Текст книги "Темные Небеса (ЛП)"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава 38

Трюмхейм, Скандинавия

Дом Скади, богини охоты

Собрание богинь

Повестка дня: Ходатайство о предоставлении статуса божественности Феникс Всегдазнающей, перворожденной Валькирии.

– Никс, ты знала об этом собрании на протяжении десятков и десятков лет, – сказала Риора, богиня невероятности. – Ты могла подготовиться получше?

Никс моргнула, взглянув на Риору; они шли через грохочущие коридоры, высеченные в Божественно-ревущей Горе, чью вершину постоянно сотрясал гром.

– Я тебя не понимаю.

– Ты надела тенниску и шлепанцы, таскаешь с собой спящую летучую мышь, и от тебя за километр несет тем, что может быть только желудочным соком. – Летучая мышь во сне рыгнула, выпуская облачко зеленой дымки. Затем причмокнула губами. – Это что касается формальностей. Кали одета в двенадцать черепов.

Никс округлила глаза.

– Я была должна сделать интимную стрижку! – Ее эмоциональное возбуждение разбудило летучую мышь. Существо снова вскарабкалось вверх по футболке Никс и уселось ей на плечо. Пожав плечами, Никс открыла рюкзак и вытащила оттуда листы бумаги.

Риора смотрела на Валькирию с одобрением, ожидая великолепных описаний заслуг и поступков Никс в божественной краткой биографии для передачи ее дела… она нахмурилась, когда Никс прилепила листовку с сообщением "почти новый" Бентли на одну из священных стен Трюмхейма.

– Как твой друг, я должна объяснить тебе, что атмосфера в зале заседаний Скади является весьма спорной. Большинство божеств, думают, что ты достойна нового статуса. Тебя ожидает допрос с пристрастием. – Из зала доносились звуки спора богинь на тему: хватит ли у Никс "духу".

– Кто здесь?

– Большинство богинь. Только одни стоят, другие парят в воздухе, а третьи присутствуют в виде астральных проекций.

– Как ты оцениваешь мои шансы? – спросила Никс.

Риора склонила голову.

– Когда дело касается тебя, нет ничего невозможного, именно поэтому ты мне всегда нравилась.

Никс задумчиво кивнула.

– За исключением парочки других божеств, ты всегда была моей любимицей.

Риора поджала губы, и они с Никс вошли внутрь.

В центре комнаты стоял огромный деревянный стол с тремя вращающимися концентрическими дисками. Один из дисков отмерял все времена. Второй являлся постоянно меняющейся картой мира смертных и соединенных с ним территорий. Третий отражал божественные деяния, происходящие во всех сферах. Центр стола был пустым с возвышением посередине.

В зале находилось множество богинь или их пространственных образов. Собрание почтили своим личным присутствием божества ведьм: Геката и Гела; богиня жизни и плодородия Ламия; богиня мира Вохпа; богиня Джиннов Сарог; покровительница оборотней Великая Медведица. И множество других…

Ободряюще кивнув, Риора покинула Никс и заняла свое место за столом.

Собранием руководила легендарная Скади. Она выглядела раздраженной и даже не пыталась скрыть недовольство по поводу ходатайства Никс.

Казалось, что Валькирия даже не заметила недовольство богини. С летучей мышью на плече, она беспечно пробиралась к помосту в центре вращающегося стола. Когда она приблизилась, дерево исчезло, пропуская её внутрь, а затем снова появилось у нее за спиной, как занавес.

Поднявшись на помост, Никс повернулась к Скади. Все знали, что смотрящий в глаза этой богини, будь он мужчиной или женщиной, ощущает весь страх и сожаление, испытанные её жертвами на протяжении веков; несмотря на это Никс смело встретилась с ней взглядом. Что, казалось, удивило богиню.

Откашлявшись, Скади объявила собрание открытым, и заняла свое место.

– Обойдемся без формальностей, чтобы сократить длительность этой встречи. Мы собрались здесь, потому что Феникс Всегдазнающая ходатайствует о вступлении в наши ряды на божественном пантеоне. – Скади сцепила пальцы. – Расскажи своими словами: Почему мы должны принять тебя в наши священные ряды?

