Текст книги "Тени"

Автор книги: Корнель Филипович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

О Тересе наверняка говорили в тот вечер у себя дома еще несколько человек, которые видели, как она возвращалась из города с повязкой на рукаве. Да, Тереса послужила темой для разговоров, но ее судьба была этим людям безразлична. Разве что кто-нибудь подумал, что не хотел бы оказаться на месте этой женщины с повязкой, может, даже на мгновение ей посочувствовал… И только? Этого очень мало, но ведь у Тересы здесь нет никаких родственников, а кроме нас – и близких знакомых.

Для всех остальных людей в городе и стране, не говоря уж о мире, Тереса в лучшем случае была только анонимным примером проблемы: преследование евреев в оккупированной немцами Польше. А Тереса тем временем существовала, жила, хотела жить, думала об этом, строила, вероятно, какие-то планы. Конечно, наивные, поскольку не была подготовлена к встрече с тем, что ее ждало. Раннего детства она не помнила, а зла в таком обличии, с каким теперь ей предстояло столкнуться, в жизни не ведала.

Мы с Марией решили заняться перевоспитанием Тересы. Следовало сломать, испортить ей характер ради ее собственного блага. Нужно, чтобы Тереса преисполнилась недоверия к людям, стала бдительнее и осторожнее в разговорах и поступках, а прежде всего, перестала верить тому, что пишут в газетах. Кроме того, как мы уже решили с тещей, Тереса какое-то время будет сидеть дома, займется хозяйством, а мы возьмем на себя мелкие покупки и при случае разузнаем, что слышно в городе, что думают делать евреи. Сошлись на том, что ничего другого нам не остается, кроме как ждать, что из этого выйдет. В ту ночь в одиннадцать мы слушали Би-би-си и узнали, что генерал Сикорский^[25] собирает во Франции польскую армию. Значит, на западе Европы, в еще не тронутой ее части, что-то все-таки происходило. Рядом с сильной французской армией возрождалась вооруженная мощь свободной Польши. Эта новость вселила в нас надежду.

К сожалению, спустя два или три дня теща принесла от пана Пенкоша новость очень скверную. Сперва лавочник спросил, чем может служить, а узнав, что теще нужны шесть крупных свежих яиц и два соленых огурца, попросил ее подождать, потому что яйца у него в квартире, и потом долго накладывал квашеную капусту в кастрюлю какой-то замотанной в платок бабе. Только когда баба ушла из магазина, Пенкош открыл дверь в квартиру, попросил тещу присесть и сказал, что он и вообще все тещу очень уважают и почитают, но сегодня ему стало известно, что эта пани Тереса, которая у нас живет, – еврейка. Сам он против евреев ничего не имеет и никогда этими делами не интересовался. То, что пани Тереса похожа на еврейку, еще ничего не значило, потому что каждый может быть похожим на кого-то другого, а вовсе этим другим не являться. Ведь пани Тереса ходила в церковь, все ее видели, и так красиво пела, знала даже такие песни, какие уже мало кто помнит. Бывало, органист что-нибудь такое заиграет, а подпевает ему только пани Венцлавская и эта самая пани Тереса, которая у нас живет. Но теперь, когда люди видели пани Тересу с повязкой на рукаве и об этом разошелся слух, он, Пенкош, советует, для нашего общего блага, чтобы пани Тереса поскорее отсюда, по крайней мере на некоторое время, уехала.

– Что за свиньи! – сказала Мария.

– Свиньи – да не свиньи. Люди боятся. Не понимаете? Мне тоже страшно. Я уже пережила первую войну, русских, украинцев, большевиков, теперь – вторая война. Мне неизвестно, как там Юзек, я ничего не знаю о Владеке, Ромеке и Олесе. У меня уже нет сил бояться за вас, – сказала теща. – Вы должны поговорить с Тересой и что-то для нее придумать, – добавила она и скрылась в своей комнате.

Результат нашего разговора с Тересой был таков: на следующий день в полдень мы проводили ее на станцию, на поезд, который, даже с учетом возможного опоздания, прибывал в Жешув достаточно рано, чтобы Тереса успела до комендантского часа попасть к живущей недалеко от вокзала подруге. Тереса приняла решение быстро. Впрочем, выбор у нее был невелик. Монастырский дом в пригороде Варшавы, где она выросла и где могла бы найти самое надежное убежище, больше не существовал. Он сгорел во время осады города, монахини разъехались по всей Польше. С подругой, живущей теперь в Жешуве, у Тересы еще в гимназии сложились очень близкие отношения. К тому же она была одной из немногих приятельниц, чей адрес Тереса знала и допускала, что во время войны он не изменился, потому что незадолго до войны та вышла замуж за нотариуса, у которого в Жешуве была контора. А известно, что нотариусы не любят менять место жительства. В какой-то мере это было путешествие в неизвестность, но Тереса верила в лучшее.

