Текст книги "Отважная любовь"

Автор книги: Кристи Голд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Слова Брук стали для Джеда ушатом холодной воды, вылитым на голову. Он замер, ожидая, что сейчас у него возникнет желание сбежать. Так было всегда, когда женщины признавались ему в любви.

Но вместо этого пришло ощущение покоя. Ощущение, что все происходит правильно. Любил ли ее сам Джед? Он не знал, поскольку не мог подобрать определения своим чувствам.

Наверное, нужно что-то сказать, подумал Джед. Но ему ничего не приходило в голову.

Брук нежно коснулась его лица.

– Не пугайся так, Джед. Тебе не нужно ничего говорить. Я просто хочу, чтобы ты знал.

– Я не умею любить, – пробормотал Джед.

– Не верю.

Он посмотрел на нее и улыбнулся:

– Я имею в виду обязательства.

– Разве я говорила об обязательствах?

– Нет. Но ты их заслуживаешь. – Выпустив ее из объятий, Джед сел, подперев щеку ладонью. Несколько минут прошли в молчании. Наконец он произнес: – А ты уверена, что любишь меня?

Брук устроилась позади него и прижалась к нему всем телом.

– Я отдала тебе сердце, не требуя ничего взамен, зная, что легко могу потерять тебя. Разве я поступила бы так, если бы не любила?

Джед оглянулся на нее через плечо.

– Кто тебе сказал, что ты меня потеряешь?

– У меня есть некоторый опыт.

– То есть ты хочешь сказать, что тебя бросил человек, которого ты любила?

– Разве с тобой такого не случалось?

– Нет. Никогда.

Джед был из тех мужчин, которые всегда уходят первыми.

– Знаешь, – вздохнула Брук, – иногда нам что-то нужно от человека. И эту нужду мы путаем с любовью. Если такое происходит, то отношения не продлятся долго.

Ее голос был так серьезен, что Джед полностью развернулся к ней.

– Как это относится к нам?

– Я говорю о своей первой любви. Парень, как выяснилось позже, хотел лишь одного – чтобы я помогла ему с экзаменами. А мне нравилось его общество. Конечно, я хотела любви… Но когда он достиг цели, я стала ему не нужна.

Ничего удивительного, подумал Джед, что ее беспокоит, как я отношусь к ней. Но ей нечего волноваться.

– Ты имеешь в виду, что наши отношения тоже замешаны на необходимости? Что ты нужна мне как один из лучших физиотерапевтов? – спросил он.

– А это не так?

– Брук, если бы не ты, я поставил бы крест на своей карьере. Теперь я верю, что снова вернусь в хирургию.

Она отвернулась.

– Все, что ты сказал, относится к лечению. Я нужна тебе как врач, а не как женщина.

Он взял ее лицо в ладони.

– Я восхищаюсь тобой, Брук. Наслаждаюсь твоим обществом. Рядом с тобой я начал улыбаться. Мне больше не хотелось биться головой об стену от отчаяния. Когда тебя нет рядом, я скучаю по тебе. Теперь я сказал правильно?

Она обвила руками его шею.

– Это начало, – сказала она. Правда, в ее голосе не слышалось энтузиазма. – Посмотрим, что из этого получится.

Джед снова прильнул к ее губам в долгом поцелуе. Когда поцелуй закончился, он спросил:

– Ты голодна?

Она толкнула его на спину и, сев на него, одарила многообещающей улыбкой.

– О, да.

Перед тем как провалиться в туман, сотканный из ласк и поцелуев, Джед успел подумать о том, что не представляет своей жизни без этой женщины. Она рискнула связаться с человеком, который может потерять все, если не вернется в кардиохирургию. Однажды он будет честен и скажет, что тоже любит ее.

– Ты должна мне объяснение, Брук.

Она замерла при звуках этого голоса. Двое ее коллег оторвались от своих пациентов и с огромным любопытством посмотрели на Брук. Затем снова отвернулись и притворились, будто заняты профессиональными обязанностями.

