Текст книги "100 великих россиян"

Автор книги: Константин Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 71 страниц) [доступный отрывок для чтения: 26 страниц]

Зиновьев и Каменев потребовали объяснений у Сталина, но тот загадочно молчал. Те обрушились с нападками на Бухарина, но вскоре поняли, что за всеми его действиями стоит Сталин. Бывшие союзники стали расходиться все дальше, а в декабре 1925 г. на XIV съезде произошел полный разрыв. Однако силы оказались неравными. Зиновьев, как глава Ленинградской парторганизации, мог контролировать выбор делегатов только в своей губернии. Между тем Сталин, как Генеральный секретарь, с успехом провел своих делегатов во всех остальных губерниях. В результате на съезде Зиновьев и Каменев остались в полном меньшинстве. Выступления их сторонников были встречены топотом и шиканьем других делегатов. Поражение имело для них чувствительные последствия: Зиновьев перестал быть главой Ленинградской парторганизации (его место занял лояльный Сталину Киров), а Каменев лишился поста заместителя председателя Совнаркома и был выведен из членов Политбюро в кандидаты. Сталин ввел в Политбюро своих ставленников Ворошилова, Молотова и Калинина и с этого времени имел твердое большинство во всех главных партийных органах.

Власть над партией в условиях тогдашней советской действительности означала власть над государством. К тому же в 1925–1926 гг., очень кстати для Сталина, умерли глава ОГПУ Дзержинский и глава военного наркомата Фрунзе. На эти ключевые посты Сталин выдвинул своих людей: Менжинского и Ворошилова. Менжинский постоянно болел, поэтому все дела вел его заместитель Ягода, который был уже не просто сторонником, а преданным слугой Сталина. Противникам Сталина противостояла теперь не только партийная бюрократия, а организованная мощь государственных карательных органов. Однако, потеряв всякое чувство реальности, они не сразу почувствовали это.

Весь 1926 г. Каменев и Зиновьев, объединившись со своим бывшим врагом Троцким, ожесточенно нападали на Сталина и Бухарина, но неизменно терпели поражение на каждом пленуме. В октябре Троцкий и Зиновьев были исключены из Политбюро. Выбитые из руководящих органов партии, троцкисты и зиновьевцы попытались начать нелегальную борьбу. В 1927 г., накануне десятой годовщины Октябрьского переворота, Троцкий был поставлен перед необходимостью создать подпольную типофафию, чтобы напечатать свою программу. Но советская политическая полиция работала намного лучше царской охранки. О каждом шаге оппозиционеров Сталину докладывали агенты ОГПУ. Троцкий тотчас же был разоблачен и потерял последних сторонников. 7 ноября оппозиционеры попытались организовать свои демонстрации в Москве и Ленинграде, но были разогнаны милицией и агентами ОГПУ. В декабре состоялся XV съезд, на котором Троцкий, Каменев, Зиновьев, Пятаков, Радек и многие другие – около семидесяти известных деятелей оппозиции – были исключены из партии. Так в юбилей Октября Сталин выгнал из партии почти всех ближайших сподвижников Ленина. Вскоре Троцкий был отправлен в ссылку в Алма-Ату, а потом выслан за границу. Это был серьезный противник, и Сталин понимал, что дальше играть с ним опасно. Но его соратников Каменева и Зиновьева он оставил в Советском Союзе и постепенно превратил в политических шутов.

К тому времени, когда единоличная и бесконтрольная власть окончательно перешла в руки Сталина, он был уже искушенным, сложившимся политиком. Как и многие большевики, он не получил в молодости систематического образования и должен был заполнять пробелы в своих знаниях упорным самообразованием. Во все годы он очень много читал. В 1925 г. по приказу и по личному плану генсека была собрана большая и хорошая библиотека. Судя по этой подборке, интересы Сталина были достаточно односторонними, составные части научного коммунизма (труды Маркса, Энгельса, Ленина, Троцкого и других партийных вождей), история, конкретные знания, связанные с политической деятельностью. Однако все эти направления были проработаны им очень основательно. Он внимательно следил за художественной литературой.

