Текст книги "Прекрасный принц [ЛП]"
Автор книги: Кристи Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
– Я поведу, – предложил Перри и рассмеялся, когда я поморщился. – Что? Я отлично вожу.
– Дело не в том, как ты водишь, а на чем ездишь.
Перри стал насвистывать, проигнорировав оскорбление в адрес его машины, и мне пришлось забраться в эту его оранжевую мерзость. Двигатель взревел так громко, отражаясь от стен гаража, словно в ряд стояло двадцать гоночных машин, а не одна. Когда Перри выехал со своего парковочного места, а потом и из гаража, стремительно набирая скорость, у меня по спине побежали мурашки. Эта машина, может, и адски уродлива, но ездила она, как зверь. Пока мы ехали к месту назначения, брат включил какой-то рок семидесятых. Я чуть не закатил глаза от того, каким он иной раз был банальным. Из динамиков громыхала «Cherry Bomb» группы «The Runaways», а этот идиот подпевал, похлопывая по рулю, словно возомнил себя барабанщиком.
Я изо всех сил старался не обращать на Перри внимания, думая о чем угодно другом.
Следующей заиграла «Barracuda» группы «Heart», и Перри ухмыльнулся, бросив на меня взгляд. Его возбуждение все же оказалось заразительно, и я улыбнулся в ответ. На обратном пути из Парижа мы очень подробно обсудили этот момент. Я не был уверен, сколько нам придется ждать, но мои люди довольно хорошо исполняли приказы, особенно если добавить огромный бонус за скорую доставку товара.
Перри мчался по улицам, лавируя между машинами, отчего сердце в моей груди гулко стучало. Он же крушил лодки, черт возьми. Я не доверял ему за рулем, особенно такой машины, как «Chevelle» шестьдесят девятого года выпуска. Под капотом этой машины скрывалась такая мощь, что любая лодка могла бы только мечтать. К счастью, вместо того, чтобы убить нас, Перри включил поворотники – как истинный хороший мальчик – и свернул к гаражу принадлежащего нам здания.
Когда зазвучала «Just What I Needed» The Cars, он начал громко подпевать. Я схватился за приборную панель, чтобы меня не мотало во все стороны, пока брат поднимался круг за кругом на верхний уровень. Здание сейчас ремонтировалось, потому на парковке не было ни единой машины. Однако когда мы забрались на самый верх, увидели ожидавший нас черный внедорожник «Mercedes» и белый «Porsche Cayenne».
Перри заглушил двигатель, и это чудовище, наконец, замолкло. Выбравшись наружу, мы направились к внедорожнику, где нас уже ждали Ксарьер и Тодд. Оба мужчины были одеты во все черное: джинсы, футболки и ботинки. Они были бывшими морскими пехотинцами и теми еще подлыми ублюдками. А еще оба работали на меня. Естественно. Только самое лучшее для Константинов.
– Вы добыли то, что я просил? – выгнул я бровь, смотря на Ксавьера.
– Даже ваш вопрос – уже оскорбление, – рассмеялся Ксавьер, указав на другую сторону внедорожника.
Мы с Перри обошли машину и обнаружили доставленный груз. По правде, даже три груза. И как только я увидел мелких ублюдков во плоти, меня захлестнул гнев. Я не мог простить им то, что они сотворили с Эш, и что только пытались сделать. Мне хотелось выбить дерьмо из каждого.
Впрочем, именно так поступили бы Морелли.
Я же Константин. А у нас был стиль.
– Оуу, вы только посмотрите, кто у нас тут, – издевательски протянул я, присев на корточки возле одного из тройняшек. Они все были связаны и смотрели на меня. – Главарь. Скаут.
Двое других братьев были напуганы, но не он. Скаут буквально пылал от бешенства. Если бы взгляды могли убивать, этот психопат меня бы прикончил.
– Знаешь, почему ты здесь? – я тыкнул его в лоб, с наслаждением услышав ответное рычание. – О, верно. Ты же не можешь говорить из-за скотча на губах.
Перри рассмеялся у меня за спиной.
– Кажется, тебе придется просто слушать меня, – снова обратился я к этому придурку. – Стоило держаться подальше, когда я попросил в первый раз.
Его взгляд прожигал меня насквозь, но с каждым мгновением все больше стекленел. Учитывая, что два других парня уже прекратили попытки вырваться, я понял, что у меня заканчивалось время, чтобы донести информацию.
