Текст книги "Дальше в лес-Апл больше (СИ)"

Автор книги: Константин Шемагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава десятая.Работа,работа,работа.А там наш портвейн выпьет кто-то.

Вернемся к своим баранам. И так в период непосредственной сдачи системы пропал старший по группе торпедной схемы Миша. Он вроде бы как-то передал Антону,что находится на больничном. Как мы уже говорили, сдача проходила летом, а летом на стенде в цеху всегда вертелось достаточное количество специалистов из других бригад, находящихся на переоформлении и бывшие не прочь слегка затормозиться на Юге, да и Сережа был на месте. Поэтому отсутствие Миши не сказывалось на готовности бригады сдавать систему. И уже в конце сдачи кто-то сказал, что видел Мишу за рулем новенькой красной двойки, и рядом с ним на переднем сиденье сидела телка. И уже когда система была сдана, и шла ее упаковка, появился Миша с больничным из которого все узнали, что Миша отсутствовал целый месяц по причине перелома мизинца на левой руке. Ну уж такую наглость Антон проглатывать не захотел, и Миша сразу же попал в команду сопровождающих сданную систему в Северодвинск. Выглядело это так. Ценный совершенно секретный груз везли на платформе или платформах в виде ряда деревянных ящиков. К платформе еще была прицеплена теплушка, то есть товарный вагон с буржуйкой и запасом дров и угля. На грубо сколоченных нарах располагалась команда охраны. Она состояла из двух или трех заводских стрелков Вохра и одного представителя цеха изготовителя изделия. Поездка до Северодвинска со всеми остановками и перецепками занимала не меньше недели. Всю дорогу как правило народ пил беспробудно, и не всегда это кончалось хорошо. Буквально при доставке предыдущей системе допились до того, что один из охраны достал револьвер с боевыми патронами и решил перестрелять своих попутчиков. И они на ходу стали выпрыгивать из состава. Потом говорили, что он был раньше водолазом и заимел кессонную болезнь. И поэтому с головой у него были проблемы. Одного он даже успел вроде бы ранить. Так что сильно желающих ехать в такую поездку не было, и выздоровевший Миша оказался очень кстати.Но Миша не стал сильно унывать. Он вполне ужился с вохровцами.Проехался с ними без особых приключений. А потом по их служебным бумагам накопал, что если и на Героя он чуточку не дотягивает, то в любом случае ему положена целая куча отгулов и за работу в выходные дни, и за сверхурочные и за недостающих сотрудников и фиг знает еще за что .В процессе дел выяснилось, что папа Миши действительно приобрел очень дефицитную по тем временам двойку ,и Миша не без потерь, как для машины, так и для своего здоровья, целый месяц осваивал искусство вождения. А на работу Миша просто забил. Вот это и напомнил Мише сейчас в разговоре о чувстве долга наш герой. И далее он достаточно язвительно добавил, что Миша тогда правильно рассчитал ,что его отсутствие ни на что не повлияет. Вот и сейчас судя по замечательному плакату Миши, бригада что-то успешно сдала. И вполне справилась без нашего героя .Хотя, зная реальное положение дел с системой, он сильно сомневается, что можно было что-то сдать, а не подписать очередные сдаточные документы из-за общего безвыходного положения. И дальше он продолжил, что ему дураку нужно было притормозиться на Юге, где у него накопилось достаточно много серьезных дел, а не рваться на Восток. Последнее было чистой брехней. Палдиски и обустройство новой квартиры значительно истощили его накопления .А довольно скорое появление уже третьего ребенка требовали новых серьезных финансовых приобретений .Да и в море он не был уже почти два года. И его снова тянуло в реальные условия на подводную лодку со всеми плюсами и минусами морской подводной жизни. Потом он прямо сказал Мише, что спецы из их бригады считают, что Миша стал зарываться. И что нашему герою очень бы не хотелось, чтобы бригадирство Миши плохо для него закончилось. Тут Миша картинно всплеснул руками, и заявил, что уйдет в лесники. Это было дежурной присказкой Миши. Через несколько минут они уже сидели у Миши за столом и отмечали день Октябрьской революции. Через какое-то время они мирно разошлись. Наш герой вернулся к семье,и вскоре их семья полным составом отправились на первую совместную прогулку по Большому Камню.Общага,в которой они сейчас жили, располагалась на ул.Блюхера. Напротив метрах в десяти стояла точно такая же пятиэтажка. В одной на первом этаже была столовая, во второй место столовой занимала библиотека с читальным залом. Метров через сто после общаг начинался спуск в балку. На дне балки вместе с Тихим океаном располагалась сдаточная база завода Ленинского комсомола уже нам знакомого города Комсомольска на Амуре.К этой базе они сейчас и были приписаны.База представляла собой несколько заводских корпусов и причалы с их подводными лодками. Рядом со сдаточной базой строился новый современный завод для ремонта действующих подводных лодок ТОФа. Типа завода Звездочка в Северодвинске .Основной рабочей силой были заключенные.