Текст книги "Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Книга вторая"

Автор книги: Константин Колчигин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

X

Гроза разразилась часа в четыре пополуночи – если использовать привычные для нас названия времени суток. Спать мне, впрочем, в этот раз почти не пришлось – удалось лишь немного подремать, не раздеваясь, с тем, чтобы каждые полчаса вставать, подниматься на крышу нашего плавучего дома, смотреть в бинокль сначала на быстро приближающийся грозовой фронт, а потом на сплошную линию черных береговых утесов, расстояние до которых сокращалось слишком медленно – пересекая Восточное море по диагонали, мы миновали уже более семидесяти километров, и я опасался пропустить разрыв в этой неприступной стене, где должен был находиться вход в отмеченный на карте золотоискателей глубокий залив.

«Дредноут» сильно закачался при первых же порывах ветра – парусность у нашего плавучего дома была приличной. Агни скрылся за тяжелыми почти черными тучами, стало быстро темнеть, отдаленные раскаты грома начали сливаться в беспрерывный грохот, частые вспышки молний разрывали наступивший сумрак, а ветер быстро усиливался, превращаясь в ураган. Я распорядился немедленно перекрыть все боковые окна-бойницы, но оставить полностью открытым центральный проход.

– Право руля! – крикнул я Василию, управляющему мотором. – Еще правее! Так держать!

Быстро пройдя на носовую платформу, я глянул в бинокль на береговую линию и при очередной вспышке молнии довольно отчетливо разглядел замеченный минуту назад долгожданный проход в береговых утесах. Высокая, но еще довольно пологая волна приподняла плот и с удвоенной скоростью понесла его к берегу. По крыше забарабанили первые тяжелые капли дождя, порой едва слышные на фоне сплошного громового грохота.

– Олег Сергеевич, и ты, Володя! – крикнул я своим людям. – Встаньте в проходе – будете передавать мои команды Василию.

– Ох, разобьемся, Николай Александрович! – сокрушенно крикнул мне почти на ухо Огнев, вставший по правую руку от меня (по левую остановилась только что появившаяся здесь Наташа). – Ударит о скалы – только щепки полетят!

– Спокойно, Иван Ильич! – отозвался я, также перекрикивая громовые раскаты. – Ты же настоящий морской волк!

Следующая, куда более крутая, волна нагнала плот и так сильно приподняла корму, что нам всем пришлось схватиться за перила, чтобы устоять на ногах. На этот раз «Дредноут» рванулся к берегу с пугающей быстротой – черные утесы при каждой очередной вспышке молнии становились заметно ближе…

– Лево руля, еще левее! – скомандовал я, машинально обнимая за плечи свою помощницу, испуганно прижавшуюся ко мне, свободной рукой. – Стоп! Право руля! Так держать!

Волна миновала плот, а ее вспенившийся гребень даже не причинил нам хлопот: внутрь с него не попало ни капли воды – «Дредноут» превосходно держался на самой поверхности моря, и брызги летели лишь от яростно хлеставшего снаружи тропического ливня. Третья (и, кажется, последняя для нас) волна так подхватила и понесла плот, что даже Огнев, почти спокойно стоявший рядом (я разглядел это при уже непрерывных вспышках молний) закусил губы и качнул в отчаянии головой, а Наташа вовсе прикрыла глаза.

– Лево руля! Так держать! – крикнул опять я, направляя наше непослушное суденышко. – Право руля! Еще правее! Стоп! Лево руля!

В следующую секунду плот пронесся среди пенистых бурунов через неширокий проход (не более десятка метров), стены которого почти сразу ушли в стороны, образуя сравнительно просторный пролив (шириной уже в полусотню метров). Нас развернуло поперек прохода, а моторку, тянувшуюся за нами на буксире, даже на мгновение прижало к нашему правому борту.

– Право руля! Еще правее! – снова крикнул я, опасаясь задеть скалистые берега. – Так держать!

