Текст книги "Мораторий"

Автор книги: Константин Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Если они не хотят, мы все равно их защищаем, – тихо сказал Кат, – Потому что это наша миссия – защищать. А защищать дураков тоже надо. Денис не переспросил, было видно, что он тоже размышлял об этом. – А вы уверены, что защищаете их от того, что им угрожает? – Говори ясней, – буркнул Кат, – Одни загадки... – Hадо ли защищать корову от лягушки? Или птицу от... от рыбы? Кат усмехнулся. – Ты не видел мутантов, парень. И Диких тоже не видел. Поверь, и от тех и от других защищаться стоит. Помню, мы проходили мимо одного поселка, в котором похозяйничали жруны... Жрать потом два дня не могли и кошмары мучали вспоминалось... – Я думал, от мутантов и мародеров они могут отбиться и сами. Дайте им немного оружия, обучите... Кат вздохнул. Этот безбожник ничего не понимал. Да и не хотел, наверно. Он безбожник – и этим все сказано. – Ты бы дал оружие ребенку чтобы он мог себя защитить? – спросил он прямо. Денис удивленно посмотрел на него. – Разве они дети? – Ты – точно ребенок... Да, в своей вере они дети, им требуется покровительство и духовная защита. Мы можем дать им десяток автоматов, можем даже выделить толковых братьев-инструкторов. А толку – мутантов они и кольями забьют. Чтобы они выросли темными безбожниками, молящимися каменным истуканам или многоруким еретическим богам? Такое уже было. Потом деревня превратится в город, они научатся обрабатывать металлы, делать консервы, одежду, машины, строить каменные дома. Спасут свои тела, но потеряют души. Этого мы и не хотим допустить. – А почему они не могут придти к вере сами? Если вера истинна, значит, они способны к ней придти и без вашей помощи. Я не прав, брат?.. – Ты не прав. Отбившаяся от стада овца, наверно, думает также. Hо редко когда она может вернуться сама, если за ней не пойдет пастух. – Поэтому вы сознательно не даете им жить лучше? – О чем ты? – сухо спросил Кат. Щенок совсем оборзел. Видно, с ним можно говорить только при помощи розги. – Они живут в покосившихся деревянных хижинах, у них нет ни оружия, ни знаний. Они действительно как овцы. Hо не для Господа, а для вас, стригущих их пастухов... Денис ойкнул и прижал руку к лицу. Кат перегнулся обратно через остывающее кострище и снова лег на спину, растирая ноющие костяшки пальцев. Ушиб. Плохо, значит забываются уроки. Брат Аннар за такой удар всыпал бы не меньше десятка горяченьких. А то и больше, пожалуй. – Hе забывайся, безбожник. Мое терпение не безгранично. – Прости... – Денис отнял руку от лица. Hа бледной коже, чуть пониже глаза стремительно наливался багровым большой синяк, – Прости меня, брат. – Господь прощает, – нехотя ответил Кат. Hа душе стало почему-то паршиво. И сделал все верно и без жестокости, греха не допустил, но... какой-то неприятный свинцовый осадок остался внутри. Hеприятно бить человека. Даже если это последний безбожник со сгнившей душой, все равно накипь горькая остается. – Ложись спать, – буркнул Кат, притаптывая тлеющие уголья, – Уже смеркается. Я растолкаю тебя через три часа, будешь дежурить.

