Текст книги "Цена наслаждения"
Автор книги: Кресли Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
Схватив Тори за руку, Грант оттащил ее в сторону.
– Чтобы все это закончить, нужно несколько дней. Почему ты не наняла больше работников?
– Почему? Неужели ты не понимаешь? – Виктория прищурила глаза. – Да даже если бы мы имели деньги, здесь во всей округе некого нанять. В поместье годами не вкладывались средства, и все молодые люди разъехались искать работу в других местах. – Она понизила голос. – И потом, как ты смеешь оспаривать мои решения?
– «Великолепное начало, Грант!» – мысленно поздравил он себя.
– Я... – Он сглотнул. – Извини. Просто я очень обеспокоен тем, что ты работаешь вот так, в одном ряду с мужчинами...
У Тори чуть рот не открылся от удивления, когда она услышала его извинения; отвернувшись, она пробормотала что-то по поводу длинного дня впереди.
Следующие несколько часов Грант работал как одержимый, главным образом чтобы разгрузить других. Джеральд Шеперд был уже достаточно пожилым мужчиной и, казалось, в любой момент мог рухнуть на землю. Да и Виктория вдруг пошатнулась после слишком резкого движения. Что до Хакаби, то его лицо настораживало своим непреходящим багровым оттенком.
И еще одна вещь поддерживала неиссякаемую энергию Гранта. Виктории, судя по всему, было весьма приятно находиться рядом с ним и наблюдать, как он работает.
Когда Грант вытащил из брюк рубашку, чтобы вытереть лоб, Виктория торопливо взглянула на его грудь и ниже, а потом непроизвольно облизнула губы, доведя его рабочий энтузиазм до безумия. А когда стало ясно, что забор будет восстановлен уже в этот день, глаза Виктории засветились такой гордостью, что Грант был готов работать хоть до смерти.
С наступлением сумерек, когда он вкопал последний столб, у него уже совсем не осталось сил. Он так устал, что почти не помышлял о плотских удовольствиях. Почти. Было лишь непреодолимое желание притянуть ее в свои объятия и просто лежать рядом с ней. Просто гладить ее волосы, пока она не уснет.
Обмахнув лоб и шею, Грант широко зашагал через поле, туда, где Виктория восседала на тележке, в которую был запряжен пони.
– Похоже, нам неплохо работается вместе.
– И ты, разумеется, искренне доволен собой...
– Разумеется.
– Как я понимаю, – протянула Виктория, – возведение забора по сравнению со стрижкой выглядит детской игрой. Но ты, конечно, не задержишься здесь так надолго...
– Я прекрасно знаком с овцеводством, – напомнил ей Грант, – поскольку управлял Уайтстоуном четыре года.
Тори пожала плечами и подавала зевок. Силы ее совершенно иссякли.
– Мы должны отвезти тебя обратно. – Объявив это, Грант пожелал спокойной ночи остальным. Он знал, что Хакаби с Шепердом собираются побаловать себя кружкой эля, который им принесла жена Шеперда во время ленча. Что ж, они это вполне заслужили.
Грант уже заметил, что супруги Хакаби играли весьма немаловажную роль в поместье: Хакаби был не только управляющим, но и выполнял физическую работу как в поле, так и в доме, а миссис Хакаби исполняла обязанности экономки, доярки, судомойки и прачки в одном лице.
Когда Виктория еще раз зевнула, Грант подхватил ее на руки и одним махом посадил на свою лошадь.
– О! Она... она слишком высокая для меня! – взвизгнула Виктория. – Слишком большая.
– Ничего, я сам ее поведу, – усмехнулся Грант. – Не идти же тебе обратно пешком – это очень далеко, а ты слишком устала.
Убедившись, что Грант не выпускает из рук поводья, Виктория позволила себе расслабиться, но все же на всякий случай намотала на кулак лошадиную гриву.
– С чего это ты сегодня такой внимательный?
– Просто я очень о тебе забочусь.
Смущенная этим признанием, Виктория отвернулась. Грант и сам был смущен. Теперь, когда он осознал свои чувства к ней, ему оставалось только недоумевать, отчего для этого ему потребовалось столько времени.