Ливень начал ослабевать – грозы здесь не отличались особой продолжительностью, а раскаты грома стали быстро отдаляться и теперь слышались откуда-то с запада. Заметно посветлело, а ветер совсем стих в этом защищенном высоченными скалами проливе. Теперь мы плыли по почти невозмущенной поверхности, и плот лишь плавно поднимался и опускался, когда снаружи накатывала очередная волна и меняла здесь уровень воды.

– Настоящий вы моряк, Николай Александрович! – поглаживая бороду, немного смущенно сказал мой заместитель. – Даже я растерялся…

– Пустяки, Иван Ильич! – отмахнулся я. – Знай ты все обстоятельства – сделал бы это не хуже меня!

Выглянул Агни, сразу ярко осветив все вокруг, и мы увидели, что пролив остался позади, а плот теперь плывет по почти круглой формы озеру диаметром около полукилометра, пологие берега которого были покрыты пышной растительностью. Поднеся к глазам бинокль, я быстро осмотрелся и приказал подойти к небольшому песчаному пляжу справа и уменьшить наш и без того неторопливый ход. Через несколько минут плот мягко уткнулся в береговую отмель, и Василий тотчас заглушил мотор. Я распорядился сменить дежурных и ложиться отдыхать всем свободным от вахты (время было – условных пять утра), а сам решил взяться за малую тренировку – вздремнуть мне можно было бы и несколько позднее. Когда я подошел к дверям своей «каюты», меня окликнула Наташа – я повернулся – девчонка сразу кинулась мне на шею, прижалась всем телом и несколько раз глубоко, почти судорожно вздохнула.

– Я уже решила, что мы разобьемся, – призналась она, немного успокоившись. – Кажется, все наши бывалые моряки запаниковали… А вы опять даже глазом не моргнули!

– Думаю, Наташа, что всех этих ярких впечатлений от нашей экспедиции вам хватит на всю оставшуюся жизнь! – невольно улыбнулся я, осторожно обнимая девушку. – Когда мы вернемся, то все ваши остальные путешествия должны проходить только на борту комфортабельных современных яхт!

– Вряд ли вы ограничитесь таким спокойным времяпровождением! – подняв голову, заметила она и опять вздохнула. – А я все равно от вас никуда!

– Круиз по морям этого мира, без сомнения, не обойдется без новых приключений… – осторожно сказал я. – Может быть, вам с Володей лучше остаться здесь, в куда более спокойной обстановке?

– Нет, Николай Александрович, я еду с вами! – весьма решительно (как она все чаще вела себя со мной) заявила моя помощница. – Я не могу расстаться с вами даже на один день!

– Хорошо, Наташа, но пока давайте расстанемся лишь на несколько часов – ложитесь отдыхать! – снова улыбнулся я и, вспомнив о части выполненного «заказа», мягко отстранился, ступил в свою «каюту», взял со столика стопку готовых изделий и вручил девчонке. – Надеюсь, на первое время хватит?

– Только на первое время! – рассмеялась Наташа, несколько раз целуя меня в щеки и шею. – За вами еще верхняя часть… Не забывайте также, что мне потребуется все это и когда мы вернемся на вашу яхту, пока не достигнем цивилизованных мест! Это потом вы приобретете для меня самое изысканное белье, на ваш вкус, конечно!

Отправив девушку спать, я поднялся на крышу нашего плавучего дома, внимательно осмотрелся – кругом все выглядело очень спокойно, разделся, сложив рядом весь свой арсенал, и занялся хатха-йогой. Выполняя асаны, я время от времени снова оглядывал берег, всю акваторию озера и даже темно-синее, теперь совершенно безоблачное небо – однако ничего угрожающего так и не обнаружил. Закончив комплекс йоги, я спустился в свое помещение, надел легкий спортивный костюм, прихватил часть арсенала (оба пистолета и нож), позвал Адмирала и сошел по уже сброшенным сходням на берег для пробежки и получасовой проработки техники ударов… Удалившись от плота на пару сотен метров, я неожиданно наткнулся на тщательно возделанный участок земли размеров в двадцать-тридцать соток, который начинался неподалеку (в десяти – пятнадцати метрах) от воды. Задержавшись на минуту-другую, я разглядел выше по берегу, под невысокими саговыми пальмами, небольшую хижину, сделанную из тростника, которая находилась, если судить по внешнему виду, в довольно хорошем состоянии. Решив нанести визит местному обитателю (если такой здесь имелся) несколько позднее, я вернулся к «Дредноуту», закончил всю свою программу, искупался в теплой прозрачной воде озера и прошел в свою «каюту». Было лишь начало девятого «утра» – на корме и на носу только что сменились дежурные, все остальные мои подчиненные довольно беспечно спали, и я также решил отдохнуть два – три часа, если ничего не случится, конечно…