Брук медленно обернулась и в дверях увидела Джеда. Он стоял, скрестив руки, и гневно глядел на нее. Вместе с гневом в его глазах билась боль. Та боль, которую Брук заметила во время их первой встречи.

Все утро она провела в ожидании, когда закончится его встреча с доктором Кемпнером. Она знала, что он придет задавать вопросы, и готовилась к ним.

Ее подготовка растаяла как дым.

Сделав несколько шагов ему навстречу, она смогла произнести:

– Доктор Грейнджер, если вы будете так любезны пройти со мной…

– Какого черта?

Не отвечая, Брук прошла в дверь мимо него, молясь про себя, чтобы он последовал за ней. Она хотела поговорить с ним без свидетелей в комнате отдыха. Там тоже никто не гарантировал уединенности, но это было лучше, чем вести разговор на глазах у любопытных зевак.

Как назло, комната отдыха оказалась не пустой. Там сидела медсестра по имени Мэри. Она прихлебывала кофе и читала газету.

– Мэри, не могла бы ты на несколько минут оставить нас одних? – вежливо попросила Брук.

Медсестра взглянула на Брук, затем перевела взгляд на Джеда, который, казалось, был готов взорваться от ярости.

– Конечно, – сказала Мэри. Она поставила чашку на стол и убежала так быстро, как будто за ней гнались все демоны ада.

Брук плотно закрыла дверь и повернулась к Джеду, стараясь сохранить невозмутимость.

– Ты уже имел беседу с доктором Кемпнером, – констатировала она.

Джед подошел к окну и, встав спиной к Брук, тяжело оперся ладонями о подоконник.

– Именно об этом я и хочу поговорить. – Затем он снова развернулся к ней. – Как ты могла скрыть от меня такую важную новость?

– У меня не было выбора.

– У тебя не было права.

На подгибающихся ногах Брук подошла к стулу и взялась за его спинку в поисках поддержки.

– Доктор Кемпнер убедил меня, что так будет профессиональнее. Я не являюсь квалифицированным специалистом в области хирургии и не могу поставить точный диагноз.

Джед рассмеялся невеселым смехом:

– Профессиональнее? Леди, мы уже зашли гораздо дальше профессиональных отношений. Ты должна была сказать мне. Ты, а не Кемпнер.

– Послушай, я думала, что поступаю правильно. И доктор Кемпнер сказал…

– Мне плевать на то, что сказал Ник!

– Не мог бы ты говорить немного потише?

– Почему? Ты боишься потерять работу? А мне нечего терять, на своей работе я уже поставил крест.

– Это неправда. Хирургическое вмешательство…

– Не хочу ничего слышать о хирургии, – он двинулся к ней хищной походкой. – Давай поговорим о честности. Все, что ты сказала мне вчера, было ложью?

– Нет. Конечно, нет.

– И ты ожидаешь, что я поверю тебе?

Брук удрученно покачала головой.

– Ты злишься на меня за то, что я промолчала, – как можно более убедительно произнесла она. – Но ведь я с самого начала предупреждала тебя, что такое возможно.

– Я был дураком, что поверил тебе, – он, казалось, не обратил внимания на ее слова.

Сердце Брук камнем рухнуло в пропасть. Она не знала, как убедить Джеда, что не хотела обманывать его, что хочет все исправить.

– Что ты хочешь от меня услышать? – воскликнула девушка, тщетно стараясь сдержать слезы.

Гнев в глазах Джеда сменился усталостью.

– Слишком поздно что-либо объяснять. Ты должна была подумать об этом вчера, когда в постели говорила о любви.

– Но я действительно люблю тебя!

– Да? Если ты считаешь нормальным лгать человеку, которого, как ты говоришь, любишь, то я в такие игры не играю.

– Но я не совсем солгала. Я просто промолчала и не сказала всей правды.

– Боже мой, Брук. Давай не будем жонглировать словами. Ты знала, что со мной не все в порядке, и промолчала. Может быть, это ложь во спасение. Но ложь всегда останется ложью.

Когда он пошел к двери, она схватила его за руку в попытке остановить.

– Джед, пожалуйста, не уходи. Давай все обсудим.

Он стряхнул ее руку.

