Текст книги "Неприкаянный 1 (СИ)"

Автор книги: Константин Буланов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 19. Город грехов. Часть 3.

– Чем могу быть полезен? – прошло всего три дня с моего появления в Кенигсберге, а Мориц уже с утра пораньше находился в холле отеля и был готов выполнить любое мое желание. Естественно, за свои скромные 12% комиссионных, на которые мы с ним сговорились. К моему немалому удивлению выяснилось, что городской магистрат налево и направо торговал лицензиями позволяющими вести дела по купле-продаже неприкаянных и вернувшихся со смертниками. Но продавал подобные права только своим зарегистрированным жителям! То есть то, чем передо мной столь сильно кичился Регин, оказалось вполне себе доступно последнему попрошайке с самого дна общества города-крепости. Правда, в отличие от гнома, никто из них, естественно, не собирался бы заниматься какими-либо поисками сбежавшей собственности, случись таковой эксцесс. Да и магические метки ставил специальный сотрудник аукционного дома за отдельную плату. Потому, что у моего нового знакомца, что у его коллег по ремеслу, и ценник был заметно ниже, чем у бородатого крохобора. А, как за счет отдачи от масштаба, так и по причине солидной конкуренции среди посредников, которых, как мне кажется, специально расплодили сверх меры в целях создания условий для спекуляций и, в случае чего, очень быстрого назначения виноватых, я этот ценник умудрился сократить еще на сорок процентов. Что было отнюдь не лишним, учитывая сколь высокие цены эльфы заламывали даже за простые целебные заклятия подстегивающие регенерацию клеток организма. Да и якобы магические целебные эликсиры от тех же ушастых прохиндеев, наравне с добротными продуктами питания, необходимые моим доходягам для быстрейшего прихода в норму, обещали пробить солидную такую дыру в моем бюджете. Пока меня спасали средства, полученные от реализации неприкаянных не относившихся к группе ловчих. Пусть каждый из них по отдельности ушел за 15-20 марок серебром, все вместе они принесли мне почти три тысячи чистой прибыли. Оттого и был сама любезность герр Кох, что за три дня знакомства со мной заработал больше, чем за три предыдущих месяца. Так что этот битый жизнью и чужими кулаками хитрый лис, прикидывающийся добрым христианином, имел все основания полагать возможным подзаработать на моей персоне еще никак не меньше серебра и злата, чем сподобился уже. А то и больше! По этой причине и вилял столь активно хвостом. Естественно, в переносном смысле этого слова.

– Всем можете быть полезны! – не стал я сбивать каким-либо иным ответом энтузиазм готового расшибиться в лепешку ради денег индивида, поскольку он действительно был нужен. За проведенные в отеле дни мне удалось прекрасно отоспаться, сытно отъесться, до скрипа отмыться и даже вырядиться в чистое, отчего я пребывал в прекрасном расположении духа и был полностью готов к решению очередных проблем. Первой в списке которых значилось открытие магических способностей у Рыси. Все же реквизированный мною защитный амулет требовал подзарядки, либо душами, либо каким-то эльфячьим колдунством, а потому вечная батарейка в лице этой эльфийки была нужна, как воздух, наряду с достойным бронежилетом.

Конечно же, таскать на себе целый пуд брони мне не хотелось совершенно, но, как я уже тут смог понять, имелись варианты на любой карман. Не только ведь одни эльфы, гномы и прочие сказочные народы сошлись в одном мире с людьми. Вместе с ними повсеместно появилось несчетное число иномировых тварей, как разной степени опасности, так и разной степени ценности в плане добычи с их туш всевозможных ингредиентов, включая алхимические и даже магические. Мне просто очень крупно повезло очнуться на давно обжитой территории, где многие неизвестные человеческим наукам монстры еще в первые годы после катастрофы были выбиты охотниками. А то имелся бы немалый такой шанс стать живой консервой для какого-нибудь ракопаука размером с бегемота или же попасться на зуб плотоядным ежам, описание которых наводило меня на мысли о зубастиках из старых фильмов ужасов. В общем, в мире, наряду с новыми опасностями, появились и ранее невиданные возможности. И с этим всем народу теперь приходилось считаться, не забывая зарабатывать золотой-другой на совершенно новых товарах.