Я проснулся около одиннадцати, быстро привел себя в порядок и, так как все мои люди еще спали, то занялся чисткой оружия, а потом даже успел хорошо промазать водоотталкивающим кремом обе пары своих кожаных сапог. В двенадцать я появился в кубрике – мои подчиненные в это время еще только неохотно поднимались с лежанок – сказалась бессонная предыдущая «ночь». Володя, по моей команде, поставил на огонь большой котел и засыпал в него гречневую крупу. Пока я разводил кипятком (воду быстро вскипятили в малом котле) сухое сливочное масло, а потом определял степень готовности копченой осетрины, мой заместитель выпустил на берег собак и на пару с Василием сделал небольшую разведку, пройдясь по берегу в пределах прямой видимости.

– А мы здесь не одни, Николай Александрович! – заявил он по возвращении. – Мы тут и огородик хороший видели, и домик довольно уютный для местных условий…

– Я в курсе, Иван Ильич! – ставя воду для чая, отозвался я. – Сейчас закусим, а потом нанесем визит.

В готовую гречневую кашу я добавил сухой овощной приправы, соли, сливочного масла – получилось, как всегда, достаточно вкусно, но моим подчиненным, как и мне самому очень не хватало овощного салата – вся зелень кончилась еще накануне, а я успел приучить своих людей к такого рода «разминке» перед более тяжелой пищей.

Помимо каши, на стол поставили большие тарелки с аппетитными кусками вареной и копченой осетрины, а также вчерашние лепешки, напеченные с запасом. Когда все занимали свои места, появилась Наташа – как всегда свеженькая, чуть подкрашенная (косметику приходилось экономить), в голубой юбке и белой, в бледно-голубую клетку, рубашке.

– Извините за опоздание… – чуть смущенно сказала она мне, поздоровавшись со всеми.

– Да нет, скорее даже, в самый раз! – улыбнулся я, подвигая своей помощнице скамейку.

Обедали в этот раз как-то вяло – так и не успели еще толком проснуться, даже копченая осетрина не вызвала особого энтузиазма и лишь крепкий черный чай немного оживил людей.

– Плот-то, наверное, надо будет на берег вытащить, Николай Александрович? – спросил меня Огнев, наливая себе вторую кружку ароматного напитка и добавляя в него сгущенного молока. – Не может же он целый год на воде болтаться!

– Обязательно, Иван Ильич! – ответил я, открывая себе и Наташе еще одну банку со сгущенным молоком – девчонка тоже была хорошей сладкоежкой. – Но сначала осмотримся немного…

– Николай Александрович! – обратился ко мне доктор, справившись, наконец, с увесистым куском копченой осетрины.

– Разрешите мне «надувнушку» взять – посмотреть, что тут водится?

– Давай, Олег Сергеевич! – согласился я, наливая чай себе и помощнице. – Вот только возьми на первый раз с собой Сергея или Петра… А если будешь с лодки впредь рыбачить, то надо будет на ней навес соорудить – сам знаешь, от кого… Как сделать – я покажу.

Помолчали несколько минут, допивая чай – кто-то даже запоздало потянулся за лепешкой или осетриной – организм, видимо, окончательно проснулся и потребовал обычную порцию еды. Я никого не торопил и сам на этот раз особенно не спешил вставать из-за стола, как обычно делал это – первый этап нашего путешествия был благополучно завершен, и теперь следовало тщательно обдумать дальнейшие действия.

– Наталья Андреевна-то с нами, конечно, пойдет? – с обычной хитроватой улыбкой поинтересовался Огнев.

