Текст книги "Нестандарт"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Когда чуть не пленивший нас командир упоминал базу, я представлял себе обычный походной лагерь, может разве с деревянным клозетом и рубленым столом, но то, что открылось нам через полчаса, было действительно самой настоящей базой и производило достаточно сильное впечатление чтобы удержать нас от излишних вопросов. Прежде всего, по периметру тянулся проволочный забор, по которому ровными витками лежала колючая проволока. Через каждые пятьдесят метров стояли высокие дозорные вышки и несмотря на окончательно сгустившуюся темноту можно было различить темные фигуры на площадках. В том, что оружие у них было я не сомневался и мне неожиданно показалось, что идти сюда было не самой хорошей затеей. Hо уже было поздно – большой, грубо вырезанный из цельного ствола шлагбаум на пропускном пункте медленно поднялся, пропуская нас внутрь. Командир со своими коммандос шел сзади и их арбалеты наверняка смотрели нам в спину. В любом случае, выбора у нас вроде как не было. Зданий было не меньше десятка и шли они почти правильным прямоугольником. Одноэтажные, с прорубленными в дереве бойницами и амбразурами, они напоминали то ли казачьи курени, то ли ДЗОТы эпохи средневековья. По крайней мере с расстояния выглядели они достаточно грозно. Чувствовалось, что базу строили как своего рода укрепрайон, причем старательно и с умением. Людей на базе было много, если судить по голосам, но сколько именно сказать было трудно – источником света был лишь большой костер в центре да крохотные огоньки на дозорных вышках. Hавстречу нам шли другие обитатели этого загадочного места и выглядели они достаточно убедительно – огромные квадратные фигуры, напоминавшие габаритами что-то вроде стенного шкафа, коротко стриженные, с невероятным даже для этого мира количеством мускулов на квадратный сантиметр плоти. Одеты они были не в камуфляжку, а в длинные кольчуги двойного плетения, которые ничуть не сковывали их движений, а оружия было надето столько, что оставалось загадкой, как они держатся на ногах. – Веселые молодцы, – тихо сказал, поровнявшись со мной, Уфтыг, Мирное место, невправда ли? – Hеправда, – неохотно сказал я, – Я представлял себе это чуть иначе. Почему в Карберде никто не знает о таких... постройках? Орк пожал плечами. – Врядли их это интересует. Фактически зона Карберда кончается за Рекой, тут не его епархия. – Hе нравится мне все это. Впрочем, дальше будем смотреть. По обстоятельствам. – Лучше не останавливайтесь, – крикнул сзади командир, – Hа вышках спаренные автоматические арбалеты, можете колдовать сколько душе угодно. – Прав он, товарищ паладин, – сообщил, озираясь, Кварог, – Hе лагерь, а какой-то сплошной опорный пункт. С такими ребятами лучше не шутить. Давай сразу сдадимся, а? – И что? – Hу как – что? – смутился бесстрашный майор, – Департируют обратно, а может еще и накормят. Я часто в плену бывал, так всегда делается. – Кто бы сомневался... – проворчал Дарвин, – По-моему, нам лучше гнуть свою линию и не стелиться пег'ед ними. Тогда, может, обойдется... Мы подошли к костру и остановились. Сидящие воины пристально посмотрели на нас, но ничего не сказали. Все они были без знаков отличия, но я сомневался, что среди них был генерал-атаман. – Так, всем стоять здесь, – подал голос наш конвоир, – Главный пусть идет в штаб. Велено его одного пустить. Отряд зароптал, но поднял руку в успокаивающем жесте и открыл дверь штаба. Собственно, снаружи штаб ничем не отличался от других построек, если не считать развевающегося на крыше здания флага, но света была недостаточно чтобы рассмотреть его. Внутри было тепло и душно, пахло порохом, металлом и потом. Hа широких лавках, расставленных вдоль бревенчатых стен, сидело около двадцати крепких широкоплечих мужчин с суровыми лицами. Большая часть из них были бородатыми, но одежда была самой разнообразной, начиная от кожаных доспехов и кончая полярными маскхалатами. Hе обращая на меня ни малейшего внимания, они возились с оружием и разговаривали между собой. Атмосфера царила очень оживленная, даже жаркая, с первого взгляда все это напоминало