Текст книги "На крючке (ЛП)"
Автор книги: Кристен Каллихен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Дрю кажется строгим, его губы расслаблены, но он не улыбается. Боже, он – это все. Все. Я прикасаюсь к его щеке, трогая кожу под щетиной кончиками пальцев. Мой рот приоткрывается, но слова не выходят. Со странным звуком я снова бросаюсь к нему, крепко обнимая его и пряча лицо в плавном изгибе его шеи. Он такой теплый, а его запах так знаком и комфортен, что я начинаю сильнее плакать.
И хотя я очевидно его шокировала, Дрю все равно обнимает меня и крепко держит в своих руках.
– Эй, – говорит он нежно. – Анна...
– Прости меня, – я заглатываю воздух, стараясь успокоиться. – Прости меня, – я не могу унять дрожь.
Его руки, словно стальная стена, поддерживают мою спину, а его грудь – твердь напротив моей груди. Я сильнее прижимаюсь к нему.
– Я так боялась, – шепчу я напротив его влажной кожи. – Я видела тебя... когда ты получил травму. Мне нужно было прийти к тебе и ... – я не могу закончить предложение.
Его тело подо мной немного расслабляется, а его большие ладони ложатся на мой затылок, поглаживая его.
– Шшш. Все в порядке.
Но это не так. Как я могу объяснить ему это? Если бы он не оправился от того удара, что-то жизненно важное внутри меня быумерло. Правда душит меня, жжет мое горло.
– Все в порядке, Анна. Ты со мной, – его вкрадчивый, глубокий голос прокатывается по моей коже, словно ласка. – Я не отпущу тебя.
Он не отпустит меня. И никогда не хотел этого делать. Вздыхая, я прижимаю свой лоб к его.
– Этого не должно было случиться.
– Чего именно, детка?
Я провожу трясущимися пальцами по линии его подбородка.
– Я не должна была оказаться с тобой сейчас. До того, как разобралась бы сама со своим дерьмом.
– Но ты здесь, – шепчет он. – И я не жалею об этом.
Как и я.
Я смотрю на него. По-настоящему смотрю, мои глаза широко открыты, позволяя ему увидеть всю меня. Каждое скрытое слабое место. В ответ, я вижу целый мир в его глазах. Дрожь пробирает меня, и я опускаю руки на его щеки.
– Я люблю тебя, Дрю Бэйлор. Никто и никогда не значил для меня столько, сколько значишь ты. Я обожаю тебя, нуждаюсь в тебе, жажду тебя...
Его губы встречаются с моими в глубоком требовательном поцелуе.
Я растворяюсь в нем, сжимая шею и плечи Дрю, словно спасательный круг. И больше нет места разговорам, есть только поцелуи, иступленные и долгие. Есть места, что так требуют прикосновений. Эмоции и потребности, которые наводняют нас подобно приливу. Простыня на его коленях отлетает в сторону, и его горячий член прижимается к моей киске, скользя по ее влажности.
– Впусти меня в себя, – выдыхает он в мой рот, пока его губы ласкают мои. – Мне нужно оказаться внутри тебя.
Я раскачиваюсь на нем, вызывая ответный стон. И когда приподнимаюсь, и его толстый округлый кончик члена прижимается к моему центру, наши взгляды встречаются. Мы оба дрожим, пока я опускаюсь на него. Ощущения чертовски приятные, словно я заполучила все то, по чему так скучала, и в то же время что-то такое, чего никогда еще не ощущала. Это лучше. Более правдиво.
Мышцы на его груди напрягаются, когда Дрю толкается глубже, а на его щеках выступает румянец.
– Боже, – хрипит он, – Я скучал по этому. Чтобы быть вот так зажатым внутри тебя. Так совершенно. Это именно то, в чем я нуждался. Ты. Здесь.
– Я знаю. Я тоже в этом нуждалась, – я сжимаю его щеки своими ладонями. – Я скучала по тебе. Я так сильно по тебе скучала.
Его глаза почти закрываются от этих слов, а горло движется. Руки Дрю поддерживают меня, как и мои поддерживают его. И он толкается вверх, встречаясь со мной на полпути. Наши лбы соприкасаются, неровное и горячее дыхание смешивается.
Я медленно двигаюсь на нем, волнообразно работая бедрами в размеренном темпе, от которого мы оба содрогаемся. Моя киска кажется опухшей и заполненной им. Каждое движение – пытка. Я остро ощущаю каждый дюйм его длины, входящей и выскальзывающей из меня.