– Конечно! – сразу ответила девушка, поднимаясь со скамейки (я лишь головой покачал). – Уже иду собираться!

– Да я, собственно, вот зачем спросил… – проговорил мой заместитель, привстал, потянулся куда-то к полке над своей лежанкой и поставил перед Наташей новенькие светло-коричневой кожи сапоги. – Примерьте-ка, Наталья Андреевна!

Наташа вновь опустилась на скамейку и осторожно натянула эти внешне кажущиеся довольно легкими изделия моих подчиненных. Потом поднялась, прошлась несколько шагов туда-обратно и даже пару раз чуть притопнула по плахам платформы.

– Хорошо, Иван Ильич! – наконец сказала она. – Очень удобно и веса почти не чувствуется! Большое спасибо!

– А ты тоже не без рук, Иван Ильич! – засмеялся я, внимательно разглядывая на вид почти фабричного изготовления обувь – даже швы все были – один к одному.

– Так вы же, Николай Александрович, нам все объяснили! – довольно улыбнулся Огнев. – Оставалось лишь не отступать от инструкций…

Минут через десять мы с Наташей сошли на берег, где нас уже дожидался мой заместитель с Василием, а следом по трапу, понятное дело, сбежал Адмирал, высунув большой красный язык – ему, как и другим двум псам, здесь почти всегда было жарко. Внимательно оглядываясь по сторонам, мы неторопливо прошли к участку возделанной земли, нашли дорожку среди аккуратных грядок и направились к тростниковой хижине.

– А огурчики и помидорчики-то как хороши! – заметил Огнев, даже останавливаясь, чтобы разглядеть результаты трудов умелого огородника. – Да и лучок знатный! Надо бы хозяину что-то предложить на обмен!

– Только собственный труд, Иван Ильич! – отозвался я, осторожно пробираясь среди грядок с корнеплодами. – Встреч с туземцами мы не планировали, и товаров на этот случай не имеем…

На поляне перед хижиной мы увидели небольшой навес, перекрытый пальмовыми листьями, под которым размещалась аккуратно сложенная из дикого камня печь с выведенной наружу невысокой трубой. Верхняя часть печки, предназначенная для установки посуды, была перекрыта почти ровной сверху (и грубо вырубленной по краям) плитой из железной руды, на которой стояли сейчас видавшие виды стальной котелок с крышкой и пустая открытая сковорода. Рядом с печкой размещались примитивный стол и скамья, выглядевшие так, будто были сделаны лишь одним топором… Тут же были свалены в кучу «дрова» – деревянные обломки всевозможных размеров, представляющие собой, похоже, по большей части плавник, собранный на морском побережье. Я наклонился, заглянул в топку печи, а потом немного поворошил в ней попавшейся под руку палкой и обнаружил, что некоторые угли еще тлели. Огнев, в свою очередь, приподнял крышку котелка, и мы увидели лежащие в наваристом бульоне, обильно сдобренным огородной зеленью, крупные куски рыбы.

– Любопытствуешь, Иван Ильич! – покачал головой я. – Хозяин-то, похоже, не так давно отлучился…

– Может статься, нас испугался? – предположил мой заместитель.

– Людей-то, пожалуй, лет двадцать – тридцать не видывал!