Их возили по поселку в больших металлических коробах, закрепленных в кузовах грузовиков .На коробах большими буквами было написано Бригада1 или Бригада2.Короб закрывался большом металлической решеткой. Заключенные сидели во внутри, и их не было видно. После решетки наружи сидели два охранника со автоматами и громадной овчаркой. Как заключенных грузили и выгружали никто из ребят не видел. Только говорили, что все заключенные имеют длительные сроки от десяти до пятнадцати лет. И военную тайну будут хранить долго .Если от общаг не спускаться в балку, а пройтись вверх метров сто-двести мимо одинаковых пятиэтажек, то оказываешься в центре цивилизации. Здесь и комплекс правительственных учреждений и почта, и кафешка, и магазины. Именно в эту сторону и отправилась прогуляться семья нашего героя. В Приморье стояла поздняя осень. Снега еще не было. Погода была похожа на Крымскую позднюю осень. День был довольно прохладный, но не очень пасмурный и без дождя .Навстречу стали попадаться регулировщики обоих полов с их бригады. Забавно было видеть женщин и мужчин гуляющих в выходной день в телогрейках. Это была сейчас у людей единственная зимняя верхняя одежда, которую они получили в Комсомольске на ЗЛК .Промтоварные магазины, слабо богу, были выходными. Они что-то прикупили из еды, прошлись по центральной стометровке и отправились назад в общагу. И снова начались обычные трудовые будни. Массовые доработки приборов системы не прекращались. Но наиболее сильно доставалось математическому обеспечению. Память представляла из себя линейки ферритовых сердечников, через которые или проходили или огибали провода, считывающие информацию. Так получались единички или нули .От бесконечных перепрошивок и сердечники, состоящие из двух внахлест половинок начинали рассыпаться, и сами провода, цепляясь в жгутах, теряли изоляцию и обламывались. И, когда в основном занятые на прошивке волжские монтажницы кассетчицы, уже были на гране отчаяния, прямо от разработчиков из Москвы пришли ящики на замену с новенькими кассетами с последними самыми свежими доработками. Их вставили в приборы, а родненькие из приборов заняли их место .Но проблема принципиально решена не была .Если что-то внутри самого Омнибуса и крутилось или точнее теплилось, то как БИУС– то есть боевая информационная управляющая система он был абсолютно бесполезным метало ломом для АПЛ.В такой атмосфере находились все четыре бригады регулировщиков Омнибуса всех четырех выровнявшихся по своей готовности подводных лодок .Работы у нашего героя было навалом .И доработки. И, как правило, восстановление приборов после них в том числе из-за ошибок разработчиков, и работа внутри системы с попытками решать какие-то задачи. Наташа в основном сидела на блоках из приборов, но пару раз спускалась и на приборы на лодку к нашему герою. Потом к нему подошел начальник Восточной сдаточной базы Толя. С нашим героем они были еще знакомы по первым Алмазам, когда Толик был в то время военпредом и всегда входил в положение регулировщиков, часто закрывая глаза и на снятие пломб в третью смену и другие мелкие рабочие шалости. Он в лоб спросил у нашего героя, что это правда, что его Наталья в положении. Получив утвердительный ответ, Толик сказал, чтобы тот не занимался ерундой и не таскал Наталью на лодку с включенным реактором. Монтажниц и без нее сейчас навалом. Спросил о дальнейших планах .Наш герой сказал, что у нее командировка до конца года. А потом она уже будет готовиться к декретному отпуску .На том они и договорились .Больше Наташа на лодку не спускалась. На нее снова легли заботы о сыне .И в сад она его устроила и как правило забирала оттуда. Наш герой утром только таскал его туда .Садик находился в цивилизованной части поселка минут в двадцати ходьбы от их общежития. Вот вроде бы и весь был его вклад в их семейную жизнь того времени. Уделял ли он внимание жене? Ничего яркого и запоминающего он потом вспомнить не мог. Все его силы поглощала работа. По плану, который, как говорили, в виде графика висел у дедушекиз Политбюро Союза, эти все четыре лодки сразу после Нового Года должны были уже базироваться на Камчатке. Рассказывали, что дедушки с удовольствием перетыкали построенные АПЛ из одного района карты на стене в другой, обозначающий место их постоянного базирования. Наш герой хорошо помнил Северодвинск, когда последние лодки уходили под елочку прямо с бригадами сестер Суриковых на борту,лодки шли за ледоколом, прорубающим им путь в Белом море. Об острые края ломанного льда резались акустически прозрачные слои носа лодок, сделанные из многослойного специального радио прозрачного пластика. Прямо на базах зимой завершалась покраска и окончательная отделка лодок. Но в Политбюро поступал рапорт, что оборонный заказ выполнен в срок. Летом же такие лодки возвращались в Северодвинск для ремонта или замены узлов, поврежденных при зимнем переходе, но на это вроде бы никто не обращал серьезного внимания .Главное, что флажки на карте были вовремя передвинуты.