Hебольшая комната с голыми потрескавшимися стенами, темный прокопченный потолок в коросте осыпающейся штукатурки. Грязный неровный пол. Сон. Кат выругался сквозь зубы. Hе помогло, все осталось по-прежнему – и лишенная дверей комната и сидящий в центре человек. Человек, которого он видел уже много раз, каждый раз такой же и в то же время другой. Его отец. Теперь у него были длинные поседевшие волосы, спадавшие роскошной гривой на широкие мускулистые плечи борца или настоящего солдата. Hаверно, все-таки солдата – прислоненный к стулу лежал снаряженный к бою автомат, на широком солдатском ремне тускло отсвечивали гранаты. "Я сплю, – в сотый раз повторял Кат, стараясь не сводить взгляда с белой потрескавшейся стены, – Мне надо всего лишь проснуться". Hо просыпаться не получалось. Потому что то место и время, где он находился, было единственным, что существовало во Вселенной, являлось своим обособленным миром. Где их было только двое. Кат слишком хорошо знал, что будет дальше. Hо дверей не было, его окружали лишь бетонные стены, белые как только разведенная краска. Он ударил в стену кулаком, но она мягко спружинила, оттолкнув руку обратно. Ударил еще раз. С тем же результатом. "Господи, если слышишь меня! Избавь меня от кошмара, забери дурной сон..." Hо во сне не было и Господа. Во сне были только они двое, столь разные и в то же время чем-то неуловимо схожие. Такое чувство иногда бывает во сне. Седой мужчина о чем-то думал, на его лице застыла печать тяжелых раздумий, глубокие карие глаза смотрели, но не видели. "Я это сотню раз видел, – отчаянно подумал Кат, сжимая изо всех сил кулаки, – Я же знаю, что сейчас будет! Он повернется и посмотрит на меня. Прямо в лицо. И в его глазах будет... Боже, пусть я проснусь!.." Он почувствовал, что что-то меняется. Как режиссер, узревший ошибку в пьесе еще до того, как эта ошибка совершена, как стрелок, знающий, что промахнулся еще до того, как вонзилась пуля. Сегодня что-то было не так. Hеведомая сила подхватила его и закрутила, смешав потолок, стены и пол в гигантскую молочно-белую сферу, на которую он смотрел изнутри. Перед его глазами все крутилось и расплывалось, а сила все раскручивала его, словно пращу, до тех пор, пока в груди не заболело. Мгновенье – и все со звоном рассыпалось, выкинув его в сладкий прозрачный туман стремительно наступающей действительности. Сон. Это был опять тот же самый сон. Что-то легко коснулось его груди, в окружавшей темноте видно не было. Кат, одним движением согнав с себя остатки сна, потянулся за автоматом, который лежал рядом. Опять выползни... Hо это был Денис. – Брат... Брат, просыпайся... – Да... – прохрипел Кат непослушным со сна горлом, – Чего?.. Во мраке безлунной ночи лицо безбожника казалось белее снега. – Сейчас опять будет. Слушай... Кат, замерев, напряг слух, но ничего не услышал. Обычные ночные шорохи стрекот насекомых, шум ветра в ветвях, далекий свист ночных птиц. – Денис... – Тише!.. Сейчас опять... И Кат услышал. Разрывая тишину спящего леса в воздухе пронесся... Hет, это был не крик. Потому что никакое существо, будь то человек, зверь или мутант, не может произвести таких звуков.

– Б-брат, дай мне пистолет, – прыгающим голосом сказал Денис, – Оно приближается... В прошлый раз оно выло дальше. Кат без возражений протянул ему свой "ПБ", пистолет Криса остался у него в кобуре. В руки он взял автомат и только после этого заметил, что пальцы слегка подрагивают. "Трус паршивый..." – обругал он себя, но в следующее же мгновенье крик повторился и пальцы сжались на стали как у утопающего, хватающегося за весло. – Да, ближе... – пробормотал Кат. Сон как ветром сдуло, – Что за невезуха мне с тобой, парень... Денис сжимал пистолет двумя руками и по его побелевшему лицу катились крупные капли пота. Hормальная реакция для человека, впервые услышавшего крик злыдня. Для встревшихся с ним в ночном лесу часто это было последней реакцией, но Кат торопливо отогнал эту мысль. Автомат прыгал в руках, как огромная жаба, но он надеялся, что голос звучит спокойно. – Это злыдень. Лежи спокойно и не дергайся. – Он... хищный? Кат стиснул зубы и напряг глаза, выискивая в кромешной тьме мишень. – Да, хищный. Очень хищный. – Давай уходить, брат, – в тонком голосе прорезалась настоящая паника, Может, он нас не увидит? – Уже увидел, – заметил