Текст книги "Если обманешь"

Автор книги: Кресли Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Твои друзья?

Глава 16

Повернувшись, Мэдди не вскрикнула, не испугалась, только перехватила зонт двумя руками, крепко сжимая его, как крикетную биту.

Она ахнула, узнав его.

– Шотландец! – Это не мог быть он, и все-таки эти глаза, этот акцент и впечатляющий рост указывали на обратное. Она вглядывалась в его лицо, потрясенная тем, что человек, которого она считала образцом красоты, так обезображен шрамом.

Он стоял неподвижно, будто в ожидании ее неблагоприятной реакции. Ей казалось, что он даже не дышал, пока она рассматривала неровную отметину на его лице.

– Что ж, теперь я вижу, почему ты не хотел снимать свою маску. – Мэдлин склонила голову набок. – Тебе нужно было скрыть рассекающий лицо двадцати пяти сантиметровый шрам.

Его лицо посуровело.

– Мой ангел, только одна часть моего тела имеет такую длину, и если ты покопаешься в своей памяти, то вспомнишь, какая именно.

– У шрама именно такой размер. – Мэдлин натянуто улыбнулась. – Что же касается другой части тела, то я даже не помню ее. – Будто она могла забыть ту жгучую боль. – Как долго ты шпионишь за мной?

– Я не шпионил. Просто хотел быть уверенным, что ты не попадешь в засаду, устроенную кровожадными француженками. Сейчас, думаю, пришло время назваться. Я Итан Маккаррик, и…

– Почему? – Мэдлин отбросила зонт и, спрыгнув со ступеней, зашагала по улице.

Недовольно насупившись, он догнал ее:

– Почему что?

– Почему ты решил, что пришло время назвать свое имя? Почему ты решил, что это волнует меня? Меня это не волнует, так что спокойной ночи. – Мэдди не предполагала, что этот день окажется столь неудачным. Она ускорила шаг, чтобы попасть домой прежде, чем случится еще что-нибудь. Она скинет измучившую ее тесную обувь; заползет под одеяло, и будет отлеживаться несколько дней. И напрочь забудет о встрече с Шотландцем.

– Ты не хочешь даже узнать, почему я здесь?

Ее, как всегда, разбирало любопытство: «Как он нашел меня? Что ему известно обо мне?» – но после жестокости, которую он проявил по отношению к ней в прошлый раз, и после всего, что произошло сегодня…

Мэдди не могла думать ни о чем, кроме как о потерянных из-за разбитой чаши с пуншем деньгах, а также о том, как болели у нее ноги, и как сильно ей хотелось поскорее забыться во сне.

– Нет. – Мэдди приостановилась. – Если только ты не приехал, чтобы вернуть мою девственность, которую я, к сожалению, потеряла в экипаже в Лондоне. – Она вопросительно посмотрела на него. – Не захватил с собой? Нет? Тогда… прощай. – Насладившись выражением его лица, она быстрым шагом продолжила путь. Бесподобно. Этот ублюдок вообразил, что осчастливит ее своим появлением.

– Торопишься домой? – спросил он, нагоняя ее. – Поприветствуй головорезов, поджидающих тебя у входа. – Мэдди замедлила шаг. – Сколько ты задолжала?

– Какое тебе дело до всего этого? – бросила она через плечо.

Итан снова догнал ее и зашагал рядом.

– Дело в том, что я мог бы предложить помощь.

– А зачем тебе это? В твоем черном сердце проснулась доброта?

– Нет. Признаюсь, мне кое-что нужно от тебя. Если ты только выслушаешь мое предложение…

– Маккаррик… так тебя зовут? – Он кивнул. – Думаю, я знаю, что у тебя за предложение, и меня это решительно не интересует!

– Может, так, а может, нет. Отужинай со мной, и мы обсудим это.

– Я не настолько глупа. Ты хочешь снова переспать со мной. Этому не бывать. Тебе не удалось бы убедить меня даже до того, как я увидела твое лицо. Понятно? Я не хочу тратить время на пустые разговоры. Ты ничего не можешь предложить такого, что повлияло бы на мое решение.

