Текст книги "Холодный остров: Пропащий Джонни (СИ)"

Автор книги: Крис Найрэ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Ближе к вечеру снова появились тени мертвецов, он молча бродили среди деревьев, даже не глядя на случайного гостя, словно он тоже был одним из них. Для мёртвых живые просто-напросто будущие покойники. Все они были молоды, у всех у них на шеях болтались верёвки. Раст присмотрелся к деревьям, всё, что раньше казалось ему лианами, теперь обрело очертания петель. Взглянув под ноги, он обнаружил человеческие кости, которые прежде чудились ему сломанными ветками. Внизу из ямы на него смотрел, покрытый мхом, череп.

Он слышал о Лесе Самоубийц ранее, кажется, Рух предлагал отправиться туда, разжиться сомнительными ценностями из оставленных вещей. Он ссылался на то, что мертвецов грабить куда безопаснее. Только вот у этих, похоже, брать нечего, они сами не хотят отпускать Раста.

Если бы разговор с ними имел бы хоть какой-то смысл? Если можно было бы дать им что-то взамен? А они всё ходят и ходят, их монотонность утомляет. Ну что же ты за великий маг, если не можешь отправить в ад кучку заблудших душ?

С этой мыслью Раст продолжил дальше равнодушно следить за скитанием теней. Сколько лет они уже здесь? Это их вековой уклад посмертной жизни… Лет так двести… Триста… Для Америки это уже древность. Знают ли вообще рядовые американцы о том, что происходило на этой земле задолго до их наглого вторжения? Что за сила обитала на этой земле. Да и как вообще глупо считать себя американцем, так же глупо, как и евреем, германцем да вообще человеком. Все лишь гости. И у призраков свой порядок, который не стоит менять, главное, лишь понять, как выйти из этого проклятого лесного тупика.

Раст присел на землю, дабы перевести дух. Рука на автомате потянулась за палкой. Он не стал даже удивляться, когда понял, что схватил с земли обломок берцовой кости, покрытый пожухлой травой. Надо было вспомнить, хоть какие-то символы из проклятых тетрадей, но все, что он знал, имели совершенно неподходящее значение – для богатства, обмана, совращения, призыва древних божеств, это явно не тот случай.

Обломок кости выводил на грязной земле рандомные знаки. Нужно было сопоставить ситуацию, обрывочные знания и создать печать, способную рассеять чары данного места… Или может быть, печать для поиска пути? Почему же магия не справляется с такими банальными задачами. Раст, недовольно вздохнул, провожая взглядом хоровод жмуриков. Он взглянул на землю: в свете восходящей луны в мокрой грязи проступали символы – переплетённая с косым крестом стрела, обведённая кругом, а сверху и по бокам два росчерка разной длины. Всё это напоминало какой-то сюр, особенно отблески света в линиях импровизированной печати. По спине побежали мурашки – когда чувствуешь силу, её невозможно спутать с чем-то другим. Сейчас он точно мог поклясться, что уже видел где-то данный символ. Он назывался чем-то вроде «благословление на безнадёжные дела». Именно это название всплыло в голове у Раста, когда он представил этот рисунок.

А сейчас печать и сила, стоящая за ней хотела подношений. У Раста не было с собой вина, монет или мёда. Всё, что у него было – это кровь, самый лучший подарок для любой сущности. В кармане куртки остался небольшой перочинный ножик с чёрной рукояткой, как раз то, что нужно. Раст взмахнул лезвием, разрезая левое запястье. Пару капель жизненного сока упало в центр печати.

Земля приняла кровь, и ветер запел в кронах деревьев. В движениях призраков появилась некая синхронность, словно потоки воздуха могли управлять ими. И вот мёртвые выстроились в ряд, образуя собой коридор теней.

– Кажется, я должен идти туда, – внезапно вслух сказал Раст.

Слово в подтверждении его слов в вышине прокричала ночная птица. Он шагнул вперёд, сквозь импровизированный строй, всё ещё сжимая кость висельника словно оружие. Пустые глаза призраков внимательно следили за ним. Лес получивший его малую жертву стал на время союзником, провожая вперёд. И вот деревья расступились, в небе показалась убывающая луна и чёрный обелиск на вершине горы.

– Я дома, – сказал Раст с лёгкой иронией, радуясь, что у него вдруг нашлись силы шутить.

Предстоит долгая ночь в относительном комфорте отсыревшего спального мешка.

