Текст книги "Бэтмен. Убийственная шутка"

Автор книги: Криста Фауст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Стивенс тяжело вздохнул. Ему всегда трудно давалось общение с интеллектуально неполноценными. Они просто не могли понять сложные, глубокие вопросы, связанные с его работой, или серьезные глобальные последствия передовых исследований.

– Разве ты не видишь? – настаивал он. – Это они хотят, чтобы ты в это верил. Союз играет в долгую игру, потому что они могут видеть будущее. Как и я. Это не тот фокус, который рассчитан на то, чтобы поразить массы. Это реальность – экстраполяция сценариев с помощью компьютерных моделей, скрупулезное изучение бесконечных переменных вероятностей.

– Всего через десять лет, – продолжал профессор, – фундаментальные принципы моих исследований используют для построения глобальной сети взаимосвязанных компьютеров. Эта сеть изменит повседневную жизнь, она уже не будет прежней. – Он понизил голос, словно боялся, что его услышат. – Что еще страшнее, это позволит беспринципным политикам получить беспрецедентный доступ ко всем аспектам нашей жизни. Все будет подчиняться манипуляциям. Наше правительство, банки, частные каналы связи, даже наши личности будут у всех на виду. Войны будут вестись и выигрываться на виртуальном поле боя внутри виртуальных машин. Вот увидишь, Арпанет станет ключом ко всему!

– Как скажешь, проф, – сказал парикмахер, продолжая работу. Волосы все падали и падали на пол.

Стивенс стиснул зубы. Подобное презрение, исходящее от жалкого существа, было гораздо хуже физического унижения. Он чувствовал, как бьется его сердце, как звенит в ушах. Как всегда, он ощущал себя совершенно одиноким. Никто из этих людей не был способен понять его гений.

– Не знаю, зачем я перед вами распинаюсь... – пробормотал он.

– Ну, что ты, проф, не останавливайся на самом интересном месте.

Что за?.. Стивенс от удивления подпрыгнул. Это сказал заключенный с соседнего кресла. Мужчина с зелеными волосами. Его голос был высокий, пронзительный и отчетливый, с какой-то сочной, почти певучей интонацией, которую, как он мог поклясться, он слышал где-то раньше. Может быть, по ТВ?

– Прошу, продолжай. Я умираю от любопытства.

Шаги Альфреда Пенниуорта отдавались эхом, пока он спускался по винтовой железной лестнице, ведущей из уютного особняка в бэтпещеру.

В подземном логове было несколько секций, в том числе современная криминалистическая лаборатория и кастомизированная ремонтная мастерская, предназначенная для размещения любого вида транспорта – наземного, морского или воздушного. Дальше располагалась открытая площадка, где наготове стоял Бэтмобиль. Среди полированных стальных опор и высеченных самой природой каменных стен лежали сувениры из прошлых дел.

Одни из них хранились в витринах, другие были огромными – вроде двадцатифутового пенни, который раздавил преступника, который сам его и сделал, массивная аниматронная копия тираннозавра и такая же огромная игральная карта, взятая из одного из самых ранних логовищ Джокера.

Ряд насосов, подобных тем, что были найдены в подземной транзитной системе Готэма, контролировали воду, естественно протекающую через пещеру. Блоки экологического контроля сдерживали сырость, дабы избежать повреждения многочисленного деликатного оборудования, а также сохраняли комфортную температуру в каждой зоне.

Наконец, перед Пенниуортом появилась его цель – компьютерная лаборатория.

– Не хотите перекусить, мастер Брюс? – сказал он заходя. Он был одет в темные брюки, рубашку и золотого цвета жилет с узором из индийских огурцов. Галстук был развязан, рукава закатаны. Шорох кожаной подошвы был едва слышен на стальной обшивке. Под рубашкой, на правом бицепсе, виднелась татуировка времен службы в SAS. Сказать, что он дворецкий, было все равно что заявить, что Тадж-Махал – это просто здание.

– Нет, Альфред, спасибо.

