.
Богиня злобно пнула дверь ногой.
– Я Иштар, – набрав в грудь воздух, громко произнесла она. – И я пришла к своей сестре Эрешкигаль. Откройте проклятые ворота, пока я не выломала их к Бездне!
Наконец появился запоздалый Привратник: возник из теней и замер перед ней. Смазанная тень, сотворенная из тьмы и праха.
Иштар скривила губы. Небось сперва побежал докладывать своей царице, кто пожаловал в гости, а только потом предстал перед ней.
– Госпожа разрешает вам войти.
Богиня недовольно повела плечами. Будто бы ей это разрешение требовалось, в самом деле. Чистая формальность. Она сделала уже было шаг к вратам, но привратник остановил её, схватив за руку.
– Ты знаешь правила, Иштар, – голос его тихий, но вкрадчивый. – Пройди через семь врат, но у каждых ты должна оставить что-нибудь. В Иркаллу ты вступишь нагая и беззащитная, подобно мертвецам, что приходят сюда. Боги и люди равны в Нижнем мире. Закон существует тысячи лет, и не тебе его менять.
Иштар смерила его гневным взглядом, но ничего не ответила. Ругаться не имеет смысла. Он прав: не ей оспаривать эти законы. Она сняла с головы золотую тиару и протянула её Привратнику.
– Не поцарапай, – бросила и толкнула массивную створку ворот, которая, к её удивлению, поддалась легко и бесшумно.
Она прошла шесть врат, и у каждых избавлялась от одежды и украшений. Сперва тиара, затем золотые сережки, браслеты, ожерелье, нагрудники, пояс. И наконец она отдала своё платье, вступая в Иркаллу, как того требовал древний закон, равная мертвым.
Эрешкигаль уже поджидала нежданную гостью. Сидела на темном троне и не могла скрыть своего торжества при виде беззащитности младшей сестры. Пусть их объединяла кровь, но они никогда не были близки. Вместе боролись за место главной богини. И в конце концов Иштар удалось избавиться от соперницы, удачно нашептав несколько слов Мардуку на ухо. Эрешкигаль была выдана замуж за Нергала и сослана в мир мертвых, Иштар же продолжила вволю править под лучами солнца. Но перед тем, как сойти в Иркаллу, Мардук преподнес кое-что старшей из сестер. Редкий, почти бесценный дар.
Кинжал, выкованный из небесного металла.
Таких изначально было всего три.
Один, как знала Иштар, пронзил сердце матери Тиамат и до сих пор покоится с ней на дне темных вод. Второй Мардук носил всегда при себе и стерег, словно зеницу ока. А вот третий… Этот был преподнесен Нергалу и Эрешкигаль на их свадьбу. Мардук наивно полагал, что своды Иркаллы надежно укроют оружие от тех, кто захочет на него посягнуть.
– Что же ты, сестрица? – Эрешкигаль глянула с неприязнью на неё и улыбнулась криво. – Зачем пожаловала?
Они чем-то похожи. У Эрешкигаль такие же темные и густые волосы, высокие скулы, но глаза агатовые и холодные, кожа же бледная, будто слоновая кость. Сестры редко понимали друг друга. Еще реже шли на компромиссы.
Иштар поклонилась.
– Я пришла спросить с тебя кое-что, сестра… – она сделала глубокий вдох, собираясь с силами. – Мардук плетет против меня интриги. Убивает моих жриц и жрецов. Меняет священные тексты. Прошу у тебя лишь одну вещь. Мне нужен кинжал, который предподнес Мардук тебе на свадьбу.
Иштар заметила, как взволнованно подорвалась Эршекигаль со своего места, как с неверием на нее посмотрела. Она не знала истинной силы оружия, не знала, как оно может быть применимо, а потому недоумевала. Не понимала, почему гордая Иштар пришла к ней просить на коленях какую-то жалкую железяку. И эта неосведомленность отлично сыграла Иштар на руку.