Мы подошли к хижине, на вид кажущейся довольно прочной – стены были набраны в три слоя тростника. У входа (вместо двери использовался притвор, сделанный все из того же тростника) стояли грубо сработанные деревянные грабли и пара лопат. Тут же стояло старое эмалированное ведро без дна, что выяснилось, когда Василий попытался поднять его за край (дужки оно также не имело). Пока мы осматривали снаружи эту тростниковую постройку (размерами, примерно, два на четыре метра), Адмирал обежал ее вокруг, тщательно принюхиваясь, а потом, опередив нас, вошел вовнутрь. Мне осталось лишь кивнуть своим спутникам и, пригнувшись (дверной проем был мне по плечо) последовать за ним. В помещении был полумрак – окон здесь не было, и единственным источником освещения служил лишь дверной проем, который немедленно перегородили мои спутники, ступившие сюда следом. Постояв пару минут, чтобы дать возможность глазам адаптироваться к очень редкому в этом мире сумраку, я внимательно огляделся и обнаружил в левом дальнем углу неширокую лежанку, сделанную, кажется, все из того же тростника и крытую каким-то материалом, похожим на тонкую блестящую кожу. Рядом с лежанкой находились очень примитивно сработанный широкий стол и скамья с подобием спинки. На столе лежали груды свежих овощей: огурцы, помидоры, редис, морковь и зеленый лук. Рядом – пара алюминиевых мисок, кружка из того же материала, сильно сточенный нож с деревянной ручкой, несколько вилок и ложок (последние предметы – на вид из нержавеющей стали). Справа стоял большой деревянный короб с каким-то хламом – я даже не стал вглядываться, а рядом с ним на стене – что-то вроде вешалки для одежды, на которой наряду с жуткими лохмотьями висела и пара изделий из тонкой блестящей кожи. В хижине стоял тяжелый запах, сходный с тем, что бывает в доме старьевщика и я, еще раз бегло осмотревшись, поспешил наружу – мои спутники немедленно последовали за мной.

– Подождем, Николай Александрович? – подобно мне, все время оглядываясь по сторонам, спросил мой заместитель. – Или сами поищем здешнего хозяина?

– Давайте-ка пройдемся! – немного помедлив, решил я. – Ждать его, возможно, придется долго…

Обогнув хижину, мы обнаружили узкую тропинку, уходящую в заросли папоротников и хвощей (почва здесь почти всюду была достаточно влажная для них). Пройдя несколько десятков шагов, мы увидели в этом довольно густом лесу, наряду с саговыми пальмами, сравнительно высокие деревья незнакомых мне видов и крупные кустарники. Внизу, под прикрытием плотного подлеска, все время слышались треск сучьев и шорох листвы – наверное, двигались какие-то мелкие существа, но Адмирал не высказывал беспокойства, а лишь принюхивался и прислушивался, время от времени останавливаясь посередине тропинки (бежал, как всегда, впереди). Над самыми верхушками деревьев, шелестя кожистыми крыльями и издавая неприятные резкие крики, пронеслась целая группа птеродактилей размерами, на глаз, с домашнего гуся. Тропинка резко свернула направо, деревья и кустарники исчезли, оставив лишь мелкую зеленую поросль, и мы оказались в глубоком ущелье шириной лишь в несколько метров. Неизменно стоявший в зените Агни прекрасно освещал каждый закуток этого длинного коридора из гладких почти черных стен, поднимающихся на большую высоту. Пройдя еще немного, мы обнаружили более узкие ответвления от основного коридора – эти проходы зачастую под довольно значительным углом поднимались к вершине основного массива. У одного из таких боковых коридоров, Адмирал неожиданно остановился, принюхался и вдруг ринулся прямо в густой низкий кустарник, прикрывающий дно расщелины. Почти сразу раздались резкие квакающие звуки, и из бокового прохода к нам под ноги выскочило с полдесятка неприятного вида буро-зеленых существ размером с курицу. Едва завидев нас, они бросились врассыпную, но преследовавший их Адмирал, который выскочил из прохода следом, успел задавить троих из них.

– Падальщики… – едва глянув на то, что осталось от этих мелких представителей отряда динозавров, поморщился я, а потом, ступив первым в боковой проход, резко остановился, повернулся к Наташе, которую держал за руку и быстро произнес. – Не смотрите!

Василий, шагнувший мимо меня, тоже остановился, закашлялся и торопливо выскочил в основное ущелье – среди примятого кустарника там лежало человеческое тело с начисто обглоданным лицом и открытыми по плечи руками.

XI

По возвращении на берег я распорядился всем присутствующим (исключая Наташу) заняться подготовкой всего необходимого для подъема «Дредноута» на песчаный берег – требовалось срубить несколько деревьев, очистить их от коры и напилить бревна требуемой длины. Взяв на нашем «складе» пилы и топоры, мои подчиненные немедленно приступили к работе.