Брюс Уэйн сидел перед суперкомпьютером на возвышении, куда вела встроенная лестница. У него был огромный монитор, изогнутый, как двойное окно «Боинга-747», и широкая панель управления. На мониторе появились окна различных форм и конфигураций. По мере того, как его пальцы быстро бегали по клавиатуре, появлялись, исчезали или перемещались в сторону многочисленные изображения, от файлов микрофиш до камер с замкнутым контуром. Пенниуорт всегда удивлялся, что у Брюса получается что-то понимать в захлестывающих стимулах.

– Вы нашли какие-нибудь следы, ведущие к мистеру Манхейму?

– Пока не выходит отследить передачу, – сказал Уэйн с явным раздражением в голосе. На нем была форма Бэтмена, маска была откинута на плечи. Он нажал кнопку на панели, и один из экранов слева увеличил изображение. По примитивной топографической карте Метрополиса и его окрестностей медленно двигалась красная точка.

На экране рядом с картой возникло какое-то движение. Буква за буквой на черном фоне светящимся зеленым шрифтом выводилось сообщение. Однако человек, сидевший за пультом, не печатал.

– Подумать только, – пробормотал Пенниуорт, обращаясь не столько к хозяину, сколько к самому себе, – эта адская машина обрела собственное сознание?

От этой мысли ему стало... не по себе. Просмотрев множество файлов, он обнаружил, что весьма регулярно такая технология – часто внеземная по своей природе – приводила к катастрофе.

– Что? – спросил Уэйн. Он повернулся посмотреть, на что глядит Пенниуорт. – А, это. Это ответ от физика-теоретика, доктора Хокинга. Я консультируюсь с ним, когда ситуация требует особого опыта.

– Поразительно, – ответил Пенниуорт. – Это устройство далеко от оригинальности, это передовая система телетайпа.

Эта мысль успокоила его. Уэйн издал нехарактерный для него смешок. Он повернулся к своему преданному другу:

– Это не просто телетайп, – сказал он. – Эта система называется Арпанет – термин, который, похоже, скоро уступит ходовому названию интернет, «всемирная паутина».

– И что эта «паутина» опутывает?

Уэйн слабо улыбнулся:

– Почти двадцать лет назад компьютеры из Стэнфорда и Калифорнийского университета связали сетью по телефонным линиям. Технология была разработана для ARPA – Агентства перспективных исследовательских проектов, входящего в состав министерства обороны.

– А, – ответил Пенниуорт, – вот откуда это «ар– па». Для чего предназначена эта связь?

– Области применения все еще разрабатываются, одна из них – точно военная, – ответил Уэйн. – Как ты знаешь, Альфред, холодная война накаляется и остывает – хотя господин Горбачев, кажется, искренне стремится к реформам Советского государства. Как бы многообещающе это ни звучало, наши генералы пожелали иметь возможность поддерживать компьютерную надежность в случае ядерного удара. Таким образом, эта сеть позволяет сообщаться различным ветвям вооруженных сил и поддерживать оборонную деятельность, при этом их не компрометируя.

– И это – часть этой сети? – Пенниуорт указал на экран. В конце передачи замигал маленький зеленый прямоугольник.

– Это называется электронная почта, – сказал Уэйн, – сокращенно – E-mail.

– Не путать с V-mail времен Второй мировой войны, да?

– Да, хотя сходства есть.

Во время войны письма солдатам, дислоцированным за рубеж, фотографировались на микрофильмы. Таким образом, на одном рулоне пленки можно было уместить много букв. «Почта победы» освободила место, необходимое для переправки припасов.

Пенниуорт сделал вывод:

– Правильно ли я понимаю, что вы не используете это... чудо технического прогресса только ради обмена шутками и рецептами с этим Хокингом?

– Ты ведь хорошо меня знаешь, Альфред, – сказал Уэйн. – Как давно предсказывали писатели-фантасты, связанные компьютеры будут способны выполнять всевозможные задачи. Например, если я хочу без помех получить доступ к файлам полицейского департамента Готэма, мне сначала нужно пройти мимо охраны, а затем пересмотреть коробки файлов, большинство из которых организованы ужасным образом.

Он делал это в разное время, переодевшись дворником, чтобы проникнуть в архивы Управления полиции Готэма.