***

Утро было серым, как и этот новый день. Раст просто лежал на боку, глядя в сторону моря. Слабость сковывала тело. Как же редко нам доводится проводить дни без занятий – не смотреть телевизор, не читать, не общаться со знакомыми, не гулять. Прошло около пяти дней, значит, осталось ещё четыре. Так себе математика. День снова прошёл в напряжённом ожидании чего-то, в неком полусонном созерцании.

Раст не удивился вечерним видениям. Всё началось с бледного светящегося шара, крутившегося неподалёку. Когда он оказался слишком близко, их сознание словно слилось воедино. Это был сон наяву о чьей-то далёкой и забытой жизни…

– Слушай меня, это много лет назад на этом самом Острове, – вещал голос в голове.

Перед глазами поплыли пшеничные поля, залитые закатным солнцем. Трейлерный парк, на месте которого теперь пустырь и сухое дерево посреди жёлтой травы. В отдалении грязно-голубой фургон Фольксваген, который давно не на ходу.

– Я жила здесь, меня звали Хедвиг.

Он увидел лицо женщины с длинными тёмными волосами, смуглой кожей, но светлыми глазами, пронзительными словно небо над Островом. Она носила разноцветные одежды и бусы. Местная беднота приходила к ней за лечением, народные средства дешевле медстраховки. Она забирала их боль и закапывала на кладбище возле безымянных могил, оставляя мертвецам дешёвое вино и мёд. Кладбище хоронило в себе людские беды. Хедвиг как могла выручала жителей посёлка отречённых, живя в гармонии с силами, божествами и духами.

Когда на остров приехал человек, представившийся Бенджамином, она не заподозрила беды, она не почуяла в нём врага, пусть даже от него пахло псиной. Она забылась в своей силе, не чувствуя опасности от смертных. Он поселился в трейлерном парке и выжидал. Он часто ходил к ней, чтобы поговорить о жизни, но всё время сжимал в руках чётки с крестом из черного кварца, постоянно шептал молитвы.

Он спрашивал у соседки:

– Неправда ли Хедвиг поклоняется Дьяволу?

Та отвечала:

– В нашем мире нет чёрта или бога, здесь всё едино. А она лишь помогает с нашими болезнями и хранит наш урожай от паразитов. На этой всеми забытой земле, всё как сто лет назад.

А он всё ходил возле голубого фургончика и ночами заглядывал в окна. Вынюхивал что-то как пёс. Одним ясным тёплым вечером, а это так редко бывало в здешних местах, он вышел из дома, пряча ружьё под плащом. Он шёл к ней, избегая взглядов соседей. Он убил её выстрелом в упор. Голова её откинулась на кухонный стол, расплескав ритуальное вино. Её глаза широко распахнулись по направлению к небу. Но ему было мало, он верил, что ведьмы могут колдовать даже после смерти, поэтому он схватил кухонный тесак и отрубил ей руки. Он отрубил ей ноги, чтобы она не пришла к нему с того света.

Этим же вечером, он исчез.

Когда соседи Хедвиг ворвались к нему трейлер, то увидели, что все стены были исписаны рисунками с изображениями сцен пыток и казней. И главным сюжетом этих безумных рисунков был он сам в широкополой шляпе и на коне. «Охотник» гласили огромные черные буквы. Полиция так и не смогла поймать главного подозреваемого.

Когда видение закончилось, Раст сказал:

– Это печально. Что ты хочешь от меня?

– Я хочу, чтобы ты принял мой дар. Я не сумела его передать. Среди женщин не рождалось больше достойных. Ты единственный, кому будет под силу совладать с силой Острова. Это не только целительство, ты сможешь управлять этой силой, как пожелаешь.

– Странное предложение, но именно за этим я здесь, иначе всё не имело бы смысла.

Белое пламя объяло его голову. На миг всё заволокло туманом. Раст чувствовал, как чужие воспоминания потекли по его венам, растворяясь в собственном сознании. От них было больно, как от множества игл, плывущих под кожей, эта боль исчезла не сразу, она постепенно сходила на нет, разбавившись собственными страданиями.

У этого дара были слишком много владельцев, он помнил всё, начиная с сотворения мира.

Только сейчас, лёжа на земле, слушая ветер, Раст ощутил себя частью Острова, он чувствовал связь с этой землей и каждой тварью населяющей этот лес, будь это живое, мёртвое, или никогда не жившее. Казалось, словно прибавилось сил, куда-то отступила общая слабость.