Она почти услышала, как он заскрежетал зубами.

– По-моему, ты нуждаешься во многом из того, что я мог бы тебе предложить.

– И что же это такое?

– Приближается зима, а ты живешь в сырой, насквозь продуваемой лачуге.

Мэдди едва не споткнулась.

– Ты был в моей квартире?

– Да. Беа впустила меня. Мы немного поболтали.

– Так это она сказала тебе, где меня можно найти? Почему она это сделала? Ты угрожал ей? Ты вел себя с ней жестоко из-за того, что она… потому что она доступная?

– Нет, она помогла мне, потому что, как она сказала, я понравился тебе, – ответил Итан.

«Беа рассказала об этом? До чего неловко!» Мэдди была похожа на глупо улыбающуюся девчонку на своем первом балу.

– Коррин сказала, что я могу найти тебя в этой таверне. «И Коррин?»

– Не могу себе представить, что побудило их помочь тебе, – ведь я им говорила, что ты осел.

– Коррин просила, чтобы я уберег тебя от женщины по имени Берта.

Мэдди искоса посмотрела на него:

– Прежде всего, как ты нашел мою квартиру?

– Куин Уэйленд дал мне адрес в Сен-Роке, и твой след оттуда привел меня в Марэ.

– Ты дружишь с Куином?

– Я друг семьи Уэйленд. Даже в некотором роде родственник. Мой брат недавно женился на Джейн Уэйленд.

– Это странно. Ведь, как я слышала, предполагалось, что Джейн выходит замуж за какого-то богатого английского графа.

– Поверь мне, я тоже не одобряю этот брак.

– Значит, в тот вечер на маскараде ты знал, кто я такая?

– Нет, Уэйленды сказали только, что ты их знакомая. Послушай, Мэдлин, вижу, как ты похудела, и знаю, что в твоей мансарде из еды только яблоко, а у подъезда тебя поджидают два головореза.

Она не могла не согласиться со всем этим.

– Все, что я прошу, это отужинать со мной и выслушать меня. – Мэдди продолжала отрицательно мотать головой. – Неужели нужно еще думать над выбором между горячей едой со мной и встречей с теми людьми? – рявкнул Итан.

Если люди Тумара поджидали ее, ей придется снова бродить по улицам. И тем не менее…

– Да, Маккаррик, я думаю над выбором, – сказала она. – Ты был ненавистен мне в ту ночь. Мне помогло все преодолеть лишь осознание того, что я никогда больше не увижу тебя. «Решу, что с тобой делать», – сказал ты. Это так унизительно. Я ничего не хочу от тебя; не хотела тогда, не хочу и сейчас. Я сама о себе забочусь с четырнадцати лет. – Она была почти дома, а там постель, забытье.

– Да, и работа у тебя достойная. Обеспечивает нищету, голод, долги. Если это то, к чему ты стремилась вернуться, то лучше бы оставалась у Куина до моего возвращения. – Итан махнул рукой в сторону улицы.

Бездомные скучились вокруг глиняных горшков с огнем, отбрасывая длинные тени на стены домов. Откуда-то донеслись выстрелы. Где-то в темноте шла драка.

– Куин сказал мне, что ты умная и практичная. Наверное, у тебя должно хватить ума, хотя бы выслушать меня.

– Куин говорил с тобой обо мне? – спросила Мэдди, замедляя шаг.

– Да, и он знает, что я поехал в Париж, чтобы повидать тебя. Ему неприятно было бы узнать, что ты живешь в подобном месте.

Она умерла бы, если бы Куин узнал. Мэдди скрестила пальцы. Но позволит ли ей гордость пойти с Шотландцем? И этот момент она опасалась, что гордость намного скорее, чем любопытство, приведет ее к окончательному падению. Наконец она остановилась.

– Я не хочу, чтобы он узнал.

– Тогда пошли, – сказал он жестко. Должно быть, обычно такой тон заставлял людей суетливо выполнять его распоряжения. А сейчас он выглядел сбитым с толку, стоило ей лишь повести бровью, глядя на него. – Пойдем со мной, я сниму тебе комнату в моей гостинице, и ты получишь удовольствие от хорошей горячей еды.