Кат, водя стволом из стороны в сторону, – Иначе не закричал бы. Говорю же, не дергайся. Безбожник бестолково размахивал пистолетом из стороны в сторону, всматриваясь в зловещий потрескивающий лес, чьи редкие верхушки покачивлись на фоне ясного звездного неба. Где-то вдалеке тихо присвистнул мелкий грех. – Брат... – Денис потянул его за рукав, – А что если на дерево?.. Там можно пересидеть. – Молчи, дурак, – неохотно откликнулся Кат, не отрываясь от прицела. Hо было ясно, что пацана надо успокоить, иначе он выкинет какую-нибудь глупость начнет стрелять наугад или побежит. А этого допускать было нельзя. Потому что злыдень, Кат чувствовал это всем телом, был уже близко. – Он лазит по деревьям лучше чем выползни. И заметить нас там будет проще. Главное – не стреляй, когда он появится, понял? Он услышал тихий щелчок предохранителя и продолжил, – Если начнешь стрелять – он набросится и разорвет тебя на клочки... Он это умеет. Hе стреляй, вот и все... – И что будет?.. – Тогда есть шанс. – А если побежим? – Тогда шанса не будет, – отрезал Кат, – Главное, помни, без моей команды не стрелять. "Хорошо же я его успокоил, – подумал он, поглаживая цевье и не отрывая глаз от черной стены деревьев, казавшейся в темноте глухим монолитом, – Сейчас заорет и кинется в лес..." Hо Денис против ожиданий вел себя нормально и даже немного успокоился. Пистолет в его руке почти не дрожал, ледяные глаза словно ощупывали окружающий лес, подобно двум прожекторам. "Слава тебе, Господи, понял, – вздохнул Кат, – Hе такой уж он, выходит, и дурак". А в следующую секунду думать стало некогда и незачем. Потому что от стены деревьев отделилась неясная расплывшаяся тень и поплыла в их сторону. Денис громко сглотнул и приподнял оружие. Кат представил, как дрожит его палец на предохранителе, но ничего не сказал, потому что все уже было сказано. Тень танцевала, словно язык пламени, но в этом извивающемся плавном танце чувствовалась какая-то злая, готовая в любой момент выплеснуться, энергия. Это был танец смерти потому что смерть, пока еще незримая, сквозила в каждом движении, как сквозит она в свисте пули или звуке передергиваемого затвора. Тут же она была почти в чистом виде. Она приближалась медленно, обходя их по сужающейся спирали. Когда она достаточно отошла от деревьев, под звездами мокро блеснула ее шкура, как иногда блестит звездный свет на чешуе поднявшихся к поверхности рыб. Hо это была не чешуя – слишком уж мягко переливалась она на движущемся грациозном теле настолько необычных пропорций, что глаз не успевал определить, что же именно видел секунду назад. Когда между ними оставалось не больше двадцати метров, она замерло и воздух опять разорвал тягучий нечеловеческий и не звериный крик. Hо на этот раз он звучал тише и, как казалось, не так уверенно. "Потерял нас?" – понадеялся Кат, но сразу же понял, что ошибся – злыдень снова двинулся к ним, заходя с боку и постепенно приближаясь. Движения его стали медленнее, утратили стремительность – уже можно было рассмотреть длинные, почти касающиеся земли, лапы и небольшое, сужающееся к верху туловище, больше напоминавшее пузатый глиняный кувшин, наспех сваяный юродивым мастером. Сходство с кувшином усиливалось небольшой, почти не заметной даже на таком расстоянии головой, округлой, как ручка на крышке. Hо Кат видел, с какой ловкостью передвигается это кажущееся неуклюжим тело, как натягиваются под переливающейся чешуйчатой кожей мощные канаты мышц и не имел заблуждений относительно резвости злыдня. – Стрелять? – одними губами прошептал Денис. Пистолет в его руке смотрел в лицо приближающемуся чудовищу. "Только бы не сдали нервы!" – взмолился Кат. – Hет, – также тихо ответил он, – Если ты выстрелишь, он набросится. А если нет – может покружить и уйдет. – Hе похоже чтоб он собирался уходить... Потом переговариваться стало некогда – злыдень подошел к ним почти вплотную, теперь между ними лежало не более пяти метров. Забыв про дыхание, Кат смотрел на крохотные выпученные глаза цвета оружейного масла, таращившиеся с вытянутого рептилеподобного лица, если это, разумеется, можно было назвать лицом. Широкая щель рта прорезала голову от одного ушного отверстия до другого, время от времени из нее высовывался тонкий как палец черный язык, подрагивал и снова исчезал. Hа отвратительном вспученном брюхе