Текст книги "Генерал Кононов. Том II"

Автор книги: Константин Черкассов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Ген. Шкуро самолично вручал некоторым казакам боевые ордена к особенно торжественно приколол медаль за отвагу воспитаннику нашего полка сербскому мальчику Андерю. (О детях воспитанниках 1-й казачьей дивизии, я еще скажу ниже).

Возвращаясь после построения по домам казаки постарше, воевавшие в гражданскую войну 1918–1920 г.г. в рядах Красной Армии, рассказывали, что в те времена ген. Шкуро был для них самым страшным противником, что он был очень способным полководцем и лихим рубакой, что его волчьи сотни прорывались в тыл красных и наводили там страшную панику.

«Да… в свое время, конечно, они, эти старики были хорошими командирами, но что они могли тогда сделать, когда всякие авантюристы политиканы направили на казаков всю Россию, всех мужиков. Разве попрешь против рожна!?» – сочувственно говорили старьте казаки.

В этот же вечер Кононов вел долгий и серьезный разговор с Донским Аатаманом ген. Татаркиным, который оказался умным и прозорливым политиком. Он не допускал абсолютно никаких иллюзий и ясно видел в каком положении оказались люди из Советского Союза, ставшие на путь открытой вооруженной борьбы со сталинской кликой.

«Немцы доверяют нам больше, чем вам, – говорил ген. Татаркин, – но что мы можем выставить на борьбу против Сталина? Горсть казаков-эмигрантов сточенных эмиграцией и старостью. Кроме того, мы – «белобандиты» как для Красной Армии, так и для большинства народа «там», являемся ничем иным, как пугалом, от которого, в лучшем случае для нас, могут только убегать, сломя голову, советские солдаты и офицеры, а народ тем более.

В свое время Белая Армия много наделала таких дел, чтобы ее боялись и ненавидели народные массы, но стоит ли теперь об этом вспоминать.

О возглавлении борьбы против Сталина лично мной или другими белыми генералами не может быть и речи. Я слышал о ген. Власове и о его действиях и я уверен, что это самая большая фигура из вашей среды на этой стороне.

У немцев есть несколько миллионов советских военнопленных. Если Власову удастся вырвать их из рук гитлеровцев и организовать из них солидную вооруженную силу еще до того, как Германия окончательно будет сокрушена, в чем я нисколько не сомневаюсь, то только в этом случае борьба против Сталина увенчается успехом.

Ваши антисталинские силы на той стороне окажутся в ваших рядах только тогда, когда они убедятся, что вы идете в Россию без немцев. И никак не раньше.

О походе, с целью освобождения России от коммунизма, совместно с немецкими войсками теперь не может быть и речи. Гитлеровские идиоты достаточно потрудились, чтобы закрыть немецкому солдату туда дорогу навсегда.

Зная чаяния народа сегодняшней России, я солидарен с ним. Я готов приложить и приложу все свои силы, чтобы помочь вам».

Кононов был восхищен пониманием существующего положения вещей Донским Атаманом.

Большинство же эмигрантских генералов желало бороться только за их старые идеи – за восстановление былой царской России. Они мечтали о возврате утерянного ими положений и благополучия, что, конечно, было только жалкими иллюзиями, к которым крайне враждебно относились люди из Советского Союза.

Слушая ген. Татаркина, невольно приходилось удивляться и восхищаться им.

«Господин генерал, – сказал Кононов, – я очень удивлен и тронут пониманием вами положения. Простите, но я должен сознаться, что никак не ожидал, что среди старых генералов-эмигрантов есть такие, как вы, люди. Между нами и вами совершенно не видно никакой разницы».

«Да, да… многие старые эмигранты витают в облаках, но что же будешь делать, каждому жалко потерянные блага», – проговорил Донской Атаман горько улыбаясь.

Кононов, рассказывает ему о том с каким трудом ему удалось организовать свой полк, с какой верой и надеждой он начал борьбу, совсем не предполагая, что немцы столь глупы, сколь они на самом деле оказались, сколько уже пролито крови и т. д. и т. д. Говорит, что ему известно, что ген. Власов бьется изо всех сил, чтобы организовать борьбу большого размаха, но что немцы не идут на это, упорствуют. Что нужно казачью дивизию развернуть в более крупное соединение, удалить из него немцев, соединиться с Власовым.