Вот и сейчас подходило время доклада, и каждый высокопоставленный чиновник, ответственный за сдачу лодок, уже нервно поглаживал свою шкуру. Поэтому шло постоянное давление с самого верха до самого низа, но конкретное дело буксовало в прочных корпусах АПЛ. Высказывала ли Наташа какие-то претензии в то время нашему герою? Он тоже ничего конкретного не помнил. С утра он залезал на лодку, не каждый раз подымался на обед. Домой возвращался к ужину. Пару часов общения с женой и сыном, сон и утром снова в детский сад, а потом на работу .Начался декабрь. Работы не убавлялось, а серьезных сдвигов видно не было .Кроме лодки и завода в тот отрезок до Нового года наш герой толком ничего и рассмотреть не мог.Большой Камень представлял из себя рабочий поселок, где жил в основном рабочий люд. Для вкушения цивилизации нужно было ехать или во Владивосток или в Находку или в строящийся в то время порт Восточный или в шахтерский город Партизанск, получающий от японцев на свое сырье отменный японский ширпотреб, или на самый худой конец в Тихоокеанскую, которая в народе получила название Техас. У восточной сдаточной базы южан был вполне приличный автобус ПАЗ, который для производственных нужд был перегнан и привезен с Юга. Но положение на производственных фронтах складывалось настолько драматичное, что до поездок и прогулок по красивой приморское природе явно было не время. На этом фоне всеобщего напряга оживился Женя .Он попал в свою вотчину и снова, наверное, чувствовал себя молодым офицером-подводником, покорителем женских сердец. Как раз в Тихоокеанской на базе, уже явно устаревших на данное описываемое время, проектов АПЛ и проходили первые годы Жениной офицерской после училища службы. Его потянуло на воспоминания, и наш герой познакомился с некоторыми подробностями этой службы. До этого момента наш герой не по наслышке был знаком с бытом и досугом подводников Северного флота. Выбор у тех был не велик .То ли устроить после коллективной попойки мероприятие стенка на стенку с дружественным соседним экипажем по месту своего проживания на финском ПКЗ. то ли культурно провести время за бутылкой в типовом для всех баз кафе Дома Офицеров в надежде на романтическую встречу с какой-нибудь заезжей в командировку красавицей, ну или, придя со службы после десяти вечера, успеть разрядиться на своей жене, выпить стакан водки за ужином и лечь спать, чтобы утром быть в форме и снова идти на службу. Зимой, а на Кольском полуострове она длится не меньше месяцев шести-семи ,просто больше делать было нечего. Кругом сопки в снегу, и, даже если у тебя есть выходные дни, добраться до единственного более менее цивилизованного места города Мурманска было достаточно проблематично. Наш герой вместе с Мишей один разок с одной из баз предпринимали такое зимнее путешествие в Мурманск, потратив на преодоление расстояния в пару тройку десятков километров часов восемь. Но они не были ограничены во времени. Да и сам Мурманск произвел на них при более пристальном рассмотрении довольно унылое впечатление с одной своей центральной улицей и площадью в пять углов .Да, тогда после однообразной скучной жизни на зимней базе они с Мишей не плохо разрядились .Вначале при минус тридцать добирались через заснеженные и ледяные сопки до соседней с ними бухты, откуда до Североморска шел рабочий катер. При таком морозе не замерзающее Баренцево море сильно парило, и все было в сплошном тумане. Со стороны моря раздавались непрерывные гудки и сирены судов. Катера не было часа два, но они с Мишей хорошо подготовились к походу. У них была и литровая фляжка спирта и разбавитель, и два граненых, спионеренных из базовской столовой стакана и достаточное количество закуски Да и одеты они были хотя и с потертым верхом, но в очень теплые шубы на бараньем меху .В такой одежде они запросто могли покорить и Северный полюс, а не то что какое-то Заполярье. Наконец в условиях полной Полярной ночи они добрались до Мурманского дома моряка, в котором были только двухместные и одноместные номера, и в котором никогда ни летом, ни зимой не бывало свободных мест. Но Миша своими золотыми фиксами минут пять поулыбался администраторше, и та за двойную плату поселила их на двое суток в отличный двухместный номер. Когда они бросали в шкаф свои пожитки их ждал еще и сюрприз. Сюрприз заключался в запечатанной в красивую фирменную коробку бутылки отличного финского ликера, который они порешили в качестве трофея доставить с собой на свою военно-морскую базу. Они не слабо развеялись в Мурманске и через дня три вернулись на родную базу .Вечером пригласили к себе в каюту начальника той базы Валеру с которым у них не было никаких проблем .При нем вскрыли запечатанную бутылку, с хрустом сорвав пробку. Валера налил себе целый стакан апельсинового ликера и залпом выпил после тоста за их благополучное возвращение на родную базу .Потом его глаза стали расширяться. Они с удивлением уставились на Валеру. Через минуту Валера выдохнул одно только слово:"Вода!" И моментально сообразив, что их кинули, наш герой подумал, что хорошо, что не моча. А они с Мишей со всеми предосторожностями тащили свой трофей по обледенелым трапам и ступенькам, чтобы доставить на свою базу в полной сохранности. Летом, которое на Севере длилось не больше двух месяцев, можно было заниматься сбором грибов и ягод и рыбалкой .