Текст книги "Наследник пиратов"

Автор книги: Крис Риддел

Соавторы: Пол Стюарт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 10

– Ох, наконец-то, Хьюго! И Эдвард с тобой. – Улыбающаяся Дейзи распахнула дверь лавки «Деллы и дочь». – Как раз вовремя. Все уже в сборе.

Хьюго уставился на Дейзи. На шее русалки красовались жемчужные бусы в восемь рядов, в ушах поблескивали коралловые сережки. Зеленые очки мерцали таинственным светом, а длинные локоны, цвета янтаря, струились по плечам, как морские волны.

Хьюго и Эдвард, который сменил рабочий передник на черный сюртук, вошли в мастерскую по починке ковров. Тик-Тик соскочил с подушки, залаял, но, заприметив моль, переключил внимание на нее.

– Да проходите же, проходите! – засуетилась Дейзи, пропуская их вперед.

У входа в заднюю комнату стояла Лили Нептун с трезубцем в руке. Она была одета почти так же, как сестра, только ее голову украшала тиара из акульих зубов.

– Смотрите, что мы тут учудили! – просияла она.

Хьюго ахнул.

Задняя комнаты Мины Делл была украшена большими стеклянными поплавками, свисавшими с потолка. Внутри каждого поплавка горела свеча с ароматом прибрежной лаванды. А в центре комнаты прямо под поплавками парили ковры-самолеты. На одном из ковров сидела семья Камомилло, на другом Мина.

Заметив новых гостей, девушка улыбнулась и щелкнула пальцами. В следующий миг вниз скользнуло еще три ковра. На один из них уселись сестры Нептун, на второй водрузился Эдвард, на последний забрался Хьюго. Ковры грациозно взлетели вверх и зависли в воздухе.

– Это «Прощальный чай». – Диего протянул мальчику дымящуюся чашку

– Значит, вы уже слышали, – заключил Хьюго.

– Да, мы все в курсе, – ответила Мина.

– Когда стрелка «Компаса Сердца» указала на Дом, я был счастлив, – промолвил Хьюго. – Я хотел повидать свою родину, место, где жили мои родители. Я был рад увидеть вас, их друзей, и Светлячковую площадь. Но это не мой дом… – По его щекам заструились слезы.

– Хьюго скучает по Харви и Сарви, он хочет вернуться на Морозный Север, – закончил за него Эдвард Ившем. – Мы много говорили об этом сегодня, да, дружок?

Хьюго кивнул.

– Я уже починил экипаж, – продолжил Ившем, – и приготовил его к дороге. Он стоит на крыше и ждет своего часа, мой мальчик. Я перенастроил стрелку «Компаса Сердца». Теперь она считает домом хижину Харви и Сарви. Ты вернешься туда целым и невредимым.

– Правда? – обрадовался Хьюго. – Это чудесно!

– Это было совсем несложно, – скромно сказал Эдвард Ившем. – Немного механического волшебства, и вот уже Дом там, где твое сердце. Кроме того, я нанес на компас новое деление. Теперь там есть Светлячковая площадь. На случай, если ты снова захочешь нас повидать. Только в следующий раз возьми с собой в дорогу побольше сыру!

Хьюго улыбнулся и вытер глаза.

– Что ж, раз все так хорошо разрешилось, давайте пить чай, – спохватилась Дейзи. В ее голосе тоже звучали слезы. – Кто хочет пирога?

Лили испекла великолепный пирог с тмином, медом и семенами сезама. [3]3
  Сезам – кунжут.


[Закрыть]Все уплетали его за обе щеки, громко шутили и хохотали, но Хьюго чувствовал, что своим прилетом взбудоражил их сердца воспоминаниями о родителях…

О Финеасе и Филлиде Пеппер. О старых добрых временах, когда на Светлячковой площади царили другие порядки, когда институтом управлял дедушка, а в журнале печатались добрые статьи.

В комнате было красиво, ковры-самолеты убаюкивающе покачивались в воздухе, чай оказался восхитительным, пирог отменным, но тоска по Морозному Северу так и жгла сердце Хьюго. За долгими разговорами о том, кто и как оказался на Светлячковой площади, наступила ночь, и гости стали расходиться.

Оказавшись в своей спальне, Хьюго вынул из коробки кусок пирога, заботливо упакованного Миной, и подошел к распахнутому окну. Он задумчиво оглядел залитую лунным светом Светлячковую площадь. Он видел ее такой в последний раз перед отъездом. Мальчик положил на подоконник кусок пирога и улыбнулся.