– Я устал, Брук. Устал он разговоров. От неопределенности. Я ухожу отсюда.

Его слова прозвучали так, как будто он уходил от нее.

– А как же мы?

– Мы? – он сунул больную руку в карман. – Я больше не хочу проблем, Брук. Мне никто не нужен.

Его нежелание слушать разозлило Брук. Она и не подозревала, что способна на такую вспышку ярости.

– Ты не прав! – прошипела она. – Может, я и не нужна тебе, но кто-то все равно будет тебе нужен. Сейчас ты так сильно жалеешь себя! Не буду тебе мешать. – Брук тяжело дышала, ее легкие начали гореть огнем. – Однажды ты поймешь, – продолжала она, – что карьера – не самое главное в жизни. Я уже поняла это.

Он молча развернулся и, сгорбившись, пошел к двери. Его вид снова напомнил Брук их первую встречу. Но на этот раз он уносил с собой ее разбитое сердце.

Джед тупо разглядывал белый больничный потолок. Он лежал на кровати, его забинтованная рука покоилась поверх одеяла. Рука тупо ныла, но эта боль была сущим пустяком по сравнению с тем, как болело его сердце. Он не видел Брук уже две недели.

Звук открываемой двери наполнил его сумасшедшей надеждой, что пришла она. Джед резко повернул голову.

Вместо Брук на пороге показался Ник Кемпнер.

– Как дела у моего самого капризного пациента? – поинтересовался он, придвигая стул к кровати Джеда.

Джед отвернулся, чтобы не встречаться с испытующим взглядом друга.

– Хотелось бы знать, почему меня не выписывают, – пробурчал он.

– Завтра утром.

– Наконец-то!

– Она приходила сегодня. В полдень, – негромко сказал Ник.

Джед резко повернулся к нему:

– Кто?

Ник откинулся на стуле и нетерпеливо вздохнул.

– Эй, Грейнджер, прекрати притворяться, будто не понимаешь меня. – Он уколол его суровым взглядом. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду Брук. Она очень беспокоилась, как прошла операция. Хотя я бы на ее месте не стал.

Джед сразу вспомнил, как вел себя во время их последней встречи.

– Почему она не приходила раньше? – спросил он.

– Ты меня спрашиваешь? – осведомился Ник.

Джед и сам прекрасно знал ответ. Она не приходила, потому что две недели назад он повел себя как последняя свинья. Откровенно признаться в этом ему не позволяли упрямство и гордость.

– Она не сказала, что на самом деле творится с моим пальцем, и из-за этого мы поругались, – нехотя произнес он.

– Это моя вина, не ее.

– Она не должна была слушать тебя.

– Ошибаешься, должна была. – Ник поудобнее уселся на стуле. Джеду очень хотелось, чтобы он ушел. Тема беседы задевала его и без того нечистую совесть. – Ты поставил ее в сложное положение, Грейнджер, – продолжал бить по больному месту Ник. – Она разрывалась между тем, как лучше сделать свою работу и не обидеть тебя. Так что, если ты собираешься злиться на весь мир, начни с меня. Не с нее.

Джед все прекрасно понимал и сам. Но как ему теперь вести себя с Брук? Он не знал. Поэтому не желал признавать правоту Ника.

Он исподлобья взглянул на друга.

– И эти слова я слышу от человека, который поклялся никогда не связываться с женщинами!

– Нет, эти слова ты слышишь от человека, который готов отдать руку за любовь достойной женщины. Такой, как Брук.

– Ты даже не знаешь ее.

– Зато знаешь ты. И еще. Я уверен, что ты страшно скучаешь по ней. Так же, как и она по тебе. Вы оба просто слишком упрямы, чтобы признать этот факт.

Если бы Джед мог, он бы прямо сейчас соскочил с кровати и отправился искать Брук.

– Ладно, Кемпнер, – сдался он. – Я действительно скучаю по ней. В прошлый раз я обидел ее. Сильно обидел. И теперь не знаю, что делать.