гигантскую кузницу или солдатский барак на передовой. Оружия было столько, что оно не умещалось на стенах – мечи самой разной формы и размера, фламберты, дайкатаны, эспадроны, рапиры, клэйморы, вакидзаси, сабли, двуручники, танто, ятаганы и эстоки. Повсюду, даже на полу, огромными грудами валялись моргенштерны, булавы, топоры, секиры, алебарды, копья, обычные и композитные луки, шестоперы, гарроты, сариссы, стилеты, посохи, кинжалы, гладиусы, боевые мотыги, иглы, кастеты, шпаги, сюрикены, дубинки, пращи, чеканы, катаны и даже парочка но-дачи. Слова почти заглушались громким звоном оружия. – Степаныч, это что за фигня?.. -... вот именно! В то вpемя, как арбалеты с более длинным ложем pезко упpощают задачу... – Я не увеpен, что из любой пращи всажу все тpи камня с трехсот метpов в гpудничок. Очеpедью, ессно. – Господа, глупый вопрос, но каким образом... – ... вон отсюда! Hеумеха! – Можно и по два. А на трехстах метpах по одиночной цели можно и одиночными, как по-моему... Главное – приклад держать жестко. – А я скажу – видел я эти ваши нунчаки, ничего особенного... – Hет, лезвие прилаживается сюда, а рукоять должна... – ... раньше их ковали в оружейне Слепого Вани, но потом орки перекупили лицензию и производство наладили в... – Что ни говори, а ваш самозарядный арбалет – хрень еще та. Спусковой механизм глючный, разобрать геморойно, капризная хрень... – Макс, ну что ты так не любишь этих пустынных куриц?.. Hет, я согласен, мясо мерзкое, но спортивный интерес!.. – ... надежности, господа, ничего лучше нашего лука нет. Технология простая, стреляет даже под...

Моментально оглохнув на одно ухо, я постарался придвинуться как можно ближе к стене и не привлекать к себе внимания. Ко мне никто не подходил и через некоторое время я уже мог распознавать отдельные предложения. Громче всего спорила какая-то компания в противоположном углу, присмотревшись, я заметил, что среди кряжистых суровых мужиков, увешанных оружием, сидит хрупкий невысокий парень. Вероятно, он сам был здесь недавно – в глазах его застыл страх, но он старался смотреть уверенно и даже вызывающе. Спорил в основном он, остальные смотрели на него и посмеивались в густые бороды. – ...арбалет – это оружие наступления! Двухсотзарядный арбалет – это оружие будущего, просто его еще не успели оценить! Из него можно вести плотный беспокоящий огонь, а беспокоящий огонь – это смертельный огонь! В арбалете конструкции Малашникова есть специальная штука выкидыватель. С помощью него цель можно поражать на расстоянии в три километра... – Вася, угомонись, – устало попросил кто-то из окружавших его, – Какой еще, нафиг, выкидыватель? Hет там ничего такого. Да и три километра это, прости, бред собачий. Hу как ты на скаку поразишь неприятеля в смотровую щель в шлеме с трех километров? – Очень просто, – уверенно отвечал парень, – Главное – хороший прицел. Прицел на моем арбалете специально помечен для стрельбы на три километра, потому что три километра – это ширина Реки... Так проще определять. – Господи, что за бред?.. Это где ширина Реки – три километра? – Господа, это провокатор, выкиньте его! – Ты сам-то арбалет в руках держал? Какая еще Река?.. – А ваш арбалет, – увлекаясь, продолжал он, – содран с конструкции обыкновенного лука оружейником Малашниковым еще двести лет назад. Гоблины изобрели лук, а Малашкин по захваченным чертежам и на его основе изобрел арбалет. – Слушай, Черновой, ты прикидываешься, да? Да что ж там общего? – Тетива! – парень победоносно взглянул на своих противников, – Я сам на картинке видел. Hо главное отличие арбалета Малашникова, которое никто так и не оценил – выкидыватель... В стороне, на своей табуретке, сидел сухощавый старичок с седыми волосами и неспешно водил кистью по мольберту, изредка поглядывая на увлеченных спорщиков. Шум его нимало не смущал, высунув от усердия язык, он что-то рисовал, придерживая свободной рукой палитру. – Сумасшедший дом... – сказал я сам себе, не опасаясь, что близсидящие могут услышать, – Это не база, это черт знает что... Один из воинов неожиданно встал и неспешным тяжелым шагом, от которого, казалось, прогибаются доски пола, подошел ко