– Представь, что эти файлы находятся в Арпанет, – продолжил он, – и к ним можно получить доступ с помощью компьютера.

– Несомненно, у такой сети, как эта, должна быть собственная форма безопасности.

– Все, что могут построить, я могу взломать.

– Ну, да, – фыркнул Пенниуорт, – есть лишь одна вещь, которую никто повторить не в силах.

Так, по крайней мере, он надеялся.

– Человеческий мозг невозможно заменить.

– Пока что нет, – согласился Уэйн. – Мозг – это самый эффективный из всех процессоров обработки данных, и пока его невозможно взломать.

Он снова отвернулся и застучал по клавишам.

– Нет, сейчас компьютеры – это просто сложные инструменты.

– Сложные инструменты, которыми можно пользоваться во благо или во зло, в зависимости от прихотей человеческой природы. – Альфред покачал головой, освежая мысли. – Однако сегодня меня больше всего волнует, как бы не опоздать на встречу.

– И кто же эта счастливица? – спросил Уэйн, одновременно отвечая Хокингу.

– Доктор Томпкинс, мы идем на «Дон Жуана».

– Хм-м, как-то ты бодро начал, Альфред.

– Я хорошо поспал, – сухо ответил Пенниуорт. – Я возьму «Ягуар».

– XJ?

– Что вы, мастер Брюс. Классический, конечно.

– Конечно. – Быстрый стук клавиш оборвался тишиной. – Мне тебя ждать?

Пенниуорт хихикнул, поправляя галстук и застегивая воротник.

9

Стивенс был в восторге от того, что наконец-то у него появился товарищ, способный вести интеллектуальную дискуссию, особенно в этой грязной выгребной яме, полной больных, низших умов. По правде говоря, он находил компанию своего нового зеленоволосого друга одновременно забавной и интеллектуально стимулирующей.

Они вдвоем отошли в дальний угол комнаты отдыха. На шатком металлическом карточном столике между ними лежал мягкий пенопластовый набор кубиков для игры в крестики-нолики. Это Джокер придумал притвориться, будто они играют, чтобы санитары оставили их в покое.

– Таким умным людям, как мы, будет легко обмануть дюжих, но интеллектуально неполноценных санитаров.

Так выразился его новый друг, и профессор не мог с ним не согласиться. Он предпочел бы партию в го, или шахматы, или что-нибудь еще, но им пришлось довольствоваться тем, что было под рукой.

Позади послышался шум, и он настороженно проследил, как Курт Ленк, давний житель «Аркхема», занял стул в углу. Неуклюжий заключенный не выказал никакого интереса на пустом лице, поэтому Стивенс снова повернулся к Джокеру.

Зеленоволосый мужчина внес странные изменения в робу, которую носил. Он добавил толстые фиолетовые полоски, на вид нарисованные дешевым восковым карандашом. Под необработанным вырезом под горло он нарисовал фальшивые лацканы, добавив странную рваную гвоздику, которая, похоже, была сделана из цветных денег из «Монополии». Странная бутоньерка оказалась весьма кстати. Стивенс сосредотачивался на ней, когда слишком долго смотреть в безумные глаза спутника становилось тревожно. Однако в данный момент он был воодушевлен их беседой. В Джокере он видел тот же огонь, глубоко укоренившуюся интеллектуальную тоску, с которой сталкивался крайне редко. Это напомнило ему его единственного верного помощника. Студента, которого ему, слава богу, не пришлось убивать ради его же спасения.

– Зак Тэзик – исключительный молодой человек, – сказал Стивенс, продолжая с того места, на котором остановился. – Лишь двое из моих студентов обладали генетической стойкостью и интеллектом, необходимыми для того, чтобы противостоять «промыванию мозгов» русскими. Зак был одним из них, и поэтому для него есть место в истории. Великая судьба, так сказать, – в этом я уверен. Видишь ли, это он разработал чип.

– Компьютерный чип? – Джокер поднял мягкий кубик с крестиком и покрутил его между своими длинными паучьими пальцами, прежде чем положить, как казалось, наугад, на доску.