– Ну, друг мой, – Ник встал со стула, – с этим разбираться тебе. Но я уверен, ты что-нибудь придумаешь. Пока валяешься в кровати, потрать время с пользой и составь план. Намекаю, бриллианты хорошо помогают.

– Подожди, – попросил Джед.

– Да?

– Я хочу попасть на банкет по поводу открытия нового отделения педиатрии. Скажем, через два дня. С этим будут какие-нибудь сложности?

– Абсолютно никаких, – ухмыльнулся Ник. – Я же не зашивал тебе рот.

– Убирайся, Кемпнер.

– С удовольствием. Сегодня у меня еще три операции. И я надеюсь, что через несколько месяцев твой палец придет в норму.

– Я тоже на это надеюсь.

– А тебе некогда надеяться. Тебе пора вернуться к программе реабилитации и работать как проклятому. Тогда у тебя есть шанс снова стать хирургом. Все в твоих руках. И как я уже и говорил, начинать нужно с Брук. В конце концов, она лучший физиотерапевт в округе. Думаю, ты и сам знаешь об этом.

Да, Джед знал. А еще он знал, что она необходима ему не только как физиотерапевт. Он понял, что любит ее, как никогда и никого прежде. Осталось только сказать ей об этом. Если еще не слишком поздно.

Может быть, и нет. Он увидит ее на банкете. Значит, у него есть два дня на подготовку. Джед сделал в уме пометку увидеться с Мишель Левис, чтобы уточнить, придет ли Брук на банкет. И ему останется только надеяться, что он сможет убедить ее в своих чувствах.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Слава богу, Брук не опоздала на мероприятие, хотя по-прежнему не понимала, как позволила Мишель убедить себя в необходимости пойти туда. Конечно, открытие нового педиатрического отделения было крупным событием для больницы, но в толпе медиков Брук чувствовала себя слишком одиноко.

Она походила по банкетному залу и остановилась у буфетной стойки, наблюдая за сестрой. Среди множества народа та чувствовала себя как рыба в воде. Она перебрасывалась шутками с докторами, жала руки их женам и вообще явно наслаждалась жизнью.

Через некоторое время Брук надоело стоять у буфета, и она присела за круглый столик, который уже занимала неизвестная ей пожилая пара. Брук только начала знакомиться с соседями по столику, как увидела, что на помост в конце зала поднимается ее сестра в окружении главврачей и самых крупных чиновников больницы.

Мишель постучала по микрофону, чтобы привлечь внимание публики. Разговоры сразу стихли.

– Леди и джентльмены! – звонко сказала она. – Сегодня мы собрались здесь по поводу знаменательного события – открытия нового отделения педиатрии. Я очень благодарна, что вы пришли. И сейчас я хочу представить вам еще одного гостя…

Раздавшиеся аплодисменты заставили Мишель на минуту прервать речь. Она бросила на сестру быстрый взгляд.

В этот момент Брук поедала клубничный десерт и лениво оглядывала зал, размышляя, что ей вряд ли удастся улизнуть прямо сейчас. Ну и ладно, решила она. Ее следующий пациент придет не раньше трех. Она останется здесь и послушает речи выступающих.

Много дней и ночей она не могла думать ни о чем, кроме Джеда. С их последней встречи прошло уже две недели. Он не давал о себе знать. Два дня назад Брук собиралась навестить его в палате после операции, но не решилась. Правда, Ник Кемпнер уверил ее, что операция прошла успешно и дальнейшее зависит только от самого Джеда. Ему придется снова проходить курс физиотерапии. Может быть, наверное, с другим врачом. Если он, конечно, снова не выберет Брук.

Уже, наверное, в тысячный раз Брук думала, могла ли она тогда поступить по-другому, и убеждалась, что нет. Она снова и снова подбирала слова, чтобы убедить Джеда в своей правоте.

Джед никогда не выберет ее в качестве своего лечащего врача. Шанс, что он все-таки так поступит, был равен шансу увидеть сейчас на трибуне зала Гаррисона Форда.

– …пожалуйста, приветствуйте доктора Джеда Грейнджера!

