Текст книги "Порожденная грехом 1 ЛП"
Автор книги: Кора Рейли
Жанры:
Эротика и секс
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
– Раздевайся, – прорычал он.
Мои брови взлетели вверх. Я еще не решила, хочу ли дойти до конца с Мэддоксом. За последние тридцать минут чаша весов определенно склонилась в пользу Мэддокса. Я просто не могла перестать задаваться вопросом, станет ли секс таким же откровением, как оральный. Почему я должна ждать другого члена мафии, будущего мужа, который переспал с бесчисленным количеством девушек до нашей первой брачной ночи? Почему я не могла немного развлечься?
И более того, тихий голос, который я привыкла называть своим инстинктом, сказал мне, что Мэддокс тот парень, которому я должна уступить.
Мэддокс усмехнулся, словно мог прочитать, по крайней мере, часть моих мыслей.
– Я хочу кончить на твое идеальное тело.
– Не уверена, хочу ли я заразиться какими бы то ни было заболеваниями, которые у тебя есть.
– Если бы у меня были какие-то болезни, ты бы заразилась ими от того, как я вылизывал твою киску языком.
Он был прав, и я ненавидела чувствовать себя глупой.
– Но не волнуйся, я обычно пользуюсь презервативом, но, если я забываю, я сдаю анализы. Я чист.
Я перестала двигать рукой и стянула футболку через голову. Взгляд Мэддокса ласкал мои изгибы. Мои соски затвердели, хотя в комнате не было холодно. Я вновь коснулась члена. Мэддокс потянулся к моей груди, захватил один твердый сосок пальцами и покрутил его. Его другая рука гладила мою попку, прежде чем скользнула между моих ног сзади. Его большой палец раздвинул меня, касаясь клитора, который уже снова пульсировал от нетерпения. Один щелчок, и я загорелась желанием, готовая дать волю чувствам.
– Я думала, что теперь твоя очередь, – сказала я тихим голосом, когда его большой палец вновь поднял меня на облака.
Я должна была признать, что доведения Мэддокса до пика в то же время было огромным возбуждением, заставившим меня приблизиться к краю намного быстрее, чем ожидалось.
– Наблюдая за твоими сливками, я кончу намного сильнее, Белоснежка.
На этот раз у меня не нашлось умного комментария. Я была слишком поглощена ощущениями, жаром, исходящим от кожи Мэддокса, удивительной твердостью его члена и пульсирующей потребностью между ног. Вскоре мои бедра начали двигаться, преследуя палец Мэддокса.
Когда мой второй оргазм охватил меня, он тоже кончил на весь свой пресс. Глубоко вздохнув, он схватил меня за шею и притянул к себе для поцелуя.
– Мне действительно ненавистно отпускать тебя.
Глава 12
Сегодня что-то было по-другому. Байкеры, прибывшие после того, как Мэддокс и Грей ушли, казались взволнованными, жужжа вокруг крыльца. Когда Эрл Уайт посмотрел в окно, поймав мой взгляд с блеском превосходства в глазах, мой желудок резко сжался. Я сомневалась, что меня отпустят сегодня. У него еще кое-что в запасе для меня.
Эрл кивнул Коди, а тот ухмыльнулся.
Мои глаза метнулись к запертой двери. Несколько мгновений спустя я услышала громыхающие шаги. Спрыгнув с подоконника, я бросилась в ванную как раз в тот момент, когда зазвенел замок.
– Ты никуда не можешь убежать, сука.
Коди схватил меня за волосы и дернул назад. Я вскрикнула от острой боли, пронзившей череп. Вцепившись в его запястья, я впилась ногтями, но он продолжал тащить меня из комнаты и вниз по лестнице. Мои колени ударились о несколько ступенек, заставив меня вновь завыть от боли.
Он не останавливался, пока мы не добрались до общей зоны внизу. Мой и без того бурлящий желудок скрутило, когда вонь разлитого алкоголя и застарелого дыма заполнила нос. Что происходит? Обменяли бы они меня на отца? Атмосфера была слишком напряженной для этого.
– Дерьмо, эта тупая шлюха поцарапала меня.
Коди оттолкнул меня от себя. Я приземлилась на колени перед Эрлом, задыхаясь от острой боли, но быстро встала на ноги. Я никогда бы не преклонила колени перед кем-то вроде него.