Моя кожа покрывается потом, и я срываю с себя джерси; холодный воздух ударяет по моей коже и соски напрягаются. Дрю втягивает один в свой рот, посасывая его резкими рывками так, что пульсация простреливает в самый мой центр. Мое дыхание перехватывает, и внутренности замирают. Я знаю, что он чувствует это, так как стонет и отвечает резким движением своих бедер. Его большая рука сжимает мою попку, массируя и растирая ее, словно тем самым он компенсирует мне все то, что мы упустили.
Боже, он выглядит таким вкусным, весь потный и покрытый румянцем, его мышцы двигаются, когда наши тела ударяются друг о друга. Я наклоняюсь, облизывая основание его сильной шеи. Его запах наполняет меня, даря комфорт и возбуждение. Я люблю то, как он пахнет, как ощущается.
Обе его руки накрывают мои ягодицы. Его пальцы касаются входа в мою попку, и я шиплю. Ощущения, темные и запретные, проносятся сквозь меня.
Наши глаза встречаются. И так как Дрю обращает внимание на каждое мое движение, я вижу, как понимание вспыхивает в его глазах.
Медленно, преднамеренно он поглаживает это место снова, исследуя эту область моего тела. И снова мои внутренности затягивает в узел. Это прикосновение кажется недозволенным, однако, несмотря на колотящееся в моей груди сердце, или возможно из-за него, я толкаюсь навстречу его пальцу. Достаточно сильно. Его кадык вздрагивает, а кожа колется. Я ощущаю, как его член становится больше во мне.
Не разрывая зрительного контакта, двигаясь достаточно медленно, чтобы я могла его остановить, Дрю тянется к прикроватной тумбочке. Я не смотрю на то, что он делает. Часть меня знает, готова на все. Ожидание вызывает трепет в моем сердце, а горло пересыхает. Мы замираем и напрягаемся, и я ощущаю, как его член пульсирует во мне. Наше смешанное дыхание кажется слишком громким в тишине комнаты. И затем я вижу блеск на его пальцах, сейчас покрытых оливковым маслом.
Первое прикосновение – медленный, уверенный толчок. Я напряженно сглатываю, мой клитор пульсирует, а киска сжимается. Боже.
Толстый кончик его пальца протискивается через тугое кольцо моей попки. Я стону, и моя голова падает вперед. О, боже. То, что мы делаем – нечто новое для меня. Что-то, в чем я никогда и никому не доверяла. Эти личное, пикантное, испорченное. Но я хочу большего.
Наблюдая за мной своими темными глазами, он понимает все. Мои веки трепещут, удовольствие и наполненность так сильно атакуют меня. Я так возбуждена, так заведена, что едва могу дышать. Моя грудь вздымается, а бедра трясутся.
Он тоже дрожит, его тяжелый взгляд не покидает меня ни на секунду, и я знаю, что он никогда не делал ничего подобного ранее. Дрю дышит так, словно пробежал несколько миль, пот покрывает его золотистую кожу и блестит в свете лампы.
С каждым толчком его члена, его палец выскальзывает, а затем проникает обратно, когда его эрекция покидает меня. В середину и наружу, медленный неумолимый ритм двойного проникновения, от которого я буквально схожу с ума. Я так слаба, что могу лишь лежать у него на груди и принимать все то, что он мне дает, дрожа и покрываясь потом. Наши губы соприкасаются, и мы дышим одним воздухом. Я целую его, скользя своим языком в его рот, трахая его так же, как он трахает меня. Дрю стонет. Его бедра врезаются в мои, сильнее и агрессивнее.
Еще один палец погружается в меня, и я хнычу. Вторжение болезненно, чувство которого я одновременно хочу и избежать и испытать по полной. Я ощущаю его всем телом, оно прокатывается по моей коже, будто скользит вдоль позвонка. Я сейчас рассыплюсь здесь и сейчас, исчезну, растворюсь в его плоти.
Его следующее вторжение в мое тело разбивает меня на осколки. Мое дыхание скользит по груди Дрю. Он шевелит своими пальцами. И я теряю всякое ощущение самой себя, испуская протяжный пронзительный крик. Моя спина выгибается, а руки упираются в его плечи.
Но Дрю не прекращает мучить меня. Он толкается глубже. Оргазм нарастает с каждым моим вдохом. Исступленно я покачиваю своими бедра, нуждаясь в трении.
– О, черт... О, чер...