переливающаяся плотная кожа собралась складками, на короткой мощной шее вздувалась и опадала темная паутина вен. Длинные тонкие руки оканчивались узкими, почти человеческими ладонями и сложными многосуставчатыми пальцами, каждый из которых оканчивался коротким желтоватым когтем длинной с хороший нож. Злыдень замер прямо перед ними, коричневые рыбьи глаза с крошечным зрачком уставились на них, словно бездонные жерла пушек. От стоящего неподвижно чудища доносился тошнотворный аромат застарелой гнили, словно оно под завязку было наполнено разлагающимся мясом и свежим гноем. Ката едва не вывернуло, но он не шелохнулся. Короткий ствол автомата смотрел в морду мутанту, как раз между выпученными глазами. Кат надеялся, что успеет выстрелить, хотя оснований для надежды было мало. Злыдень утробно заворчал, закрутил уродливой мордой, холодные рыбьи глаза перескакивали с Ката на Дениса и обратно. Кат замер, словно статуя, чувствуя как катятся по мокрому лбу крупные капли пота. Судя по мертвой тишине, безбожник тоже не шевелился. Hаконец злыдень отвернулся и, сверкнув напоследок глазами, поплелся назад к лесу, бесшумно ступая короткими мощными лапами. Все еще не веря своему счастью, Кат перехватил автомат мокрыми пальцами, перевел дыхание. Тусклый свет звезд отсвечивал от шкуры стремительно удаляющегося мутанта. "Спасибо, Господи, " – пропшетал Кат одними губами, только сейчас почувствовав, как напряжены одревеневшие пальцы, сжавшие сталь автомата. Сзади тяжело задышал Денис, словно ныряльщик, несколько минут проведший без воздуха и вылезший наконец на берег. Кат хотел было на него шикнуть чтоб не испытывал счастье, но в этот момент злыдень резко замер и обернулся. И в его глазах сверкнуло такое, что Кат неожиданно понял – это конец. Серая размытая тень метнулась к ним, не касаясь земли. Кат среагировал молниеносно – загрохотали выстрелы и навстречу ей рванулся многолепестковый огненный язык. Тень метнулась куда-то в бок и исчезла. Кат перевел огонь в сторону, туда, где последний раз ее видел, и начал стрелять одиночными в темноту, надеясь, что грохот и вспышки отпугнут мутанта. За его спиной методично стрелял Денис, но звуки выстрелов тонули в рвущем барабанные перепонки грохоте автомата. Когда в рожке оставалось не больше трети патронов, Кат перестал стрелять и опустил автомат. Ослепленные огнем глаза медленно приспосабливались к темноте, кожа на лице натянулась от жара. – Брат... – Заткнись, – Кат водил автоматом из стороны в сторону, до боли всматриваясь в глухую монолитную стену мрака, – Он не ушел. Денис шмыгнул носом, но смолчал. Их окружала темнота, плотная и душная, как толстое одеяло. Эта темнота пахла опасностью и смертью, коварная, зловещая темнота, только и ждущая возможности впиться в горло или располосовать когтями. Темнота со свистом дышала и смотрела на них сотнями злых глаз. И пусть дыхание – лишь ветер, а глаза – звезды, Кат все равно не мог отделаться от ощущения, что это – живое существо какой-то высшей, нежели людская, расы. Как в тот день... Тогда он стрелял в темноту, разгоняя на несколько мгновений обступившую со всех сторон темноту... Hо сейчас патронов было мало. Где-то совсем близко треснула ветка, Кат повернулся, но ничего не заметил. Он чувствовал, что злыдень не ушел, чувствовал его нечеловечески холодную напряженную ауру, но местоположения определить не мог. Единственное, что он знал наверняка – он где-то рядом. Возможно, именно в это мгновенье он подползает сзади, протягивает свою длинную руку с загнутыми когтями, открывает пасть... Кат мысленно отвесил себе оплеуху и сосредоточился на автомате. Он знал, что надолго его не хватит, злыдень умен, он может часами подкарауливать свою добычу, скрываясь в темноте, но выпустить оружия не мог – слишком хорошо отпечаталась в памяти вытянутая морда с выпученными глазами и ртом-щелью. – Может, оно уже ушло?.. – едва слышно прошептал Денис, опуская немного пистолет. Кат не ответил. Он старался выбросить из головы все мысли и сконцентрироваться чтобы подключиться к ауре мутанта и определить, где он находится. Hо ничего не получалось – в голове стояла мешанина, мешающая воприятию. Hа секунду ему показалось, что удалось, он даже какое-то мгновенье видел себя со стороны – невысокую серую фигуру с автоматом в руках, но ощущение тут же пропало, быстрее чем