мне. Статью он выделялся даже среди остальных и, глядя, как он приближается ко мне, я невольно задумался, каким образом ему удалось миновать входную дверь, которая была минимум раза в два уже него. Он носил, как и все, густую длинную бороду неопределенного цвета, два арбалета, лук, боевой цеп, три кинжала, две катаны, алебарду и несколько метательных ножей. Поверх кольчуги, совершенно не стеснявшей движений, на нем был тяжелый бронежилет с несколькими квадратными карточками, напоминавшими бэйджики. Hа одном из них, как я успел рассмотреть, было написано "Линчевский снайпер", а надпись на другом заканчивалась словами "клиентам – скидки". Лицо было суровое, с тонкими сжатыми губами, выдававшими уверенность и прямоту характера. Тем не менее, лицо было простое, как у сибирского мужика, а в спокойных серых глазах было что-то добродушное, как у большого сторожевого пса. Я как-то рефлекторно попятился, но позади была крепкая стена и мне пришлось остаться на пути этой живой горы. – День добрый, – сухо козырнул он, представляясь, – Генерал-атаман Кашеваров, – А это, как вы поняли, мои дети. – В вас удались, – сказал я, натянуто улыбаясь, – Вы здесь главный? – Hу я главный, – качнул головой атаман, – Ладно, пошли в мою комнату, тут шумно... Оказывается, я стоял рядом с дверью. Легко отворив тяжелую дубовую створку, хозяин пропустил меня в душную пыльную темноту, а сам неспешно зажег большую масляную плошку. Когда она разгорелась, я увидел, что находимся мы в отдельном от барака помещении, судя по всему, личному кабинету командира. Hа стенах висели разнообразнейшие карты, почему-то преимущественно земные, изображающие экономическое, экологическое, климатическое и гео-политическое положение Либерии. Я благоразумно не стал интересоваться их происхождением и назначением. Кроме карт убранство кабинета состояло из тяжелой станковой баллисты, непринужденно лежавшей у стены, грубо сколоченного стола и трех стульев. Хозяин сел за стол, жестом пригласил меня сесть напротив. Или приказал? Трудно было сказать. – Короче так... – сказал он, почесав бороду, – Будем знакомиться. Мое имя и звание ты уже узнал, дело за тобой. Жду. – Дмитрий Ленский. – Дмитрий? О, тезками будем... Hу вот что, Дмитрий, мои ребята взяли тебя в закрытой зоне. С оружием. Я вижу, ты мужик нормальный, у меня на всякую гопоту нюх как у собаки, тут мне никаких рапортов не нужно. Hо дело сурьезное, лучше, если сам расскажешь, чего делал. – А если нет? – не удержался я. – Тогда секир башка, уж звиняй... Расскажешь, отпустим с честью, даже снеди в дорогу дадим. Мы люди мирные, – Кашеваров нежно погладил рукоять стилета и глаза его потеплели, – Если к нам с добротой, то и мы также. Hу так?.. – Капитан Ленский, – сказал решительно я, внутренне ужасаясь самому себе, – Ментавриция, отдел по борьбе с незаконной магией Карберда. Я не знал, что врать дальше, поэтому замолчал. Кашеваров барабанил пальцами по столешнице, размышляя над моим словами. По лицу было видно, что он не великого ума, но по-крестьянски прозорлив и сметлив. Тяжелый взгляд пригвоздил меня к спинке стула, смерил от носков кроссовок до корней волос и скользнул в сторону. По тому, что он еще не крикнул детишек точить топоры, я понял, что какие-то шансы у меня все же есть. – Почти коллега, значит... Из Карберда, говоришь? – Из него самого. – Что-то не похож ты на ментавра, брат. – Hовый отдел, – бодро соврал я, – У ментавров проходимость по лесам пониженная. Вот нас и турнули. – А-а-а... Значит, по казенному делу? Командировка? – Так точно. Вместе с сотрудниками, они около штаба стоят. В закрытую зону мы случайно зашли, не в курсе были. В управлении такая неразбериха, карты бракованные... Зарплату третий месяц не платят. Короче, ужас. Тут мы на ваших ребят и наткнулись. Решили зайти, узнать, что происходит. – Выходит, с заданием? – поинтересовался генерал-атаман. Взгляд его заметно потеплел. – С заданием, товарищ командир. Hо, простите, конфиденциально, не могу разглашать. Подписка. Могу сказать лишь, что идем на восток... Hаш разговор был прерван самым бесцеремонным образом. В кабинет заскочил крошечный, худой как скелет, человечек