Текст книги "Ступени из пепла"

Автор книги: Константин Бояндин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Подбежали. Встали, улыбаясь, переглядываясь, по ту сторону пролома – шагах в пяти от меня. Что-то говорят – не слышу. Слышу треск костра, мерное шуршание отступающих и накатывающихся волн. Детишек не слышу.

Смотрят. Пристально. Сколько их? Не могу сосчитать. Лица теряются, тают, возникают вновь. Вдруг – широко раскрытые глаза. Страх. И – обернулись, помчались так, что пятки засверкали.

Медленно оборачиваюсь. Мой двойник. Медленно, прихрамывая, приближается. Стареет с каждым шагом. Кожа высыхает. Волосы светлеют, выпадают, глаза наливаются красным…

Ты больна, Королева…

Двойник усмехается – зубы выпадают, вываливаются, пыль летит из сочленений суставов.

Ты стара, Королева…

Чей это голос? Отступаю, держа руки перед собой.

Заберу я владенья твои…

Не выдержав, толкаю надвигающуюся фигуру обеими руками в грудь. Руки проваливаются в сухое и мелкое крошево.

Провал.

Лас, протирающая мне лицо мокрой салфеткой. Обеспокоенная, уставшая.

Что со мной? Я кричала?

Слова не сходят с губ. Но Лас кивает.

Воды. Немного воды. Я вытерплю, Лас… честное слово.

Глянула на часы. Прошло не более получаса с момента предыдущего пробуждения. Зачем в сутках так много часов?

* * *

– Хеваин, – Реа заговорила, не поворачивая головы. – Где вы научились так стрелять? Я видела съёмки – выглядело здорово.

– Старые навыки не сразу пропадают, – пожал плечами корреспондент. – К тому же, у нас обязательная подготовка. Наша газета официально освещает работу местной полиции, а там, знаете, лучше уметь обращаться с оружием. Даже если его тебе не выдают.

– Да, кстати – зачем вам перчатки? – Саванти оторвался от экрана микроскопа.

– Климат, – смущённо отозвался Хеваин. – Всякий раз, как приезжаю… Каждые десять дней… – он замолк, отвёл взгляд.

– Так мило, когда мужчины краснеют, – Реа потянулась. – Мы оба с Ани врачи, Хеваин. Широкого профиля, здесь без этого никак. Вы уже вторые сутки в повязке – это ненормально.

– Попробую угадать, – Саванти вновь склонился над экраном. – Что пьёте? Порошковый кофе? Суррогаты чая?

– Приходится, – пожал плечами Хеваин, кашлянув. – Работаешь по четырнадцать часов в сутки…

Его собеседники переглянулись.

– Ну-ка, подойдите-ка во-о-он туда, – Саванти указал, куда именно. Загудела вытяжка. – Снимите одну из перчаток. Положите руку на… э-э-э… ну, там мембрана такая, на ощупь – как желе. Ладонью на неё. Не бойтесь, не порвётся. Всё. Не шевелитесь.

Стоявший рядом аппарат включился и тихонько запел.

– Ну, что прикажете? Два месяца? Шесть? Иногда удаётся восемь сделать. Выбирайте.

– Не понял, – растерялся Хеваин.

– Периодичность цикла. Или вам нравится, когда каждые десять дней?

– Вы… можете… вот так…

– Могу, могу. Я бы предложил – четыре месяца. Статистическая норма, так сказать.

– Пусть… четыре.

Саванти отошёл к другому аппарату, что-то быстро набрал на клавиатуре.

– Вынимайте руку, надевайте перчатку, – разрешил он. – Слушайте, что с вами? Слово «цикл» вас так смущает? Вот уж не думал, что корреспондент…

– Меня так воспитывали, – раздражённо отозвался Хеваин. – Знаете, таха, когда вам будет за шестьдесят…

– Я буду таким же циником, как и сейчас, – закончил Саванти. – Ладно. Так, ещё минут пять. Сколько сделать? – вопрос явно был обращён к нему самому. – А, собственно, чего скупиться!

Хеваин пожал плечами и вернулся к столу, где продолжала остывать недопитая чашка чая.

– Вот, возьмите, – Саванти протянул пластиковую коробочку. Внутри было видно сотни две таблеток. Пластик был ещё тёплым – только что запечатали. – По таблетке каждый день цикла. Можете начать прямо сейчас. Срок годности не ограничен.

Хеваин потерял дар речи. Упёрся локтями в стол и хмуро замер, положив голову на ладони.