Он усмехнулся.
– Все еще слишком горда, чтобы поклониться тем, кто выше тебя? – он отрицательно покачал головой. – Совсем, как твой старик.
– Однажды мой отец заставит тебя пожалеть о том дне, когда ты появился на свет, – сказала я, вздернув подбородок.
Меня охватило чувство полной беспомощности, но я не позволю ему взять контроль.
Эрл улыбнулся так, что кровь застыла в жилах.
– Я был так близок к тому, чтобы позволить твоему старику произвести обмен, но в его голосе не хватило необходимой покорности, которую я ожидал в подобной ситуации, понимаешь?
Я сглотнула, мне не нравилось, как байкеры смотрели на меня. Я не могла винить папу. Быть покорным не в его крови. Даже если бы он попытался выглядеть таким, это никогда бы не выглядело убедительно.
– Сегодня я заставлю его пожалеть о том дне, когда он пошел против Тартар, и научу его новому месту.
Он кивнул Коди, который схватил меня за шею и прижал к стойке бара. Острая боль пронзила мои тазовые кости от удара. Он опустил мою голову так, что моя правая щека прижалась к липкой деревянной поверхности. Вонь дешевого спиртного была почти невыносимой. В поле зрения появился Эрл с длинным ножом в руке. Я попыталась отодвинуться, но Коди крепко держал меня, а его тело прижималось к моему самым отвратительным образом. Лезвие блеснуло в свете ламп над стойкой бара. Паника пронеслась по моему телу, как яд.
Эрл поднял нож со злобной улыбкой, наблюдая за моей реакцией. Мне хотелось выглядеть храброй и равнодушной, но я была слишком напугана его будущими действиями.
– Ты чертовски хорошенькая, шлюшка. Это идеальное лицо злит меня каждый раз, когда я его вижу.
Страх душил меня, когда он придвинулся еще ближе, держа острый кончик ножа прямо перед моим левым глазом.
– Интересно, что бы ты делала без этих убийственных взглядов. – он улыбнулся леденящей душу улыбкой, обнажив один золотой зуб.
– Не смей, – выдавила я.
Я хотела, чтобы это прозвучало свирепо и угрожающе, но все прозвучало испуганно и почти умоляюще, но я ничего не могла с собой поделать. Что, если он лишит меня зрения? Было еще так много всего, что я хотела увидеть, так много вещей, которые я недостаточно ценила, потому что думала, что у меня будет время посмотреть на них. Мое сердце бешено колотилось, кровь бурлила в венах, как лавина.
– Прости, сладкая, но мне нужен небольшой подарок для твоего старика. Он должен знать, что мы не играем. Мы уничтожим его.
Он придвинул нож еще ближе. Где Мэддокс? Боже, где он?
Когда лезвие вонзилось в меня, пронзительный крик вырвался из самой глубокой части моего тела, пока все не погрузилось во тьму.
В тот момент, когда я вошел в клуб, я понял, что что-то чертовски не так. Руби, любимая девка Эрла и достаточно глупая, чтобы думать, что он когда-нибудь сделает ее своей старухой, удовлетворенно ухмыльнулась, когда Эрл вытер кровь со своего ножа. Кровь также покрывала стойку бара. Мое сердце дрогнуло.
– Что здесь произошло? – спросил я, пытаясь скрыть беспокойство.
Эрл спокойно вложил нож в чехол, выглядя чертовски скучающим.
– Преподал урок принцессе Витиелло и ее старику тоже.
Блядь. Эрл, должно быть, воспользовался своим запасным ключом, чтобы попасть в мою комнату. Я протиснулся мимо ухмыляющегося Коди и бросился наверх, мой пульс бешено колотился. Что, черт возьми, он натворил? Я думал, Витиелло был готов к обмену? Отперев дверь, я вошёл в комнату. Брызги крови покрывали пол, ведя в маленькую ванную. Кровь никогда не беспокоила меня. После резни, которую Витиелло учинил на моих глазах, когда я был маленьким мальчиком, я слишком ожесточился, чтобы беспокоиться об этом. И все же вид этих нескольких брызг крови заставил мое сердце учащенно забиться.
Я последовал за ними в ванную, а затем, пошатываясь, остановился в дверях.