Сверкая глазами и затаив дыхание, Никс сказала:

– Ну, я могу вам продемонстрировать. – Что она и сделала, в то время как Риора уронила лоб на стол. – Я лучшая в стоянии на бочонке. – Никс огляделась в поисках бочонка, собираясь изобразить. – Двое из трех моих родителей являются богами, и я наделена божественной силой.

Скади приподняла бровь.

– Несмотря на твой талант в пантомиме, есть очевидная причина, свидетельствующая против: человеческая кровь. Один из твоих трех родителей был смертным.

– Не похоже, чтобы это могло меня остановить. – Никс указала на себя пальцем. – В конце концов, прямо во время нынешнего Приращения, я организовала смерть Крома Круаха. – Бога каннибализма. – Хмм, Скади, не он ли был проклятием, с которым ты имела дело? Все верно. – Она, как ни в чем не бывало, отряхнула руки. – Рассчитаемся в баре.

В глазах Скади полыхнул огонь, казалось, что пламя поднялось выше по виску. Раскат грома, сотрясший гору, видимо немного успокоил её.

– Богиня оценивается по своей компании. Тем не менее, ты водишься с Лоа, жрицей Вуду, торгашкой, постепенно осваивающей самые темные искусства?

– Лоа предпочитает быть известной как Наемница.

– Ты же понимаешь, какой силой она обладает?

– Могу только представить, – вздохнула Никс.

Обольстительная Ламия заметила:

– Под твоим руководством восстала Ла-Дорада Королева Зла.

– Дора и я что-то типа этого, – Никс широко развела руки. – Сейчас я стану первой, кто отметит, что она не без недостатков. После пробуждения стала такой сварливой. С Дорой так всегда: я-я-я, кольцо-кольцо-кольцо.

– Почему ты возродила её? – требовательно спросила Скади.

– Потому что никто больше не собирался этого делать! – сказала Никс, и наклонилась к прижавшейся к ее уху летучей мыши. Прорицательница кивнула и прошептала: – Встретимся во вспышке молнии. – И с нежностью посмотрела вслед, с визгом унесшемуся прочь, существу.

– Не отвлекайся! – рявкнула Скади.

– Так, о чем это мы? Давайте уже поторопимся. Уже прошло время сна для Бертила.

От дерзости Валькирии у всех челюсти отвисли.

Ни к кому конкретно не обращаясь, Никс сказала:

– И потому что мы будем нуждаться в ней.

– В ком? – спросила Ламия.

– В Доре. – Словно малым детям, она стала объяснять: – Вы спросили, зачем я ее возродила, и я отвечаю на ваш вопрос. – Она прищурилась. – Либо вы все тут пьяные?

– Продолжай, – велела Скади. – Ты заявляешь, что равна по силе богам, рекламируя себя как Всегдазнающую, но даже не можешь найти свою сестру Фьюри.

– Найти? Это типа привести к свету? – спросила она, оставляя членов пантеона ломать голову над ее словами.

Геката сказала:

– Ты занимаешься объединением союзов в Ллоре перед Приращением, помогая бессмертным разных фракций найти пару. Если я правильно понимаю, то в скором времени нас ожидает куча полукровок.

– Грозных полукровок, – заметила Никс. – Вспомните о Королеве Ликанов Эммалин, Королеве Демонов Смерти Беттине и о лидере вашего Дома Ведьм Марикете Долгожданной. Кроме того, у Валькирий слабость к полукровкам в крови, ведь мы рождены от трёх удивительно разных родителей. Думаю, нас должны называть трехкровками. – Подмигнула она.

– Почему ты не покладая рук плодишь полукровок и возобновляешь древние союзы? – спросила Геката. – С каким противником ты собираешься сражаться?

– Мойры[14]14
  МОЙРЫ (Μοῖραι, мойра, букв. «часть», «доля», отсюда «участь», которую получает каждый при рождении), в греческой мифологии богини судьбы.


[Закрыть], – выдохнула Никс.

Другие богини напряженно подобрались при упоминании Вершащих Судьбы. Они никогда просто так не упоминали Мойр.

Казалось, что Валькирия даже не заметила, какой эффект произвела своими словами.

– Все предпосылки в наличии. Они спускаются к нам. Несмотря на то, что Приращение ограничивает рост числа бессмертных, смертные и боги также должны его бояться.

