Текст книги "Загнать валькирию (СИ)"

Автор книги: Константин Лучезаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7. Как ведьме сделаться валькирией. И – не умереть

Последнее «предупреждение» от Скондрелов не оставило иллюзий: они пойдут на всё и найдут способ сделать грязную работу чужими руками. Вистест предлагал радикальное решение – полное затворничество.

– Это убьёт Вашу репутацию. Навсегда, – произнёс он без тени сожаления. – Вы станете призраком, частью обстановки.

Виктория скривила губы. Она-то к призракам привыкла. Но дети… аристократ вне света – всегда жертва. Если тебя нет на балу без причины, значит тебя вообще нет.

– А если послать всех подальше… вежливо? Найти причину, которую общество сочтёт уважительной?

Вистест долго и задумчиво смотрел на неё, а потом хмыкнул:

– А ведь такая причина есть! Хоть и неприличная для дамы вашего круга – Первая военная академия.

– Академия? – она не поняла.

– Древняя традиция. Если в роду нет взрослого мужчины на службе Империи, туда могут отправить девушку. Подготовка к экзаменам – монастырь. Казарма, расписание, муштра. Никаких балов. Веская причина для всех. И лучшая броня – стены, где каждый присягал императору. Но… это невероятно тяжело даже для девушки-гиганта, а уж для ландинки…

С удивлением он увидел в её глазах не женский испуг, а расчётливый, командирский огонь. И решимость.

– Так почему мы ещё не едем в эту академию?

Сначала формальности по подаче заявления с опозданием в несколько дней решались сразу при появлении Вистеста. Легендарному старику, казалось, кланялись даже фонарные столбы. Осталось лишь получить подпись начальника кадетской части, Элегона Флематира – старого службиста и аристократа, чьи взгляды на место женщины в армии были просты и сводились к одной фразе: «не в мою смену». А если она ещё и ландинка…

Его оскорбительное замечание вызвало в Виктории приступ кипящей ярости, в котором смешались её собственная солдатская гордость и чужое, барское высокомерие. Она потребовала дуэли, как временный глава рода Тухонестов.

По неписанным правилам аристократии, отказать главе рода было бесчестьем. Но и офицеру драться с гражданской – позор.

Вистест, с едва уловимой усмешкой, спас положение: «Уточним вызов. Не к вам, начальник, а к Академии. Давайте рассматривать это… как проверку навыков соискательницы».

Рука врезалась в плечо соперницы, как в камень. Больно и бесполезно. Который уже раз – за десять минут? Или за целую вечность?

– Двадцать монет – сдастся после двух падений! – кричал кучерявый курсант.

– Держу пари – отрубится со следующего удара, – хрипло отозвался прыщавый блондин.

– Убей уже ландинскую ведьму, – фальцетом выкрикнул мажористый дрищ.

Противница – Аламерна Рирт, инструктор ножевого боя Первой военной академии Витаиспои, гора мышц и настоящая валькирия. Она снова попыталась схватить верткую Викторию за руку и перевести на болевой. Не получилось. Зато на возвратном движении рукой гигант отшвырнула её на пару метров как надоевшую игрушку.

Снова взрыв смеха. И взрыв боли. Ви в сознании уже не кричала, а только обижено и безнадёжно всхлипывала.

– Держись, – приказала себе. – Обморок или смерть – недоступная опция.

А ведь идея Вистеста о безопасности в военной академии казалась хорошей – больше месяца под охраной, пока идёт расследование по Меридану… Ха. Как же я раньше не догадалась – лучшее укрытие от убийц… – это арена.

Под раздражённым взглядом начальника кадетской части, Виктория в очередной раз поднялась с полужесткого бетонопластика тренировочной арены. Всё тело ныло, как сплошной синяк. Ссадины на шее и руках, отбитые ладони и сбитые костяшки – боль въелась в тело и стала её способом существования. Она подняла руки и приняла боевую стойку.

Соперница уже не глядела с превосходством. Никакие мышцы не спасут от боли, если бить в те же места. А вот ей в полную силу бить нельзя. Простолюдинка, убившая аристократку – каторга. Независимо от обстоятельств. Аламерна сжала челюсти. Её репутация – её хлеб. Право учить тех, кто обычно и не взглянет на простолюдинку. А эта ландинка… сделала из боя цирк.