Брук подняла голову, не веря своим ушам. Наверное, она ослышалась. Этого не может быть. Мишель не могла вытащить ее на банкет, зная, что Джед тоже будет там. Это слишком жестоко и не похоже на сестру.

На трибуну поднимался человек, которого Брук узнала бы из тысячи. Слух все-таки ее не обманул.

Ее охватило оцепенение. Она рассматривала его, словно во сне, машинально отмечая каждую деталь внешности. Он выглядел воплощением преуспевающего доктора. Аккуратно причесанные волосы, безупречный костюм. Впечатление портила только туго перебинтованная правая рука. Скользящий по публике взгляд Джеда был внимательным и собранным. И только Брук знала его настолько хорошо, что за деловым выражением лица могла видеть следы пережитой боли. Грусть и чувство потери навалились на нее с новой силой.

Брук сглотнула комок в горле и с силой вцепилась ногтями в ладони. Она не заплачет на глазах у людей. И он тоже не увидит ее слез.

Джед прочистил горло и взглянул на собравшихся: Люди молчали, ожидая начала его речи. И лишь одна Брук озиралась по сторонам, надеясь незаметно сбежать.

– Я польщен, что Мишель Левис попросила меня прийти сегодня сюда, – начал он. – Надеюсь, что причиной тому послужили мои ораторские таланты, а не тот факт, что я единственный, у кого есть на это время.

В зале рассмеялись. Брук сжала челюсти, стараясь не выругаться вслух.

Мишель?Мишель попросила его прийти и выступить? Брук поклялась страшно отомстить сестре – навечно приковать ее к стене в чулане.

Джед положил забинтованную руку на край трибуны. Его голос ясно раздавался в тишине зала.

– Я рад видеть вас здесь сегодня. Мы все осознаем необходимость нового педиатрического отделения. Наши маленькие пациенты должны получать самое лучшее лечение. И я… – Сделав паузу, Джед взглянул на лежащие перед ним листки с речью. Внезапно он отложил бумаги и продолжил говорить, уже не глядя в них: – Сейчас я хочу открыть вам свое сердце.

Его слова вызвали легкий шепот в зале.

– Пару месяцев назад я потерял пациентку, девочку, – произнес Джед. – Она была замечательным ребенком, всегда улыбающимся, и это несмотря на то, что она уже несколько лет находилась на пороге смерти. Я не смог спасти ее. Я обвинял себя в ее смерти. Эта девочка дала мне урок, которого я не понял, пока сам не стал пациентом нашей замечательной больницы.

Он взглядом нашел в толпе Брук. В его глазах было выражение, которого она не поняла. Ей очень хотелось сбежать. Видеть Джеда снова оказалось выше ее сил. Нужно было встать и направиться к ближайшему выходу, но она не могла. Магнетический взгляд Джеда приковал ее к стулу.

– До произошедшего со мной несчастья я и не подозревал, какие талантливые и увлеченные своим делом люди работают здесь, – продолжал он. – Я признателен вам всем за то, что вы для меня сделали. Но одному доктору моя особая благодарность.

Брук показалось, что люди вокруг нее исчезли и что его слова обращены только к ней. Она забыла, как дышать, в отчаянной надежде, что именно ей удалось изменить его жизнь.

– Все люди заслуживают шанса на жизнь, – говорил Джед. – А особенно дети. Но некоторые люди получают второй шанс. И жизнь слишком коротка, чтобы отказываться от того, что делает нас полноценными людьми, – он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. – До случившегося со мной несчастья я не понимал, как важно иметь рядом с собой близких людей, заботиться о них. Я думал только о карьере и не знал, зачем живу. Теперь знаю. И все благодаря одной необыкновенной женщине.

Он снова сделал паузу, его глаза не отрывались от Брук. По ее щекам катились слезы, но она их не замечала.

Наконец Джед отвел от нее взгляд и посмотрел на заинтригованных слушателей.

– Итак, я надеюсь, что сегодня вы сделаете щедрые взносы в фонд нашего нового отделения. Оно станет лучшим не только в Сан-Антонио, но и во всем штате. Вот и все, что я хотел вам сказать. А сейчас прошу извинить меня. Мне нужно поторопиться сказать нечто очень важное одному человеку. – Он вздохнул и снова взглянул на Брук. – Я слишком долго медлил, но надеюсь, она простит меня.

