Текст книги "Сломи меня (ЛП)"
Автор книги: Крисс Джули
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Теперь папа почти засыпал.
– Брэм любит тебя, – сказал он. – Он будет усердно работать, заботиться о тебе и никогда не изменит. Если ты хочешь детей, он подарит их тебе. Не его прошлое имеет значение, а будущее. Вот чего бы я хотел для своей дочери. Подобного хотел бы каждый родитель.
Он уснул, а я, вытерев лицо больничными салфетками, снова вышла в холл. Я достала мобильник и в десятый раз позвонила Брэму. Безрезультатно.
Я проигнорировала голосовую почту и написала сообщение.
С: «Я люблю тебя. Приезжай домой».
Он не ответил.
Я попыталась взять себя в руки. Папа остался в больнице на ночь, значит утром ему понадобятся кое-какие вещи. Окаменев от боли и беспокойства, я села в машину и поехала к нему домой.
Въезжая на подъездную дорожку, я обратила внимание на аккуратный двор: трава была подстрижена, все сорняки между плиткой вырваны.
Повернув ключ в замке, я вошла в дом и была приятно удивлена: везде царили чистота и порядок. Опрятная кухня с вымытой посудой, расставленной на сушилке, полотенца, развешанные для просушки. Холодильник был полностью заполнен любимыми папиными блюдами из местного магазина: пивом, соусами, острой колбасой, нарезанным сыром. В сковородке – макароны, запеченные с сыром – свидетельство настоящей готовки, а не только папины фирменные спагетти с фрикадельками.
Я много раз бывала в этом доме с тех пор, как вернулся Брэм. Но сейчас, когда мои нервы были на пределе, а чувства обострены, я признала, что дом выглядел совсем не так, как можно было ожидать от проживавших в нем двух бывших зэков-холостяков. Мой отец не был неряхой, но с его сломанной ногой все шло наперекосяк.
Здесь все было сделано Брэмом. Его руками.
Сгорая от любопытства, я подошла к подвальной двери, которая не меньше года еле висела на петлях. Я приоткрыла ее – теперь она работала нормально. Брэм все починил и, предотвратив несчастный случай, временно заменил гнилую ступеньку куском дерева, пока подбирал доску нужного размера.
Я задумалась. Он каждый день делал такие вот незначительные вещи. Ничего эффектного. Никаких грандиозных проектов, за которые можно было бы получить похвалу. Только небольшие повседневные дела, добавлявшие ухоженности дому и облегчавшие жизнь моему отцу – человеку, который заботился о его будущем.
Брэм, что же ты натворил?! Где ты?!
Я зашла в гостиную, и мой взгляд упал на кофейный столик. Что это там?
С колотящимся сердцем я подошла ближе и уставилась на толстую пачку банкнот, скрепленных резинкой. Верхней купюрой была сотня. Рядом с деньгами лежал сотовый телефон. Мобильник Брэма.
Я взяла его и нажала на значок уведомления.
Мои непринятые звонки, и одно новое сообщение.
С: «Я люблю тебя. Приезжай домой».
Я отправила его… слишком поздно.
Брэм не увидел его. Потому что уже ушел…
Глава 17
Саммер
Следующие четыре месяца прошли как в тумане.
Летняя жара в Мичигане сменилась золотой осенью. Ярко-голубое небо было безоблачным, а листья, окрасившись в золото и багрянец, кружась, падали на землю. Отдыхающие на озерах покинули свои коттеджи и разъехались по городским квартирам. По утрам и после наступления темноты стало ощутимо прохладнее.
Я ничего не замечала вокруг. Каждый новый день по привычке вставала, бездумно шла в магазин, что-то там делала и снова возвращалась домой. Без Брэма моя жизнь остановилась.
К счастью, у папы не обнаружили сотрясения мозга, и на следующий день его выписали из больницы. Я привезла его домой – раздраженного и непрестанно жалующегося – с пузырьком обезболивающих в кармане.
Несколько недель папа пребывал в ужасном настроении, и я не винила его. Он чувствовал себя беспомощным от боли, горевал о Брэме и разрывался на части от беспокойства за него. Это если не брать во внимание больную ногу и кучу синяков.
Я чувствовала себя не лучше.