– Что ж, разминка закончена, – сказала Виктория с издёвкой в голосе. – Инструктор, Вы начнёте уже настоящий бой или так и будем нежно обниматься, как подвыпившие одноклассницы на вечеринке?

Взрыв смеха курсантов – и Аламерна шагнула вперёд, сузив глаза и оскалив зубы. Достала!

Именно так она учила своих курсантов никогда не делать в бою.

«Последний шанс. Или она или я» – отстранённо подумала Виктория, стараясь предсказать направление удара.

Гигант приготовилась бить прямой. Слишком заметно.

«Погна…»

Нырок вниз под убийственный молот.

Уход влево от приближающегося корпуса.

Инструктор потеряла противницу.

Шаг вперёд за спину.

Хлёсткий удар назад. Каблуком под коленный сустав.

Хруст.

«…ли!» – закончила мысль Виктория.

Гигант покачнулась и закричала от боли и обиды. Подбежавший медик констатировал угрозу разрыва связок и невозможность продолжения боя.

Боль и отчаяние, которые излучала Ви одномоментно растворились. Вместо них по жилам разливалось странное, непривычное тепло. Словно кто-то внутри испытывал… благодарность.

Виктория посмотрела на Вистеста – легенду косморазведки, чьё слово весило больше, чем документы с печатями, перевела взгляд на начальника кадетской части.

– Элегон Флематир, Вы всё ещё утверждаете, что женщины-ландинки годны только сопли детишкам подтирать?

Начальник не ответил. Молча взял из рук Вистеста заявление на допуск к экзаменам. Подошёл к столу. Написал «Не возражаю». Эмоции от осознания, что только что он стал главным объектом насмешек на ближайшем балу, никак не выражались на его лице.

Виктория выпрямилась. Придала лицу всю надменность, на которую была способна. Подошла к гиганту, изо всех сил стараясь не показывать боли и не хромать, небрежно кивнула ему и забрала листок.

– Премного благодарна, начальник! До встречи на экзамене.

Как только дверь арены закрылась за спиной Виктории она прижалась к стене и несильно застонала.

– До машины-то дойдёте… валькирия? – улыбнулся Вистест.

– Да, – выдохнула девушка и, тяжело опираясь на руку старика, пошла вперёд, стараясь держаться прямо.

Уже в машине, теряя сознание, она улыбнулась и устало подумала:

«Похоже избиение гигантов становится моим любимым развлечением. Вот бы не сдохнуть от такой радости!»

Интерлюдия. Наблюдая за полётом валькирии

Утро. Кабинет пахнет старым деревом, воском и сигарами без огня – курить запрещено с тех пор, как в прошлом году один курсант чуть не спалил архив.

Элегон Флематир стоял у окна, наблюдая, как она снова выходит на полигон.

Та самая ландинка.

Мелкая, будто случайно зашедшая в комнату со взрослыми, девочка. Уже почти месяц. Каждый день в идеально выглаженной форме, с аккуратной причёской и в безупречно начищенных, как на парад, тактических ботинках.

А через два часа её уже не узнать: измазанная грязью, с порванным рукавом, с перебинтованной кистью – но всё так же с прямой спиной.

Приходит в шесть утра. Уходит в десять вечера.

Спортзал. Полигон. Библиотека.

Разминка. Кросс. Спаринг. Медитация. Тренажёры. Книги.

Никаких жалоб. Никаких просьб. Молчаливая, упрямая работа.

«А она точно не андроид?»

– Вы всё ещё думаете, что она не пройдёт экзамен? – раздался за спиной голос инструктора по тактике, Харита Литанта.

– Я думаю, – медленно ответил Флематир, не оборачиваясь, – что если мы будем менять правила, хоть за, хоть против неё, то пятно на репутации будет размером с Цетотронию.

– Согласен. И это уже проблема, Элегон. Курсанты раскололись на три лагеря, – хмыкнул собеседник. – Одни хотят унизить её. Другие – защищать. Третьи… – он покосился на окно, – мечтают затащить её в постель. Всё это – после одного боя. Представляете, что будет, если она сдаст экзамен?

Флематир молчал.

Скондрелы обещали «списать долги рода».

Но род Флематиров старше Скондрелов на четыре поколения. И с каких это пор в Витаиспое долг чести стал измеряться монетами?

Он взглянул на неё снова.

Девушка толкала штангу, превосходящую её вес, – медленно, с дрожью в руках, но не сдаваясь.