– Теперь в твою гостиницу? Что я, дура, что ли? Между прочим, я думала, что ты предпочитаешь сношаться в транспортных средствах, на ходу.

Итан издал звук, который, наверное, должен был выражать разочарование, и сунул руку в карман. Оттуда он достал маленькую коробочку, в какой обычно продают драгоценности, и протянул ей:

– Поужинай со мной, выслушай мое предложение, и я отдам тебе это без всяких условий.

Мэдди, стремительно выбросив вперед руку, выхватила у него коробочку. Он и глазом моргнуть не успел. Она отвернулась от него и открыла коробочку. Кольцо с бриллиантом!

– Не возражаешь, если я получше рассмотрю его? – спросила Мэдди через плечо.

Итан махнул рукой:

– Смотри.

Ей нужен был свет. Естественно, один на весь район фонарь был сорван и продан утильщику. Но она ощущала вес камня и знала, что он не мог быть фальшивым. Бриллиант настоящий. Это поможет ей расплатиться с Тумаром и продержаться несколько лет.

– Это будет стоить мне всего один ужин?

– Да, ты сможешь оставить себе кольцо независимо от решения, которое примешь.

– Можешь поклясться, что не будешь непристойно вести себя?

– Непристойно? Да, могу поклясться в этом.

Она заметила, что кольцо будет велико для ее тонких пальцев, поэтому достала из кармана юбки ленту, на которой носила ключ от квартиры, продела ее в кольцо и сунула ленту обратно в глубокий карман.

Когда Мэдди снова повернулась к нему лицом, он, похоже, едва сдерживал самодовольную улыбку, явно решив, что она согласилась.

– Очевидно, ты всегда получаешь что хочешь, – сказала она. – Наверное, ты заслуживаешь того, чтобы девушка из трущобы отказала тебе.

Это заявление, казалось, переполнило чашу его терпения. Он шагнул вперед с таким видом, будто намеревался взвалить ее на плечо.

– Ах-ах! – Она помахала пальцем перед его носом. – На твоем месте я не стала бы это делать. В моем районе ты не поймаешь меня.

Итан снова заскрежетал зубами, затем просветлел лицом, будто его осенила какая-то идея.

Он достал из кармана сюртука яблоко, то самое драгоценное яблоко, похищенное из ее комнаты.

– Нет! – закричала Мэдди, глядя, как он надкусывает яблоко.

– Стало быть, как я понимаю, мы договорились насчет ужина, – сказал Итан, с хрустом поедая яблоко.

Глава 17

Когда Итан бросил огрызок, ему показалось, что Мэдлин сейчас заплачет, и он почему-то чувствовал себя почти виноватым. Он даже смягчил тон:

– Пойдем со мной, Мэдлин. Обещаю, твое яблоко будет достойно возмещено.

Даже сейчас, в такой одежде, она не вписывалась в окружавшую ее в Марэ обстановку. Мэдди устала, но ее волосы сверкали в отблесках уличных огней, глаза были ясными, а не потухшими, как у других обитателей этого района. Она казалась особенно хрупкой и, тем не менее, не реагировала на часто доносившиеся со всех сторон громкие выстрелы.

– Я все же должна зайти домой, чтобы предупредить подруг, – сказала она. – Они будут волноваться.

– Значит, ты собираешься проделать опасный путь, чтобы сообщить подругам, что ты в порядке?

– Это неопасно, – отмахнулась Мэдди.

Мысль о том, что она ходит здесь по ночам, была невыносима.

– Ты что, не слышишь выстрелы?

Она посмотрела на него как на ненормального:

– Они ведь не в меня целятся. Если ты боишься, подожди, пока я вернусь.

«Маленькая ведьма».

– Я не боюсь.

– Тогда оставайся здесь. А я не стану заставлять их волноваться.

В другое время Итан, возможно, оценил бы ее привязанность к подругам и заботу о них. Сейчас же это только раздражало его.

– Если думаешь, что я позволю тебе пойти туда одной, то ты просто сошла с ума.

