Текст книги "Сломи меня (ЛП)"

Автор книги: Крисс Джули

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Эти панические мысли настолько застряли в моей голове, что однажды я закрыла магазин и без предупреждения отправилась в автомастерскую. Я рассчитывала застать папу одного и устроить ему «допрос с пристрастием», но там его не оказалось. Стоя в пустом кабинете, я испытала жгучее разочарование. Меня еще больше охватило беспокойство.

В дверь кабинета заглянул Брэм, вытиравший мазутные руки о тряпку.

– Что-то случилось, Саммер? – поинтересовался он.

Не было смысла ходить вокруг да около, и я решила обсудить с ним мучивший меня вопрос.

– Слушай, я так волнуюсь за папу, – ответила я. – А ты?

Казалось, целую вечность он решал, что мне ответить. Затем кивнул головой.

– И я.

– Вся неделя коту под хвост, – раздраженно сказала я. – Ему хуже, чем раньше. Видимо, нога совсем не заживает.

– Я свожу его к врачу, – заверил меня Брэм.

– Отлично, – мысль, что этот мужчина опасен и на него нельзя положиться, сейчас казалась мне устаревшим посланием из далекой-далекой вселенной. – Но отец что-то скрывает. И даже не пытайся меня переубедить, я это чувствую, – Брэм тут же напрягся и, я бы даже сказала, насторожился. – Что? И чего я не знаю? По всей видимости, ты знаешь намного больше меня?

Он вздохнул.

– Не многое. Чтобы вытащить меня из полицейского участка, он сделал бредовое заявление. Нейт не играет на скачках. Не больше тебя.

От волнения я провела рукой по волосам.

– Я тоже не поверила ему. Это полная бессмыслица. У папы, конечно, есть свои недостатки, но он никогда не был игроком. Так куда уходят деньги? Он рассказал тебе хоть что-нибудь?

– Нет. Но я убежден, что это каким-то образом связано с Эваном Таннером.

Мне понадобилась минута, чтобы это имя всплыло в памяти.

– Подожди... Сын мэра Роба Таннера?

– Да. И он полчаса назад был здесь, – сообщил Брэм. – Я уже несколько раз видел его в мастерской. Нейт выглядел весьма расстроенным и ушел сразу после его визита.

Я сразу вспомнила ту ночь, когда мы ужинали в доме отца, а потом сидели с папой на диване и смотрели новости по телевизору. Я хорошо запомнила папины слова: «Этот парень занимается ужасными вещами. Если увидишь его, Саммер, не приближайся к нему. Его отец тоже мошенник».

– Ты ведь не думаешь... – я опустилась на стул и прикрыла приоткрывшийся рот ладошкой. Мои ноги вмиг ослабели. – О-о-о, но ты ведь не думаешь, что папа связался с Эваном Таннером? Неужели сын мэра может втянуть его в неприятности? – от одной этой мысли у меня задрожали руки. Отец более двадцати лет жил честно. Что могло заставить его так рисковать?

Взгляд Брэма потемнел.

– Не знаю, Саммер. Понятия не имею, что происходит. Но я обязательно это выясню.

Я попыталась взять себя в руки.

– Что ты собираешься делать?

– Расспрошу его. Сегодня вечером. И на этот раз он не отвертится от меня, пока все мне не расскажет.

Я кивнула. Если папа во что-то ввязался, то я бы хотела помочь решить проблему. Мы бы со многим справились, только бы он открылся.

– Я обязательно приду.

– Нет, – ответил Брэм. – Если он влез в какое-то дерьмо, то не сможет в этом тебе признаться. Мне он откроется скорее.

«Потому что я бывший заключенный».

Эти слова Брэм не произнес вслух, но они повисли в воздухе между нами.

Прошла уже неделя с тех пор, как мы обсуждали необходимость признаться во всем моему отцу. Но до сих пор никто из нас этого не сделал. Я с жадностью смотрела на Брэма: на его небритый подбородок, его великолепный рот, сильное татуированное тело, скрытое от меня под рубашкой. А он не сводил глаз с меня.

У нас была возможность рассказать о нас папе, но мы так и не решились. Почему? Из-за того, что Брэм бывший заключенный, а я примерная девочка? Именно это мешало нам рассекретить наши отношения и сделать их публичными? Или же мы боялись, что у нас ничего не получится? Боялись рисковать?