«Вздорная девица, – подумал он, машинально касаясь артефактного браслета на запястье, который использовал при медитации. – Будь я курсантом, в каком бы оказался лагере? Во всех понемногу».

– Леди серьёзно готовится, – сказал он наконец. – Задача честного человека сделать так, чтобы она сумела показать, чего достигла. Всё будет по правилам.

Глава 8. Суд для героя

Утро Виктории в кампусе Первой военной академии, где она проживала уже больше месяца, началось с письма из Мемориального совета. Послание сухо сообщало о том, что заседание суда о признании Меридана Тухонеста погибшим назначено на 11.20 по столичному времени Витаиспои, 23 усептамуса 3194 года по всеобщему календарю.

– Так это ж завтра утром, – пришло девушке в голову.

Было не ясно, вызвано ускорение дела интригами Скондрелов или давлением Каварди. Главное, что дело сдвинулось. Как шутил один знакомый: «Между ужасным концом и ужасом без конца надо выбрать пулемёт, чтобы некому было ставить дурацкие условия».

В холле кампуса располагалось четыре телефона, доступных каждому его обитателю на двадцать минут в сутки. Виктория созвонилась с Вистестом, сообщила о намечающемся мероприятии, договорилась о безопасном посещении. Затем она выслушала новости от няни и Арреста. Сын, как всегда, говорил «скучаю» через каждое слово. После завтрака и разминки был обычный утренний ритуал: дать Ви сказать всё, что накопилось за ночь. А потом она направилась в библиотеку – изучать ритуальный кодекс Витаиспои.

Завтра будет тяжёлый бой.

Зал заседаний Мемориального Совета напоминал храм: чёрный камень, гербы родов погибших героев, длинный список имён, выгравированных золотом – «кто отдал жизнь за душу империи». На возвышении за широким столом сидели трое судей в темно-синих мантиях. Виктория стояла за кафедрой перед ними, как временный глава рода Тухонестов.

Сначала всё шло гладко. Командир эскадры, капитан третьего ранга Дрен Цост, сухо доложил:

– Фрегат «Коготь Орла» принял удар трёх рейдовых крейсеров жуков, чтобы прикрыть отход. Последнее сообщение: «Системы разрушены. Остаюсь». Тел не найдено. Идентифицировано 16 фрагментов фюзеляжа и внутренних элементов фрегата. Акты В-12-УЦ-67/4– с 7 по 22-й. Корабль признан полностью дезинтегрированным и выведен из состава флота. Акт ДК-04/131. Задача, поставленная перед экипажем фрегата «Коготь Орла», признана выполненной. Приказ ОМШ-3193-15/04.

Судьи кивнули. Казалось – дело решено.

Вызванный следом «общественный скептик» был адвокатом. Невысокий, худощавый, с ледяной фальшивой улыбкой, он был нанят Иматисом Скондрелом, который лично заявился на суд.

Адвокат встал между Викторией и судьями и поставленным голосом сказал:

– Мы все гордимся героями, но очень важно, чтобы среди них не оказалось тех, кем гордиться совсем не стоит. Так, Ваша честь?

Судья кивнул.

– Я всего лишь изложу странные факты. А Вы, господа, судите сами.

Театральный поклон всем сразу.

– Так вот в справке от офицера, принявшего сообщение, значится: «капитан второго ранга». А офицер Цост – капитан третьего. Ошибка? Или попытка приукрасить? А может это совсем другой Дрен Цост?

Он сделал паузу.

– В актах идентификации обломков нет ни двигателя, ни фрагментов систем жизнеобеспечения. А что если фрегат был разрушен не полностью и смог улететь?

Снова драматическая пауза.

– Кроме того, при отходе эскадры были потеряны два транспорта с гражданскими. Значит, прикрытие выполнено не в полном объёме, как нам пытаются внушить ландинцы.

Шёпот прокатился по залу. Виктория сжала кулаки. Он явно пытался раздуть искру сомнений. Но спорить с формальностями – значит играть по его правилам.

Главный судья нахмурился и произнёс:

– Это всё или есть что-то по существу.

– Конечно, Ваша честь! Разрешите вызвать свидетеля?

– Вызывайте.