К примеру, из панциря того же ракопаука местные умельцы наловчились изготавливать великолепные латы, не пробиваемые свинцовыми пулями вовсе. Причем, даже винтовочными! При впятеро меньшем весе сделанных из панциря данной твари пластин, нежели таковых же, но выполненных из броневой стали, защитное снаряжение из ракопаука сыскало изрядную популярность у многих местных авантюристов и охранников. Да и городская стража щеголяла в чем-то подобном, но выделанном из более дешевого и менее стойкого хитина каких-то гигантских, то ли муравьев, то ли тараканов, огромные подземные колонии которых также появились в этом мире.

Как я уже знал из общения предыдущих дней с Морицем, охотой на них всех промышляли цверги и свартальвы, являвшиеся близкой родней гномам и эльфам соответственно, но люто ненавидящие последних из-за собственной неполноценности. Было ли то генетическим сбоем, доставшимся им от далеких предков, либо же результатом какого-нибудь стороннего воздействия, но с годами их тела обезображивались, покрывались многочисленными шрамами от язв, да вдобавок еще с самого рождения имели сильнейшую уязвимость к солнечным лучам. Ближе всего их состояние можно было охарактеризовать болезнью Гюнтера, что очень редко встречалась также у людей. Но, вместо того, чтобы искать пути собственного исцеления, они предпочли пестовать в своем обществе лютую ненависть к тем, кто мог себе позволить жить вне стен пещер и подземных галерей, жить лучше, чем они. Узнал я это, когда обратил внимание на редкие фигуры полностью закутанных в плащи невысоких разумных, что время от времени встречались на улицах Кенигсберга. Мало того, что их фигуры скрывались под тканью, так еще лица всегда были укрыты масками, а на глазах имелись солнцезащитные очки. Те самые свартальвы, более известные лично мне по компьютерным играм, как дроу или темные эльфы, кстати, как раз изготавливали всевозможные бытовые магические артефакты, вроде видимых мною еще у Регина в замке ламп, тюремных сигнализаторов и даже холодильных камер. Что, в принципе, было логично. Ведь требовалось же им прежде как-то существовать в своих подземных пещерах, не имея вовсе никакой возможности воспользоваться ресурсами с поверхности.

В общем и целом, на сегодня в моих планах стояло ознакомление с уникальными товарами и услугами, что могли быть предложены многочисленными ремесленниками данного города. Да и на местный аналог «улицы красных фонарей» срочно требовалось заглянуть, чтобы сбросить «накопленное в баках» напряжение, лишь подстегиваемое изо дня в день нахальной Рыськой. Мелко мстя, эта драная кошка то и дело применяла свои женские штучки для разжигания во мне нормального мужского желания физической близости, которое никак не могло быть удовлетворено в ее компании. Ведь продолжать жить мне хотелось ничуть не меньше, чем женщину. Что она прекрасно понимала и чем столь изощренно пользовалась. Ну как тут было обойтись без знающего экскурсовода, дабы по незнанию не попасть на каких-нибудь заразных дам с пониженной планкой социальной ответственности! Однако даже так заработок все же стоял на первом месте!

– Как у нас продвигаются дела с реализацией оставшихся неприкаянных? Кто-нибудь откликнулся на высланное сообщение? – по моей наводке в замок Регина еще в первый день был направлен почтовый голубь с сообщением от лица посредника о провале нанятой гномом команды ловчих и желанием узнать, кому их ныне предлагать на реализацию. Сутки спустя был получен ответ с адресатом в Новогеоргиевске и непечатным идиоматическим выражением, наглядно демонстрирующим все мысли гнома на сей счет. И это он еще, скорее всего, не ведал об очистке нами Цинтена от всего наиболее ценного добра. Знал бы – и места для указания адресата на бумажке не осталось бы вовсе. Правда, то уже были проблемы бородатого коротышки, а мы тем временем решали свои. Потому сегодня утром я ожидал получить ответ уже из Новогеоргиевска, куда днем ранее была отбита соответствующая телеграмма.