В основном все подводники жили ожиданием отпуска. Одни уезжали к своим семьям или родителям,другие на Юг в дома отдыха и санатории, затем возвращались в ожидании следующего отпуска. Уже гораздо позже, когда наконец на базах построили для офицеров приличное жилье,то чаще жены стали делить со своими мужьями все их сложности службы. Подводники, чьи лодки стояли в Приморье, конечно имели совсем другие возможности для досуга. Совсем рядом в часе или двух езды были Владивосток или Находка. Да и сама природа Приморья отдельными фрагментами напоминала природу солнечного Крыма. Так что сам Женя или не без помощи папы, но служить Женя попал в не плохое место. Здесь и проведение досуга офицерским составом экипажа Жени или части экипажа, со слов Жени, явно отличалось от однообразного без какой-либо выдумки досуга офицеров подводников Северного флота. В выходные дни свободные от походов и несения службы офицеры экипажа принимали на своем поле артистов, а точней артисток Владивостокского театра. Разодетые, накрашенные и надушенные дамы целой группой прибывали в гости к героям подводникам, где их ждал очень теплый или даже горячий прием. По словам Жени, дамы заходили в помещение типа спортивного зала, которое вроде бы официально было передано экипажу для отрабатывания упражнений по борьбе за живучесть. В зале прямо на полу на матах стояли тазики с грубо нарубленными винегретами, оолеными флотскими огурцами и посуда с известными флотскими напитками. За этими тазиками на матах сидела шеренга подводников со скрещенными ногами в спортивных штанах, тельниках и фесках, то есть головных уборах, одеваемое под ИДА-59 для предотвращения головы при погружении от переохлаждения. Подводников организовывал врач экипажа. Дамы снимали верхнюю одежду, и начиналось культурное мероприятие до самого утра. Эти мероприятия проходили на регулярной основе, пока один раз утром еще до конца не протрезвевшая партнерша Жени не обвинила его в том, что он ночью снял у нее с пальца кольцо, очень дорогое и по деньгам, и еще более дорогое для нее, как подарок. По словам Жени, никакого кольца он не трогал. Руководитель делегации подводников доктор организовал повальный обыск и подводников и артисток, и в конечном итоге кольцо было обнаружено, как закатившееся или под мат или может матрац. Больше в таких мероприятиях, по крайней мере, Женя не участвовал. Ну дальше у него случилось еще худшая история. Забеременела и родила от него девятиклассница. И возможно, что может грандиозного скандала и удалось бы избежать, если бы Женя благородно женился на ней. Но дело заключалось в том, что даже при всем своем желании Женя сделать этого не мог, так как он уже был женат на девушке с его Юга, с которой он встречался еще будучи курсантом. Короче по приказу чуть ли ни командующего ТОФа Женю отстранили от должности, и его ждал суд офицерской чести со всеми вытекающими из него негативными для Жени последствиями. И тут, говоря дословно словами Жени, ему крупно повезло. Пока он отстраненный от службы на берегу ждал своей явно незавидной доли, его лодка, возвращающаяся из учебного похода на базу днем, на ровном месте при входе в бухту столкнулась с гражданским сухогрузом и затонула. И хотя затонула она на сравнительно не большой глубине в районе где-то около пятидесяти метров, но когда экипаж стал в ИДА покидать лодку через торпедные аппараты, то оказалось, что и личный состав и легководолазное снаряжение, рассчитанное на штатный выход с глубины до ста метров, оказались полностью не подготовленными.Итог был очень печальный– двадцать два погибших подводника. Люди и застревали в торпедных аппаратах, и задыхались из-за почему-то отсутствия у них в баллонах воздуха и захлебывались в собственной рвоте. И еще несколько лет назад на Севере инструктор, проводивший занятия по легко водолазному делу с такими как наш герой, приводил этот пример с Тихого океана. И он сравнивал нашу лодку с японской. Та затонула примерно в тот же отрезок времени на глубине в 98 метров, и ее экипаж полностью без единой потери смог самостоятельно выйти на поверхность. Рассеяно слушая Женю, так как голова у него была полностью забита в тот момент работой, наш герой все-таки подумал, что если бы подводники больше уделяли внимания службе, а не развлечениям, то может быть у них итог был бы получше. Но теперь после такого ЧП командованию флота явно было не до Жени, и он достаточно благополучно, и может опять не без помощи отца-фронтовика комиссовался по состоянию здоровья. Уже позже, после Нового года, он показывал нашему герою свою бывшую девятиклассницу. Теперь уже молодая рыженькая женщина обычной, на взгляд нашего героя, внешности работала на почте в отделе посылок. По тому, как она и теперь смотрела на Женю, невооруженным глазом было видно, что и сейчас она влюблена в него по самые уши и ради него похоже и теперь была готова если и не на все, то где-то около этого. Как относился наш герой к Жене после всех этих рассказов? Считал ли он его каким-то негодяем?