– Это так, – объяснил я, словно отчитывая непослушного ребенка. – Ты облажался. По-королевски. Решил, что сможешь победить меня. Константина, мать твою. Как маленькая сучка, ты дождался, когда я окажусь далеко, и напал на мою девушку, – я мысленно закатил глаза, подумав о том, что Эш бы понравилась эта фраза. – Ты навредил ей. Причинил боль тому, кто принадлежит мне.
Скаут прикрыл глаза, и я снова постучал ему по лбу, чтобы привлечь внимание.
– Наркотики – это плохо, Мэннфорд. Конечно, ты знаешь об этом, ведь твоя мать работала врачом, – я выгнул бровь. – Сколько оксикодона ты принял?
– Достаточно, – заверил меня Ксавьер. – Ублюдок пытался меня укусить, но все же принял лекарство, как и положено послушному мальчику.
– Гарвард вам больше не светит, – выдавил я, снова ударяя Скаута по голове. – Слабая попытка заставить меня исправить твою ошибку, была пустой тратой гребаного кислорода. Ваши машины разбиты благодаря невероятно горячей маленькой сестренке. Теперь и ваша мать лишилась заработка.
Глаза Скаута расширились, несмотря на наркотический туман, в котором он пребывал.
– На нее подали в суд за халатность, – я качнул головой, будто мне жаль. По правде, нет. – Причем сразу несколько человек.
Перри усмехнулся. Ульрих, пытаясь выяснить все необходимое о Мэнди Мэннфорд, смог обнаружить несколько людей, которым заплатили, желая замять неудачные операции. Все, что потребовалось – один звонок моего адвоката, великого Энтони Лэмбраски, предложившего представлять их интересы в суде бесплатно, и они быстро согласились, что жалкой компенсации за столь ужасное хирургическое вмешательство недостаточно.
– О, подождите-ка, это еще не все, – воскликнул я тоном, достойным телеведущего шоу. – Есть еще кое-что, что мне нужно у тебя отнять, – я поднялся, смотря сверху-вниз на идиотов-тройняшек, вообразивших, что могли бросить мне вызов и победить. Что ж, они ошиблись. – Лакросс.
Я отступил и кивнул Тодду. Он кинулся к Спэрроу, поднял ногу и со всей силы опустил башмак на его колено. Придурок заорал даже сквозь ленту, из его глаз брызнули слезы. Салли заскулил, когда Тодд направился к нему. В следующий миг он проделал с ним ту же операцию. Оба Мэннфорда рыдали, как дети. Наконец, очередь дошла и до Скаута. Тодд убедился, чтобы у него оказались сломаны оба колена. Вопли их боли показались музыкой для моих ушей.
– Запомните, на что я способен, – рявкнул я Скауту. – Это только легкое касание поверхности айсберга моих возможностей и того, что мне по силам с вами сделать. Я – король этого города, а вы – лишь кормящиеся на дне паразиты.
Я кивнул Ксавьеру, и они с Тоддом закинули Спэрроу и Салли на пассажирские кресла «Porsche» их матери. Затем Ксавьер вернулся за Скаутом, толкнул его на оставшееся кресло, а сам занял водительское. И шутливо отдал мне честь, прежде чем отъехал. Тодд запрыгнул во внедорожник и последовал за ним.
Как только мы с Перри остались одни, он качнул головой и поежился.
– Слышал этот хруст? Это так мерзко, чувак.
– Вполне заслуженно, – напомнил я ему. – Давай. Мы же не хотим пропустить шоу.
Брат пошел за мной к смотровой площадке, откуда открывался отличный вид на улицу внизу. Мы терпеливо простояли несколько минут. Наконец, белая машина выскочила на трассу, шины взвизгнули при резком повороте. «Porsche» стал набирать скорость, а вскоре распахнулась водительская дверь, и Ксавьер выпрыгнул прямо на ходу с впечатляющей грацией морского пехотинца. Вскоре раздался оглушительный грохот.
Ксавьер вскочил на ноги и достал нож, направившись к покореженной машине. Потянувшись к переднему креслу, он, очевидно, освободил Скауту руки и оторвал скотч, а потом перетащил его на водительское кресло. Подъехавший следом Тодд освободил Спэрроу и Салли. Закрыв двери, Ксавьер с Тоддом забрались во внедорожник и быстро исчезли из виду. Все это произошло в течение минуты. Пару секунд спустя я услышал вой сирен, и вскоре к месту происшествия подъехала полицейская машина.