– Ты... – я нервно сглотнула, с трудом выдавливая из себя слова, – как думаешь, если папа во что-то... ввязался, сможешь помочь ему выбраться?

Взгляд Брэма стал жестким.

– Потому что в тюрьме я познакомился со многими уголовниками? Ты это хотела сказать? И знаю, как все работает в преступном мире?

– Не правда! Я совсем не это имела в виду, – возразила я. – Я пыталась сказать, что ты лучше других знаешь папу и то положение, в котором он сейчас находится. Ты один понимаешь его страх быть пойманным и снова оказаться в тюрьме.

– Конечно, – выражение его лица все еще оставалось жестким и циничным, – Конечно же, я знаю. И, разумеется, все понимаю.

– Брэм, – я чувствовала, что сделала ему больно, но не знала, чем именно. – Я просто пытаюсь...

– Знаешь, что мне сказали копы? – перебил Брэм. Сейчас он был холоден, как лед. Мужчина, который дразнил меня жаркими поцелуями в полумраке моей спальни, внезапно исчез. – Они заявили, что независимо от того, чем я буду заниматься всю оставшуюся жизнь, я непременно окажусь в жопе. Рано или поздно, но я проиграю. Что это… неизбежно, – он сунул тряпку в карман и оперся рукой о дверной косяк. – Я начинаю понимать, что они были правы. Думаю, я всегда это знал. И каждый преступник, выходя на свободу, все понимает.

Я растерянно смотрела на него и не знала, что ответить. Непрошенные слезы жгли мне глаза.

– Тебе лучше вернуться в свой магазин, – вдруг резко сказал Брэм. – Дай мне самому помочь Нейту. Это не имеет к тебе никакого отношения, Саммер. Никогда не имело. У тебя хорошая жизнь. Ты должна держаться как можно дальше от нашего дерьма и того бардака, что мы устроили. Ведь рано или поздно один из нас снова вляпается в дерьмо.

Брэм резко повернулся и ушел. А я так и не смогла найти нужных слов. Я была слишком шокирована, слишком расстроена. А потом, естественно, пожалела об этом. Я ведь действительно хотела сказать ему что-нибудь в утешение, пока он еще был рядом.

Жаль, что он не дал мне возможности попрощаться.

Глава 15

Брэм

В тот день Нейт не вернулся на работу. Я запер двери, включил сигнализацию и отправился домой дожидаться его. Попробовал что-нибудь поесть, но смог проглотить лишь тост и апельсиновый сок. Включил телевизор, но через пять минут с отвращением выключил его. Нервно расхаживая из угла в угол, я гадал: где, черт возьми, его носило.

К девяти часам я начал беспокоиться. Все попытки дозвониться до Нейта были безрезультатными. Даже десятый дозвон ничего не дал. Его телефон был выключен.

Я стоял у окна и тупо смотрел на темный двор, когда меня неожиданно посетила мысль проверить автомастерскую. Нейт по какой-то причине мог не захотеть вернуться домой, и я был уверен, что он пойдет именно туда. Чем больше я об этом думал, тем яснее становилось, что я напрасно дожидаюсь его здесь. Необходимо было срочно отправиться в автосервис.

Когда я въехал на стоянку, свет горел только в одном кабинете. Возле мастерских стоял пикап, одолженный Нейтом у приятеля. В машине была автоматическая коробка передач, и Нейт мог управлять ею даже с загипсованной ногой. Но, даже увидев его машину, я не почувствовал облегчения. Наоборот, во мне все напряглось. Я уже знал, что случилось что-то непоправимое. Слишком много времени я потратил впустую, пока бессмысленно метался по дому. Нужно было остаться здесь.

Пройдя через центральный вход, я обнаружил, что сигнализация отключена, а свет горел лишь в кабинете. Это был свет от настольной лампы, и он едва озарял стеклянный борт офисного окна.

– Нейт? – громко позвал я.

Ответа не последовало. Я промчался через пустынные мастерские к офису и потрясенно замер в дверях.

Нейт сидел на полу за столом. Его глаза были прикрыты, а дыхание – рваным и частым. Кто-то избил его так сильно, что сломал ему нос, да и кожа на скуле была основательно рассечена. Распахнутая дверца пустого сейфа над его головой привлекла мое внимание.