Полицейские приходили к нам еще трижды и убеждали, что не собирались арестовывать Брэма, а искали его для общего допроса. Вопросы были одни и те же: слышали ли мы о нем; знаем ли мы, куда он уехал; были ли у папы какие-нибудь мысли, куда и почему скрылся Брэм. Словно папа, как бывший заключенный, обладал какой-то особой экстрасенсорной силой.
Они снова и снова спрашивали: не кажется ли нам странным, что Брэм вот так просто сбежал, бросив работу и дом. Были ли мы уверены, что ничего о нем не слышали? Просили хорошенько подумать. Но мы оставались непреклонны.
Несколько недель подряд я ежедневно читала местную газету. Открывала ее каждое утро, находясь на грани нервного срыва. Я с ужасом ожидала заголовков «сын мэра подвергся нападению местного жулика» или «полиция объявила розыск». И каждый раз с облегчением вздыхала, не найдя ничего подобного.
Эван Таннер больше не приходил в мастерскую, а папа ничего о нем не слышал. Не было никаких сомнений, что шантаж закончился именно благодаря тому, что Брэм сделал и сказал ему той ночью.
Сначала я злилась на папу за его пассивность и подчинение этому подонку, и мы долго спорили, изо всех сил пытаясь доказать каждый свою правоту. Но, в конце концов, он все же смог объяснить свои причины, а я приняла его точку зрения.
– Понимаешь, в этом деле было только мое слово против его, – сказал папа. – Не было абсолютно никаких записей. Таннер бы заявил, что он никогда не вымогал у меня деньги и никогда не угрожал тебе. И кому бы все поверили? Вот так все и работает, Саммер. Ублюдок знал это с самого начала.
Отец был прав. Но если он не мог сообщить полиции о Таннере, то стало очевидным, что сын мэра не захотел или не смог выдвинуть обвинение против Брэма. Таннер, вероятно, был замешан в делах, в которые не собирался посвящать копов, поэтому держал все в секрете. А более точной информации у нас не было. И единственный человек, которого я хотела бы расспросить обо всем, исчез.
Я не винила Брэма. Он залег на дно. И вынужден был держаться в стороне до тех пор, пока все не затихнет. Я бы предпочла, чтобы Брэм был далеко и на свободе, чем снова в тюрьме. По крайней мере, я знала, что он в безопасности.
Но я так тосковала по нему.
Мое сердце плакало по нему, а тело скучало.
Днем я еще кое-как держала себя в руках, но ночи становились нестерпимыми. Я лежала в постели, свернувшись калачиком, и умирала от желания ощутить Брэма в себе. Я жаждала его горячих сильных объятий, страстных поцелуев. Мне так хотелось вновь увидеть искорки юмора в его темных завораживающих глазах, почувствовать его ловкие пальцы, изучающие каждый кусочек моего тела, ощутить вулканический жар члена.
Я хотела услышать его хриплый голос и грязные словечки, когда он заставлял мое тело трепетать и переживать то, что оно никогда не испытывало прежде. Я хотела ощутить пульсацию его мышц под своими ладонями и пряный вкус на своих губах. Я пыталась прикасаться к себе, думая о нем, но это почти не помогало. Не было никаких сомнений – мое тело признавало свою зависимость от Брэма и требовало дозы.
В преддверии праздников дела в моем магазине шли лучше, чем когда-либо. И теперь у меня появилась возможность в течение всего дня с легкостью занять свои руки и отвлечь мысли. Но я решила не останавливаться на достигнутом.
Я записалась в колледж на курсы по дизайну интерьера. Они должны были начаться в январе, и я чувствовала нервное волнение, когда думала об учебе.
Что, черт возьми, заставило меня поверить, что я смогу стать дизайнером интерьера? Я была всего лишь обычной недоучкой, которая разбиралась в красивой мебели и освоила некоторые навыки отделки. В плохие дни я так нервничала, что меня даже тошнило. Но были так же и дни, когда я смотрела в окно своего маленького магазинчика, наблюдая за проносящимся мимо миром, и знала, что справлюсь. Я просто была уверена.