Специальные люди ежедневно составляли Сталину обзоры и подборки не только из периодической печати, но также из «толстых» литературных журналов. Все «громкие» литературные новинки – романы, повести, пьесы – он если и не читал, то обязательно просматривал. Так же внимательно следил он за белоэмигрантской периодикой.

Таким образом, хотя Сталин, несомненно, знал очень много, едва ли можно считать его образование фундаментальным, а знания энциклопедическими. В этом отношении он уступал другим членам Политбюро. Зато ему всегда было присуще глубокое понимание сути и механизмов государственной власти. Как никто другой, Сталин умел подбирать себе послушных исполнителей и проводить свою железную волю через созданный им и прекрасно отлаженный государственный аппарат. В этом отношении он не знал себе равных, и все его личные качества как нельзя более соответствовали роли человека, стоявшего во главе такого аппарата. Он отличался феноменальной памятью.

Многие люди, знавшие его близко, уверяли, что Сталин знал тысячи (возможно – десятки тысяч) имен. Он помнил все высшее командование ОГПУ – НКВД, знал всех своих генералов, лично знал конструкторов вооружения, директоров крупнейших заводов, начальников концлагерей, секретарей обкомов, следователей НКВД и НКГБ, сотни и тысячи чекистов, дипломатов, лидеров комсомола, профсоюзов и пр. За 30 лет своего правления он не разу не ошибся, называя фамилию должностного лица. Ясность и четкость, свойственные его мышлению, умение сразу схватить суть любого явления выпукло проявлялись в его манере выступать и вести беседу. Есть свидетельства, что Сталин был плохим оратором на митингах – он не умел говорить перед случайной толпой: голос был слишком тихим, да и слов нужных не находил. Но зато перед подобранными слушателями, на конференциях и съездах он всегда выступал блестяще: речь его была четкой, логичной, но не сухой. Он был хорошим полемистом, каждая его реплика отличалась емкостью и продуманностью. Представитель американского президента Гарри Гопкинс, общавшийся со Сталиным в 1941 г., вспоминал: «Сталин ни разу не повторился. Он говорил метко и прямо… Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной… Его вопросы были ясными, краткими и прямыми… Его ответы были быстрыми, недвусмысленными, они произносились так, словно были им обдуманы много лет назад». Роберт Конквест отмечал, что сила Сталина состояла в абсолютной ясности его доказательств, а Уинстон Черчилль писал:

«Сталин обладал большим чувством юмора и сарказма, а также способностью точно выражать свои мысли. Статьи и речи Сталин писал сам, и в них звучала исполинская сила». О том же говорил Жуков: «Я всегда ценил – и этого нельзя было не ценить – ту краткость, с которой он умел объяснять свои мысли и ставить задачи, не сказав ни единого лишнего слова».

Кроме того, Сталин обладал исключительной работоспособностью. Каждый день ему как главе государства приходилось разрешать множество самых разнообразных вопросов. При этом он никогда не чуждался черновой работы, никогда не страдал верхоглядством – каждая проблема прорабатывалась им с глубочайшей основательностью и методичностью. Сталина справедливо упрекали за то, что он всю страну заставил трудиться в поте лица. Но не надо забывать, что для себя он не делал никакого исключения. Его рабочий день обычно затягивался до раннего утра. После полуночи он и его ближайшие советники обычно делали перерыв и отправлялись ужинать на сталинскую дачу в Кунцево. Здесь за трапезой продолжали заниматься делами. Хотя конечное решение зависело исключительно от него, Сталин всегда давал высказаться по обсуждавшемуся вопросу каждому из присутствующих, внимательно выслушивал их, а потом резюмировал. Если требовалась какая-то справка, нужно было уточнить детали, статистические данные, Сталин тут же по «вертушке» звонил наркому или другому высокому должностному лицу и коротко справлялся о деле. Почти не бывало случая, чтобы на другом конце провода не оказывалось нужного человека – ночные бдения в конце 30-х гг. стали обычным явлением для всего государственного аппарата. Деловое застолье у Сталина продолжалось обычно до четырех утра. После отъезда советников он еще работал в кабинете или саду (Сталин любил ночью срезать цветы). Под утро он ложился отдохнуть. Летом – на топчане, закрыв лицо фуражкой, чтоб не тревожило утреннее солнце. Зимой любил по ночам ездить в санках по аллеям. Во время отпуска и в выходные распорядок дня мало менялся.