Мэдди подбоченилась.

– И каким же образом?

Итан схватил ее за локоть и потащил назад, вверх по улице.

– Маккаррик, я здесь живу. Мне нужно-то всего пять минут. – Она выругалась по-французски. – Ты не можешь приказывать мне, Шотландец. – Твердые носки ее маленьких сапог врезались в его голени.

– Черт возьми, Мэдлин, мы пошлем им из гостиницы записку.

– Никто не понесет записку в Марэ после захода солнца!

– Понесет, если я прилично заплачу. – Он хотел, было взвалить ее на плечо, но побоялся, что разойдутся швы. Она продолжала отбиваться. – Мы и еды им пошлем. Это тебя устроит?

Мэдди перестала колотить его.

– Сколько еды?

– Мне все равно. Сколько хочешь.

У нее появился радостный блеск в глазах.

– Я устрою тебя…

Позади, в непосредственной близости от них, раздался женский крик. Итан резко повернулся, загородив Мэдлин. В темном переулке прижатая к стене проститутка рассматривала свои ногти и издавала притворные стоны, в то время как мужчина обрабатывал ее сзади. Еще один мужчина стоял рядом в ожидании своей очереди. Когда Итан повернулся к Мэдлин, та лишь пожала плечами при виде совокуплявшихся в нескольких метрах от них людей с тем же равнодушием, которое демонстрировала в тот вечер, когда он впервые встретил ее.

Он не мог себе представить все то, что приходилось наблюдать этой девушке. «Проклятые швы».

– Я не хочу, чтобы ты жила здесь, – заявил он, но здесь навстречу им из тени вышел мужчина и обратился к ним на странном языке. «Арго, – подумал Итан, – французский жаргон уголовников». Мужчина повел бровями в сторону Мэдлин.

Она горько засмеялась и пробормотала:

– Он хочет знать, закончил ли ты со мной.

У Итана помутнело в глазах. Он смутно слышал ее резкий ответ на том же арго. Этот ублюдок подумал, что Мэдлин – шлюха, и хотел попользоваться ею в вонючем переулке…

Дернув за руку, Итан подтянул ее себе за спину и вытащил пистолет. Мужчина достал свой пистолет. Слишком поздно. Итан уже взвел курок и держал его на мушке.

Мэдлин выглянула из-за его спины, потом тронула его за плечо.

– Не надо, Маккаррик. – В ее голосе послышались непререкаемые нотки. – Хватит! Пойдем, сейчас я готова идти с тобой.

– Почему бы мне, не убить его?

– Потому что его банда придет за мной и моими подругами. Ты ведь не хотел, чтобы я находилась здесь, и сейчас я готова пойти с тобой. Пожалуйста, Шотландец…

Наконец они отступили, при этом Итан держал на мушке мужчину, пока они не свернули за угол. Тогда он убрал пистолет и поморщился от боли. Рана начала пульсировать.

– Ты всегда носишь с собой оружие? – Он отрывисто кивнул. – Зачем?

«Для того чтобы убить уголовника, когда он принимает мою женщину за шлюху». Он потряс головой, чтобы отделаться от нахлынувшего желания защищать ее. Его женщина? Она была только средством для достижения цели.

– Я не понимаю, почему ты испугался выстрелов, когда у тебя есть пистолет и ты явно умеешь им пользоваться. В любом случае я не допустила бы, чтобы с тобой что-то случилось, – нахмурившись, сказала Мэдлин. – Ну, наверное, не допустила бы. Разве что помешало бы что-то мне вмешаться или у меня появился бы…

– Я не испугался, – раздраженно проскрипел Итан. «Подозреваю, что придушу ее, прежде чем все это закончится». – Просто иди.

Когда они пришли в гостиницу, ресторан внизу был еще открыт, но Итан не хотел вести ее туда. Он не обращал внимания на то, что люди таращились на его лицо, но не хотел, чтобы она при этом изучала его реакцию.

– Мы поужинаем в моем номере, – сказал он, сжав ее ладонь и направляясь к лестнице.