Он спал с открытыми глазами, чувствуя малейшее движение вокруг, не рискуя проваливаться в обычное своё забытье. Опасность. В его голове она мелькала красной точкой на внутренней карте Острова. Это мифическое и абстрактное зло рыскало по лесу уже несколько часов. Раст не знал, что это, и не мог себе объяснить, но теперь он знал точно, что подобное чувство просто не способно его обмануть. Кто хоть раз ощущал сигнал своей интуиции, тот поймёт. Это ощущалось даже на физическом уровне в виде внутреннего зуда во лбу. Словно это был какой-то забытый рудиментарный орган, отвечающий за чувство опасности.

Ожидание – это самое мучительное, оно заставляет костяшки сжиматься до боли и кровь стучать в висках. Раст просидел всю ночь, сжимая в руке обломок кости и нож, эти предметы внушали мнимую уверенность.

Оно явило себя на рассвете в теле бешеного волка. Он вышел из леса, направляясь прямо к Расту. Его взъерошенная шерсть была покрыта грязью и чужой запёкшейся кровью. Из пасти капала слюна. Тварь направлялась прямо к нему. Раст встал в полный рост, раскинув руки, убегать или прятаться было бы слишком позорным в такой ситуации. Волк зарычал, слепая ярость клокотала у него внутри. Животное прыгнуло вперёд, сокращая дистанцию. Раст отступил в сторону, попутно размышляя, куда лучше будет всадить орудие. Надо дождаться следующего прыжка, вставить кость под челюсть, там самое слабое место, не защищённое ничем кроме прослойки кожи.

Пока он раздумывал, волк прыгнул снова. Раст оказался на земле придавленной немаленькой тушей к сырым холодным камням. Он ощущал гнилостный запах его пасти, это был запах преисподней. Всё продолжалось какие-то доли секунды. Левой рукой Раст вогнал маленький ножик прямо в глаз омерзительному животному, чувствуя как тёплая глазная жидкость и кровь заструилась по пальцам.

«Надо действовать быстрее, он ещё может укусить», – пронеслось у него в голове. Обломок кости врезался в волчье горло, но шерсть смягчила удар. Раненый зверь, ударил его лапой по лицу, стремясь сравнять счёты. Напрягая последние силы, Раст сбросил животное с себя, обхватив двумя руками шею.

В оставшемся глазу зверя он видел ускользающую искру жизни, когда чувствовал, как под руками ломаются кости. Никогда прежде он не ощущал в себе такой физической силы. Отдышавшись, он понял, что волк испустил дух и обмяк грязной тряпкой на камнях.

Это был триумф. Ничего подобного, он не испытывал ранее. А сейчас стоя на самой высокой точке острова, под гнётом всех ветров, покрытый кровью хищника, он действительно видел себя королем мира.

***

– Эй, ты живой? – спросил Йон через неопределённое количество времени.

Он явился в облике мёртвого оленя, чтобы застать Раста мирно спящим на окровавленной волчьей шкуре.

– Как видишь, – ответил он, открывая глаза.

– Домой пора,

– Уже? – спросил он, стараясь подсчитать дни.

– А ты уже со счёта сбился? Ты выдержал испытание. Мы и не надеялась. Эх, знал бы ты, сколько до тебя здесь было смельчаков…

– Бывает, – равнодушно ответил он, поднимаясь на ноги.

Собственный помятый вид и запах волчьей крови его ничуть не заботил. Собрав свои пожитки, он резвым шагом начал спускаться с горы.

***

Эстер с трудом узнала того, кто пришёл вместо Раста. Она и раньше слышала, что люди могут поседеть за одну ночь, но не считала, что это может произойти буквально. От тёмной меди его волос остался только серый пепел разочарований. Весь в крови грязи с расцарапанным лицом и руками он стоял на пороге молча глядя ей в глаза. Он не сказал «Привет», лишь выдохнул: «Жрать хочу».

Он проследовал на кухню резкой тяжёлой походкой. Быстрым движением отворил дверцу шкафчика, найдя там банку грибного супа, с дикой яростью пронзил её ножом в двух места и усевшись на пол, принялся пить прямо из банки холодную склизкую жижу. Обычно рассудительный Марк стал чем-то похуже Джона.

***

Темнота позвала:

– Козерог, иди сюда, не бойся.

– Ржавый? Ты ещё жив? Или кто ты теперь? Ты уже не тот, кем уходил.

– Да не ссы ты, у меня кое-что есть для тебя.