Всю жизнь Сталин жил очень скромно. В 20-х гг. (как это видно из сохранившейся переписки с женой) его семья жила на одну небольшую зарплату.

Сохранились расписки, по которым Сталин получал из партийной кассы небольшие суммы по 25–75 рублей в счет будущей получки. Денег порой не хватало, так что жена должна была пойти работать. Хотя в 30-е гг. положение изменилось, присущий ему аскетизм Сталин сохранил до самой смерти. В великолепной кремлевской квартире он почти никогда не жил, предпочитая ей дачи, обставленные очень простой недорогой мебелью. Когда он умер, оказалось, что после него не осталось никаких дорогих личных вещей, никакого антиквариата или «настоящих» дорогих картин. На стенах висели бумажные репродукции в деревянных простеньких рамочках. На полу – два ковра.

Из всех комнат дачи он жил практически только в одной. Спал там же – на диване под простым солдатским одеялом. Ел на краешке стола, заваленном бумагами и книгами, отдавая предпочтение самым простым кушаньям, а пил грузинское вино. Он очень любил кино и театр, внимательно следил за всеми новинками кинематографа, постоянно бывал в Большом театре, а «Лебединое озеро» смотрел не меньше двадцати раз. Также очень нравились ему «Дни Турбиных» Булгакова.

Личной жизни для Сталина фактически не существовало, может быть поэтому она у него и не сложилась. В 1918 г., находясь в Царицыне, он женился на своей машинистке Надежде Аллилуевой, но особой душевной близости между супругами, кажется, никогда не было. 8 ноября 1932 г. та покончила с собой. После гибели жены Сталин остался один, и в Кремле наступило мужское царство. Его приближенные теперь появлялись в правительственной ложе Большого театра одни, без жен, на встречах Нового года все Политбюро сидело вместе за мужским столом, а жены – поодаль, за отдельными столиками.

Есть, впрочем, глухие известия, что с 1935 г. и до самой смерти Сталин жил с одной из своих горничных – Валентиной Истоминой, но об этой связи знали только самые близкие к вождю люди.

После смерти жены Сталин сделал хозяйкой дома свою дочь Светлану, которую обожал. По свидетельству близко знавшей его Марии Сванидзе, «Светлана все время терлась около отца. Он ее ласкал, целовал, любовался ею, кормил со своей тарелки, любовно выбирая кусочки получше». Но позже, когда дочь выросла, прежней близости между ними уже не было. Старшего сына от первого брака, Якова, Сталин почему-то недолюбливал, а младшим, Василием, почти не занимался. Яков погиб во время войны. Василий вырос пустым и никчемным человеком.

Дать оценку Сталину-политику очень трудно. Как и у любого коммунистического диктатора, слова у него сплошь и рядом расходились с делами. Очевидно, что официально провозглашаемые цели социалистического строительства: рост благосостояния советских людей, развитие гражданских свобод, мирное сосуществование народов и т. п. были для Сталина не более чем пропагандой. Он никогда всерьез не следовал этим целям и очень мало сделал для их достижения. Поэтому оценивать его тридцатилетнее правление с этой точки зрения было бы неверно. В реальной политике Сталина отдельные люди и целые народы были только средством или материалом для достижения самой возвышенной и самой важной для любого ортодоксального коммуниста цели – победы мировой революции. Ради этой цели он готов был пойти (и действительно шел, не задумываясь) на величайшие жертвы и преступления, и оценивая, как много ему удалось сделать на этом пути, нельзя не отдать должное его мрачному гению.