В начале декабря я приехала в гости к отцу. Мы сидели с ним на диване и смотрели телевизор после обеда из спагетти с фрикадельками. Отец излечился от побоев, которые ему нанес Эван Таннер, но для копов дело так и осталось нераскрытым.
Папа, наконец-то, освободился от гипса и от костылей, хотя его нога еще не совсем окрепла. В своем офисе за стеклянной ширмой он ежедневно выполнял серию упражнений, назначенную ему физиотерапевтом, игнорируя подколки и насмешки своих работников.
Мы с папой расположились на диване, а по телевизору показывали какой-то дурацкий комедийный сериал. Папа потягивал чай из кружки, а я сидела рядом, прижавшись к его плечу. Мы уже давно перестали спорить из-за всяких глупостей и сблизились с ним еще больше, чем прежде.
– А что, если он никогда не вернется? – тихо спросила я.
Все эти месяцы мы ни разу не говорили о Брэме. Казалось, мы вообще забыли о нем. Но папа точно понял, о ком я говорила.
– Он просто осторожничает, – вздохнул отец. – Он не может рисковать ни собой, ни нами. Я знаю, что на его месте поступил бы точно также.
– Но ведь он там совсем один, – сказала я, не скрывая своей печали. – Кто ему поможет? А если он попал в аварию или заболел пневмонией? А если он без работы, без денег, без жилья?
От моих слов папа слегка напрягся, вздохнул, но сказал только:
– Уверен, с ним все в порядке.
– Не думаю, – возразила я. – В порядке он будет лишь здесь, с нами. Я найду его.
Папа долго молчал.
– И как ты собираешься это сделать?
– Пока не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю.
Наше внимание привлекли начавшиеся по телевизору местные новости. Главной сенсацией вечера стал шокирующий арест Эвана Таннера, сына мэра нашего городка. Его обвиняли в кражах, в хранении краденого и наркотиков.
Мне стало нечем дышать, словно из комнаты вмиг исчез весь воздух.
Кровь отхлынула от моего лица. Я резко выпрямилась и подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть происходившее на экране. Было хорошо видно, как Эвана Таннера в наручниках сажают на заднее сиденье полицейской машины, а он руками закрывает лицо от камер. Диктор добавил, что от мэра не поступало никакого публичного заявления.
Я посмотрела на вмиг побледневшего отца. Он пребывал в таком шоке, что совсем забыл о кружке с чаем на своих коленях. Его мучитель, ломавший ему кости и чуть не убивший его, угрожавший нормальной жизни дорогих ему людей, наконец, оказался за решеткой.
– Все кончено, – спустя мгновения, смогла выдохнуть я.
Папа, не веря собственным глазам и ушам, тупо покачал головой.
– Я не...
– Все кончено, – настойчиво повторила я и вскочила, не способная усидеть на месте. Бурные эмоции, рвущиеся наружу, запульсировали во мне: страх, беспокойство, возбуждение. – Папа, все кончено. Теперь Брэм сможет вернуться домой.
Дрожащей рукой он поставил кружку на стол и ухватился за подлокотник дивана.
– А мы уверены? Горизонт точно чист?
– Куда уж чище? – ответила я. – Теперь Брэма не накажут. Прошло уже четыре месяца, а Эван Таннер теперь преступник. Никто больше не поверит его словам. Никто не тронет Брэма, – я потерла руки о джинсы. – Я обязательно найду его. Найму прежде всего частного детектива. У меня есть кое-какие сбережения, и если есть способ...
– Хилтон-Хед, Южная Каролина, – произнес папа.
Я застыла, уставившись на него во все глаза.
– Что?!
Папа поднял на меня виноватый взгляд.
– Три недели назад мне позвонили из рыбацкой компании, нанимавшей себе на зиму персонал. Они проверяли сотрудника, назвавшего мое имя для рекомендации. Компания «Катерман» находится в Хилтон-Хеде.
– И ты молчал? – возмутилась я. – Ты знал, где он, и ничего не сказал мне?
– Брэм бы этого не хотел, – уверенно сказал папа. – Мне не нужно было с ним разговаривать, чтобы это понимать. На тот момент тебе не нужно было знать, где он.
Я пыталась осмыслить услышанное.
– А теперь?
Отец моргнул, глядя на меня.