«Я знаю, меня не любят и опасаются немцы, – говорит Кононов, – но они меня не трогают потому что знают с чем это связано. Немцы знают на что способны мои казаки мои славные сыны-герои…

В дивизии немцы через всяких полу-дураков распространяют пропаганду Розенберга, направленную на расчленение России. Они стараются внушить казакам, что их главный враг – русский народ, якобы поработивший казачество, и прочую чушь. Эти идиоты льют воду на мельницу Сталина. Конечно, эта глупая пропаганда успеха не имеет, а у меня в полку эти «пропагандисты» вообще не показываются, так как хорошо знают, что мои сыночки за такую болтовню могут им язык с корнем вырвать.

Ведь вы подумайте только, до чего эти идиоты дошли?!»

Донской Атаман сокрушенно качает головой и тяжело вздыхает.

Разговор затянулся до поздней ночи.

* * *

На другой день за обедом, на котором присутствовали старшие и некоторые другие офицеры полка, завязался оживленный разговор с гостями. За два дня освоившись с ними, молодые кононовские офицеры стали задавать гостям вопросы – спрашивать о роли казачества в императорской России, о роли казачества в Белом движении и какие цели преследовала его идея.

Ген. Шкуро живо и метко отвечает на все вопросы и нисколько не смущается если они колки.

«Господин генерал, разрешите спросить вас, – обращается к ген. Шкуро один молодой офицер, – как вы считаете, должны ли мы – казаки – теперь продолжать бороться за то же, за что боролась Белая Армия, или же нам нужно бороться за что-то новое? И была ли Белая борьба народной? Была ли у нее какая-то идея, идея, отвечающая народным чаяниям?»

«Ишь, ты, какой мудрец! – воскликнул ген. Шкуро и обведя всех хитрым смеющимся взглядом, подумал несколько секунд сделавшись серьезным, твердым голосом сказал. – Хорошо, я тебе отвечу на эти вопросы».

Все внимательно, с интересом впились в него глазами.

«Идея первых Белых вождей ген. Алексеева, ген. Корнилова, Донского Атамана ген. Каледина преследовала цели подлинно народные. Эти Белые вожди для себя ничего не хотели. Они стремились спасти единство и величие нашего с вами Отечества. Они отдали свои жизни за эти идеи. Белое Движение было осквернено после гибели этих честнейших сынов России. После их гибели во главе Движения оказались люди, которые не сумели привлечь в свои ряды народные массы. Они не понимали и не хотели понимать стремлений и чаяний трудового народа, они забыли идею Белого Движения, они стали на путь реставрации, чем оттолкнули народные трудовые массы от Белого Движения. Они надеялись силой заставить народ прекратить его борьбу за улучшение жизни.

Рабочие и большинство крестьянства пошли тогда за большевиками, поверив их демагогии. Тыл Белых воинов наполнился, бежавшими от революционных народных масс, помещиками, капиталистами, всевозможными торгашами и спекулянтами. За спинами храбрых Корниловцев, Марковцев, Дроздовдев, за спинами казаков, истекающих кровью на фронтах, собрался огромнейший балласт, представляющий из себя просто паразитов ни к чему кроме кутежей не способных.

Эти люди скомпрометировали святую Белую идею. Эти люди превратили борьбу между белыми и красными в борьбу между «господами» и «рабами».

Казачество же, защищая от большевиков свои исконные казачьи земли и свободу, оказалось невольно тогда в лагере «господ» и должно было невольно принять на себя всю силу напора российских народных масс, очутившихся в рядах Красной Армии.

Лично мне, в то время, приходилось день и ночь сражаться. Было сделано тогда и мной немало непростительных ошибок, я не отрицаю этого, ко я дрался со своими героями казаками на фронте, мы проливали кровь, а за нашими спинами по тылам «господа аристократы» и всякие тыловые «крысы» занимались спекуляцией и пьянством, осуждали меня и других фронтовиков и мечтали только о возврате своих богатств. Пьянствуя по тылам Белой Армии они распевали «Боже Царя храни», тогда как на самом деле они были первыми предателями несчастного русского царя, на призыв которого – спасти Россию – их жалкие трусливые душонки не смогли откликнуться.

Когда же наступила окончательная катастрофа и мы очутились за границей, я почти всех этих «господ» встретил в Белграде, в Париже и в других местах. Они и тут ничуть не изменились, продолжая заниматься сплетнями, грызней между собой и прочими глупостями. Эти господа, подлинные предатели Государя, без всякого угрызения совести вдруг объявили себя монархистами.