При подготовке грандиозного коммунистического переворота, как и во всей своей революционной деятельности, Сталин был великим практиком.

Собственной теории построения социализма он не имел. Но хорошо усвоив идеи Маркса, Ленина и Троцкого, он, кажется, никогда не колебался в выборе того пути, по которому следует вести страну. Известно, что революция возникает обычно в результате войны. Война обостряет противоречия, разоряет хозяйство, приближает нации и государства к роковой черте, за которой ломая привычный уклад жизни. Великой Революции должна была предшествовать Великая Мировая война, к которой Сталин начал готовиться с 1927 г.

Особую роль в развязывании этой войны он с самого начала отводил фашистской Германии. По многим косвенным свидетельствам можно заключить, что Сталин предвидел приход фашистов к власти и считал такое развитие событий желательным. В своей речи на объединенном пленуме ЦК и ЦКК в августе 1927 г. он сказал: «Именно тот факт, что капиталистические правительства фашизируются, именно этот факт ведет к обострению внутреннего положения в капиталистических странах и к революционным выступлениям рабочих». Сталину нужны были европейские кризисы, разруха и голод. Все это мог сделать Гитлер. Официально отмежевавшись от фашистов, Сталин в течение многих лет оказывал им тайную поддержку и исподволь постоянно подталкивал их к войне. Чем больше Гитлер совершал преступлений, тем больше было оснований у Сталина выступить против него в качестве освободителя.

Вслед за тем он рассчитывал «разгромить фашизм, свергнуть капитализм, установить советскую власть, освободить колонии от рабства». Но для того, чтобы сыграть эту роль в финале мировой драмы, Советский Союз должен был иметь многомиллионную, первоклассную армию, оснащенную сверхсовременным оружием: танками, самолетами, машинами и кораблями. Создать такую армию без мощной, развитой индустрии было нереально. Поэтому первым этапом в сталинском плане стала сверхбыстрая супериндустриализация страны, к которой он и приступил в 1927 г., после того как все рычаги власти оказались в его руках.

Идея такой индустриализации, как уже говорилось выше, исходила от Троцкого и его сторонников, которые предлагали провести ее в кратчайшие сроки, изъяв необходимые средства из деревни. Сталин без колебания взял на вооружение идеи своего бывшего идейного врага и железной рукой претворил их в жизнь. Индустриализация была куплена огромной ценой. Изыскивая средства, необходимые для основания и оснащения сотен современных промышленных предприятий, Сталин продал на внешний рынок огромные запасы золота, платины, алмазов. На экспорт были брошены иконы, драгоценные книги, коллекции великих мастеров Возрождения, сокровища музеев и библиотек. За границу гнали все, чем богата Россия: лес, уголь, никель и марганец, нефть и хлопок, икру, пушнину, хлеб и многое другое. Первые два года первой пятилетки проходили очень трудно. Западные кредиты были ничтожны, экспортные ресурсы СССР – недостаточны. Из-за мирового экономического кризиса цены на сырье упали. Продажа зерна давала тогда пятую часть необходимых средств. Стараясь выжать из этой статьи дохода максимальные прибыли, советское государство стало систематически занижать закупочные цены.

Однако уже осенью 1927 г. большая часть крестьян отказалась продавать свой хлеб за бесценок. План хлебозаготовок был сорван, вскоре образовался большой дефицит хлеба, который стал серьезно сказываться на снабжении городов. Реакция коммунистических лидеров на это глухое сопротивление своей политике была жесткой: по предложению Сталина большинство членов ЦК проголосовало за применение чрезвычайных мер против зажиточных крестьян, «скрывающих» излишки зерна. В разные районы страны отправились ближайшие сторонники генсека, среди них Микоян, Каганович, Жданов, Андреев, а 15 января покинул столицу и он сам. На специальном поезде Сталин отправился в Сибирь, где на каждой станции выступал на совещаниях местных партийных руководителей, требуя «придавить» кулаков, привлечь их к суду по обвинению в спекуляции и конфисковать у них укрываемое зерно.