Вместо того чтобы оказать отчаянное сопротивление, она взглянула на его шрам:

– Это сильно мешает тебе, да?

– А если бы у тебя было такое? – прищурившись, ответил он на вопрос вопросом же.

Она только пожала плечами, и они молча поднялись на этаж. Оказавшись в номере, она свистнула и крутанулась на каблуке.

– Дорогой, однако. Лучшее или ничего, да?

Итан позвонил, вызывая кельнера.

– Почему нет? – ответил он, осторожно освобождаясь от сюртука.

Как только Мэдлин вернулась в комнату с балкона, откуда неплохо смотрелись окрестности, появился официант в ливрее с одним экземпляром меню. Он предложил его Итану, но тот показал на Мэдлин.

Сидя за полированным обеденным столом, она приняла меню с царственным наклоном головы.

– Ты говоришь по-французски? – спросила она Итана, просматривая предлагаемые блюда.

– Ни слова, – солгал он. – Только по-гэльски и по-английски.

– Омара, – тут же сказала она по-французски официанту, глянув исподтишка на Итана. Тот ответил невозмутимым взглядом. Мэдлин пополнила заказ, остановив выбор на шести порциях омара, добавив супы, сыры, паштеты, фрукты и салаты.

– И если вы упакуете половину заказа и направите привратника, чтобы он отнес это по адресу в Марэ, мой… муж добавит сорок процентов стоимости в знак признательности.

– Марэ? – заикаясь, переспросил официант: Мэдлин вздохнула.

– Семьдесят процентов.

Пока Мэдлин писала адрес на бланке заказа, Итан сказал официанту:

– Принеси шампанское, пока мы ждем. – Потом повернулся к Мэдлин: – Не стесняйся в выборе вина, девочка.

Она заказала по-французски:

– Самое дорогое, что у вас есть.

Официант удалился с поклоном. Вскоре он вернулся с шампанским, наполнил фужеры и снова ушел, после чего Мэдлин с видимым удовольствием выпила и приступила к исследованию комнаты.

В свою очередь, Итан, устроившись в плисовом кресле, с удовольствием наблюдал, как она выдвигает ящики комода, осматривает шкаф и даже копается в его сумке. Она снова напомнила ему лису, подозрительную и пронырливую.

Мэдлин ощупала все ткани в комнате, ласково провела пальцами по стеганому покрывалу и даже по его брюкам в шкафу, похоже, не совсем сознавая, что делает. Итан, тем не менее, вполне сознавал и даже хотел, чтобы она подольше трогала его брюки, будто они были на нем. Она, можно сказать, играючи завела его сексуально так, что он жутко возбудился.

Когда она неторопливо зашла в ванную, он наклонился вперед, чтобы не упускать ее из виду. Она осмотрела глубокую ванну, размеры которой позволяли плавать в ней.

– Вода поступает без ограничений? – спросила она, пожирая ванну глазами.

– Да. Можешь попользоваться.

Ему показалось, что она пробормотала что-то типа:

– Ты имеешь в виду, что позволяешь мне воспользоваться ею?

Когда через некоторое время принесли еду, она уже была явно подшофе, что было неудивительно при ее худобе. На столе внушительного размера все заказанные блюда не помещались, поэтому она заставила служащего расставить тарелки на покрывавшем пол толстом бельгийском ковре, устроив нечто вроде пикника.

Как только служащий покинул комнату, Мэдлин уселась на пол в окружении разнообразных блюд. Итан пожал плечами и, не забывая о ране, тоже осторожно опустился на пол.

– Непринужденно, как всегда, – заметила она.

– Что это должно означать? – спросил он, протянув руку к блюду с омаром, но она перехватила вилку, зажав ее в руке как кинжал.

Он показал, что сдается, подняв вверх ладони.

– Тебе это явно нужнее, чем мне.

Она, похоже, не могла решить, что это было – издевка или подтверждение факта. Впрочем, он и сам этого не знал.

– Скажи, что ты имела в виду? – спросил Итан.

– Ты вел себя так буднично со мной той ночью в экипаже.

– Да, такое случается, когда двое вступают в связь. Это разозлило Мэдлин.