В зал вышел некто мичман Курт Делэар, бывшей доковый техник, а теперь опустившийся пьяница с трясущимися руками. Едва подойдя к кафедре, он без предисловий заявил:

– Я видел Меридана! Три недели назад! В доках Ганнора! Говорил: «От бабы своей прячусь»!

Смех в зале. Судьи нахмурились.

В голове заворочалась беспомощная ярость Ви.

Виктория глубоко вдохнула. Залила сознание льдом. Встала.

– Ваша честь, можно ли мне задать вопросы… данному, хм, господину?

– Да.

– Мичман, – спросила она тихо, – вы утверждаете, что видели капитана Меридана Тухонеста, героя Третьей Космической, в доках Ганнора?

– Да! – выкрикнул тот.

– А скажите, как он был одет?

– Э-э… в форме…

– Какой? Парадной? Боевой? Гражданской?

– Ну… такой… серой!

– У Меридана не было серой формы. Он носил только чёрную с гербом рода.

– Может, новую купил!

– А как он выглядел? Были ли у него особые приметы?

– Средний… крепкий… Примет не было, вроде.

– А шрам на левой щеке Вы как не заметили? Вы же с ним говорили?

– А! Точно, да был шрам слева, ага.

– Полагаю, что Курт Делэар вводит суд в заблуждение. У Меридана не было шрама слева, но было родимое пятно на скуле справа. Его фото есть в материалах дела.

– Ну… может, освещение…

Свидетель запнулся. Замялся, беспомощно озираясь на своего нанимателя. Сел, бормоча что-то о «памяти».

Тогда Виктория повернулась ко всему залу. Голос – не громкий, но пронзительный, как звон меча.

– Уважаемый суд, уважаемые господа, витаиспойцы!

Маленькой девочкой я очень любила сказки про героев гигантов, искренне веря, что все они – благородные воины. Повзрослев, я поняла: героев среди гигантов так же мало, как и среди ландинцев.

Но!

Герои гигантов – это душа вашей империи.

Именно поэтому вы храните их имена в Великой Книге Славы.

Именно поэтому маленькие дети заучивают их подвиги и рассказывают на утренниках.

Именно поэтому ваша армия – самая сильная в известных мирах!

А сегодня…

Сегодня вы судите того, кто отдал жизнь, чтобы эскадра, прикрывающая Цетотронию, успела отойти под защиту орбитальных крепостей. Того, кто прикрыл собой Ваших детей!

Так ответьте не мне, простой девушке с Ландинии, а себе:

Вы всё ещё те самые легендарные гиганты чести великой империи?… Или кто?

Тишина. Казалось, даже время замерло.

Адвокат вскочил:

– Манипуляция! Оскорбление…

– Вон! – рявкнул главный судья. – Это Вы – оскорбление! Всего святого, что есть у империи.

Адвокат онемел. Иматис Скондрел побледнел.

Главный судья встал. Помощник слева хотел что-то объявить, но был остановлен жестом руки. Седой старик судья внимательно посмотрел на Викторию. И чётко, в полной тишине, произнёс:

– Нет смысла ещё что-то обсуждать. Дело закрыто. Гибель Меридана Тухонеста подтверждена.

Он вздохнул и продолжил.

– Виктория Тухонест. До совершеннолетия Арреста Тухонеста Вы становитесь полноправным главой своего рода. Свидетельство о смерти мужа получите в течение трёх дней в кабинете № 518. О заседании Мемориального совета по внесению имени Меридана в Великую Книгу Славы будет сообщено отдельно. На этом совещание суда объявляю закрытым!

И едва заметный кивок. Не вежливость. Поклон.

– Мы… мы выиграли? – робко прозвенела Ви.

На улице пред зданием Мемориального Совета стояло около полтура десятка человек. Когда Виктория вышла, они выстроились в шеренгу по двое и левую руку подняли в знак традиционного воинского приветствия Витаиспои.

Девушка молча кивнула и пошла через строй молчаливых исполинов на глазах изумлённых прохожих, которые могли видеть такой ритуал только для глав дружественных государств.

«Меридан был таким же, – подумала она. – Сила и честь… а в глазах – наивный котёнок. Чёрт… А если это не Ад за мои грехи? Если это… шанс? Шанс перестать просыпаться в холодном поту, видя вместо сестрёнки – Арреста и Линею?»