– Именно, – ответил Стивенс, – и это ключ к будущему. Он обещает функциональность и широкую практичность, которые будут необходимы для расширения нашей формирующейся сети. Пока что он представляет просто академический интерес. Громоздкий, медленный и дорогой способ передачи простейших записей между хорошо финансируемыми университетами. – Он схватил один из кубиков с ноликом для выразительности жестов, не ставя его на доску.

– Но новый чип Зака обещает решить вопрос с портативностью, – объяснил он. – Представь, что скоро настанет день, когда вместо огромной комнаты с кондиционером и громоздким компьютерным оборудованием ты сможешь носить аналог собственной портативной телевизионной станции в кармане костюма. Устройство, способное отправлять твой контент на каждый компьютер в Готэме!

Он снова перевозбудился, его сердце сжималось в груди как побитая собака. «Ох, сколько еще мне гнить в этой адской дыре, вдали от важнейшей работы?» Он положил кубик с ноликом на правую сторону доски и провел дрожащей рукой по глазам. Во время заключения, похожего на нечеловеческую пытку, надзиратели не позволяли ему взять даже носовой платок, чтобы вытереть пот со лба. Глаза щипало от соли, и он стер пот, как мог, неуклюжими пальцами.

Джокер положил на доску еще один кубик с крестиком, добившись победы по диагонали, которую Стивенс даже не заметил.

– Очаровательно, – сказал зеленоволосый, растягивая слово металлическим голосом. – Как, говоришь, зовут этого парня?

– Тэзик, – ответил Стивенс. – Зак Тэзик.

«Зачем мне вообще это нужно?» Он был недоволен, голова слегка кружилась, он не мог собраться с мыслями. Гнусное место. Оно лишает остатков рассудка.

Его спутник, по-видимому, тоже отвлекся, но на внешние раздражители. Его безумный, веселый взгляд метнулся по комнате. Профессор обернулся и узнал стройную, тихую блондинку с небрежным пучком волос на макушке и в круглых очках. Она вошла в комнату, одетая в просторный докторский халат не по размеру поверх узкой клетчатой юбки-карандаша. Ее щеки, залитые румянцем, и блестящие глаза выражали странное, почти неистовое возбуждение, казавшееся совершенно неуместным среди санитаров, чьими единственными видимыми эмоциями были легкое недовольство, скука или презрение.

На шее висела цепочка с ламинированным бейджем. На нем была размытая, неудачная фотография ее угловатого лица и неправдоподобное имя «КВИНЗЕЛЬ».

– Что ж, профессор, было приятно с вами поболтать, – сказал шутник с преувеличенной официальностью, встал, поправил потрепанную бутоньерку и небрежно поклонился. – Извините, но мне пора на... сеанс физиотерапии.

– Конечно, – ответил Стивенс, – Конечно.

Он попытался встать, но к тому времени, когда ему это удалось, Джокер и его сомнительный психотерапевт уже ушли.

Выйдя из компьютерной лаборатории, Пенниуорт направился по туннелю, освещенному скрытыми в нишах лампами. Эта дорога, скорее выстроенная, чем естественная, привела его под особняк Уэйнов, к лифту, который поднял его в гараж попроще.

Пройдя мимо нескольких машин, в том числе заурядного Dodge Diplomat и элегантного Porsche 911, Пенниуорт подошел к серебристому Jaguar ХКЕ с низкой посадкой. Он сел в машину, повернул ключ зажигания, и машина мгновенно ожила.

Пенниуорт повел машину вверх по пандусу. Автоматические двери открылись, и он выехал на дорогу, идущую вдоль участка. Движение на дороге в эти вечерние часы было не таким оживленным, и вскоре адъютант Темного рыцаря уже маневрировал по иным пещерам – улицам Готэма. Маршрут привел его в район, который в свое время часто посещали высшие слои городского общества. Теперь улицы были завалены мусором, и многие здания стояли без света, с выбитыми окнами, напоминавшими пустые глазницы.

Не так уж много лет назад, когда этот район еще назывался Парк-Роу, Томас и Марта Уэйн повели сына в местный театр, а после спектакля решили коротким путем вернуться домой. Это было последнее, что они сделали в своей жизни, и их убийство на протяжении всех последующих лет преследовало мальчика.