– Он не хотел тебе ничего говорить, пока существовал хоть малейший риск. Таннер в тюрьме, и, думаю, тебе пора ехать. Брэм не вернется, пока не убедится, что нужен тебе, – неуловимая улыбка промелькнула на его губах. – Уверен, единственное, чего он ждет, – это тебя.
Глава 18
Брэм
Кто бы мне объяснил, какого хрена я оказался в Южной Каролине.
Именно здесь моя жизнь пошла под откос. Именно благодаря этому месту я попал в ад, где никогда не представлял себе возможным оказаться. Видимо, попасть в то самое место, где шесть лет назад у меня все пошло наперекосяк, было неизбежным. Единственное, о чем я думал, покидая Мичиган: надо ехать на юг.
Я продвигался вслед за случайными подработками: то нуждающиеся в лишней паре рук автосервисы, то место ночного дворника на заводе. Я этим не гордился, но зарабатывал достаточно, чтобы спокойно оплачивать дорогу и свое содержание.
Так я и оказался в Южной Каролине.
Сейчас я работал на маленьком устричном судне, которое зимой поставляло деликатесы на местные курорты и в рестораны.
Наш баркас причалил к пристани, и я, сильнее натянув на голову капюшон, ухватился за веревку, брошенную мне товарищем по команде. Начинался дождь, а море стало неспокойным из-за надвигающегося шторма. Сезон ураганов закончился, но воды Атлантики зимой были непредсказуемы. Ветер вперемешку с солью был невыносимым.
Здесь было намного теплее, чем в Мичигане, и я никак не мог свыкнуться с отсутствием снега. Но на открытой воде, где прибой был ледяным, а ветер безжалостным, никакой разницы не ощущалось. Мои руки коченели даже в теплых перчатках.
Я помог пришвартовать наше суденышко и вытащить дневной улов на причал. Когда мы все разгрузили, я даже вспотел под пальто и дождевиком. Наша смена закончилась, и капитан команды отпустил всех по домам. Я смахнул воду с глаз и кивком головы попрощался с ним.
Приближался шторм. Доки опустели, а туристы разбежались кто куда.
Я повернулся, чтобы идти домой, но заметил двигающуюся по причалу небольшую фигуру. Она направлялась в нашу сторону. Женщина.
На ней были джинсы, теплое пальто и ботинки. Она шла, сгорбившись, глубоко засунув руки в карманы и низко наклонившись вперед, стараясь защититься от урагана. Капюшон от сильных порывов ветра слетел с ее головы, а из-под шапки выбивались светлые волосы, намокшие от дождя и прилипшие к лицу.
Ей не нужно было поднимать голову. Я и так знал, кто она.
С каждым ее шагом. С каждым вздохом моего тела.
Я поспешил к Саммер, стараясь отбросить жуткое чувство одиночества, которое преследовало меня в течение этих долгих четырех месяцев. Я день и ночь безумно тосковал по телу этой женщины.
– Саммер, – окликнул я. – Что ты здесь делаешь? В любой момент может начаться буря.
Она впилась в меня взглядом, когда подошла ближе. Ее огромные карие глаза проникали мне в самую душу, разрезая меня пополам.
– Я пришла за тобой, – просто сказала она.
Я открыл рот, но не успел произнести и звука, как один из моих товарищей по команде присвистнул у меня за спиной.
– Эй, Риордан, кто эта горячая блондинка?
Я стиснул зубы и схватил Саммер за локоть.
– Пошли поскорей отсюда.
Парни провожали нас свистом и улюлюканьем, пока мы не скрылись из виду.
В нашей рыболовецкой команде, с которой я проработал, были хорошие ребята, но долгие часы в море – это безостановочные разговоры о сексе. Их было намного больше, чем в тюрьме, черт возьми. Мало того, что я никогда не присоединялся к ним во время их трепа, так они вдобавок ко всему ничего обо мне не знали. Все это вызывало у них особое любопытство.
– Брэм, куда мы идем? – спросила Саммер, когда я тащил ее вдоль причала, подальше от единодушно улюлюкающих изголодавших по женщинам мужиков.
Я глянул на воду: волны вздымались все круче, а небо мрачнело с каждой минутой.