– Огородиком-то, поди, можно будет и нам воспользоваться, Николай Александрович? – спросил меня, проходя мимо, мой заместитель.

После беглого осмотра обнаруженного в ущелье тела, я определил, что смерть наступила в результате тяжелой травмы головы в области затылка – человек, вероятно, торопливо спускался по неровному дну расщелины во время тропического ливня (заставшего нас на море) и не удержался на мокрых камнях. Мы прикрыли тело обнаруженной в хижине одеждой из рыбьей кожи, а потом тщательно заложили его кусками железной руды, из которой почти сплошь состоял весь горный массив вокруг.

– Да, Иван Ильич! – вздохнул я. – Принимай наследство! Прежде всего, нужно будет вскопать еще десятка полтора-два соток земли и сделать все необходимые посадки. Организуешь людей… Завтра с тобой осмотрим месторождения золота…

– Жаль бедолагу – чуть-чуть нас не дождался… – покачал головой Огнев. – Как же это они его одного-то бросили? Решили лишнюю сотню килограммов золота вместо него взять что ли?

– Нет, Иван Ильич! – отозвался я, следя за собаками, которые выгнали из береговых зарослей тростника сразу целую группу мелких хищных ящеров и теперь расправлялись с ними прямо на наших глазах. – Мы обнаружили тело сравнительно молодого человека… Участник экспедиции золотоискателей должен был быть, по меньшей мере, моим сверстником.

– Николай Александрович! – рассмеялся мой заместитель. – Вы сами выглядите моложе меня на десяток лет, а на деле старше почти на столько же…

– Не думаю, чтобы он здесь все эти годы усердно занимался йогой и боевыми искусствами… – несколько рассеянно (думал одновременно и о другом) заметил я, а потом взглянул на Огнева. – Перерой-ка, Иван Ильич, всю хижину – может попасться какой-нибудь блокнот или записная книжка…

– Сделаем, Николай Александрович! – кивнул мой заместитель. – Да и вокруг все хорошо осмотрим!

Заготовкой бревен занимались лишь четыре наших мужика (доктор, отложив осмотр озера, дергал рыбу с лодки в десятке метрах от плота, а Володя с Наташей уже чистили первую партию, как обычно, обильного улова), и провозились они до самого ужина. Последнее, что успели еще сделать Василий с мужиками, это вкопать на берегу чуть выше полосы песка два бревна – для того, чтобы было, за что цеплять лебедки. Собак кормить не пришлось – псы обеспечили себя сами – поймали с десяток мелких, не больше курицы, хищных динозавров. Эти довольно быстрые и ловкие создания (кажется, относились к виду компсогнатов) не могли ускользнуть от трех здоровенных собак, которые действовали коллективно и гнали добычу прямо друг на друга. Мне подумалось, что они так очень скоро лишат всей фауны заросли вокруг озера, хотя, надо полагать, это место не должно было представлять собой замкнутую экологическую систему и, скорее всего, соединялось через какое-нибудь ущелье с лесами на западе.

На ужин приготовили жареную рыбу незнакомого мне вида, отличающуюся несколько своеобразным вкусом, что, впрочем, не помешало моим подчиненным довольно быстро управиться с ней. Однако гвоздем программы стал на сей раз салат из свежих помидоров, огурцов и зеленого лука, щедро приправленный сметаной – полведра готового блюда уничтожили в один момент. Когда по кружкам разлили горячий компот, мой заместитель сунул руку в нагрудный карман своей полувоенной рубашки, вынул из него сильно потрепанный блокнот в коричневой обложке и подал мне:

– В хижине нашли, Николай Александрович. В кармане старой куртки. Вот только почерк – ничего не разберешь – точно врач с похмелья писал…

Полистав блокнот, я даже головой покачал – почти весь текст, написанный шариковой ручкой, представлял собой сплошную китайскую грамоту, и лишь кое-где можно было разобрать союзы и междометия… На нескольких листках обнаружились грубо вычерченные, без соблюдения даже элементарных правил картографии, планы какой-то местности, еще менее понятные, чем сам текст.