Место, где родился Бэтмен, стало известно, как Аллея Преступлений. Каждый год, в годовщину их смерти от рук мелкого преступника Джо Чилла, Брюс Уэйн возвращался на место убийства, возлагал розу на грязный бетон и вновь посвящал себя своим идеалам.

Мемориальная клиника Томаса Уэйна была оазисом здравоохранения среди этих руин. Одним из тех, кто утешал юного Брюса в те мрачные времена, была местная жительница Лесли Томпкинс. Сегодня уже доктор Лесли Томпкинс, преданный своему делу врач, работала директором клиники и упорно продолжала крестовый поход, направленный на изменение ситуации в районе. Заведение обслуживало работающих бедняков, неимущих – в сущности, всех, кто нуждался в помощи. Хотя в этот ночной час улицы казались почти пустынными, на самом деле район был переполнен людьми, живущими в отвратительных условиях, но в шикарных квартирах. Для многих клиника была единственным облегчением.

Район был забит старыми автомобилями и фургонами, припаркованными донельзя близко, бампер к бамперу. Пенниуорту пришлось припарковаться в нескольких кварталах от нужного места. Включив сигнализацию на «Ягуаре», он быстро зашагал к месту назначения. Проходя мимо круглосуточной прачечной, он услышал за спиной шаги. Те двое, что следовали за ним уже квартал или около того, собрались сделать ход.

– Гляди, что у нас тут, – произнес один, когда поравнялся с Пенниуортом. – Заплутал, старик? Машина сломалась или как? Может, мы с другом тебе поможем.

Ростом он был выше шести футов двух дюймов, плотного сложения, с длинными светлыми волосами. Джинсовая куртка была обрезана на рукавах, открывая точечную татуировку, скорее всего, набитую в тюрьме.

Его спутник зашел за спину Пенниуорту, стараясь никак себя не выдать. Однако, судя по всему, он давно не принимал душ, и его присутствие не осталось незамеченным.

– Хороший у тебя костюм, – сказал грабитель, стоявший позади него, громко шмыгая носом. Пенниуорт подумал, что это не из-за простуды. – Но нам изысканные шмотки ни к чему, сечешь?

– Боюсь, что да, – сказал Пенниуорт.

– Бумажник, – сказал тот, который стоял сзади. Он шагнул вперед, в его руке появился нож, и он щелкнул кончиком лезвия по медной пуговице на жилете Пенниуорта. – Поторопись, папаша.

– Как раз к этому я стремлюсь, – ответил Пенниуорт. – Джентльмен не заставит леди ждать.

– Ага, – откликнулся другой. – П-поживее.

Он подошел ближе. Его голос дрожал, будто его воткнули в розетку.

– Чертов патрульный дирижабль появится здесь в любую секунду, так что отдавай.

Пенниуорт наклонился и вытянул руку, чтобы завести её за локоть человека, стоявшего перед ним. Одновременно другой рукой он схватился за запястье второго бандита, державшего нож.

– Эй, мужик, – отпрянул бывший заключенный.

Его напарник схватил Пенниуорта за шею из-за спины, пытаясь бросить его на землю. Скорее всего, он ожидал быстро навариться и удивился, когда наткнулся на крепкие мускулы. От неожиданного препятствия он крякнул. Пенниуорт взмахнул ногой и каблуком ботинка сильно ударил мужчину два раза подряд.

Стон превратился в вопль боли.

В то время как один нападавший рухнул на землю, Пенниуорт спокойно вывихнул локоть другому.

– Го...споди, – проревел татуированный, но каким-то образом ему удалось ухватиться за нож. Он переложил нож в другую руку и пошел на Пенниуорта. Шквал ударов обрушился на него быстрее, чем он успел заметить. Ослабив хватку на клинке, он осел на землю. Быстрый удар ногой в лоб уложил его на спину.

Держа нож, Пенниуорт обернулся и увидел, что второй грабитель поднимается на ноги. Бандит был примерно его роста и на удивление намного старше своего подельника. У него было морщинистое лицо, и, даже учитывая разрушительное действие наркотиков, он был старше на много лет.

«Должно быть, он примерно моего возраста», – заметил Пенниуорт.