– Для Снежных Великанов, – прошептал он.

Часть 2

Глава 11

Хьюго снилось, что его замечательная кованая кровать пустила настоящие побеги с сочными молодыми листьями и спелыми фруктами. Он полз по этим побегам и уже хотел сорвать веточку черной смородины, как та превратилась в эрцгерцога Фердинанда.

Откуда ни возьмись, появился Диего Камомилло и предложил ему чашечку «Прощального чаю», который на проверку оказался соленой морской водой. Мимо проплыли Дейзи и Лили Нептун, за которыми гналась беззубая акула, Мина Делл протянула ему ковровые туфли, а Эдвард Ившем, облаченный в костюм из птичьих перьев, барабанил по одному из цветочных побегов волшебной палочкой. Хьюго надел ковровые туфли и понял, что они сделаны из теста. Эдвард все хотел ему что-то сказать, но Камомилло и Мина говорили так громко, что мальчик ничего не слышал, потом Эдвард превратился в чайку и стал с громкими криками клевать туфли Хьюго.

Хьюго открыл глаза. У подножия его кровати сидела настоящая чайка. Она громко закричала и захлопала крыльями.

Хьюго сел. На его кровати было полно птиц. Несколько голубых скворцов с ярко-желтыми глазами, по меньшей мере пять взъерошенных воробьев, пара чаек и почти на самой подушке толстый голубь. Окно в спальню было открыто, а на подоконнике стояла пустая коробка из-под пирога.

Птицы не оставили ни крошечки. Чайка снова закричала; Хьюго слез с кровати и подошел к окру.

«Как много желающих полакомиться, – сонно подумал он. – В Харбор Хайтсе и без Снежных Великанов полно сладкоежек».

Замахав руками, Хьюго не без труда выдворил пернатых гостей из спальни. Только толстый голубь так и остался сидеть у изголовья, насмешливо глядя на запыхавшегося мальчика.

– Улетай, глупая птица! – рассердился Хьюго. – У меня больше нет пирогов, слышишь?

Но голубь даже не пошевелился. Он лишь склонил голову набок и заворковал. И вдруг Хьюго заметил маленькую металлическую капсулу, привязанную к красной лапке. Хьюго протянул руку, щелкнул крошечным, как у браслета, замочком, и снял капсулу. Голубь не сопротивлялся, а лишь продолжал внимательно смотреть на мальчика.

Хьюго раскрутил капсулу и обнаружил внутри сложный вчетверо кусочек бумаги. На нем было написано:

Институт? Уж не тот ли это таинственный институт с накрепко закрытыми ставнями и надежно запертыми дверями, о котором он слышал так много горьких слов? Институт, издающий лживый, грязный журнал? У Хьюго голова пошла кру гом. Записка явно предназначалась не для его глаз. Если бы не пирог Лили, голубь никогда бы не залетел в это окно.

Так кому же оно адресовано? Был только один способ это выяснить.

Хьюго снова сложил бумажку, сунул ее в капсулу и пристегнул к голубиной лапке. Потом он сам отнес птицу к окошку и выпустил ее на свободу. Голубь расправил крылья и полетел в первых лучах рассветного солнца к кому-то, кто его очень ждал.

Воздухоплавательный зимний экипаж стоял наготове на крыше, но, в конце концов, отлет можно перенести на другой день. Мальчик с любопытством поглядел на темнеющий институт.

– В полночь, – прошептал он одними губами.

Глава 12

– Хьюго, дорогой, просыпайся, – раздался мелодичный голос Дейзи. – У нас на завтрак свежевыловленные жареные сардины!

Хьюго закрыл окно, торопливо надел матроску, широкие штаны и китель и, оставив зюйдвестку на кровати, сбежал вниз по лестнице.

– Хьюго, я погладила твою шерстяную одежду. – Лили отошла от жаркого очага, перед которым сушила свои роскошные янтарные волосы. – Разве в ней не теплее лететь над облаками.

– Я, пожалуй, еще немного задержусь здесь, – пояснил Хьюго, присаживаясь за большую бочку, служившую сестрам столом. – Если вы с Дейзи не будете против.

– Конечно нет! – воскликнула Дейзи, ставя перед ним тарелку с жареными сардинами и гренкой, приправленной водорослями. – Ты, дорогой, всегда желанный гость в нашем доме.