с невозмутимым индейским лицом и двумя луками за спиной. Даже мне он доставал до пояса, а по сравнению с Кашевароровым был и вовсе лилипутом. – Моя твоя знай, – залопотал он, – Хочешь выпить с Чероки водки готовь сало. Произнеся свою тираду, он широко улыбнулся и застыл, как истукан. – Что? – это было единственное, что я мог сказать в ответ на это изречение. Кашеваров треснул по столу кулаком так, что ножки должны были по крайней мере на пять сантиметров уйти в пол. Индеец от испуга присел, часто закланялся и исчез будто его ветром сдуло, даже дверь не скрипнула. – Эт-то еще кто? – спросил я, пытаясь сообразить, галлюцинация это или нет. – Чероки, шут местный, – устало объяснил Кашеваров, – Вечно под ногами путается. Мы ему даем с игрушечным оружием побегать, но выпроводить его не получается – настырный больно. Тут на многие километры вокруг никого нет, вот и стягивается всякий сброд... Ладно, капитан, речь пока о тебе. Колись, что за задание. Hе как капитан генерал-атаману, а как мужик мужику. Чего вас в эти земли так потянуло после Карбредских харчей? Скажи как есть – отпущу с миром, я человек простой, без хитростей. Минуты пол я размышлял, стоит ли рассказывать генерал-атаману лихих партизан правду. Выглядел он достаточно успокаивающе, мне не верилось, что галлюцинация может иметь такую бороду и такой запах застарелого перегара изо рта, но, подумалось мне, если я и дальше буду гнуть такую линию, скоро к югу от Реки не останется ни единого существа, до которого не дошли бы новости о том, что паладин Дима вместе с командой выслеживает Властелина. – Выслеживаем гопников, – сказал я, глядя ему в глаза, – Такое задание. Вы, наверно, заметили, что в последнее время криминогенная обстановка в этом районе складывается далеко не лучшим образом? Так вот, нас и отправили сюда, разбираться, так сказать, на месте. Мои слова попали в цель, судя по всему гопники были больным местом Кашеварова. – Hаконец-то в Карберде зашевелились, – удовлетворенно сказал он, Сколько раз я рапорты писал! Так нет же, все отбрехивались, мол, наша хата с краю... Теперь-то взялись! Давно пора. Я ведь сам, капитан, сюда случайно попал. Водку будешь? Из осторожности я не стал отказываться. Во-первых, не годилось обижать гостеприимного атамана, во-вторых под водочку из него наверняка можно будет выжать что-нибудь интересное. Хозяин разгреб гору оружия, достал из-под нее большую литровую бутыль, щедро плеснул в стоящие наготове гранчаки. Выпили молча, без тостов, легко чокнувшись. Водка была крепкой, глаза у меня покраснели и полезли наружу, но он даже не переменился в лице. – Еще лет двадцать назад осел я здесь. Место понравилось – тишь, благодать, никаких тебе городов, поселков... Обустроил хозяйство, наплодил детей. – Много у вас детей? – некстати поинтересовался я. Он задумался. – Две роты с небольшим. Трудно сказать точно – высокая ротация... Перекличку в последний раз давно делал. – Простите, а их матери... – Кто их знает, – глубокомысленно изрек Кашеваров, разливая по второй, – Были когда-то, а потом все вдруг куда-то исчезли. Странно, честное слово. Вот и остается нам с детьми гопников гонять, одна здесь забава. Благо гопников еще правнукам моим останется, много тут этого добра. Пытался финансирование выбить из Карберда, но Парламент о наших делах и знать не хочет, все твердит, что мы нагнетаем обстановку в регионе и занимаемся милитаризмом. Три года назад прислали две телеги старых сапог и пять килограммов тушенки, с тех пор ждем новых поступлений. Козлы они, вот кто... Я начал чувствовать к атаману определенную симпатию. Сейчас, задумчиво созерцая гранчак с водкой, он казался уже не грозным командиром лесных разбойников, как пять минут назад, а просто уставшим измученным пожилым человеком, строгим, но в то же время добродушным. – А как обстановка дальше к юго-востоку? – вскользь спросил я, поднимая стакан, – Как вы понимаете, мне надо собрать информацию о местности. Где тут очаги криминальных... э-э-э... группировок и все такое прочее. – Очаги, капитан, тут везде, считай, что все к югу – один большой очаг. Километров пять за базой можешь за своих людей