– Не берите в голову, – Саванти явно был обеспокоен. Взглянул на Реа – та покрутила пальцем у виска. Жест явно относился не к Хеваину.

– Двенадцать лет, – простонал Хеваин. – Пятьдесят кругленьких за сеанс… сто сеансов. А тут – за пять минут, просто так… – он махнул рукой, встал и пошёл, ссутулившись, в сторону окна.

Оба остальных молчали.

Хеваин вернулся к столу, долго смотрел на коробку с таблетками, на врачей (лица тех стали совершенно каменными). Наконец, решился и, взяв одну из таблеток, запил её холодным чаем.

– Подействует в течение получаса, – сообщил Саванти невозмутимо. – Вот что, Хеваин. Считайте, что это – подарок. Захотите узнать подробности – подойдёте, почитаете справочник. Я же не знал…

– Прошу прощения, – Хеваин уже обрёл часть самообладания. – Хорошо. Тема закрыта.

– Преимущество маленьких государств, – просиял Саванти.

– Ани, – Реа сидела, закрыв глаза. – Я тебя сейчас побью.

– А что? Будь в графстве более одного Университета, всю аппаратуру раздали бы по разным местам. А так – куда её ещё? Всё равно простаивает… простаивала.

Реа приподняла верхнюю губу.

– Ну хорошо, хорошо. Тема закрыта. Извините, Хеваин, – Саванти поправил свой головной убор, протянул Реа правую ладонь. Та, не поднимая взгляда, тихонько прикоснулась к ней пальцами правой руки. Саванти кивнул. – Я всё ещё не могу поверить, что жив.

– -

Спустя пару часов настроение в компании поднялось. Саванти не жалел чая, а Хеваин обнаружил, что можно снять повязку и перчатки – и чувствовать себя при этом великолепно. Реа тоже отдохнула – не так выделялись круги под глазами.

– Видите, как просто, Хеваин! Фильтры наших милых дам – прошу прощения, Тигра – не задерживают «фактор» целиком. Мы все дышим им – когда, конечно, находимся в их обществе. Концентрации хватает, чтобы подавить цикл в зародыше. Поживёте здесь пару лет – оцените. Дамы, конечно, терпят неудобства – признаю. Таблетки и дезодоранты практичнее перчаток и… головных уборов. Но традиция есть традиция.

– Паразиты, – произнесла Реа сквозь зубы, стараясь казаться рассерженной.

– Не я выбирал, кем мне родиться, – заметил Саванти спокойно. – Не я выбирал местные обычаи. И потом, ты ведь уже привыкла?

– Привыкнуть можно даже к тебе, – Реа поглядела на часы. – Ну, что там должно было случиться, Ани?

Саванти глянул на часы и вскочил, едва не вылив на себя чашку с чаем.

– Да, действительно. Где там у нас юг? Идёмте, идёмте, это красиво.

Они вышли в коридор и встали у южного окна. Луна высоко поднялась над горизонтом – сверкающая, яркая, как никогда.

Саванти глянул на часы.

– Так… Ага, начинается. Смотрите. Левая часть диска.

Точно. Луна становилась ущербной. Тёмный серпик на её левой части медленно вырастал.

– Затмение! – ахнула Реа.

– Оно самое, – довольно кивнул Саванти. – Ну, так что насчёт «тёмной луны»? Полезно иногда знакомиться с астрономией!

Они долго смотрели, как луна убывает.

– Полная фаза через десять минут – объявил Саванти, довольно улыбаясь. – Может, во двор выйдем? Говорят, такое лучше наблюдать на свежем воздухе.

– А это кто? – удивился Хеваин, наклоняясь поближе к окну. – Смотрите, там, внизу.

Остальные присмотрелись.

– Люди! – поразился Саванти, поправляя очки. – Слушайте… да их там сотни! Что за…

– Если не тысячи! – поддержал Хеваин. – Что происходит?

Реа молчала. Саванти заметил, как подрагивают её губы.

– Что происходит… – повторила она. – А ну-ка, быстро, идёмте. Быстро, быстро!

– Куда?!

– К ней.

– -

Лас заворожённо смотрела на происходящее затмение. Дверь на широкий балкон была открыта, защитное стекло не искажало происходящего.

Ветер утих. Птицы, оглашавшие ночной парк короткими песнями, замолкли. Тишина давила, вызывала беспокойство. Лас ощутила, что сонливость прошла. Она оглянулась – Майтенаринн спокойно спала. Не тяготилась тревожными сновидениями. Светлая улыбалась.