– Что ты творишь? – возмутился он. – в твои-то годы?

– Хрена с два, – ответил старший грабитель, в его тоне смешались ярость и негодование. – Что ты в этом понимаешь? У тебя даже костюм как у Дэвида Нивена. Ты ничего не знаешь.

Он вытер сопливый нос грязным рукавом и сплюнул на землю между ними.

– У тебя хватает наглости смотреть на меня свысока. Кто ты такой, чтобы меня осуждать? Ты не знаешь, через что я прошел.

– Да, но... – начал Пенниуорт, но тут же подавил саркастический ответ. Держа складной нож сбоку, он отступил на несколько шагов, оставляя обоих бандитов в поле зрения.

– Тогда уходите, – сказал он.

– Эй, послушай, пижон, – сказал старик, протягивая узловатую руку. – Может, дашь чего-нибудь? Так, чтобы перекантоваться.

Пока Пенниуорт раздумывал, мужчина добавил:

– «Смешная дорожка» не растет на деревьях.

В Пенниуорте поднялся холодный гнев, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять почему. Сообразив это, он справился с собой.

– Я не дам вам денег, – спокойно сказал он, – но я знаю место, где вы можете получить помощь.

Тот, кого он ударил ногой в голову, застонал и начал приходить в себя. Мужчина приподнялся на корточки и с ненавистью посмотрел на того, кто его избил.

– Если что-нибудь сделаешь или встанешь, я тебя закопаю, – сказал Пенниуорт, угрожая ножом. – Уяснил?

– Пошел ты, – сказал мужчина, но не двинулся с места.

– Ну? – спросил Пенниуорт стоявшего.

– Что «ну», падре? – зарычал старший грабитель. – Отвезешь нас в клинику? Избавишь от зависимости? Станешь героем? Думаешь, я раньше не пытался выкарабкаться? Пытался, и не раз. Даже год ничего не принимал. Но надо смотреть правде в глаза.

Он снова сплюнул.

– Ты ничего об этом не знаешь.

– Ты бы удивился, если бы узнал, сколько мне известно, – тихо сказал Пенниуорт.

– Ладно, усек, ты не собираешься раскошелиться даже на пару баксов, просто из жалости. Ладно. Возьми свою лекцию, засунь ее себе в задницу и оставь нас в покое.

Рука с ножом задрожала, и Пенниуорт поднес его к лицу бандита. В лезвии отражалась неоновая вывеска у него над головой.

ИМПЕРИЯ АЛКОГОЛЯ

ЗДЕСЬ ОБНАЛИЧИВАЮТ ЧЕКИ

– Имеешь в виду, оставить вас охотиться на кого– то другого, – сказал он. – Оставить бороться с зависимостью, позволить напасть на другого прохожего или того хуже.

– И что с того, паникёр? – зарычал тот, который сидел на корточках. – Тебе-то что?

Он поднялся на ноги и ударил себя кулаком в грудь:

– Я имею право делать что угодно ради выживания, как и все остальные.

Горячая ярость вернулась. Не успел он договорить, как Пенниуорт ударил его кулаком в челюсть, заставив пошатнуться. Он ударил его еще раз и, прежде чем тот успел среагировать, схватил его рукой за горло и прижал нож к шее.

Глаза Пенниуорта расширились, дыхание участилось. Он вдавливал острие, пока кровь не потекла, оставляя след на коже.

– Давай, – сказал мужчина хриплым шепотом. – Окажешь мне услугу.

– Я должен... – начал Пенниуорт, но не закончил.

– Эй, мужик, остынь, – крикнул бывший заключенный. Он поднял обе руки ладонями вперед. – Просто успокойся, ладно? – сказал он, понизив голос.

Пенниуорт, словно находясь вне своего тела, смотрел, как струйка крови стекает вниз. Человек не сопротивлялся – казалось, жизнь уже покинула его. Затем из темноты донесся гул турбин. Свет пронзил верхние этажи обветшалых кирпичных зданий, затем опустился вниз, освещая магазины на первом этаже – обувной, маникюрный салон и винную лавку. Наконец, он пригвоздил мужчин к месту.