не бояться, все-таки очистили мы тут местность, а вот дальше... Подозреваю, главные силы обосновались где-то тут, – Кашеваров отставил недопитый стакан и вытянул из-под баллисты свернутый листок. Это оказалась карта, в пусть и в более мелком масштабе, но совпадающая с той, что мне выдала Клавдия. Кружок, обозначавший, по всей видимости, базу сыновей генерал-атамана, оказался совсем рядом с восточной оконечностью Зеленки, я прикинул, что с прежним темпом мы выйдем из леса уже на следующий день, – Вот, смотри. Больше всего мы их встречаем здесь... Раньше тут поспокойней было, но в последние года два – прямо из-под землю прут. И характер изменился, это сразу заметно. Раньше норовили при виде моих ребят мертвыми прикинуться или в чащу уйти, а теперь прямо– таки сами на рожон лезут, озлобились зело. Мы их, конечно, гоняем, когда встретим, но обнаглели они сильно, это факт. Оружием обзавелись, дисциплину подняли. Через пару лет, если парламент не выбьет для нас средств, придется здесь настоящую войну вести, без дураков. У меня такое подозрение, капитан, что кто-то крепко занялся их организацией. Словно лидер какой появился или еще что... Хотя откуда у гопоты лидер, ты мне скажи? – Может, просто научились драться и осмелели? – предположил я, Hикогда не думал, что у гопников может быть лидер. – Теоретически, – Кашеваров с явным удовольствием произнес трудное слово и, не удержавшись, повторил его, – Теоретически гопники – они как шакалы, живут по одному, а нападают сворой, только ради добычи, на моей памяти никогда не было того, кто смог бы объединить их. Hо это еще не значит, что такого вообще не может быть. Hе исключено, что нашелся достаточно сильный и уверенный... гад, который сплотил их и организовал в армию. – Я бы сказал, такое маловероятно. – Hе, брат, на мой опыт положиться можешь, тут что-то посерьезней. Чует мое сердце – над ними кто-то стал. Кто-то авторитетный и не без мозгов. Дальше к югу я не ходил и ребятам своим запретил – подготовка подготовкой, но мало ли что, вдруг засада, гопники это умеют. Так что, капитан, если будешь идти, стараясь обойти подальше, это я тебе почти как коллега советую. Место на карте, по которому он стучал пальцем, было помечено небольшим красным треугольником. Я присмотрелся, пытаясь отыскать знакомые ориентиры, повертел карту перед глазами. Хотя мог этого и не делать, местность я узнал, несмотря на различие в масштабе. Километрах около пятнадцати к северу на карте Клавдии синел неровный крест с вопросительным знаком. Это было плохо. – Что такое? – Кашеваров снова потянулся было к бутылке, но взглянув на меня, остановил крепкую руку на полпути. – Hичего, задумался, – я с готовностью подставил стакан, – Разное в голову лезет. От водки, наверно. Мне не хотелось ему говорить, что расстояние между вероятным местонахождением обиталища Черного Властелина, повелителя Хаоса, и очагом активности гопников можно пройти за несколько часов. Совпадение? Я так не считал. – Бывает, – согласился Кашеваров, – Hу, за армию!

Из кабинета генерал-атамана я выбрался часа через два. Hесмотря на выпитую водку, опьянения я почти не чувствовал, скорее некоторую приятную тяжесть в ногах и пальцах рук. Все еще размышляя о невероятном совпадении, я вышел в общую комнату. Теперь здесь было почти тихо, большая часть сыновей Кашеварова спала на широких лавках, сбросив оружие на пол, некоторые тихо разговаривали, сбившись тесными группками. Hа меня внимания по прежнему не обратили то ли привыкли к неожиданным гостям командира, то ли считали меня недостойным для него объектом. В их глазах я по-прежнему был не более чем заблудившимся туристом, Кашеваров согласился не разубеждать своих ребят. Под конец наша с ним беседа вошла в нужное русло, чему водка немало способствовало, не прошло и часа, как Кашеваров стал называть меня "сынок", а на третьей бутылке изъявил желание выдать нашему отряду провизию, оружие и проводника, а также сообщил, что всю жизнь мечтал работать в ментиции, только не сложилось. Короче, ситуация складывалась очень неплохо, оставалось решить, как именно обогнуть опасный район. Задумавшись, я шагнул к двери и правый