Я наклоняюсь над Дрю, мое лицо зарывается в изгиб его шеи, пока все мое тело напрягается и сотрясается дрожью. Из последних сил я хватаюсь за его плечи и трусь о его бедра. Мне нужно освобождение. Оргазм никак не отпускает меня, удовольствие, будто волна, захлестывает.
– Дрю, – это беспомощная мольба. – Дрю...
Испуская стон, он поворачивает голову и сжимает мой затылок. Его поцелуй неистов, грешен, пока его бедра вколачиваются в меня жестко и дико. Оргазм достигает своего пика, поглощая меня, словно холодный пожар. Я всхлипываю напротив его рта. Он поглощает эти звуки, резко выдыхая через нос. Все его тело вздрагивает, а захват в моих волосах усиливается, когда Дрю погружается в меня и замирает. Он кончает, испуская ревущий звук, от которого содрогается все его тело.
Какое-то время мы лежим, словно скользкое желе. Мое тело приподнимается и опадает по мере того, как Дрю дышит. А затем он обнимает меня, одна рука оборачивается вокруг моих плеч, а вторая ложится на мои бедра, тогда как его губы покрывают мое лицо нежными поцелуями.
– Детка. Ты в порядке? Это было... – сладостная дрожь проходит по его телу.
– Ага, – шепчу я, – это было нечто, – улыбаясь, я играю с кончиками его волос и слабо отвечаю на его поцелуи. Наконец-то. Наконец-то все ощущается правильно.
Дрю прижимает мою руку к своей потной груди, там, где все еще дико бьется его сердце. Его голос тише шепота, но я отчетливо слышу каждое слово.
– Мой мир в твоей ладони, Анна.
И я наполню этот мир всей той любовью, что есть у меня. Так мы и засыпаем, он все еще глубоко внутри меня, а наши тела переплетены, как единое целое.
Глава 33
У МЕНЯ ЕСТЬ Анна, всецело моя, на целых семь дней. Семь дней, которые я начал называть Святой Троицей буквы "С" – семь дней для Секса, Сна и подкрепления Сил. Все это нам так необходимо. Моя кровать – это базовый лагерь, хотя иногда мы совершаем налеты на диван, на кухонную столешницу и один раз на мою скамью для качания, хотя я не могу вспомнить, как мы туда попали. Однако я четко помню то, как Анна кончила, как стеночки ее киски сжимали меня, как она кричала. И это снова возбуждает меня, пока я хромаю на кухню за очередной порцией еды.
Как парень, который всегда жил по расписанию, я думал, что буду злиться и нуждаться хоть изредка выбираться из дома, но знаете, мне нравится перерыв. Пока я не думаю о футболе, я счастлив. Расслаблен. Когда я в последний раз был расслаблен? Даже не помню. Но вот, что я точно знаю, так это то, что за данное ощущение мне стоит благодарить Анну. Анну, которая любит меня. Боже, ее любовь изнуряет меня. Я чувствую себя таким слабым, как чертов котенок, и настолько большим, как гребаная гора.
И словно мои мысли притягивают ее, Анна заходит в гостиную. Вот только у нее в руке ее сумка. В ответ мое сердце уходит в пятки.
– Ты уезжаешь? – думаю, мои слова звучат легкомысленно, но может это и не так. Я слишком неуравновешен, чтобы адекватно оценить это.
Она бросает сумку на диван и завязывает волосы в хвост.
– Мне нужно кое-что постирать.
– Ты можешь сделать это здесь, – круто. Прозвучало так, будто я умираю от потребности.
Она мимолетно улыбается мне.
– Я знаю. Но в некотором роде мне надоела эта одежда.
Верно. Ну, это уже аргумент.
Двигаясь, как всегда грациозно, Анна направляется на кухню.
– После завтрака, думаю отправиться домой и кое-что заняться.
Я стучу ногтем по своему стакану с апельсиновым соком.
– Ладно.
Не знаю, что со мной не так. Мне нравится уединение. Анна должна иметь возможность уехать, когда пожелает. А я должен нормально к этому относиться. Я просто знаю, что в тот момент, когда она выйдет из этого дома, то заберет с собой солнечный свет.
Раздается громкое и длительное жужжание, и воздух наполняется запахом кофе. Кофе-машина. Грей принес ее обратно, сделав вид, что он одолжил ее на то время, пока я лежал в больнице – ложь, за которую я ему очень признателен. Особенно после того, как Анна завизжала будто ребенок в Рождественское утро и набросилась на меня с объятиями, когда я сказал ей, что купил эту штуку для нее.