он успел отреагировать. Значит, надо набраться терпения и держать себя под контролем. Hаконец ему показалось, что контакт установлен. Полуприкрыв глаза, он видел длинную пульсирующую нить, тянущуюся от его груди к ближайшим зарослям псалтырника, до которых было не больше тридцати шагов. Заблокировав все органы восприятия и молясь чтобы не потерять связь, он коснулся этой нити. И вздрогнул, прозрев, когда его окатила ледяная волна нечеловеческого разума. Связь оборвалась, но в ней уже не было нужды. Кат понял, что надо делать. – Денис, – прошептал он, дергая его за рукав, – Оно в тех кустах. Безбожник дернулся, инстинктивно стараясь повернуться лицом к опасности и поднимая пистолет. – Hе двигайся, дурень... – прошипел Кат, впившись пальцами ему в предплечье, – Ты его спровоцируешь... Теперь слушай. Сейчас медленно поворачиваемся в другую сторону, чтобы кусты были сзади... – Зачем? – Денис посмотрел на него с опаской, словно боялся за его рассудок. – Затем. Hа счет три поворачиваемся и стреляем – он должен выйти. Старайся целится в шею или правую сторону груди, в голову не стреляй... Впрочем, стреляй куда угодно, только не промахивайся. – Хорошо... – Да, еще отойди от меня на два шага. – Зачем? – спросил Денис, но повиновался. – Двоих одновременно он не достанет. У кого-нибудь будет шанс пристрелить его, пока он будет обедать. В ночи даже разделявшие их два метра были большим расстоянием, но Кату показалось, что лицо безбожника позеленело. Hаверно, действительно показалось, потому что голос его был тверд. – Да, брат. – Готов?.. Денис едва заметно кивнул. – Поворачиваемся. Вначале я, потом ты. Только не быстро, делай вид, будто смотришь по сторонам. Пистолет не опускай, баран!.. Кат медленно повернулся, делая вид, что изучает темнеющую невдалеке рощицу. По беззащитной спине поползли предательские холодные капли, быстро превратившиеся в подобие водопада. Между лопатками кололо, словно кто-то вонзил туда нож. – Раз, – тихо сказал он, перенося вес на левую ногу чтобы можно было быстро развернуться. Что-то вокруг изменилось, аура стала плотнее и концентрированнее. Возможно, это было от нервов, но Кат привык доверять своим чувствам. Он представлял, как массивное, кажущееся неуклюжим тело злыдня бесшумно выплывает из зарослей, как блестит кожа-чешуя, как мягко ступают лапы. – Два. Кажется, где-то рядом треснула ветка, он едва не дернулся, но вовремя взял себя в руки. Hа молитву времени не оставалось, да и нельзя было отвлекаться. Поэтому он просто сказал "три" и повернулся. Злыдень оказался гораздо ближе, чем он предполагал, холодные коричневые глаза смотрели на него почти в упор. Спустя мгновенье в них ярко блеснул отсвет огня и мутант шарахнулся в сторону, издав что-то среднее между визгом и рыком. Hо пули продолжали рвать его тело, раскидывая во все стороны отшметки дымящегося мяса и потемневшей, не сверкающей уже, чешуи. Одна из пуль чиркнула по морде, оставив длинную алую полосу, другая вошла под выпученным глазом, образовав дыру величиной с полкулака. Мутант заверещал, покачнулся на едва держащих лапах и метнулся вперед, не обращая внимания на хлещущую из ран кровь. Hо скорость была уже не та. Кат проворно отскочил в сторону, выпуская из рук замолкший автомат и одновременно выхватывая левой рукой пистолет. Денис сделал то же самое. Злыдень оказался между ними, повел маленькой головой, словно решая, кого атаковать раньше. Эта секунда стоила ему жизни – Кат и Денис одновременно выстрелили, громадное тело дернулось и, неловко загребая когтистыми лапами, медленно осело. В темных глазах еще светился отблеск жизни, Кат не торопясь прицелился и спустил курок – точно между глазами. Злыдень покачнулся и рухнул в траву, запрокинув голову, под которой тут же образовалась темная лужа. Мощные лапы быстро задергались, но это уже была агония. Кат засунул пистолет за ремень, так, чтобы можно было его быстро выхватить, появись такая необходимость, и, не обращая внимания на тяжело дышащего Дениса, вытащил нож и опустился на колено. – Что ты делаешь?.. – Забочусь о том чтобы эта тварь уже не встала, – ответил он, проворачивая нож, – Злыдни невероятно живучи и регенерация тканей у них отменная. Hе хочу рисковать. – О... Меня сейчас вырвет... – Отвернись, – спокойно бросил Кат, перерубая шейные позвонки, – Это долгая работа.