– Да. Прислали ответ, что прибудут завтра вечером на поезде. Стало быть, послезавтра сможем их встретить и все обсудить. А еще через день начнется аукцион по реализации ваших вернувшихся. Я уже обо всем договорился. Остается только подождать, пока подъедут все заинтересовавшиеся персоны, – четко и без лишней воды отрапортовал, по-другому и не скажешь, герр Кох.

– В таком случае, раз уж у нас выдался свободный денек, не составите ли мне компанию в прогулке по вашему превосходному городу? – совершенно недвусмысленно дав собеседнику понять о временной работе только на меня, не предоставил я ему возможности смыться к любимой «бирже душ», дабы половить там очередную рыбку в мутной воде. – Как мне кажется, здесь найдется много полезных вещей, о существовании которых я могу не подозревать вовсе, но вы, как житель сего города, сможете просветить на их счет. И говорю я вовсе не о картинных галереях с театрами. Мне куда больше по душе полезные магические артефакты, интересное оружие, достойные доспехи и, конечно же, великолепные томные женщины, что знают, как доставить удовольствие мужчине. В общем, все, что требуется разумному, живущему вне крупных городов и риском зарабатывающему себе на жизнь.

– О! В этом можете всецело на меня положиться! – совершенно верно предположив, что не стоит ему наглеть и лезть в бутылку из-за проявленного с моей стороны своеволия, расплылся в искренней улыбке Мориц. – Но не станет ли к последним ревновать ваша прелестная спутница? Все же, как на мой взгляд, в нашу первую встречу она выглядела столь же прекрасной, сколь и опасной!

– На сей счет можете не переживать, мой предусмотрительный друг. Ей мужчины интересны исключительно в гастрономическом плане, – отмахнулся я рукой от опасений собеседника, словно от чего-то малозначительного.

– К-кхак, в гастрономическом? – аж подавился слюной бедолага, явно не рассчитывая услышать подобный ответ. – Она что, вампир? – вытаращив на меня взгляд, который буквально кричал – «Скажи мне, что это просто злая шутка!», весьма осторожно предположил посредник, на всякий случай осмотревшись по сторонам.

– Каннибал она, – все тем же совершенно спокойным голосом поведал я ему одну интересную особенность данной эльфийки, отметив краем глаза, как споткнулась на ровном месте, как раз проходившая мимо метрдотель.

– К-кхак, каннибал? В смысле людоед? – покосившись на мой артефактный браслет-переводчик, на всякий случай уточнил мой новый временный лучший друг, явно очень надеясь на очередную ошибку трактования слов, что не было редкостью в работе подобных магических устройств.

– Нет. Именно каннибал. Ей все равно какого разумного кушать. Не обязательно человека, – не оправдал я надежд собеседника на фокусы артефакта, четко и недвусмысленно обозначив предпочтения своей спутницы. – Не знаю, в курсе вы или нет, но пару недель назад у одного из орочьих кланов из вашего города образовались очень большие проблемы с личным составом. А кое-кого они вовсе недосчитались.

– Конечно в курсе! О том весь Кенигсберг с неделю судачил! Как же! Сам наследник главы клана Белой Пустоши вернувшимся внезапно стал! Был он прежде Зонаг «Мастер», а ныне стал Зонагом «Непомнящим». – Как таковых фамилий у этих потомков неандертальцев не имелось, разве что могли добавить к имени какое-либо прозвище, вроде «Умелого» или, наоборот, «Криворукого», тогда как имя клана всегда и всюду стояло на первом месте. И, судя по тому, что о беде какого-то клана судачил весь город, этот самый клан был отнюдь не последним в местной пищевой цепочке. И что-то мне подсказывало обходить их территорию стороной во избежание, так сказать, какого-либо эксцесса.