Дверь комнаты отворилась, и трое остальных вошли, стараясь ступать бесшумно. Лас указала глазами на луну, ей кивнули – да. Все четверо встали у двери на балкон.

Тень ползла и ползла. И…

Вот оно. Желтоватый ободок – всё, что осталось от ночного светила.

– Вот это да, – шепнул восхищённый Саванти. – Как…

Он осёкся, обернулся.

Светлая открыла глаза.

Заметив его взгляд, обернулись и остальные.

Майтенаринн часто моргала – но, судя по всему, не спала. Она уселась, осторожно попыталась встать… сумела! Прижала ладони к лицу. Убрала их, подняла взгляд к желтоватому колечку луны.

У неё не должно быть сил вставать! Тем более – сил ходить!

Лас охнула, прижала ладонь ко лбу. Саванти заметил, что губы её нервно шевелятся. У Реа – тоже, глаза Тигрицы отражали изумление. Что такое?! Хеваин тоже стиснул зубы, прижал тыльную сторону ладони ко лбу.

Снаружи послышался звук – словно миллион людей одновременно вздохнули.

Глаза Саванти широко раскрылись. Ободок луны становился красным. Ярко-красным, рубиновым, непереносимо сияющим.

Майтенаринн, глядя на луну, сделала шаг в сторону балкона.

Лас медленно, как во сне, опустилась на колено. Подняла над головой скрещенные руки.

– Metharo sea, el vara kann, – услышали остальные её голос. Лас склонила голову, глядя в пол перед Майтенаринн. – «Ничто не скроется от взгляда твоего».

Мгновение – и Реа последовала её примеру.

Секунду спустя – Хеваин. Саванти ощущал, как что-то беспокойное шевелится в памяти… никак не может вырваться наружу. Голова кружилась. Он прижал ладонь ко лбу, чувствуя, как тот взмок.

Майтенаринн шагнула в сторону балкона. Ещё. Проходя мимо Лас, остановилась, присела, прикоснулась ладонью к её лбу. Лас склонила голову ниже.

То же самое – с Реа. С Хеваином. Саванти стоял, не веря своим глазам. Но ехидные слова застыли в горле. Майтенаринн улыбнулась, взглянув на него, вышла на балкон. Встала, упираясь руками в перила, глядя вверх, на тёмно-вишнёвое кольцо.

Снизу донёсся гул – шёпот, доносящийся из многих тысяч ртов.

Саванти заметил что-то странное. Ну да… Вокруг ладоней замерших неподвижно людей в комнате возник расплывчатый, неясный тёмно-малиновый ореол. Он поглядел на свои руки… то же самое. Невольно отряхнул руки о халат – ореол не исчез.

Выглянул наружу. Множество малиновых огоньков светилось внизу, у самой земли.

– El faer kann, ver dana, – произнесла Лас, не двигаясь с места. Остальные повторили то же самое, почти не отстав от неё. Снаружи вновь донёсся гул голосов. – «Даруй мне свет, я вся тебе открыта».

Тёмно-вишнёвое кольцо в небе посветлело, стало жёлтым… засияло непереносимым белым свечением – да так, что тьма ненадолго рассеялась.

И всё. Круги поплыли перед глазами Саванти. Когда он смог открыть глаза, обнаружил себя сидящим у стены. Бледная, как полотно, Реа и посеревшая Лас придерживали его. Хеваина не было.

– Как… – прохрипел Саванти, но Лас прижала палец к его губам.

– Не надо, – пояснила она шёпотом. – Вставай, пошли.

– Но она… – он сумел перейти на шёпот.

– С ней всё в порядке, – заверила Реа, едва слышно. – Идём. Ей надо остаться одной.

Саванти успел бросить взгляд на небо. Кольцо разорвалось, полная фаза окончилась, луна постепенно прибывала.

Майтенаринн так и стояла, упираясь руками в перила, не отрывая взгляда от луны.

– -

Прошло десять минут.

Все четверо сидели за столом, перед каждым дымилась чашечка с чаем. Все молчали.

– Кто-нибудь скажет мне, что происходит? – не выдержал Саванти.

Реа переглянулась с Лас-Таэнин. Обе улыбнулись. Посмотрели в сторону Хеваина. Тот кивнул, кашлянул, отвёл взгляд.

– Но ты же сам всё сказал, – пояснила Реа. – Тёмная луна. Обычное, ничем не примечательное затмение.

– Да-да, смейтесь, – проворчал Саванти. – Неизвестно, кто из нас выглядел глупее.