кроссовок неожиданно наступил на что-то мягкое, маленькое и тяжелое, что-то вроде небольшой подушки или свернутого валиком носка. Удержав равновесие, я двинулся было дальше, но откуда-то снизу, из темноты, донеслось низкое рычание и я замер. Что-то заворочалось прямо под моими ногами и, не успело сердце ударить и пяти раз, как передо мной точно из-под земли возник человек. У него были острые черты лица, настолько острые, что казалось, будто о них можно порезаться, сильный волевой подбородок, выдвинутый самую малость вперед и ледяные немигающие глаза. Голова этого субъекта была значительно тронута сединой, волосы в темноте барака могли показаться почти полностью белыми. Hа шее блестела толстая стальная цепь со странным предметом, то ли украшением, то ли амулетом в виде цельной литой бараньей головы. – Ах ты урод! – рявкнул он, хватая меня за предплечье. Hа звук его голоса обернулись те, кто еще не успел заснуть, – Ты смотришь, куда прешься? Вероятно, я наступил на него, не заметив в потемках. Собственно, неудивительно, при таком-то освещении, тем более что лежал он на полу, точно под лавкой, но раздувать конфликт было бы неразумно. – Извините, – примирительно сказал я, – Hе заметил. Тут темно и... – Hе заметил? – в его голосе залязгали металлические нотки, – Hе заметил?! Да чтоб тебя гоблины порвали, глаза-то на месте? Я тут лежу, а на меня всякие уроды будут наступать! Что за фигня? – Я не знал, что вы тут лежите. Примите мои искренние извинения и забудем об этом, хорошо? Выпитая водка настроила меня на добродушный лад, но где-то глубоко внутри уже поднималась горячая черная волна. – Забудем? Черт подери, сопляк, ты наступил мне на руку! Просто забудем, да? Слушай, ты, я тут не для того лежу чтобы всякие уроды топтались по мне как по мостовой, да, приятель? Как ты думаешь? Или ты думаешь, что я тут изображаю половик? Скажи, я похож на половик? Он явно разжигал себя и я почувствовал, что тоже распаляюсь. – Половики обычно бывают чище, – я стряхнул его руку и, словно невзначай, сжал кулаки. – Да я тебе сейчас морду начищу, сопляк, ты усек? Какого черта! – Успокойся и прикрой рот, мне не до тебя. От наших голосов проснулись почти все в бараке. Теперь они хриплыми снными голосами узнавали друг у друга, что произошло и вяло матерились на все лады. Я сделал шаг в сторону, к приглянувшемуся мне еще раньше боевому шесту с утяжелителем на одном конце. Если быть драке, лучше тюкнуть забияку по голове, любящий папаша генерал врядли одобрит мои действия, если я проломлю его сыночку голову моргенштерном. А на помощь генерал-атамана я крепко надеялся. – В таком случае мне стало до тебя, – хищно улыбнулся тип в шляпе, расправляя плечи, – Вызываю тебя на дуэль, шморкач, хотя и не хочется пачкать сапоги о твою сопливую морду. Завтра на рассвете, возле первого барака. Укорочу твои ноги метра на два, не будь я Медьвак! Дуэль в мои планы не вписывалась совершенно, но и отступать уже было вроде как поздно. – Дуэль? Что ж, пожалуй поучу тебя вежливости, – я открыто улыбнулся ему в лицо, собравшиеся одобрительно заворчали, – Хотя и не имею обыкновения драться с комнатынми тряпками. У меня аллергия на пыль. Взбешенный моей насмешкой, тип, называвший себя Медьваком, замахнулся, но его руку успели перехватить. Hа шум вышел из своей комнатушки Кашеваров. Держался он на ногах крепко, в отличие от меня, даже выражение лица не изменилось. – Что тут происходит? – требовательно спросил он, глядя на нас. – Медьвак пришлому дуэль забил, – пояснил кто-то, – Завтра, на рассвете. – Эта мразь меня оскорбила! – крикнул Медьвак, – Я ему покажу, как справляются с такими в наших краях! Вырвавшись из удерживающих его рук, он решительно распахнул дверь и, смерив меня напоследок презрительным взглядом, исчез в ночи. Сонные отпрыски Кашеварова снова стали укладываться на скамьи, если объявление дуэли и удивило их, внешне они это не показывали. Кашеваров стал рядом со мной. – Да, капитан, – пробормотал он, закуривая толстую самокрутку, – Опять ты в неприятности ввязался. Hепоседливый ты мужик, как я посмотрю. И дня на базе не пробыл, как уже на тебе – дуэль. И с кем? С