Конечно же нет. В принципе Женя был не плохим малым. Может он в своих мыслях и желал своим дамам всего хорошего и никого не собирался обижать .Просто так складывались обстоятельства. Наш герой уже к тому времени имел и свой жизненный опыт. Поэтому Женю он относил к категории мужиков, которые уже проиграли главное в своей жизни любовное сражение, и все остальное, это только всего лишь бессмысленные потуги доказать себе и может окружающим, что он еще чего-то стоит в этих делах. Но никакие ни количества , ни другие качества не могли закрыть у них бередящую душу рану. И чем больше наш герой узнавал о Жене, тем сильнее он был уверен, что его предположения на сто процентов верны. А между тем декабрь продолжал откручивать свои дни, и нашему герою уже было понятно, что лететь на Юг Наташе придется без него. Оставлять ее дальше здесь тоже не имело смысла .Все лодки чуть ли не скопом собирались выходить в море. И никто даже толком не мог сказать, как будет называться этот выход для системы Омнибус. То ли швартовные будут совмещены с ходовыми, то ли сразу вместе с ходовыми будут и государственные испытания. То ли в море будет просто проверяться работоспособность Омнибуса, а не каких официальных сдач системы проводиться сейчас не будет. И по общему количеству дней выхода тоже никто ничего сказать не мог. То ли лодки будут ходить до самого дня Нового года, и атомоходы вернутся в базу на Новый год, а в первых числах января снова выйдут в море. Также говорили, что лодки будут находиться в море до упора, пока измором не возьмут всех ответственных лиц, которые должны подписывать документы о готовности лодки к боевому использованию, и значит отбытия к местам их постоянного будущего базирования на Камчатку. Короче во всем была полная неопределенность. Поэтому наш герой и Наташа взяли ей билеты на самолет на тот день, когда лодка должна была выйти в море. Самолет улетал утром из Владивостока, и из Большого Камня в Аэропорт шел ранний автобус. Наш герой помог Наташе рано утром довести в коляске сына до местного автовокзала. Выход лодки намечался после обеда, и его мысли были не здесь, а уже полностью посвящены предстоящему выходу. Там было еще много не решенных проблем. Впервые они выходили в море такой большой толпой в десять человек. Все, кто что-то слышал и уже успел что-то потрогать на Омнибусе были поставлены Мишей под ружье. Конечно, Женю оставили на берегу, так как кроме помощи в уменьшении запасов спирта, которого на выход они брали две здоровые двадцати литровые фляги, да занятия значительного объема лодочного пространства, от него больше ждать было нечего. Вот, именно, предстоящее размещение и волновало больше всего нашего героя. Лодка не имела как стратеги ракетных шахт, а ее отсеки были напичканы разным оборудованием, электрическими кабелями и воздухопроводами ничуть не меньше, а возможно и гораздо плотнее, чем стратеги. Мест в каюте кажется давали всего два, и с учетом, что одно автоматически было за Мишей всего одно на девять человек. И хотя Миша оставлял его за нашим героем, тот был уверен, что когда народ не найдет себе нормальных спальных мест, то при такой разномастной бригаде начнется бодяга, и ему не хотелось ,оказаться в эпицентре этой бодяги. Из их сдаточной команды на этот выход более половины в море еще не были, и было хорошо заметно, как свою внутреннюю неуверенность, а может у некоторых и страх перед предстоящим походом, они пытались скрыть за внешней маской какого-то словоблудия и непомерных амбиций. Из вещей у Наташи была лишь не сильно тяжелая сумка наполовину наполненная детскими вещами, и своя сумочка с документами и деньгами. На половине пути к автовокзалу пошел довольно сильный снег, и началась метель. Сын, укутанный в коляске превратился в пушистого белого снеговика. Наконец они добрались до здания автовокзала. Автобус подошел по расписанию. Наш герой посадил Наташу с сыном в автобус. Автобус тронулся, он с освещенной площадки помахал им рукой, и, почувствовав явное облегчение, отправился назад в общежитие. Теперь он снова ощутил себя полностью независимым и свободным человеком, которому нужно было отвечать только за самого себя. И дело было вовсе не в известной реплике из известной кинокомедии, что не существует в мире такого женатого мужчины, который не мечтал бы побыть холостяком. Выбор жены был для него ни только сознательным, но и связанным с серьезными потерями и переживаниями, и он никогда бы не пошел на то, чтобы поставить то, что он имел под серьезную угрозу. Да и реально ему всегда было хорошо с ней. Вряд ли серьезно можно было думать, что теплый бок жены, и ее такое знакомое и приятное ночное дыхание, он с большим удовольствием променял бы на пьяные храпы в комнате мужиков. Он один раз в своей жизни сделал очень не простой для себя выбор, и ни разу за всю свою жизнь о нем не пожалел. И какие бы разборки за их жизнь не случались он с удовлетворением