Грант молчал до самого дома и, когда они прибыли на место, помогая Виктории вылезти из седла, даже не стал с ней заигрывать.
После того как Виктория ушла к себе, он написал Николь, чтобы она прислала из Уайтстоуна квалифицированных рабочих. Грант знал, что Тори будет сердиться, когда выяснит, что это сделал он, и все же утром свистнул мальчику с конюшни и приказал ему доставить письмо по назначению.
Следующие два дня Виктория усердно старалась усложнить Гранту жизнь. Чтобы не дать ему поспать вволю, она посреди ночи начинала с усердием двигать по комнате свою скудную мебель или открывала и закрывала окна, громыхая рассохшимися ставнями и скрипя проржавевшими петлями. В довершение ко всему рано утром она пинала ногой его дверь, но в итоге эта зловредная тактика так ни к чему и не привела, кроме истощения ее собственных сил, и никоим образом не помешала Гранту оставаться, как никогда, добродушным и приветливым. Он по-прежнему сопровождал ее каждый день и следил за ее работой. Правда, после инцидента, случившегося во время восстановления забора, теперь он не давал ей никаких советов.
Но и без этого Тори видела, что ему стоило большого труда сдерживать себя и что это медленно убивало его. Вот уж поистине чем хуже, тем лучше! Вместе с тем ей приятно было иметь кого-то под рукой, когда требовалось поднять тяжелые вещи, которые она не могла сдвинуть с места, или достать что-то, до чего она сама не могла дотянуться. Стоило Гранту заметить ее затруднения, как он тут же оказывался рядом, готовый прийти на помощь.
Однажды они переносили на новое место один из манежей для молодняка.
– Я и раньше знал, что ты настойчивая, – неожиданно сказал Грант. – Но не видел никого, кто добивался бы чего-то с такой целеустремленностью.
«Я добивалась тебя точно так же, – подумала про себя Тори. – И посмотри, что я получила. Одни страдания».
– А как еще добиваться? И почему, добиваясь чего-то, что тебе хочется, ты не должен ожидать награды?
– В самом деле – почему? – Грант взглянул на нее с таким выражением, словно уловил скрытый смысл ее слов. Или он просто умеет читать ее мысли?
Находиться рядом с ним целый день, постоянно видеть его мускулистое тело с некоторых пор стало для Виктории непереносимой мукой. Но впереди ее ожидали еще более худшие времена. Гораздо худшие. И эти времена уже наступали.
Грант начинал обнаруживать чувство юмора.
Как-то его боднул баран. Виктория взвыла от смеха, и тут же Грант... рассмеялся вместе с ней! Она остолбенела. Это был раскатистый, искренний смех, а его улыбка показалась ей сразу и чувственной, и непринужденной... Тори чертыхалась про себя, зная, что от этого у нее нет защиты... В другой раз, когда она зацепилась за гвоздь в овчарне и чуть не порвала платье, Грант вновь расхохотался. Но достаточно ему было только взглянуть на ее лицо, как он тут же подавил смех. Он украдкой вытирал глаза, распутывая и возвращая ей часть ее юбки, и позже Тори заметила, что он таки убрал злополучный гвоздь.
Как-то вечером, пока еще не слишком стемнело, Тори пошла относить на конюшню мясные обрезки для кошки с котятами. Грант с Хакаби в ожидании ужина находились на террасе, попивая эль и дымя сигарами. Она торопливо прошла мимо них. Ей даже в голову не пришло, что занятый разговорами о зерне и посевах, Грант мог ее заметить. Но не успела она произнести «кис-кис», как он вырос у нее за спиной.
Тори поставила миску, повернулась... и чуть не ахнула, увидев его лицо. Грант Сазерленд пьян!
Она в изумлении подняла брови.
– Как я понимаю, Джеральд поделился с вами неким домашним напитком.
– Зверская штука. – Грант потер подбородок с отросшей щетиной.
– А я-то думала, ты бреешься каждый день!
– Да, но сейчас я слишком устал, чтобы даже думать об этом. – Грант покрутил головой. – По некоторым причинам, – добавил он, – мне плохо спится здесь.
Тори ответила надменной улыбкой.