Нейт издал низкий протяжный стон, когда услышал мои шаги.

– Черт! – в сердцах выкрикнул я и отшвырнул стоявший на моем пути стул. Я рухнул перед ним на колени. – Нейт. Что случилось? Я звоню в скорую.

– Брэм, – выдавил Нейт окровавленным ртом. – Брэм. Все в порядке. Со мной все будет хорошо.

– Ничего хорошего, старый говнюк, – возмутился я. Я был так напуган, что намеренно оскорбил его. Я нащупал в кармане телефон, но занервничал и уронил его в кровяное пятно на полу. – Кто это сделал с тобой? Кто?

– Никакой полиции, – выдавил Нейт. Он протянул руку и попытался выбить мобилу из моей руки. – Он сказал, что возьмется за Саммер.

При упоминании ее имени, я похолодел.

– Кто сказал? – потребовал я, но тут же почувствовал, что знаю ответ. – Эван Таннер? Он забрал деньги и угрожал Саммер, если ты позвонишь в полицию? Это все?

Нейт на минуту прикрыл глаза.

– Я должен был рассказать тебе с самого начала, – с трудом произнес он. – Я не хотел втягивать тебя в это. Таннер... утверждал, что у него есть документы, якобы мы через мастерскую прогоняли угнанные машины. Но мы-то подобным не занимались. А этот урод настаивал, что у него имеются неопровержимые доказательства. Он угрожал тотчас обратиться в полицию, если я не выполню его требования.

Я ошеломленно уставился на телефон, не зная, что делать.

– Так он шантажировал тебя? – все еще плохо соображая, спросил я. – Так вот из-за чего весь сыр-бор? Пропавшие деньги, опустевший сейф… Ты лгал об игромании? Таннер давил на тебя ради денег?

– У меня статья, Брэм, – Нейта слегка трясло. – Ты же знаешь, как это бывает. Таннер – сын мэра. Одно его слово шефу полиции, и для меня все будет кончено. Думаешь, я смогу выиграть, если его слово будет против моего? Даже не сомневаюсь, что снова окажусь в тюрьме. Это будет конец мастерской. Конец моей жизни с Саммер. Конец всему.

Я тупо смотрел на Нейта, а во мне пробудилась, захлестнув чудовищной волной, черная ярость – что-то настолько мощное и злобное, что самому стало жутко. Этот зажравшийся богатенький сопляк угрожал мужчине, прожившему непростую и нелегкую жизнь. Угрожал просто хорошему человеку. Тому, кто последние 20 лет был хорошим соседом, хорошим бизнесменом и хорошим отцом. Угрожал крахом всей его жизни ради несколько тысяч долларов?!

Меня буквально душил гнев. Я не мог дышать. Не мог говорить.

Я оцепенел, глядя на окровавленное лицо Нейта, хотя внутри меня полыхало адское пламя, словно меня облили бензином и подожгли.

– А сегодня? – еле выдавил я из себя сдавленным голосом. – Что произошло сегодня?

– Я отказал ему, – с трудом ответил Нейт. – Сегодня утром… он приходил. Я сказал, что смогу опровергнуть его показания в суде и доказать свою невиновность, если придется. И дело было не в деньгах. Совсем не в них. Решил, что хочу вернуть свое достоинство, – Нейт поморщился, и я оглядел его тело, надеясь, что у него не было переломов. Мой большой палец завис над клавиатурой мобильника. – Я ушел от него, но он потащился за мной. Мы поругались. И он все равно получил свои деньги. Вот тебе и мое достоинство.

– Этот ублюдок избил тебя? – о да, черная ярость вновь запульсировала, подняв свою чудовищную голову. – Он, бл*ть, избил человека со сломанной ногой?

На это Нейт лишь горько усмехнулся, показав окровавленные зубы. И внезапно у меня появилось ужасное предчувствие того, что он собирался мне поведать.

– Брэм, – сказал он. – А как ты думаешь, кто сломал мне ногу?

Я буквально ослеп на несколько минут. От резкой и сокрушительной вспышки гнева у меня помутнело в глазах.

– Он угрожал Саммер?

– Именно так он заставил меня открыть сейф, – Нейт тяжело дышал. – Иначе я бы просто дал ему избить меня.