Ламия предположила:

– Возможно, Никс первой почувствовала их. – Чем вызвала яркие вспышки недовольства.

Пламя Скади росло и росло.

– Ты взяла на себя разработку плана защиты от Мойр? Ты играешь с судьбами всего Ллора, Валькирия!

– Не защиты. Нападения. Зачем вставать со скамейки запасных ради чего-то меньшего? Мне не по вкусу крестьянская лига. Именно поэтому я здесь. Только божество… с ресурсами этого пантеона… сможет объединить все фракции.

– Считаешь, что ты сможешь возглавить движение? Против них?

– Проверим: стенограмма этой встречи. Смотрим: комментарий о крестьянской лиге.

Скади откинулась назад.

– Твои саркастические…

– Многозначительные.

– …ответы тебе не помогут. Ты слишком беспечна в своих деяниях.

От игривого поведения Никс не осталось и следа, янтарная радужка её глаз переливалась, как ртуть.

– Потому что я уже видела результат.

– И какой же он?

– Вы отклоните моё прошение, мотивируя это тем, что у меня должно быть основание… зона влияния, типа специализации. Ведь ты – богиня охоты, Великая-Медведица – богиня оборотней, Ламия – богиня чего-то там.

Когда Ламия нахмурилась, Никс пожала плечами.

– Что вижу, то и говорю. – Затем она обратилась ко всем богиням: – Вы верите, что эта зона влияния должна быть очень важной. С тех пор как ниша предвидения была занята… снимаем шляпу перед богиней Проноя… вы все ожидаете, что я угомонюсь. Тем не менее, когда я раскрою свою специализацию, вы все поймете неотвратимость грядущего.

Скади поджала губы.

– Удиви же нас, Валькирия!

Никс выдержала драматическую паузу.

– Я восстану из пепла прошлого, чтобы стать Феникс богиней… приращения.

Глава 39

В чреве зверя царила, кромешная тьма, лишь самую малость разбавленная зеленым свечением слизи.

Проснувшись, Тронос обнаружил себя, подвешенным в вертикальном положении на фоне непонятно рыхлой поверхности; мясистые щупальца, словно вены, обвивались вокруг его ног и рук.

Каждую вену покрывали сочащиеся углубления; в данный момент, одно из них выпрыснуло на лохмотья, оставшиеся от его одежды, кожу и крылья густую зеленую слизь.

Он ощутил вспышку боли; в воздухе заклубился дымок. Кислота! Пропитанный ядом, гнилостный воздух, обжигал легкие. Тронос вырывался изо всех сил… потребность взлететь возрастала с каждой секундой… но у него не получалось освободиться.

Никс сказала, что на то, чтобы освободить себя и Меланте, у него будет четыре минуты.

Он посмотрел направо. Ланте.

Она была зафиксирована в том же положении, что и он… присоединенная щупальцами к чему-то, похожему на слизистую оболочку желудка, покрытого огромными светящимися гнойниками. Она все еще была без сознания, наверняка уверенная в том, что они находятся в Фивериш.

Кислота разъела ее кожу, и даже большую часть металлического нагрудника. Неподдающееся разрушению драконье золото, висящее у нее на шее, в какой-то степени защищало её.

Рядом с ней лопались гнойники, из образовавшихся язв по ее бледной коже расползалось еще больше щупальцев.

Пожирая ее.

Тронос, с ревом, задергал руками. Когда щупальце, удерживающее правую руку, растянулось, он увидел не меньше тысячи, находящихся без сознания, пойманных в ловушку бессмертных. Казалось, что стены этого желудка простирались на сотни километров вокруг.

В порыве гнева Тронос рванул, опутавшее его руку, щупальце. Тут же когтями полоснул второе. Прежде чем освободить ноги, он оглянулся и посмотрел вниз. В сотнях метров под ним, пузырилась огромная лужа зеленой кислоты, ожидая, когда он свалится. Насколько сильно повреждены его крылья?

Молясь, чтобы они смогли удержать его… и Меланте… он полностью освободился. Рухнул вниз, но сразу же, морщась от боли, распахнул крылья. Стараясь игнорировать вонь, он полетел назад к стене.