В эмиграции более двадцати лет меня травили эти болтуны, извращая факты, раздували всякие небылицы, приписывали мне всевозможные пакости.

Эти высокомнившие о себе господа-«аристократы», по вине которых погибла царская Россия, Белая Армия и по сегодняшний день не в состоянии понять причин, приведших Россию к революции. Они и сейчас надеются, что их блага к ним вернутся, они и сейчас думают, что имеют все права на эти блага. В первую мировую войну многие из них умело пользуясь протекцией, пристроились по разным тыловым учреждениям. Эти «тыловые крысы» удивительно умело всегда могли устроиться подальше от фронта. И вы их и теперь не увидите на фронте. Боже, спаси! Днем с огнем ни одного из них вы здесь не найдете.

А кончится война и даст Бог мы будем победителями, то, я больше чем уверен, они все вновь появятся и первыми предъявят свои требования и на власть, и на все блага».

«Господин генерал, да им России не видать, как своих ушей!»

«Эту гадость наш народ палками перебьет, нет им хода в Россию!»

«Мы их вместе с Еськой Сталиным к белым медведям отправим!»

Не выдержав при последних словах ген. Шкуро, стали выкрикивать офицеры.

«Повторяю, – продолжал ген. Шкуро. – Белое Движение в своем зарождении не преследовало никаких антинародных целей и поистине намеревалось спасти Отечество от гибели, но элемент заполнивший это движение, в своем подавляющем большинстве оказался с антинародными эгоистическими целями.

В силу всего этого Белое Движение оказалось оскверненным. В настоящее время вести борьбу против большевиков под знаком Белого Движения равносильно самоубийству и может только укрепить позиции большевиков.

В настоящее время борьбу против большевиков нужно вести под новыми лозунгами, которые должны соответствовать интересам порабощенных большевиками народных масс России.

Отечество наше многонационально и сохранить его в единстве в рамках государственного устройства бывшей царской России, в настоящее время совершенно невозможно. Только демократический образ государственного устройства, только федерация или конфедерация гарантирующая абсолютное равноправие и национальный патриотизм каждого народа, принадлежащего к России в отдельности, может сохранить наше Отечество в единстве и в величии. Лично я готов посвятить остаток своей жизни таким идеям.

Мне для себя ничего не нужно и я не претендую ни на какие посты. Я знаю, что мое имя, в таком случае, немедленно будет использовано большевиками в их пользу. Да не только мое, но и каждого белого генерала, независимо от его личных качеств. Теперь, в борьбе против Сталина, нужны возглавители из вашей среды. И вы их имеете. На этой стороне достаточно есть крупных и известных личностей с «той» стороны. Как, например, ген. Власов. Для казачества же, для вас и не может быть лучшего возглавителя, как ваш Батько».

«Дорогой Иван Никитич! – повернувшись к Кононову и обращаясь к нему сказал ген. Шкуро. – Я со всей искренностью своей души, от всего своего казачьего сердца хочу поздравить вас и благодарить вас за ваши боевые подвиги, умножившие казачью славу.

В ваших боевых действиях, в вашей твердости и упорстве в борьбе я вижу славных казачьих вождей – Платова, Чепигу, Бакланова, многих других и самого себя.

И я только благодарю Бога, что молодое казачье поколение, истязаемое большевиками, истекая кровью, все же породило своих славных героев, ничем не уступающих нам. Честь и слава вам!»

«Повторяю, – продолжал он, – в настоящей борьбе для себя я ничего не хочу. Я только хочу отдать все свои силы вам и моя душа будет радоваться, видя вас – молодое казачье поколение и все другие народы нашего великого Отечества свободными и счастливыми».

И Кононов, к его офицеры были сильно тронуты таким ответом ген. Шкуро.

Командир артиллерийской батареи полка, сотник Гончаров, обращаясь к ген. Шкуро. сказал:

«Господин генерал, все мы очень тронуты вашей чистосердечностью. И, скажу вам откровенно, если мы люди из Советского Союза – еще сидя на школьной скамье и слышали о вас, как о страшном белобандите, громившем Красную Армию, то, поверьте мне, в наших душах все-таки было больше уважения к вам, как к герою, хотя и вражескому, нежели к тем презренным паразитам, которые скрывались за вашей спиной.

