Текст книги "Суперсыщик Освальд"

Автор книги: Кристиан Биник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 16, в которой Юсуф достает вора из кармана джинсов

Пару дней спустя я бегу по улице рядом с Тимом, который едет на велосипеде. Мы направляемся к Свену, где должна состояться очередная встреча членов все еще безымянного Клуба сыщиков.

Сегодня я в гораздо лучшей форме, чем в начале книги, когда чуть не умер от инфаркта во время велосипедно-пешеходного кросса. Строгая диета и особая система тренировок в последнюю неделю вернули мне былую легкость и выносливость. Я намерен предстать перед Жаклин, когда она вновь покажется на моем горизонте, как молодой собачий бог.

Хватит, ни слова больше о Жаклин, о моей безответной любви! Мне нельзя о ней думать, а то еще получу от тоски приступ бешенства.

Моему хозяину везет больше, чем мне. Он встречает свою Марушу на ближайшем перекрестке. На ней красное платье. Она сидит на своем велосипеде, скрестив на груди руки. Когда Тим тормозит рядом с ней, она улыбается ему.

– Ну как дела? – щебечет она весело, на что Тим бормочет что-то невнятное, чего не могут разобрать даже мои чувствительные уши таксы… э… пардон, я хотел сказать: терьера.

– А я тебя ждала, – говорит Маруша. – Я не знаю точно, где живет Свен.

– Хм… – отвечает Тим и обстоятельно чешет затылок.

А потом – это просто уму непостижимо! – он вдруг молча трогается с места и едет дальше.

Маруша корчит гримасу, потом смотрит на меня непонимающе и говорит:

– Что это с твоим хозяином, Освальд?

Ничего. Он просто втрескался в тебя.

– Вперед! – командует Маруша. – Быстрее! А то мы потеряем из вида этого психа!

Маруша жмет на педали, я врубаю турбопривод и несусь так, что лапы дымятся. Метров через двести мы догоняем Тима.

– Ты что, сдурел? – обрушивается на него Маруша.

На лице Тима появляется довольно глупая улыбка, похожая скорее на судорогу. Не понимаю, почему люди, влюбившись, ведут себя как полные идиоты?

Остаток пути Маруша с Тимом проделывают молча.

Свен живет в одном из микрорайонов, состоящих сплошь из высотных домов. Нам пришлось побегать, прежде чем мы нашли нужный дом. Когда мы наконец прибыли на место, Свен ждал нас перед подъездом. Поздоровавшись с нами, он немного смущенно произносит:

– Ко мне, к сожалению, нельзя…

– Почему? – спрашивает Маруша.

– У нас как раз начали ремонт.

То же самое он повторяет, когда появляется Изабель.

– Давайте подождем Юсуфа и пойдем на детскую площадку, – предлагает Свен.

Потом все пристают к Тиму с расспросами – выяснил ли он что-нибудь через Интернет про вора. Ага, наконец-то я узнаю, что за план мои коллеги разработали без меня неделю назад.

Тим пытался через Интернет установить контакт с людьми, интересующимися живописью Хартмута Грюттлинга. (Это тот тип, который намалевал украденные картины.) Мои коллеги думают, что вор стащил картины по заказу какого-нибудь коллекционера. И что вор гоняется за всеми картинами Грюттлинга, какие только попадутся.

– Среди них есть кто-нибудь подозрительный? – спрашивает Свен.

– Нет, – отвечает Тим. – Ответили три человека. Просто хотели поболтать о Грюттлинге. Три балаболки, которые в каждом предложении употребляют по десять иностранных слов.

– И что, никто не захотел посетить тебя и посмотреть на картины, которые ты будто бы продаешь? – удивилась Маруша.

– Не-а, – отвечает Тим. – Они просто хотели почесать языки и показать, какие они умные.

– Хм… – произнесла Изабель. – И что дальше?

Сыщики обмениваются беспомощными взглядами. В этот момент подлетает на своем суперкрутом гоночном велосипеде Юсуф и тормозит в сантиметре от Свена.

– Всё! Он у меня в кармане! – кричит он, весь дрожа от возбуждения и сияя как медный котелок.

– Кто?

– Кто-кто? Вор, кто же еще!

Он спрыгивает с велосипеда, сует руку в карман и достает четыре почтовых конверта.