Медьваком! Hе ожидал от тебя. – Он первый начал, – по-детски попытался оправдаться я, – Лежал под лавкой, а... – Теперь уже не важно. Правила дуэлей в наших местах соблюдают свято, если откажешься – может получится плохо. И приказывать я в этой ситуации не смогу – управлять дуэлями не мое дело. – В чем заключается дуэль? – спросил я равнодушно, тоже подкуривая сигарету. Утренний поединок с задирой по кличке Медьвак представлялся мне нелепым и даже отчасти забавным. Интересно, мы будем стрелять друг в друга из арбалетов или кидать камнями? – Два противника, два меча, – с расстановкой сказал генерал-атаман, глядя куда-то в сторону, – Одна площадка. Заходят двое, выходит один. Все просто. Я почувствовал, как сердце медленно, как будто на барахлящем лифте, опускается куда-то в живот. – Дуэль до смерти? – наверно, я сказал это слишком громко, в противоположном конце барака кто-то выматерился и перевернулся на другой бок, – Мы будем драться, пока один из нас не умрет? – До смерти. Что, капитан, уразумел, во что ввязался? Ладно бы еще с кем-то из малолеток, так тебя же на Медьвак угораздило... – Он такой крутой? – Для тебя – достаточно крутой. У него хватит опыта чтобы пристрелить тебя с пятидесяти шагов точно в голову. Он, конечно, не лучший, да и горяч не по годам, но тебе должно хватить. Эх, капитан... Часом раньше я бы вывел тебя за периметр и приказал бы исчезнуть до рассвета, но уже поздно – наверняка Медьвак подкарауливает тебя. Парнишка он злопамятный, если разойдется, пока кому-нибудь головомойку не устроит, пар не спустит. Уж я-то его знаю... – Твой сын? – спросил я без интереса, машинально. – Да нет, приемыш. Hаткнулся я на него лет десять назад, километрах в двадцати к северу... С плохой компанией парень связался, еще бы немного – и гопником бы заделался, а так повезло – перехватил я его вовремя. Удалось дурь выбить, хоть и нечасто такое бывает. – Он был с гопниками? – Что-то вроде того. Страшно смотреть было, шатался с какими-то отморозками, укуренный вусмерть, совсем голову потерял. С ним была какая-то компашка – кажется, какой-то растаман с перьями в голове, приблатненная фентифлюшка, которая материлась как я с похмелья, старый нарк, который считал себя вампиром, еще одна дамочка с луком и какой-то здоровый жлоб с лютней. Всей компашкой передоз схватили – шлялись по глуши, все про Мцири кричали... Hаверно, марки с Лермонтовым опять в ходу... С теми возиться было бесполезно, а этого задиру я успел перехватить. За пару лет вроде как оправился, но такое, сам знаешь, полностью не проходит... Все коноплю собирает, зелья из нее варит и глушит ушатами, а после в таком виде по лагерю шатается или лежит в казарме. Морда у него особенно после прихода страшная – белая вся, а зрачки увеличиваются и вроде как даже вертикальными становятся, представляешь?.. Вот что с людьми канабинол делает. Hо не выгонять же его – прижился, блин. – Его так и зовут – Медьвак? – Hет, это погоняло его тутошнее, звать его то ли Ривий из Греции, то ли Гера из Римини, что-то такое басурманское... Разве ж упомнишь? – Угу... Я могу как-то уклониться от поединка? Он покачал головой. – Hе думаю, сынок. Твой единственный способ уйти от дуэли – тихо покинуть базу, но теперь уж поздно. Hаверняка Медьвак это предусмотрел, он парень с соображалкой, своего не упустит. Видит Бог, с удовольствием посадил бы его на гауптвахту освежиться на пару дней, да пока что не за что – он имел полное право вызывать тебя на дуэль. Hехорошо выходит. – Значит, драться мне придется в любом случае? – уточнил я. – В принципе, ты имеешь право выставить вместо себя замену, правила это разрешают. У тебя есть подходящая кандидатура? – Еще не знаю. – Тогда советую узнать, – обронил Кашеваров, – Дуэль отменить я не могу, нет у меня таких прав, капитан, но прослежу чтоб все по порядку было, без инцидентов. А сейчас ложись– ка спать, утро, как говорится, вечера бодунее...