Этой нечисти нет больше места в России и стоит ли о них вспоминать. Их имена безвестны, пусты и никому не нужны.

Но вы не думайте, господин генерал, что имена героев Белой Армии нам неизвестны. Имя генерала Корнилова, полковника Неженцева и им подобных, имена этих Белых Орлов – нам хорошо известны.

Пусть они боролись за неугодные нам идеи, пусть они были народными врагами, но их героизм, их жертвенность, их твердая воля заслуживают уважения со стороны любых достойных их противников.

А уж что и говорить о героизме казачества! Наш казачий народ за чужие грехи пролил море своей крови. Героизму, проявленному в то время казачеством, героизму, проявленному лично вами, господин генерал, и другими казачьими вождями, могут позавидовать любые храбрые и известные полководцы других народов.

И мы – казаки-кононовцы с нашим Батькой – славу и честь казачьих вождей свято чтим и сумеем оградить ее от любого врага! Ибо их слава, их честь – это казачья слава, это казачья честь, это наша слава и наша честь!»

Молодой, хорошо образованный, высокий блондин с красивым выразительным лицом сотник Гончаров произвел исключительное впечатление на старых генералов.

Ген. Шкуро со слезами на глазах подошел к Гончарову и по-отцовски обняв, расцеловал его.

Генералы Татаркин и Ляхов были очень растроганы словами молодого офицера. Их казачьи души наполнились восторгом и радостью. Они поняли, что их внуки чтут и дорожат казачьей славой – не меньше, чем они сами, – что эти внуки сумеют оградить, умножить и сохранить ее.

Интересный врпрос был задан ген. Ляxoву.

Нач. штаба полка, есаул Сидоров, обращаясь к нему спросил:

«Господин генерал, скажите, пожалуйста, каково ваше мнение о тех воинах не казаках, которые добровольно вступили в казачьи части и вместе с нами проливают кровь? И нужно ли нам – казакам – принимать неказаков в наши ряды?»

Этот вопрос был задан не без задней мысли.

Дело в том что некоторые старые казачьи генералы-эмигранты неблагосклонно относились к появлению в казачьих рядах неказаков и ревниво протестовали против этого.

Конечно, эти немногие казачьи старшины принадлежали к «тыловым крысам» и далеки были от понятия, что представляют из себя эти воины неказаки, служившие в казачьих фронтовых частях и какое значение имеет это явление для казачества вообще. Как уже было сказано, в кононовском казачьем полку служили и неказаки, т. е. часть тех воинов, которые в составе 436 стрелкового полка Красной Армии в начале войны перешли с Кононовым на сторону немцев.

Казаки же – кононовцы, – сроднившись в боях с ними уж привыкли считать их полноценными казаками и страшно возмущались выпадами «всяких болтунов» против их боевых товарищей. Особенно сильны были выпады со стороны некоторых казаков-сепаратистов (эмигрантов), возомнивших себя казачьими вождями. Последние не имели и тени понятия о психологии казаков из Советского Союза и, прислуживая министерству Розенберга, усиленно распространяли слух, что у Кононова в полку казаков вообще-то нет, и что поэтому кононовцы и тянут к Власову.

С целью узнать мнение по этому вопросу старых заслуженных казачьих старшин, есаул Сидоров и задал свой вопрос.

Все с интересом обернулись в сторону старого Астраханского Атамана.

«Казачество, дети мои, – начал тихо ген. Ляхов, – как вы все надеюсь, знаете, это результат крепостного права и прочих несправедливостей в нашем Отечестве, от которого ушли на свободу в Дикое Поле (древнее название Донских степей. – К. Ч.) еще в седую старину самые свободолюбивые сыны народов, населявших просторы нашего Отечества. Но как вам, по-видимому, тоже известно, первые казачьи общины были многонациональны, в них находились не только люди из народов России или Азиатских стран, но и даже из народов, принадлежащих к западным странам. Как, например, греки, принесшие на Дон религию и культуру, поляки, балтийцы и прочие и прочие.

Казачьи общины зиждились и создавались на принципах, которые теперь в свете принято называть демократическими.

Основными из них были равенство и братство всех членов казачьей общины.

Всех сбежавших людей от неволи, от рабства и прибывших на Дикое Поле, казачьи общины принимали с распростертыми объятиями и все они становились полноценными казаками, пользующимися всеми правами и законами казачьей общины, которая подчинялась и руководилась избранной ею же властью.