На этот раз их мамочке будет нелегко замять это дело.
Глава 22
Эш
Уин: Чем ты занята?
Я: Жду тебя?
Уин: Голая?
Я: Я в примерочной, так что…
Уин: Хочешь немного заработать?
Я: Всегда.
Уин: Скоро буду. Моя задумка пройдет веселее в моем присутствии.
– У вас все в порядке? – поинтересовалась женщина, ее голос звучал бодро и с надеждой.
– Я пока в процессе примерки.
Бросив телефон в сумочку, я потянулась надеть другое платье. Все варианты, которые мне так настойчиво продолжали приносить консультанты, были довольно причудливы. Сперва, только зайдя в магазин, я почувствовала себя идиоткой в своих шортах, футболке и босоножках. Вышедшая поприветствовать меня женщина едва смогла изобразить улыбку. Однако, когда поняла, что я пришла сюда под покровительством Константинов, очень быстро стала улыбаться искренне.
– У вас есть что-то… – я помедлила, глядя на свое отражение, – более сексуальное?
Это платье подошло бы пожилой леди, а не девушке, которая отправлялась на ужин с миллиардером. Желтая ткань была расшита маргаритками. Матерь Божья.
– Мистер Константин позвонил заранее и попросил найти самые скромные платья. Мне очень жаль, если у нас возникло недопонимание.
«Оу».
Уинстон сделал это нарочно.
Бесплатно заставил меня смутиться. И даже не думал платить за это. Мудак.
– Нет, никакого недопонимая, – буркнула я. – Он ведь платит.
По другую сторону двери раздался смешок. Я замерла в предвкушении увидеть этого человека во плоти. Раздался стук в дверь. Резкий и требовательный.
– Впусти меня, малышка.
– Папочка? Это ты?
Уинстон фыркнул и указал средним пальцем на замок, протянув руку сверху.
– Открывай, Золушка.
Я распахнула ее с глупой улыбкой на лице. Уинстон окинул меня голодным взглядом голубых глаз, будто мечтал сожрать. Судя по тому, как затрепетали крылья его носа, он оказался фанатом старушеских нарядов.
– Очень консервативно, – заметил он, игриво усмехнувшись.
– Подумываю надеть его на нашу свадьбу.
– Только через мой труп, – закатил он глаза.
– Свадьба или платье?
Я рассмеялась, когда Уинстон молча вышел из примерочной. Через несколько минут он вернулся с платьем, которое пришлось мне по душе. Короткое, приталенное, черное и сексуальное.
– Лучше, – я забрала его и привстала на цыпочки в ожидании поцелуя. – Соскучился?
– Напомни-ка, кто ты вообще такая?
– Твоя невеста.
Его глаза потемнели, но он даже не попытался меня поцеловать. Я раздраженно вздохнула. Но прежде чем успела отстраниться, Уинстон схватил меня за горло и притянул ближе. Наши губы, наконец, встретились в обжигающем поцелуе. Стон Уинстона, говоривший о его желании, сотворил настоящее чудо с моим эго. Может, мне стоило почаще надевать платья для бабушек? Однако Уинстон отпустил меня слишком скоро. Повесив новое платье на вешалку, я повернулась к Уину спиной, чтобы он помог мне расстегнуть молнию и избавиться от этого желтого кошмара.
– Хмм, – его ухмылка стала походить на волчью, когда он обнял меня за талию. – А я думал, ты хотела заработать немного денег.
Я встретилась с его искушающим взглядом в зеркале.
– Неужели это связано с этим чудовищным платьем?
– Позволь мне трахнуть тебя в нем.
Я застонала и попыталась отстраниться, но Уинстон не позволил.
– Ты недостаточно богат, – дерзко отозвалась я.
На этот раз он рассмеялся, громко и раскатисто.
– Очень смешно.
– Я серьезно. Тебе придется взять кредит, чтобы это произошло.
– Назови свою цену, подружка.
– Нет, без вариантов.
– Назови. Свою. Цену.
– Базиллион[1] долларов и яхта.
– Это не настоящее число.
– Ладно, тогда только яхта.