Чтобы реализовать эти требования, в деревню, как во времена Гражданской войны, были двинуты вооруженные отряды. Они стали проводить реквизиции и аресты, разгоняли местные органы власти и закрывали рынки. Все это фактически означало конец новой экономической политики, защитниками которой были «правые» – Бухарин и его сторонники (Рыков, Томский и другие).

По возвращении в Москву между ним и Сталиным начались резкие столкновения. Победа далась Сталину не легко. Позиции Бухарина были очень сильны в Московской парторганизации, за ним было большинство членов Совнаркома и Госплана, он сам был главным редактором «Правды», а его сподвижники стояли во главе многих крупных партийных органов печати. Однако сторонники Бухарина не воспользовались своими преимуществами. Вместо того, чтобы развязать широкую внутрипартийную дискуссию, они ограничились жаркими дебатами внутри Политбюро. Не только в партии, но даже в ЦК спорные вопросы почти не обсуждались.

Все это было на руку генсеку. Он начал против своих противников сложные аппаратные игры, в которых не имел себе равных. Уже через несколько месяцев положение в корне изменилось: сторонники Бухарина потеряли свои посты в редакциях «Ленинградской правды» и журнала «Большевик», сталинские ставленники заняли ведущее положение в редакции «Правды». В октябре Сталину удалось сместить главу Московского обкома Угланова, заменив его своим протеже Молотовым, точно так же сталинские ставленники пришли к руководству в профсоюзах, которыми руководил Томский. Ослабив таким образом своих оппонентов, Сталин перешел в наступление. В апреле 1929 г. на пленуме ЦК он неожиданно выступил против «правых» с грубым и резким докладом. Вслед за тем развернулась организованная травля их по всей стране. В ноябре Бухарин был исключен из Политбюро. В следующем году потеряли свои посты Рыков и Томский. Сталин установил полный контроль как над партией, так и над правительственными органами. Власть его с этого времени фактически стала неограниченной.

Между тем грубый нажим на крестьян в 1928–1929 гг. привел к тому, что резко сократились посевные площади. Заготовка зерна весной 1929 г, шла еще хуже, чем в предыдущие годы. По всей стране и даже в Москве ощущались перебои с продажей хлеба. В городах и рабочих поселках было введено нормированное распределение продуктов питания. Сталин понял, что без кардинальной перестройки сельскохозяйственных отношений продолжать индустриализацию прежними темпами невозможно. На место строптивых единоличников в деревню должны были прийти послушные и зависимые от государства колхозники. Начало новой политики положила написанная осенью 1929 г. статья «Год великого перелома», в которой Сталин выдвинул лозунг «сплошной коллективизации». В декабре на конференции аграрников-марксистов он объявил о ликвидации кулачества как класса и о том, что раскулачивание должно стать составной частью коллективизации. В январе 1930 г. было принято соответствующее постановление ЦК. После этого государство, используя всю мощь своего карательного аппарата, стало загонять крестьян в колхозы.

Во многих областях выдвинули лозунг: «Кто не идет в колхозы, тот враг Советской власти». Так как понятие «кулак» было довольно растяжимое, репрессии обрушились не только на зажиточных крестьян, но и на всех тех, кто не желал добровольно передавать свое добро в коллективное пользование – их лишали имущества и вместе с семьями высылали из деревень. Масштабы развернувшегося террора были огромны. В нетопленых вагонах сотни тысяч мужчин, женщин, детей были вывезены в отдаленные районы Урала, Казахстана, Сибири, где были созданы тысячи кулацких спецпоселений. Очень многие погибли в пути от голода и болезней. Общее число раскулаченных и выселенных семей составляло не меньше 1 млн. (то есть всего около 5 млн. человек).