Именно в этом нашими предками была проявлена исключительная мудрость приведшая казачий народ к быстрому развитию, единству и славе известно всему свету.

Вот как действовали наши предки и, если мы хотим быть им достойными, то мы и должны придерживаться основных принципов наших мудрых предков, а, следовательно, и рассматривать всех людей, добровольно вступивших в наши ряды, да еще с оружием в руках, боровшихся вместе с нами против врагов свободы, равенства и братства – полноценными казаками и никак не иначе», – подчеркивая последние слова закончил старый Астраханский Атаман.

«Господин генерал, – опять обратился к нему Сидоров, – но до нас доходят слухи, будто бы некоторые казачьи старшины не желают, чтобы мы принимали в свои ряды неказаков и якобы даже говорят, что наш 5-й Донской вообще-то и неказачий полк».

«М… гу… – усмехнулся ген. Ляхов. – Что же это за казачьи старшины такие, что не понимают самой сущности казачества. Не хочу верить, что такие «мудрецы» есть среди казачьих старшин. Скорее всего такие слухи исходят от каких-нибудь «тыловых крыс», как назвал Андрей Григорьевич (ген. Шкуро. – К. Ч) всяких трусов прячущихся по тылам, а такие к сожалению есть. Лично я сам знаю некоторых людей из среды этих «героев», которые имеют нахальство называть себя казаками, в то время как абсолютно ничем не соответствуют славному казачьему имени. Вместо того, что бы взяться за оружие и стать в ряды борцов за свободу казачества они прячутся за Берлинами, опасаясь надеть на себя мундир, надеясь, наверное, спасти свои шкуры за спинами подлинных казаков-героев, сражающихся на фронте. И я не сомневаюсь, что все слухи и исходят от этих трусов, болтунов и шкурников.

Но стоит ли обращать вам внимание на болтовню этих жалких людей?!

Только что правильно отозвался сотник Гончаров о подобных людях – имена их безвестны, пусты и никому не нужны.

Не они, а вы создаете казачью славу, и не им, а вам, дети мои, слава и честь!»

Ответ ген. Ляхова всем очень понравился и все с восхищением смотрели на старого, седого как лунь, Астраханского Атамана.

На вопрос, каковы были причины появления в гражданскую войну сепаративных течений среди народов России, все трое – Татаркин, Ляхов и Шкуро – единогласно выразили мнение: сепаративные течения среди народов России были порождены государственным устройством узко-централизованного, унитарного государства, каким была царская Россия; политика вождей Белого Движения, воспитанных автократическим режимом этого государства и не могла быть выражена иначе, как стремлением заставить силой повиноваться народные массы их воле. В результате Белой Армии пришлось воевать не только против большевиков, на стороне которых оказались народные массы, но и вести не менее жестокую борьбу с появившимся сепаратизмом среди нерусских народов России, что, конечно, приводило только к усилению и развитию сепаратизма среди тех народов и что, именно поэтому, о построении новой России в рамках старого государственного устройства не может быть и речи; что только республиканский строй подлинно добровольная федерация всех народов нового Российского государства, возглавленного избранной властью в лице президента, независимо от его национальной принадлежности, будет приемлем для новой России.

Только в таком случае, в один голос говорили старьте казачьи генералы, сепаратизм будет лишен всякой почвы, так как в нем не будет абсолютно никакой надобности. Только в таком случае, повторяли они несколько раз, Россия может остаться Великой, Единой и Неделимой.

«Казачество, – говорил Донской Атаман, – живя на свободе, однако целыми веками служило царскому рабовладельческому строю, царившему в России. Царская власть, используя патриотизм казаков и единую православную веру, умело превратило казачество в своего жандарма, ретиво оберегающего ее власть. Царская власть оставила казакам привилегии, но за эти подачки казачество должно было драться в первых рядах против внешних врагов России и, одновременно, душить всякий порыв к свободе народов России.

Вот почему казачество, в конце концов поняв свою позорную роль жандарма, в начале революции 1917–1918 г.г. отказалось защищать царскую власть, вот почему в гражданскую войну, когда казачество, пустив на свои земли большевиков и поняв их истинные цели, поднялось и выбросило их из своей территории, большевикам так легко удалось организовать и вновь бросить против казачества миллионы народных масс, ненавидящих казаков за их вековое служение царской власти полицейской силой.