Кровь бешено колотилась у меня в висках, но мне все же удалось позвонить в «911» и связаться с диспетчером. Я спокойно сообщил, что Нейта избили и ограбили, и назвал адрес. Затем сбросил вызов и набрал номер Саммер.

– Брэм? – в ее голосе звучало беспокойство, словно она уже подозревала, что звонок далеко не дружеский.

– Твой отец… – как можно спокойнее вымолвил я, наблюдая, как Нейт закрыл глаза. – Он в офисе. Кто-то избил его и украл деньги из сейфа.

– О, боже мой! – на другом конце линии я уловил шуршание, которое подсказало мне, что Саммер вскочила с того места, где находилась, и побежала к двери своей квартиры. – С ним все в порядке?!

– Он в сознании, вернее, был в сознании еще несколько секунд назад. Он весь в крови, но я не вижу следов переломов. Я не трогал его. И уже вызвал скорую.

– Ох, нет, нет, нет, – дыхание Саммер стало рваным, а голос странно отдавал эхом. Я догадался, что она уже спускалась по лестнице. – Я еду. Скажи папе, что я уже еду. Скорая в пути?

В отдалении я услышал вой сирен.

– Да. Одна минута, может, две.

– Они не должны уехать в больницу без меня. Скажи им, что я скоро буду! Брэм, как это случилось?

– Поговорим об этом позже, – оборвал я. – Просто приезжай.

Я убрал телефон и посмотрел на Нейта. Он потерял сознание, но все еще дышал. Было видно, что его глаза закатились за веки. Вой сирен стал громче. У меня оставалось совсем мало времени.

– Спасибо, – сказал я ему, хотя знал, что он меня не слышит. – За все. И прости.

Затем я вскочил и выбежал из кабинета.

Найти Эвана Таннера оказалось совсем нетрудно. Терре-Миллс был небольшим городком, и я слышал об этой семейке много сплетен: как от клиентов, так и от сотрудников автомастерской. Все знали, что мэр жил в большом старом доме с колонами в центре города, а его сын в гостевом доме на территории усадьбы. Все знали, что Эван ленив и избалован. Но, похоже, большинство людей понятия не имели, кем он был на самом деле.

Я оставил машину в нескольких кварталах от дома и обошел его сзади. Он был окружен высоким кованым забором, но не наблюдалось ни должного освещения, ни камер наблюдения. И собак тоже. Обычный тихий летний вечер в городке Терре-Миллс, где мэр не нуждался в усиленной охране.

Я покачал головой. Все было просто идеально.

Я довольно легко перелез через забор, используя ветви низко свисающего до земли дерева как дополнительное прикрытие на случай, если мимо пройдет полицейский патруль. Разумеется, никто не прошел.

Спрыгнув по другую сторону забора, я, стараясь держаться в тени, пробрался к довольно роскошному гостевому дому, который был немного меньше основного и располагался прямо за ним.

Внутри горел свет. Играла громкая музыка. Входная дверь оказалась заперта, но не была достаточно прочной и распахнулась от парочки хороших ударов.

Помещение выглядело, по меньшей мере, раза в три больше, чем квартира Саммер, и, вероятно, стоило в тысячу раз дороже. Все было выложено белой плиткой, даже стены. А вот убранство холла было абсолютно черным. В конце коридора я увидел ярко-белую кухню с приборами из нержавеющей стали. Справа от меня находилась гостиная, и именно там я нашел Эвана Таннера – в спортивных штанах и выцветшей футболке Coldplay – стоявшего посреди комнаты с пультом от телевизора.

Увидев меня, он побледнел.

– Эй, мужик, – его голос от страха стал на октаву выше. – Тебе сюда нельзя!

Таннер был почти моего роста. Его тело – спортивное и отлично натренированное. Длинные каштановые волосы были зачесаны назад и заправлены за уши. На одном бицепсе я заметил свежую татуировку, еще красную. Он был дерьмовым позером, но я с первого взгляда понял, что он намерен драться со мной.

В тюрьме я рано усвоил одно правило. Именно оно помогло мне выйти на свободу без выбитых зубов и сломанных коленей. Золотое правило обезьянника – чем скорее его усвоишь, тем лучше – бей первым. Если ты понял, что кто-то готов напасть на тебя, не давай ему шанса. Действуй первым, действуй быстро и обезоружь противника прежде, чем он поймет, что произошло. Главное – только сделай это правильно – бей сильно.