Тронос слышал жуткие стоны легиона пленников, но не мог думать ни о ком, кроме своей пары. Никс сказала ему, что стенки этого желудка слишком плотные, и если он попытается прорезать их, то будет одурманен снова раньше, чем сможет выбраться на свободу. Так же она предупредила, что у него будет всего двести сорок секунд с момента пробуждения до того как в воздухе распылится ядовитый туман, который сотрет все воспоминания и отошлет его обратно к самым желанным грезам.

Он оглянулся. На противоположной стенке желудка разбухало круглое уплотнение, диаметром не менее трех метров. Туман будет распылен оттуда?

Время на исходе! Их единственная надежда – портал. Тронос подлетел к Меланте.

Он сожалел, что ему придется разбудить её в этом проклятом месте… ходили слухи, что некоторые Ллореанцы, столкнувшиеся с подобным ужасом, никогда уже не могли восстановить свои способности… но у него не было выбора.

Схватив одно из, обвившихся вокруг ее руки, щупальцев, он полоснул когтями по эластичной поверхности и отшвырнул сочащийся кислотой конец прочь от ее тела.

Ланте резко открыла глаза. Сделала вдох… и оглушительно закричала.

Удвоив усилия, Тронос старался избавиться от другого щупальца.

– Нет, нет, это не реально. – Она сморщилась. – Скажи мне, что это не жрёт мою кожу!

– Меланте, сосредоточься. Ты должна создать портал.

Она изо всех сил крутила головой, пытаясь убрать опаленные пряди волос от гнилостной слизи.

– Так вот почему, находясь в Фивериш, я чувствовала ожоги! – Как только он освободил ее и взял на руки, она вцепилась в него. – Ост-танови это! Я сделаю все, что захочешь. Просто заставь меня проснуться!

– Мы не спим. Но если не уберемся отсюда как можно скорее, то останемся здесь навечно. В Фивериш ты восстановила силу.

– Ты же говорил, что это было нереальным!

– Разве, испытанные тобой, ощущения были нереальными? – Он молил богов, чтобы бы они были настоящими. – В данный момент, ты переполнена магией. Мне нужно, чтобы ты использовала ее. Помни о том, что это мышца.

Она осмотрелась по сторонам, и несколько раз всхлипнула. Уплотнение на противоположной стороне набухло, угрожая лопнуть в любое мгновение.

– Нет, смотри на меня! – Он сжал пальцами ее подбородок. – Я знаю, ты сможешь это сделать.

Когда ей на глаза навернулись слезы, у Троноса защемило в груди.

– Ты сможешь это сделать, ягненочек, – проскрежетал он.

– Я-я попытаюсь, – ответила она.

Когда в ее глазах заискрилась магия, он пробормотал:

– Вот так. – И почувствовал, как она напряглась в его объятиях. Несмотря на животный страх, Ланте призвала силу; Тронос отчетливо ощущал, как вокруг неудержимым потоком растекалась магия.

Чувствуют ли это другие существа? Находящиеся без сознания, жертвы застонали еще громче.

Магия клубилась вокруг Ланте, разрастаясь и разрастаясь, вырываясь из нее ярким пламенем, подобно рассвету… первозданно чистой синевой подавляя прогорклую зелень этой сферы.

В глубине его сознания, возникло смутное удивление: почему никогда раньше он не замечал, что свет ее магии ни что иное… как чудо.

Прошло мгновение.

Она осела рядом с ним.

– Я сделала это, – выдохнула она.

– Где? – Тронос развернулся вокруг своей оси. Никакого прохода. Туман появится с секунды на секунду.

– Портал должен быть где-то здесь! Я его создала. Почувствовала, что это произошло.

Уплотнение лопнуло, выпуская в воздух зеленый туман.

– Черт, только не это!

Тело Ланте расслабилось в его руках.

– Так лучше. – Она улыбнулась ему, ее глаза закрылись.

– Нет, оставайся со мной! – Тронос снова развернулся. Ничего. – Где этот гребаный портал?

Тронос с ужасом посмотрел вниз. Узкий разрыв реальности ожидал их… среди пузырящейся кислоты.

Увидев, что портал начал закрываться, Тронос пробормотал молитву, обернул крылья вокруг Ланте…

И резко спикировал вниз.