– Ну и что это такое? – спрашивает Изабель.

– Письма. И одно из них – от того самого типа, который стащил у твоих родителей картины! – возвещает Юсуф и многозначительно умолкает, сделав загадочную мину.

– Ну не тяни кота за хвост! Говори, в чем дело, – сердится Тим.

Юсуф неторопливо, как в замедленной съемке, разворачивает жевательную резинку и так же не спеша кладет ее себе в рот. Только после этого он приступает к изложению фактов.

– Ну, короче, я с самого начала не верил, что этот план с Интернетом сработает, – начинает он. – Или, может, я ошибся, а, Тим?

Мой хозяин отрицательно качает головой.

– Просто я знаю этих чокнутых «людей искусства»! – заявляет Юсуф. – Мои родители все время таскают меня по каким-то галереям. Там тусуется жутко старомодный народ. Какой там Интернет! Они даже не знают, с какой стороны подходить к компьютеру. Я один раз попробовал объяснить, как работает…

– Да кончай трепаться! Давай короче, – перебивает его Свен. – Объясни, что значат эти письма.

– О’кей. Короче так короче, – говорит Юсуф. – Сразу же после нашей встречи я дал объявление в газете: «Продаются картины Хартмута Грюттлинга». И вот сегодня утром из газеты мне прислали письма, поступившие на мое имя.

– И откуда ты знаешь, которое из них написал вор? – спрашивает Маруша недоверчиво.

– Все очень просто! – Юсуф вынимает письма из конвертов и показывает их сыщикам. – Ну, какое из них, по-вашему, самое подозрительное?

Все дружно указывают на крайнее правое письмо. И я бы сделал то же самое, если бы у меня был указательный палец. В остальных трех письмах имеется шапка – адрес и имя отправителя, и они все напечатаны на машинке или на компьютере. А подозрительное письмо нацарапано от руки, и подпись совершенно неразборчива. К тому же никакого адреса, только номер телефона. Правда, странно? Мне, например, если честно, это письмо кажется даже слишком подозрительным.

Тим задает Юсуфу именно тот вопрос, который вертится у меня на языке:

– Неужели ты и вправду думаешь, что это письмо от вора? Тогда получается, что он просто дебил! Что-нибудь более подозрительное, чем вот эта бумажка, при всем желании не придумаешь.

– Если бы все преступники были такими умными, как ты хочешь, полиция никогда бы никого из них не поймала, – оправдывается Юсуф. Он рвет на клочки все письма, кроме того, что написано от руки.

Изабель выхватывает его у него из рук и читает. Потом говорит:

– Мы ведь можем попробовать позвонить ему. Что вы по этому поводу думаете?

Все согласны.

– Ближайшая телефонная будка за углом, – говорит Свен.

– «Телефонная будка»! – презрительно фыркает Юсуф и достает из кармана мобильный телефон.

Он набирает номер и ждет. Потом вдруг делает испуганное лицо и спрашивает.

– А что мне ему вообще говорить?..

Тим пожимает плечами и собирается что-то сказать, но Юсуф вдруг прикладывает палец к губам и начинает нервно теребить свои черные волнистые волосы. Понятно: кто-то снял трубку.

– Совершенно верно, – говорит Юсуф в трубку низким голосом. – Это я давал объявление в газету. Меня зовут… э… – Его взгляд случайно падает на меня. – Освальд. Йозеф Освальд.

Маруша прыскает со смеху. Тим проворно зажимает ей рот рукой и, конечно же, краснеет при этом как рак. Но не отпускает ее до тех пор, пока она не берет себя в руки и не перестает смеяться.

Юсуф внимательно слушает своего собеседника и время от времени бормочет:

– Ясно. Понятно. Вот как?

Наконец он поднимает брови, вопросительно смотрит на всех и переспрашивает:

– Послезавтра в четверть пятого?

Все кивают. Кроме Изабель.

– У меня послезавтра балет!.. – шепотом говорит она. – Я смогу не раньше…

Но тут Свен толкает ее в бок, чтобы она замолчала.

– О’кей. Послезавтра в четверть пятого, – говорит Юсуф и называет свой адрес. – Да-да, буду рад встрече. Всего доброго! – Он выключает телефон и с облегчением вздыхает. – Ну, вы сами все слышали: послезавтра этот тип явится ко мне, чтобы посмотреть картины Грюттлинга.