– Сейчас он скажет, что ничего особенного не видел и не слышал, – шепнула Реа громко, повернувшись к Лас. Та долю секунды сохраняла спокойствие, затем расхохоталась, спрятала лицо в ладонях.

– Вот ты нам и объяснишь, что было, – Реа подняла взгляд на Саванти, и тот обнаружил, что Тигрица выглядит гораздо лучше, чем час назад. Возник блеск в глазах, исчезли круги вокруг них, волосы легли ровно.

– Ничего не было, – ответил Саванти оскорблённо. Посмотрел вокруг. – Обычное лунное затмение. Ничего больше. Ваши галлюцинации не в счёт.

Никто не усмехнулся, не засмеялся.

Саванти поджал губы, отвернулся, направился к плитке, на которой готовилась новая порция кипятка.

В дверь тихонько постучались.

– Открыто! – отозвался Саванти громко.

Дверь отворилась и внутрь вошла Майтенаринн. Недоумевающая, всё ещё в больничной одежде, в диадеме Утренней Звезды.

– Саванти, – произнесла она, закрывая за собой дверь. – Знаешь… – она обвела окружающих взглядом. – По-моему, я здорова. Ты говорил – это будет долго.

Саванти хотел ответить, но слова не желали произноситься.

Реа выскользнула из-за стола, медленно подошла к Май, протянула руки ей навстречу.

– С возвращением, Светлая, – Май молча бросилась к ней на шею. – Привет, котёнок.

Они долго стояли, обнявшись. Наконец, Май подошла к замершей за столом Лас-Таэнин. Медленно опустилась на колено, склонила голову.

– Спасибо, Лас, – та кивнула, боязливо протянула руку, прикоснулась пальцами к её щеке.

Май поднялась.

– Саванти, – произнесла она отчего-то робко. – Извини… страшно хочу есть.

Тут же распалось скопившееся напряжение.

– Я сейчас! – воскликнула Реа, стремительно исчезая за дверью. Лас, тоже улыбающаяся, последовала за ней.

– Куда это они? – удивилась Май.

Саванти довольно улыбался. Долго глядел на недавнюю пациентку… затем, явно решившись, сорвал с головы «повязку» и церемонно поклонился.

– Должны же они принарядиться, – заметил он, выпрямляясь. – Сейчас, Королева. Подожди, совсем немного.

Май ахнула. Саванти облысел. Полностью. Голова его блистала в лучах ламп дневного света. Бровей у него тоже не было. Из украшений остался только нос.

2. Захват

Им было хорошо.

Всем.

Мало-помалу эйфория проходила.

– Ну хорошо, Май, – Саванти выглянул в окно. Небо уже синело. – Одна тема, которую ты тщательно обходишь. Тебя просят, наконец, появиться дома. Ещё немного – и придёт запрос от самого градоначальника. Если ты не знала – он из малого дома Тонгвер.

– Ни за что, – ледяным голосом отозвалась Светлая, губы её дрогнули. Реа нахмурилась, переглянулась с Лас. Последняя отвела взгляд в сторону. – Ни за что.

– Так не пойдёт, – Саванти нахмурился. – Рано или поздно тебя начнут расспрашивать – почему? Из дому уже несколько раз присылали поздравления, медикаменты для лечения…

Май побледнела.

– Вы… эти медикаменты, мне…

– Хеваин, – попросил Саванти вежливо. – Закройте, пожалуйста, входную дверь. Спасибо. Сходите, прошу вас, в соседнюю комнату, – там, на столе, в стеклянной баночке, помечено восемь-три-два.

Май дрожала. Реа придвинулась поближе, взглянула на насупившегося Саванти.

Хеваин поставил на стол требуемую баночку. Отошёл в сторону, вопросительно глядя на Саванти.

Май взглянула…

Беззвучно пошевелила губами. В баночке лежали жёлтые таблетки. И смятая бумажная коробочка с аптечным клеймом.

– Нет…

– Они присылали и вот это. Такие же нашли рядом с телом Дени. Что это, Май? – спросил Саванти немного резко. Реа присела рядом с Май, взяла её ладонь в свои.

– Нет!! – Май оттолкнула её, вскочила, застыла, в ужасе переводя взгляд с одного из собеседников на другого. Отступила на шаг, к двери. Ещё на шаг. Споткнулась, едва не упала.

– Ma es matafann ka, – неожиданно пропела Лас. Май замерла, тяжело дыша, глядя Ласточке в глаза. Лас-Таэнин подошла к ней, протянула руку. – Es foar tan es mare, – продолжила Лас. – Es sio verenn kann, ahs tann, Es foer va.