– Точно. Зонаг, – кивнул я головой, подтверждая имеющуюся у посредника информацию. – Именно он приезжал искать группу пропавших в лесах соклановцев, из числа которых уцелеть посчастливилось отнюдь не всем. Вот тогда эта эльфийка и сожрала одного орка, да так что мы даже костей его найти не смогли. А после еще на мою печень зарилась, зараза такая. С трудом отбиться удалось! – для пущего словца слегка приукрасил я имевшие быть место факты. К тому же должен же я был отомстить ей за все издевательства над моей мужской психикой!

– И… Как вы … с ней… а-э-а…уживаетесь нынче? – с трудом подобрав отпавшую челюсть, а после с не меньшим трудом подобрав слова, проявил здоровый интерес герр Кох, которому наша компания, наверное, резко перестала нравиться.

– Точно так же, как и вы все в этом городе, – развел я руками вокруг, как бы охватывая весь Кенигсберг, что скрывался за стенами отеля. – Пришли с ней к ряду обоюдных соглашений. Я ее вкусно и сытно кормлю, а она не рассматривает меня в качестве трапезы. Что же касается ее нездоровых пристрастий. Что мне сказать? Могут ведь быть у девушки свои маленькие слабости? – задав один из наиболее каверзных вопросов, что только существовал в мире, ткнул я пальцем в грудь вздрогнувшего от такого Морица. – Вот и мне кажется, что могут, пока она является полезной! – не дождавшись от него какого-либо ответа, озвучил таковой самостоятельно. – Но вы не переживайте, мой дорогой друг. Пока мы вместе, она вас есть не будет. Она ведь все-таки каннибал, а не дура! Полезных нам разумных ей кушать без надобности, когда вокруг такой ассортимент имеется. Чай, целый город на выбор!

Вот! Вот именно о таком дне я мечтал с момента своего появления в этом мире! Что предоставленные услуги, что ассортименты магазинов, небольших лавок, а то и вовсе мелких мастерских, оказались на высшем уровне. А всего-то и требовалось, что правильно простимулировать своего «экскурсовода» еще до начала похода! И даже вид фланирующей по моему номеру эльфийки более меня не трогал совершенно. О чем я и поспешил сообщить этой доморощенной искусительнице, получив в ответ очередную порцию шипения и яда. Ведь мало того, что ее сравнили с какими-то там проститутками, так еще оставили без шопинга! Все же, во избежание проблем с соплеменниками, ей очень нежелательно было светиться в местном обществе. Во всяком случае, пока не будут решены все подзависшие финансовые вопросы. Отчего она целыми днями напролет и была вынуждена просиживать в гостиничном номере, что ее деятельной натуре, подпитываемой душой зверя, наскучило весьма быстро. Особо сильно возмущал ее тот факт, что себе я как раз позволял, если не всё, то многое. Видать опять забыла, кто чьим холопом тут являлся.

– Слушай, а давай мы продадим тебя на опыты, – в лучших традициях кота Матроскина промурлыкал донельзя довольный жизнью я. – Мне тут на глаза попался местный аналог доски объявлений и по совместительству биржи труда для отрядов вроде нашего. Там, среди прочего, как раз висел заказ общины свартальвов на приобретение тела неприкаянной эльфийки. Ты ведь тогда сможешь, и других посмотреть, и себя показать! Правда, на кой черт твоим подземным дальним родичам оно понадобилось, я не в курсе. Но деньги они предлагают хорошие. Аж три тысячи марок золотом! Вот, прикинь, мы им тебя продаем под видом бездушной и безмозглой тушки, а ты потом такая берешь и сбегаешь! Нет тела, нет дела, нет претензий обманутого покупателя! А денежки, вот они, в кармане звенят! Здорово я придумал, правда!