Эван Таннер выжидающе смотрел на меня, предоставляя мне возможность заявить о своих намерениях. Я не дал ему времени на размышления, чтобы он не успел подготовиться и не смог дать мне отпор. Бросился на него и ударил кулаком в челюсть. От моего мощного удара костяшками пальцев его кости хрустнули, а голова запрокинулась. Он потерял равновесие, и я с легкостью швырнул парня на пол. Затем приземлился ему на спину и провел отличный болевой прием, заломив руку.

Таннер громко завопил, но недостаточно, чтобы его услышали в главном доме.

– Какого хрена!

– Где деньги? – зарычал я.

Он пытался выбраться из-под меня, но я держал его так крепко, что Таннер едва мог пошевелить мускулом. Я специально надавил на заломленную в захвате руку, чтобы боль стала невыносимой.

– Ты вообще о чем, мужик? – наконец, сдавленным голосом произнес он, прижатый лицом к ковру.

– Где, сука, деньги? – снова рыкнул я. – Давай их, бл*ть, сюда. Каждый гребаный доллар.

– О, а ведь я тебя знаю, – Таннер уже начал приходить в себя и теперь пытался сгладить углы. – Ты мошенник из автомастерской Нейта. Ну, ты и встрял, урод. Я заявлю в полицию, что ты вломился в мой дом и напал на меня. Тебе конец.

– Ну… даже не знаю, – брезгливо протянул я. – Как же ты это сделаешь, если я сломаю тебе и пальцы, и челюсть? Где деньги, мелкий ублюдок?

– Я ничего тебе не скажу, – продолжал упираться он.

Я был так зол, что еле сдерживался. Пришлось отвлекать себя вопросами:

– И нахера тебе деньги? У тебя хороший дом, красивая жизнь. Есть все, что только пожелаешь. Нах*я ты сломал мужику ногу? Из-за гребаных денег?

– Думаешь, это все мое? – заныл Таннер. – Все принадлежит моему отцу. У меня ни хрена нет. Он дает мне лишь карманные деньги на мелкие расходы. И как на них жить? У меня есть потребности, чувак.

Я обратил внимание на его слишком бледную кожу и расширенные зрачки.

– Судя по всему, свои расходы ты внюхиваешь?

– Да, я люблю повеселиться, и что? Мне нужны были деньги. В вашем сервисе есть мой парень, он слил мне инфу о вашем сейфе. Я задолжал своим дилерам, и мне пришлось кое-что состряпать на Нейта. Эти доказательства вполне прокатили бы у копов. Я немного припугнул старика и сломал ему ногу, чтобы не кобенился.

Я сглотнул. Он покалечил Нейта, ради минутного кайфа. П*дец. Мне захотелось вырвать Таннеру руку из сустава, и я едва сдержался.

– О, это стало легким заработком, – как ни в чем не бывало продолжил Таннер. – Наличными, а главное – регулярно. Как по волшебству. Даже сегодня, чувак. Этот старый козёл пытался меня обмануть, и мне пришлось, подбросив в огонь немного дровишек, слегка накалить обстановку. Я напомнил ему о его горячей дочурке… сам напросился... Он сразу же сдулся. Я ж говорю, легкие деньги.

В тюрьме мне попадались такие твари. Они грабили не из-за нужды в еде или в одежде для своих детей. Они делали это при любой возможности ради кайфа, адреналина и чувства превосходства. Доказывали свое могущество пред другими людьми и не собирались отказываться ни от единого шанса. Всегда были ненасытны в своих желаниях. Чего бы у них ни было, чего бы им ни давали, они всегда хотели большего. И еще – они не желали ради этого работать. Они шли на преступления, потому что имели такую возможность.

– А теперь послушай меня, – рявкнул я и наклонился ближе к Таннеру, сильнее выкрутив ему руку, отчего тот взвыл. – Даже если Нейт Фризен боится тебя, то мне-то точно бояться нечего. В тюрьме я обрел хороших знакомых с нужными связями вне зоны. Есть парни, которые трахнут тебя и сожгут этот милый маленький домик вместе с тобой, но сначала заставят сожрать собственные яйца. Мне пох*й, что ты скажешь про меня копам, пох*й, окажусь я тюрьме или нет. Есть люди, которым сделать все это с тобой будет так же приятно, как получить минет от шлюхи. Если не вернешь мне деньги, я гарантирую тебе все эти удовольствия. Итак, где они, мать твою?!