– Даже звери, покидая насиженное место, чувствуют себя неуютно. – Он хихикнул.
Вот шельмец! Расслабленный и веселый, сейчас он был совсем не похож на прежнего угрюмого Гранта, за которого она отказывалась выйти замуж.
Придвигаясь ближе к ней, Грант пробормотал ей на ухо:
– Единственная вещь может заставить меня сбрить это. Если я узнаю, что мне будет позволено поцеловать тебя, то тогда непременно... – Грант провел пальцами по ее щеке. – А все потому, что я не хочу поцарапать твое нежное личико или бедра.
«Кто бы возражал», – подумала Виктория, почти бездыханная от его слов. И тут же она мысленно отругала себя и попятилась от него, а затем, пробормотав что-то насчет ужина, бросилась прочь.
Грант явился к ужину через полтора часа, теперь он был гладко выбрит. Тори отлично понимала, чего он добивается. Он не может обещать ей любви и поэтому пытается соблазнить ее. Помоги ей Бог устоять! Когда она смотрела на его лицо, на его чисто выбритый волевой подбородок и точеные скулы, ее охватывал трепет. Может, он задумал пристать к ней с поцелуями в эту ночь? Но и она тоже хороша – нельзя же возбуждаться от одного только взгляда на его лицо!
Ужин стал для Тори тяжелым испытанием, и в конце концов она, не досидев до конца, извинилась и удалилась к себе в кабинет, не обращая внимания на откровенное разочарование Гранта.
Удобно устроившись в кресле, Тори стала анализировать его стратегию. Он испытывал к ней чисто плотское желание, но она уже сказала ему, что ей этого мало. Тогда Грант ответил, что не может дать ей больше, и с этих пор их отношения зашли в тупик. Как можно продолжать подобные отношения дальше, если это каждый раз будет приводить ее в новый тупик?
Грант смешал ее жизнь со своей, сплетя их воедино, и, кажется, Тори уже перестала понимать, где заканчивается одна жизнь и начинается другая. Это касалось не только их работы: Грант собирался идти вместе с ней на деревенскую свадьбу в следующую субботу. Она еще не слышала, чтобы люди женились в восемьдесят лет, и ей было интересно посмотреть на эту церемонию, но, видимо, теперь она не сможет там присутствовать.
. Невольно Тори пробормотала что-то весьма нелестное в адрес Гранта. В деревне на них уже смотрели как на совладельцев. С тех пор как они стали работать вместе, их воспринимали как две половинки одного целого, но все это была лишь видимость. Никакие они не совладельцы, и никакая она не половинка – это поместье принадлежит ей, и меньше чем через неделю она по праву станет его единоличной хозяйкой, а затем избавится от Гранта. Она не собиралась жить без ответной любви, делая уступку за уступкой, поэтому ей хотелось, чтобы он поскорее ушел, пока ее желание к нему не заставило ее забыть, что любовь важнее.
Но это была не единственная причина ее тревог. Виктория понимала, что поступает не совсем честно, стремясь сохранить контроль над собственностью, у которой может быть лучший владелец. Лучший, в смысле более состоятельный. Сейчас ей нужно было просто выжать немного денег, чтобы заплатить бригаде за стрижку.
Тори принялась перечитывать контракты с Макклуром – посредником по шерсти. Она изучала раздутые, путаные документы, пока у нее не зарябило в глазах.
После долгих часов работы она задремала. Голова ее упала на письменный стол, заваленный старыми образцами шерсти и ворохом бумаг, среди которых находилась составленная ею для Хакаби опись имущества фермы и всего, что на ней было произведено.
Тори снились овцы. Это было странно, потому что за последние дни ей изрядно поднадоело блеяние этих бедняг. Она проснулась, протерла глаза, покрутила головой, но так и не смогла сосредоточиться. Нет, бизнесмена из нее все же не выйдет – это факт.
Она сдвинула брови. «И тем не менее будь я проклята, если этого не осилю!» Собрав всю свою волю, Тори снова взялась за дело. И вдруг произошло чудо. Это случилось в тот знаменательный полночный час, когда строчки уже расплывались перед глазами. Она увидела ошибку.