– И что дальше? – спрашивают в один голос Маруша и Тим.

Юсуф ухмыляется.

– А дальше – все желающие приглашаются на охоту. Преследование преступника на такси, на роликовых коньках, с видео– и фотоаппаратурой и мобильными телефонами! – торжественно объявляет он.

И разумеется, с Освальдом, суперкрутым суперсыщиком восточных окраин западной части южного Дюссельдорфа!

ГЛАВА 17, в которой я остаюсь с (мокрым) носом

Но как вы думаете, что происходит, когда через сорок восемь часов Тим загружает свои роликовые коньки и видеокамеру в рюкзак и выкатывает из гаража велосипед, чтобы ехать к Юсуфу? Он собирается оставить меня дома!

– Пока, Освальд! – кричит он мне и садится на велосипед. – Тебе со мной, к сожалению, нельзя.

Что?!.

Я навожу на него свой коронный взгляд – самый жалобный, на какой только способен, – и начинаю скулить. Мой хозяин со стоном закатывает глаза:

– Кончай свой цирк, Толстый! Ты остаешься дома, понял?

И с этими словами он жмет на педали и укатывает прочь.

Что же делать? Что-что! Ясное дело – что! Я раздумываю не дольше десятой доли секунды, потом бросаюсь вслед за Тимом. Он только через пару сотен метров замечает, что я прилип к его заднему колесу, и тормозит так резко, что я действительно влипаю в его задний фонарь.

– Ты что, совсем обалдел?.. – шипит Тим. – Тебе сказано: сидеть дома! Ты понял? А ну, пошел домой!

Я сажусь на задние лапы, тру свой нос и притворяюсь глухим. Мой хозяин продолжает тявкать, но на меня это не производит особого впечатления.

– Ну погоди!.. – говорит наконец Тим сквозь зубы и в ярости слезает с велосипеда.

Ага, он решил поиграть со мной в пятнашки. Вот здорово! Давно мы с ним не играли в пятнашки. Тим, расставив в стороны руки, бросается на меня. Но не тут-то было! Я каждый раз уворачиваюсь. Мой хозяин ловкий парень, но я еще ловчее. Минут через пять, убедившись в этом, он возвращается к велосипеду и говорит:

– Ладно, твоя взяла! Но не вздумай путаться у нас под ногами, когда появится Мюллер.

Мюллер – это фамилия, которую выдумал себе вор, укравший картины. Небогатая у него фантазия! У этого типа, судя по всему, уровень интеллекта, как у пекинеса: нулевой.

Мы в темпе вальса отправляемся дальше, к дому Юсуфа. Он живет в предместье на другом конце города. Когда мы прибываем на место, у меня от удивления глаза на лоб вылезают. Это не дом, а целый дворец! Отец Юсуфа – хирург, делает всяким дамочкам пластические операции, прилепляет им новые щеки и груди и гребет деньги лопатой. Интересно, может ли он исправить собачьи уши? (Я все еще никак не оправлюсь от того шока, когда этот шизанутый контролер трамвая спутал меня с таксой.)

Остальные сыщики уже ждут нас в саду. Они разлеглись в шезлонгах на краю бассейна и сосут свои соски – бутылки с лимонадом.

Изабель, конечно, тоже пришла, плюнув на свой балет. В конце концов это у ее, а не у моих родителей сперли картины.

– Ну так как мы будем действовать? – спрашивает Маруша Юсуфа, когда и Тим устроился в шезлонге рядом со всеми.

– Очень просто, – отвечает Юсуф и смотрит на часы. – Через десять минут господин Мюллер позвонит в дверь дома. Никто ему, конечно, не откроет, потому что никого нет. Господин Мюллер садится в свою машину и едет домой. А мы едем за ним в такси и выясняем его адрес. А там видно будет.

– Отличный план! – с иронией говорит Свен и стучит себя пальцем по лбу. – А если таксист не захочет играть вместе с нами в шпионов?

– А мы предложим ему щедрые чаевые и скажем, что это просто розыгрыш, – говорит Юсуф.

– А если господин Мюллер заметит слежку? – не унимается Свен.

– Будем просто нагло ехать за ним и все!

– А если он все-таки уйдет от нас?