Царице запрещено покидать обитель мертвых, а потому плевать она хотела на распри и интриги верхнего мира. Время расставит всё на свои места, и каждому потом найдется место в её чертогах. Исходи просьба о помощи от кого угодно, Эршегикаль отдала бы кинжал, не задумываясь. Но Иштар не была кем угодно…
– Ты еще смеешь просить меня о чем-то? – голос её поднялся к потолку и потонул где-то в полумраке. – Ты, что забросила меня сюда! – гневно вскочила со своего места и кинулась к Иштар.
Та только мысленно выругалась. Конечно, Эршегикаль не упустит своего шанса вдоволь поизмываться над ней. Этого стоило ожидать. Но другого выхода не было.
Ей необходим кинжал, как никогда.
– Ты не можешь мне отказать, – ответила Иштар спокойно. – Ты дала клятву. И пришло время выполнить данное обещание. Сталь за слово, сестрица.
Тихо позвякивали браслеты на щиколотках Эршекигаль. Она замерла над сестрой, и та сморщилась от её силы: тугой и давящей. Здесь, в Иркалле, сама Иштар была ослаблена, зато у Эршекигаль силы было хоть отбавляй.
Иштар стиснула зубы, чувствуя, как от её силы подступил к горлу тугой комок тошноты… Всё расплылось перед глазами, но богине удалось сконцентрироваться. И она увидела то, что так необходимо: темные ножны на поясе у сестры и белую рукоять, мерцающую в полумраке.
– Ты глупа, Иштар, – Эршегикаль склонилась к ней, зашептала яростно. – Глупа, раз пришла сюда, – и рассмеялась. – О, ты получишь то, о чем так молишь… Я не бросаю слов на ветер, – странная улыбка появилась на её губах. – Но получишь ты кинжал, когда будешь покидать Иркаллу. Выйти из мира мертвых богам сложнее, чем войти. Ты пробудешь здесь хоть вечность, пока кто-то добровольно не займет твоё место! – и кликнула стражу.
Тени увели за собой Иштар, чтобы запереть её в подземельях Нижнего мира.
И Эршегикаль была слишком увлечена своим торжеством, чтобы заметить тонкую улыбку, расцветающую на губах Иштар.
Он пришел на седьмой день её заключения.
Постучав в ворота Иркаллы, покорно ожидал Привратника. Прошел шесть остальных врат, молча отдавая свою одежду. И Эршегикаль оставалось только гадать, какие духи принесли смертного, еще живого, к её порогу.
Наконец он предстал перед ней. Красивый юноша, не старше восемнадцати весен. Он склонился перед богиней, почти касаясь лбом холодного пола. Даже если его и испугал грозный вид царицы, виду он не подал.
– Зачем ты пришел, смертный? – грозно спросила его Эршегикаль.
Юноша поднял на неё взгляд янтарных глаз. Не дрогнул, когда из-за её трона выступили еще тени.
– Я прошел семь врат Иркаллы, Великая Госпожа, чтобы попросить тебя вернуть в мир живых мою возлюбленную.
Богиня вопросительно приподняла брови. Живые редко захаживали в её владения. Сюда и сами боги предпочитали не соваться, опасаясь быть навеки запертыми среди мертвецов. Что уж говорить о смертных…
– И твоя возлюбленная…
– Прекрасная Иштар, – юноша склонился еще ниже. – Она спустилась в Иркаллу и не вернулась. И я молю тебя отпустить её. Я сделаю всё, что ты захочешь. Просто верни её Верхнему миру и мне…
Эршегикаль повернулась к своему главному советчику и тихо ему шепнула:
– Намтару, приведи мою сестру, – а затем снова обратилась к юноше. – Как зовут тебя, смертный?
– Таммуз, Великая Госпожа, – его мелодичный голос разнесся эхом по пустой зале. – Я божественный супруг Иштар. Я освящал с ней храмы и возлежал с ней много ночей. Я…
Эршегикаль перебила его жестом. Поднялась со своего места и подошла к нему, распластавшемуся на полу.