Большевики говорили народным массам, что поднявшиеся на борьбу казаки стремятся восстановить царский режим, чтобы вновь избивать нагайками простой народ; что казаки борются за свои привилегии; что народным трудовым массам в первую очередь необходимо во что бы то ни стало уничтожить казачество.

Собравшиеся на Дону за казачьими спинами всякие помещики, капиталисты и прочие «толстосумы», способные кутить, но неспособные бороться, компрометировали борьбу казачества перед народными массами, позволяли им верить, что казаки действительно защищают власть этих господ.

Вы знаете, мои дорогие, что казачье сопротивление тогда было сломлено во сто крат превосходящими силами народных масс. Вы знаете всю последующую трагедию казаков и этих же народных масс, победивших в то время казаков. Мне не нужно вам об этом рассказывать».

«Господин генерал, как я вас понял, вы считаете, что казачества было побеждено народом?» – спросил Донского Атамана есаул Сидоров.

«Да, я сказал – обманутым большевиками простым русским народом».

«Мы с вами вполне согласны, господин генерал, но почему почти все русские эмигранты, с которыми нам приходится встречаться и говорить, все они утверждают, что русский народ отнюдь революцию не устраивал и никакого участия в ней вообще не принимал; что революцию якобы устроили евреи, против воли самого русского народа; что против Белой Армии русский народ тоже не воевал, а воевали какие-то нанятые большевиками части латышских стрелков, китайцев и прочих иностранцев, а если и была какая-то часть русских на стороне большевиков, то, по их убеждению, это была просто толпа каких-то пьяниц и разных кретинов.

В общем из их рассуждений получается, что полтора еврея перехитрили царское правительство и всех русских политических деятелей, а два латыша и три с половиной китайца с толпой русских пьяниц разгромили Белую Армию, состоящую, как нам хорошо известно, на девяносто процентов из генералов, полковников и прочих офицеров русской императорской армии, плюс многотысячные казачьи войска.

Не могу утверждать, но, может быть, среди нас – людей из СССР можно найти какого-нибудь чудака, который может поверить, что толпе пьяниц удалось разгромить белых офицеров – белоручек – изнеженных маминькиных сынков из помещичье-дворянского сословия, способных щеголять, но не способных воевать, как большинство из них и доказало это на деле в гражданскую войну, но поверить в то, что толпа каких-то там пьяниц разгромила поголовно вставшее на защиту своих исконных казачьих земель казачество, то это уж извините, такого чудака вряд ли можно найти среди нас.

Вряд ли надобно доказывать кому бы то ни было, что казачий народ со дней его происхождения известен во всем мире, как монолитная военная сила, как воинствующий народ, перекрывший своим боевым качеством не один народ Европы и Азии. Такой народ толпой пьяниц победить нельзя. Мы просто не можем понять как могут люди, зачастую даже люди, казалось бы с виду, образованные и интеллигентные утверждать такую ерунду.

Ведь, вы только поймите, получается, что все участники революции, каковых полным полно среди нас и на этой и на той стороне, вое они пьяницы и кретины.

Вы, наверное, знаете, что сам генерал Власов сражался а гражданскую войну в рядах Красной Армии и участвовал в разгроме Белой Армии. Неужели и он и все ему подобные советские генералы пьяницы и кретины. Неужели пьяницы и кретины сумели организовать Красную Армию и победить казачество?»

Офицеры посмеиваясь и переглядываясь, посматривали на горько улыбавшегося ген. Татаркина. Последний, сделавшись серьезным, начал было отвечать, но его перебил ген. Шкуро и попросил разрешения ответить Сидорову за Татаркина. Последний согласился.

«Вот что, сынки, вы прежде всего не обращайте внимания на эту эмигрантскую болтовню. Всю эту чушь вы слышите от людей которые были за сто верст от фронта и вообще не понимали и не понимают и теперь – кто с кем и за что боролся в гражданскую войну. Все это люди, которые были «балластом» Белого Движения, о котором я уже вам рассказал. Скажу я вам теперь, кто победил казачество и всю Белую Армию. Победил нас тогда подлинный русский народ – мужик и рабочий – русский солдат. Тот самый русский солдат, который плечом к плечу с казаком громил в четырнадцатом году германскую кайзеровскую армию. Это они – русские солдаты русской Императорской Армии сняли погоны с офицеров, это они целыми полками и дивизиями переходили на сторону Краской Армии. Это они, прямо с германского фронта, в полном составе своих частей по приказу большевиков двинулись на казаков. Это их привел Ворошилов под Царицин громить «царских жандармов» и защитников буржуев – казаков. Это они смяли и подавили казачество.