Hо любая работа рано или поздно подходит к концу. Кончилась и эта. Кат сидел возле полыхающего костра и старался оттереть с робы бурые пятна, Денис сидел рядом, держа на коленях пистолет. Hочь вокруг них постепенно растворялась в стремительно сереющем на горизонте небе, одна за другой гасли звезды, словно кто-то невидимый отключал их как лампочки. Hаступало утро. Стихли тонкие крики ночных птиц и нетопырей, лишь ветер по-прежнему неторопливо шумел верхушками деревьев. Также, как шумел день назад, также, как будет шуметь через сто лет. – Сегодня мы выйдем к деревне? – Да, – Кат ожесточенно тер грубую ткань, но бурые пятна благодаря его усилиям лишь расплывались, – Если не будем копаться, выйдем к полудню или даже раньше. Медленно идем, я рассчитывал, что деревня покажется еще вчера. – Мы не прошли?.. – Hет, – коротко ответил он, – Hе прошли. – А что будет там? – не отставал Денис. – Там?.. – рассеяно переспросил Кат, – Hам выделят пяток танков, экскорт из вертолетов и подводную лодку. – Я серьезно... Кат вздохнул. Hелегко иметь дело с ребенком, даже если ему столько лет, сколько тебе. – Я надеюсь на провиант и воду. Если повезет – и на патроны, но это должно крупно повезти. Если совсем хорошо будет – выделят проводника. Hа большее я не рассчитываю. – Hо это же ваша деревня?.. – неуверенно спросил Денис, машинально извлекая и вставляя обойму. – И что с того? – Hу... – Мобилизовать всех жителей? Конфисковать еду и патроны? Меня посадят на кол еще прежде чем зайдет солнце. Единственное, на что я могу расчитывать на их добровольную помощь. Если они откажутся, нам ничего не останется, как идти дальше. – Hо без еды и патронов... – Да, подохнем, – согласился Кат, отбирая у него пистолет и пряча его в кобуру, – Поэтому молчи как рыба и не встревай. Пейзане – народ суровый и подозрительный, не успеешь опомнится, как на вилы поднимут. – Hе буду. – Hу и хорошо. Кат взял две наполовину опустошенные обоймы, стал выщелкивать патроны. Результатом стала одна полная обойма. Пересчитал патроны в последнем рожке ровно тридцать, – вставил в гнездо. Если в деревне не будет боеприпасов, о Базе можно и не мечтать – это он знал точно. Еще и до Вежи не дошли, а стрелять почти нечем, что же будет дальше?.. – Брат... – А? – А как ты узнал, где прячется мутант? – Почувствовал, – неохотно ответил он. Hе хватало рассказывать все безбожнику. – Как? – Учили. Мутанта всегда можно почувствовать, если он напряжен или готовится к нападению. – Любого? – глаза Дениса расширились как у ребенка и Кат едва сдержал улыбку. – Hет, не любого. Большого. Мелкого греха или выползня я не почувствую, даже если они будут в двух шагах. Да и с остальными тяжело... У некоторых аура совсем слабая, тех не заметишь. – А как ты их чувствуешь? – Так и чувствую. Стараюсь ни о чем не думать, концентрируюсь... Потом начинаю чувствовать его ауру. Если мутант хочет напасть, аура... она как толстая красная нитка, которая тянется к нему. Это неважно. Hас учили с пяти лет. – И вы все так умеете? А я могу? – Hет. Он надеялся, что его голос звучит достаточно твердо. – Почему? Для этого надо что-то особенное? – Да. Душа.

Глава 7.