Марселла сидела на краю унитаза, ее лицо было пепельного цвета, плечи и футболка были в крови. Она прижимала полотенце к левой стороне лица.
– Что случилось? – спросил я, опасаясь худшего.
Эрл мне как отец, но я знал, на что он способен. С годами его одержимость местью быстро возрастала, даже сильнее, чем моя собственная.
Она опустила полотенце, которое ее дрожащая рука прижимала к голове. Увидев ее голубые глаза нетронутыми, я почувствовал облегчение, но затем заметил ее ухо, которое сильно кровоточило. Потребовалось мгновение, чтобы увидеть, что Эрл отрезал ей мочку левого уха.
Мое зрение покраснело, я развернулся и побежал вниз по скрипучей лестнице. Я едва мог дышать от ярости. В ушах звенело, в висках пульсировало. Я ворвался в общую зону клуба. Эрл и Коди сидели на барных стульях и пили бурбон, словно праздновали свой успех.
Я бросился к Эрлу и схватил его за косуху, сдернув со стула.
– Мы договорились не пытать ее! Ты поклялся в этом.
Я никогда не разговаривал со своим дядей в таком тоне, особенно в присутствии других.
Глаза Эрла сузились, и он схватил меня за запястье сокрушительной хваткой, пытаясь разжать мои пальцы, но я не отпустил его.
– Что ты натворил? – я вскипел.
Впервые в жизни мне захотелось убить его.
– Не забывай, кто дергает за ебаные ниточки в клубе, Мэддокс, – пробормотал он с выражением, полным предупреждения. – И не забывай, кто приютил тебя, когда старик мелкой шлюхи убил твоего отца.
Коди встал со своего барного стула и был готов вмешаться. Он годами присматривался к должности заместителя президента, всегда говорил, что я слишком молод для этого. Убийство меня, сделает его день.
Я разжал пальцы, глубоко вздохнул и отступил назад.
– Тебе не следовало этого делать. Ты зашел слишком далеко. Я никогда не соглашался на это дерьмо. Я хочу пытать и убить Луку Витиелло, а не Марселлу.
Эрл наклонил голову, подходя ближе и рассматривая меня с вызывающей улыбкой.
– Она залезла тебе под кожу? Где твоя преданность?
– С клубом, – ответил я.
Губы Эрла сжались. В прошлом преданность всегда была с ним, но после, сегодняшнего, я больше никогда не буду слепо следовать за ним.
– Я и есть клуб, не забывай об этом, Мэддокс. Если хочешь отомстить, тебе лучше перестать ложиться в постель с отродьем Витиелло. Она заставляет тебя терять концентрацию. Возможно, с моей стороны было неразумно позволять тебе приводить ее в свою комнату. Быть может, нам всем стоит поделиться ею.
Лицо Коди засияло, как гребаная рождественская елка. Я бы отрезал ему член, прежде чем позволил бы ему приблизиться к Марселле.
– Я не теряю концентрации, – сказал я гораздо более спокойным голосом. – Но провоцирование Витиелло подобным образом может привести к необдуманным действиям с его стороны. Ты же знаешь, на что он способен.
Эрл мрачно улыбнулся.
– На этот раз мы контролируем ситуацию. Он не застанет нас врасплох, как тогда. С его дочерью в наших руках он дважды подумает, прежде чем действовать.
До этого момента я бы согласился с оценкой моего дяди. Лука не стал бы рисковать благополучием Марселлы, но теперь, когда мой дядя начал ее мучить... моя кровь вскипела, грудь сдавило. Эрл не сводил с меня глаз.
– Своими поступками ты вынудил Витиелло перейти к действиям. Он не станет ждать, пока ты отрежешь дополнительные кусочки от его дочери, дядя. Я думал, он был готов обменяться.
– Он нас не найдет. Мы хорошо прячемся. И если он нападет на другого из наших братьев, мы пошлем ему еще один кусочек его дочери, пока он не узнает свое место. – он снова забрался на барный стул и допил свой бурбон. – Он хотел произвести обмен, но мне не понравился его тон при разговоре. Он все еще думает, что он лучше нас. Пока он не узнает свое место, его дочь останется с нами.
Я втайне желал больше времени с Марселлой, но не так, как сейчас.