Анна несет свою полную чашку кофе к стойке и садится на барный стульчик. Она одета в белую мешковатую футболку и укороченные брюки. Чертовски сексуально. Я очень хочу задрать ее футболку и пососать сладкие вершинки ее груди, но дыра у меня в животе не желает исчезать.
Не замечая моего кислого настроения, Анна убирает упавшие ей на лицо локоны и делает глоток кофе.
– Сегодня я собираюсь встретиться с Айрис и Джорджем, – она смотрит на меня, и я замечаю сомнение в выражении ее лица. – Тебе тоже стоит выбраться из дома. Возможно, потусоваться с друзьями. Декс постоянно названивает.
Она боится, что я стану отшельником. Слишком поздно.
– Очень тонко, Джонс.
Она усмехается.
– Одно из многих моих достоинств.
Я фыркаю.
– Ладно. Я прогуляюсь, – не хочу этого делать, но будь я проклят, если дам ей причину жалеть меня.
– Хорошо, – она хватает банан, при этом хмурясь, а потом кладет его на место и спрыгивает с табурета. Ее шикарная попка приподнимается, когда Анна шарит в холодильнике. – Что ж, думаю, увидимся завтра.
Моя рука с силой сжимает стакан.
– Ты можешь вернуться сегодня вечером, Анна. Это будет нормально. У тебя есть ключ.
Она не смотрит на меня, пока тянется к йогурту.
– Нет. Будет уже поздно, – не то, чтобы я очень волнуюсь. – И в любом случае, я должна дать тебе некоторое пространство. Хоть ненадолго.
Черт, ее руки двигаются так быстро, доставая упаковку йогурта, перемешивая его, вертя в руках ложку. Я слежу за тем, как она порхает по кухне, и мое сердце ухает вниз.
– Тебе нужно пространство? – говорю я так осторожно, как только могу. Но она замирает неподвижно, словно пойманный вор, смотря на меня настороженно. Я чувствую, что мы оказались словно на минном поле.
– А тебе? – нападает она в ответ.
Несмотря на волнение, улыбка касается моих губ.
– Мы так и будем ходить вокруг да около?
Ее плечи немного расслабляются. А губы отражают мою улыбку.
– Возможно. Почему бы тебе не определить, что ты подразумеваешь под этим самым пространством, а я расскажу тебе, что подразумеваю я.
Эта одна из девичьих уловок, которые разработаны таким образом, чтобы оставить вас уязвимым, чтобы вы провалились в выкопанную вами же самими яму. Я знаю это. Как и она. Но ее уверенный взгляд говорит, что лучше бы мне ответить, или же я свалюсь в какую-то иную яму. Чертова женская логика. Я провожу рукой по своим волосам.
– "Пространство" подразумевает возможность для нас обоих совершать разные штуки совместно, потому что мы хотим быть вместе. Однако мы можем делать какие-то вещи по отдельности, потому что хотим сделать их раздельно.
Медленно, она кивает, а ее взгляд ни на секунду не отрывается от моего.
– Я бы сказала тоже самое.
Некое напряжение спадает с моих плеч.
– Если быть предельно откровенным, – говорю я, – твое присутствие освещает мой день.
Анна немного прикусывает свою губу, но не может скрыть удовлетворенное выражение, что расцветает у нее на лице.
– Ты тоже мой свет.
Сейчас моя очередь кивать, не глядя на нее, потому что не хочу, чтобы она заметила выражение облегчения у меня на лице.
Анна снова смотрит на меня.
– И это все, что ты хочешь сказать, а? – она машет рукой так, словно выуживает из меня остальные слова. – Давай, я знаю, что есть нечто большее.
Я сжимаю свой затылок.
– Переезжай ко мне, – слова покидают мой рот, прежде чем я даже успеваю их толком осмыслить. Вот так они и повисают между нами, бомба с заведенным механизмом. Анна щурится, глядя на меня.
Ее рот открывается и закрывается до того, как слабое "Что?" наконец вырывается из моего горла.
Мне хочется съежиться. Но я не отступаю, не отвожу взгляда.
– Знаю, у тебя, вероятно, есть куча хороших, логичных причин, почему мы не должны жить вместе так скоро. Черт, я сам могу придумать с дюжину таких причин прямо сейчас. Но вот в чем дело... – мои пальцы широко раздвигаются на столешнице, а гранит холодит мою ладонь, – в начале я двигался осторожно, не желая спугнуть тебя или давить на тебя...