Сестры Нептун с умилением глядели, как мальчик уничтожает их стряпню.

– Вы случайно не знаете человека по имени Элфи? – Хьюго запил сардины «Солнечным» чаем Камомилло.

– Элфи. – Лили теперь тоже отошла от очага и остановилось подле Хьюго и Дейзи. – Элфи… Элфи… Знакомое имя. Был такой лодочник Алфред Эмплсайд. Мы называли его Фредди Рыбий Глаз…

– А еще сын мясника, помнишь, Лили? – вмешалась Дейзи. – Он всегда был таким несчастным и угрюмым, как море в грозу. Вот его-то точно звали Элфи.

– Верно! – поддержала Лили сестру. – Элфи Спенгл.

– Он работает в институте? – продолжил расспросы Хьюго.

– Юный Элфи Спенгл? – Дейзи расхохоталась. – Конечно нет, дорогой. Много лет назад его отец Сид Спенгл продал свою мясную лавку и перебрался на Солнечный Юг. С тех пор мы не видели ни Элфи, ни его смешного велосипеда.

– Элфи работает в институте, – хихикнула Лили. – Надо же такое придумать. Как тебе это в голову пришло, Хьюго?

Мальчик не успел ответить, как в отверстие для писем втиснулся свежий номер «Светлячкового вестника» и приземлился на коврик с радушной надписью «Добро пожаловать». Лили и Дейзи притихли и обменялись встревоженными взглядами.

После завтрака Хьюго оставил сестер Нептун бранить на чем свет стоит «желтый» журнал, а сам отправился в магазин ковров.

Тик-Тик соскочил с подушки и, отчаянно виляя хвостом, бросился навстречу мальчику. Хьюго почесал его за ушком и прошел в заднюю комнату.

Мина покачивалась в воздухе, штопая старинный ковер, висящий в раме. Увидев Хьюго, она улыбнулась, щелкнула каблуками и опустилась вниз.

– Хьюго! Дорогой мой! – Она заключила мальчика в крепкие объятия. – Я думала, ты уже улетел.

– Должен был улететь, – кивнул он. – Но когда проснулся… В общем, я решил еще немного задержаться.

– Оставайся хоть навсегда, дорогой. Мы все тебя очень любим.

– Мина, где находится Кошачий фонтан? – спросил Хьюго, когда она наконец отпустила его.

– Разве ты не видел его, когда приземлился? – удивилась Мина. – Впрочем, посадку ты совершил так себе. Счастье, что с тобой был ковер-самолет.

– Я почти не помню ту ночь, – честно признался Хьюго. – Сначала я падал вниз, потом падение замедлилось и я плавно опустился…

– На дерево, недалеко от старого фонтана в центре Светлячковой площади, – закончила за него Мина. – Фонтан украшает скульптура одноухого кота по кличке Подлиза.

– Значит, вот он где, – задумчиво протянул Хьюго.

Но Мина не ответила, она рассеянно смотрела на журнал, который верный Тик-Тик бросил к ее ногам.

Хьюго распрощался с девушкой, она казалась удрученной и подавленной и то брала в руки, то откладывала в сторону «Светлячковый вестник», словно боялась заглянуть внутрь.

Хьюго тем временем уже перешагнул порог чайного магазина Камомилло.

Он нашел Диего на самой верхней площадке винтовой лестницы. Тот был облачен в жилет с десятком маленьких кармашков, из которых торчали ложки всех размеров. На складном столе возле него стояли маленькие весы и банки с чаем разнообразных сортов от «Остроумного голубого куста» и «Храброго широколиста» до «Восхитительно ироничной мяты». Диего по очереди брал по одной ложечке чайных листов из каждой банки и опускал их на чаши весов, которые при ближайшим рассмотрении оказались миниатюрными заварочными чайниками, нагревающимися от спиртовки.

– Я как раз работаю над новым сортом чая, Хьюго, – улыбнулся Диего, проследив за восторженным взглядом мальчика. – Этот я назову «Львиное сердце». Как тебе?

– Мне нравится, – отозвался Хьюго и склонился над чайниками-весами, чтобы разглядеть их получше. – Диего, вы не знаете, работает ли в институте кто-нибудь по имени Элфи?