Стремительно проваливаясь сквозь разлом, он понял, что за ними последовало какое-то существо.

Глава 40

Ланте очнулась от звенящей тишины моря.

Открыв глаза, она увидела, давящий на них с Троносом со всех сторон мрачный океан. В тусклом свете дня было видно, что на лице Троноса застыла гримаса боли, от страха, что он не сможет спасти её и переправить в безопасное место.

Освободившись от одного кошмара… они тут же попали в другой.

Ланте прижалась к Троносу как можно теснее, чтобы он мог плыть, используя обе руки. Вода светилась. По крайней мере, здесь имеется поверхность!

На середине пути, Ланте почувствовала, что задыхается от нехватки кислорода. Она царапала Троноса, нуждаясь в воздухе… собираясь вопреки всему вдохнуть воду. Он поплыл быстрее, громкий стук его сердца гремел у её уха.

Они вынырнули на поверхность, где бушевал шторм; жадно вдыхая воздух, она раскачивались на гигантских волнах. Моргая от брызг морской воды, Ланте пыталась найти твердую опору.

– Где?.. – Она замолчала, потому что Тронос, задрав голову, на что-то смотрел. Обернувшись, она увидела огромную волну, высотой до неба.

Немыслимо высоко. И она вот-вот обрушится на них.

Тронос рванул вперед, взлетая. Если он не сможет подняться в воздух достаточно высоко…

Сознание Ланте отказывалось принимать размер волны… словно опрокидывающаяся жидкая гора.

– Быстрее, Тронос!

Его челюсти крепко сжаты, сердце грохочет так сильно, словно собирается взорваться.

– Держись крепче за меня, Ланте!

Волна вздымалась над ними, Тронос крутанулся в воздухе, тесно прижимая Ланте к себе крыльями. Стена из воды накрыла их так резко, что вода показалась твердой, как кирпич.

Силой инерции их отшвырнуло к берегу – зазубренной каменной скале. Когда они врезались в нее, камни, словно кровожадный монстр клыками, разодрали крылья Троноса, словно силясь оторвать от него Ланте.

Они изо всех сил держались друг за друга.

Волной их снова сбросило в море.

Они держались еще крепче. Силой волны их протянуло по коралловым рифам… и тут же снова метнуло к скале.

Когда волна схлынула во второй раз, они… остались на месте.

Дрожащей рукой Тронос уцепился за скалу. Стиснув зубы, он запрыгнул выше, и они оказались выше уровня волн. Гребень новой волны шлепнул под самыми их ступнями, морская пена забрызгивала им ноги, но уже не могла утянуть путников в пучину.

Он карабкался выше и выше, пока они не достигли вершины обрыва. Оказавшись у края, Тронос толкнул Ланте вперед на твердую землю и тут же забрался следом.

Они лежали на каменистой земле, стараясь отдышаться и откашляться от морской воды. Скала сотрясалась от каждого удара волн.

– Меланте, поговори со мной, – попросил Тронос, между вздохами. – Ты ранена?

Она покачала головой. Он продолжал удерживать ее в коконе крыльев.

– Лишь несколько ран из… другого места, где мы были. – Ее кожа местами была разъедена кислотой, а затем высосана.

Ланте была для кого-то едой. И до сих пор была бы, если бы не Никс. Но ведь именно Валькирия заставила их отправиться туда! Почему, почему, почему?

Большая часть её нагрудника исчезла; оставшиеся от юбки лоскуты прилипли к бедрам.

– Как думаешь, сколько мы пробыли… там?

– Возможно, несколько часов или дней, – ответил он. – А может даже недель. Сомневаюсь, что наше восприятие реальности в Фивериш соответствовало действительности.

– Это точно. – Она никогда не смогла бы подобрать правильных слов, чтобы объяснить кому-то, какой ужас там пережила. Только Тронос мог понять, каково ощущать эти щупальца, гной, жжение.

Ланте вздрогнула. Она не должна об этом вспоминать, иначе сойдет с ума.

Перекатившись к краю обрыва, Тронос пристально всматривался волны, словно что-то искал; Ланте заметила, что одно из его крыльев выглядит намного хуже, чем обычно: чешуйчатая мозаика сильно повреждена.