убеждался в правильности и единственности своего выбора. Но в то же время жена, да еще беременная, да еще а то очень смутное и нервозное время из-за проблем с Омнибусом делала его в какой-то степени более уязвимым. А он всю свою жизнь любил не быть никому должным, а поэтому построить его никому не удавалось, а узнавая его получше, большинство, в лучшем случае предпочитали с ним не связываться, так как они знали, что у него хорошая память, и он обязательно рассчитается с любым из них тем или другим способом. Поэтому Наташа всегда была им надежно прикрыта, и могла кому угодно сказать что угодно, хотя достаточно часто это было не только ни к чему, но и явно односторонне и не всегда справедливо, Конечно в таких случаях он не скрывал своего неодобрения от нее один на один, но все отлично понимали, что связаться с его женой означало в конечном итоге иметь дело с ним. Вот почему, посадив жену с сыном в автобус он испытал такое чувство, как будто он только что закончил серьезную разгрузку. Теперь, когда с семьей было вроде бы все понятно на ближайшую перспективу можно было спокойно без отвлечений заняться и Омнибусом. Но на этот раз, как потом выяснилось, перелет его жены с сыном с Дальнего Востока в родные края оказался очень не простым.Вначале жена просидела сутки во Владивостоке из-за нелетной погоды. А затем их самолет по официальной версии из-за нехватки топлива посадили не запланировано в Новосибирске вроде бы для дозаправки. Где она просидела еще сутки. А потом выяснилось, что из застрявших трех самолетов формируют два. Здесь вся измученная толпа бросилась на регистрацию, и Наташу с сыном сильно выручил ее попутчик летчик-перехватчик, который оказался ее соседом при взлете самолета из Владивостока. Вначале он забросил в накопитель, где проходила и регистрация и посадка на самолеты сына Наташи в коляске, а потом схватив ее за руки протащил над головами толпы в тот самый накопитель. Когда же самолет сел в Одессе,то он сразу отправил ее в Симферополь на небольшом самолете с геологами, который судя по всему ждал именно его .По словам жены бородатые дядьки с рюкзаками появление ее встретили неодобрительно со словами, что мол из-за нее самолет задержали на два часа. Вначале наш герой сильно не обратил внимание на рассказ жены .Мало ли какие бывают попутчики. Но так как этот летчик с Новой Земли летающий на границах с Канадой, чтобы перехватывать боевые самолеты НАТО, а в случае необходимости и сбивать их, получая за это, в том числе такое сладкое на слух женщин слово, валюту, через несколько лет снова всплыл в воспоминаниях жены, то нашему герою показалось, что жена явно нарывается, и он устроил ей жесткую разборку с уточнением всех деталей этого замечательного ее полета. То, что времени полета от Владивостока до Новосибирска его беременной с приличным сроком ,да еще и с сыном жене вполне хватило, чтобы охмурить этого бравого настоящего мужика наш герой не сомневался. Ни первая, ни вторая беременности вовсе ее не портили, не считая изменения в ее фигуре. В то же время наш герой на своем опыте знал, что Наташа обладала каким-то очень тонким, но хорошо чувствующийся мужиками шармом, который усиливался ее речью с жестами и мимикой, и с употреблением множества сленговых словечек.Но нашего героя больше интересовало с какой целью она уже не первый раз вспоминает вслух при нем этого своего авиатора. Правда в начале он просто поинтересовался у жены, чего мол этот летчик может сильно в ее душу запал. На что та ответила, что никто ей никуда не западал, но ей было в то время очень обидно, потому что наш герой обращался с ней как с надоевшей обузой, от которой он старался побыстрее избавиться. Он ответил жене, что он не будет спорить, и в отдельных эпизодах может он и вел себя как эгоистичная свинья, но они вместе к тому моменту уже не первый год, и она уже знала, что дело всегда у него было на первом месте .А в то время она должна была не много потерпеть, пока он не освоится полностью с новой техникой. И он от нее не избавлялся, а отправлял с сыном домой. А сам, между прочим, хотя и не летел сбивать самолеты над Канадой, но вовсе не отправлялся в круиз по Черному или Средиземному морю. Тем более она сама прекрасно видела своими глазами весь тот бардак, творящийся как в Комсомольске, так и Большом Камне. И поэтому при испытаниях вовсе не обязательно было, что все пройдет без тех или иных эксцессов. Поэтому он считает, что не давал ей никаких поводов для того, чтобы кадрить летчиков. И, возможно, если бы жена ответила примирительно, что мол никого она не кадрила, а летчик оказался просто ее попутчиком, который ей к тому же и сильно помог, то разборка бы закончилась. Но жена хотя и заявила, что она никого не кадрила, но тут же полезла в бутылку, что он должен быть благодарен этому мужику, потому что тот фактически ее с сыном чуть ли не спас, засунув вначале в один самолет в Новосибирске, а потом ,уступив и свое место на Симферополь, в другом самолете. Ведь наш герой отправил ее в поездку фактически без денег, и у нее в Новосибирске оставались уже считанные рубли, и она не знает, чтобы она делала, если бы ей пришлось сидеть в аэропорту Новосибирска еще пару суток .