– Свинья! – я уже опасался, что мою собеседницу разорвет изнутри, столь сильно ее начало раздувать от негодования, но уже давно привычное слово сорвалось с ее губ и позволило сохранить стены гостиничного номера чистыми. – Боров похотливый! Ты хотя бы представляешь себе, для каких грязных дел эти поганые землеройки используют тела наших дев? – Вот тут я сделал себе на памяти зарубку! Ладно, она еще могла помнить что-то произошедшее после обретения звериной души. Ладно, общие факты подтянулись со временем из глубин сознания. Но вот такого быть никак не могло! Не полагалось ей помнить о подобном! Правда, я даже не знал о чем. Однако сам факт говорил о многом!

– Вообще все равно, – меж тем совершенно равнодушно бросил ей в ответ, ничем не выказывая собственную настороженность. – Лишь бы деньги платили бо́льшие, чем предложили бы твои соотечественники. А они как раз таки предлагают больше, нежели готовы были выложить эльфы за твою жизнь! С одной стороны, ты у меня, конечно, стоишь гораздо дороже, чем какие-то три тысячи марок. С другой стороны, как ни крути, это отличная возможность заработать! Хотя, признаю, прямо сейчас подобным заниматься не стоит. Нам еще в этом городе некоторое время жить. Но вот как соберемся покинуть его навсегда, так можно будет облапошить их подобным образом. А после, пусть ищут ветра в поле.

Глава 20. Город грехов. Часть 4.

– Ты пришел ко мне и просишь войти в твое положение, но делаешь это без выказывания малейшего уважения к моей скромной персоне. А ведь это именно я вытащил тела твоих людей из той свалки, что неприкаянные устроили в борьбе за души. Это именно я постарался собрать максимум из принадлежащего тебе имущества, дабы оно не досталось каким-нибудь падальщикам. Именно благодаря мне ты получил сообщение о незавидной судьбе твоих ловчих. Заметь! Я ведь легко мог продать их втихую, предварительно разбив на группы по две-три туши, которые вовсе не привлекли бы к себе никакого внимания. Имущество же вовсе могло раствориться в окрестных угодьях, не оставив о себе никаких следов. Но я поступил честно. Поступил по совести. И что же получаю в ответ? А? – чуть хрипловатым голосом, да-да пародируя того самого «Крестного отца», принялся я торговаться с примчавшимся из Новогеоргиевска разумным. Вот не следовало этой несдержанной личности чистить морду Морицу, который был мною отправлен на предварительную, можно сказать – ознакомительную, встречу в качестве сапера. Теперь вот, в поддержку своих слов, мне приходилось в открытую удерживать под прицелом двух револьверов подчиненных прибывшего переговорщика. Да и заранее усаженные за станковый пулемет пара бойцов, также добавляли моим словам изрядного веса. Что в условиях небольшого номера отеля, где мы все и набились, словно сельди в бочке, выглядело совсем уж убийственным аргументом в мою пользу.

– То, чем ты пытаешься торговать, принадлежит мне! – желал было стукнуть кулаком по столу сидевший напротив меня этакий показательно канонный шляхтич с лихо закрученными гусарскими усами, не менее лихо заломленной шапкой и притороченной сбоку саблей, но щелчок от взвода курка одного из удерживаемых мною револьверов заставил его сдержаться. Правда, в ответ именно на меня был показательно медленно переведен ствол ручного пулемета, удерживаемого одним из охранников собеседника у бедра. Я такую машинку вживую видел лишь единожды в музее. Видать, перед началом Первой мировой войны все пулеметы Мадсена имевшиеся на вооружении Российской Императорской Армии действительно собрали в крепостях на северо-западной границе страны. Иначе откуда еще он мог оказаться в руках гостей прибывших из Новогеоргиевска? Машинка-то была весьма редким зверем. И очень сильно приглянулась мне! Хотя тот же пулемет Льюиса был куда более предпочтителен, конечно.