– Элфи? В институте? – Диего задумчиво запустил ложку в банку с надписью «Дандунское безрассудство». – Нет, я этого не знаю. Институт охотно роется в чужом белье, но свое держит под замком. Вот во времена твоего деда…

В этот миг из кухни раздался голос Фреды Камомилло:

– Любимый, пришел этот отвратительный «Светлячковый вестник», я даже боюсь его открыть. Диего, я сейчас упаду в обморок!

Покинув Камомилло, Хьюго постучался в двери мастерской Ившема.

– Опаздываешь, Хьюго, – покачал седовласой головой изобретатель. – Коляска-то готова, но уже слишком светло. Я думал, ты придешь ранним утром.

– Я собирался, – ответил Хьюго. – Но передумал. Я останусь еще на денек.

– Отличная идея! – одобрил Ившем и зашагал к верстаку, на котором Хьюго заметил выпуск «Светлячкового вестника».

– Странное дело, – сказал мальчик, перелистывая журнал. – Никто не любит это издание, но все его читают…

Эдвард взял журнал из рук Хьюго и открыл последнюю страницу.

– Этот журнал полон слухов, а люди падки на слухи. Кроме того, все боятся увидеть тут заметки про себя. Вот почему многие оказывают Институту так называемую спонсорскую помощь.

– И вы тоже?

Эдвард не ответил и лишь указал Хьюго на последнюю журнальную статью.

– Вот и ответ на твой вопрос, – мрачно проронил Ившем.

Торговцы со Светлячковой площади на грани банкротства

«Светлячковому вестнику» стало известно, что нелепые магазины и лавчонки, расположенные на Светлячковой площади, как никогда страдают от отсутствия покупателей.

И это неудивительно, учитывая скверную репутацию здешних торговцев низкопробной аппаратурой, морским мусором, дырявыми коврами и чаем из опилок. «Светлячковый вестник» с уверенностью сообщает своим читателям, что нерадивые торговцы на грани банкротства. А значит, Светлячковую площадь ждут счастливые перемены.

Светлячковый вестник. С. 47

Глава 13

Хьюго вскарабкался на высокое дерево в Светлячковом саду, выбрал ветку потолще да покрепче, устроился в тени густой листвы, завернулся в ковер и стал ждать.

Из своего укрытия он хорошо видел фонтан с одноухим котом. Неудивительно, что он не заметил его в день прилета. Даже знающий человек не сразу разглядел бы его в зарослях плюща.

Когда-то давно этот фонтан был действующим, но теперь его чаша высохла и на дне валялись только пара рыбьих костей да морская галька. В центре фонтана стояла резная каменная колонна, из которой торчали головы двух чугунных чаек. Были времена, когда из их разинутых клювов била вода. А на вершине колонны сидел одноухий кот бандитского вида, сжимающий в лапах свиток, на котором были выгравированы слова: Подлиза – корабельный кот.

На старинных часах, украшавших витрину морской антикварной лавки «Нептун», было полдвенадцатого, когда Хьюго на цыпочках выбрался из своей комнаты и, крадучись, спустился вниз по скрипучей лестнице. Лили и Дейзи уже давно разошлись по своим спальням, весь вечер они пребывали в подавленном настроении, новый выпуск «Светлячкового вестника» ранил их в самое сердце. Хьюго решил не тревожить их еще больше историей про почтового голубя и записку, которую он, по идее, и разворачивать-то не имел права.

И все же мальчик был рад, что прочел ее. Вот почему он сейчас укрылся на том самом дереве, с которого свалился всего несколько ночей назад. Он терялся в догадках о том, кто придет в эту полночь к фонтану.

И ему не пришлось долго ждать.

На площади показалась пожилая незнакомая дама в туфлях из мышиной кожи, потертом пальто и залатанном платье. Ее широкополая вельветовая шляпа была приколота к волосам длинными шпильками и украшена серебристой рыбьей костью. В одной руке незнакомка сжимала зонтик с ручкой в форме кошачьей головы, в другой – огромную кожаную сумку. Большие, как плошки, глубоко посаженные глаза женщины были подведены темно-синим карандашом, а над верхней губой росли длинные серебристые волоски, смахивающие на кошачьи усы.

Оглядевшись по сторонам и решив, что сад пуст, женщина пронзительно мяукнула.

В ответ на ее зов из темных закоулков сада донеслось нестройное мяуканье, и к фонтану потянулись тощие уличные кошки и коты. Каждый кот тащил в зубах смятый листочек и гордо клал к ногам своей признанной хозяйки с той гордостью, с какой домашние коты бросают на пушистый ковер гостиной воробьиные тушки.