Глава 9. Затишье перед бурей

Документ лежал на столе, тяжелый, как надгробная плита. Справка о смерти: «Капитан третьего ранга Меридан Тухонест признан погибшим при исполнении…»

Виктория сидела, уставившись в никуда. Ни триумфа, ни облегчения. Только тяжело опустившаяся на плечи усталость и звенящая пустота в душе. Даже Ви не слышно.

Она выиграла суд чести, отстояла имя мужа, получила временную неприкосновенность для детей. Но вписать Меридана в Великую Книгу Славы будет очень непросто. На новом суде потребуется доказать благородное происхождение. Нужно будет донести до них, что он не просто геройски погиб, но и жил как образец для подражания.

До чего же любят гиганты Витаиспои все эти церемонии!

А война со Скондрелами перешла в другую фазу. Раньше враг хотел её пережевать и выплюнуть. Теперь, когда она стала «вдовой героя», они захотят стереть её в порошок, уничтожить так, чтобы не осталось и тени. Да, теперь им труднее будет играть чужими руками, но они не остановятся. Уже ясно.

– Кстати, почему им недостаточно победы по очкам? Зачем им нужно выкорчевать род Тухонестов под корень? Эх, Меридан, что же ты от меня утаил? – отрешённо думала Виктория.

Звонок застал её за холодным чаем.

– Мадам Виктория, – голос управляющего, добродушного толстяка Геннадия, дребезжал от волнения даже через помехи гиперсвязи. – Прошу прощения за беспокойство… Ночью было… покушение.

– На кого? – автоматически спросила она.

– На дом. Западный флигель. Двое в капюшонах, канистры с зажигательной смесью. Сторож спугнул их, выстрелив из охотничьего ружья. Полиция приезжала. Они сказали – «нет существенных улик». Составили бумажку. Дело возбуждать не стали – «мало ли, подростки хулиганят».

Тишина в трубке гудела. Девушка чувствовала, как по спине ползет ледяная волна ярости, замешанная на чужом раздражении и обиде. Не просто убить. Сжечь. Уничтожить не только её, но и всё, что связывает её детей с отцом, с их родом, с их историей.

– Твари! – отчётливо услышала она своё Альтер Эго.

Это была атака не на имущество, а на память. Окончательная победа Скондрелов – превратить Тухонестов в пепел и забыть.

– Геннадий, – её голос прозвучал тихо и чётко, как приказ на передовой. – С сегодняшнего дня нанимаем охрану. Только боевых ветеранов, с проверенными послужными списками. Расширяйте бюджет. Средства обеспечу. Приступайте.

Положив трубку, она закрыла глаза. Надо научиться бить первой. В круговой обороне войны не выиграть. Но что делать, когда вместо игры в шахматы – игра в вышибалу. У врага фигурки из стали, а твои – из стекла.

Утро за день до экзамена началось с внутренней бури.

«Что это на тебе?!» – в сознании прозвенел возмущённый голос Ви.

Виктория стояла перед зеркалом в практичном, тёмно-сером комплекте из высокотехнологичной ткани, которая не сковывала движений, не бликовала, впитывала пот и скрывала загрязнения. Для капитана Таранова – идеальная экипировка. Для Виктории Яропайской – воплощение кошмара.

«Это же экзамен! Первый выход в свет после суда! Ты должна выглядеть безупречно! В шкафу висит тот кремовый комплект из гибридного шёлка и матовой кожи – он подчеркнёт линию бёдер, а вставки визуально сузят талию!»

– Не выход в свет, – вслух, сквозь зубы, процедила Виктория, поправляя напульсник. – Полоса препятствий, кросс по пересеченной местности и, с вероятностью чуть более ста процентов, драка. Кремовый шёлк и матовая кожа будут безнадёжно испорчены после первой же грязной лужи. Ты готова проститься с этим костюмом?

«Но ты будешь выглядеть как… как грубая простолюдинка! Все эти гиганты, эти курсанты – они будут смеяться!» – голос Ви дрожал от обиды и ужаса.

Виктория резко повернулась от зеркала, поймав в отражении своё бледное, решительное лицо.

– Давай так! Сейчас не будем спорить, а в первый день в академии оденем этот самый костюм из шелка и кожи. Годится?

– Купим новый!

– Хорошо, все свои 27 минут потратишь на каталог с новой одеждой, – обречённо вздохнула Виктория.

– Не знаю, хватит ли… – «вздохнула» в свою очередь Ви.

Мир был восстановлен. До следующей тренировки.