– Но ты не прочь надавить на меня сейчас? – перебивает она, в ее голосе слышна ирония, но на лице сияет неуверенная улыбка. Именно эта улыбка и дарит мне надежду, что девушка не развернется на своих каблуках и не убежит от меня в любую секунду.
– Это не так. Тогда я не был честен с тобой. На счет того, чего я хотел, – я делаю шаг ближе к ней, и моя рука тянется над стойкой. – И в результате все полетело в тартарары.
Темные тени подкрадываются к ее глазам. Вина. Я знаю это, но не собираюсь забирать обратно свои слова. Я понижаю голос, стараясь говорить мягко, но убедительно.
– Так что я думаю, что сейчас нужно выложить все карты на стол. Потому что, Анна, – мои пальцы прикасаются к холодным пальцам ее руки и крепко переплетаются с ними, – когда я говорил, что хочу всего, то подразумевал это на самом деле. Я хочу засыпать с тобой и просыпаться с тобой. Каждый день. Мысль о твоем отъезде домой сегодня вечером и о том, что мне придется спать без тебя...Ненавистна мне.
– Правда?
– Ты кажешься удивленной.
Ее губы слегка приоткрываются, когда Анна машинально качает головой.
– Нет. Я... Я тоже ненавижу это. Я просто не знала, хочешь ли ты, чтобы я осталась или ушла или... – она смолкает, выглядя взволнованной.
Это уже больше, чем гребаный проблеск надежды.
Я сильнее сжимаю ее пальцы.
– Вероятно, мне следует заканчивать с признаниями о моих намерениях.
– А есть еще что-то? – она борется с улыбкой.
– Ага, – я тяну ее вокруг стойки так, чтобы она оказалась прямо передо мной. Ее голова отклоняется назад, когда Анна смотрит на меня, и я прикасаюсь большим пальцем к линии ее щеки. Мое сердце буквально ударяется о ребра. Я выхожу за пределы разумного. Но хочу этого так сильно. Я извлек свой урок – Анна слишком важна для меня, чтобы использовать полумеры.
– Однажды, – говорю я ей. – Я хочу жениться на тебе.
Все ее тело рефлекторно вздрагивает, ее челюсть отвисает.
– Жениться на мне?
Я не могу сдержать улыбку в ответ на ее шок.
– Не сейчас. Мы пока что не готовы, – я провожу кончиком большого пальца по ее нижней губе. – Но однажды. В один день я попрошу тебя об этом и надеюсь, ты скажешь "да", – я прикладываю ладонь к ее щеке. – Ты для меня все, Анна Мария.
Она делает шаг в мое личное пространство, ее рука ложиться мне на талию, тогда как другая накрывает мое предплечье, с силой сжимая его. Мое сердце делает кульбит, прежде чем на меня накатывает чувство легкости. Анна заглядывает мне в лицо, немного улыбаясь.
– Потому что иногда ты просто знаешь?
Усмешка касается моих уст.
– Ты обратила на это внимание.
А затем она ныряет в мои объятия, ее руки скользят по моей груди к шее. Внутри меня разливается тепло, и я наклоняюсь, чтобы встретиться с ней губами, но останавливаюсь в дюйме от них.
– Это значит да?
Она тоже замирает, а на ее щеках появляются ямочки от улыбки.
– Ты знаешь, тебе было совсем не обязательно меня уговаривать. Я и так собиралась ответить "да".
Мой желудок сводит. Она прижимается ближе, покусывая мой подбородок, направляясь к чувствительному уголку моего рта. Я ощущаю, как сжимаются мои яйца.
– Правда? – мой рот почти накрывает ее, желая поглотить, но Анна уклоняется, красиво улыбаясь в ответ, а затем мимолетно проводит своим губами по моим.
Я хватаю ее за бедра, с силой притягивая к себе.
– Джонс.
– Бэйлор, – она смеется и, наконец, сдается, ее пальцы играют с кожаным ремешком у меня на шее. – Конечно, я бы сказала «да», – ее большой палец ласкает деревянную щепку, которую я отколол от двери дома моих родителей. И когда наши взгляды встречаются, ее глаза широко открыты, такие насыщенно зеленые. – Ты – мой дом, Дрю.
Я рвано выдыхаю.
– Мы будем домом друг друга.
РАЗГОВОР С ДРУЗЬЯМИ о моем переезде к Дрю проходит именно так, как я и ожидала, то есть не очень хорошо. Прямо сейчас Айрис набрасывается на меня.