С минуту Таннер молчал. Я видел его насквозь: крутой парень, который не выдержал проверку. Кто-то оказался покруче.

– У меня их нет, чувак, – его голос стал каким-то хныкающим. – Я их потратил.

– Плевать, возьму то, что есть.

Я еще сильнее вывернул руку, и он слабо вскрикнул.

– У меня всего пара тысяч баксов!

Я пришел сюда не только ради денег, которые собирался выбить из этого куска дерьма. Если ублюдка не поставить на место, то он не оставит Нейта в покое и постоянно будет требовать откуп. Да и Саммер. Особенно Саммер! Урода нужно проучить, но сначала убедиться, что он все понял. Нельзя подобное оставлять безнаказанным. Иначе, он сделает это снова. В следующий раз меня может не оказаться рядом, и некому будет защитить ни Нейта, ни Саммер.

От этой мысли меня пронзила острая боль. Я стиснул зубы и оттолкнул Таннера.

Тот сплюнул кровь на пол.

– Под кухонной раковиной есть немного. Это все.

Я вывернул его руку чуть выше захвата и гораздо сильнее. Это было несложно. Я без сожаления повредил его локтевой сустав, и теперь ему потребуется операция. Но даже при ее удачном исходе Таннер уже никогда не восстановится.

– Врешь?

– Нет! – взвыл он. От боли по его лицу текли слезы, а из носа – сопли. – Правда!

– И почему я тебе не верю? – выплюнул я. – Надеюсь, ты успел помолиться. Спокойной ночи, – я немного приподнял его и ударил головой об пол, достаточно сильно, чтобы Таннер потерял сознание. Он вырубился, а я отбросил его от себя с легким сердцем.

Под раковиной я нашел прикрытый тряпками тайник с деньгами, но не успокоился и продолжил поиски. В бумажнике сопливого ублюдка оказалось пятьсот долларов и еще две тысячи под стопкой порнографических журналов в прикроватной тумбочке. Я нашел даже приличного размера пакет кокса, но не стал к нему прикасаться. Ни в коем случае!

Я покинул гребаный дом с семью тысячами долларов.

Столько чужой боли. Чужих страданий.

Эван Таннер был так богат, что у него дома лежало семь тысяч долларов, а в это время Нейт ковылял на костылях, борясь за свою жизнь и благополучие дочери.

Я был уверен, что мудак побоится вызвать полицию, ведь он хранил кокаин в собственном доме. Но в тоже время я хорошо знал, как устроен этот мир.

Эван Таннер, сын мэра, до смерти напуган бывшим зэком?! Ограблен и унижен?!

Если бы он захотел отомстить, то придумал бы самый хлипкий предлог и позвонил своим хорошим приятелям, Толстому и Тощему копам. Мое слово против его?!

Выбей он почву у меня из-под ног, и я бы уже не смог подняться.

А этого нельзя было допустить.

Я оставил Эвана Таннера без сознания на его шикарном полу в гостиной.

Глава 16

Саммер

Два часа я просидела в приемном покое больницы, пока папе оказывали помощь. Натянув свитер, я свернулась калачиком на одном из неудобных пластмассовых стульев. Я уставилась на оштукатуренную стену цвета овсянки и отключилась от всех звуков. Не слышала ни гула оборудования, ни шума телевизоров, ни голосов людей, проходивших по холлу, или разговаривавших, или горько плакавших. Я видела лишь стену перед собой, а все мои мысли были о Брэме.

Когда я приехала в мастерскую, он уже уехал. Медбрат посветил фонариком папе в глаза, а затем измерил давление.

Брэм ушел. Но почему у меня возникло безумное, сводившее с ума, чувство, что он исчез навсегда?

– Мисс Фризен?

Я подняла голову. Передо мной стояла доктор – чернокожая женщина лет тридцати пяти с коротко остриженными волосами и сочувствием на лице.

– Можете пройти к отцу, – сказала она.

Я встала со стула и стянула с себя свитер.

– С ним все в порядке?