Это была самая замечательная ошибка, какую только можно себе представить!
Тори быстро перелистала толстую стопку контрактов, сосредоточившись на одной-единственной строке. Одна и та же ошибка повторялась везде. Но как они ее пропустили? Макклур много лет платил ее деду за шевиот – сорт шерсти, который получают от мясошерстной породы, тогда как они занимались разведением... английских мериносов!
Итак, ферма Эдварда Дирборна поставляла заказчику гораздо более дорогую шерсть, чем та, что была указана в контракте.
Глава 31
На рассвете Тори вызвала чету Хакаби на тайное совещание и рассказала им о своем открытии. Она была в смятении и даже чувствовала себя отчасти виноватой, поскольку не подключила к этому Гранта. А впрочем, почему она должна делиться с ним? Чтобы он похвалил ее за то, какая она наблюдательная?
Вряд ли поэтому. Просто ей хотелось видеть, как он улыбнется этой новости. А он непременно улыбнется. В последние дни ему это давалось все легче и легче. Грант становился неотделим от Корта... и от нее тоже. Правда, накануне вечером, даже находясь под хмельком, он не признался ей ни в нежных чувствах, ни тем более в любви – а ведь именно этого ей хотелось больше всего на свете! Увы, пока полный тупик!
Новые данные открывали перед ней путь к полноправному владению поместьем, и Тори старалась держать свою козырную карту ближе к груди.
Подробно изложив супругам суть своей находки, она сказала:
– Я собираюсь написать Макклуру и сообщить ему об ошибке. Он должен нам несколько тысяч по статье о просрочке платежа. – Тори с хитрой улыбкой взглянула на миссис Хакаби. – Я только на днях выучила этот финансовый термин...
Супруги захлопали в ладоши, но неожиданно лицо Хакаби потускнело.
– А что, если это был намеренный обман? Подумайте сами. Наш менеджер, который ведал шерстью, как раз в то время уволился с фермы. Граф сильно болел и больше не занимался овцами, а я еле успевал следить за другими делами. Так что вряд ли это была простая оплошность. Невероятно, чтобы опытный человек совершал одну и ту же ошибку в течение четырех лет и как раз тогда, когда ферма была наиболее уязвима.
Тори поерзала в кресле, а затем вздохнула.
– Вы правы, абсолютно правы. И что же нам теперь делать? Обратиться к властям, заявить в суд?
– Если вы пойдете по этому пути, – усомнилась миссис Хакаби, – вы не увидите денег много лет.
Но тут Хакаби шлепнул себя по колену.
– Я знаю, что делать. Мы можем прибегнуть к так называемой «джентльменской угрозе». – Когда Тори нахмурила лоб, он пояснил: – Сделайте копии всех документов, приведите доказательства и сделайте приписку: «Проверьте лично на соответствие».
– Джентльменская угроза. – Тори поскребла подбородок. – Ладно, давайте попробуем. Что нам терять?
Большую часть дня она копировала контракты, а потом отдала их Хаку для отправки. Если он не пропустит почтовую карету, пакет будет у Макклура уже завтра утром. Следующий день прошел в тревогах за исход апелляции. Чтобы как-то снять напряжение, Тори решила снова занять себя работой, но тут ее внимание привлекло какое-то движение на подъездной аллее.
Столкнувшись в вестибюле с четой Хакаби, она вместе с ними прошла к выходу. Грант был уже у подъезда, встречая экипаж, который привез из Уайтстоуна прачку, повара и горничную, а также плотника, необходимого, чтобы крыть овчарню. Супруги Хакаби были на седьмом небе, и оба сияющими глазами смотрели на Гранта.
При виде новых помощников и ликования супругов Хакаби Тори сердито пошла прочь. Грант последовал за ней и был уже совсем близко, когда она резко повернулась к нему.
– У тебя очень усталый вид, – сказал он, мягко касаясь ее руки.
Тори попятилась.
– Можно подумать, я сама не знаю.
– Теперь ты можешь искупаться в ванне, – предложил Грант. – Ее привезли специально для тебя.