– Чем дольше это займет, тем выше риск для всех нас, – сказал я, стараясь держать свой голос под контролем.
– Я контролирую ситуацию, – сказал Эрл, в его голосе звучала злоба.
Я коротко кивнул, кипя от злости. Коди смотрел на меня с таким превосходством, что захотелось разбить его лицо о стену. Я мог себе представить его возбуждение, смотря, как пытают Марселлу. При одной мысли об этом мне захотелось всадить пулю в его и даже Эрла голову. Блядь.
Я направился обратно в комнату, мой разум лихорадочно искал выход из затруднительного положения, в котором я оказался. Марселла больше не была в безопасности в этом месте. Теперь, когда мой дядя начал мучить ее, он не остановится. Ему это слишком доставляет удовольствие. Черт. Я тоже хотел крови, но не Марселлы. Я хотел жестокого конца ее отца, а не ее. Я обнаружил Марселлу все еще в ванной. Она не сдвинулась со своего места и смотрела, как кровь капает из ее уха, капля за каплей, и падает на ее босые ноги. К этому времени большая часть лака на ее ногтях облупилась, но то, что от него осталось, было того же цвета, что и ее кровь.
Она проигнорировала меня и уставилась себе под ноги. Затем медленно подняла голову, но все еще не смотрела на меня. Я уставился на ее профиль, пытаясь разобраться в вихре своих эмоций.
Даже в изодранной и окровавленной футболке и моих старых боксерских трусах Белоснежка выглядела более царственно, чем любая королева на троне из золота и бриллиантов когда-либо. Она несла свою невидимую корону с нескрываемой гордостью. Черт, эта девушка была рождена, чтобы быть королевой, и она, блядь, владела этим титулом.
Я опустился на колени рядом с ней, но она не посмотрела в мою сторону. Вместо этого она продолжала пялиться прямо перед собой, ее взгляд был отстраненным.
– Белоснежка, – пробормотал я. Она никак не отреагировала. – Марселла.
Ее глаза опустились на мои, холодные и непроницаемые, как лед. Она не могла скрыть следы своих слез.
– Позволь мне взглянуть на твое ухо, – сказал я манящим голосом.
– Ты имеешь в виду то, что от него осталось? – хрипло произнесла она, ее глаза были полны ненависти и обвинения, но помимо этих очевидных эмоций, эмоций, которые она хотела, чтобы я увидел, я заметил ее боль и страх, и они глубоко ранили меня.
Может, мне следовало предвидеть это. С первого момента, как я ее заметил, она не выходила у меня из головы. То, что вначале было вожделением, превратилось в нечто большее. Мне нравилось разговаривать с ней, поддразнивать ее. Черт, мне даже нравилось смотреть, как она спит. Что бы я ни испытывал, а я еще не был готов или не хотел анализировать свои эмоции, это противоречило моей чистой ненависти к ее отцу.
– Я не знал. Я бы не позволил этому случиться. Это не входит в наш план.
Ее губы растянулись в натянутой улыбке.
– И каков план?
– Тебя должны были обменять на твоего отца, как я тебе и говорил. Это должно было произойти на этой неделе.
– Но каков план сейчас?
Я не был уверен, что, сказав ей, все улучшиться, но я знал, что Марселла слишком умна, чтобы не понимать, происходящего.
– Эрл хочет наказать твоего отца твоими страданиями.
Она кивнула, словно все это имело смысл. Марселла вновь отдернула голову, ее плечи напряглись. Я подвинулся, пытаясь разглядеть ее лицо. Я мог видеть борьбу в каждом ее идеальном сантиметре, но, наконец, слезы хлынули наружу. Сначала она сдерживалась, но потом ее стены рухнули.
– Белоснежка, мне жаль, чертовски жаль, – пробормотал я, касаясь ее щеки.
Ее глаза вспыхнули.
– Это не сказка. И это твоя вина, что это происходит.
Она права. Не имело значения, что Эрл все равно выполнил бы свой план даже без моей помощи.
– Позволь мне обработать твою рану, —сказал я.
Она сверкнула глазами.
– Это твоя вина. Уходи.