– Хорошо, что здесь есть кофейня, – пояснил я. – Спрячемся внутри.
Мы были практически единственными клиентами. Приближалось Рождество, надвигался шторм, и жизнь на берегу замерла. Я усадил ее за столик и сходил нам за кофе. Я хорошо запомнил, какой она любила, с того самого дня, когда мы после нашей первой сумасшедшей ночи завтракали в закусочной.
Когда я вернулся с чашками, Саммер уже сняла шапку и пыталась пальцами расчесать намокшие волосы. Она была вся мокрая, продрогшая и без макияжа. Но ее близость чуть не сбила меня с ног.
– У тебя отросли волосы, – заметил я, пододвигая к ней чашку и усаживаясь.
– И у тебя, – она окинула меня взглядом. Оказавшись в помещении, я сразу скинул капюшон. – И борода появилась.
«Вот черт!»
Я потер пальцами жесткую щетину. Я уже отвык каждый день бриться, так как команда вонючих рыбаков никогда подобным не заморачивалась, да и никакого смысла в бритье не было.
– Я и забыл, – сказал я. – Два или три дня не брился. Если бы я знал, что ты приедешь, то обязательно бы привел себя в порядок.
– Правда? – Саммер скрестила руки на груди и с усмешкой посмотрела на меня. – И даже не запрыгнул бы в первую же попавшуюся машину и не умчался бы куда подальше?
Я не нашел, что ответить. Черт возьми, знай, что Саммер появится здесь, вероятно, сбежал бы. Я не был трусом, но увидеть ее здесь было чертовски страшно.
Я отпил немного кофе, чувствуя растекающееся внутри тепло, и спросил:
– Чего ты хочешь?
Она так и сидела, скрестив на груди руки и пристально глядя мне в глаза.
– Будешь вести себя как засранец?
– Не знаю, – ответил я. – Зависит от того, что ты хочешь мне сказать.
Я должен был быть осторожным: Саммер слишком много значила для меня. Она же не сказала, что ее приезд – своего рода воссоединение? Она вообще ничего еще не сказала. Может, она приехала, чтобы сообщить, что нашла другого парня и счастлива? Может, она залетела от него, и они поженились. Если я ей откроюсь, то подобные новости сломают меня пополам. Лучше быть настороже. Но если она именно так и скажет, я, скорее всего, вернусь на баркас и увезу Саммер в океан так далеко, как только смогу.
– Хорошо, тогда начну я, – сказала она. – Эвана Таннера посадили.
Я моргнул и попытался скрыть свое потрясение.
– За что?
– Думаю, ты догадываешься, – ответила она. – Воровство, хранение наркотиков, – Саммер внимательно следила за тем, как я все обдумывал. – Он шантажировал моего отца, чтобы получить деньги на наркотики?
– Да, – без раздумий ответил я и попытался представить себе эту картину: Таннер, избалованный сын мэра, за решеткой. Я с удовольствием бы посмотрел, как далеко он продвинется со своими накаченными в спортзале мышцами. – Но я его отговорил.
– Ну, это сработало, – сказала Саммер. – Он больше не докучал папе.
– С Нейтом все в порядке?
– С ним все хорошо. Он обходится уже без костылей, но без тебя стал слишком раздражительным.
– Он и раньше таким был, – возразил я.
Саммер пожала плечами, а потом нервно облизнула губы. Вид ее проворного язычка оживил все мои нервные окончания, отчего член встал колом в моих влажных джинсах. Мне захотелось уложить ее прямо здесь на столе и трахнуть. Она понятия не имела, какое я животное. Четыре месяца воздержания с тех пор, как я покинул Саммер, сделали меня диким. Посиневшие яйца стали проклятием моей гребаной жизни.
– Ну, а как ты поживаешь? – неожиданно спросила она. – Все в порядке?
Я не смог удержаться и заржал.
– Разумеется, в порядке. Всего в нескольких кварталах отсюда снимаю дерьмовую квартирку, и мне платят наличными в конверте. А как твои дела?