Его грудной, убаюкивающий голос действовал на Викторию опьяняюще. Глубокая мраморная ванна в ее комнате – это звучало божественно. Мокнуть в дымящейся душистой воде, погрузившись до подбородка... Да помогут ей силы небесные! И тут от сознания своей слабости Тори рассердилась еще больше.
– Я не хочу ванну! Я не хочу твоих слуг! Я даже не знаю, где их размещать...
– А разве нельзя поместить их на третьем этаже?
Тори приложила пальцы к вискам.
– Мы не можем отапливать эти комнаты.
– Но ведь скоро лето...
– А их жалованье?
– Я готов оплатить все расходы.
Тори чопорно поджала губы.
«А я этого не хочу!» – хотелось выкрикнуть ей. Его жест выглядел разумным и логичным, но она должна была как-то излить свой гнев. Однако вместо этого она сказала:
– Смышленый коммерсант ищет другой путь в Корт. Ты думаешь, я совсем ничего не понимаю?
Лицо Гранта выразило откровенное недоумение.
– Вероятно, ты будешь думать, что я делаю подкоп под тебя до тех пор, пока наконец не убедишься, что это не так. Я привез их сюда, чтобы твоя жизнь стала легче. Да что ты вообще обо мне знаешь? – добавил он жестким голосом.
– У меня было достаточно времени, чтобы хорошо тебя изучить: если уж ты чего-то захочешь, ты будешь делать все, чтобы этого добиться. А в результате все будут смотреть тебе в рот и только и ждать твоего решения.
– Похоже, ты и впрямь хочешь, чтобы я ушел. – Грант покачал головой. – Черт побери, Виктория, не пора ли тебе образумиться?
Она ничего не ответила.
– А мне-то казалось, – прибавил Грант, – что ты уже начала понимать, как нам вдвоем хорошо работается. Вместе мы могли бы добиться еще и не такого успеха. – В его голосе сквозило разочарование. – Но видно, я ошибся.
Шагая в сторону конюшни, Грант заметил в окне Викторию – она нервно кусала губу и перебирала пальцами край старых штор. О чем она сейчас думает? Жалеет ли, что он уезжает? Или считает, что это к лучшему? А он-то надеялся, что она действительно может поменять свои убеждения.
Но вот удивительное дело: когда лошадь вихрем уносила его, свирепого и полного сожалений, он все же больше сердился на себя, чем на нее. Если Виктория так долго сохраняет враждебное отношение к нему, обида, которую он ей нанес, должно быть, слишком глубока. Эта мысль доводила его до исступления! Неужели во всем виноват он сам?
Нет, он не уедет. Ни сегодня, ни в другое время. Никогда.
Вернувшись на конюшню, Грант запряг лошадь и, нагрузив телегу стройматериалами, отправился на другую сторону пастбища. Чертова ограда там хоть и не упала, но должна была скоро упасть, а он сейчас нуждался в работе. К тому времени, когда Виктория наконец согласится выйти за него замуж, у нее будут лучшие заборы во всем графстве.
Израсходовав все привезенные материалы незадолго до захода солнца, Грант неторопливо двинулся к реке, чтобы ополоснуться. Потом он швырял в воду камни, наблюдая, как они падают на дно, и потом еще долго смотрел на воду.
С наступлением темноты он лег на скалу, устало потянулся и стал смотреть на звезды. Их расположение было для него привычно, как и сама Англия. Он рассеянно слушал, как деревня готовится ко сну. Сердце его, казалось, должно было радоваться, но Грант знал, что пока он не женится на Виктории, единственной женщине, которую он любил, ему не будет покоя.
Черт побери, как ему не хватало ее!
Он встал и потер ноющую спину. Хотелось бы ему знать, думает ли о нем Виктория? Может, ей тоже его не хватает? Или она настолько сильна и уверена в себе, что окончательно перечеркнула прошлое, и к нему никогда не будет возврата?
Грант повернулся и посмотрел в направлении Корта, будто таким образом он мог ее увидеть. Но то, что он в действительности увидел, заставило его вздрогнуть. Он глядел на жуткое зарево, судорожно водя рукой перед глазами, не веря себе.
В долине полыхал огонь.