– Содержал бы свой отряд лучше, и ничего плохого с ним не случилось бы, – откровенно соврал я ему, поскольку со столь лакомой для меня целью в любом случае произошло бы то, что произошло. – А раз оказался таким жадным, пеняй только на самого себя. – Вообще, после разукрашивания лица герра Коха, этот неразумный человек в первую очередь попытался начать качать свои права и требовать у бедного маклера немедленного возврата его собственности. За что тут же получил первое и последнее китайское предупреждение от местной стражи, прекрасно знавшей кого ей защищать. Благо дело происходило у входа в аукционный дом, где всегда, на случай гипотетического прорыва неприкаянных, присутствовал усиленный станковым пулеметом пост, дежурная смена которого заранее была простимулирована звонкой монетой как раз на подобный случай. После же ознакомления своей, хрен знает в каком колене аристократической, персоны с прикладом винтовки одного из вмешавшихся стражей, донельзя обиженный таким приветствием в славном городе Кенигсберге поляк предпринял провальную попытку наброситься с претензиями и кулаками уже на меня, стоило нам только впервые увидеть друг друга. И, лишь заработав по фингалу на каждый глаз, убавил свою спесь, согласившись перейти к конструктивному диалогу, который и начал с канюченья о его тяжкой доле, на что мне, естественно, было откровенно начихать. – В соответствии с местными законами у тебя имеется преимущественное право выкупа своих людей и своего имущества. Советую воспользоваться им как можно быстрее и быть благодарным судьбе, что тебя вообще позвали сюда. Ведь, если ты покинешь сей гостиничный номер, так и не договорившись со мной, то уважаемый господин посредник, коего вы столь непредусмотрительно избили, тут же оформит по всем местным правилам факт свершившегося отказа и уже через час твое бывшее имущество окажется выставленным на торги.

– Так дела не делаются! – с трудом сдерживаясь, процедил сквозь зубы мой визави, совершенно непонятно на что рассчитывавший, заявившись сюда без денег, но с непомерными амбициями и желанием вернуть свое. Это кем же он себя полагал в своем больном воображении, коли реально рассчитывал на потакание его, никому здесь не интересным, пожеланиям? Лично я посчитал его просто идиотом уже спустя три минуты общения.

– Последние лет десять только так и делаются. Пора бы уже привыкнуть. А если что не нравится, вон дверь, – кивнул я подбородком в сторону выхода. – Никто тебя здесь насильно держать и о чем-то уговаривать не собирается. Есть деньги, плати в соответствии заботливо подготовленным уважаемым господином Кохом списком, да получай товар. Нет денег – не отнимай у занятых людей время. – Понимал ли я, что дела так не ведутся и что я перебарщивал? Конечно, понимал! Но дело тут обстояло в том, что вести эти самые дела было не с кем. Здесь и сейчас передо мной находился не уважаемый контрагент, с которым и поторговаться было бы не грех, а пришедший с улицы банальный попрошайка с гипертрофированным самомнением. Сколько мне довелось повидать таких кадров в свою бытность офисным клерком! Голодранцев, желающих обогатиться за чужой счет, всегда и всюду имелось в избытке. Тут не надо было далеко ходить, ведь ныне я сам относился к такой же категории личностей. По сути, единственной разницей между мной и прибывшим поляком был опыт. Я прекрасно знал, как правильно уничтожать людей, и потому не боялся ни единого его намека на возможные неприятности. Ведь здесь, в Кенигсберге, мы оба были никем, а, стало быть, находились в равных условиях. Он же лишь думал, что знал то же самое, при этом, видимо, вовсе позабыв о факте своего пребывания вне Новогеоргиевска, где у него вполне возможно имелись какие-то связи. Вот по привычке и гнул свою линию, вместо того чтобы искать компромиссы. Чем сам подписал себе смертный приговор, поскольку не воспользоваться подобной оказией в плане обзаведения дополнительным имуществом, я не мог. Оттого и заводил собеседника, играя на его самолюбии.