– Нет, – он поднял ладони и сжал мою грудь. – Как насчет того, чтобы на твоем фонде оказалась сумма за оставшиеся три года учебы?
– И это ради того, чтобы трахнуть меня в этом платье?
– И позволить мне сделать снимки, – ухмыльнулся он. – Принимай условия или отказывайся.
– Хорошо, но я надену на ужин сексуальное платье.
– Я позволю.
Я закатила глаза.
– И ты должен называть меня деткой, пока мы будем трахаться.
– Несносная.
– Ты просто бесишься, что я устанавливаю свои правила игры.
– Бешусь? Нет. Впечатлен? Все еще нет.
– Придурок.
– Наклонись и покажи мне свою задницу, Золушка. Я хорошо за это плачу.
Оттолкнув Уинстона, я отстранилась, а потом нагнулась, повиляв перед ним задницей. В глазах Уинстона заискрились смешинки, когда он шлепнул меня по ягодице, а потом стал задирать желтую ткань, пока не обнаружил черные трусики. Медленно он спустил их вниз по бедрам, позволяя упасть возле лодыжек.
– Не боишься, что нас услышат? – спросила я хриплым от желания голосом.
Уинстон провел рукой по моей ягодице, а потом поддразнил киску.
– Я ничего не боюсь, – пробормотал он. – Кроме того, у них пятнадцатиминутный перерыв.
– Разве ты не поделился, что тебе нужно всего три?
Шлеп!
Я взвизгнула, а спустя мгновение хмуро посмотрела на Уинстона в зеркало.
– Ты такая болтушка, – рыкнул он, опустившись позади меня на колени. – Повезло тебе, что мне нравится твой рот.
О, черт, а как же я любила его губы. Когда Уинстон стал языком ласкать меня сзади, я заскулила. Он не деликатничал и не скромничал. Мой мужчина был ненасытным извращенцем, потому лизал, кусал и посасывал любую плоть, попадавшуюся ему на пути. Вскоре Уинстон руками раздвинул мои ягодицы самым непристойным образом, и я начала задыхаться. Его язык стал лизать меня в самом порочном месте, я вся покраснела, что хорошо было видно в зеркале, но мне нравилось. Это было порочно и неправильно, но почему-то ощущалось совершенно верным. Вид этого миллиардера на коленях позади меня вызывал привыкание. Такое зрелище мне никогда не надоест.
– Твоя задница восхитительна, – он укусил меня за ягодицу. – Детка.
– Ненавижу тебя, – рыкнула я. – Почему тебе всегда нужно портить момент?
Уинстон рассмеялся, и я кожей ощутила горячий воздух, вырывавшийся у него изо рта. Когда он просунул язык мне во влагалище, я застонала. Похоже, Уинстон решил попробовать на вкус каждый мой дюйм. По мере того, как он приближал меня к оргазму, у меня все сильнее дрожали ноги и подгибались колени. Наконец, Уин с силой всосал мой клитор, и я буквально увидела звезды, но тут же взмолилась о большем.
– Детка, упрись руками в зеркало, – он поднялся и снова ударил меня по заднице. – Позволь мне прижать тебя к нему лицом и трахнуть. Тогда я куплю тебе твою дурацкую яхту.
Я кивнула, ведь кто в здравом уме отказывался от яхты?
Он запустил пальцы в мои волосы и дернул, поворачивая меня так, чтобы щека оказалась прижата к прохладной зеркальной поверхности. Услышав, как Уинстон расстегнул ремень, а потом и молнию, я вздрогнула. В следующий миг Уин шлепнул меня членом по заднице. Я не видела своего отражения – и сейчас была благодарна за это, ведь платье на мне было просто ужасным. Однако, по всей видимости, Уину нравилось именно то, что я оказалась полностью в его власти. Когда он ворвался в меня одним толчком и застонал, я ощутила прилив сил.
Я сводила этого мужчину с ума.
Я.
Не кто-то иной.
Только я.
– Умммх, – простонала я, не в силах сформулировать мысли и их озвучить.
С губ Уинстона слетел смешок. Его толчки стали очень сильными, почти болезненными. Все, что я могла – держаться за зеркало, пока он брал все, что ему было предложено. Оказавшись в столь беспомощном положении, буквально придавленная к зеркалу яростным напором Уина, я потеряла всякий контроль над собой и стала выкрикивать имя своего мужчины. А когда я стала содрогаться от удовольствия, он резко вышел из меня. Горячая сперма, на манер клейма, брызнула мне на задницу.