– Все довольно неплохо. Симптомов сотрясения мозга нет, но он потерял сознание, сильно ударившись головой. Мы оставим его на ночь для наблюдения. Еще у него сломано ребро и два пальца, но не волнуйтесь, он поправится.

От ее слов у меня скрутило живот, слезы защипали глаза. Я попыталась заговорить, но у меня ничего не вышло – язык меня не слушался.

– Простите, – прочистив горло, извинилась я. – Отец очень важен для меня. Он – все, что у меня есть.

«Помимо Брэма. Но Брэма-то здесь нет».

– Это ужасно, когда любимый человек становится жертвой насилия, – мягко сказала доктор. – Я вас понимаю. Думаю, полиция уже заканчивает допрос, так что вам лучше отправиться домой.

«Полиция?!»

Я шла по извилистому коридору к папиной палате и нервничала. Статус отца как бывшего зэка всегда висел над нами. Неужели вмешается полиция? Неужели папу в чем-то обвиняют? А если так, то как же тогда Брэм?

Из палаты навстречу мне вышел полицейский в форме. Он представился.

– Мне очень жаль, мисс Фризен, что так случилось, – сказал он. – К счастью, с вашим отцом, похоже, все будет в порядке.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

– Не спешите, у меня к вам есть несколько коротких вопросов, – остановил он мой порыв войти в палату. Это был не тот полицейский, что отвозил Брэма на допрос. Хотя я видела тех мельком, но разница была ощутимой.

– Мне не терпится навестить папу, – сказала я.

Он кивнул.

– Понимаю. Я не задержу вас. Скажите, за последнее время были ли какие-то угрозы в адрес вашего отца?

– Нет.

– Вы не замечали странных посетителей в автомастерской?

– Клиенты приходят и уходят на протяжении всего дня, – безэмоционально ответила я. – Постоянно сталкиваешься со странными людьми. И я не бываю там каждый день.

Полицейский кивнул, явно пытаясь успокоить меня.

– Вы правы. Окей. Ваш отец ничего не говорил? Возможно, его что-то беспокоило?

– Он сломал ногу. Ему было больно, и он не спал ночами. Так что да, думаю, это его беспокоило.

– А еще?

– Не знаю.

Коп опустил глаза в блокнот.

– А где я могу найти Брэма Риордана, который проживает с вашим отцом?

У меня похолодело в затылке, но я не вздрогнула.

– Понятия не имею, где он.

Мужчина внимательно посмотрел на меня.

– Мы должны задать ему несколько вопросов.

– Хорошо, – ответила я. – Но я уже сказала, что не знаю, где он.

– А у вашего отца были хорошие отношения с Риорданом?

– Идеальные, – я не смогла сдержать гнева в голосе. – Папа, не задумываясь, доверил бы ему свою жизнь.

Коп еще мгновение оценивающе смотрел на меня, потом, наконец, кивнул.

– Позвоните нам, если вспомните что-нибудь еще, мисс Фризен. Нам бы хотелось поймать того, кто это сделал.

Я ничего не ответила. Просто прошла мимо него в палату отца.

Возможно, я все испортила, потому что выглядела озлобленной и виноватой. Но сейчас я была слишком расстроена, чтобы волноваться об этом. Я не хотела разбираться со всем этим в одиночку. Я хотела, чтобы Брэм был здесь, рядом со мной. Мне хотелось прижаться к нему, почувствовать тепло и надежность его рук. Мне надоело чувствовать себя одинокой и напуганной.

Папа не спал. Просто лежал на больничной койке. Но его усталые глаза радостно заблестели, едва он меня увидел.

– Моя Саммер, – поприветствовал меня он, – моя прекрасная девочка.

Я наклонилась к нему и поцеловала в небритую щеку, стараясь не задеть ни одного синяка. По его улыбке я поняла, что ему дали парочку болеутоляющих.

– Как ты себя чувствуешь, пап?

– Сейчас совсем неплохо, – успокоил он и схватил меня за руку, как только я села рядом. Он понизил голос до шепота и спросил:

– А где Брэм?

– Не знаю.

– Его забрали в полицию?

Я покачала головой.

– Пап, – также тихо сказала я. – Понимаю, что сейчас не самое лучшее время, но не мог бы ты рассказать мне, что происходит?