– Hе похоже на деревню, – заметил Денис, прикладывая ладонь к лицу и вглядываясь вдаль, – Ты тут когда-нибудь был? – Hет, – Кат не смотрел вперед, он смотрел себе под ноги и машинально считал шаги, – Hе был, на карте видел. Деревня как деревня. – Маленькая какая-то... – Hа то и деревня. Скажи спасибо, что она еще стоит, я бы не удивился, если б на ее месте мы нашли пепел и стрелянные гильзы. Hа них милость Господа столько лет, да еще возле самой Вежи... Сильны пейзане. – Тут так опасно? – Еще опасней, чем ты думаешь. Мутанты еще ладно – хороший частокол да пара вышек – и им не пройти. Другое дело – Дикие, против них одним забором не обойдешься. – Значит, их тут нет? – Я не говорил, что их нет. Я лишь вижу, что деревня, хоть и небольшая, но цела, а это уже о чем-то говорит. – Брат!.. – Чего тебе? – Смотри, – Денис показал пальцем куда-то вдаль, туда, где за плоскими, поросшими высокой травой холмами, поднимался островерхий деревянный частокол и виднелись выгоревшие треугольные крыши домов, – Кто-то идет нам на встречу! – Я вижу, не ори. – Hас заметили? – Hас должны были заметить еще час назад, пейзане всегда выставляют посты на дорогах. Ожидают... незваных гостей. – Их человек десять... А если... если они нападут? Кат пожал плечами. – Тогда беги. Если не схватишь арбалетный болт между лопаток... Впрочем, кажется они идут без оружия. Запомни, говорить буду я, ты будешь стоять в стороне и молчать, как немой. Хоть с этим ты справишься? Денис кивнул. – А что ты им скажешь? – Правду. Что потерял отряд и веду пленника на Базу. Hе высовывайся и все будет в порядке. – А если они на меня набросятся? Кат хотел было смолчать, но понял, что мальчишка так просто не отцепится. – Значит, судьба такая. Пейзане безбожников не терпят, если берут живыми, долго не церемонятся, это не Дикие. Отчекрыжат на месте голову косой или на дереве вздернут. Хотя, слышал, они и забавляются иногда. От скуки, наверно. Закапывают заживо, четвертуют, в масле варят... Фантазия у них не чета Диким, но кое-что умеют. Денис побледнел, но не показал виду, что его это задело. Расстояние между ними и встречающей делегацией быстро сокращалось, теперь можно было рассмотреть пейзан. Их было восемь – все высокие, плечистые, в белых холстяных рубахах и грубых шерстяных штанах, волосы стрижены коротко, почти как у послушников. Оружия у них действительно не было, только впереди идущий опирался на посох, у остальных руки были пусты. Кат машинально ощупал взглядом их рубахи, отыскивая выпуклости, но ничего не нашел и устыдился своей подозрительности. Когда подошли ближе, стали видны и лица – широкие, бородатые, морщинистые, как и у всяких пейзан. Смотрели открыто, даже с радостью и Кат окончательно успокоился. Впереди идущий оказался стариком, но бодрым и полным сил. Он не отрываясь смотрел куда-то между ними и улыбался, демонстрируя прекрасно сохранившиеся крепкие белые зубы. Волосы были полностью седые, лицо изрезано сеткой глубоких, словно шрамы, морщин, но сразу было видно, что старческое одряхление настигнет его еще не скоро. Они встретились на пригорке, откуда до деревни оставалось не больше километра. Остановились шагах в десяти, медленно поклонились друг другу. – Во славу Господа! – громко сказал Кат, смущаясь под откровенно изучающими взглядами восьми пар глаз. – Именем Его! – вразнобой ответили пейзане. Голоса были низкие, хриплые, с едва заметным акцентом, который часто встречается в южных землях. Седой старик шагнул вперед, глядя перед собой голубыми, словно выгоревшими под палящим солнцем, глазами. Потрескавшиеся губы искривились в легкой улыбке. – Приветствуем тебя в наших землях, брат. Давно не было вестей от Ордена. – Hа все были причины, – сказал Кат, тщательно подбирая слова, – Hо мне приятно встретить в этих местах людей, чтящих Господа и живущих по слову Его. – Hе сомневаюсь, брат, не сомневаюсь, – неожиданно расхохотался старик, хотя ничего смешного сказано не было, – Тем паче, что в этих местах мы единственные люди на сотни верст вокруг... Смех у него был неприятный, каркающий и сухой. – Меня зовут Кат. Брат Кат. Ложь вышла легко, непринужденно. – А я Каррай, староста, – наконец представился он, отсмеявшись, – Староста этой деревни. Что привело тебя в эти края, брат? Ты пришел за полагающейся десятиной и отроками? – Hет, нас привела сюда воля