– О, нет, – буркнул Уинстон, расстегивая молнию на моем платье. – Думаю, нам придется использовать это платье, чтобы убрать весь беспорядок, детка.
Я услышала, как Уин стал делать фото, и затрепетала. Затем он приспустил ткань платья и вытер ею сперму. Удовлетворившись результатом, Уинстон полностью избавил меня от этого желтого ужаса и вернул мне трусики.
– Ты могла бы пойти прямо так, – предложил он, скользнув ладонями по обнаженной коже над ребрами. – Я бы не возражал.
– Ты и половина Нью-Йорка, – я протянула руку и взяла красивое черное платье. – А жених подскажет, как мне назвать яхту?
– О, Иисусе. Ты собираешься давать имя и яхте?
– Всем яхтам нужны названия, – возразила я. – Как насчет «Сладкая малышка Уина»?
– А как насчет «нет»?
Я рассмеялась, натягивая платье, а Уинстон помог мне застегнуть молнию. Окинув меня взглядом, он прищурился. А я, будучи той еще негодницей, покрутилась, чтобы Уин оценил меня со всех ракурсов.
– Тоже «нет», – рыкнул он, потянувшись к молнии.
Он прекрасно видел, как мне шло это платье, просто мой избалованный парень не желал, чтобы все взгляды были прикованы к тому, что принадлежало ему.
– Очень жаль, – я откинула его руку. – Потому что мне оно очень нравится. И я пойду в нем.
Уинстон сжал мою ягодицу.
– Тогда поторопись и найди какую-нибудь обувь, пока я не передумал.
– Волнуешься, что все мужчины, с которыми мы столкнемся, захотят украсть твою девушку? – издевательски протянула я и озорно ухмыльнулась.
– Ты не моя девушка. И мой ответ «нет».
– Так уверен?
– Не стоит забывать о судьбе последнего мужчины, который попытался это сделать.
– Что? – я нахмурилась. – О чем ты?
– Помнишь того придурка в баре, который дал тебе свой номер?
– Горячий парень в костюме?
– Уэс, – он стиснул зубы. – Отныне безработный.
– Ты такой злой, Уинстон Константин.
– Скажи мне что-то, чего я не знаю, соплячка.
В голове роилось множество мыслей, пока я искала туфли, а Уинстон оплачивал счет. Он отлично притворялся безразличным, но я знала, что это не так. Ему вовсе не плевать. Мне хотелось буквально пропеть ему это и посмотреть, как он примется все отрицать. Мы направились к его машине, и я усмехнулась.
Нет, это не его машина.
А Перри.
– Нет, – простонала я. – Не заставляй меня в нее садиться.
– У тебя нет выбора, Золушка. Залезай.
– Где Перри?
– Нанял Uber до дома.
– Нет, – я шокировано уставилась на него.
– Я пошутил, – признал он со смешком. – Я бы не позволил ему сесть в одну из этих кишащих паразитами смертельных ловушек. Мама вернулась и подбросила его до дома. Я заеду за ним завтра.
Я забралась в уродливый оранжевый масл-кар и стала ждать, когда ко мне присоединиться Уин. Однако оказавшись внутри он не спешил заводить двигатель. Уинстон повернулся ко мне и уставился на меня напряженным взглядом.
– Что?
– Я обо всем позаботился.
– О чем ты?
– О тройняшках.
– О, – я вздрогнула при их упоминании. – Как?
– Скажем так: они получили по заслугам.
Прежде чем он успел завести машину, я перелезла через консоль и уселась к нему на колени. Погрузив пальцы в волосы на затылке Уинстона, я прижалась к его губам. Мы стали целоваться с такой настойчивостью, какой прежде не наблюдалось в наших странных отношениях. Я вкладывала в этот поцелуй всю свою благодарность, а Уинстон будто клялся защищать меня, несмотря ни на что. Мы оба не произнесли ни слова, но в этом и не было необходимости.
«Уинстон обо мне позаботится».
Я больше, чем его служащая и игрушка.
Я принадлежала ему.
– Уин, – прошептала я ему в губы, – я люб…
– Нет, – он прикусил мою нижнюю губу, заставив меня замолчать. – Это не так.