Глава 32
Лежа в постели, Тори бездумно глядела на стены с отставшими обоями. Ей нравилась эта старая комната, обветшалая и запущенная. После ухода Гранта не было минуты, когда бы она не думала о нем. И каждую минуту она спрашивала себя, когда же пройдет ее опустошенность? Но от этого печаль ее только усиливалась, и она боялась, что этой печали не будет конца.
Итак, Грант покинул ее. Может, оно и к лучшему? Она сделала все, чтобы не дать ему остаться. Проклятие! Но он не должен был сдаваться. Не теперь, после того как он показал ей, без чего она не может жить.
Она не может жить без него.
Уже не сомневаясь, что ей никогда не вытеснить Гранта из своего сознания, Тори встала и прошла в его комнату, забрала оттуда его подушку и снова легла. Она прижимала подушку к груди, вдыхая его запах. Можно подумать, что это принесет ей за ночь больше снов о нем! Больше – просто невозможно.
Услышав какую-то суматоху внизу, Тори снова вскочила, надеясь, что это вернулся Грант. Когда она отодвинула вверх оконную створку, чтобы осмотреть подъездную аллею, ее внимание привлек яркий свет. Ужас сдавил ей горло. Овчарня была объята пламенем.
Прыгая по ступенькам и сзывая слуг на помощь, Виктория побежала туда, где находились больные овцы, которые только начали поправляться, а также ярки, готовившиеся дать потомство и нуждающиеся в дополнительном уходе и питании.
Когда они, запыхавшись, примчалась в долину, там на линии огня уже работало несколько человек из деревни, хотя все понимали, что бессильны что-либо сделать, – огонь был слишком силен и распространялся слишком быстро. У Виктории подкашивались колени, но все же она собралась с силами и подошла ближе к огню посмотреть, нельзя ли чем-нибудь помочь.
В дальнем конце овчарни она разглядела Гранта и побежала туда, но жар заставил ее отойти назад. Грант, сняв куртку, выгонял растерянных животных наружу...
И тут Тори увидела, как он внезапно упал.
Когда Грант скрылся за стеной пламени, на мгновение он поднялся, но только для того, чтобы вновь исчезнуть...
Тори в отчаянии закричала и, подобрав подол платья, бросилась через высокую траву в обход, к южным воротам. Она попыталась заглянуть внутрь через проем, но Гранта нигде не было видно. Горячий воздух ворвался ей в легкие. Она сделала судорожный вдох и, захлебываясь гарью, позвала его. Ответа не последовало.
Исполнившись решимости, Тори шагнула в пылающий сарай, и в тот же миг железная рука обхватила ее за талию и вышвырнула наружу. Пролетев немалое расстояние, Тори ткнулась в землю рядом с овчарней. Грант упал на нее сверху ровно в тот момент, когда невыдержавшая крыша с грохотом рухнула вниз, сотрясая землю. В небе вспыхнул фейерверк искр.
Когда Тори пришла в себя, она перекатилась через Гранта и села на него верхом, прикидывая, куда нанести первый удар. Как он смел так рисковать собой! Он что, не знал, что ей не жить без него?
– Господи, Виктория! – Его руки упали к ней на бедра. – Если б я знал, что это будет иметь такой эффект, я бы сам устроил пожар...
– Ты глупый, глупый человек! – Она наградила его увесистым шлепком. – Упрямец, вот ты кто! Убить тебя мало! – Тут она и в самом деле принялась бить его в грудь, как в барабан.
Грант перекатил ее на спину и прижал ее руки к земле.
– Нет! – Тори пыталась вырваться. – Я тебя еще недостаточно отколотила!
– Но я уже и так наказан...
Она не прекращала сопротивляться, поднимая бедра, вынуждая его стонать.
– Дорогая, это приведет совсем не к тому результату, который, как я полагаю, входил в твои намерения.
Неожиданно из глаз Тори хлынули слезы.
– Зачем было падать? Зачем ты остался там? Почему не убежал сразу?
Грант освободил ее руки.
– И вовсе я не упал! – Он пустился на мокрую траву рядом с ней.
– Но я сама видела, как ты падал! Это было дважды.
Грант нахмурился.
– Скорее, это так выглядело, и не более того. Зато я вызволил оттуда некоторые вещи.