Но я не ушел, не тогда, когда она открыто плакала передо мной, уязвимая, какой я никогда раньше не видел Витиелло. Я достал бинты и дезинфицирующее средство, прежде чем начал промывать ее рану. Порез был довольно чистым, и я был уверен, что пластические хирурги могли бы заменить мочку уха, но дело не в этом. Марселла тихо сидела, пока я заботился о ней, и мне хотелось, чтобы она что-нибудь сказала, даже если слова были злобными. Все лучше, чем эта грустная, тихая версия ее.
– Готово, – сказал я.
Наконец, ее взгляд вернулся ко мне. Улыбка, которую она мне подарила, была горькой.
– Этого ты хотел, да? Довести Витиелло до слез.
– Не ту Витиелло. Даже если я никогда не видел девушки, которая может плакать красивее тебя, я никогда не хотел твоих гребаных слез.
По какой-то причине это вызвало новую волну слез, которые, казалось, только разозлили ее еще больше. Я просунул руки под колени Марселлы и ее спину и поднял девушку на руки. Она не сопротивлялась, вместо этого обмякла на мне. То, что это со мной сделало, застало меня врасплох. Я почувствовал волну покровительства и привязанности, которая чуть не сбила меня с ног.
Я положил ее на кровать и погладил по спине. Уверенный, что она не хочет, чтобы я приближался, я отступил назад, желая пройтись по лесу, чтобы прочистить голову и придумать план.
Ее рука метнулась вперед, хватая меня.
– Нет, останься со мной.
– Марселла, ты...
– Останься.
Я растянулся позади и заключил в объятия. Я никогда не обнимал ее так, просто показывая свою привязанность и утешение. Я вообще не помнил, когда в последний раз кого-то обнимал.
– Будет только хуже, – прошептала она. – Твой дядя хочет сломить моего отца, но папу невозможно сломить, поэтому он сломает меня.
Я знал, что она права. Возможно, я должен был предвидеть это, но я слишком отчаянно жаждал мести.
– Я буду защищать тебя, – поклялся я.
Эта клятва стала бы моим падением, я чувствовал это глубоко в своих костях. Тем не менее я не собирался забирать ее обратно.
Когда час спустя я вышел из спальни от спящей Марселле, у меня все еще кружилась голова. Я не был уверен, как убедить Эрла продолжить обмен, особенно после нашей стычки. Наверное, он все еще злился на меня. Общая зона была заполнена мужчинами. Слухи о моей реакции на пытки Марселлы, должно быть, распространились, судя по любопытным, а иногда даже вопросительным взглядам, которые я получал. Я просто кивнул им и вышел на улицу, не в настроении оправдываться.
Я бродил по лесу, когда заметил Грея. Он сидел, сгорбившись, на поваленном дереве, курил, волосы падали ему на лицо. Как и я, он в клубе с пятнадцати лет, хотя членам клуба обычно требовалось быть не моложе восемнадцати.
– Эй, почему ты прячешься здесь? – спросил я, подходя к нему и опускаясь рядом.
Удивленно подняв глаза, он предложил мне закурить, и я принял сигарету.
Он ничего не сказал, только прищурился на светящийся кончик. Я глубоко затянулся, но заметил немного крови Марселлы на своих пальцах. Новая волна гнева, смешанного с отчаянием из-за безнадежной ситуации, обрушилась на меня. Это такой чертов беспорядок.
– Слышал о ситуации с девчонкой, – наконец сказал Грей.
По выражению его лица было ясно, что его тошнит от этого.
– Это была ошибка, – сказал я.
На его лице отразилось удивление. Я редко критиковал решения Эрла.
– Я думал, ты хотел похищения.
– Сначала нет, но потом я решил, что это идеальный способ заполучить Витиелло в наши руки.
– А теперь ты так не думаешь?
– Я все еще думаю, что мы должны позволить ему произвести обмен. Но Эрл хочет, чтобы Витиелло ползал и умолял, и даже тогда он, вероятно, не будет удовлетворен.
– Мужик сойдет с ума, если увидит мочку уха своей дочери, – пробормотал Грей. – Эрл попросил меня отправить это ему.
Я покачал головой.
– Блядь. Это чертова неразбериха.
– Как она? Она в твоей комнате?
– Да, спит. Конечно, она в шоке. Кто бы не сошёл с ума после, произошедшего?
Грей вздохнул.
– Надеюсь, что это скоро закончится.
– Похищение?