– Ладно! Разберусь на досуге… – вздохнул я. – Еще что-нибудь удалось обнаружить?

– Канистры с топливом, – с готовностью ответил Огнев. – Были закопаны рядом с хижиной… Штук тридцать – все полные. Да еще старая надувная лодка с двухсильным моторчиком…

– Кажется, они сильно потратились на бензин, – заметила Наташа, удобно примостив голову у меня на плече (присутствие всего нашего коллектива девчонку, похоже, совершенно не смущало), чтобы видеть страницы блокнота, который я продолжал листать. – Купили не одну тонну…

– Не думаю, чтобы им пришлось вкладывать большие средства, – машинально отозвался я, наткнувшись на пару с большим трудом читаемых предложений. – В те времена любой шкипер нефтеналивной баржи весьма охотно обменивал двести-триста литров казенного топлива на поллитровую бутылку водки, да еще и выпивал ее вместе с клиентом…

– Николай Александрович! – засмеялась Наташа. – Это звучит слишком весело, чтобы быть правдой!

– Увы, это не самое несуразное и смешное, что я встречал в жизни, – ответил я и, поймав вопросительный взгляд Козырева, сразу спросил. – Ты что-то хотел, Олег Сергеевич?

– Да тут мелко повсюду, Николай Александрович, – замялся доктор (опасался нагоняя). – Хотелось бы опять осетринки половить…

Я глянул на Огнева и выразительно щелкнул пальцами – тот понял без слов и немедленно сунул мне свой блокнот снабженца вместе с карандашом. Набросав на чистом листке схему тростникового ограждения бортов лодки и навеса над кокпитом, я показал все это Козыреву:

– Как сделаешь – рыбачь в море, но только с вооруженным сопровождающим и не далее, как за сотню метров от берега. Сам тоже будь повнимательнее – не то какой-нибудь плезиозавр тебя живо выдернет прямо из лодки…

– А мне-то с ружьишком дозволите побродить завтра, пока тренироваться будете? – осторожно спросил, в свою очередь, и мой заместитель. – Рыбка-то она, конечно, хорошо, но вот мясцо бы тоже не помешало…

– Возьмешь с собой, как обычно, Василия, – поднимаясь, ответил я – мне было пора идти отдыхать. – Захватите три ружья: одно для охоты – двенадцатого калибра и два для самообороны – четвертого калибра. – Собак тоже кликните, здесь все равно останется Адмирал.

Пройдя к себе, я перед сном уже более тщательно просмотрел пожелтевшие страницы старого блокнота, начиная понемногу разбираться в этом «сверхпочерке». Впрочем, пока мне удалось лишь понять, что где-то восточнее этого места (километрах в ста) находится еще один глубокий залив, и в горном массиве, окружающем его берега, есть глубокие пещеры, наделенные необычайными свойствами…

Мои «утренние» занятия прошли без особых происшествий – лишь в конце восьмичасовой тренировки на противоположном берегу озера-залива залаяли собаки и прозвучал единственный выстрел, после чего все стихло.

К этому времени мужики, выпив чаю, уже давно возились с бревнами, готовясь поднимать плот на берег, наш юнга приглядывал за варившейся пшенной кашей, в которую (по моему указанию) он добавил немного сухофруктов, а доктор был занят установкой тростниковой защиты на надувной лодке. Искупавшись в прозрачной теплой, практически пресной, воде (компанию мне, конечно, составила Наташа) и едва выбравшись на берег, я увидел, как возвращаются наши тяжело нагруженные охотники – на шесте они несли темно-зеленую тушу ящера, чей длинный и толстый хвост свисал почти до земли.

– Кажется, несут начинку для пирожков… – заметила Наташа и, поймав мой выразительный взгляд, с улыбкой быстро добавила.

– Все, бегу одеваться!

Она звонко поцеловала меня в щеку и поднялась в наш плавучий дом. Я задержался у сходней, поджидая усталых охотников. Тяжело дыша и высунув красные языки, подошли Полковник и Мичман, остановились на несколько секунд около моих ног, а потом улеглись на влажный песок у самой воды.