– Насколько серьезно ты ранен?

Не оборачиваясь, он крикнул:

– Сломаны предплечье и крыло. Но я мог расколоть череп. Так что, ничего серьезного.

Это все?

– Что ты ищешь?

– Мне кажется, что кто-то… или что-то… последовало за нами сквозь портал. Я почти ничего не вижу внизу, но думаю, что там есть какое-то существо.

– Если за нами кто-то и последовал, то он уже, скорее всего, мертв. Никто не смог бы выбраться из столь сильного течения. – Ланте нахмурилась. – Как ты смог это сделать?

– Я не настолько слабый, как ты думаешь. – Словно подтверждая свои слова, он твердо встал на ноги. Его рубашка была разъедена и разорвана; большая часть кожаных штанов расползлась под воздействием кислоты. – Я бессмертный в самом расцвете сил.

– И это равносильно бессмертному течению. Мы должны были разбиться вдребезги.

– Верно, но мы не разбились. – Он протянул ей руку, помогая подняться.

Пока Тронос придерживал её, она спросила:

– Как думаешь, может у нас есть сверхъестественная поддержка?

– Неужели так трудно поверить в то, что это сделал я? – Смотря ей в глаза, он продолжил: – Может, это ты делаешь меня сильным.

Он говорил так серьезно, что Ланте решила не спорить.

– В любом случае, спасибо, что спас меня. Мы продолжаем прикрывать друг другу задницы, да?

– Так и должно быть, разве нет? – Кажется, это больше чем простой вопрос, поэтому Ланте решила сменить тему.

– Как думаешь, где мы?

– Даже не представляю.

Ланте осмотрела себя. На цепочке повреждений не было, но нагрудник оказался безнадежно испорчен – изодранные края, безжалостно врезались в поврежденную кожу. Расстегнув последний неподатливый крючок, Ланте выбросила нагрудник. Не то чтобы она сильно беспокоилась по этому поводу, но её длинные волосы прикрывали большую часть груди. Сзади ее волосы разъело – вынужденное каре. Сапоги выглядели так, словно их со всех сторон обрызгали кислотой, но подошвы почти полностью закрывали стопы.

От юбки остались лишь несколько кожаных лент с левой стороны. Чтобы не смущать Троноса, Ланте сдвинула юбку, прикрыв перед, что оставило ее зад совершенно голым.

Тронос окинул взглядом ее тело.

– Ты обожжена сильнее, чем я думал. Тебе нужно отдохнуть и восстановиться.

– Где? Мы не знаем, какие опасности подстерегают нас здесь.

– Значит, нам нужно забраться на более высокий участок суши, и подождать пока исцелится мое крыло, – сказал он, всматриваясь в горизонт.

Ланте видела только равнинную местность – пласт сине-серого камня, под цвет унылого неба.

– Если здесь есть участок повыше. – Но Тронос мог видеть дальше, чем она.

– Пойдем. – Он взял ее за руку.

Поверхность скалы оказалась испещрена бесчисленными рытвинами… просто идеально для сапог на шпильках, к тому же разъеденных кислотой… несмотря на это, она сказала:

– Я могу идти сама.

– Я знаю, что можешь. – Тронос держал ее за руку. После испытания в адской зоне Пандемонии, он, казалось, должен был постоянно прикасаться к ней.

До сих пор боится, что что-то заберет ее у него?

Что бы он ни увидел, это изменило его. Что же будет с ним, когда их пути разойдутся навсегда?..

Сейчас, держась за руки, они шли вперед, обходя большие ямы.

– Может быть, это еще один сон? – спросила Ланте. – Та галлюцинация была очень реалистичной. – Ну, знаешь, Тро, та, где мы занимались горячим межвидовом действом.

Он кивнул.

– Я чувствую, словно познал тебя. Почти.

– Мы счастливчики, ведь на самом деле ничего такого не было. Ты не совершал отступничества. А я не находилась в одном шаге от беременности.

– Если мы не находились под действием чар, тогда почему ощущали сексуальное безумие друг к другу?

Не нужно читать мысли, чтобы понять, что парень в Троносе хочет, чтобы подаренные ей два оргазма не были сном.