– Похищение, месть. Всю свою жизнь я слышал только, как Эрл и ты говорили о мести Витиелло. Я просто хочу, чтобы мы двигались дальше и действительно сосредоточились на усилении Тартара.
Жизнь без сосредоточения на мести казалась невозможной. Это стало неотъемлемой частью клуба. Месть причина, по которой авторитет Эрла никогда не подвергался сомнению. Драки внутри клуба просто не были вариантом во время войны с Фамильей. Возможно, именно поэтому Эрл вдруг не слишком захотел покончить с Витиелло.
– Может, ты сможешь поговорить с Эрлом, спросить его, когда произойдет обмен, и убедить его поторопиться, черт его возьми.
Грей посмотрел на меня так, будто у меня выросла вторая голова.
– Ты же знаешь, что он меня не слушает. Он думает, что я неспособный. Ты его любимый сын.
– Я не его сын, – твердо сказал я, удивляясь самому себе.
В прошлом я часто ловил себя на том, что страстно желаю, чтобы Эрл стал моим отцом, но после сегодняшнего это желание полностью исчезло.
– Кто-то должен поговорить с ним и заставить его понять причину. Клубу нужно двигаться дальше, как ты сказал. И это может произойти только тогда, когда мы наконец убьем Витиелло.
– Иногда я думаю, что убийство Витиелло станет лишь еще одним шагом в войне. После этого Фамилья начнёт мстить, а затем мы перейдём к мести, и так по кругу.
В глубине души я знал, что Грей, вероятно, прав, но мне было все равно, что произойдет потом, я просто хотел избавиться от Луки. Но сначала я должен убедиться, что Марселла в безопасности. Что бы ни случилось потом, это не имело значения.
Глава 13
Я проснулась от сильной пульсации в левом ухе. Сев, я поморщилась, коснувшись своего забинтованного уха, вспомнив события вчерашнего дня. Я мгновенно потеряла сознание после того, как они отрезали мне мочку уха, и не испытала большой боли, и не видела кусочек своей плоти. Я проснулась только тогда, когда Грей неуклюже понес меня вверх по лестнице в спальню. Затем я потащилась в ванную, где Мэддокс в конце концов нашел меня.
– На тумбочке обезболивающие, – сказал Мэддокс.
Моя голова повернулась туда, где он сидел на подоконнике, в одних только джинсах. Волна облегчения от его присутствия, за которой последовал гнев, прокатилась по мне. Это его вина, и даже обеспокоенное выражение лица не делало его менее виноватым.
Его куртка лежала рядом с ним. Он всегда держал ее поближе к себе. Косуха, клуб, они значили для него целый мир.
– Ты имеешь полное право так на меня смотреть. На твоем месте я бы тоже себя ненавидел.
К сожалению, я не испытывала к нему ненависти. Я была в ярости, но все еще не испытывала ненависти по отношению к нему. Я встала с кровати, слегка покачнувшись. Мэддокс в мгновение ока пересек комнату, схватив меня за талию.
Через мгновение я оттолкнула его. Мне нужно принять душ, чтобы смыть засохшую кровь с волос и шеи и вновь почувствовать себя самой собой. Мэддокс не остановил меня, когда я, спотыкаясь, направилась в ванную. Съежившись под струящейся водой, я ощутила, как меня охватывает отчаяние. Я боялась того, что еще Эрл запланировал для меня. Я боялась за папу, за свою семью. Я даже боялась за Мэддокса, что даже не имело смысла. Мне нужно сбежать отсюда.
Выйдя из душа, на крышке унитаза меня ждали чистая футболка и боксеры. Я оделась, затем не торопясь расчесала волосы, пытаясь успокоиться и понять, что делать дальше, но независимо от того, как часто я искала выход, Мэддокс был рядом. Он единственный, кто мог спасти меня, всех нас, даже самого себя, сейчас.
Высушив волосы полотенцем, я вернулась в спальню. Мэддокс выглядел так, будто тоже ломал голову в поисках решения. Он должен понять, что все идет не в том направлении, что это в его руках вывести нас из зоны опасности. Он встретился со мной взглядом, и я коснулась своего уха, задаваясь вопросом, что он видит на данный момент.
– Ты все еще чертовски великолепна. Зная тебя, люди, вероятно, скоро попросят пластических хирургов отрезать им мочки ушей, потому что ты положила начало тенденции.