– Ну, значит, нам не повезло! – раздраженно отвечает Юсуф. – И отстань от меня со своими дурацкими вопросами! Я и без тебя знаю, что план не дает никакой гарантии. Может, получится, а может, и нет.

– А может, господин Мюллер вообще никакой не вор, – вставляет Тим. – Тогда вся эта затея курам на смех.

Прежде чем кто-либо успевает ему ответить, перед домом бибикает машина.

– Это такси, – объясняет Юсуф. – Пошли!

Сыщики встают. Тим опускается передо мной на корточки, проникновенно смотрит мне в глаза и говорит:

– Ты побудешь здесь, в саду, пока я тебя не заберу, понял? И не вздумай прыгать в бассейн! Собакам там купаться запрещено.

Маруша садится рядом с ним на корточки.

– Освальд, будь послушной собакой! – говорит она и гладит мою башку. Бедный Тим опять зеленеет от ревности.

– Ну чего вы там копаетесь? – кричит Юсуф. Они с Изабель и Свеном уже стоят у калитки.

– Пока, Толстый! – говорит мне Тим на прощание и через минуту скрывается вместе с Марушей в направлении такси.

А я? Я срываюсь с места, несусь к краю бассейна, взмываю ласточкой над водой и, пролетев целый метр по воздуху, приземляюсь, вернее, приводняюсь на живот. О, вот это наслаждение! В такую жарюку нет ничего приятнее, чем бултыхаться в прохладной воде. Зажмурив от удовольствия глаза, я не спеша плыву кролем. Нет, что ни говори, а жизнь – прекрасная штука! Голубое небо, щебет птиц, роскошный бассейн – что еще нужно для счастья? Неохота даже думать о плохом: о кошках и других чудовищах, о глупых пекинесах и черствых хрустелках, о тесных ошейниках, о ворах и жули… Стоп! О боже, я же совсем позабыл… Вор!

Я изо всех сил гребу всеми четырьмя лапами к краю бассейна, карабкаюсь наверх и трясу мокрой гривой, чтобы поскорее обсохнуть. Так, господин Мюллер, теперь займемся вами…

ГЛАВА 18, в которой я работаю поливальной машиной

Я крадусь к садовой калитке, которая осталась приоткрытой, и вышмыгиваю наружу. Потом останавливаюсь и осторожно оглядываю местность в поисках такси, в котором сыщики ждут господина Мюллера.

Вот это номер! Никакого такси не видать. Может, «охота» уже началась, пока я прохлаждался в бассейне? Вот придурок! От ярости я готов откусить свой собственный хвост. Надо было залечь в засаду сразу же, как только ушел Тим, а я, как идиот, стал корчить из себя морского льва и зачем-то полез в воду…

Ого! Вот это тачка! Огромный американский кадиллак с открытым верхом медленно выворачивает из-за угла и останавливается прямо перед домом Юсуфа. Этой телеге уже давно пора на заслуженный отдых или хотя бы на капитальный ремонт. При виде ее жутко толстых шин у меня в мочевом пузыре происходит революция – ноги сами несут меня к цели!

Когда я, пристроившись к левому заднему колесу, собираюсь поднять ногу, из машины выходит хозяин – лысый, в джинсах и футболке, на ногах ковбойские сапоги, на шее пестрый платок Он смотрит на свои сапоги, плюет на них и полирует своим собственным платком. Потом опять завязывает платок на шее и медленно направляется к дому Юсуфа. Он звонит в дверь. Ждет. Потом еще раз звонит.

И тут наконец до меня доходит: этот лысый и есть господин Мюллер! Но господин Мюллер – это совсем не тот тип, который украл картины. Тот был гораздо выше, и у него были на голове волосы. Похоже, Клуб сыщиков идет по ложному следу.

То есть… стоп! Кажется, Лысый что-то задумал. Он возвращается на тротуар и украдкой озирается. А потом вдруг ныряет в садовую калитку и исчезает за домом.

А мне что прикажете делать? Прежде всего пописать – в конце концов, я для того и подбежал к машине. Я поднимаю ногу – и чуть не падаю в обморок от страха! В доме Юсуфа взвыла сигнализация. Из сада выскакивает господин Мюллер, прыгает в машину и включает зажигание.