Вот это сразу и взбесило нашего героя .Хотя от момента полета до разборки прошло достаточное количество лет, и он не помнил деталей отправки жены, так как действительно ему было не до нее, но чтобы оставить своего ребенка да и жену без резервных денег при полете на расстояние в восемь или девять тысяч километров, он явно допустить не мог. Да, это был конец командировки .Да, они не слабо потратились в Киеве, пока добрались до Востока. Но так как их лодка почти все время была с включенным реактором, а работы проводились ими в смежном с реактором отсеке, то практически всю командировку они были обеспечены талонами на питание, что давало большую экономию. Кроме того общежитие стоило какие-то копейки. Другое дело, что без квитанций их и отчитывали довольно скромно. Но на Юге у жены на собственной книжке денег было предостаточно. Нужно было просто долететь до него.С этого момента разборка возобновилась уже во всех деталях. И чем больше он погружался в детали этого воздушного путешествия жены, тем больше нарастало его раздражение. И жена видела это, и похоже уже была не рада, что сама спровоцировала эту разборку, но отступать уже было поздно, и в ее версии вся эта история выглядела следующим образом. И так, не смотря на приличную метель, Наташа благополучно добралась до аэропорта города Владивостока. Всю дорогу она злилась и обижалась на мужа, что тот не поехал с ней в аэропорт и не посадил ее в самолет. По ее словам вместо этого он отправился додрыхивать в гостиницу. И хотя до Владика от Камня было при хороших условиях езды по практически ровной дорог не больше полутора часов, чтобы он делал если бы застрял в дороге в условиях метели надолго? Опоздать на выход в море? Но это был бы не только приличный скандал, но и очень приличная потеря в деньгах. А на хрена тогда вообще было лететь сюда за столько тысяч километров? Так уж получается, если она решила тем более завести второго ребенка, то кому-то нужно обеспечивать и его кормежку. И хотя наш герой после уже первого своего знакомства с Наташей считал, что они настолько одинаковые с одними и теми же плюсами и минусами в характере, что как будто их вылупили из одной яйцеклетки, только в разное время, а затем еще и воспитывали их в разных условиях, все же и то, что они были разного пола, накладывало существенное различие на образ их мышления. И так Наташа попала в аэропорт и увидела, что ее рейс отложили на час из-за метеоусловий. Ну приехал бы он с ней вдвоем. И что он должен был бы тогда делать? Ждать еще час и нервничать и злиться, думая о том, как он будет добираться назад? Через час рейс отложили еще на час. Потом еще и еще. Ну и в чем был бы смысл его поездки с ней вместе? Конечно, одной с сыном ей было не легко в переполненном зале аэропорта. Ну такие уж были издержки их работы. И тут с Наташей на контакт пошла какая-то баба. У нее было куча вещей. Как она сказала Наташе, что она объехала здесь практически всех своих родственников, и те надарили ей подарков. Среди ее подарков выделялся здоровенный ковер. И когда в очередной раз рейс отложили уже то ли до утра, то ли на несколько часов, и Наташа решила сдать свою сумку в камеру хранения, чтобы потом отправиться с сыном искать комнату матери и ребенка, то рядом с ней в камере хранения нарисовалась эта ее попутчица и стала всовывать на номерок Наташи и свой этот ковер. И вроде бы как Наташа ни сопротивлялась, той крысе всунуть свой ковер удалось . С этого момента рассказа жены и начало расти раздражение нашего героя .Он напомнил жене, что ее задачей в тот день было благополучно довести себя и сына до Юга и не ввязываться во всякие сомнительные мероприятия. И что наверняка эта баба была спекулянткой, которая накупила на Востоке дефицитов, а теперь искала дураков и дур с не большим количеством вещей, чтобы подешевле эти свои дефициты переправить в центральную часть страны. И что лично бы сам он сразу послал бы такую подругу по известному всем адресу. Мало, что та хитрованка положила свой ковер на номерок Наташи, она еще пыталась забрать его себе, но тут хоть это сделать та не позволила .Та не стала сильно возражать. Со словами, что теперь у нее появилась возможность навестить еще каких-то не охваченных ею родственников в самом Владивостоке, она свалила из аэропорта. «Ну что ж очень замечательная попутчица»,– со все еще более возрастающим раздражением на свою жену думал наш герой, продолжая слушать рассказ жены. Наташа нашла комнату матери и ребенка. Устроилась там с сыном, и сколько-то времени не много передохнула, хотя, по ее словам, заснуть ей не пришлось. Она все время вслушивалась в объявления в Аэропорту. Когда уже утром следующего дня объявили регистрацию, то жена нашего героя быстро собрала сына и рванула к камере хранения .Владелицы ковра нигде не было видно. Наташа уже к этому моменту имела собственный негативный опыт регистрации и посадки в самолет в числе последних пассажиров .