– Вещи?
Его глаза смеялись.
– Ну да – так, кое-что...
И тут Тори услышала мяуканье.
– Котята! – Она повернула голову и увидела несколько дрожащих пушистых комочков, высовывающих головы из-под его куртки. – Я думала, они погибли там, на сеновале...
– Кошка вытаскивала их одного за другим, – пояснил Грант. – Но потом огонь пробрался туда, и один – серый...
– Сейчас они все серые.
– Так вот, этот маленький все шипел и никак не желал со мной дружить. Глупый, он не хотел, чтобы я его спасал!
Тори улыбнулась сквозь слезы.
– И поэтому ты нырнул в огонь второй раз? Хотел спасти последнего котенка?
– Ну, раз уж взялся, – смущенно пробормотал Грант. Тори заметила, как мать котят недовольно взглянула на них и тут же схватила котенка зубами за шкурку, видимо, решив оттащить его подальше от огня.
– Ну вот, теперь ты стал моим героем. Спаситель котят!
– Довольно издеваться, – с притворным неудовольствием проворчал Грант.
Тори порывисто поцеловала его в щеку.
– Я просто не знала, как мне достучаться до тебя.
– Черт побери, Виктория! Ты должна мне пообещать, что больше никогда не будешь подвергать себя опасности.
– Не могу, – пробормотала она.
Грант протянул руку, чтобы вытереть слезы с ее щек.
– Это еще почему?
Тори потупилась. «Потому что я люблю тебя. Больше, чем когда-либо...» Теперь она знала, что не сможет жить без него. Ни при каких обстоятельствах.
Она сделала длинный выдох, готовясь сказать ему это.
– Слава Богу, это вы, мисс? – окликнул ее Хакаби, торопливо направляясь к ним. – Надеюсь, с вами все в порядке?
Грант немедленно перекатился на спину и сел.
– Да, с нами все в порядке. – Только тут Тори почувствовала, что дрожит от холода.
Заметив это, Грант мгновенно вскочил на ноги.
– Хакаби, готовьте горячую ванну! – рявкнул он.
– Ванна уже ждет.
– Вот это хорошо. – Грант схватил с земли свою куртку и накинул Тори на плечи.
На полпути из долины Тори споткнулась, и он мигом подхватил ее на руки, но когда она зашевелилась, чтобы устроиться поудобнее, Грант принял ее движение за протест.
– Не отказывай мне в этом, – прохрипел он.
Она расслабилась в его руках. Неужели он действительно думает, что это будет все, что она подарит ему этой ночью?
Грант перенес ее в спальню, потом открыл сапогом дверь в ванную комнату. При виде массивной мраморной ванны, установленной перед растопленным очагом, у него на лице появилась улыбка. От воды поднимался пар, и это было особенно приятно.
Грант опустил Тори прямо рядом с ванной.
– Сама справишься? – спросил он низким голосом.
Но она вовсе не хотела справляться сама. Какой смысл отпускать его, тем более что она уже придумала отличный способ удержать Гранта.
Она опустила глаза и стала водить пальцем по воде.
– Мы оба пропахли дымом, а такой большой ванны вполне хватит для двоих. И эта вода очень теплая...
Тори нервно кусала губу, гадая, что он будет делать... Но прежде чем она успела поднять раза, Грант уже сбрасывал свои сапоги. Она тут же принялась помогать ему расстегивать рубашку, затем вытянула вверх руки, чтобы он стянул с нее испачканное платье, а потом принялась расстегивать пуговицы на его брюках.
Когда нежные пальцы слегка коснулись его кожи, дыхание Гранта замедлилось.
– Скорее залезай в воду, – приказал он. – Тебе нужно согреться.
Но Виктория, несмотря на искушение, не торопилась выполнять этот приказ. Ей хотелось, чтобы он отнес ее прямо в ванну.
Когда она заколебалась, Грант обхватил ее за плечи, повернул и шлепнул по мягкому месту, подгоняя вперед, только тогда наконец она поднялась по ступенькам, ведущим к краю ванны, и шагнула за бортик. Вода тут же накрыла ее до груди, и Виктория, блаженно вздохнув, протянула руку Гранту.