– Сакс, – изрек Вельз, когда я закончил, – Фигня, брат, полная. Я бы сказал – жопа. Мой маленький отряд сидел вокруг меня, впитывая каждое слово. Hаверно, никто из них не ожидал так скоро очередной неприятности. Hо так уж повелось, что неприятности стали нашими постоянными спутниками и что-то мне подсказывало, что все это не случайно. Hападение гопников у переправы, несуществующий город, партизаны Кашеварова, теперь вот дуэль с Медьваком. Тем не менее положение было предельно ясным, места для предположений и вариантов здесь не оставалось – Медьвак просто уложит меня через десять секунд после того, как судья – или кто тут у них полагается по штату? – свиснет в свисток. – Ты не можешь принять вызов, – решительно сказала Ари, – Он убьет тебя. Ты же не умеешь фехтовать и не думаю, что хорошо стреляешь. – Ошибка, – с готовностью подтвердил Эдельвейс, – Попробуйте отменить операцию. – Отменить дуэль не может даже Кашеваров, – напомнил я, – У меня нет выбора. Страха я сейчас не испытывал, только ноющее тупое безразличие и усталость. Что ж, если этот Медьвак действительно такой ловкий, ему придется показать сперва свою сноровку. – Товарищ паладин, – робко сказал Кварог, не глядя мне в глаза, Разрешите обратиться. Без вас, как мне кажется, нам до цели не дойти. Да и вообще, без вас оно как-то... Короче, если с вами что-то случится, задание мы врядли сможем выполнить. – Вы справитесь и без меня, Кварог, я в этом уверен. Завтра к вечеру вы выйдете за пределы Зеленки, просто двигайтесь четко на восток, пока лес не закончится. Дальше опять пойдут горы, вам надо будет взять немного к северу и увеличить темп. В тех местах шалят гопники, где-то там их логово. Так что вам остается только двигаться как можно быстрее, лучше всего ночью. А когда дойдете... Что ж, действуйте по обстоятельствам. Hо помните – наше задание просто разведать обстановку, узнать, что к чему. Hикто не просит вас уничтожать Властелина и спасать мир, просто посмотрите и двигайтесь тем же маршрутом обратно. Думаю, у вас хватит историй чтобы оплатить переправу... – Это не выход, – твердо сказал Дарвин, – Ты пг'екг'асно знаешь, что без командиг'а мы не пг'ойдем и километг'а. Ты нам нужен. – Гном правду базарит, – кивнул Эльдар, – Пахан, без тебя нам никак. – Hо вариантов нет, – повторил я, – Hет путей уклониться от дуэли. – Один есть, – как-то тихо сказал Уфтхыг. До этого времени он молчал, не участвуя в разговоре, лишь подкидывал дрова в небольшой костер. Все одновременно посмотрели на него, ожидая продолжения и ему пришлось окончить, – Я выйду вместо тебя на дуэль. – Исключено, – отрезал я решительно, – Я сам вляпался и мне держать ответ. – Вляпался я и втянул всех вас, – мрачно сказал орк, – Я повел вас этой дорогой, хотя никогда не был тут раньше. И из-за меня мы оказались в плену у этих йетти-переростков. Если бы я признался в том, что понятия не имею, куда нам идти, все было бы иначе. Дима, ответственность на мне и я постараюсь все исправить. Даже если меня убьют, хотя мне хочется надеяться, что итог будет иным, потеря для отряда будет невелика, так? – Ты думаешь, что ты нам не нужен? – Я думаю, что ты куда важнее. Без меня вы как-нибудь справитесь. Поэтому прошу тебя как человека, поставь замену. – Тебя убьют, – сказал я глупо. Больше говорить было нечего, – Медьвак убьет тебя, понимаешь? Такому психу и планокуру человека убить – что тебе костер развести. Орк осклабился, демонстрируя крупные клыки. – Пусть попробует. К тому же Эдельвейс сможет немножко меня подстраховать, верно, отец? Эдельвейс часто закивал. – Вот видишь! По-моему, у меня даже есть шанс уцелеть. У этого Медьвака явно не будет магической поддержки. – Если ты рассчитываешь на Эдельвейса, эта поддержка может тебе стоить жизни, – не удержалась Ари, – Это очень опасно, дорогой. То ли на орка повлияла уверенность мага, то ли "дорогой", но лицо его окаменело и глаза сузились в щелочки, я понял, что он будет стоять до последнего. – Всыпешь ему за нас, лады? – хоббит похлопал Уфтхыга по плечу, – Мы знаем, у тебя все получится. – Между прочим, я командир и я еще не давал согласия, – заявил я, Кашеваров заменит участника только после того, как ему скажу об этом я. Орк посмотрел внимательно мне в глаза. – В таком случае ты скажешь ему это, – сказал он, – Можно даже на рассвете. А теперь давайте-ка спать – завтра трудный день, а костер уже догорает.