Перед отходом поезда мы разыграли в купе небольшую сцену прощания, расцеловали Тересу и несколько раз повторили, кому из родных она должна передать от нас приветы. А также наказали, чтобы сразу по приезде написала, как себя чувствует бабушка и не нужны ли ей какие-нибудь лекарства. Мария вышла из вагона, я задержался еще ненадолго и, понизив голос, так, чтобы пассажиры могли сделать вид, будто не слышат, сказал Тересе, что, если Чешек забьет поросенка, пусть о нас не забудет, а мы уж сочтемся. Сцена была наивной, сыгранной с притворным пылом, как в провинциальном любительском театре, я это чувствовал, но ни на что лучшее, более естественное меня не хватило. Потом мы еще видели Тересу в окне, не очень отчетливо, потому что стекла были заиндевелые. Она махала рукой и что-то говорила, наверное, чтобы мы шли домой, а то замерзнем.

В прозе девятнадцатого века очень любили завершать произведение так называемым эпилогом. В нем находилось место всему, не только тому, что автор по небрежности упустил и оттого не довел свой опус до совершенства. Эпилог (иногда с той же целью использовали пролог, чтобы соединить сюжет с предшествовавшими событиями и помочь ему срастись с прошлым) позволял выбраться за рамки сиюминутности и поместить вещь туда, где ей положено находиться: между тем, что было, и тем, что будет. Сегодня этот прием кажется забытым писателями, а может, его презирают как недостойное нашего ремесла упрощение. Ну да дело не только в литературе! Пожалеем немного читателя; он ведь не просто читатель, ему хочется быть и героем. Например, тем, кто помог Тересе, сделал для нее что-то хорошее или хотя бы не сделал ничего плохого. Не сделать ничего плохого – моральная ценность этого кажется ничтожной. Но ведь то, что кто-то не сделал чего-то плохого, могло сыграть решающую роль в спасении Тересы. Потому что Тереса потом еще не раз перебиралась с места на место и с ней произошло много всяких приключений, но войну она пережила. Умерла несколько лет назад, как рано или поздно умирают все. Но успела после войны стать женой и матерью и прожила еще прекрасные годы.

notes

Примечания

1

Йонаш Штерн (1904–1988) – польский художник еврейского происхождения; во время Второй мировой войны чудом уцелел при ликвидации гитлеровцами львовского гетто (1 июня 1943 г.). (Здесь и далее примечания переводчиков.)

2

В 1830–1870-х гг. происходила массовая немецкая колонизация Волыни (северо-западная часть Украины).

3

Дискриминационные ограничения, процентная норма (лат.).

4

Удостоверение личности, в Генерал-губернаторстве (часть оккупированной Польши, не включенная в рейх) выдававшееся всем достигшим 15 лет гражданам, не являющимся немцами.

5

«Синей полицией» называли коллаборационистские подразделения польской полиции в Генерал-губернаторстве.

6

Центральная Европа (нем).

7

Речь идет о немецкой акции выселения поляков с Замойщины, которая проводилась с ноября 1942 до сентября 1943 г.

8

Делегатура – представительство польского правительства в Лондоне, образованный в 1940 г. тайный высший орган административной власти в оккупированной Польше.

9

«Капо» – категория лагерного актива; могли выполнять функции старосты барака, надзирателя. В широком смысле «капо» – актив нацистских концлагерей, привилегированные заключенные, осуществлявшие низовой контроль над повседневной жизнью простых заключенных.

10

Старший по спальному блоку.

11

«Пяст» и «Маккаби» – футбольные (соответственно польский и еврейский) клубы; в межвоенный период (1918–1939) существовали в ряде городов Польши.

12

Шабесгой (идиш) – нееврей, нанятый иудеями для работы в шабат (субботу).

13

Юзеф Пилсудский (1867–1935) – государственный и политический деятель, первый глава возрожденного польского государства (1918–1922), основатель польской армии.

14

Юзеф Халлер (1873–1960) – польский генерал. Во время Первой мировой войны служил в польском легионе – части австрийской армии, сформированной из поляков. Впоследствии занимал командные посты в польской армии, занимался политической деятельностью.

15

Один раз живут на свете! (идиш).

16

«Марш моряков», слова неизвестного автора на музыку Франца Шуберта.

17

«Сокол» – общее название спортивных обществ, организованных в славянских странах в XIX в. (в Польше в 1867 г.) с целью физического и духовного развития граждан, а также для поднятия национального духа.

18

Что случилось? (нем.).

19

Ольга Бознанская (1865–1940) – польская художница, представительница импрессионизма.

20

Царство Польское – территория, занимавшая центральную часть современной Польши и находившаяся в унии с Российской империей с 1815 по 1915 г. В состав Царства Польского входили Варшава, Лодзь, Калиш, Ченстохова, Люблин, Сувалки.

21

Рижский мирный договор, заключенный между РСФСР и УССР с одной стороны и Польшей – с другой 18 марта 1921 г., завершал советско-польскую войну. По договору, к Польше отходили Западная Украина, Западная Белоруссия, Волынская губерния и часть других территорий, входивших в состав Российской империи.

22

ИМКА (YMCA, от англ. Young Men’s Christian Association) – неполитическая международная молодежная организация (основана в Лондоне в 1844 г.).

23

Уходи, Руфь (идиш).

24

Ты должна жить (идиш).

25

Владислав Сикорский (1881–1943) – военный и политический деятель, во время Второй мировой войны главнокомандующий Польскими вооруженными силами и премьер-министр польского правительства в изгнании. В начале войны, не добившись назначения на фронт, выехал во Францию, где занялся формированием польской армии в эмиграции.