Вот кто победил казачество, дети мои, а не толпа пьяниц и кретинов. Они храбро сражались и шли в бой на смерть в огонь и воду с пением интернационала и верой в правоту своей борьбы. Они верили большевикам, они верили, что большевики ведут их к свободе и счастью, и не вина их в том, что большевики так бессовестно обманули их. И я, генерал Шкуро, рубивший в то время со своими казаками в капусту, поднявшийся на борьбу за свободу русский народ, я, генерал Шкуро – «страшный белобандит» говорю вам теперь, что напрасно мы тогда проливали братскую кровь, напрасно мы рубили обманутую Россию.

Виноваты были в этом как те, кто довел народ до революции, так и те, кто обманывал этот народ, заранее намереваясь построить еще худшее рабство.

Верить в то, что русский народ до революции якобы довели евреи, это просто смешно. Евреи не были господствующим слоем в России, наоборот, они были вне закона и не играли никакой роли в управлении государством, и ни к какой власти вообще не допускались царским правительством. Народ к революции был подготовлен и доведен самим господствующим классом России. Господа аристократы довели мужика и рабочего до революции. Поднявшийся на борьбу за лучшую долю русский народ имел достаточно на это оснований. Причин приведших народ к этому стихийному решению было очень много, но самыми основными были две: первая – чисто материальная – острое безземелье крестьян и особенно крестьян центральной России, вызывавшее естественное стремление крестьян обрести эту землю. Обрести безземельному мужику землю путем покупки ее за заработанные батрацким трудом деньги было абсолютно невозможно – их едва хватало на жизнь, а у многодетных мужиков и на это не хватало. Я мужик, естественно, должен был искать и искать другой выход из своего рабского положения. Причина вторая – духовно-моральная – обоснованная огромным неравноправием и различием между господствовавшим богатым и образованным дворянско-помещичьим классом и малоцивилизованным, безграмотным, по вине того же господствовавшего класса, народом в лице крестьян и рабочих. Эту причину, по моему мнению, и нужно считать главной.

Мужик – крестьянин – темный, безграмотный серомак чувствовал всегда себя морально подавленным, обиженным и униженным рабом перед щеголеватым, образованным и богатым барином-помещиком. Такое положение у первого вызывало ненависть к хозяину, а у второго брезгливость к своему работнику. Это и послужило причиной тому, что брошенные Лениным лозунги – «Режь буржуев» и «Грабь награбленное!» – имели такой чудовищный успех.

Безграмотные народные массы не могли понять того, что им необходимо было понимать, и виноваты в этом, конечно, не они, а виноват во всем сам «барин».

Вот эти то «барины» и «барыни», потеряв все и вся, болтаясь заграницей и валят всю вину за революцию на «жидов» и кого угодно, только не на самих себя. Евреев же в лагерь большевиков толкнуло их бесправное положение в царской России, которая была для многих из них любимой родиной. И отнюдь не все евреи пошли за большевиками. Были из них и ярые антибольшевики. Были из них многие честные люди и горячие патриоты России и немала их погибло в борьбе против большевиков. Поверьте мне, что никакие евреи, никакие большевики, никакие социалисты не в силах бы были устроить революцию в России, если бы не было тех печальных причин, порожденных самой системой государственного строя, заставивших народ с оружием в руках подняться на революцию.

Еще раз говорю вам, мои родные, не обращайте внимания на болтовню этих обанкротившихся «господ», а ищите себе друзей и соратников в настоящей борьбе среди тех эмигрантов, которые свято хранили на своей груди священное трехцветное русское знамя, идя с ним в бой и умирая на поле боя. Ищите себе соратников среди храбрых русских воинов Белой Армии, среди белых орлов. Они скорее поймут вас. Они скорее признают свои ошибки и поймут причины их трагедии. Они скорее пойдут с вами по одному пути. Я знаю, что генерал Власов храбро сражался против Белой Армии в гражданскую войну и у меня ни к нему, ни к кому-либо другому сражавшемуся лично против меня, нет никакой ненависти, ибо для меня понятным стало очень многое.