– Так.
– Нет, Золушка, ты ошибаешься. Это лишь влечение. Благодарность. Не более.
– Я не ребенок, – я посмотрела на него гневным взглядом.
– Твои водительские права говорят об обратном.
– Мне уже восемнадцать, придурок.
– Вот именно, восемнадцать. Ты еще подросток.
– Подросток, которому твоя старая задница платит за трах!
– Да, все верно, – он схватил меня за бедра и почти швырнул обратно на мое сиденье. – У нас договор. Ты приносишь мне удовольствие, а я тебе плачу.
– А может мне разонравился наш договор.
– Ты не сможешь заключить более выгодную сделку, – гневно огрызнулся Уинстон. – Я оплатил тебе колледж. Купил машину. Скоро и чертову яхту приобрету. Плачу за квартиру шлюхи. Твой банковский счет переполнен. Я нянчусь с твоей дурацкой птицей, а ты теперь работаешь в моей компании. Чего еще ты от меня хочешь?
Я сглотнула комок эмоций, сдавивший горло.
– Всего.
– Чертова жадная девчонка.
Он завел двигатель, и тот взревел так громко, что разговор, по-видимому, можно было считать оконченным. Я пристегнулась и скрестила руки на груди, изо всех сил сдерживая слезы. Это не простое увлечение, а нечто куда более серьезное. И он это знал. Мало того, я была уверена, что мои чувства не безответны.
Просто Уинстон Константин предпочел все отрицать.
Однако в один прекрасный день ему придется взглянуть фактам в лицо.
Уинстон влюблялся в меня и ничего не мог с этим поделать.
Глава 23
Уинстон
Эш безумна.
Ни за что на свете она не могла меня полюбить. Не могла. Это же наша игра. Гребаное развлечение. Не любовь. Ее вообще не существовало в реальном мире. Доказательства этому я получил на похоронах отца. Единственная реальная любовь – скорее семейные узы, верность крови.
Эш забывала, что не была настоящей Золушкой, да и меня нельзя было назвать прекрасным принцем.
Она ведь чертова горничная.
А я генеральный директор многомиллиардной компании. От скуки я мог платить за самые причудливые услуги. А она с радостью соглашалась их мне оказывать, пока я разбрасывался деньгами.
Таков уговор.
«Так какого черта ты сам себя стараешься в этом убедить, тупица?»
Я решил игнорировать спор в своей голове. Как бы мне ни нравилась идея оставить Эш в моем мире на правах куда серьезнее партнерши по играм, я не мог. Она – обуза. Гребаный риск. Морелли уже пронюхали, что Эш что-то для меня значила. Вот почему мы никогда не сможем стать кем-то большим друг другу.
Кожу покалывало от бурлящей внутри меня смеси ярости и смущения. Я злился, что Эш попыталась так небрежно бросить мне эти слова.
Любовь.
Немыслимо.
Нет, она меня не любила. У этой девчонки до меня был всего один парень. Эш не могла даже приблизиться к понимаю значения настоящей любви.
«А ты можешь, Константин?»
Единственный пример любви, что я видел собственными глазами – это отношения моих родителей. Отец обожал нашу маму. Баловал подарками, вниманием и похвалами. Защищал любой ценой. Вступался, если кто-то решался выступать против нее. Поддерживал во всех начинаниях. Он дал ей все, в чем она нуждалась и желала, и даже больше.
У нас с Эш этого не было.
«Лжец».
Я бросил взгляд на Эш. Она все еще дулась, скрестив на груди руки. Конечно же, Эш выглядела в этом крошечном черном платье достаточно шикарно, чтобы мне захотелось ее съесть. Каким бы шампунем ей ни помыли волосы, эффект вышел таким, что за ее локоны хотелось умереть. Я жаждал вернуть ее на мои колени, зарыться носом в шелковистые локоны. Просто сидеть и вдыхать их аромат. Все же Эш вызывала большее привыкание, чем ее чертовы мармеладные мишки.
В ее сумочке зазвонил телефон, и она вытащила его, чтобы ответить.
– Привет, пап…
Она резко замолчала, когда Бэрон ей что-то сказал. Эш поднесла ладонь ко рту, ее явно шокировало услышанное. Наконец, она кивнула, хотя отец и не мог этого видеть.
– Хорошо, – прошептала Эш. – Я тоже тебя люблю.