Ну, суперсыщик Освальд, покажи, на что ты способен! Я мгновенно беру разбег и прыгаю на заднее сиденье. Почти в ту же секунду машина, взревев, срывается с места. На заднем сиденье лежит скомканное одеяло, пахнущее собакой, какой-то маленькой толстой дворнягой с сопливой мордой. Я прячусь под одеялом. Если господин Мюллер меня обнаружит, он просто вышвырнет меня на ходу из своей тачки. А я не летучая собака, а всего лишь наполовину терьер, наполовину… э… да, в общем, какая разница! Сейчас мне совсем не до дискуссий об отличительных признаках разных пород!

Лежа под одеялом неподвижно, как плюшевая собачка, я ломаю себе голову, куда могло подеваться такси с моими сыщиками. Почему его не оказалось перед домом? Может, оно уехало еще до того, как появился господин Мюллер? Во всяком случае, что-то не сработало, и получается, что я единственный, кто может выяснить адрес Лысого.

Если я хочу понять, куда мы держим путь, я не могу всю дорогу торчать под одеялом. Я должен хотя бы изредка бросать взгляд на улицу. Поэтому я осторожно высовываю морду из укрытия и, скосив глаза, смотрю на бычий загривок господина Мюллера. Этот бандит тем временем врубил музыку – техно! Обе колонки над моей головой бухают так, что черепная коробка, того и гляди, треснет по швам.

Я медленно-медленно вылезаю из-под одеяла, ни на секунду не спуская глаз с господина Мюллера. К счастью, он, похоже, полностью поглощен нелегкой задачей: не посадить на мель свое гигантское корыто в бурлящем потоке машин и автобусов. Я осторожно встаю на задние лапы и оглядываюсь по сторонам.

И что я вижу? Такси с сыщиками! Значит, они все-таки не так глупы, как я думал. Наверное, они спрятали такси в какой-нибудь подворотне, когда господин Мюллер примчался на своем кабриолете. И вот такси едет прямо за нами. Впереди рядом с водителем – Тим. У него лезут глаза на лоб, когда он замечает меня. Я шевелю ушами, но Тим не отвечает на мои сигналы. Взволнованно жестикулируя, он показывает на меня остальным.

Я принимаю решение на всякий случай вернуться обратно в укрытие. Не успел я скрыться под одеялом, как в моем брюхе зазвонил мобильный телефон. Или он лежит где-то сверху, на одеяле? Точно! Лапа господина Мюллера шарит по мне в поисках телефона и находит его.

– Да! – отвечает он странно писклявым голосом, который больше подошел бы пекинесу. – Нет, картин Грюттлинга я не видел. Никого не было дома. – Короткая пауза. – Что-что?.. Надо было заглянуть в избушку? Да что ты говоришь! Ах, какой ты умный! Представь себе, я так и поступил… Но не успел я прикоснуться к двери веранды, как врубилась сигнализация.

Господин Мюллер болтает еще какое-то время, потом бурчит: «Пока!» – и бросает телефон назад на одеяло – прямо на мою голову! Я взвизгиваю.

– Заткнись, Тигр! – кричит не оглядываясь господин Мюллер.

Тигр? Похоже, он меня с кем-то спутал. Во всяком случае я теперь знаю, как звать сопливую морду, под чьим одеялом я лежу.

Через пару минут господин Мюллер вдруг хихикает:

– Тьфу ты черт! Тебя же здесь нет, Тигр!

Из этого я делаю вывод: господин Мюллер ездит быстрее, чем соображает. В сущности, для наших сообразительных детективов и их суперсообразительного суперсыщика это должно быть плевым делом – прищемить хвост Лысому и его сообщнику.

Господин Мюллер вдруг резко жмет на тормоз и разражается отборной бранью. Какой-то водитель отвечает ему тем же. Я, пользуясь неожиданной заминкой, опять быстренько встаю на задние лапы и оглядываюсь на Тима.

О боже!.. Где они? Нет, смотри не смотри – такси исчезло. Да и неудивительно! При таком безумном количестве транспорта на дорогах практически невозможно не отстать от машины, которую преследуешь. Замечательно! Теперь я должен один-одинешенек гоняться за ворами.

Машины за нами хором сигналят, господин Мюллер обрывает поток ругани и едет дальше. Я опять залезаю под одеяло и слышу, как стучат мои зубы. Да, вынужден признаться, друзья мои, мне страшно. Да еще как! Но ведь страх для того и существует, чтобы его преодолевать? Ясное дело! И я сразу же начинаю борьбу со страхом.