Я хрипло рассмеялась.
– Ты не знаешь людей, с которыми мне приходится иметь дело. Они будут в восторге, увидев меня в таком виде.
– Ты не расслышала меня? Ты все еще чертовски великолепна.
– Пока Эрл не отрежет от меня еще кусочки.
Это страх, которому я не позволяла больше места в своем мозгу, но он таился на периферии всю ночь, наполняя мою ночь ужасными образами.
Глаза Мэддокса вспыхнули яростью.
– Он не будет. Это скоро закончится. Я поклялся защищать тебя.
Я подошла к нему и заглянул в его суровое лицо.
– Чем это закончится, если не ужасом? Как ты защитишь меня? Ты не видел своего дядю, когда он резал меня. Он сделает это снова, что бы ни сделал мой отец или ты. Твои братья по клубу стояли рядом и наблюдали. Они тоже пойдут по этому пути вслед за твоим дядей.
Он схватил меня за плечи, выглядя разорванным на части, злым и отчаявшимся одновременно.
– Этот клуб моя жизнь, Марселла. Я истекаю кровью за него. Я знаю, чего ты от меня хочешь, но я не могу предать клуб, ни ради тебя, ни ради кого-либо другого. И твоего отца я тоже не пощажу. Он умрет, но ты будешь в безопасности.
– Ты потеряешь меня, и тогда мой брат, или дядя, или кто-то другой убьет тебя, отомстив за моего отца. Этого ты хочешь?
Я видела одну вещь, которую он хотел больше всего на свете, даже если он не мог в этом признаться.
– Последние несколько дней были больше, чем я когда-либо ожидал получить с избалованной принцессой Нью-Йорка.
Он хорошо умел уклоняться от горькой правды.
– И этого достаточно? – тихо спросила я.
Он зарычал и притянул меня к своему телу, его губы обрушились на мои. Часть меня хотела оттолкнуть его, но другая хотела этого, его. По многим непонятным причинам.
Запустив пальцы в его волосы, я сильно потянула, желая, чтобы ему тоже было больно. Он зарычал мне в рот, но только поцеловал меня сильнее, его руки блуждали по моей спине.
Его пирсинг дразнил мой язык, посылая всплески удовольствия через каждый сантиметр тела. Поцелуи никогда не ощущались так, как сейчас, словно молнии зигзагами пронзали мое тело. Мир вокруг нас и все, что происходило, исчезли.
Он стянул с меня футболку и провел языком по моему соску, убедившись, что несколько раз коснулся его пирсингом. Затем глубоко втянул его в рот, посасывая сильнее, чем я ожидала. Мое сердце сжалось. Откинувшись назад, я наблюдала, как его губы обхватывают мою чувствительную плоть. Его рука скользнула вниз по моему животу, дразня кожу кончиками пальцев. Я уже намокла и отчаянно хотела почувствовать его прикосновение у себя между ног. Это наш момент и мой последний шанс. Мы попятились к двери.
Он обхватил меня через боксеры, скользнув средним пальцем между моими половыми губами по тонкой ткани. Дополнительное трение промокшего материала о мою чувствительную плоть заставило меня тяжело задышать. Он медленно растирал меня, полностью испортив мое нижнее белье, но меня это не волновало. Он опустился на одно колено.
– Это единственный случай, когда я преклоняю колено перед Витиелло, – прорычал он, но я могла сосредоточиться только на его губах, которые находились так близко к моим трусикам.
Он просунул руку мне под колено и приподнял мою ногу. Моя задница ударилась о дверь, заставив старое дерево застонать.
Мэддокс сдвинул трусики в сторону.
– Капает, – пробормотал он.
Затем зарылся лицом в мою киску. Его пирсинг безжалостно дразнил мой клитор.
– Мэд, – крикнул кто-то.
Я не узнала голос в своем затуманенном похотью мозгу. Он забарабанил в дверь, чуть не доведя меня до сердечного приступа, но Мэддокс не отпустил меня. Его лицо оставалось у меня между ног.
– Отвали, я поедаю киску, – крикнул Мэддокс, прежде чем шумно пососал мои половые губы.