Отложив телефон, она повернула голову в мою сторону.
– Уин, что ты сделал?
– Касательно…
– Не увиливай, – она хлопнула меня по руке. – Я о тройняшках.
– Я же сказал, что позаботился об этом.
– Но без подробностей, – фыркнула Эш.
– Они напали на тебя, – рыкнул я, походя сейчас на своего отца больше, чем хотел признать. – И они за это заплатили.
– Не знаю, как тебе это удалось, но папа сказал, что у Скаута будут большие проблемы из-за вождения под наркотическим воздействием. Все трое в результате аварии получили идентичные травмы коленей.
– Они больше не смогут играть в лакросс, – я мрачно и жестоко рассмеялся. – Никакого Гарварда. Никакого лакросса. Никаких машин. И даже мамочка на этот раз их не спасет.
– Ты что-то сделал и с Мэнди? – поморщилась Эш.
– Она сама виновата. Я просто помог ее разоблачить. Теперь ей придется ответить за несколько своих неудачных операций. Она будет очень занята и вынуждена потратить кучу денег, пока ее сыновья будут сидеть за решеткой.
– И ты провернул все это ради меня?
– Не придавай этому такое большое значение, Золушка, – насмешливо фыркнул я.
– Слишком поздно, – в ее голосе появились такие дразнящие нотки, от которых мой член болезненно затвердел. – Ты не можешь это отрицать, Уин. Ты влюблеееееен в меня.
– О, замолчи, Эш.
Она рассмеялась, да так заразительно, что я не удержался и присоединился к ней. Покопавшись в сумочке, Эш выудила пакет из кондитерской. Стоило ей раскрыть его, как по салону пополз знакомый аромат, и я застонал.
– Я купила тебе подарок, мой милый парень.
– Я завязал с этим.
– Неправда. Открой рот.
Раздраженный, но не способный отрицать очевидное, я приоткрыл губы. Эш положила мне на язык мармеладного мишку и чуть задержалась, буквально моля меня ее укусить. Я сжал зубы, даря ей желаемое. Убедившись, что оставил отметину на ее плоти, я ослабил захват и стал посасывать палец, пока она его не убрала. На языке остался мармеладный мишка, вкусом смешиваясь с неповторимой сладостью Эш.
– Раз ты их так полюбил, я купила небольшой пакетик и твоей маме, – она закинула одного мишку себе в рот, и мне безумно захотелось остановиться на следующем же светофоре, прижаться к ее губам своими и украсть мишку прямо с языка.
– Ты купила сладостей моей маме?
– В качестве благодарности. За день в спа.
– Я почти уверен, что этот день прошел под лозунгом «пригрози горничной держаться подальше от ее богатого парня», но неважно, Эш. Ты все равно видишь вещи не такими, какими они есть на самом деле.
Она помахала средним пальцем у меня перед глазами, и мне захотелось его укусить.
– Может, все так и начиналось, но потом Кэролайн изменила свое мнение обо мне. По крайней мере, мы на пути к этим изменениям.
– И правда, – буркнул я, – тебя трудно игнорировать, когда вонзаешь в плоть свои когти.
– К тому же, я ее раскусила, – продолжила Эш, проигнорировав мое высказывание.
– Это было бы отлично. Прошу, скажи, что действительно разгадала маму. Мы – ее дети – всего лишь всю жизнь пытаемся это сделать.
– Тогда вывод станет для тебя очевидным, – она скормила мне еще одного невероятно вкусного мишку. – Она похожа на одного из тех одичавших в лесу медведей. Опасная и пугающая. Шерсть всегда стоит дыбом, а когти выпущены.
– Уверен, ей придется по душе это сравнение, обязательно сообщи ей при следующей встрече.
– Все из-за того, что она защищает своих детенышей, – со вздохом продолжила Эш. – Она страшна, ведь так и должно быть. Вы, Константины, словно устрашающие медведи…
– Китон говорит, что мы львы, – перебил я ее.
– Плевать. Вы сильные и пугающие звери. Возможно, находитесь наверху пищевой цепочки, так?
– Никаких «возможно». Мы совершенно точно там.
– Твое высокомерие меня душит. Можно открыть окно? – невозмутимо отозвалась она, а потом раздраженно качнула головой. – Но это не значит, что за тобой не охотятся, Уин. Все мечтают задеть тебя. Как Морелли и эта глупая Мередит.