Незнакомка сгребла жадными руками грязные бумажки и, лихорадочно сверкая глазами, стала делить их на кучки. Потом, к вящему удивлению мальчика, она расстегнула пальто и стала совать новые бумажки в пришитые к подкладке карманы. Карманов было много, и в каждом уже лежали белые кусочки бумаги – счета, чеки, открытки, любовные письма. Внезапно внимание Хьюго привлекло еще кое-что.

К подкладке были пришиты рыболовные крючки, на которых покачивались капсулы, точь-в-точь такие, как на голубиной лапке. Кошки, не мигая, глядели, как женщина распихивает по карманам записки. Наконец она застегнула пальто, широко улыбнулась и открыла сумку.

Внутри сумки оказались ячейки, в каждой из которых сидел почтовый голубь. Не обратив на птиц никакого внимания, женщина вытащила наружу грязный серый мешок и снова захлопнула сумку.

– А это вам, мои маленькие, – обратилась она к внимательно наблюдающим за ней кошкам и достала из мешка рыбьи головы. – Мамочка вас не забыла. Да? Мамочка любит своих умных, красивых кисок…

Кошки и коты по очереди подходили к хозяйке, брали из ее рук заслуженную награду и по одному исчезали в тенистом саду.

Когда незнакомая дама осталась одна, из темноты выступил высокий, угловатый господин с маленькими бегающими глазками и неторопливой походкой направился к фонтану. Господин носил короткие усики, очки в тонкой оправе, дорогое черное пальто и высокий шелковистый цилиндр. Руки, обтянутые голубыми лайковыми перчатками, сжимали трость из эбенового дерева.

– Элфи, Элфи, дорогуша, – захихикала незнакомка. – С каждой нашей встречей ты выглядишь все шикарней. Тебя уже не отличить от тех важных персон с площади Монморанси!

– Не такие уж они и важные, если знаешь их маленькие грязные секреты, да, Крыссида? – ухмыльнулся ее собеседник, поправляя шелковый галстук и отвешивая легкий поклон.

– Это точно, Элфи, дорогуша, – пропищала Крыссида Клоу. – Где уж им сравниться с Элфи Спенглом, или, правильнее сказать, с господином Элиотом де Миллем.

Элфи и Крыссида язвительно расхохотались. Хьюго затаил дыхание. Где-то в саду раздавался хруст рыбьих костей.

– Как я рад тебя видеть, Крыссида, – продолжал тем временем директор института. – Ты была со мной с самого начала моей головокружительной карьеры. – Он содрогнулся, вспомнив свое прежнее жалкое существование. – И поэтому я сам хотел сообщить тебе важные новости!

– Какие новости, Элфи, дорогуша? – Усики над верхней губой Крыссиды затрепетали от возбуждения.

– Что ты скажешь о собственной голубятне и кошачьем приюте, дорогая подруга? – торжественно вопросил Элиот де Милль.

– Я уже говорила тебе сотню раз, Элфи, дорогуша, – нахмурилась Крыссида. – Я и шагу не ступлю в твой институт, пока там обитают эти мерзкие большеногие твари. Они хуже собак, а ты знаешь, как я не люблю собак, Элфи, дорогуша…

Элиот де Милль снова разразился хохотом:

– Нет, нет, Крыссида, институт тут ни при чем. Я знаю, как ты его не любишь. Но это не единственное строение на Светлячковой площади!

– О чем ты, Элфи, дорогуша? – подозрительно спросила Крыссида.

– О магазинах, расположенных на южной стороне площади. – Элиот де Милль указал палкой на темнеющие в ночи дома.

– Но о каком? О каком именно магазине? – заверещала Крыссида, абсолютно теряя над собой контроль.

Элиот де Милль важно выпятил впалую грудь.

– Они все твои! Все до одного!

Глава 14

Как только площадь опустела, Хьюго соскочил с дерева. Ковер плавно опустил его на землю. Мальчик торопливо свернул его в рулон и почти бегом поспешил к антикварной лавке.

Проскользнув в дверь, он направился прямиком на кухню. Там он, широко зевая, плеснул в кружку «Проясняющего чаю» и крепко задумался.

Мальчик понимал, что Элиот де Милль, он же Элфи Спенгл, хочет выдворить с площади добрых друзей его родителей, чтобы магазины, мастерские и лавки достались той коварной кошатнице.

Хьюго поежился и поднес кружку к губам.