– Возможно, это эффект плацебо? Будь то Фивериш… или искусственный Фивериш… ничего не меняется.

– Думаю, я все же являюсь твоей парой, также как ты моей. – Самоуверенно выдал Тронос.

Ланте повторила свой стандартный ответ:

– У Чародеев нет пар.

Увидев, что он собирается ей возразить, она подняла вверх свободную руку.

– Я слишком устала, Тронос. Не трепи мне нервы, хотя бы до тех пор, пока моя кожа полностью не восстановится.

С хмурым видом, он снова двинулся вперед – к несуществующему горизонту.

Никс сказала, что Ланте должна заставить миры пылать. На что она может повлиять в этой сфере? И уж совершенно точно, она не стала факелом в чреве зверя.

Ланте надеялась, что, по крайней мере, сможет получить новый опыт и знания из этого путешествия. Например, в искусственном Фивериш, она узнала, что Тронос сексуален как грех, и что у него очень талантливый… заостренный… язык.

Ох, и находиться настолько близко к нему, крайне опасно.

Для нее.

Когда они лежали, обнявшись… словно ничто и никогда их не разлучало…

Местность стала более сложной, и Тронос взял Ланте под руку, помогая ей идти вперед. Боги, ее осведомленность о нем зашкаливала. Она не могла, не могла, не могла влюбляться в Троноса.

Она обречена даже не начинать фантазировать о совместном будущем. Если она скажет Сабине:

– Я хочу жить с Врекенером, – у сестры не останется никаких сомнений в том, что Ланте промыли мозги. А это сделает Сабину и Ридсторма кровожадными.

Сможет ли она удержать их от убийства Троноса? Ох, подождите… она не сможет.

Порыв соленого ветра прокатился по местности, охлаждая обнаженную кожу. Чтобы спастись от угнетающей действительности, Ланте потерялась в ностальгических мыслях о сестре и их пополнившейся семье. Она до боли скучала по Сабине. Скучала по Ридстрому – основе стабильности их семьи. Скучала по маленьким племянницам, издающим смешные звуки; по их пушистым светлым волосикам и большим фиолетовым глазенкам.

Старшая двойняшка названа Брианной, сокращенно Бри, а младшая Элисон или Эли. Кейдеон и Холли хотели назвать девочек в честь родственников; но, в конце концов, Холли не смогла устоять перед именами, состоящими из трех слогов, и которые можно сократить до трех букв. (Она страдала Навязчивым Неврозом Беспорядка, ей было необходимо, чтобы все вещи стояли по трое, а близнецы своим появлением разрушили этот порядок).

Эли и Бри росли маленькими непоседами. Каждое существо, беспокоившееся о Правусе, старалось покуситься на их жизни… являясь сосудом этого Приращения, Холли определенно была окружена желающими… но поводов для беспокойства не было.

Племянницы Ланте оказались супер-гениальными детьми, она уже умели перемещаться. Едва почуяв опасность… или то, что пора купаться… они сию секунду перемещали прочь свои попки в подгузниках.

Чувствуя голод, близняшки перемещались прямо к материнской груди; и это до сих пор выводило из себя вполне уравновешенную Холли. Кейдеон, считавший такие ситуации весьма забавными, напевал дифирамбы. Близняшкам и сиськам.

Никчемный братец-наемник Ридстрома наконец-то все сделал правильно: оставил в прошлом жизнь солдата удачи и посвятил свою жизнь созданию семьи. Кейдеон и Холли, как, впрочем, и Ридстром с Сабиной, были разными настолько, насколько это вообще возможно.

Возможно, именно полная противоположность во всем и поддерживала их интерес друг к другу. Взгляд Ланте беспомощно переместился к Троносу.

Все-таки их фракции не воюют друг с другом. Их братья и сестры не жаждут прикончить вторых половинок своих родственников.

Ланте чувствовала… безысходность. Потому что не могла получить Троноса? Она сожалела, что узнала, какой теплой может быть его грудь, когда он обнимает ее… или на что похож секс с ним.

Ланте – чародейка, которая всегда получала то, что хотела в тот момент, когда этого хотела.

Но не теперь.

Отчаяние сменилось негодованием. Во всем виноват Тронос. Он заставил ее удивляться. Заставил еще больше думать о нем.