– Ну, у меня все хорошо, – немного подумав, сказала Саммер. – Мой магазин процветает, я открыла коммерческий сайт, и это дало толчок к развитию бизнеса. Я также записалась на курсы в колледже по дизайну интерьера. Мой папа здоров, и теперь он не такой напряженный, как раньше, – Саммер снова облизала губы. – Думаю, моя единственная проблема – парень, с которым я некоторое время трахалась. Но он внезапно исчез из города, а без него я потихоньку схожу с ума.
Моя кожа резко накалилась.
– Да, это серьезная проблема, – постарался как можно спокойнее произнести я. – Но, помнится, в Терре-Миллс всегда было полно и других парней.
– Правда? Как же я не заметила?
Мы так долго и неотрывно смотрели друг на друга, что воздух между нами наэлектризовался и едва не зазвенел от напряжения.
– Итак, – сказала Саммер, небрежно махнув рукой. – В твоей квартирке, которая в нескольких кварталах отсюда, нет девушки?
Вопрос был настолько безумным, что я опешил.
– Девушки? Ты издеваешься? Я устроился на работу в океане, чтобы каждый день принимать ледяной душ.
Теперь Саммер прикусила губу.
Я уже практически выпрыгивал из своей кожи. Каждое движение девушки заставляло мою кровь лихорадочно пульсировать в венах.
Она полезла в сумочку и вытащила что-то.
– Я хочу вернуть тебе это, – сказала она. – Твой мобильный.
– Что?
– Ты его оставил.
– Я в курсе.
Саммер через весь стол подвинула ко мне сотовый.
– Ну, в тот день ты пропустил сообщение, – мягко сказала она. – Прочти его.
Я неохотно взял телефон. Он был заряжен – значит, Саммер его зарядила. Я разблокировал его и, увидев значок непрочитанного смс, нажал на кнопку.
Сообщение было от нее. Дата – день моего отъезда.
«Я люблю тебя. Возвращайся домой».
За окном ревела буря, дождь барабанил по окнам, но я едва слышал непогоду сквозь бурлящую в ушах кровь.
Когда я нашел в себе силы поднять взор, Саммер выглядела неуверенной.
Она боялась, что я отвергну ее?! Серьезно?! Типа: «Эй, Саммер, было приятно познакомиться, бла-бла-бла, но нет, спасибо. Думаю, тебе лучше поехать домой».
Она верила в то, что я готов потерять ее снова?
Я резко отодвинул стул и склонился над столом. Обхватив лицо Саммер руками, я крепко поцеловал ее. За стойкой пожилая пара, управляющие кофейней, начали хлопать в ладоши. Единственная кроме нас посетительница – дама, сидевшая за столиком со своим ребенком, – улыбнулась.
Мне было все равно. Я поцеловал Саммер, как мечтал.
Как же давно это было.
Я не шутил насчет своей квартиры. Это была небольшая комната с кроватью, кое-какой мебелью, ванной и несколькими кухонными шкафчиками в углу – все, что я мог себе позволить, не имея соседа по комнате. Я провел шесть лет в тюрьме – ни за что на свете я не стал бы жить в одной комнате с гребаным соседом.
По крайней мере, вокруг все выглядело аккуратно и чисто. Вещей было мало: кое-что из одежды, кое-какие бритвенные принадлежности, которые я частенько забывал использовать, и немного недорогой еды в холодильнике. Я старался не допускать никаких лишних трат и откладывал каждый свободный доллар, пытаясь построить хоть какую-то жизнь.
Саммер это не волновало.
Мы насквозь промокли под дождем, но как только вошли в дверь, и я закрыл ее за собой, Саммер уже страстно целовала меня, пальчиками высвобождая мою рубашку из-под пояса джинсов.
Через минуту я прервал поцелуй и неохотно оторвал от себя ее руки.
– Черт, – выдохнул я. – Я весь день был на работе. Дай мне принять душ.
– Нет, – сказала она, сбрасывая ботинки. Так же быстро она освободилась от пальто и свитера. – Мне нравится твой запах.
Я стянул с себя свитер и рубашку, но Саммер оказалась проворнее. Через несколько секунд она расстегнула молнию на джинсах и бросила их на пол вместе с трусиками. Теперь на ней остались только бюстгальтер и футболка, едва прикрывающая киску.
Я задержался на секунду, чтобы просто полюбоваться открывшимся мне видом. Это выглядело чертовски привлекательно.