– Эй, послушайте, мы сдаемся, – крикнул длинноволосый. Он смотрел на свет, подняв руки. – Арестуйте нас, в конце концов, а? Отведите нас в участок. Просто заберите подальше от этого сумасшедшего старого ублюдка.

– Ни с места, – скомандовал громкоговоритель со дна дирижабля, – патрульная машина уже в пути. Повторяю, ни с места.

Старший мужчина обернулся, разинув рот. Его напарник снова стоял на коленях, опустив голову. Он все еще дышал, но больше не дергался.

Они были одни.

Из темного проема между зданиями рядом с обувным магазином Пенниуорт наблюдал, как мужчины ждут ареста. Через мгновение он услышал вдали вой сирен.

Он осторожно положил нож на землю, чтобы его нашла полиция. Это были улики, и, хотя у него не было ни нейлоновой веревки, ни хитрых гаджетов, чтобы усмирить двух разбойников, как это сделал бы мастер Брюс, он мог выполнить свой долг и дать показания против воров, если до этого дойдет.

10

Добравшись до клиники доктора Томпкинс, он поднялся по ступенькам к входной двери. Хотя фасад из шлакоблоков смотрелся не очень стильно, он знал, что в здании размещалось самое современное оборудование, которое можно было купить за деньги. Большую часть денег предоставил Фонд Уэйна, а остальное было оплачено за счет неустанных усилий по сбору средств.

Он постучал в непробиваемое стекло запертой входной двери и увидел движение за опущенными шторами. Щеколда повернулась, и дверь открылась.

– Привет, Альфред, – сказала Лесли Томпкинс. Высокая, подтянутая женщина с коротко остриженными седыми волосами и настороженным лицом была одета в белый лабораторный халат.

– И тебе привет, Лесли. – Он шагнул внутрь.

– Я как раз заканчивала отчеты, – сказала она, направляясь к своему кабинету. Продолжая идти по коридору, они миновали комнаты, в которых располагалась клиника. В течение дня различный персонал занимался уходом за пациентами, от мала до велика. Но рабочее время прошло.

– Хочешь кофе? Он еще свежий. – Она указала на кухонный уголок.

– Да, сойдет.

Она пошла дальше, а он налил себе чашку из кофейника, от которого шел пар. На дверце холодильника, под магнитами висело несколько картинок, нарисованных соседскими детьми. Он подул на кофе, вышел в коридор и проследовал за ней в кабинет, где она уже сидела за столом.

В углу стоял человеческий скелет, поддерживаемый стойкой. Он был раскрашен в разные цвета, а на костлявых плечах висел стетоскоп.

– Я быстро, – сказала она, делая пометки в папке. Он сел напротив нее и собрался с мыслями, изо всех сил стараясь отодвинуть воспоминания об ограблении на задний план. Наблюдая за ее работой, он вспомнил разговор с Брюсом.

Пенниуорт гадал, будет ли она когда-нибудь делать эти пометки в файле, застывшем на экране компьютера. Он был в редакции «Готэмского эксперта» и наблюдал, как журналисты используют настольные компьютеры для подготовки репортажей. Это было далеко не так сложно, как работать медиком, но что, если бы у нее было такое же продвинутое оборудование, как в пещере?

На данный момент оно было непомерно дорогим, занимало слишком много места и могло не найти ежедневного практического использования – но всегда ли так будет? Хотя это было не одно и то же. Миссия Темного рыцаря в отличие от профессии медика требовала точных расчетов и внимания к деталям.

Миссия Бэтмена...

Он поставил кофейную чашку на стол.

– Не хочу портить тебе настроение, – сказал он, – но ты слышала о наркотике под названием «Смешная дорожка»?

Она перестала писать и посмотрела на него поверх тонких очков, затем отложила ручку в сторону.

– К сожалению, да, а что?

– Просто... Он сегодня всплыл в разговоре, – ответил он. – Что это такое?

Она устало вздохнула:

– Скорее всего, это наша версия крэка с западного побережья, которая недавно появилась на улицах Готэма.

– Крэк – это кристалл, похожий на камень, не так ли? – спросил он. – Получается путем уваривания порошкообразного кокаина.