Прервав тишину, он сказал:

– Я не могу перестать думать о Фивериш.

Она выдернула свою руку из его.

– А ты постарайся!

Когда их хлестнул очередной порыв ветра, Ланте со злобой осмотрелась и пнула ногой камень.

– Это испытание, как в гребаных Бандитах Времени со мной в главной роли!

– Я не знаю, кто эти бандиты, Ланте.

– Конечно, не знаешь. – Потому что никогда, за всю свою бессмертную жизнь, не смотрел фильмов.

У них нет ничего общего, кроме нескольких совместных воспоминаний из детства и недавних галлюциногенных оргазмов.

* * * * *

Из крайности в крайность.

Тронос теперь знал, на что было бы похоже потерять Меланте навсегда, не иметь возможности спасти ее, быть обреченным раз за разом наблюдать за тем, как она умирает.

Также он мельком увидел, каково бы было заявить права на свою женщину. Никакой опыт имевший место в действительности, не заставил бы его усомниться в том, что прямо сейчас он вместе с ней находится здесь. А она спрашивает, почему он продолжает прикасаться к ней?

В последних двух реальностях, на их долю выпало не мало испытаний… и это заставило его почувствовать себя ближе к ней. А она отдалялась от него все дальше.

Данная ситуация не спасала положение. Она вся изранена. И, должно быть, замерзала от регенерации; к тому же, она еще не до конца оправилась от шока.

Скорее всего, Меланте ужасно голодна. Тронос не представлял, когда они в последний раз ели. Сколько дней или недель мы были внутри этого зверя? Он начинал подозревать, что и время в Пандемонии течет иначе. И можно только догадываться, как долго они с Меланте потеряны для остального мира.

Помогая ей перебираться через канавы, он мысленно возвращался к четырём вещами: забота о ее безопасности; воспоминание о том, как она раз за разом умирала в той жуткой петле времени; ощущение гордости, когда она управляла демонами Пандемонии, чтобы спасти его… и смакование её отклика на его ласки, в их снах о Фивериш.

Что касается последнего, он опустил все ментальные щиты, позволяя ей слышать его мысли громко и отчетливо.

Он мысленно прокручивал воспоминания: влажный жар губ на головке его члена; лоно, сжимающее тисками его кончик, пока он проникал все глубже… учащенное сердцебиение, потому что она нуждалась в нем так же сильно, как и он в ней…

– Это было не по-настоящему! – подчеркнула она.

– Зато ощущалось чертовски реально! – Никто не заставлял его крылья раскрываться так, как она! – Черт возьми, я знаю твой вкус. Я знаю твои стоны. Почему ты так стремишься отречься от тех ощущений, что мы разделили?

Словно она считает себя слабой из-за того, что уступила ему. А все, что я ощущаю – это сила!

– Потому что этого никогда не было! – Приподняв бровь, она спросила: – Если эта галлюцинация была реальностью, не следует ли локону Никс находиться в моем кармане? – Она порылась в кожаных полосках, оставшихся от её юбки.

И вытащила прядь волос Валькирии.

Он изумился. Возможно ли, что Фивериш был реальным?

Меланте в замешательства утерла лоб.

– Нет-нет. Должно быть, Никс подкинула мне это, когда напала на меня на острове. Она могла незаметно спрятать локон, пока я была без сознания. Или, может быть, она сама побывала в чреве зверя? – Меланте запихнула волосы обратно в карман. – Не смотри на меня так!

– Как если бы я в действительности заставил тебя кричать от удовольствия? – Он приблизился к ней. – Прими это, чародейка: я почти сделал тебя своей… и тебе нравилось это. – Они стояли лицом к лицу. – Ты хотела, чтобы я вошел в тебя. Хотела большего. Ничто не сможет отнять у меня этого.

– Это стало бы катастрофой! – Она выглядела наполовину взбешенной, наполовину недоверчивой.

Он провел пальцем по ее нижней губе.

– Я хочу вернуться туда, где мы были, когда нас прервали.

– Мужчина хочет от меня секса. – Она отпрянула от него. – Как романтично.

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу больше, чем просто секс. – Он снова притянул её к себе. – Я хочу от тебя всего.

Ее губы приоткрылись, но затем она взяла себя в руки.