С этими словами Джед сошел с трибуны, сопровождаемый аплодисментами. Его речь была эмоциональной, но не совсем понятной. Брук тоже не поняла, что же он хотел сказать, однако чувствовала, что скоро поймет, особенно когда увидела его, пробирающегося к ее столику.

Брук встала. От волнения ее била крупная дрожь. Джед подошел к ней и оказался так близко, что она могла коснуться его. И ей очень хотелось это сделать.

– Нам нужно поговорить, – заявил он без предисловий.

Брук так растерялась, что осталась стоять соляным столбом. На нее немедленно обратились любопытные взгляды окружающих. Тогда Джед взял ее за локоть и потащил из зала. Он привел ее в маленькую комнатку у лифтов.

Как и две недели назад, они снова оказались лицом к лицу. Повисло молчание. Брук очень хотелось разорвать неприятную тишину, но она не знала, как это сделать.

Наконец она произнесла:

– Как твоя рука?

– Хорошо, – коротко ответил он, жадно изучая ее лицо.

Они снова замолчали.

– Брук, – решился Джед, – эти две недели были для меня адом.

Она могла его понять.

– Я знаю. Хирургическое вмешательство не самая приятная штука.

– При чем здесь операция? С физической болью я могу справиться. Мне тяжело потому, что между нами осталось слишком много недосказанного, – он нервно запустил руку в свои золотистые волосы и резко отвернулся к стене. – Черт, не знаю, как сказать.

– А ты соберись, – посоветовала ему она. – Я подожду.

– Ты всегда была со мной терпелива. – Он снова посмотрел на нее. Его голубые глаза блестели от волнения. – Я понял, что поставил тебя в сложное положение. У тебя не было другого пути, как переложить ответственность на Ника. Мне очень жаль, что я обидел тебя.

Брук совсем не это хотела от него услышать. Ей не требовались извинения. Ей нужно было от него признание, что он все еще хочет ее. Она испытала укол острого разочарования.

– Хорошо, доктор Грейнджер, – холодно сказала Брук. – Извинения приняты. Я тоже прошу меня извинить. За все.

Она никогда прежде не видела в его глазах такой боли.

– Ты сожалеешь о том, что между нами было? – тихо спросил он.

Она опустила глаза в попытке сохранить самообладание.

– Нет, не жалею. Я прекрасно провела время.

– Брук, посмотри на меня, – он пытался заглянуть ей в глаза. – И все? Просто хорошо проведенное время?

– Ты сам дал мне это понять.

– Но для меня это не так. И я думаю, что ты тоже считаешь по-другому. По крайней мере, надеюсь.

Брук показалось, что она не расслышала его слов.

– Повтори?

– Я скучал по тебе. По твоей улыбке. По твоему телу. – Он обнял ее за талию и притянул к себе ближе. Она не протестовала. У нее не было ни сил, ни желания. – Мне невыносима мысль, что я могу провести остаток жизни без тебя.

Комната поплыла у нее перед глазами, из глаз покатились слезы.

– Правда?

– Конечно, правда, – он уже нежно целовал ее мокрые щеки. – Я люблю тебя, Брук. Я знал это всегда, но не хотел признаваться самому себе. Ты нужна мне больше всего на свете. И не потому, что ты лучший физиотерапевт отделения, хотя у меня нет повода жаловаться на это. Только когда ты рядом, я чувствую себя единым целым, даже в самые сложные времена. Потому что ты любишь во мне мужчину, а не знаменитого доктора.

Теперь Брук плакала навзрыд. Ревела, как маленькая девочка. Никогда в жизни она не чувствовала себя так защищенно, как в объятиях Джеда.

Он с бережной нежностью стер слезу, повисшую у нее на подбородке.

– Эй, я не хотел заставлять тебя плакать!

– Я не плачу, – отвергла она очевидное. – Ну, хорошо, может быть, я плачу. В последнее время я делаю это слишком часто.