– Встань, – негромко произнесла, а затем, когда он поднялся с колен, обхватила его лицо и приблизила к себе, жадно вглядываясь в светлые глаза.
Кусочки мозаики начали складываться сами собой.
Иштар, которая так легко зашла в Иркаллу и с нехарактерным для неё смирением нынче пребывала в подземельях. И теперь юноша, слезно умоляющий её вернуть. Знал ли он, какую цену придется за это заплатить? Вряд ли. Эршегикаль нисколько не сомневалась, кто надоумил влюбленного юнца на подобный поступок.
– Кто сказал тебе прийти сюда, Таммуз?
– Я сам.
Эршегикаль хмыкнула. Ну, конечно. Сам. Её сестра не брезговала пользоваться и вертеть смертными, как хотела. Хотя и не только смертными… Мардук и тот пал под её чарами.
Она отступила от Таммуза. И в тот же момент Намтару привел Иштар. Лицо юноши просветлело, и невольно Эршегикаль стало жалко его. Не первый смертный, что, влюбившись в дикое пламя, бушующее в Иштар, обжигался или сгорал в нём дотла. И не последний.
Иштар же его появление нисколько не удивило, и царица Иркаллы еще раз утвердилась в своем мнении о том, кто изначально стоял за всем этим спектаклем.
Таммуз кинулся к Иштар, привлёк возлюбленную к себе, покрывая поцелуями её лицо и руки. Она же улыбалась, но взгляд синих глаз оставался холодным.
– Я пришел за тобой, любимая, – заговорил он торопливо, поглаживая её темными волосы. – Я пришел за тобой… Скоро всё закончится, и ты снова окажешься дома.
Иштар кивнула. Провела ладонью по лицу Таммузы.
– Всё не так просто, любовь моя, – ласковый голос её тёк, словно мед. – Я не могу покинуть чертоги Иркаллы, пока кто-то добровольно не займет моё место. Таковы законы для нас, богов.
Таммуз поднял растерянный взгляд на Эршегикаль, и та кивнула, прекрасно понимая, какое представление сейчас будет разыграно.
– Возвращайся домой, Таммуз, – мягко проговорила Иштар. – Забудь меня. Живи и радуйся. Все рано или поздно попадают в Иркаллу. Ты вернешься сюда, и тогда мы снова встретимся. Я буду ждать тебя здесь, любимый.
Юноша замотал головой. Красивое лицо его враз побледнело, закаменело от решимости. Он повернулся к Эршегикаль, и та уже догадывалась, что он скажет.
– Возьми меня вместо неё, Великая Госпожа. Возьми меня, и отпусти Иштар, – вновь склонился перед хозяйкой темных чертогов. – Я готов занять её место.
Эршегикаль только вздохнула. Была бы возможность, она бы отказалась. Отослала славного юношу доживать его короткий век, а саму Иштар заперла бы… Правду про нее однажды сказал Гильгамеш. Она любила вольных птиц и ломала им крылья, а потом бросала в лесу, потому что они ей надоедали. Сестрица так и не простила смертному подобного оскорбления, обрушив на его королевство беды и проклятья.
Царица кивнула.
– Я принимаю твой дар, – и махнула рукой. – Иштар может быть свободна. Ты же, Таммуз, останешься здесь до скончания веков.
Он напоследок примкнул к губам Иштар в быстром, едва ощутимом поцелуе, а затем стражи его увели. Иштар же повернулась к царице, не скрывая довольной улыбки.
– Можешь идти, сестра, – проговорила Эршегикаль. – Ты свободна.
Иштар, однако, не спешила к воротам.
– Ты забыла одну маленькую деталь, Эршегикаль, – голос её теперь совсем далек от того сладкого и певучего меда, которым она очаровывала Таммуза. – Кинжал.
Царица отстегнула ножны с пояса и протянула сестре.