– Ничего не скажешь – дичь здесь имеется! – по своей обычной привычке начинать издалека, принялся докладывать мой заместитель. – А в массиве-то широкий проход есть – на запад ведет – там и речушка протекает, и лесок довольно густой…

Охотники положили свою ношу на сходни, собираясь, видимо, не откладывать с разделкой туши – температура воздуха здесь почти все время держалась в районе тридцати градусов тепла, и даже свежее мясо могло начать портиться уже через несколько часов. К нам подошел доктор и, поморщившись, несколько раз ткнул сапогом необычный охотничий трофей.

– Ты чего же, Иван Ильич, – недовольно заговорил он. – Лягушатиной нас кормить вздумал?

– Помоги-ка лучше, Олег Сергеевич! – сказал я, поднимаясь по сходням. – У тебя разделка отлично получается. Да поторопитесь – через полчаса обед. А вечером эту лягушку вы у меня все за милую душу съедите, да еще добавки пару раз попросите!

Минут через пятнадцать я, поставив воду для чая, уже готовил салат и одновременно наставлял Володю, как приготовить фарш (и сколько его потребуется) из травоядного ящера, а также распорядился загрузить в коптильни и поставить варить все оставшиеся, после прокрутки на мясорубке его части. В кубрике, наконец, появилась Наташа и без лишних слов сразу начала помогать мне нарезать овощи. Подошли и остальные мои подчиненные, стали усаживаться за стол, последним на этот раз был доктор – долго отмывал руки после возни с тушей ящера.

– Нас сегодня ждут пирожки из динозавра? – помогая Володе раскладывать салат, спросила Наташа.

– Вас всех ждет сегодня небольшой сюрприз! – ответил я и глянул на своего заместителя. – Без нас с тобой, Иван Ильич, мужики управятся?

– Должны, Николай Александрович! – ответил Огнев, принимая из рук Володи тарелку с салатом. – Взрослые, слава Богу! Не все время же за руку водить таких-то бородачей… Вдвоем сходим на золотишко глянуть?

– Втроем! – сразу поправила моя помощница, устраиваясь на скамейку рядом со мной.

– Там по скалам придется карабкаться, Наталья Андреевна! – заметил мой заместитель. – Вам не с руки будет…

– Да мне, Иван Ильич, не привыкать! – отмахнулась девушка. – После наших с Николаем Александровичем приключений меня уже ни чем не удивишь!

Наверное, мне давно пора было одернуть девчонку, но я промолчал и на этот раз – самому хотелось, чтобы она все время была рядом… Однако я достаточно выразительно глянул на белые колени своей помощницы, и это не осталось для нее незамеченным – девушка сразу придвинулась ко мне и тихо проговорила:

– Переоденусь в джинсы – они еще не совсем безнадежные лохмотья…

Теперь и вовсе возразить было нечего, и я лишь рассеянно кивнул в ответ. Несколько минут прошли в молчании – все были заняты отличным салатом, и лишь наши мужики иногда чуть слышно переговаривались между собой. Поглядывая на них, я в который раз отметил для себя, что за столом у нас царит уже ставшая привычной, на редкость комфортная дружеская атмосфера, а это является непременным условием успеха любой экспедиции, как, впрочем, и непререкаемый авторитет руководителя… Так или иначе, но сюда я привел всех живыми и здоровыми, а теперь предстояло еще также успешно прожить здесь много месяцев и, когда придет время, без потерь возвратиться назад…

– Как быть с внутренностями ящера, Николай Александрович? – спросил Володя, которого больше других заботили «кухонные» дела. – Сварить и перекрутить?

Я кивнул ему – ливер был хорошей добавкой ко всем нашим кашам (исключая пшенную, конечно), а потом, вспомнив, что в багаже у нас имеется пара вместительных (объемом в полведра каждая) фляг из нержавеющей стали с широкими горлышками и герметичными крышками, подробно объяснил нашему юнге, как в походных условиях пастеризовать готовые к употреблению продукты, чтобы гарантировать их сохранность хотя бы на несколько дней.