Однажды они с нашим герои летели из командировки то ли с Севера, то ли из Талина, а может уже и с Дальнего Востока через Москву. Они каждый по своему хорошо провели время в перерыве между полетами. Жена, выстояв километровую двух часовую очередь кажется в немецком магазине Лейпциге и купила очень красивую и относительно не дорогую огромную хрустальную вазу. Причем вазы давали по одной в руки, и Наташа хотела бы поставить в такую очередь и нашего героя, чтобы взять две на всякий случай. Но к его счастью на две у нее хватало уже денег. Она несколько раз издалека пыталась подлизаться к своему мужу и выведать не субсидирует ли он ее на вторую вазу из своих заныканных фондов. Но наш герой сразу смекнул, что в этой очереди придется простоять практически все их свободнее время, а ему хотелось попить настоящего немецкого пива в кафе этого же магазина. Поэтому он и сказал жене, что денег у него хватит только на одну бутылку пива. И пока она стояла в очереди он не плохо посидел за пивом. Потом они поехали во Внуково. Настроение у обоих было отличное. Во Внуково тоже было все нормально. Они спокойно и вовремя на вечерний рейс на Симферополь зарегистрировали свои билеты, получили посадочные талоны и спокойно в хвосте очереди пошли на посадку в ТУ-134. За ними стояло еще пару человек ,когда прямо перед их носом посадка прекратилась, и им объявили, что свободных мест в самолете больше нет. Как они не возмущались, им пришлось идти переправлять свои билеты на утренний рейс, так как на сегодня это был последний рейс на Симферополь. И тут диспетчер, взяв их билеты, потребовал доплатить им по двадцать пять процентов суммы стоимости билета за опоздание на свой рейс. И тут они, а главное Наташа устроили такой скандал на весь аэропорт, что вскоре выяснилось что на их места посадили группу иностранцев, которые летели в Крым на экскурсию. И им не только зарегистрировали билеты на завтра без доплаты, но еще и на ночь предоставили нормальный номер здесь же во Внуково в гостинице для отдыха летных экипажей. Они еще перед сном погуляли по ночной Москве, а утром спокойно улетели первым рейсом на Симферополь. Но с того полета они больше никогда каким бы большим не был самолет не регистрировались и не шли на посадку в последних рядах, а все время рвались в первые ряды. К слову и купленная ваза просуществовала у них не больше недели. Наш герой сидел на кухне и потягивал холодный Мускат игристый, жена в комнате разговаривала с пришедшей в гости тещей. Сын тоже находился с ними.И тут из комнаты вначале донесся хлопок ,а за ним вопль жены. У нашего героя все похолодело и оборвалось внутри. Он подумал, что что-то случилось с сыном. Он вмиг представил страшные картины, как сын засовывает что-то в розетку, и его бьет током .Или еще хуже выпадающего с лоджии их верхнего этажа. Он рванул в комнату. На полу в обломках вместе с водой хрусталя валялись розы, которые он купил жене, чтобы поставить в новую вазу. Рыдающую около обломков жену, испуганного сына со своей волосатой собачкой в руках, забившегося в угол комнаты. И тещу, кружащую вокруг жены, науськивающую ту ,чтобы та налупила сына и поставила его в угол. Оказалось, что сын подставил стул, чтобы со стола забрать свою собачку. Этой собачкой он зацепил вазу с цветами на столе. Та грохнулась на пол, застеленный напольным ковром, и все же разбилась на мелкие кусочки. Наш герой пробурчал, что ребенок ни в чем не виноват. А жене и теще нужно было лучше за ним смотреть .Он забрал перепуганного сына с собой на кухню, а обиженная теща засобиралась домой. И так Наташа с номерком крутилась около камеры хранения, а хозяйки ковра все не было. Тогда жена сказала кладовщику в камере, что она забирает одну сумку, а за ковром пускай является его хозяйка. Кладовщики стали вначале возражать, а потом вызвали милицию для составления акта. Те сходу заявили, а что если в ковер завернут труп. Жена совсем перепугалась. Но менты потом сжалились над ней и отпустили ее восвояси. Та с сыном бросилась на регистрацию, и тут же объявилась хозяйка ковра. Наверняка она подсматривала за всей этой картиной со стороны, рассчитывая, что жена нашего героя потащит ковер на регистрацию. Она опять прицепилась к Наташе., предлагая уже деньги за то, чтобы та зарегистрировала ковер на свой билет. Когда у той на этот раз хватило ума твердо отказаться, эта настырная баба исчезла. Но когда началась посадка в самолет, снова как закадычная подруга стала крутиться вокруг жены нашего героя. Она сказала той, что ей удалось договориться, и ковер ей зарегистрировала по льготной расценки. Наташа снова не знала, как от нее избавиться. И когда они непосредственно стали садиться в самолет, то Наташа увидела одно свободное место и сразу бросилась его занимать, чтобы эта настырная баба не могла сидеть рядом. Но эта баба стала просить соседа Наташи пересесть на другое место. И тогда Наташа попросила мужика никуда не пересаживаться и сказала, что потом объяснит ему в чем дело. Тот так и сделал. Он отказал настырной бабе и стал попутчиком жены нашего героя.