– Нет, ты вел себя так, будто мы прожили несколько лет вместе, будто это была одна из многих проведенных совместно ночей.

«Иногда возникало такое ощущение».

– Вот. Я позволю тебе съесть это, – сказала она, торжественно передавая ему гарнир. Потом нацепила на вилку первый кусок и, отправив его в рот, закатила глаза от удовольствия.

Итан думал, что она набросится с жадностью на еду, но она смаковала каждый кусочек, будто тот был последним. Ела она с чувственным, ощутимым наслаждением, и это возбуждало. Когда принялась за сочную клубнику и взбитые сливки, он тронул рукой свои губы. Когда слизывала сливки с пальцев, Итан беспокойно заерзал на месте. Любой мужчина мог истолковать ее действия двояко. Наконец он почувствовал, что с него достаточно.

– Хватит, – сказал он, вставая. – Тебе будет плохо. – Он взял ее за руку, чтобы помочь подняться на ноги.

Она безотчетно подчинилась.

– Но я съела не больше, чем обычный ужин.

– Что, тем не менее, намного больше того количества пищи, к которому ты привыкла в последнее время.

Он повел ее к пустому столу, чтобы усадить на стул, а она все ворчала и оглядывалась на оставленную, на полу еду. Он снова ощутил стеснение в груди, как тогда, когда она едва не расплакалась из-за яблока.

– Девочка, там, где мы это заказали, еще полно омаров. Не нужно вести себя так, будто это последняя еда в твоей жизни.

Она невесело хохотнула:

– Сказал, как человек, который никогда не оставался без еды.

Глава 18

Шотландец и бровью не повел, когда поднос за подносом заносили еду – фрукты, паштеты, омара, салаты и десерт трех видов. Разглядывая заказанные вкусные блюда, Мэдди вынуждена была признать: он был прав, говоря, что яблоко будет достойно возмещено.

Хотя у нее и возникли определенные опасения при его заявлении, что ужинать они будут в номере, и возникло желание убежать, довольствуясь полученным кольцом, Мэдди пришла к заключению, что он не хочет идти в ресторан из-за своего лица, что было вполне объяснимо. Ей все не верилось, что он скрывал от нее свое истинное лицо в ту первую их встречу, причем делал это намеренно, даже когда овладел ею.

Он принес фужер с шампанским и поставил на стол перед ней. Она уже была немного навеселе, но он ничего не пил. Мэдди успела заметить, что он оберегал один бок, а сейчас настороженно сидел на кровати, будто в ожидании болезненных ощущений.

– Ты говорила, что с четырнадцати лет живешь одна, – напомнил он. – Любопытно было бы узнать, как ты оплачиваешь жилье и пропитание.

– Намекаешь на мою неудавшуюся попытку заработать сегодня? – Она потеряла больше, чем заработала, пока Шотландец не одарил ее бриллиантом. К сожалению, нелегко быстро продать кольцо за его реальную цену. А ей срочно нужны деньги. Но она уже успела выкрасть золотые часы из его сумки и кое-какие серебряные столовые приборы из сервировки ужина.

Шотландец проявил мудрость и ничего не сказал в ответ на ее замечание. Ей не хотелось отвечать на его вопросы, но, видимо, все равно придется сделать это, если она хочет еще поесть или прикарманить больше серебра.

– Иногда я сдаю карты и продаю сигареты в кафе близ Монмартра. – Мэдди выпила, и ее передернуло. – Если не это, то играю «в скорлупки» на ярмарках или на тотализаторе.

– Я видел книгу у твоей кровати. Только не говори, что считаешь себя богемной натурой.

– Совсем нет. Книга новая и выставлена в соседнем квартале. Мне просто удалось получить ее задаром. Я не испытываю к ним симпатии, даже к тем, кто беднее меня. Знаешь, какой тяжелой работой пришлось бы тебе заниматься, чтобы стать беднее меня? – прошептала она рассеянно и встряхнула головой. – Многие из них сознательно покидают богатые семьи и живут впроголодь в Марэ.