– Да, и в такой концентрированной форме кайф от него усиливается. Он разрушителен, так как задействует определенные рецепторы мозга. Эффект длится недолго, но из-за влияния на физиологию наркоман постепенно начинает жаждать все большей и большей дозы. Это растущая индустрия для криминального мира.

– И «Смешная дорожка» на него похожа?

Она поморщилась:

– В некоторой степени. Как и с крэком, под «Смешной дорожкой» увеличиваются производительность и ловкость. Ты осознаешь эффекты от нее, но... плывешь по течению. «Смешная дорожка» дает ощущение счастья, которое почти буквально кружит голову, под стать его происхождению.

– Откуда она взялась?

Вопрос, похоже, ее удивил:

– Что ты, Альфред, он местный. Это доморощенный продукт, полученный из яда Джокера. – Она помолчала, потом добавила: – И да, он зеленый.

– Вот тебе на.

– Да уж, вот тебе на. Теперь я уже не могу точно сказать, кто был этим предприимчивым химиком, но вещество на улицах уже около полугода. И, как бывает со всеми историями об американской мечте, все крабы в нашей бочке преступного мира клацают клешнями, борясь за контроль над продажей «Смешной дорожки». Такие люди, как Антонио «Питон» Палмарес.

– Конкуренция настолько жестокая?

– О, да. В корыстолюбцах недостатка нет.

– Очаровательно.

Он обязательно расскажет об этом Брюсу. Вряд ли это станет для него неожиданностью.

Она вернулась к своим записям, а Пенниуорт сидел молча, потягивая кофе и анализируя уличную историю. Что было в этом человеке, что так вывело его из себя? Он был свидетелем зверств войны, когда служил в Специальной воздушной службе. Он видел невинных, замороженных мистером Фризом, с раздробленными конечностями, и фотографии трупов в морге, у которых Убийца Крок откусил части тела. И все-таки этот жалкий вор каким-то образом сумел его разозлить.

Зачем он применял насилие для решения проблем системы? Ночь за ночью Брюс выходил в костюме Бэт– мена, пытаясь сдержать натиск, глядел в лицо сумасшедшим, таким как Джокер или Двуликий, которые действовали по извращенной логике, понятной лишь безумцам, и пытались найти определенность в жизни через злодеяния, которые следовали одно за другим.

– Готово, по крайней мере на сегодня.

Томпкинс закрыла последнюю папку. Пенниуорт очнулся от забытья:

– Тогда нас ждет «Дон Жуан».

Когда они вышли на прохладный ночной воздух, а доктор Томпкинс заперла клинику, включив сигнализацию, она положила руку на сгиб локтя Пенниуорта, пока он вёл ее до «Ягуара».

– У тебя на манжете пятно крови, – сказала она с поразительным спокойствием. – Надеюсь, по дороге в клинику ничего не случилось?

– Ах, это, – сказал он беспечно. – Видишь ли, я торопился побриться. Переволновался, так мне не терпелось увидеть, как новый баритон Виталли справится с главной ролью.

– Ммм-ммм, – пробормотала она.

Пенниуорт погладил ее по руке и посмотрел на тени. Другого эксцесса он не ожидал – на сегодня было вполне достаточно. Но потом он взглянул на манжету и решил, что осторожности много не бывает.

Тем не менее он знал, что даже среди самых прожженных бандитов на Аллее Преступлений ходили слухи, что нельзя связываться с доктором Томпкинс или персоналом ее клиники. На этом месте было табу – здесь обслуживали любого входившего, кем бы он ни был – ангелом или дьяволом. Так что даже у тех, кто был готов украсть обручальное кольцо матери, чтобы заложить его в ломбард, была хоть одна святыня.

Пенниуорт прекрасно понимал, что Готэм слишком часто лишался внимания вышестоящих инстанций.

От мотоцикла, соскользнувшего в канаву, посыпались искры. Используя свой недавно приобретенный пистолет с крюком-кошкой, Бэтгёрл вцепилась в грузовик с логотипом Tri-State Freight на боку. Она вскочила на прямоугольный грузовой отсек и распласталась, когда один из головорезов в машине позади них выстрелил в нее снова.