– Это тоже моя вина.

– Может быть, – шмыгнула она носом.

– И что ты скажешь, Брук Левис? – спросил он. – Дашь этому негодному человеку еще один шанс?

– Может быть, – повторила она и улыбнулась.

Он коснулся губами ее губ.

– Что еще я могу сделать, чтобы убедить тебя?

– Ты можешь еще раз использовать губы, – сказала она, обвив его шею руками. – Только не для разговоров.

Джед посмотрел на нее с озорным удивлением:

– Что я слышу? Погубить нашу репутацию здесь, в священных коридорах больницы?

– Вероятно, моя репутация и будет погублена, но только не твоя. Люди ничего иного и не ожидают от нашего светила хирургии.

Он улыбнулся ей, а затем поцеловал нежнейшим из поцелуев. Душа Брук воспарила в небеса, а тело охватил трепет желания. Она чувствовала себя в его объятиях так естественно! Он любит меня, птицей билась у нее в мозгу мысль. Она больше не думала о том, где находится. Ее больше не беспокоило, что кто-то может увидеть их. Впервые в жизни она обнимала человека, который был ей крайне необходим, и не боялась предательства. Человека, которого она могла любить без всяких условий и который, в свою очередь, дарил ей себя полностью.

– Возвращайся в зал, Грейнджер. Собрание пожертвований почти закончилось, но я был уверен, что найду тебя быстро.

Голос Ника Кемпнера заставил Джеда прервать поцелуй. К большому сожалению Брук. Джед развернул ее, и они оба оказались лицом к лицу со своим коллегой.

– Знаешь, Ник, ты выбрал очень неудачное время для своего появления, – с неудовольствием сказал Джед.

– Знаешь, Грейнджер, ты очень удачно выбрал время, – в тон ему ответил Ник.

Как раз в этот момент из-за спины доктора Кемпнера появилась Мишель. Она помахала Брук рукой и послала ей заговорщицкую улыбку.

– Теперь за тобой должок, сестричка. Надеюсь, не последний, – прощебетала она и направилась к лестнице.

Ник наблюдал, как уходит Мишель, пока та не скрылась за поворотом.

– Какая красивая! – восхитился он. В его прищуренных глазах горел огонек сильнейшего интереса.

– Я думал, ты завязал с женщинами, – заметил Джед.

– Могу же я сделать исключение, – ухмыльнулся его друг. – И только для нее.

Брук улыбнулась. Может быть, Ник и Мишель найдут общий язык и обретут счастье, как обрела его сама Брук. Ей хотелось, чтобы все вокруг были счастливы, а особенно ее сестра.

– Уверена, я упоминала при вас ее имя, – сказала она. – Но считаю нужным предупредить вас: с Мишель сложно поладить.

Ник поскреб рукой заросший подбородок.

– Нет ничего лучше, чем хороший вызов.

Не обращая больше внимания на друга, Джед смотрел, как улыбается Брук. Он был счастлив, что смог вернуть на ее лицо улыбку.

– Может, уйдем отсюда? – предложил он.

В ее взгляде мелькнуло разочарование.

– После полудня ко мне должны прийти пациенты. Тебе придется подождать.

– Я не могу ждать.

– И что ты собираешься делать, Грейнджер? – ехидно рассмеялся Ник. – Использовать стоящую здесь софу?

Джед уставился на него взглядом голодной змеи. Тот понял, что потеряет статус друга, если тотчас же не исчезнет из поля зрения.

– Нет, – в конце концов ответил Джед. – Но я собираюсь вежливо попросить тебя удалиться. Мне нужно сказать Брук кое-что важное.

– Я уверен, она не возражает против моего присутствия. Правда, Брук?

Улыбка Ника была такая развязная, что у Джеда лопнуло терпение. Особенно если она была адресована любви всей его жизни.

– Убирайся, Кемпнер. Быстро! – прорычал он.

Ник выставил вперед ладони:

– Ладно, ладно! Я понимаю намеки. – Развернувшись, он зашагал по коридору. Затем снова посмотрел на Брук: – Нам нужно будет как-нибудь поговорить. Я знаю все его секреты, – он кивнул на Джеда. – Меняю их на рассказ о вашей сестре.