– Куин говорил мне, что твоя мать и отчим живут в Сен-Роке. Разве ты сделала не то же самое, покинув их?

– Причина, по которой я покинула Сен-Рок, не имеет ничего общего с претенциозностью. И я не хочу обсуждать это.

– Что это за женщина, позволяющая дочери жить в трущобе?

Мэдди поставила фужер и, встав из-за стола, повернулась к двери.

Шотландец схватил ее за запястье. Движение было очень быстрым для такого крупного мужчины.

– Погоди, – просипел он сквозь зубы, словно превозмогая боль.

Она раздраженно посмотрела на его руку.

– Я сказала, что не хочу обсуждать эту тему.

– Я больше не заикнусь об этом. – Он отпустил ее руку, и она, усевшись, снова принялась за шампанское. – Но меня удивляет, что ты готова уйти, даже не узнав, почему я приехал сюда.

– Как же, твое «предложение»: Уверена, что знаю, в чем оно заключается. Ты уже предлагал мне нечто подобное той ночью.

– Да, я тогда думал сделать тебя своей любовницей. И если бы тебя это устраивало, ты могла бы дождаться в Лондоне моего возвращения.

– Я не хотела быть твоей любовницей. Это означало бы, что нужно было бы снова проходить, через то, что произошло в ту ночь. – Мэдди передернуло, – Думаю, я скорее умерла бы. Если мне и придется снова пережить подобное, то только в браке.

– Тогда придется жениться на тебе.

Она посмотрела на него с откровенной неприязнью:

– У меня был ужасный день, Маккаррик. И мне совершенно не хочется сидеть здесь и слушать всякую ахинею.

– Что, если я скажу, что приехал сюда специально за тобой? Забрать тебя в Шотландию и обвенчаться там?

– Я не расположена к шуткам. – Мэдди с нарастающим страхом вглядывалась в его бесстрастное лицо. – О Господи, ты… серьезно? Ты решил, что замужество – это именно то, что мне нужно? Я упомянула о браке только потому, что была уверена, что ты снова грубо откажешься! – воскликнула Мэдди. В ее голосе звучали панически нотки.

В ответ он сердито посмотрел на нее и, похоже, не зная, что сказать, потер шею.

– Ты наверняка думал, что я с радостью приму твое предложение? – недоверчиво спросила она. Какая самонадеянность! – Посмотрел на мою лачугу и решил, что я буду визжать от восторга и посчитаю тебя своим спасителем. Мне упасть на колени?

– Думаю, не стоит, иначе будет слышен звон серебра, что ты сунула в карман юбки.

Мэдди выгнула бровь. Она редко попадалась, а сегодня была особенно осторожной.

– Не знаю, о чем ты.

Следует отдать ему должное: он не стал уличать ее во лжи, а снова заговорил о своем предложении:

– На твоем месте было бы разумным довольствоваться любым предложением о замужестве.

– Ты говорил, что ничто не подвигнет тебя жениться, – сказала она, имитируя печальный тон. – О, если бы я только прислушалась! Тогда я ни за что не пыталась бы тут же соблазнить тебя.

– Многое изменилось. Я недавно был ранен, и это заставило меня задуматься о моей жизни. Я обладаю титулом, мне нужен наследник.

– Какой у тебя титул?

– Я шотландский граф, граф Кавана.

– Собираешься сделать меня графиней? – Мэдди округлила глаза. – Как необычно! Никогда не слышала ничего подобного на Монмартре.

– Это действительно так.

– А почему ты выбрал меня?

– Ни одна из кандидаток меня не привлекала, и тогда я подумал о тебе. После того как навел справки и узнал кое-что о тебе, я решил, что мы подойдем друг другу. Говорят, что ты уравновешенная, практичная, к тому же умная.

– Ты мог бы найти себе более выгодную партию.

– Ты недооцениваешь свое обаяние.

– Это не так. Я знаю, что красива и умна, но у меня нет связей и никакого приданого. Если ты еще не понял, я живу в глубокой нищете.

– Мне не нужны связи, а денег мне не истратить за всю жизнь. Я могу позволить себе выбрать невесту только в соответствии с ее красотой и умом.