– Иди сюда, – позвал я.
Я сел на край кровати, а Саммер, оседлав меня и обхватив за шею, стала покрывать мои губы поцелуями. Я хотел, чтобы мы были обнажены, хотел прочувствовать ее тело после нашей разлуки, но у меня банально не хватило терпения. Я провел руками по заднице Саммер и просунул пальцы между ее раздвинутых ног. Она застонала мне в рот, и я чуть не сломал молнию на джинсах своим стояком.
Саммер просунула руку между нами и, расстегнув мои джинсы, стянула боксеры, освободив член. Я прикусил ее губу.
– Брэм, – позвала она. – Борода, конечно, сексуальна, но она царапается.
– Я ее сбрею нахер, – пропыхтел я.
– Хорошо, – согласилась она. – А теперь трахни меня пожестче, или я сойду с ума.
Я схватил ее за бедра и насадил на себя, поглаживая ее попку. Саммер была тугой и горячей, сжимала меня своими стеночками, и я резко двигал бедрами вверх, пытаясь проникнуть как можно глубже. Саммер уронила голову мне на плечо и ахнула. Она обхватила меня ногами, впившись пятками в мой зад.
– Просто оседлай меня, – прорычал я ей на ухо, ритмично двигая бедрами. – Вот так. Не волнуйся, детка. Ты обязательно кончишь.
Саммер снова застонала, когда прижалась ко мне. Я работал членом, пытаясь доставить ей удовольствие, – именно так, как ей всегда нравилось. Я повернул ее бедра так, чтобы проникнуть еще глубже. Саммер раздвинула ноги шире, а лодыжки сцепила за моей спиной. Я чувствовал себя полностью в ней, насколько это было возможно, и удерживал ее на месте, снова и снова задевая членом заветную точку.
Стимуляция заняла всего несколько минут – хорошо для меня, потому что я не продержался бы дольше. Саммер судорожно вцепилась в меня, и я почувствовал, как все ее тело напряглось.
– О боже, Брэм, – простонала она.
– Вот так, малышка, – сказал я, двигаясь в ней еще быстрее. – Вот так.
– О-о-о, – она кончила с придушенным звуком, словно это случилось с ней впервые.
Я прижался лбом к ее плечу и смотрел. Не отрывая взгляда, смотрел, как мой член скользил в Саммер, как она на него кончала.
А потом я тоже кончил. Заполнив ее своим семенем.
Когда оргазм затих, мы еще несколько долгих минут не могли отдышаться. Мне не хотелось отпускать Саммер, и я готов был сидеть так с ней вечно. Чуть позже я уложил ее на кровать, прижался к ней и стал слегка потирать бородой ее шею. Я щекотал ее, а она так смешно подо мной извивалась.
– Прекрати! – взвизгнула Саммер. – Она царапается. И тебе пора в душ.
– Я люблю тебя, – прошептал я ей на ухо. – Моя женщина.
– Я тоже тебя люблю, – призналась она и крепко-крепко обняла меня за шею. – Пожалуйста, больше никогда не оставляй меня.
– Никогда, – пообещал я. – Теперь ты точно застряла со мной.
Мы пролежали в постели всю ночь. За окном бушевала буря. А утром я собрал чемоданы, и мы навсегда покинули Южную Каролину.
Пора было возвращаться домой.
Глава 19
Саммер
Я оторвалась от учебника, радуясь возможности отвлечься.
– Брэм, что делаешь?
– Хочу кое-что починить, – отмахнулся он. – Ты занимайся, занимайся.
Я пощелкала колпачком на ручке и некоторое время наблюдала за мужчиной.
Была весна. Мы расположились в подсобке моего антикварного мебельного магазина среди беспорядочно стоявших предметов мебели, которые я еще не выставила на продажу. Я сидела за старым письменным столом с откидной крышкой и читала при свете настольной лампы. А Брэм, стоя на одном колене в нескольких футах от меня, собирал сломанный ящик от шкафа.
Было восемь часов вечера, и магазин давно закрылся. Свет в задней комнате был тусклым, а место тихим. Брэм закончил работу в автомастерской отца и пришел ко мне в магазин помочь с проектами по отделке, пока я готовилась к курсам. Он делал так постоянно – хотел, чтобы я успешно закончила их, даже если для этого ему пришлось бы работать сверхурочно.