– Я буду жаловаться в магистрат! – все же не выдержал моих откровенно грубых слов и показательных насмешек этот надутый индюк, после чего совершил ту самую роковую для себя ошибку, на которую я очень сильно рассчитывал. Он атаковал первым!

Полагавший обмануть меня шляхтич, которому в магистрате уж точно ничего не светило, о чем прекрасно знали мы оба, замаскировав под эмоциональное размахивание руками свои действия, внезапно метнул в нашу сторону какие-то шарики, оказавшиеся магическими гранатами. Стоило первому из них удариться о первое же попавшееся на пути препятствие, как меня, маклера и обоих бойцов «засадного полка» мгновенно поразили вылетевшие из шаров энергетические разряды, подобные тем, коими разбрасывался эльфийский маг в замке Регина. Только послабее раза в два. Одновременно с этим о прикрывавшее мою тушку защитное поле расплющились две пули, а бедолага Мориц, мало того, что трясся в конвульсиях, вдобавок начал харкать кровью – еще три пули угодили ему точно в грудь, по всей видимости, пробив легкие. Однако, к откровенному шоку поляка, на этом все и закончилось. Я ведь тоже не сидел без дела.

Хоть меня и пробило разрядом, магическая защита смогла нивелировать его большую часть, отчего все трое охранников этого недопереговорщика мгновенно обзавелись несколькими огнестрельными ранами в ногах и руках. Пусть произведенные в России револьверы системы Нагана не отличались мягким спуском, мое обновленное тело справлялось с потребным усилием без какого-либо заметного дискомфорта, тогда как моим визави приходилось отдельно взводить курок перед каждым очередным выстрелом. Хотя возможно у них в руках попросту находились солдатские версии данного револьвера, лишенные ударно-спускового механизма двойного действия, каковыми были оборудованы мои стволы. А полоснувшего по нам короткой очередью пулеметчика, я вовсе вывел из строя самым первым, еще в процессе заваливания набок.

Вообще, по-хорошему, их всех было легче убить, нежели просто вывести из строя. Но тут уж свою роль сыграла моя жадность. Точнее, потребность во многих ресурсах. Так, не смотря на существующее в городе право свободного владения оружием, пускать его в ход представлялось возможным отнюдь не всегда. Вот я, к примеру, в данном случае, защищаясь от нападения, оставался законопослушным гостем города, тогда как противная сторона попросту подписала себе смертный приговор, столь в открытую прикончив местного гражданина. Теперь им всем полагалось предстать перед судом и после тут же перейти в разряд смертников. В новом правосудии Кенигсберга вообще почти всё каралось именно таким образом, за исключением совсем уж незначительных проступков. Более того! Я, как уцелевший представитель потерпевшей стороны, в качестве компенсации имел право на половину их имущества, включая души.

Герр Кох, конечно, пока еще тоже был жив и даже порывался что-то сказать, непрестанно хлопая меня по плечу рукой в целях привлечения внимания. Однако, во-первых, с такими ранами помочь ему могли только эльфы, что драли втридорого за все. Во-вторых же, растративший большую часть заряда артефакт начал затягивать в себя имеющуюся во мне душу, которую чем-то следовало заменить. А тут, под боком, как раз одна пропадала! Хотя, прежде следовало дать человеку надежду на выживание, дабы выведать у него информацию обо всех его ухоронках, в которых обязаны были остаться солидные средства. Все же только на мне одном он умудрился заработать свыше семи сотен марок.

Вот так оно и случалось, зачастую, в жизни. Еще какую-то минуту назад, бедный Мориц подумать не мог, что кто-то приехавший в город-крепость, дабы провернуть солидное дело, окажется не в курсе строгости местного правосудия, отчего и сидел себе спокойно по соседству со мной в течение всего разговора. Сейчас же, пуская кровавые пузыри, он понимал сколь глупо погиб, пусть даже и был еще временно жив. Нисколько не сомневаюсь, что в этот момент ему было столь же обидно, как и мне, когда я осознал себя в этом мире после гибели в своем родном.