Мэдди снова изогнула бровь.

– Почему ты решил, что я соглашусь?

– На маскараде ты сказала, что хотела бы выйти за богатого. У меня есть деньги. Ты сказала, что хотела дорогое кольцо, и я дал тебе кольцо ценой с небольшое состояние. Ты станешь графиней, и у тебя будет больше домов и богатства, чем ты мечтала.

Дома и богатство? Графиня? Искренен ли этот странный Шотландец? Разве она не просила у Господа перемены в судьбе? Хотя бы передышку в бесконечной череде сердечных уколов?

А этот Маккаррик вдруг появляется у ее дверей с предложением?

Нет! Дары так не падают с небес! Не ей. Что-то здесь не так.

– Тебе всего лишь нужно уехать со мной из Парижа в Шотландию.

– Почему бы, не жениться здесь? Ты ведь такой романтик, а это Париж… город-светоч, – добавила она сухо.

– Потому что я как глава клана должен обвенчаться в поместье Маккаррик и сыграть грандиозную свадьбу, на которой будет веселиться весь клан. И женитьба в Шотландии в присутствии свидетелей из моего графства поможет моим детям без помех вступить в наследство. Никто не осмелится претендовать на него.

Этим он не убедил ее и добавил:

– Деньги, защита, легкая жизнь – все это на расстоянии вытянутой руки от тебя. Выйти замуж за меня – неужели это такое отталкивающее предложение? – Он непроизвольно прикрыл ладонью шрам.

– Да, и прежде чем ты подумаешь, что это из-за твоего лица, – он опустил руку, похоже, удивившись, что касался шрама, – прошу тебя вернуться назад, к той ночи. Ты разрушил то, что могло быть, должно было быть, чудом. Я думала, что знаю, что такое жестокость, но ты преподал мне еще один урок.

– Это было не так уж плохо…

– Да, я слышала, что некоторым женщинам нравится, когда сексуально озабоченные шотландские горцы лапают их, срывают с них одежду, а потом причиняют невыносимую боль. Я почему-то никогда не разделяла их мнение. – Мэдди поежилась. – Готова поспорить, что тебе не дает покоя осознание того, что я нахожу тебя отвратительным любовником.

Он наградил ее тяжелым взглядом.

– Если бы можно было вернуться назад, я сделал бы все по-другому.

– Следует ли это принимать за извинение?

– Я не верю в извинения. Взамен я предлагаю тебе будущее, что гораздо ценнее.

– В ту ночь ты продолжал, хотя уже причинил мне боль.

– Я не знал…

– Хочешь сказать, что такой опытный человек, как ты, не видит, когда женщине больно и она готова разрыдаться?

Ей показалось или он действительно содрогнулся?

– На тебе была маска. Я не мог видеть твои слезы. Я прекратил, как только понял…

– Верно. А потом закончил то, с чего начал: добавил унижения.

– Я не хотел унизить тебя. Это произошло… непроизвольно.

Мэдди нахмурилась.

– Непроизвольно?.. – Она замолчала, почувствовав, что краснеет, представив себе его, охваченного страстью. – О, что ж, остается тот факт, что ты не сразу остановился даже тогда, когда все осознал.

– Но я остановился. И ты когда-нибудь поймешь, как это было нелегко, черт возьми. – Он отвел рассеянный взгляд в сторону. – Тебе это трудно представить, потому что ты ощущала боль, но мне больно не было. – Шотландец насупил брови, будто восстанавливая в памяти их занятие любовью в экипаже. – Такого удовольствия, как с тобой, я не испытывал несколько лет.

– Тогда почему ты остановился?

– Я не хотел причинять тебе боль. – Он повернул голову и снова посмотрел ей в глаза. – Полагаю, это должно означать, что я еще могу рассчитывать на искупление.

– Искупление? Надеюсь, ты приехал сюда не затем, чтобы искать у меня спасения, потому что если это так, то ты выбрал не ту девушку.

– Нет, я приехал сюда в надежде, что ты выйдешь за меня замуж. – Он пожирал ее горящими глазами. – И думаю, поступил правильно.