Через какое-то время я чувствую, что мы спускаемся куда-то вниз. Резко темнеет. По звуку мотора отчетливо слышно, что мы петляем по подземному гаражу. Наконец господин Мюллер, припарковав свое корыто, вырубает музыку, вылезает из машины и с треском захлопывает дверцу. Стук его каблуков медленно удаляется.

А я? Я продолжаю борьбу со страхом, и пока трудно даже предположить, кто из нас победит. Но если я еще пару минут полежу здесь на заднем сиденье, Лысый тоже исчезнет.

– Как насчет того, чтобы заключить маленькое перемирие? – спрашиваю я свой страх. – Потом продолжим нашу борьбу.

– О’кей… – бормочет страх. – Но чтобы ты от меня не смылся, я засяду у тебя в костях.

– Милости просим! – отвечаю я вежливо.

– Спасибо, – отвечает страх так же вежливо.

– Не за что.

Все, хватит болтать! В гигантском прыжке я покидаю автомобиль и для начала быстро делаю очень важное дело: писаю на заднее колесо. И только потом отправляюсь на поиски господина Мюллера.

ГЛАВА 19, в которой я помечаю 139 фонарных столбов и выступаю в роли бешеной таксы

Минуту спустя я нахожу его. Он стоит перед лифтом, барабанит кулаком по кнопкам и ругается, как матрос. Он что, не умеет читать? Прямо у него перед носом – записка. И дураку ясно, что там может быть написано – «Лифт неисправен», а не «Обеденный перерыв». Всего через каких-нибудь полчаса Лысый наконец замечает записку. Пнув с досады дверь лифта, он топает в сторону лестницы. Я за ним.

Засевший в моих костях страх категорически против того, чтобы я наступал господину Мюллеру на пятки. Поэтому, поднимаясь вслед за ним по лестнице, я даю ему фору – минимум один этаж. Тем более что мне совсем необязательно постоянно видеть его. Я ведь как-никак собака, а у всех собак имеется одно изначальное конструктивное преимущество: каждая из них обладает сверхчувствительными ушами, даже помесь терьера с таксой, как я, например (о боже! ну вот я и проболтался!). Каблуки господина Мюллера производят такой грохот, что их, наверное, слышно на другом конце города.

Проклятые ступеньки не кончаются! Не иначе это небоскреб. Правда, жутко занюханный. Перила все насквозь ржавые. А со стен валится штукатурка. Похоже на то, что мы здесь… Стоп! Что это вдруг случилось с каблуками? Я замираю на месте и прислушиваюсь – каблуков больше не слышно. Но наверху кто-то звякает связкой ключей, и вскоре раздается звук захлопываемой двери. Кажется, господин Мюллер добрался до своей квартиры. Остается только выяснить, где она.

Я на цыпочках крадусь на следующий этаж, осторожно выглядываю из-за угла. Какой кошмар! Передо мной раскинулся бесконечный холл с множеством дверей. Ничего не поделаешь, старина Освальд, придется поработать носом!

Я подбегаю к первой двери и прикладываю свой чувствительный орган обоняния к щели. Нет, это все незнакомые запахи. Дальше! Я тружусь в поте лица, продвигаясь все дальше к другому концу холла. Но может, господин Мюллер живет совсем не здесь, а этажом или, чего доброго, двумя этажами выше?.. Тогда мне придется нюхать, пока нос не отвалится.

Но мне везет: запах из предпоследней двери кажется мне на удивление знакомым. Ну конечно, я знаю его, этот запах! Что же он мне напоминает? Вспомнил: одеяло на заднем сиденье кадиллака. Это явно запах Тигра, с которым меня спутал господин Мюллер. Какой породы этот Тигр, я пока не могу разобрать. Но если он такой же тупой, как его хозяин, то это может быть только пекинес. (Если кто-нибудь из вас решил, что я терпеть не могу пекинесов, то он не ошибается!)

О’кей, теперь я знаю, где живет господин Мюллер, и могу привести своих коллег-сыщиков прямо к его двери. Только вот как мне запомнить дорогу сюда? Я сажусь на задние лапы и ломаю себе голову. Ясно одно: если я сейчас просто свалю отсюда, то уже никогда не найду дороги к этому дому. А если я останусь здесь сидеть, то самое позднее через три дня умру от голода и жажды. Что же делать?