К 1 марта 1930 г. в колхозы было насильно объединено 55 % крестьянских хозяйств. А 2 марта Сталин совершил политический трюк, который он проделывал потом неоднократно: публично отмежевался от проводимой им политики. В этот день в газете «Правда» появилась его статья «Головокружение от успеха», в которой он обрушился с резкой критикой на местные советы и партийные организации, «запрещая» силой загонять крестьян в колхозы. Через два месяца половина крестьян уже вышла из колхозов, но «обработка» их продолжалась, так что к лету 1931 г. в колхозах было вновь объединено до 60 % единоличников. Очень многие при этом порезали свой скот и лошадей. В целом по стране к 1934 г. количество лошадей сократилось с 32 млн. до 15,5 млн, а поголовье крупного рогатого скота – с 60 до 33,5 млн. Но что значили эти жертвы по сравнению с достигнутыми результатами? Ведь в ходе коллективизации Сталин получил послушную деревню, из которой мог теперь брать столько хлеба, сколько ему требовалось.

Государственные заготовки непрерывно возрастали, достигнув к 1934 г. 40 % собираемого зерна. При этом закупочные цены были настолько низкими, что почти не превышали себестоимости. Колхозникам, которые не сразу поняли суть своего нового положения, пришлось объяснять это путем новых репрессий. В первой половине 30-х гг. практиковалась такая мера воздействия как прекращение подвоза товаров в районы, не выполнявшие плана хлебозаготовок или сокращавшие посевные площади. Если это не помогало, то иногда в северные края поголовно выселяли жителей целых деревень и станиц Заготовки во многих местах сопровождались насилиями. Так, например, Шолохов в одном из своих писем 1933 г. писал о пытках, избиениях и надругательствах, сплошь и рядом сопутствовавших этому «плановому» мероприятию. Чтобы пресечь воровство с колхозных полей, Сталин в августе 1932 г. лично написал знаменитый драконовский закон, согласно которому «лица, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа». На 1 января 1933 г. согласно этому закону уже было осуждено на большие сроки 55 тысяч человек и 2 тысячи расстреляно. Следствием жестоких изъятий хлеба стал страшный голод, охвативший в 1932–1933 гг. Украину, Поволжье, Кавказ и Казахстан. Крестьяне вымирали целыми деревнями. Кое-где процветало людоедство. Никакой помощи этим бедствующим районам оказано не было. Напротив, продажа хлеба за границу продолжалась. Голодающие пытались бежать в города, но расставленные всюду воинские заставы не выпускали их из охваченных голодом районов. Предполагают, что за два с небольшим года здесь вымерло не меньше пяти миллионов человек.