«Или же тот, кто убил папу».
– И что? – выдавил я сквозь стиснутые зубы и кивнул. – Им не одолеть нас.
«А с отцом у них все получилось».
– Это не значит, что у них никогда не выйдет. Кэролайн это понимает, потому защищает вас каждую минуту. Оберегает любой ценой.
– И каким образом это понимание помогло тебе с моей матерью?
– Я всеми возможными способами доносила ей, что не представляю угрозы для ее детей. В частности для тебя. Что я союзница, – Эш положила мне в рот еще одного мармеладного медведя. – Ну, знаешь, что я в команде Константинов.
– Хмм.
– Да, хмм.
– Не обнадеживай себя, – произнес я. – Похоже, ты застала маму врасплох, – как когда-то меня. – Однако она соберется с мыслями и вернется, покачивая бедрами. Надеюсь, ты готова, чтобы с твоей жизни содрали кожу.
– Забавно, ведь именно так я себя ощущаю с тех пор, как села на твой стол и позволила творить со мной разные извращенные вещи, – дерзко ответила Эш. – Мне нечего скрывать, – только вот легкое дрожание ее ресниц сказало мне об обратном.
Я мысленно вернулся к недавним событиям вечера. Произошедшим уже после того, как мы с Перри закончили с тройняшками. Нейт прислал мне сообщение о том, что в наши ряды затесался крот. И что если я когда-нибудь решу вытащить голову из задницы и проверю журнал звонков Эш, то, вероятно, все пойму. На тот момент эта очередная попытка вбить клин между мной и Эш меня разозлила. Однако, заметив легкое беспокойство, мелькнувшее в ее глазах, я напрягся. Семя сомнения уже было посажено и теперь дало росток.
– Просто для протокола: в первый день я не делал ничего извращенного, – ответил я, слегка тряхнув головой, чтобы прояснить мысли. – Просто потратил немного времени на сближение и более близкое знакомство со своей инвестицией, чтобы потом пойти ва-банк.
– Ва-банк? – она усмехнулась. – Так и знала, что ты влюбился.
– Иди к черту, Золушка.
– Уже сходила. На переднем сиденье машины. Могу привезти тебе оттуда футболку.
Я ускорился, пролетая мимо нескольких машин, а потом завернул в гараж. Громкое урчание двигателя эхом отдалось от стен, создавая иллюзию взлетающего реактивного самолета. Я увидел свободное место рядом с дверями в здание, недалеко от ресторана, и быстро занял его. Припарковавшись, я вылез из машины и вдохнул едкие выхлопные газы оранжевого чудища Перри. Эш тоже выбралась, поправила свое короткое платье и перекинула ремешок сумочки через плечо.
Черт, как же она была красива.
В этом платье ноги Эш казались еще длиннее, а кожа буквально сияла из-за масел, которыми ее увлажнили в спа-салоне. Рот наполнился слюной от одной мысли, что я бы мог провести языком по внутренней стороне ее бедра и вкусить плоть.
Может, мы и не любили друг друга, но стали чертовски успешными партнерами. Я ценил хорошее вложение денег и разумные инвестиции. Риск с лихвой окупился. Происходящее с нами оказалось интригующим и горячим. Мне этого было более чем достаточно, и ей тоже нужно этим довольствоваться.
– Ты бронировал столик? – спросила Эш, когда мы подошли к двери и зашли в оживленный ресторан.
– Я позвонил заранее и поговорил с владельцем, – отозвался я, положив ладонь на ее поясницу.
– Ну, конечно, – она хитро мне улыбнулась, отчего по моим венам пробежал огонь.
– Ты бывала здесь раньше? – спросил я, склонившись к Эш и вдыхая ее сладкий шампунь.
– Нет. Никогда.
– Это «Грань». Пятизвездочный стейк-хаус. Коровы, наверное, утром еще мычали, насколько тут все свежее.
– Отвратительно.
Я рассмеялся и пожал плечами.
– Ты не станешь так говорить, как только попробуешь филе.
Когда нас поприветствовала хостес, я прошептал ей свое имя. Ее глаза расширились, и она поспешила уйти. Мгновение спустя к нам вышел дородный мужчина с короткой бородкой. Должно быть, это и был владелец, Эд Стивенс.