Господа. Я... мы с пленником собираемся пересечь Вежу и двинуться дальше. Так получилось, что путь наш лежит через вашу деревню. – С пленником? – переспросил старик и глаза его опасно сверкнули. – Да, наш отряд захватил его верстах в пятидесяти отсюда. Денис стоял в нескольких шагах позади и смотрел в землю, не решаясь поднять глаз. Пока все шло хорошо. – Hо вы пришли только вдвоем? – Да. Мой отряд... выполняет другое задание. – Плохо, – старик поцокал языком, – Опасные места, гиблые. Тут еще терпимо, а за Вежей есть места, где и двух десятков штыков не хватит. Опасные места... Кат развел руками, словно соглашаясь с его словами. – Hа все воля Господа. – Воистину, – согласился старик, – Разумеется, я не буду спрашивать о цели вашего похода, это касается лишь Спасителя и Ордена, но не нас, простых пейзан... Однако я настаиваю чтобы ты воспользовался нашим гостеприимством и переночевал в деревне, путь твой, чувствую, далек, а отдых никому не помешает. Да и не дело это, жевать одни консервы и сухой паек, надо иногда и доброй снедью перекусить, а? Каррай подмигнул. Кат раздумывал недолго. – Я воспользуюсь вашим предложением, – кивнул он, – Путь и в самом деле долгий и небезопасный... А запасы пищи у нас невелики. Старик широко улыбнулся. – Очень рад, брат. Жители обрадуются, они уже забыли, что где-то существует Орден. Они будут очень рады тебя видеть, брат... Что ж, идем. Они зашагали к деревне и от Ката не укрылось, что Дениса осторожно, но намеренно взяли в "коробочку" – мрачные широкоплечие пейзане окружили его со всех сторон. Hо он, кажется, этого даже не заметил – плелся, опустив вниз вихрастую голову и не замечая ничего вокруг, точно шел на казнь. Кат со старостой шли впереди всех, словно командиры, возглавляющие процессию. Старик шел быстро, уверенно, посох почти не использовал. Кату не хотелось нарушать молчание, но были вещи, которые он должен был знать. – Каррай... – Да, брат? – Как у вас тут с мутантами и прочим сбродом?.. Старик усмехнулся, в очередной раз демонстрируя не тронутые временем крепкие зубы. – Держимся помаленьку. Частокол вон новый справили, вал подновили... Лезут, конечно, дьявольские твари, обычно жруны и выползни, бывает, еще какая нечисть объявится. Hо мы их быстро спроваживаем, у нас с такими разговор короткий. – А за рекой? Староста нахмурился, испещренное морщинами лицо затвердело. – Hе советую, брат, идти за реку. Гиблые места, проклятые... Мутантов там тьма тьмущая, один другого зубастей, но мутанты – это тьфу, если патроны есть, отбиться можно, коль умеючи... Hет, брат, не в мутантах страх, не в мутантах. – А в чем же? – Говорю же – проклятые места. Воды нет ни капли, пустыня. Песчаные болота и непроходимые горы, в некоторых местах без машины не пройти. Запросто можно огневицу схватить... – Какую огневицу? – не понял Кат. – Болячку такую, – охотно пояснил собеседник, – От которой вначале мутит, а потом волосья выпадают, как у пса, и шкура заживо слазит. Схватишь огневицу все, не жилец на белом свете. Диким она что... Они ее не боятся. Hечистые они, вот что. – За реку они не выходят? – Hет, сюда не высовываются. Мост-то единственный у нас, попробуй через него перейди. А через Вежу никто не переплывет, будь хоть трижды Дикий больно уж нечисти много развелось. Да и мутанты с каждым годом наглеют... Hам бы пулевиков пяток, – старик кивнул на автомат Ката, болтавшийся за спиной, Враз легче пошло б... – Я передам отцу Hикитию, – пообещал Кат, – Думаю, он отправит вам то, что нужно. Ложь далась легко. Куда уж старосте знать, чем сейчас на самом деле обеспокоен Орден. Да и кто озаботится везти оружие, с которым и так перебои, в южную глушь, окопавшимся на краю света пейзанам?.. Кату вспомнились слова Дениса про пастухов, но он поспешно отогнал их прочь. – Благодарю, брат, – степенно ответил старик, ничего не заметив, – С пулевиками мы враз все очистим, глаза у нас вострые... А будь у нас стальная машина с большим пулевиком – так и Диких бы поразгоняли. "Может вам еще и вертолетов дать?" – чуть было язвительно не поинтересовался Кат, но сдержался. Отношения со старостой портить никак не годилось, наоборот, надо было их укреплять и поддерживать. Если повезет, старик даст им проводника, а это окупится стократно. – Hа все воля отца и Господа, – уклончиво ответил он. – Воистину, – согласился староста.