– Смотри, мама! – слышу я вдруг детский голос на другом конце холла.

Я с любопытством оглядываюсь. Там стоит маленький мальчишка со своей мамашей. Этот лилипут испуганно таращится на меня и спрашивает:

– Это злой волк из сказки?

Чего?!. Почему дети всегда задают такие идиотские вопросы?

– Да, это злой волк из сказки, – отвечает мамаша, отпирая дверь квартиры. – И если ты не будешь каждое утро лопать свои мюсли, то волк придет и сожрет твоего плюшевого мишку.

Это точно. А на десерт скушает твою слабоумную мамашу. Почему взрослые всегда обязательно дают такие идиотские ответы? Мамаша с ребенком исчезают в своей квартире. А злой волк из сказки продолжает ломать себе голову, как ему… Стоп! Сказка?!. Ну конечно! Вот оно, решение – Мальчик-с-пальчик и его гениальный трюк с камешками! Ура!

Загвоздка только в отсутствии камешков. Придется посыпать дорогу чем-нибудь другим. Но чем? У меня же нет ничего такого, что я мог бы оставлять на дороге в качестве ориентиров. Разве что пару капель…

Хм… Капельки вместо камешков… Может, это и есть выход? Но боюсь, без дозаправки мне не дотянуть до цели. Я становлюсь к двери господина Мюллера и задираю заднюю ногу. Потом бегу к лестнице и оставляю пометку на стене, после чего скачу по ступенькам вниз и жду перед дверью, когда кто-нибудь выйдет или войдет, чтобы выбраться наружу.

Через пару минут дверь открывается и входит старичок. Я проскальзываю у него между ног во двор. Как только дверь захлопывается, я помечаю ее двумя-тремя каплями.

Стоя перед домом, я смотрю по сторонам. Нет, эта местность мне совершенно незнакома. Не остается ничего другого, как выбрать направление наугад. Если чуть-чуть повезет, оно окажется правильным. Я пускаюсь в путь и начинаю свою операцию под кодовым названием «Мальчик-с-пальчик»: у каждого второго фонарного столба я останавливаюсь и роняю пару капель. Скажу вам честно, занятие довольно утомительное – и не только для задних ног.

Через несколько кварталов мне попадается маленький фонтан. Я останавливаюсь и выпиваю его почти до дна. Потом продолжаю путь под аккомпанемент своего раздувшегося и булькающего, как грелка, живота.

Спустя два часа, окропив 139 фонарных столбов, я наконец добираюсь до знакомых мест – Восточный парк! Если бы я не был так изнурен и опустошен, я бы подпрыгнул от радости. Здесь поблизости живет Маруша, если я заявлюсь к ней, она наверняка сразу же отвезет меня домой.

Из последних сил я тащусь через парк Желудок мой так же пуст, как и мочевой пузырь. Если у Маруши не найдется для меня ничего более приличного, чем кошачий корм, я сожру целый дневной рацион Коры и… Стоп! Что это так безумно вкусно пахнет? Я иду на запах и нахожу под скамейкой, на которой сидят две женщины, – что бы вы думали? Сахарную вату! Вот это везуха!

Я зарываюсь носом в вату и уминаю все за три секунды. Когда я собираюсь мирно продолжить свой путь, женщины вдруг вскакивают со скамейки, в ужасе смотрят на меня, а потом визжат как резаные.

– Это же та самая такса, про которую писали в газете! – визжит одна, белая как полотно. – У которой бешенство!

– Помогите! Помогите! – орет другая.

Про меня писали в газете? Надо же!

Значит, я уже прославился на весь город. А звезда должна давать своим поклонникам именно то, чего они от нее ждут. И я начинаю представление, коронный номер – «бешеная такса». Я скалю зубы, закатываю глаза и злобно рычу. А потом начинаю скакать вокруг скамейки, как взбесившийся кенгуру.

Представление получается на славу: эти две козы вопят все громче, у них от страха уже крыша поехала. Когда я наконец, совершенно измотанный, заканчиваю выступление, аплодисментов почему-то не слышно. Хотя повторить номер еще раз на бис у меня бы уже все равно не хватило сил. И пока публика ревет от восторга, суперзвезда Освальд направляется к Маруше.