И вот теперь он склонился над старым ящиком, одетый в джинсы и серую футболку, которая демонстрировала мощные мускулы при каждом движении.
Я смотрела на Брэма, как и прежде, – стараясь не пускать слюни – ведь он всегда выглядел таким сексуальным… Четкая линия спины, рельефные мышцы бедер, шевелившийся на сгибающейся руке хвост дракона от татуировки...
Брэм сосредоточенно склонил голову, а я разглядывала его профиль с высокими скулами и темными глазами. По моей просьбе он всегда был чисто выбрит, но волосы у него стали чуть длиннее, чем когда он впервые пришел домой. Такая прическа делала его менее угрожающим и более привлекательным – всякий раз, когда мы шли куда-нибудь вместе, женщины, как правило, задерживали на нем взгляд, а иногда даже спотыкались или стукались о дверной косяк, заглядевшись на Брэма.
Теперь мы везде ходили как пара.
Когда кто-то из нас не работал, мы умудрялись ходить на свидания, порой даже не трахаясь перед ними. Сначала это было странно, потом стало легко, а затем и весело.
Даже когда Брэм работал семь дней в неделю и безмерно уставал, даже когда волновался о чем-то, он никогда не забывал обо мне. Рядом с ним я постоянно смеялась и всегда чувствовала себя сексуальной.
Брэм самоотверженно трудился в автомастерской, и в последние пять месяцев отец все больше и больше перекладывал на него ответственность за бизнес. По словам папы, он «наполовину отошел от дел». Такая половинчатая отставка дала ему возможность больше времени проводить с приятелями за покером, болтаться по гаражам, возиться с машинами и ездить в коттедж Теда Мансона. Наедине со мной папа частенько поговаривал, что собирается полностью передать свой бизнес Брэму, но отцу еще не было шестидесяти, и он, вероятно, не был готов совсем отойти от дел.
Всем было ясно, что это лишь вопрос времени.
На прошлой неделе он шокировал нас еще одним сенсационным заявлением. Папа собрался съехать из дома, так как, по его утверждению, тот был слишком большим и отнимал много сил в уходе. Папа решил переехать в комплекс, где уже проживали несколько его друзей.
Он отдавал дом Брэму и мне…
Получается, отец решил, что нам с Брэмом пора жить вместе!
И все же его предложение имело смысл.
Дом был довольно большой. Я могла отказаться от арендованной квартиры. И мы могли все время находиться вместе, а не мотаться туда-сюда.
От этой мысли у меня закружилась голова.
Жить с Брэмом?! Надеялась, что у нас получится.
– Я не слышу, как ты занимаешься, – выдернул меня из моих мыслей Брэм, не поднимая головы.
– Уверен, что хочешь, чтобы я переехала в папин дом? – спросила я.
– Да, – ответил он, не задумываясь и не отрывая глаз от куска дерева, который вертел в руках. – Удивительно, что такое сложное приспособление сделали аж сто лет назад.
– Это серьезный шаг, – продолжала давить я. – Большинство парней просто с ума сходят от совместного проживания с девушкой.
– Я не большинство парней, – уверенно заявил Брэм.
Я сидела на стуле, просто наблюдая за ним.
Брэм Риордан. Весь. Мой.
Он усердно работал для меня. Поддерживал все мои желания. Обращался с моим телом так, словно я была богиней. И, учтя прошлые ошибки, он строил свою жизнь так, чтобы провести ее со мной. И боже, каким же он был горячим. Даже горячее, чем когда мне было восемнадцать.
Я посмотрела на часть его татуировки, которая не была прикрыта футболкой, и поняла, что больше не в силах просто рассматривать ее. Я слишком возбудилась. Мой взгляд переместился на комод, который я недавно купила: низкий, с большим зеркалом сверху. Это навело меня на некоторые мысли.
Я отодвинула стул и подошла к комоду. На мне было платье до колен, застегивающееся спереди. Усевшись на комод, я откинулась назад и начала медленно расстегивать пуговицы.
Брэм по-прежнему не смотрел на меня.
– Ты не учишься, – напомнил он.