На таком фоне проходила сталинская индустриализация, в подлинном смысле слова изменившая облик страны. Несмотря на огромные трудности за десять лет в СССР были реконструированы сотни старых и построены тысячи новых предприятий, составивших костяк советской тяжелой промышленноети. Параллельно строились десятки мощных электростанций и создавалась новая энергетическая база. Особое внимание в годы первых пятилеток уделялось черной металлургии. В европейской части СССР выросли металлургические комбинаты «Запорожсталь» и «Азовсталь», а в Западной Сибири – Новокузнецкий (плановая мощность 1,2 млн. т чугуна в год) и Магнитогорский комбинаты (плановая мощность 2,5 млн. т чугуна в год). Быстрыми темпами развивалась цветная металлургия. (В 1927 г. был введен в строй свинцовый завод в Казахстане, в 1938 г. заработал гигантский Балхашский медеплавильный завод, построенный в совершенно пустынной местности. В 1939 г. в Заполярье был пущен гигант «Североникель».) Наряду с этим были заложены основы таких отраслей промышленности, каких не знала царская Россия: станкостроение (кроме станкозавода им. Орджоникидзе в Москве, в 1933 г. был пущен знаменитый Уралмаш, а в 1934 г. еще более мощный Новокраматорский завод тяжелого машиностроения), автомобилестроение (в 1932 г. с конвейера Московского автомобильного завода имени Сталина сошли первые 15 тыс. грузовиков АМО, вскоре дал продукцию другой гигант – Горьковский автомобильный завод), тракторостроение (основу его составили гигантские тракторные заводы в Сталинграде, Харькове и Челябинске), химическая (в том числе химические комбинаты в Бобриках, Березниках, а также в Хибинах на Кольском полуострове, где вырос завод «Апатит») и авиационная промышленность. Было налажено производство мощных турбин и генераторов, качественных сталей, ферросплавов, азота и др Впервые в мире была создана промышленность синтетического каучука (заводы-гиганты в Ярославле, Воронеже и Ефремове, давшие первую продукцию в 1932 г.). Были введены в строй тысячи километров новых железных дорог (среди них Туркестане-Сибирская дорога протяженностью в полторы тысячи км) и проведена грандиозная реконструкция старых: легкие рельсы заменялись тяжелыми, одноколейные железные дороги превращались в двухколейные, усиливалась конструкция железнодорожных мостов, обновлялся парк локомотивов и вагонов (в середине 30-х гг. дали продукцию мощный Луганский паровозостроительный и гигантский Нижнетагильский вагоностроительный заводы). Параллельно было прорыто несколько стратегических каналов (в том числе печально знаменитый Беломорканал, вырытый руками тысяч заключенных). Была создана новая нефтяная база в Поволжье и новая металлургическая база в Западной Сибири.

Все эти успехи стали возможны благодаря колоссальному напряжению жизненных сил всей страны. На новостройках рабочие годами ютились в бараках и землянках, работали по добровольно-принудительному методу по 10 и 12 часов в сутки, нуждаясь буквально во всем. Широко практиковались принудительные займы (то есть фактическое изъятие в пользу государства части заработанных денег). Из-за денежной эмиссии росли цены. Поскольку основные средства вкладывались в тяжелую и оборонную промышленность, ощущался постоянный дефицит товаров народного потребления. Впрочем, на эти ТРУДНОСТИ тогда обращали меньше внимания. Великий энтузиазм, охвативший массы и умело подогреваемый государственной пропагандистской машиной, заставлял смотреть на все бытовые проблемы как на временные и проходящие.

Однако далеко не все закрывали глаза на творимые в стране преступления.

Во второй половине 30-х гг. Сталин, чутко прислушивавшийся к настроениям партийных руководителей, уловил опасные симптомы неповиновения. В 1934 г. состоялся XVII съезд партии, на котором было официально объявлено о победе социализма в СССР. За бравурными речами и неслыханным славословием в адрес Сталина скрывалось недовольство, проявившееся в попытке сместить его с руководящего поста. По свидетельству Хрущева, несколько старых большевиков во главе с Шеболдаевым в перерыве между заседаниями предложили пост Генерального секретаря главе Ленинградской партийной организации Кирову. Киров отказался. Но когда начались выборы в ЦК, оказалось, что из 1225 делегатов 292 подали свои голоса против Сталина (официально было сообщено, что против Сталина – 3 голоса). Сталин не забыл этого ни Кирову, ни делегатам съезда. Считается, что именно тогда он принял решение провести в рядах партийных и советских руководителей грандиозную чистку.

На это же подвигали его и другие соображения. Профессиональные революционеры, совершавшие вместе с Лениным Октябрьский переворот и сделавшиеся во второй половине 30-х гг. высокими начальниками, не подходили для тех замыслов, которые Сталин намеревался осуществить в ближайшем будущем. Они очень мало понимали в технике, экономике и современной военной науке. Достаточно сказать, что в 1937 г. 70 % секретарей обкомов и 80 % секретарей райкомов не имели даже среднего образования. За двадцать лет власти они сильно постарели, обросли семьями, родственниками, любовницами и не годились для нового революционного броска, намеченного Сталиным. Эта правящая верхушка, проявившая желание «отдохнуть», должна была сойти с исторической сцены и освободить место для нового поколения.