Он осторожно ступил в ванну, и она оказалась у него между ног. Она-то думала, что он ее поцелует, но Грант повернул ее спиной к себе и, притянув к своей груди, схватил кусок мыла и мягкими движениями намылил ей волосы, а потом уложил их на макушке, чтобы они не мешали ему мыть ей спину и плечи. Дойдя до груди, Грант старался едва касаться ее кожи и в заключение вылил несколько ковшей чистой воды ей на голову и спину.
– Теперь твоя очередь!
Тори, передвинувшись в ванне, поменялась с ним местами и принялась мыть спину Гранта, массируя и поливая водой его тугие мышцы. Чтобы добраться до его груди, она наклонилась ближе, и ее грудь заскользила по его коже...
В то же мгновение Грант повернулся и, встав на колени, ухватился за бортик позади нее. Его большое тело накрыло ее целиком. Нагнувшись, он стал целовать и покусывать ее кожу от ключиц до груди. Тори выгнула спину, подставляя ему соски. Он провел языком поверх одного и, вытянув руки, замкнул ее с обеих сторон; тогда она подтянулась на локтях и приподнялась выше.
Он безжалостно терзал ее соски губами и языком. Когда Тори подумала, что может достичь пика наслаждения уже от одних этих ласк, Грант застонал и отпустил ее.
– О, Виктория, я не в силах выдержать дольше! Я так долго тебя хотел...
– Ну так неси меня скорее в постель, – ласково пробормотала она.
Грант издал всхлипывающий звук и выпрямился, но Тори не стала спешить. Грант хотел поднять ее, но она, не обращая внимания на протянувшуюся к ней руку, схватила его за фаллос...
Грант застонал, точно от боли, но не тут-то было. Тори не могла позволить ему уйти, ведь она так его желала! Его тело было такое твердое и скользкое от воды, обтекающей тугие мышцы живота и сбегающей по ложбинке с полоской волос к его налитой тверди.
– Мне так не хватало его... – мечтательно сказала она. Прежде чем Грант успел ее остановить, Тори нежно поцеловала его, показывая на деле, как сильно ей этого не хватало. Его горячая плоть пульсировала под действием ее губ и языка, заставляя ее с жадностью вбирать это трепещущее сокровище глубже и глубже...
С нечленораздельным рычанием Грант погрузил руки в ее волосы, так что Виктория не могла сказать, тянул ли он ее к себе или отталкивал. Скорее всего ни то, ни другое...
– Ты не понимаешь, что делаешь со мной. Чувствовать твои губы и сознавать, что ты хочешь доставить мне удовольствие... Я мечтал об этом так много ночей!
– А о чем еще ты мечтал? – лукаво спросила она, перед тем как слизнуть солоноватую каплю.
– О Боже... – Грант откинул голову назад.
Тори пристально посмотрела на его грудь, на руки с напрягшимися мышцами...
Не отвечая на ее вопрос, Грант вытащил ее из ванны, схватил полотенце и, прикладывая его резкими движениями, стал высушивать каждый дюйм ее тела. Тори попыталась делать то же самое, но он притянул ее к себе и заглянул ей в глаза.
– Надеюсь, я не напугал тебя, когда мы были вместе прошлый раз? Тебе было не слишком больно?
– Нет, ничуть, – выдохнула Тори.
– Тогда позволь мне показать тебе то, о чем я мечтал.
От этих слов у нее пробежал трепет по всему телу. Грант подвел ее к постели, сел на матрас и, прислонившись к спинке кровати, вытянул перед собой мускулистые ноги, потом посадил ее на себя. Он был такой сильный, что ему ничего не стоило расположить ее, где он хотел и как хотел. Тори сидела на нем верхом, расставив ноги, точно так же, как этой ночью, сразу после пожара.
Как? Она останется наверху? Но прежде чем Тори успела что-либо спросить, большие руки Гранта оказались у нее на ягодицах. Он притянул ее лоно к своему жаждущему рту и застонал, когда его язык коснулся ее плоти. Тори знала, что он сейчас чувствует. Его ласки заставляли ее содрогаться, и она становилась все более влажной...