Аж целый день меня мурыжили местные дознаватели, расспрашивая, что да как происходило на месте свершившегося преступления. К тому моменту душа моего первого местного делового партнера уже со всеми удобствами была устроена внутри меня, а «выпущенная на свободу» Рыська как раз отправилась шерстить его заначки. Ведь стоило мне только пообещать Морицу, доставить его к эльфам, посетовав при этом на нехватку средств потребных для оплаты исцеления, как ухватившийся за последнюю соломинку герр Кох выдал мне всё. С тем и закончил свой жизненный путь. А мог бы еще жить и жить! Наверное. Но именно его гибель превращала меня в единственную пострадавшую сторону, которой полагалась компенсация, а я как раз стал проникаться образом жизни местных, когда все требовалось грести исключительно в свой карман, пока это не прибрал кто другой.

Долго ли, коротко ли, но спустя всего неделю нервотрепки и кое-каких финансовых уступок, я оказался совершенно чист перед законом, да еще и при деньгах. Вернувшиеся, как и неприкаянные, все были распроданы, за исключением двух здоровяков, на возвращение которых к жизни ушли две полагавшиеся мне по решению суда души. Не даром я тогда стрелял в конечности! Сберег-таки потребный мне актив! Правда, за все за это пришлось-таки реализовать большую часть вернувшихся нужным людям, по нужной цене, через нужного посредника. Вот только, выбирая между признанием потерпевшим и признанием соучастником в убийстве горожанина, я выбрал поделиться имевшимся имуществом, коли мне прямо намекнули на острую необходимость подобного шага в целях смазывания шестеренок судебной машины. В общем, коррупция царила здесь вовсю, чему я был безмерно рад, не смотря на понесенные потери.

Пусть даже все прошло не так, как я предполагал, полученный опыт взаимодействия с городскими властями и новые знакомства того стоили. Даже появились первые наметки обзаведения местной движимой недвижимостью, как бы парадоксально это ни звучало. Какими бы четкими ни были законы, лазеечки в них имелись всегда. Так, если мне, как исключительно временному гостю, не были доступны к приобретению какие-либо апартаменты, я всегда мог арендовать у магистрата причальное место в городском порту, где и поставить на прикол какую-нибудь посудину. Так, кстати, поступали многие. За неимением свободных мест в домах, выход был найден в устройстве натурального квартала блокшивов[1]. Сперва, из-за малых глубин судоходного канала, туда тягали лишь небольшие каботажные пароходы. Но после начала применения эльфийских артефактов заряженных магией левитации, начали доставлять суда океанского класса. В основном, конечно, бывшие трансатлантические лайнеры. Хотя встречались, и сухогрузы, и даже броненосцы с крейсерами. Именно на их переустройство, наряду с возведением городской стены, уходила вся та сталь, что добывалась на судоразборке. Так что внезапно выяснилось, что отнюдь не одни винджаммеры бегали по морям-океанам. Встречались там также буксирные пароходы, команды которых как раз промышляли поиском и доставкой судов. А с той же Великобритании, нет-нет, да заглядывали в гости угольщики, выменивая свой груз на всевозможный провиант. Так что деловая межгосударственная жизнь человечества, конечно, несколько притормозила в своем беге, но точно не исчезла вовсе. Что позволяло смотреть на будущее не только через призму сущего уныния и безнадеги. Мир, конечно, стал той еще помойкой, населенной, либо «тараканами», либо «крысами». Однако и для человека в нем имелось место. Ведь как-то те же бомжи обустраивали свой быт на городских свалках. И хоть подобное сравнение попахивало каким-то нездоровым самоуничижением, ничего лучшего на ум пока не приходило.