Май медленно опустилась на колени. Всхлипнула. Лас бережно прижала её голову к своей груди.

– Нас обеих хотели убить одни и те же люди, – голос Ласточки звучал резко. – Я рассказывала, много раз. Мне вы не поверили. Поверьте ей!

Заиграла тихая мелодия. Терминал.

– Началось, – проворчал Саванти. – Вызывают. Сейчас…

– Нет! – Май попыталась вскочить на ноги, те не слушались её. Лас помогла ей подняться. – Не смей! Не отвечай!

– Май, – Саванти бросил взгляд на терминал связи. – Это дежурный. У меня обход – ты слышишь?

– Включи текстовую связь, – потребовала Май, стуча зубами. – Включи!

– Паранойя, – пробормотал Саванти, но подчинился. Реа встала рядом, глядя, как он отвечает.

– Май, – повернулась она. – Это действительно дежурный. Саванти пора на обход.

Майтенаринн кивнула, опускаясь на пол. Ласточка снова обняла её, недобро сверкая глазами.

– Вот что, – Саванти откашлялся. – Я вернусь через полчаса. Пока… – он несколько раз нажал на сенсорную часть терминала. – Вот. Все звонки будут фильтроваться, голосовая часть – подавляться. Только текстовый режим.

Май кивнула.

– Но когда я вернусь, Май, тебе придётся рассказать. Всё, что считаешь важным. Договорились?

– Вв-в-вы не поверите, – всхлипнула Майтенаринн. – Вы никогда не поверите…

– После того, что произошло сегодня ночью, – Саванти поправил очки, – я поверю во всё. Реа – я прав?

Тигрица кивнула.

– Пока… помогите ей прийти в себя. Май, через три часа последует официальный запрос о твоём самочувствии. Мы обязаны узнать всё. Пойми. Иначе мы не сможем помочь.

– Никто не сможет, – проговорила Май чужим голосом и заплакала.

Лас обняла её крепче.

– Мы с тобой, – она помогла Май подняться. – Мы с тобой.

Хеваин принёс стакан с водой, молча протянул Майтенаринн. Та кивнула, сделала глоток, уселась за стол.

– Я расскажу, – пообещала она. – Я справлюсь, Лас, спасибо. Сейчас… налейте чего-нибудь. И прошу… Хеваин…

– Слушаю, тахе-тари.

– Уберите эту гадость… эти таблетки. Не хочу их видеть.

– Конечно, – он осторожно взял баночку и унёс её на соседний стол.

– Интересно, что могло тебя так напугать, – проговорила Реа-Тарин сквозь сжатые зубы.

Май взглянула на неё, но промолчала.

Саванти вернулся через двадцать одну минуту.

* * *

Полтора часа… это так мало. Но я справилась.

Рассказала почти всё. Не стала пока упоминать про историю с миной у меня в апартаментах. Не всё сообщила о последнем разговоре с Дени. Не посмела признаться, что «подслушала» его и Лас мысли.

– Так, – Саванти поднялся на ноги, когда я окончила рассказ. Реа задумчиво смотрела куда-то в окно – там уже начался новый летний день. Лас так и стояла за моей спиной, как часовой. Хеваин, мрачнее тучи, глядел на стол перед собой.

– Дождались, – продолжил Саванти. – «Пси» у нас в городе.

– Ты ей веришь? – голос Лас звучал совершенно спокойно.

– Фактам, Ласточка, – поправил Хлыст. – Факты таковы, что, если Май что-то и преувеличивает, то немного. Самое обидное, – он повернулся лицом ко мне, – что даже всё, что ты рассказала, не даёт никакого повода применить санкции к твоей семье… извини, Май, юридически это – твоя семья.

Минуты три все молчали.

– Что такое «пси»? – поинтересовался Хеваин, наконец.

– Условный термин, – проворчал Саванти, снимая очки. – Я ознакомлю вас с материалами на эту тему. Вкратце, это – человек, с мощным комплексным индуктивным потенциалом. Про «второй голос» слышали? «Медовый голосок»? Это – «пси-один». Самый слабый, доступный всем нашим дамам в… определённое время. Пробовали не подчиниться «медовому голосу»? Шкала логарифмическая. «Пси-два», грубо говоря, в десять раз сильнее «пси-один». Остальное прочитаете сами.

Молчание продолжалось. Реа налила мне стакан воды. Я выпила, залпом, едва не откусила краешек стакана – зубы стучали, сил не было унять.