Начало репрессиям положило убийство Кирова. 1 декабря 1934 г. его прямо в Смольном застрелил молодой партиец Леонид Николаев. В обстоятельствах этой темной истории очень много загадок. Но даже при поверхностном знакомстве с ней невольно напрашивается мысль, что если НКВД и не организовало прямо это покушение, то оно сделало все, чтобы направить Николаева. Смерть Кирова и поднятая вокруг нее газетная шумиха дали Сталину удобный повод для расправы со своими бывшими врагами. В день покушения он лично продиктовал постановление ЦИК СССР «О порядке ведения дел о террористических актах против работников Советской власти». Сроки следствия по подобным делам отныне не должны были превышать десяти дней, дела рассматривались без прокурора и адвоката, подача кассационных жалоб и ходатайств о помиловании не допускалась. Приговор к высшей мере должен был приводиться в исполнение в течение суток. Введение в действие этого закона открыло путь неслыханному со времен средневековья правовому произволу. Позже (в марте 1935 г.) был принят «Закон о наказании членов семей изменников Родины», по которому всех ближайших родственников «врагов народа» должны были выселять в отдаленные районы страны, даже в том случае, когда они не имели никакого отношения к совершенному преступлению. Затем (в апреле 1935 г.) был принят указ ЦИК СССР, разрешавший привлекать к уголовной ответственности детей 12-летнего возраста. При этом на них распространялись все предусмотренные Уголовным кодексом наказания, вплоть до расстрела. Одновременно были ужесточены меры воздействия на арестованных. В обкомы была разослана секретная телеграмма за подписью Сталина: «ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практику НКВД допущено с 1937 г. с разрешения ЦК… Известно, что все буржуазные разведки применяют физическое воздействие в отношении представителей пролетариата. Спрашивается: почему социалистическая разведка должна быть гуманнее в отношении заклятых врагов рабочего класса?»

Где находятся эти «заклятые враги», Сталин, похоже, знал с самого начала.

Он прямо указывал чекистам: «Ищите убийц среди зиновьевцев». Но нарком внутренних дел Ягода испытывал слишком большой пиетет по отношению к «ленинской гвардии» и действовал нерешительно. Сталин подключил к нему своего ставленника Николая Ежова. Этот грубый, ограниченный и совершенно ничтожный человек как нельзя более подходил на задуманную для него роль: сначала палача, а потом козла отпущения. Руководимое таким образом НКВД вскоре напало на след заговорщиков. После нескольких допросов Николаев признал, что «убил Кирова по заданию троцкистко-зиновьевской группы». Вслед за тем его расстреляли. 16 декабря Зиновьев и Каменев были арестованы в Москве. В январе 1935 г. они уже признались, что тайный зиновьевский центр существовал на самом деле. На суде Зиновьев получил десять, а Каменев – пять лет тюрьмы. Всю зиму и весну 1935 г. шли массовые аресты их сторонников. В июне того же года было раскручено «кремлевское дело», по которому прошла волна новых арестов – 110 человек были осуждены на различные сроки. В 1936 г. на закрытом совещании верхушки НКВД было объявлено, что раскрыт гигантский заговор, во главе которого стоят Троцкий, Каменев и Зиновьев. В Москву из ссылок и тюрем срочно доставили несколько сотен бывших зиновьевцев. Все они попали в застенках НКВД в жесткую «обработку». Каменев и Зиновьев вскоре дали нужные Сталину показания, признав, что стояли во главе контрреволюционного центра. В августе вместе с 14 другими обвиняемыми они были приговорены к расстрелу и казнены. Однако перед смертью зиновьевцы успели указать на своих «сообщников» – бывших лидеров «левых», в том числе Радека, Серебрякова, Пятакова и др.