– Ты никогда не гнушалась самых подлых приемов, не так ли?
Иштар улыбнулась в ответ. Сомкнула пальцы на рукояти кинжала и прижала его к груди со словами:
– Сложные времена требуют сложных решений.
– Таммуз останется здесь навсегда, – холодно проговорила Эршегикаль.
Иштар пожала плечами.
– Он сам пришел. Никто его не заставлял. Так прощай, сестра, – и шутливо ей поклонилась. – И спасибо за гостеприимство. Надеюсь, встретимся нескоро.
На седьмых вратах, первых на выходе из Иркаллы, Иштар получила назад своё платье. Затем остальные украшения. И выступив из первых, стискивая в руках золотую тиару и кинжал, она наконец выбралась под солнечный свет.
С её ухода ничего не изменилось.
Иштар сощурилась под яркими лучами солнца и глянула в сторону Вавилона.
Пусть Мардук спит эту ночь спокойно. Пусть ему снятся крепкие сладкие сны. Пусть он запомнит их как следует…
Она стиснула холодную рукоять оружия сильнее.
Пусть вкушает свою земную жизнь сполна. Чтобы было, что ему потом вспоминать в темных и холодных чертогах Иркаллы.
Из храма доносились музыка и пение жриц. Лишь несколько людей зашли в храм Иштар, остальные проходили мимо быстро, стараясь не оглядываться по сторонам. За то время, пока Астарот сидел на камне в тени, до его острого слуха не раз и не два доносились обрывки чужих разговоров. Люди бросали испуганные взгляды на святилище богини и торопливо уходили. «Проклятое место, – шептали они. – Грязное место».
«Чужое».
В Иерусалиме уже царил свой бог, и не всем пришлось по душе, что теперь чужая богиня покушается на его место.
Прошел месяц с тех пор, как храм Иштар был освящен, и она всё никак не могла нарадоваться произошедшим переменам. Царь Соломон, впервые увидев её, сошедшую с носилок, пал богине в ноги. Он и раньше знал, что она не человек, но сейчас наконец-то убедился в её истинной божественной сущности.
Когда Астарот спросил, не обиделся ли случаем мудрый царь на то, что ритуал прошел без него, богиня лишь пожала плечами. Чувства Соломона её уже не так заботили, как раньше.
В тот первый день после ритуала она снова призвала его к себе. Он был опьянен её жгучей и пряной силой, а еще сладкой мыслью, что Астарта именно его признала себе ровней, что отныне место её супруга принадлежит ему. Место, которое никому раньше не доставалось.
– Ты чувствуешь это, мой воин? – она стояла к нему спиной, глядя из открытого окна на простирающейся перед ней город и вдыхая теплый воздух полной грудью. Даже он теперь пах иначе…
Всё было иным, более ярким, словно спала невидимая пелена, застилающая ей глаза. Сила, почти позабытая, теперь бежала по её венам, и Астарта могла почувствовать её острый привкус на своих губах.
– Это начало чего-то нового… Нас с тобой. – развернулась к нему, стоящему рядом. – До этого у богини Иштар не было супруга. Я не связывала себя узами ни с богами, ни со смертными… Но ты исключение. Никогда еще низший не поднимался так высоко. – Она прижалась к нему, и демон осторожно коснулся губами её макушки, вдыхая запах сандала, исходящий от её волос и кожи. – Начинается новое время, Астарот. И мы возьмем то, что нам причитается по праву.
В тот самый момент, когда она коснулась его губ своими и демон почувствовал отголосок её горячей силы, ему подумалось, что самое худшее позади. Молох был не прав. Все ошибаются. Боги, в том числе. Ритуал сработал, и она воскресла из пепла, как и хотела. Она снова Иштар. Он её супруг. Но откуда тогда взялось мерзкое ощущение где-то внутри, словно что-то пошло не так?
Демон открыл глаза, когда его накрыла чья-то тень.
– Прохлаждаешься? – услышал он знакомый насмешливый голос.