– Предположим, что «пси» имеет место, – Саванти ходил к окну и обратно. – Если он… она – не полный кретин, пси должен… должна, неважно, узнать – догадывается ли жертва, что её вновь намерены подчинить. То, что случилось с Дени, уже не проверить, тело кремировано. Значит… либо «пси» пойдёт в атаку – а для этого он должен знать, с кем придётся иметь дело – либо придёт вначале на разведку. Сам или через посредника. Боюсь, Май, тебе придётся встретиться с тётушкой. Или кем-то ещё из семьи. Я сейчас вызову Чародея.

– Кого? – удивилась я.

– Масстена Каро – помнишь это имя?

Как же… «Масстен, это Призрак».

– Начальник службы охраны. По совместительству занимается ремонтом всякого железа и такими… околонаучными вещами. Спец. Если в мире были случаи подлинного «пси», он их знает. Самое главное, он прекрасный психолог. Нужны хорошие идеи. Есть возражения?

Возражений не было.

– -

Чародей оказался южанином, но походил на Лас, а не на Саванти: низкорослый, темнокожий, круглолицый, с глубоко посаженными глазами. Он вкратце выслушал отчёт Саванти и присел, потирая виски.

– Придётся устроить визит, – согласился он, наконец. – Примем меры. Прежде всего – где у нас нет записывающей аппаратуры? Есть такие комнаты, о которых все знают?

– Разумеется.

– Отлично. Там и устроим свидание. – Он поглядел на меня. – Нет-нет, тахе-тари, не беспокойтесь. Я не сошёл с ума. Я не предлагаю ставить эксперимента, не защитив вас. Защита будет. Мы с Саванти посовещаемся, а потом я поговорю с каждым из участвующих. Самое главное: вы должны держаться уверенно, так, словно ничего необычного за последние месяцы не происходило. Если предполагается «пси», надо спровоцировать его на активные действия. У меня были уже подозрения, что в Тегароне что-то происходит…

– Прекрати, Мас, – скривился Хлыст. – Ты всегда говоришь «я так и знал, что…»

Чародей кашлянул.

– Ладно, ладно. Посидите пока в соседней комнате. Выпейте чего-нибудь… о, чай? Отлично. Вот его и выпейте. Поговорите о чём-нибудь приятном.

Бедный Саванти. Наверное, рассчитывал пить этот чай долгие месяцы.

* * *

Мне не хотелось смотреть ни на кого. А кому захотелось бы? После признания, что была марионеткой – в буквальном смысле – много-много лет?

– Май, – Лас тихонько подошла, понизила голос. – Дени не мог. Не смог бы… сделать тебе плохо.

– Я знаю, – мой голос звучал, как неживой. – Я и тогда, наверное, знала… Думаю, его убедили… что мне будет хорошо. Не знаю, как.

Лас кивнула.

– Мама… Я думала, что никто не сможет убедить её, что я… что у меня… Но кто-то смог, всего за минуту, по телефону. Кто-то нас очень не любит.

Я взглянула ей в глаза. Странно, когда это её волосы успели так отрасти?

– Да, Лас, – она вздохнула и встала рядом. – Знать бы, за что.

* * *

К моменту появления корреспондентов мы согласовали, как следует себя вести. То, что Светлая поднялась на ноги всего за трое суток после тяжелой операции, привело прессу в бурный восторг. Реа, правда, упоминала про какую-то «тёмную луну», но я обнаружила, что не помню никакого затмения. Помню только, что стояла на балконе, смотрела на полную луну и чувствовала себя замечательно.

– Через четверть часа всё это пойдёт в эфир, – Чародей посмотрел на часы. – Так. У нас всё готово. Помните, как надо себя вести, тахе-тари?

Я кивнула.

– Вот, – он протянул мне желатиновую капсулу. – Выпьете, когда «гости» будут на пути в эту комнату. В ушах будет немного звенеть. Самое главное, думайте о себе. О своих планах, о том, чем собираетесь заниматься. Нас здесь нет, и никогда не было.

Мы сидели в комнате – Реа, я, Лас, Саванти. Просто сидели. В комнатке для совещаний – круглый стол, дюжина стульев, проектор. Окон нет. Терминал связи в углу, выключенный.

Время тянулось и тянулось…

Прошло чуть больше часа.

У Саванти прозвенело в кармане. Он извлёк телефон.

– Идут, – сообщил он коротко. – Начинаем.