Послышался лязг металла, от которого по спине пробежал холодок. «Что он задумал?» И в тот же миг на горле что-то сильно сжалось. Жар разлился по телу. Стало больно дышать, если раньше вообще Козерог мог себе представить, что такое есть боль. Это сложно для того, кто никогда не был живым. Боль протыкала шею проклятыми символами, отпечатывая коже горячий узор из линий. В них имя хозяина, собственное предназначение и проклятие для проклятых. Козерог умирал всеми своими смертями сразу, он знал, что это может продолжаться целую вечность, как та, что отмерена ему.

– Будешь мне служить? – спросил Ржавый.

– Буду… буду, – прохрипел в ответ Козерог, истекая кровавой слюной.

***

– От чего он умер? – спросил Раст у Морриган, пока они шли вверх по холму, не обращая внимание на порывы ветра, несущегося с моря.

Внизу гремела вода, наверху плыли чёрные тучи, и мир был такой же, как всегда, только казалось, что он никогда больше не станет прежним. Запах солёной воды напоминал о крови. Крики чаек отдавались жутким эхом в ушах. Кто-то раскрасил этот пейзаж серым, смешав в нём стальную горечь, пепел и грязь.

– У него отказала печень, – наконец ответила она, кутаясь в вязаный кардиган. – Но это не причина, а следствие. То, что я нашла у него в крови, то же самое было у жертв тумана… оно имеет странную природу, ранее неизвестную науке. Больше ничего мне так и не удалось выяснить. Это большая тайна, которую мне просто необходимо разгадать.

– Всё становится ещё более запутанным, – хмыкнул Раст.

Они поднялись выше, туда, где за оградой кладбища виднелись ровные ряды столбцов с табличками. Безымянные могилы.

– Ты же понимаешь. Мы хороним невостребованные тела через неделю после обнаружения, больше не позволяет закон округа, да и морг у нас маленький.

«Они шли мимо частокола безликих цифр. Вот так вот – вся жизнь этих людей уместилась даже не в чёрточку между датами смерти и рождения, а просто в набор символов. У остальных хотя бы есть имена, их хотя бы встретят на Страшном Суде», – думал Раст.

– Кажется, вот здесь! – сказала Морриган, сверяя с номером, записанным на клочке бумаги.

Раст опустился на колени и коснулся рукой таблички.

– Здравствуй снова, – сказал он. – Я тебе кое-что принёс.

Он достал из сумки деревянную табличку, где нетвёрдой рукой человека, не владеющего искусством резьбы по дереву, было выведено: «Лоренс Дешани – 1959—1987». Вынув из сумки молоток и гвозди, Раст прибил табличку к столбцу вместо номера. От звонкого лязга железа встрепенулась, сидевшая в соседних кустах, воронья стая. С пронзительным криком похоронного оркестра они поднялись к небу. Когда с этой работой было покончено, Раст извлёк венок из ароматных лесных трав и разноцветных лент, водрузив его на получившийся крест, он сказал только одну фразу:

«Прощай Потерянный Джонни, теперь уж прощай навсегда».

========== Часть 17 ==========

Письмо Джона Доу, найденное в бардачке Кадиллака на штрафстоянке:

«Здравствуй, Расти!

Если ты читаешь это письмо, значит ты пошёл по верному пути, а я свою дорогу избрал давно, даже раньше, чем возможно было предположить. Я чувствую близость финала дурацкой пьесы моей жизни.

Наверное, ожидаешь от меня какого-то мудрого совета напоследок? Думаешь, перед смертью приходят великие озарения? Так вот…

Не верь никому. Человек приходит в этот мир в одиночку и умирает он тоже один. Никто другой не заменит тебе себя. Никто другой не стоит твоей боли. Люди вокруг просто попутчики по пути в Ад.

Не ввязывайся в сомнительные авантюры, сулящие большой куш, власть над миром или… в прочем, без них жизнь будет слишком скучной. А что есть жизнь? Просто некий затяжной и мучительный прыжок из утробы в могилу. А всё остальное просто наполнение этого бессмысленного ожидания смерти.

Что знать быть живым? Творить бесконечное число глупостей, влюбляться не в тех женщин, оставлять после себя плоды сомнительное творчества, употреблять разное дерьмо, тратить деньги и здоровье. Всё равно у всех будет один финал. Всех забудут, неважно, когда, сотрутся имена Гитлера, Моррисона и даже Христа.

О чём это я? Ах, да, чуть не забыл. У меня для тебя кое-что есть. Ищи у изголовья могилы Хэдвиг Смит. На четвёртой аллее кладбища под старой ивой. Что именно? Я не стану тебе говорить в этом письме, думаю, ты поймёшь всё сам, когда отыщешь клад»