– Ты, блин, с ума сошла? – она следует за мной в мою комнату, наблюдая за тем, как я открываю шкаф и вытаскиваю чемодан, с которым моя мама отправила меня в колледж. – Вы только что сошлись. Почему ты должна к нему переезжать?
– Потому что он попросил об этом? – я швыряю чемодан на свою кровать. – И потому что я хочу этого?
Джордж заходит в комнату.
– А как же Айрис? Ты не можешь так просто бросить ее.
Я смотрю на него, прежде чем подойти к своему комоду.
– Думаешь, я поступаю именно так? – меня ранит то, что он так думает, но я выдержу это; любовь делает людей безумными. – Я все еще буду платить за аренду здесь, пока Айрис не переедет учиться в магистратуру.
– Так Дрю типа станет тебе кем-то вроде сладкого папочки? – Айрис усмехается этой идее.
– Ага, потому что вот такая я, – я закатываю глаза. – Он владеет домом и оплачивает лишь коммунальные услуги. Я же буду покупать продукты, – я хотела оплачивать больше вещей, но Дрю настоял на таком распределении. Его имя на всех счетах, и у него есть деньги, так что мы пошли на компромисс.
Айрис плюхается на кровать и лениво клацает замком на чемодане.
– Я понимаю, что ты рада вернуться к Дрю, Банана, но очнись, ты же избегала привязанности словно чумы, а сейчас собираешься съехаться с ним?
Я не могу винить Айрис в скептицизме. Если бы я сама себя услышала неделю назад, то подумала бы то же самое. Но все меняется. Люди растут.
– Несколько месяцев я закрывалась, не подпуская Дрю, уверяла себя, что потеряю саму себя, если подпущу его. Что он разобьет мне сердце. Но это я погубила свою душу. Я была чертовски несчастна.
Даже воспоминание об этом причиняет боль. Я отбрасываю его, глубоко вздыхая.
– Я счастлива с Дрю.
– Это еще не значит, что ты должна с ним жить, – говорит она.
– Нет, не значит. Но если само его присутствие рядом делает меня счастливой, тогда зачем держать дистанцию из страха, что все это не сработает? Это было бы глупо.
– Но ты так молода. Разве ты не хочешь посмотреть, что еще мир может тебе предложить?
Словно жизнь прячется где-то за углом, и я найду ее, если продолжу поиски. Это то, что нам все обещали, неуловимое кольцо из латуни, которое всегда останется вне досягаемости, но однажды оно вдруг появится прямо перед нами. Но я не хочу жить в этом беличьем колесе. Я пыталась, и это было отстойно.
Я качаю головой.
– Я привыкла думать, что если пойму чего хочу от жизни, то все станет на свои места. Сейчас же, – я пожимаю плечами, – сейчас я думаю, что счастье не зависит от идеальной работы, дома и жизни. Счастье – это не конечный пункт, знаешь ли? Это серия моментов. То есть, не это ли и есть жизнь? Моменты? Здесь и сейчас?
Я засовываю свое белье в чемодан.
– Ага, мне нужно разобраться чего я хочу в своей жизни. И я могла бы, в конце концов, построить самую крутую карьеру в мире, но вечером, когда день окончен, к кому я приду домой, кто разделит со мной мои успехи, чтобы борьба была стоящей. Для меня этот человек – Дрю. Так что да, возможно, это опрометчиво и когда-то ударит меня же в лицо, но я не боюсь. Я так сильно взволнована, как никогда в жизни. И просто... поддержите меня, ладно?
– Черт, – тянет Джордж, улыбаясь. – Крутой монолог, – он уворачивается от носка, который я запускаю ему в голову. А затем выражение его лица становится серьезным. – Если ты так уверена в этом, тогда у тебя есть мое благословение, дитя Анна.
Я целую его в макушку.
– Спасибо, Джордж, – и тут я даю ему щелбан. – Умник.
Он смеется. Но Айрис явно не весело. Ее темные глаза все еще полны волнения. Что меня очень беспокоит.
– Рис?
Медленно она качает головой.
– Я все еще считаю тебя сумасшедшей. Но согласна с Джорджем. Если ты так уверена, я поддержу тебя.
– Я никогда не была так сильно уверена ни в чем, – я думала, что потеряю себя в Дрю. Но правда состояла в том, что я нашла себя в нем. Мне никогда не приходило в голову, что Дрю мог быть тем, кто потеряет веру.