– Звучит так, как будто вы собираетесь вступить со мной в сделку! – рассмеялась Брук.

Большая часть собравшихся людей разошлась. Больница опустела. У Джеда появилась возможность, которой он так давно ждал. Он развернул Брук к себе и посмотрел прямо в глаза.

– У меня для тебя кое-что есть. – Джед чувствовал себя очень неловко. Он планировал сделать это совсем в другой ситуации.

– Не надо ничего говорить, – сказала Брук. Ее глаза смеялись. – Я знаю: ты украл со стола розу.

– Не угадала, – он поднял руки, – это у меня в кармане. В левом. Достань, пожалуйста.

– С удовольствием.

Брук нащупала в его кармане предмет, и на ее лице появилось почти испуганное выражение. Очень медленно она вытащила из кармана голубую бархатную коробочку. Спрятав ее в ладонях, она поднесла их к груди, как будто в молитве.

– Ты собираешься открыть ее? – спросил Джед. Его голос звучал, как у ребенка, который нетерпеливо ожидает, когда родители вскроют подарок. Но он ничего не мог поделать со своим голосом, поскольку слишком давно ждал этого момента.

– Конечно, – очнулась она и, открыв коробочку, заглянула внутрь. Ее темные глаза расширились: – Боже!

– Ну, что скажешь?

Полуоткрыв рот, Брук рассматривала лежащее перед ней кольцо, украшенное изумрудами.

– Если это твой способ извиниться за происшедшее, то нам нужно чаще ругаться, – произнесла она наконец.

Джед нежно коснулся ее щеки.

– Это мой способ сделать тебе предложение. Ты выйдешь за меня замуж?

Лицо Брук просияло, и Джед тут же поклялся потратить следующие пятьдесят лет на то, чтобы как можно чаще вызывать у Брук подобную радость.

– Я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива, – произнес он.

– Ну, если ты собираешься делать это таким способом… – она повисла у него на шее. – Конечно, я выйду за тебя замуж. И буду постоянно расстраивать тебя, чтобы получать такие подарки. – Тут Брук одарила его застенчивой улыбкой: – Ты не наденешь мне кольцо на палец?

– Это займет некоторое время.

Она откинула коробочку на софу.

– У меня есть на это целый час. А может быть, и вечность.

Движения Джеда были скованны, но с помощью Брук он справился, и кольцо скользнуло на палец левой руки. Оно сверкало в свете ламп, и так же сверкали глаза Брук.

Она подняла руку.

– Оно такое красивое, Джед.

– Да. Как и его владелица.

Он покривил душой, потому что эта женщина была для него гораздо красивее. Ее красота была дороже золота, потому что смотрела из глубины темных глаз, скользила в быстрой улыбке и заключалась в умении дарить всю себя без остатка.

– Надеюсь, ты готов, – голос Брук все еще дрожал от переполнявших ее эмоций. – Потому что я собираюсь провести тебя через очередной сеанс физиотерапии.

– Я всегда готов. Мы начнем сегодня вечером? – прищурился он.

– Я имела в виду твою руку.

Его улыбка угасла.

– Брук, мы оба знаем, что я никогда не вернусь в хирургию.

Она поцеловала его в щеку.

– Нет. Если не будешь упорно заниматься. Но теперь у тебя есть личный физиотерапевт, который заставит тебя это делать.

Он обвил Брук руками за талию и притянул к себе.

– Может, ты позвонишь своей начальнице и сообщишь, что на сегодня у тебя другие планы?

Брук прикусила нижнюю губу в раздумье, а потом решительно сказала:

– Хорошо. Я скажу ей, что у меня началась любовная лихорадка. Но сначала пообещай мне.

– Все что угодно.

– В зале на столе я видела большую вазу с фруктами. Не принесешь несколько штук? Мы можем использовать их очень интересно.

– Правильно мыслишь, – похвалил ее Джед и ухмыльнулся. – За это, Брук Левис, я и люблю тебя больше всего.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.