Поездка в резиденцию Коварди напоминала переброску особо ценного груза в зоне боевых действий. Два автомобиля, четыре охранника, маршрут, меняющийся три раза. Чувствовать себя хрустальной вазой – унизительно. Но цель того стоила: короткая встреча с детьми и с Вистестом. Он обещал ей кое-что, что поможет на завтрашнем экзамене, если «всё полетит в тартарары». Заодно и наконец увидеть эту «палочку-выручалочку» вживую. И понять, чего она будет ей стоить.

Встреча была короткой, как выдох. Аррест, увидев её, на мгновение замер, а потом бросился, снося всё на своём пути, и вцепился в её талию так, будто хотел вжаться обратно под сердце.

– Мама! Я выучил все столицы союзных систем! И нарисовал карту сражения при Трех Солнцах!

Линея не бежала. Она подошла медленно, молча, и прижалась лбом к её животу, уткнувшись в складки костюма. Её маленькие руки вцепились в ткань.

Няня, верная Марта, нанятая ещё на Ландинии, стояла поодаль, а потом, когда дети отвлеклись на показ карты, осторожно приблизилась.

– Мадам… они очень скучают. Аррест… он дерется в саду с садовником. Линея целыми днями молчит у окна. Им очень тяжело.

Как совместить?

Вопрос висел как дамоклов меч. Академия – защита и надежда. Но дети… Они были причиной каждого её вдоха в этом чужом мире, чужом теле. Отказаться от экзамена – отказаться от борьбы, смириться с поражением и лишить их будущего. Отрезать себя от них – предать, оставить их души в чужих руках.

Она поймала себя на мысли, которая заставила бы её бывших боевых товарищей поспешно вызывать санитаров: материнство – сложнейшая диверсионная операция в её жизни. Нужно было быть в двух местах одновременно. Предвидеть угрозы, невидимые невооруженным глазом – не только пули и ножи, но и тоска, одиночество, чужие влияния.

А ещё и голос в голове!

Прервал её размышления Амадир Коварди.

– Отец ждёт вас в кабинете.

Вистест встретил её у окна, глядя на играющих в саду детей. Без предисловий протянул маленький, холодный металлический цилиндр – автоинъектор.

– «Феникс». Военный стимулятор. У меня осталось немного после миссии. На три-четыре минуты даст вам скорость и реакцию, близкие к пределу для вашей… текущей биологической оболочки. Цена – сутки полного истощения после. Потом – неделя, две восстановления. Крайняя мера.

Она взяла цилиндр. Тяжесть в ладони была обнадёживающей.

– Вы знаете, что будет завтра?

– Я знаю Скондрелов, – сухо ответил Вистест. – Они точно попробуют. Ваш экзамен – идеальное поле. Будьте готовы ко всему. Машины до академии будут ждать у входа через десять минут.

Виктория зашла в комнату детей. Сын снова бросился в её объятия, будто бы она не выходила всего на несколько минут.

– Аррест, – сказала она, опускаясь на колено перед сыном. – Твоя задача – изучить не только карту, но и тактику. Почему адмирал Кельт проиграл при Трех Солнцах? Найди ответ. Линея, – она мягко коснулась щеки дочери. – Тебе – шифры. Научись писать мне так, чтобы никто, кроме нас, не понял. Можешь?

Они кивнули, глаза загорелись огоньком. У них есть важная миссия. Это отвлечёт их. Ненадолго. А потом она что-нибудь придумает.

Вечером, в апартаментах, пахло машинным маслом и антисептиком. Виктория раскладывала снаряжение на столе. Маркер экстренного вызова спасателей, который на максимуме заряда работал как шокер. Проверка заряда. Тактический планшет, загруженный схемами полигона. Аптечка. Каждый предмет ложился на своё место с выверенной, годами отработанной точностью. Её пальцы на миг замерли над потайным карманом на бедре с холодным металлическим цилиндром. Мысли сразу вернулись к разговору с Вистестом.

Они попытаются завтра. Нет сомнений.

Мозг прокручивал варианты. Диверсия? Подкуп? Прямое нападение? Не важно.

«Раньше я водила отряд в тыл врага, – подумала она, глядя на аккуратно разложенный арсенал. – Теперь мой тыл – это двое детей в чужом доме. А враг – везде. Завтра – просто новый рейд. Для разнообразия назовём это экзаменом.