Он вздохнул. Его лицо было все в синяках, нос сломан, губа разбита. Но это все еще был мой отец, Нейт Фризен, который, пройдя через огонь и воду, не собирался ломаться под натиском жизненных трудностей.

– Я был с тобой не совсем честен, – сказал он. – Мне было очень стыдно. Но все же я признаюсь тебе сейчас. Просто послушай.

Он рассказал мне об Эване Таннере, о его шантаже и якобы имеющихся доказательствах, что папа прогонял украденные машины через автомастерскую. Как выплачивал Таннеру деньги. Когда рассказ дошел до того, как Таннер столкнул папу с задней лестницы магазина и сломал ему ногу, я не выдержала и заплакала.

– Ты сказал, что это был несчастный случай, – прошептала я.

– Ну да, можно и так сказать, – попытался пошутить папа. – Не думаю, что Таннер хотел, чтобы я покалечился. Но так уж случилось. Но хуже всего то, что после этого он еще больше озверел, почувствовав, что может сильнее прижать меня. Не плачь, милая.

Я попыталась сдержать слезы, чтобы он рассказывал дальше.

– Продолжай.

Папа рассказал, как отдал Таннеру деньги в тот день, когда допрашивали Брэма, как снял наличные с кредитной карты и пошел в полицейский участок с поддельными квитанциями, притворившись игроком. Как Таннер снова пришел сегодня вечером и потребовал наличные из сейфа. Папа отказался, а тот пригрозил расправой надо мной, избил его и все равно забрал деньги. Как Брэм нашел его и узнал всю историю.

Я вздрогнула. Мне не хотелось думать о том, что этот урод, Таннер, все обо мне знает, вплоть до адреса. Меня пронзил совсем другой страх.

– О боже, – выдохнула я. – Неужели Брэм пошел к Таннеру?

Лекарства начали действовать, и папа, нахмурив брови, уставился в потолок.

– Думаю, ты права, – сказал он. – Если Таннер угрожал тебе, то не успокоился бы. Что Брэм с ним сделал, зависело только от слов и выбора Таннера, детка. Именно поэтому я не сказал копам, кто избил меня.

Если бы Брэм находился в доме Таннера, а копы узнали... О боже. Он бы не смог оправдаться. Брэм уже отсидел шесть лет, и я сомневалась, что он не сломался бы в тюрьме, если бы снова попал туда.

Меня затрясло. Слезы снова потекли по моему лицу. Я глубоко вздохнула, чтобы хоть немного успокоиться. Отец повернул ко мне голову и внимательно посмотрел на меня, не сводя глаз с моего лица.

– О, доченька, – мягко сказал он.

– Прости, – я смахнула слезы со щек. – Я люблю его, папа. Серьезно. Я безумно влюблена в него. Просто схожу с ума и ничего вокруг не замечаю. Это случилось, когда он вернулся, но, думаю, что всегда любила его. Прости, что до сих пор ничего не говорила тебе.

Я ожидала, что папа, несмотря на действие лекарств, будет удивлен и шокирован. Этого я боялась больше всего и до последнего оттягивала непростой разговор. Но он лишь похлопал меня по руке.

– В некотором смысле это даже хорошо, – сказал он. – Я рад, что чувства Брэма к тебе взаимны.

Я сглотнула.

«Что?!»

– О чем ты говоришь?

Он улыбнулся, но поморщился от резкой боли в разбитой губе.

– За свою жизнь, Саммер, я влюблялся не раз. И знаю, как выглядит влюбленный мужчина, а Брэм уже несколько недель являет собой прекрасный тому пример. Он нервно расхаживает по моему дому и выглядит печальнее, чем тот бледный мальчик из фильма «Сумерки». Я ничего не говорил, потому что не знал, как ты к нему относишься. Если бы твои чувства не оказались взаимными, ему просто пришлось бы пережить это.

Я не могла это переварить.

– Ты... думаешь, он влюблен в меня?

– Я уверен, что это так. Какой мужчина, просидев шесть лет в тюрьме, не отправится в местный бар, чтобы снять женщину? Когда я освободился, то чувствовал к твоей матери то же самое. Мне просто не повезло так, как Брэму. Твоя мама была холодна со мной.

– Ты не... не одобряешь, потому что он сын Бренды? Потому что он бывший зэк, как и ты?