Я поднесла капсулу к губам… запила водой. Чуть не подавилась. Лас встала, сделала шаг к двери. Саванти остановил её.

– Нет, Ласточка, – возразил он. – Мы пока останемся.

Время тянулось и тянулось… и вот дверь открыли, на пороге возникла тётушка Ройсан и… моя служанка, Миан. Бедняжка… под глазами – плохо скрытые синяки, вид совершенно забитый, перепуганный. Вот кому достаётся, пока меня нет дома.

– Здравствуй, Майтенаринн, – коротко кивнула тётушка. Я не встала, просто кивнула. Диадема на моей голове позволяет и не такое.

– Здравствуйте, тётушка. Не трудитесь сообщать, что рады видеть меня в добром здравии.

– -

– Май, – тётушка села в одно из кресел напротив. – Что с тобой? За эти четыре дня ты успела забыть обо всех приличиях?

– О каких именно, тётушка?

– У тебя есть семья. У тебя есть долг перед семьёй. Или ты думаешь, что можешь теперь заниматься, чем хочешь?

– Угадали, тётушка. Я буду заниматься, чем хочу.

– Май, мне это очень не нравится.

– Я знаю, – пожала я плечами. Миан вздрогнула, отступила на шаг от тётушки.

– Май, ты знаешь, что такое «потерять имя»?

– Я знаю, что я – Светлая, – усмехнулась я. – Идите, попробуйте отнять у меня это имя. Хотите изгнать меня из Тонгвер? Я не возражаю. Подпишу все бумаги, прямо сейчас. Довольны?

На несколько секунд тётушка потеряла дар речи.

– Это твои… эти твои… – она переводила взгляд на тех, кто стоял за моей спиной и вновь на меня.

– Мои друзья. Люди, которым я обязана жизнью. Если вы, конечно, смотрите телевизор. Они здесь, потому что им я доверяю.

Её словно плетью стегнули. «Телевизор»!

– Май, – она сумела остаться спокойной. – Не думай, что диадему тебе вручили навеки.

– Её Светлость может иметь по этому поводу иное мнение, – равнодушно отозвалась я.

Она усмехнулась.

– Диадему получают только достойные! Только на время! Светлая должна жить так, как ей подобает! Ты уверена, что совесть у тебя достаточно чиста, чтобы иметь право называться Светлой?

Я спокойно выдержала её взгляд.

– Шантаж?

– Нет. Урок хороших манер, Май. Учти, я слов на ветер не бросаю.

– Факты, – я подумала – не зевнуть ли, но решила сдержаться.

– Хочешь, чтобы услышали твои… друзья? – Она выговорила «друзья», словно слово было бранным.

– Я им доверяю, – пожала я плечами.

– То, что ты замешана в истории с наркотиками. То, что ты дружишь с кем попало, с самыми распущенными… – она метнула взгляд в Лас, та усмехнулась и поправила ножны, знак дома Тегарон.

– Я просила факты, не слухи.

– Факты? – тётушка приблизилась ко мне, сколько позволяло кресло. – Погляди сегодня в зеркало… когда будешь мыть уши на ночь. – Она захихикала, и это звучало страшно.

Лас вздрогнула. Майтенаринн предложили «проверить за ушками». Ну да, Светлой, по словам тётушки, положено быть «нетронутой». Какая вы тактичная, тётушка Ройсан.

– Непременно, – я равнодушно кивнула. – И отправлю заключение во все газеты. Что ещё?

Тётушка ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

– Май, – голос её зазвучал просительно. – Я хочу поговорить с тобой наедине. Ты не можешь отказать мне. Я воспитывала тебя все эти годы.

Я оглянулась. Едва заметно кивнула.

– Ладно, – оглянулась ещё раз. – Оставьте нас, пожалуйста. Проследите, чтобы к двери никто не приближался.

– Благодарю, – тётушка сухо кивнула. – Миан, выйди! – велела она резко. Бедняжку словно ветром сдуло.

Мы остались одни. Я сжала под столом кулаки, напустила на себя надменный и уставший вид.

– -

– Май, – тётушка встала, присела чуть ближе ко мне. – Май, мы с твоими родителями уже немолоды.

«Повинуйся», услышала я словно бы внутри головы. В ушах зашумело сильнее. Какая мерзость… только бы вытерпеть…

«Maesmatafannka»…

– Да, тётушка, – голос сам собой стал деревянным.

– Даже если ты решишь делать по-своему, ты обязана помнить об этом.