Я хотела оттолкнуть его, но он щелкнул своим пирсингом по моему клитору, прежде чем взять его в рот, и я взорвалась. Мои пальцы вцепились в его волосы, когда я прижалась к нему, отчаянно оседлав его лицо. Это почти как внетелесный опыт, словно я могла оставить позади весь груз прошлого и страх перед будущим.
Я знала, что тот, кто назвал имя Мэддокса, все еще стоял за дверью, но мне было уже наплевать. Он все равно не дожил бы до того, чтобы рассказать эту историю. Как только моя семья спасет меня, все будут мертвы, и они заберут все, что слышали или видели, с собой в могилу. Я могла только надеяться, что Мэддокс поймет причину, прежде чем ему придется разделить их судьбу.
Мэддокс выпрямился, и взгляд, которым он одарил меня, был почти прощальным.
– Еще слишком рано прощаться, – я прошептала.
– Не надо, – пробормотал он.
Я поняла. Он не хотел думать или говорить об этом сейчас.
Он прижался ко мне, выражение его лица сменилось игривой улыбкой.
– Это правда, что вы, итальянские девушки, должны оставаться девственницами до первой брачной ночи, Белоснежка? Или ты сделала своему жениху ранний подарок?
Я ухмыльнулась, подражая его наигранной беззаботности.
– Тебе придется выяснить это самому, Мэддокс. Но предупреждаю, мой отец убьет тебя за это.
– Думаю, что смерть того стоит.
Он прижался ко мне. Боже, я никогда не была такой мокрой. Один взгляд Мэддокса возбуждал меня больше, чем часы поцелуев с Джованни.
– Я не буду нежным, Белоснежка. Последний шанс сказать мне то, что я хочу знать.
Сейчас я не нуждалась в его нежности. Я нуждалась в нем, в этом. Я сильно прикусила его губу в ответ. Он зарычал, его глаза стали дикими. Он стянул с меня боксеры и поднял с пола, так что мои ноги обхватили его. Затем одним яростным движением вошел в меня, или, по крайней мере, так глубоко, как позволяло мое тело. Выдохнув, мои ногти оставили кровавые следы на его спине.
Мэддокс испустил вдох, его лоб прижался к моему, его грудь вздымалась, губы приоткрылись в резком выдохе.
– Черт, Белоснежка. Твой старик определенно убьет меня за это.
– Замолчи, Мэддокс.
Один из них умрет, но я не хотела думать об этом сейчас. Достаточно скоро кровавая реальность настигнет нас.
Достигнет его. Мои внутренние мышцы бедер задрожали, когда я привыкла к ощущению его внутри себя. Мое тело опустилось, позволяя его длине все больше и больше скользить в меня. Я затаила дыхание, когда мой таз прижался к его, и он полностью вошел в меня. Его пирсинг прижался к моему клитору, как он и обещал, но дискомфорт не позволил мне ощутить точку G.
– Почему твой идиот жених не сорвал твою вишенку?
Я еще глубже вонзила ногти в его плечи, но он даже не вздрогнул.
– Потому что он слишком боялся моего отца.
– Ты стоишь того, чтобы за тебя умереть. Он был идиотом, если не понимал этого. – Мэддокс встретился со мной взглядом, его голубые глаза были полны вызова и темного голода. – Я не боюсь твоего старика. Когда я встречусь с ним, я скажу ему, что трахнул тебя.
– Нет, ты этого не скажешь, – прорычала я, но должна была признать, что меня взволновало то, что этот человек не побоялся пойти против моего отца.
Я только хотела, чтобы у нас был шанс, чтобы они оба остались в живых.
Его пальцы запутались в моих волосах, слегка потянув, пока я не обнажила перед ним свое горло. Он неторопливо лизнул точку моего пульса.
– Я, блядь, точно скажу, Белоснежка.
Он схватил меня за задницу и начал двигаться. Я резко выдохнула от дискомфорта, и Мэддокс ненадолго замедлился, его глаза искали мои.
– Не останавливайся, – выдохнула я.
Его пальцы еще сильнее сжали мою попку, и он вошел в меня. Я ахнула от острой боли, за которой последовала вспышка удовольствия, когда его пирсинг потерся о мой клитор. Мэддокс начал входить в меня в умеренном темпе. Пот блестел у него на лбу поддерживая меня и контролируя движения.