Эта мерзкая особа, вне всяких сомнений, снабжает издателя грязными сплетнями и слухами. Какая подлость!

Хьюго снова зевнул.

Какая гнусная подлость! Мальчик вдруг очень захотел оказаться в скромной хижине Рунтер-Тун-Тунов. Там, в ледяных лесах, все было гораздо проще. Мальчик облокотился на бочку, служившую сестрам Нептун столом, и закрыл глаза.

«Нужно предупредить их о замыслах Элфи Спенгла… Я расскажу им все… Утром…»

…Хьюго сидел возле жаркого очага в своей маленькой хижине. Рядом были Харви и Сарви, они распевали северные песни и рассказывали ему сказки про оленей, белых медведей и Снежных Великанов. Хьюго тоже хотел рассказать им про Светлячковую площадь, одноухого кота, Элиота де Милля или Элфи Спенгла. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни звука.

Динь! Динь! Динь!

Хьюго проснулся. Перед ним на бочке стояла полупустая чашка холодного «Проясняющего чаю».

Динь! Динь! Динь!

Не на шутку встревоженные Лили и Дейзи уже спускались по лестнице.

– Лавка закрыта! – прокричала Дейзи.

– Мы даже не успели искупаться, – растерянно повторяла Лили.

Хьюго подскочил как ужаленный и бросился вслед за сестрами.

– Ты сегодня рано проснулся, дорогой, – улыбнулась Дейзи. – Лили, отвори дверь, а то звонок оторвется.

Лили отодвинула тяжелый засов и распахнула дверь. На пороге стоял невысокий, пухленький господин в сером пальто и круглом котелке. В руках он сжимал блокнот и вечное перо. Увидев хозяек лавки, он приподнял котелок, коротко поклонился и кашлянул:

– Э… Доброе утро, госпожа Лили и госпожа Дейзи Нептун. Меня зовут Хорэс Пингл. Я представляю нотариальную контору «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» и действую по поручению ваших кредиторов…

– Какую контору? – переспросила Дейзи.

– Наших кредиторов? – ахнула Лили.

– С прискорбием сообщаю, что сегодня – если быть точным, в полночь и одну минуту – истек срок аренды вашей лавки, – продолжал Хорэс Пингл. – И директор института настаивает на вашем выселении. Пожалуйста, подпишите здесь.

– На выселении! – хором ужаснулись Дейзи и Лили.

– У вас есть пять минут на сборы. Напоминаю, что вы можете взять с собой только личные вещи. Все антикварные товары будут проданы, а полученная сумма пойдет на погашение задолжности по аренде э… и оплату наших услуг.

– Каких таких «услуг»? – спросил покрасневший от гнева Хьюго.

– Э… – Хорэс Пингл тоже залился румянцем. – Услуги нотариальной конторы «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» стоят немалых денег… Выселение дело нелегкое.

Хьюго выглянул на улицу. У дверей других магазинов и лавок тоже стояли пухленькие мужчины в серых пальто и круглых котелках.

Динь! Динь! Динь!

Динь! Динь! Динь!

Динь! Динь! Динь!

Перезвон колокольчиков разносился по Светлячковой площади.

Еще через пять минут несчастные торговцы со скудным багажом оказались на улице, а пухленькие мужчины из конторы «Пингл, Пингл, Дафф и Пингл» приколачивали к дверям магазинов и лавок таблички с надписью «Закрыто».

– А во всем виноват Элфи Спенгл, – горько проронил Хьюго, прижимая к груди свой ковер-самолет и сверток с одеждой, в которой он прилетел.

– Элфи Спенгл? – удивились Лили и Дейзи.

– Сын мясника? – переспросили супруги Камомилло и старик Ившем.

– Какая разница, – сквозь слезы выдавила Мина. – Что нам теперь делать?

Топ-топ-топ!

Заслышав шаркающие шаги, все повернули головы и увидели, что прямо к ним неторопливо шагает высокий, сухопарый фонарщик. Поравнявшись с маленькой компанией, он задумчиво оглядел сумки, мешки и саквояжи, посмотрел на потерянные лица взрослых и на встревоженное личико Хьюго Пеппера, такого маленького, но дерзкого в своем мешковатом кителе и нелепой зюйдвестке. И тут случилось нечто совсем неожиданное.

Фонарщик сделал то, чего никогда прежде не делал. Он улыбнулся какой-то грустной, едва уловимой улыбкой.

– Идите за мной, – проронил он.