«Ожидай звонка… ожидай звонка сегодня вечером…»

– Да, тётушка…

«Es foar tan es mare»…

Мир двоился и расплывался, мысли путались, меня куда-то влекло и засасывало.

– Спасибо, Май, – тётушка встала. Меня словно разбудили. Честно. Хотя, вроде бы, противостояла этому жуткому «голосу в голове» и помнила весь разговор, слово в слово.

Я поднялась на ноги.

– Не за что, тётушка. Рада, что почтили меня визитом.

Мы распрощались. Почти что дружелюбно.

– -

Снаружи Миан прислонилась к стене и замерла, тихонько всхлипывая. Реа подошла к ней, обняла за плечи. Служанка вздрогнула, притихла. Реа ощущала нездоровый жар, множество мелких неприятностей со всеми внутренними органами. Ну да, девицу «закупоривают» – вероятно, «циклит» каждый месяц. Через два-три года её будет уже не вылечить.

В конце концов, Ройсан вышла, приняла с ледяным равнодушием почтительные поклоны, велела Миан принести одежду и отбыла.

Чародей дождался, когда они покинут этаж, дал знак.

В комнату, вместе с друзьями Майтенаринн, ворвались и его «бойцы».

Чародей молниеносно присел перед неподвижно замершей Майтенаринн, приподнял её левое веко, посветил крохотным фонариком.

– «Пси», – дал он заключение. – Не ниже шести. Пишите. Предполагаемый потенциал – хамелеон, чёрная петля, удавка. Раппорт мгновенный, уровень не ниже ста тридцати. Остаточное воздействие – от сорока и выше. Май, – он глянул Майтенаринн в глаза, через чёрные очки, – ты меня слышишь?

– Да, – отозвалась та уставшим голосом.

– Отвечай на вопросы, быстро. Как меня зовут?

– Масстен.

– Кто позвал меня?

– Саванти.

– Сколько раз я звонил охране?

Май повернула голову.

– Нисколько.

Чародей встал.

– Потрясающий иммунитет. Остаточное воздействие снимем минут за пять. Запись получилась?

– Да. Основная и дублирующая совпадают.

Чародей вновь повернулся к Майтенаринн.

– Тахе-тари, надо дотерпеть до вечера. Выполнить её просьбу. Это будет поводом для задержания и предъявления обвинения. Понимаете?

– Понимаю.

– Обвинение не означает смертного приговора, не следует терзать себя такими мыслями. Если…

– Масстен, – Майтенаринн встала. – Мне не жаль её. Нисколько. Мне жаль тех, кто рядом с ней. Моих родителей, Миан, всех остальных. И закончим на этом.

Чародей кивнул.

– Через три часа оперативное совещание. Просьба всем, кто участвует в операции, не покидать здание Университета. Не отвечать на голосовые звонки. Всё, что вам потребуется, доставит охрана. Ясно?

– Ясно, – Реа уселась в кресло. – Мы под арестом.

Чародей ухмыльнулся.

– Но будете отпущены на свободу. Тахе-тари, нам необходимо знать, что приказывал вам «тайный голос». Если можно, слово в слово.

* * *

На этот раз все вернулись в кабинет, в Праздничном Зале. Ящики с винами по-прежнему не вызывали энтузиазма, а вот аппетит у всех разыгрался не на шутку. От волнения, видимо.

– Я подслушала отрывок вашей «беседы», – сообщила Реа, – и меня сразу же «повело». Чародей долго ругался. Сказал, что я чудом избежала крупных неприятностей. Что они там, уснули? – она встала. – Сейчас, узнаю, где наш обед. Сил нет терпеть.

Тигрица выскользнула за занавески.

– Кстати, – Хеваин повернулся к Лас-Таэнин. – Что это было за стихотворение, тахе-те? По звучанию – что-то предыдущего века. Я бы предположил, Те-Рао или Сагари. Очень красиво звучало. У вас талант.

Лас немного смутилась.

– Сагари, – признала она. – Это стихотворение редко публикуют. Считают неудачным. Мне оно нравится.

– Странный пароль, – произнёс Саванти, теребя пуговицу. – Необычный.

– Могу я попросить вас… прочесть ещё раз первую строфу? – Хеваин посмотрел на Ласточку с надеждой.

Та взглянула на Май. Светлая кивнула, улыбнулась.

Лас прочитала ещё раз. Певуче, чётко, как и должно читать стихотворения поэтов династии Роан-Рао.

– Великолепно, – Хеваин прикрыл глаза, тихо шепча что-то. – Я и не думал, что поэзия может так… звучать.